Текст книги "Молдова на продажу"
Автор книги: Думитру Лешенко
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)
– У меня тоже сердце обливается кровью, когда своих детей нечем кормить, а тут среди бела дня бычки, поросята, куры сотнями испаряются. Я работаю с бумагами, на которых есть виза председателя, а расследованием пускай занимаются те, которые за это отвечают, – возмущалась Наталия. – Вот, к примеру, знаешь почему ты не получила свои законные декретные? Потому, что ты не написала заявление… Такой порядок. Ты пишешь заявление, председатель ставит визу «оплатить», я рассчитываю твою среднюю зарплату и передаю на оплату ведомость. После того, как председатель подпишет ведомость, ты получишь свои кровные. Это сейчас так трактуется. Тоже самое с «комитетом матери и ребенка», идея хорошая, давайте предложения на бумаге, создавайте ажиотаж вокруг вопроса, выступайте на собраниях, требуйте, возмущайтесь. Это голос народа, к которому нужно прислушиваться. Меня вызовет председатель и поручит разобраться, как решить вопрос. И тогда я сделаю. Но если я выступлю с инициативой, как деньги тратить, меня уволят. Не я одна так рассуждаю. Все бухгалтера в Советском Союзе так рассуждают. А за то, что предупредила, спасибо! Совсем обнаглели…Коты бессовестные… Пожалуй, при инвентаризации будет очень много работы…
Мы подошли к сепаратору сразу после обеда и заняли наблюдение.
– Если отец прав, – тихо сказал Иван, – то Гриша Скурту должен появиться с минуты на минуту.
– Да, пожалуй, отца можно назначить главарем мафии, – ответил я, – вот он едет на своей тачанке… – Через минут пять бригадир вышел с двумя тяжелыми сумками, сел в тачанку и погнал в сторону села. Операция началась. Я зашел в здание сепаратора и очень вежливо сказал:
– Здравствуйте, Вениамин Порфирьевич! Мне, пожалуйста, банку сметаны и два килограмма масла сливочного, по той-же накладной, по которой Вы только что отпустили… – Наступила минута молчания. Головатый еще не понимал, что происходит…
– Что-о-о? Да что ты себе позволяешь, какая еще сметана, какое еще масло! – начал заикаться Головатый.
– Желательно свежее, Вениамин Порфирьевич, полная банка будет ровно 3,500. Впрочем, у вас весы есть…
– А ну-ка дуй отсюда поскорей, если не хочешь иметь большие неприятности… Здесь тебе не ларек и не буфет, – продолжил начальник сепаратора, но голос явно дрожал.
– Понимаете, Вениамин Порфирьевич, у нас в колхозе сметану и масло люди получают у вас тут на месте. В ларьке и буфете такое добро не водится… Однако, я тоже спешу. Давайте по быстрее отпустите…
– Я ничего тебе отпускать не буду, понял? – Но тут зашел Иван и заорал на меня:
– Что ты тут копошишься, давай быстрее, мне некогда!
– Да вот, не хочет отпускать, –развел я руками.
– В чем дело, шеф? – уставился Иван на начальника сепаратора, – ах устал, много отпустил сегодня? Ладно, я помогу тебе. – И не дожидаясь ответа, Иван открыл холодильник, достал бидон со сметаной и налил полную банку, потом взял кусок масла и положил на весы… – Вот 2кг 200г масла и 3,5 кг сметаны. Давай, живо доставай ведомость, по которой только, что отпустил. Я распишусь.
