Текст книги "Молдова на продажу"
Автор книги: Думитру Лешенко
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
30. колхозная ферма
Они ночевали под открытым небом на новом местe. Много людей предлагали свой кров, пока они застроятся, но дядя Георгий и слышать не хотел. («Спасибо, не переживайте, у нас свой дом есть»). Это было так необычно. В Молдове люди очень гостеприимны. Все говорят: «Мой дом – твой дом». Родственники умоляли: «Георгий, неудобно перед людьми, поживите у нас». Дядя Георгий говорил: «Какие там неудобства? Неудобно, когда что-то неправильно! А тут все законно…». Они перезимовали у брата моей бабушки – дяди Иона Русу, но дядю Георгия всегда можно было найти только там, где он строился, или на ферме. Его туда никто не устраивал работать и не направлял.
Рано утром, на второй день, как они приехали, он вышел на окраину села, там, где раньше была мастерская. Его мотор и батоза стояли на том же месте, жутко грязные и ржавые. Его мастерская была пуста, без окон, без дверей, с худой крышей и промокшими потолками. Вокруг его мастерской были беспорядочно разбросаны большие кучи навоза. Дело в том, что выше мастерской, колхоз построил животноводческую ферму по последнему слову науки и техники. Эта ферма состояла из коровника на 200 голов, конюшни на 100 лошадей, свинарника, сарая и загона для телят, цеха для приготовления кормов с шаровой мельницей и котельной, ветряной вышки с насосом и водонапорной башни. Ветряная вышка возвышалась на 50м от земли на мощных железных фермах с гигантской вертушкой и жестяным хвостом, неестественным образом вздернутым вверх.
Когда-то эта вертушка исправно работала и доставала воду из глубинного колодца. Вода поднималась и наливалась в водонапорную бочку, а оттуда самотеком по трубам поступала в каждый корпус фермы, где были автоматические поилки и краны. Беда в том, что за 7 лет до этого, когда была жуткая гроза, вертушка заклинила и сломалась. Ее никак нельзя было отремонтировать, так как невозможно было делать сварочные работы на такой высоте. Через 5 лет на ферму провели электричество, и был установлен электрический водяной насос. Насос быстро сгорел. Потом поставили другой – тоже сгорел… В тот момент, когда пришел дядя Георгий уже сгорел пятый по счету насос. Это было настоящее бедствие. За каждой дояркой были прикреплены по 10 коров. Держать одну корову дома не так то просто: по части уборки, кормления и доения, а тут 10 на одного человека. Без воды это была настоящая каторга. Кругом стояла вонь, везде мухи, антисанитария, большие кучи навоза. Стены размокли от фекальной влажности, потолки оседали, канализация забилась, автопоилки не работали. От такой работы и отсутствия бани в колхозе, люди были пропитаны этим неприятным запахом… Это немаловажно. На ферме выдерживали только сильные молодые девушки. Они начинали работу в 5 часов утра и уходили домой поздно вечером. Корова – это не мотор, она ничего не понимает в преимуществах социалистического колхоза. Чтобы получить литров десять молока, нужно хоть немного за ней ухаживать: чистить, массировать, доить, поить, кормить. Если даже предположить, что уделяешь ей 30 минут внимания при каждом доении, то уже получится 5 часов на 10 коров…
После первого доения коровы уходили в поле с чередой, а девушки убирали стойла. Весной, когда коровы телились, девушки дежурили ночами возле своих коров, спали, где попало. Весной и летом нужно было доить корову три раза в день. Физически невозможно было успевать на тачке вывозить далеко навоз и хорошо ухаживать за скотиной и за малыми телятами. Я и тогда не понимал, и сейчас до меня не доходит, как можно так работать и успевать. У них не было времени на личную жизнь, на чтение газет и прослушивание радио, а на изучение работ Ленина, и Третьей Программы Коммунистической Партии, тем более, не было времени «расти над собой». Благо райкомовские инструкторы, комсомольские вожаки и «вожачки» приезжали и агитировали девушек. Мол, давайте, девчата, вызовем на социалистическое соревнование доярок Оргеевского района. Они взяли обязательство доить 5000 л молока с каждой коровы в год! Давайте предложим встречный план, скажем 5500л с каждой коровы!..