–У меня нет ведомости, сказал Головатый, –у вас будут большие неприятности…
– А у тебя уже большие неприятности, шеф! Если у тебя нету ведомости, значит вы тут воруете! Я об этом давно догадался. Если ты еще не догадался, что под колпаком, то зря у тебя фамилия Головатый… Но это твои проблемы, как будешь с прокурором выкручиваться, я сделаю фотографию, что я взял и на этом основании пойду заплачу в бухгалтерии… – Иван достал фотоаппарат сделал два шага назад и «щёлкнул» меня с Головатым и с неоформленной продукцией. – Вот и все, шеф… Не волнуйся, ты у меня хорошо получаешься… Вот посмотри, тут ты на птицеферме с петушками возишься, тут, твой клиент, со сметанной и маслом нагружен, а на этой фотографии тоже ты со своим сообщником – Павлушей… Ну, если нет вопросов, то мы пошли…
– Иван, постой, не губи, – вдруг заговорил Головатый другим голосом… Видать, на него фотоаппарат произвел нужное впечатление. – Я все сделаю… Скажи, что нужно… А ведомости у меня, действительно нет, и распоряжения тоже нет…Я человек маленький… Мне говорят, я делаю…
– Значит так… Завтра вечером принесешь мне домой ведомость на подпись, но, чтобы подпись предыдущего клиента была в ведомости! Это первое. Второе… Ты не должен обижать моих братьев, когда они будут приходить к тебе выписывать продукцию… И последнее… Я хочу, чтобы моя мама работала здесь у тебя. Ей в поле нельзя по состоянию здоровья. Она тебя давно об этом просила. Пока все… Увидимся в пятницу вечером на птицефабрике… – сказал Иван и многозначительно поднял палец вверх.
Мы разошлись. Иван вернулся на работу. Я отнес добычу домой. Следующий пункт повестки дня – колхозный поросенок. На ферме Саша должен был вести наблюдение с 4 часов и, как только мясо будет погружено, сразу сообщить Ивану. Мама со своей «бригадой» должна была быть в 5:30 в ларьке у Саввы, а мне, в 5 часов получить свиные ножки, отнести их домой и занять наблюдение в чайной, при чем держать пост, пока Иван не придёт и скажет «отбой» … Пока все шло по намеченному плану, однако, принимая во внимание, как таинственно «испарился» неделю назад бычок, мы понимали, что нас ожидают сложности с поросенком. Вся надежда была на сообразительность Ивана.
Уже стемнело, когда Иван подошел ко мне, где я держал пост, через дорогу от Чайной.
– Ну как? – спросил я.
– Никак… – ответил Иван. – Все было, как запланировали. И три матери героини у пустого прилавка, и фотография с удивленным Саввой, и женский скандал, только не понятно, куда поросенок делся. Его погрузили на ферме в машину зоотехника в 5 часов… Только что проверил, в гараже машины нет.
– Тут тоже ничего нет… но «патриции» активно крутятся, многие сидят в Чайной, не пьют, не закусывают, не разговаривают, явно чего-то ждут. А у ворот начальной школы четверо маются, наверняка тоже поросёнка ждут, – предположил я.
– Да, отец был прав, – согласился Иван, – они отвезли тушу в столовую тракторной бригады, там разделывали, здесь Павлуша каждому вручит сверток, а ведомость придёт к Савве завтра. Вот и вся технология. Сбегай домой и позови маму. Нужно повторить здесь сценарий, заодно пусть закажет петушков на пятницу.
Когда мама подошла, машину начали разгружать.
– Кто крайний за мясом, товарищи? – громко спросила мама, но никто не ответил. – Очень хорошо, значит я первая. Мне, Павлуша, ножку килограммов на три по общей ведомости, сделай, пожалуйста…
– Какое мясо, Маня, какая ведомость? – начал заикаться Павлуша.
– Свинину, Павлуша, я в ларьке два часа ждала, а тут, оказывается, поросёнка к тебе разгрузили… Ну, ты знаешь, что герои Советского Союза обслуживаются в первую очередь… – сказала мама и демонстративно погладила медаль.
– Маня, герои Советского Союза носят золотые звездочки, а у тебя медаль материнская…
– Павлуша, как только герой с золотой звездой подойдет, я сразу пропущу его вперед. На моей медали написано «Мать Героиня Советского Союза», это специально для тебя старались так оформить. Я жду… а дома пятеро детей голодные ждут, – добавила мама. Тем временем подошли Дуня и Фрося при медалях. – Вот, Фрося, у тебя десять детей – ты первая, у тебя, Дуня, восемь детей – ты вторая, у меня пятеро – значит третья. Видишь, Павлуша, все справедливо. Отпускай в порядке очереди.
– Ничего я вам отпускать не буду, я закрываю, – стал нервничать буфетчик.
– Нет, Павлуша, – сказала мама, – с нами капризничать не нужно. Мы отсюда без мяса не уйдем.
– Мне люди сделали заказ, заплатили деньги, я привез мясо из города, они ждут свой заказ, а вы тут хулиганите, – начал объяснять буфетчик.
– А это уже интересно, Павлуша, все слышали? – обратилась мама ко всем. И тут Павлуша начал густо краснеть. – Прекрасно! Как культурно! Люди заказ делают, оказывается… Покажи, Павлуша, накладные, пожалуйста.
– Накладные, накладные покажи, – стали поддакивать Фрося и Дуня.
– Ничего я вам показывать не буду! Кто вы такие, чтобы я вам накладные показывал? – стал возмущаться Павлуша. В его практике еще не было такого, чтобы простые колхозники требовали накладные. Тут зашел Иван с фотоаппаратом на готове.
– Павлуша, если есть накладные, показывай, я буду фотографировать, – сказал Иван. – Все должно быть документировано, как колхозный поросенок ножку травмировал, как бедного на мясо закололи, как он в ларек не попал, как до города прокатился и как, наконец, честно людям продается…
Павлуша, при виде фотоаппарата онемел, как будто сам Н.С. Хрущев прямо с трибуны Дворца Съездов к нему в буфет зашел… Наступила минута молчания…
– Ну что товарищи, накладных нет, так и будем фотографироваться. Внимание! Зик! Готово!
– Что ты тут рас…рас…фо…фотографировался, – стал заикаться Павлуша на Ивана.
– А что? Имею право. Здесь общественное место, колхозное, я колхозник, все тут колхозники. Может быть, я выполняю важное комсомольское поручение. Ты, давай обслуживай культурно покупателей, – сказал Иван. – Я свои права знаю, а ты свои обязанности, видать, не очень.
– Спокойно, товарищи, сейчас разберемся, – сказал зоотехник Скурту, который закончил разгружать мясо и видел, что происходит. Потом отвел Павлушу в сторону и тихо процедил ему на ухо, – отпусти…
Павлуша что-то ему мыкал, развел руками, потом спросил Фросю:
– Тебе сколько?
– Пять килограммов, ножку и кусок грудинки, – сказала Фрося.
Павлуша взвесил мясо и буркнул:
– 11 рублей 85 копеек.
Фрося округлила глаза, повернулась к маме и тихо сказала:
– У меня нет таких денег.
– Денег нет? Тогда следующий! – Торжественно сказал буфетчик.
– Павлуша, – сказала мама, – я еще раз повторяю. Мы пришли получить мясо по общей ведомости. Колхозники получают деньги два раза в год на трудодни, а продукцию из колхоза получают по ведомости.
– У меня нет ведомости, я мясо отпускаю за деньги, – заявил Павлуша.
– Это твои проблемы, – спокойно сказала мама, – мы не требуем, чтобы ты отпустил нам коньяк по ведомости, потому что эта не колхозная продукция, а что касается мяса, то мы точно знаем, что это колхозный поросенок. Почему он к тебе попал без накладных и ведомости, мимо ларька, кому надо разберутся, а мы поможем. Если тебе наше присутствие не достаточно, то сюда придут наши дети, все 23 голодных ртов и ты посмотришь им в глаза. У тебя, Павлуша, нет детей и ты не знаешь, что это такое. Больше половины из них учатся и в колхозе работают. Потом они в армию пойдут, чтобы защитить тебя, потом они будут коммунизм строить, чтобы тебе, Павлуша, на старости лет комфортно жилось. Тебе не стыдно?
После этих слов, согласно сценария, должно было быть всеобщее возмущение. Фрося и Дуня начала кричать:
– Да что это такое? Сколько можно над нами издеваться? Куда деваются поросята, бычки, петушки, которые мы в колхозе выращиваем? Почему никогда нету мяса в ларьке? Чем кормить детей? …
Бездетный зоотехник опять отвел буфетчика в сторону и с раздражением цыкнул:
– Отпусти…
– Правильно! – сказала мама с сарказмом, – вот видишь, Павлуша, он настоящий коммунист. Понимает народ, а ты нет.
Буфетчик начал отпускать мясо, делая запись в тетрадь. Когда мы, наконец, получили 3,5 кг, свинины, мама сказала:
– А на пятницу, Павлуша, я заказываю пять петушков с нашей колхозной птицефабрике. Только, пожалуйста, чтобы были накладные, ведомости, санитарная справка, как положено… И за отпуск свинины тоже, чтобы была ведомость. Мы распишемся в последнюю очередь…
– И я пять петушков заказываю, – сказала Фрося.
– И мне пять, – добавила Дуня.