Девушки сонными глазами разглядывали острые каблучки, и маникюр «вожачек» и задавали плоские, некультурные вопросы, типа «а там в Оргееве на ферме вода есть? а туалет?»
31. Дон Кихот
Эта гигантская вертушка, как Змей Горыныч, смотрела сверху вниз на все это безобразие и сквозь искривленные ржавые лопасти скрипела: «Я не работаю и ничего здесь без меня не будет работать». Она возвышалась как памятник бесхозяйственности и наводила жуткую грусть кругом. Лучше бы ее не было вообще…
Дядя Георгий, как Дон Кихот, стал перед этой вертушкой, внимательно изучая ее со всех сторон.
Скоро вокруг него стали собираться люди и, перебивая друг друга, рассказывали историю её болезни.
Недалеко от фермы работали два трактора, которые трамбовали зелёную массу в силосную яму. Время от времени туда подъезжали машины и разгружали волокушкой зелёную массу. Тут подошли трактористы, шофера, заведующий фермой. Все вместе стали обсуждать проблему. План дяди Георгия понравился и в обед решили приступить. «Чего ждать, её нужно или свалить, или сделать…». Нужно было видеть, как доярки кулаки сжимали.
– Давайте, мужики, сделайте что-нибудь!
К обеду собралось много народу. Вся детвора тоже была здесь. Интересно же!
На самом деле, всё оказалось не так уж и сложно. Отец был прав. В колхозе все зависит от председателя, остальным всё до лампочки. Как ему было догадаться, что эту махину можно аккуратно положить на бок, отремонтировать и поднять обратно. Две огромные ножки были на мощных шарнирах, а другие на кернах. Правда, с этими огромными болтами пришлось повозиться. Потом подошли два трактора, что работали с волокушами в силосной яме. Волокуша, по существу, это длинный трос, около 150 м, с мощными крючками на каждом конце. Вышка была привязана выше середины с двух сторон тросами от двух волокушек.
Другие концы тросов были привязаны к прицепной серьге каждого трактора. По команде трактора стали медленно передвигаться на минимальной скорости, в натяг, в сторону укладки ветровой вышки. Таким образом, один трос валил вышку, а другой придерживал. В тот же день все лопасти и хвост были разобраны и отправлены в кузницу на выправление. Трактористы и дядя Георгий отремонтировали редукторы, поменяли подшипники, выпрямили стабилизаторы, а доярки покрасили фермы в серебряный цвет, используя алюминиевую краску. Ветровая вышка была поднята в воскресенье в присутствии всего села и … Закрутилась!!! Народ ликовал. Это была изящная конструкция, которая блестела на солнце и крутилась хорошо, даже если ветер был не сильным. Вода пошла! Еще много дней после этого события люди утром вставали и в первую очередь смотрели на ветровую вышку… Крутится…Пора нам тоже «крутиться» …
32. Работа
Дядя Георгий вместо того, чтобы почивать на заслуженных лаврах от такой работы, залез, что ни на есть, по горло в грязь. Он взялся чистить канализацию… Тогда, на пике торжества, председатель подъехал на «Газике», а героя нет, чтобы руку пожать… Он канализацию чистил. Но, должность обязывает… Пришлось спуститься в канаву и выполнить формальности, после чего дядя Георгий спокойно продолжил начатую работу, а председатель долго еще пальчики от грязи вытирал перед народом. Этот случай породил неприятную для председателя притчу: «Президент» дело делает, а председатель от г.... вытирается»
Дядя Георгий начал с самых удаленных сточных ям внизу и по фрагменту шел наверх, пока не доходил до каждого корпуса. При этом он использовал самодельные тросы, «ёжики» и длинные винтообразные куски арматуры.
Вначале заработала канализация коровника, потом свинарника, потом цеха кормов и котельной и, наконец, телячий корпус и конюшня. Было сделано дополнительное ответвление из коровника на поверхности земли, которое потом очень пригодилось. Через год, ниже фермы стали выращивать овощи, которые интенсивно поливались сточной водой из коровника.
«Президента» все время окружали дети. Он для них стал ходячей легендой, который может делать всё. Он никогда ничего не просил у начальства. Люди все ему приносили сами что нужно, особенно большое уважение он завоевал у трактористов и шоферов. Это были молодые, толковые ребята, с которыми можно было горы свернуть. Все новые идеи обсуждались и быстро становились достоянием гласности для всего села. В цеху по приготовлению кормов была вообще была изменена вся технология. Теперь для свиней не варили корм, а ошпаривали паром. В конце дня оставалась горячая вода. Скоро была сделана баня. Другая душевая была сделана наверху, недалеко от водонапорной бочки. Вода в бочке нагревалась днем на солнце и вечером народ купался.