Концерт закончился без аплодисментов, но мы были довольны.
После ужина, отец сказал:
– Ну что, результативно поработали, теперь они будут плохо спать несколько ночей и придумают обратный ход до конца недели. Они же понимают, что село скоро будет гудеть об этом. Саша, теперь твой выход, как договорились. Если заказ по петушкам не будет выполнен в пятницу, в субботу в 10 часов команда юных следопытов идет к милиционеру с ведром, заявлением и фотографией. У него прием граждан как раз в субботу утром. Будьте готовы. Иван, проверишь детали, но участие непосредственное не принимаешь. У тебя уборка. Ты в субботу целый день на комбайне и в воскресенье до обеда. Митя, тебе до субботы нужно составить популярное письмо от имени мамы, Фроси и Дуни, которое мама в воскресенье отнесет парторгу товарищу Постован. Это о том, что они просят установить скидки на мясомолочную продукцию для многодетных семей…
Так мы убедились на практике, что под лежащий камень вода не течет. Заказ по части петушков был выполнен, только отпустили не в буфете, а в колхозном ларьке. За одно, учителя и медработники, тоже начали делать заказы. Маму приняли на работу на сепараторе. Многодетные семьи получили скидку на мясомолочную продукцию из колхоза. Неработающие жены «патриций» получили по полнормы всех культур в поле. Отца выбрали в родительский комитет школы, а Соня, супруга Павлуши, поступила на работу уборщицей в чайной и они, действительно, сами сделали ремонт…
12. ИВАН
Мы были в восторге от принятой программы развития нашего подсобного хозяйства, которая сулила нам нормальное питание, если мы будем нормально относится к своим обязанностям, независимо от зарплаты отца и тех скудных вознаграждений за работу в колхозе на полевых работах.
В начале нам показалось, что это совсем не сложно. Поэтому согласились, что основная работа каждого – это хорошая учеба. Чтобы быть наравне со всеми, отец в возрасте пятидесяти лет, будучи седым, прошел курсы повышения квалификации в Кишиневском медицинском институте. За три года он успешно закончил программу и стал сертифицированным врачом фтизиатром, тем самым снискал уважение целого поколения врачей в нашей республике. Об этом даже газеты писали «Учиться никогда не поздно». Интересное совпадение – точно в таком возрасте, мне пришлось повторить подвиг отца. Будучи в США я прошел пятнадцать интенсивных курсов в американском колледже, получил четыре необходимые сертификата, подтвердил свой мастерат и докторат, подтвердил свою квалификацию в проектировании микроэлектронных приборов, и стал американским инженером. История повторяется!
Каждое воскресенье у нас был подробный отчет перед отцом за школьные дела. Первым начинал процедуру Иван. С дневником, тетрадями и книгами он подходил к отцу, а мы терпеливо ждали своей очереди, выслушивая нотации, которые, предполагалось, нам будут полезны, в его возрасте. У отца была договоренность с учителями по части обратной связи, которые записывались в дневнике. Отец очень не любил посредственные оценки, т.е. «тройки». Он признавал только очень хорошие и очень плохие оценки, т.е. «пятерки» или «двойки». Учителя об этом знали и когда оценки должны были попасть в среднюю полосу, то следовала масса дополнительных вопросов и заданий, которые приводили виновного или к отличным или к неудовлетворительным оценкам.
Иван не любил зубрить. Зачастую по точным дисциплинам (математика, физика, химия, биология, география) у него были круглые «пятерки», а по языкам, истории и литературе – круглые «двойки». Вдобавок ко всему у него был плохой почерк и не аккуратные тетради. Отец тратил много времени и энергии на воспитание Ивана, чтобы он как-то полюбил то, чего он органически не воспринимал.
Иван, чтобы как-то избегать этих отрицательных эмоций, прибегал к разным ухищрениям и обманам. Например, к шпаргалкам и ведению двойной отчетности. Для «пятерок» один дневник, а для «двоек» другой – секретный. Но все тайное становилось явным. Обман безжалостно карался, вплоть до применения ремня, запрета посещения фильмов, свиданий и других источников развлечений. Это казалось безнадежным, потому что в результате Иван уже ненавидел не только эти предметы, но и учителей, которые их преподавали. По мере взросления, у отца не стало легче с воспитанием Ивана. Порой разговор переходил на повышенный тон с неожиданными выводами. При этом младший дети отпускался на улицу, а меня отец оставлял в качестве хорошего примера для Ивана. Я не был рад от такой чести и в спорах старался держать сторону Ивана. В результате отец обоих сажал на место убедительными аргументами.
Однажды предметом спора были опять плохие отметки Ивана по молдавскому языку.
– Как можно делать столько грамматических ошибок в сочинениях и когда, Иван, ты перестанешь валять дурака? Почему такой отвратительный почерк? – Возмущался отец.
Нужно сказать, что у отца был изумительно красивый почерк и писал он почти без грамматических ошибок. Он писал длинные письма учителям, где излагал свои наблюдения на учебный процесс, замечания и предложения. Учителя очень уважали отца за это. Письма были всегда безукоризненные, хорошо аргументированы с цитатами и абзацами…
Сочинение было о том, как Молдова процветает в союзе братских республик Советского Союза. Отца коробило то, что Иван умудрялся писать Молдавская Советская Социалистическая Республика малыми буквами и с запятыми. То есть «молдавская, советская, социалистическая республика». Таким образом делал шесть ошибок в одном предложении. По содержанию тоже было много проколов. Нужно было привести красивое сравнение, что все пятнадцать республик крепко связаны братскими узами в роскошный букет процветающих республик, где старшая сестра – Россия самая, самая. Эта идея должна была пройти, как красная нить в сочинении…
У Ивана получилась грустная история в этом сочинении, что герб это красивый венок на могиле пятнадцати неизвестных сестер, которые потеряли свободу и стали безымянными…
– Иван, – спрашивал отец, – скажи мне, ты что до сих пор не знаешь, что собственные имена существительные пишутся большой буквой? Что это относится ко всем именам людей, животных, городов, рек и стран тоже?
– Почему, я это прекрасно знаю, – ответил Иван.
– Хорошо, приводи пример, – не отставал отец.
– Ну, скажем так, – начал Иван, – в предложении «Я позвал Бобика и покормил.» слово «Бобик» пишется большой буквой. А в предложении «Я позвал советскую, социалистическую, свободную и счастливую собаку и покормил» все слова пишутся маленькими буквами и прилагательные разделяются запятыми.
– Это совершенно верно, – сказал я. Отец согласился тоже.
– Так почему ты пишешь название республик маленькими буквами и слова разделяешь запятыми? – Не унимался отец.
– Да потому, что это тоже самое, – возмущался Иван. – До освобождения наша страна называлась Молдовой и, конечно, писалась прописной буквой. Потом стала советской, молдавской, социалистической республикой. Что здесь не правильно? Вот взять меня, например, до освобождения меня звали Иваном, на что у меня есть документ. А сделали из меня советским, социалистическим, молдавским, веселым и счастливым мальчиком. Заметьте, мое имя исчезло, остались только прилагательные. Они, конечно, пишутся маленькими буквами и, поскольку их много, то разделяются запятыми. Даже если они мне присвоят номер, все равно все будет писаться маленькими буквами… Если вы знаете другое правило – покажите его мне… Если кто-то до меня написал неправильно, то это не значит, что я должен повторять чужие глупости. Я не виноват, что нас не правильно учат…
– Митя, – как бы ты изложил эту тему? – обратился отец ко мне.
– Ну, я бы написал, как советский народ дружно строит коммунизм, как осваивает космос и бороздит океаны, как перекрывает Енисей и пускает ракеты и даже в области балета впереди планеты всей. Ну и, конечно все эти достижения объясняются нерушимым союзом пятнадцати республик сестер, у которых прилагательные, в порядке исключения, пишутся большой буквой… Отдельный абзац, конечно, посвятил старшей сестре – России, где бы восторгался красотой, мудростью и т.д.
– А с чего ты взял, что Россия старше и красивее чем Армения или Молдова, например. О России впервые стало известно в десятом веке, а история Армении начинается за 2000лет до рождения Христа, то есть Россия младше Армении на 3000 лет и младше Молдовы на 1500 лет. А красота и комплименты – дело вкуса, дорогой. Я писал, что думал. Это сочинение на вольную тему. Право людей свободно излагать свои мысли у нас, между прочим, защищено конституцией, – оправдывался Иван.
– Иван, что за братскую могилу ты придумал? Как только мозги у тебя поворачиваются так писать? – возмущался отец.
– Элемент с гербом и красной звездой обязательный в сочинении. Я, когда об этом думаю, у меня ассоциируется с братской могилой. Там все красиво, торжественно с венками похоже на герб и красными звездами на пике, – спокойно разъяснил Иван. – Вы лучше спросите, почему я не хочу писать, как нормальный советский попугай…
– Ты плохо кончишь с такими идеями, Иван, – сказал отец серьёзно и отложил тетради в сторону.
– Если ты имеешь в виду Сибирь, так это меня не пугает. Там плотность населения меньше одного человека на квадратный километр. По крайней мере, я там не увижу эти противные рожи, которые все время врут и хотят, чтобы я верил, – сказал Иван, догадываясь, что отец имел в виду.
– Иван, запомни хорошо, что я сейчас тебе скажу. Я к этой теме больше возвращаться не буду… Честно говоря, Иван, я с тобой согласен… Более того, у тебя, Иван, очень оригинальный склад ума… Твои «штучки» удивительно точны, попадают, куда нужно и сразу становятся крылатыми фразами… На счет «патриций», «русское чудо», «масло», поговаривают в соседних сёлах… Сейчас, Иван, политика изменилась только по форме, а по содержанию стала более коварной… Людей, которые допускают подобные «шпильки», называют «инакомыслящими» и отправляют не в Сибирь, а на бесплатное лечение. У нас в Молдове это делается в санатории «Курки». Там, Иван, приводят вполне здоровых людей на лечение и через две недели они становятся идиотами на всю жизнь… Да, да, Иван, это так… Недавно туда попал мой хороший знакомый, с которым вместе учились когда-то в Кишиневе. За неделю до этого мы встретились в Бельцах. Был вполне нормальным человеком. Он работал в канцелярии первого секретаря Коммунистической Партии Молдовы Леонида Ильича Брежнева. Он рассказал, что боится. За ним слежка. Он чувствует, что ему не долго осталось жить. Он сказал, что Брежнев поставил вопрос на Политбюро в Москве, чтобы на юге немного изменить границы, таким образом, чтобы Молдова имела выход на Черное море через Белую Крепость (Белгород Днестровская), то есть через нашу территорию, которая сейчас принадлежит Украине.
Хрущев сильно обиделся. Сказал, что предложенный перешеек ему что-то напоминает. Сам нарисовал пенис красным карандашом на карте на севере Молдовы и бросил карту в лицо Брежневу сказав: «Вот тебе решение вопроса! Иди работай, козёл» …
Брежнев Л.И. работает уже в Казахстане, карта изменена, а моего друга уже нет в живых. Он не долго «лечился» в Курки. Он знал, то, что не должен был знать… Я не хочу, Иван, чтобы ты туда попал, понял!? Я хочу, чтобы вы все получили высшее образование! Только тогда, когда ваш младший брат Саша закончит институт, вы будете свободны делать то, что захотите! Не порть мне программу, Иван! Это приказ и просьба одновременно…
Много лет спустя, в 1990 году, когда я работал в Правительстве Республики Молдова, я встретил Василия Блажа, который тридцать три года работал в канцелярии правительства республики и вышел на пенсию. Он подтвердил, что такой случай в биографии Брежнева Л.И. был. Этот наглый порнографический символ русскодержавного шовинизма до сих пор на карте Республики Молдова…
Тогда отец пошел на большой риск. Нужно было очень тонко понимать Ивана и доверять нам, чтобы так рисковать.
После этого разговора Иван исчез на три дня. Мама место себе не находила, а отец упорно молчал. Иван сказал мне по секрету, что он на велосипеде поедет на север Молдовы проверить, что внутри «хрущёвского пениса». Он вернулся усталый и очень расстроенный. Сказал, что там поля… Никаких военных объектов, военных частей или аэродромов… Он заплакал и так сильно ударил кулаком в стену, что две недели ходил с забинтованной рукой…
Я никогда не видел, чтобы Иван плакал ни в детстве и даже тогда, когда родители умерли… Немного позже я сказал об этом отцу и просил не наказывать Ивана. Отец сказал, что он догадался об этом, но Ивана не упрекнул, так молча инцидент был исчерпан. Но, спустя семь месяцев, сразу после Нового Года, он имел серьезный разговор с Иваном наедине.
Обычно, на зимние каникулы, отец требовал, чтобы старшие дети (после седьмого класса) писали сочинения на вольные темы, а младшие дети каждый день суммировали сто членов арифметических прогрессий на время. Он говорил, что арифметические упражнения и шахматы хорошо развивают умственную способность. Но, на этот раз, я и Иван должны были написать что-то оригинальное про Михаила Eминеску (Mihai Eminescu, 1850-1889). Отец положил на стол штук десять книг про Eминеску на румынском и молдавском языках, запретил использовать учебники по литературе и подчеркнул, что его не интересуют мысли Коробана (автора учебника по молдавской литературы), а интересуют наши мысли…
Тогда сочинение Ивана произвело сильное впечатление на отца. По этой причине я его хорошо запомнил… Я разложил тогда в хронологическом порядке с одной стороны стихотворения и поэмы, а с другой стороны биографические данные великого классика. Далее, пытался разъяснить, как жизнь и его внутренние переживания повлияли на его творчество. Я долго не находил главную нить своего сочинения. Когда я углублялся в одном непонятном вопросе, возникали десятки новых. Я спросил маму:
– Мама, выручай. Ты так любишь Eминеску, знаешь наизусть «Лучафэрул» («Luceafârul» – главная поэма Eминеску), поёшь десятки его романсов, как ты думаешь, как могла прийти в его голову мысль, чтобы так писать?
La steaua care-a răsărit
E-o cale-atât de lungă,
Că mii de ani i-au trebuit
Luminii să ne-ajungă.
Poate de mult s-a stins în drum
În depărtări albastre,
Iar raza ei abia acum
Luci vederii noastre.
(К восходящей звезде
Такой длинный путь,
Что потребовались тысячелетия
Свету, чтобы дошел до нас.
Быть может звезда давно погасла
В далекой синеве,
Но только сейчас её луч
Коснулся нашего глаза)
Представляешь, такие знаменитые ученные, как Кеплер, Декарт, Ферма считали, что скорость света бесконечна, а Eминеску здесь так просто и красиво пишет, что свет имеет скорость, имеет давление и даже определил, какой порядок величины этой скорости! Я думаю, что в то время были какие-то научные открытия по скорости света, что, может быть, заставило его так писать. Да ничего подобного. Только спустя 49 лет было доказано, что свет имеет скорость и давление. Более того, известно, что Eминеску не был силен в точных науках и во время учебы в Вене и Берлине имел много проблем с физикой и математикой… Откуда? Как можно прийти к такой феноменальной мысли? Не понимаю…
– Когда что-то не понимаешь, думай о Боге и тогда Святой Дух направит в твой ум светлую мысль, – сказала мама. – Бог создал человека свободным и, когда человек становится взрослым, он сам должен решить, с кем он дальше по жизни идет, с Богом или с нечистой силой. Если человек игнорирует Бога, то это его выбор, но если человек пошел против Бога, то он будет жестоко наказан. Его род будет истреблён до третьего колена. Так в Святой Библии написано. Eминеску был гением. Его направлял Святой Дух. Но вот пришло время выяснить свои отношения с Богом. Eминеску пошел против Бога и стал атеистом. После каждой безбожной работы, он испытывал большое личное горе. У Eминеску были десять братьев и сестер. Они трагически умирали друг за другом. Рок преследовал семью Eминеску. Его любовь к Веронике Микле была несчастной. Их единственный ребенок родился мертвым. Когда умерла его мама, Eминеску стал душевно больным. Eминеску умер в рассвете творческих сил, не дожив до сорока лет. Все потомки его братьев и сестер умерли в раннем детстве. Род Eминеску высох.
Я взял эту идею за основу и получилось довольно убедительное сочинение. У меня Хиперион из поэмы «Luceafârul» никто иной, как Иисус Христос. Трагизм биографии Eминеску был результатом его воинствующего атеизма в зрелом творчестве, а гениальные идеи и божественная красота его лирики – это светлые мысли его Святого Духа… Эпиграф я выбрал из «Înger și demon» («Ангел и Демон»):
«Am urmat pământul ista, vremea mea, viața, poporul,
Cu gândurile-mi rebele contra cerului deschis…»
(Со своими грешными мыслями к открытому небу
Прошла моя жизнь с моим народом на этой земле)
Иван взял в качестве эпиграфа к своему сочинению первые две строчки из стихотворении «Doina» (дойна) Михая Eминеску в измененном виде:
«De la Nistru pân la Tisa
Moldovanul plînsu-mi-sa…»
(От Днестра до Тисы
Молдованин мне плакался…)
В молдавских книгах (книги выпущенные в советское время, на кириллице и с «приведенными в соответствие» комментариями) стихотворение вообще отсутствовало. Это можно понять. Eминеску был не в восторге от русской оккупации. Он писал:
Din Hotin si pân'la Mare
Vin Muscalii de-a cãlare
De la Mare la Hotin
Calea noastrã ne-o atin
Si Muscalii si Calmucii
Si nici Nistrul nu-i înneacã
Sãracã tarã, saracã!
(От Хотина до моря
Русская конница куражится
От моря до Хотина
На любой дороге останавливают
Москали и калмыки
Через Днестр переправляются и не тонут.
Бедная моя страна, бедная!)
Румынские книги, также «приведены в соответствие». Молдавский поэт Михай Eминеску, который родился на 9 лет раньше чем сама Румыния, назван «сознанием румынской нации», «интегрированное выражение румынского патриотизма», а вышеприведенный эпиграф в румынских книгах выглядит так:
«De la Nistru pân la Tisa
Tot românul plînsu-mi-sa…»
(От Днестра до Тисы
Весь румын мне плакался…)
Эта лингвистическая конструкция не корректна, а «мысль» явно тенденциозна и никак не вяжется с концом стихотворения:
Ștefane, Mãria Ta,
Lasã Putna, nu mai sta,
Sã se-ndure Dumnezeu
Ca sã-ti mântui neamul tãu…
Tu te-naltã din mormânt
Sã te-aud din corn sunând
Si Moldova adunând
Adunându-ti flamurile
Sã se mire neamurile;
De-i suna din corn o datã
Ai s-aduni Moldova toatã
De-i suna de douã ori
Vin si codrii-n ajutor;
De-i suna a treia oarã
Toti dusmanii or sã piarã
(О, Стефан Великий,
Оставь Путну
И с Божей помощью
Дай своему народу избавление…
Подымись из могилы,
Чтоб я слышал зов твоего бучума,
Как по всей Молдове
Собирается народ
На удивление соседей
На первый твой зов
Вся Молдова собирется,
На второй зов
Подымутся кодры на помощь,
На третий зов
Все враги сдохнут.)
Получается, что «весь румын» плачет, а к бою призываются молдоване… Стихи Михая Eминеску абсолютно перфектны по форме и содержанию. Но тут чувствуется чужая рука. Румыния образовалась в 1859 из Валахии и тех кусков Молдовы, которые тогда были свободными от Русской оккупации (Молдова с правой стороны Прута без Буковины и Юга Бессарабии, то есть Бужякул). Тогда правитель раздробленной Молдовы Алехандру Ион Куза Водэ дал согласие, чтобы народ Валахии избрал его своим правителем тоже (говоря современным языком, быть правителем «по совместительству»). Из этого обмана потом получилось сепаратистское восстание молдован в Яссах, государственный военный переворот в Бухаресте, каторга румынских молдован в Черноводэ и массовое истребление молдован в Русско Турецкой Войне при взятии Плевны в Болгарии под командованием Карола 1. По отношению к интеллигенции применялся известный метод «кнута и пряника», суть которого заключается в том, что нужно писать, петь и рассуждать так «как нужно», а не так, как хочется. Проще говоря, нужно было перестать быть тупыми молдованами, а стать прогрессивными румынами или русскими, в зависимости от того, под чьим каблуком оказался. Молдоване с левой стороны Прута и Буковины были мобилизованы в русскую армию и несли главную нагрузку в Русско-Турецкой войне при взятии перевала Шипка. Таким образом, чем прочнее становились позиции Румынии и России в наших краях, тем жестче истреблялись молдоване и стирались с лица земли остатки молдавского государства. Молдоване депортировались с родных мест повсюду от Днестра до Тисы. Они перестали быть хозяевами в своей стране. В Молдове хозяйничали румыны, русские и евреи. По этому Михай Eминеску писал «От Днестра до Тисы молдованин мне плакался». Именно молдованин, а не «весь румын». Именно молдованин, а не «весь румын» оказался в трагической ситуации. Также шиты белыми нитками выражения из «Дойны»:
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