Тем временем были разобраны все пять сгоревших насосов и оказалось, что причина дефекта одна и та-же. Насосы сгорали от работы в холостую, когда уровень воды падал ниже допустимого уровня погружения. От перегрева сгорали контакты статоров электродвигателей. Если руки приложить, зачистить роторы, заменить графитовые пальцы и клеммы, установить поплавки переключатели, то насосы можно еще долго эксплуатировать.
Используя мощные автомобильные домкраты, на столбах была поднята крыша коровника. Были добавлены несколько рядов кирпичей и установлены деревянные опоры. Теперь крыша не давила на земляные стены. Это тоже была идея дяди Георгия. Сам начал строить общежитие для доярок, которое через несколько лет, было сдано в эксплуатацию.
Все крутилось… крутилось… крутилось.
Ему никто не давал никаких заданий. Он всегда, как настоящий хозяин, сам находил, что и как делать. Он даже не интересовался в какой должности он числится на ферме и какова должна быть его зарплата за его труд. Он просто работал хорошо. Но в отличие от других, он умудрялся приносить радость людям результатами своего труда и абсолютно не беспокоился о том, что лично он от этого имел. Это, наверное, и есть главный секрет, почему люди так к нему тянулись и с радостью участвовали в его проектах.
Скоро по селу пошла новая мода. Молодые неженатые парни начали строить себе дом до свадьбы. Они требовали место для строительства именно по соседству с дядей Георгием. Собственно говоря, негде было расширить село, кроме как здесь.
За несколько лет вокруг нового «Белого дома» вырос прекрасный новый микрорайон. Здесь улицы были ровненькие, заборы одинаковые, дома красивые, а огороды, как ботанические сады. Было с кем посоветоваться и с кого взять пример. Здесь впервые появилось электричество, газ, водопровод. Этот микрорайон был очень дружным. Люди охотно выручали друг друга, от чего жизнь стала интересной и веселой. Потом, выше этого района была построена новая школа. Уже учителя переселились поближе к школе. Таким образом «Белый дом» снова оказался в центре села и, образно говоря, дядя Георгий стал «президентом» на второй срок.
33. Авторитеты
Честно говоря, я не знал, как презентоваться перед дядей Георгием и как начать переговоры. Эта была неординарная личность и нужно было обдумать каждый шаг. Мне было бы проще, чтобы отец с ним договорился, а я бы ночью перетащил этот аппарат. Но у отца был такой принцип, что каждый должен строить свой бизнес самостоятельно, включая переговоры со взрослыми. Он только предупредил меня, что дядя Георгий не любит болтовню, зато ему нравится шутить. Не любит, когда его хвалят, но прислушивается к мудрым мыслям, если они попали в точку. Нужно держаться серьезно и хорошо взвешивать каждое слово, особенно, когда говоришь «да», или «нет». Но самое главное, он не любит бесхозяйственность и расхлябанность. Кто его знает, как с ним шутить и не болтать при этом. Но, если он по какой-то причине мне откажет, то пропадет столько труда и мамино пальто тоже.
К этому времени у него появился заместитель. Его прозвище было Вичу, т.е. зам. или viceprezident, от слова «вичепрешединте».
Местным властям приходилось считаться с мнением Георгия Фёдоровича (так они его называли), а он по прежнему смотрел на них, как на пустое место и всегда молчал. В жизни так часто бывает, что авторитеты должны как-то согласовывать свои действия. В нашем селе это делалось через Вичу. У дяди Георгия был весь набор техники: для копчения мяса, сушки слив, и лучший самогонный аппарат. Он обычно не пачкался запрещенными делами («а ля самогон») и такие дела делал Вичу. Это тоже нужно было принимать во внимание. Тут был еще один деликатный вопрос. Его младшая дочь Ленуца была моей ровесницей. Когда они вернулись домой из Сибири, она пришла в наш 5-ый класс и… мы сразу полюбили друг друга… Через 2 года мы добровольно расстались. Наша любовь не имела перспектив, потому что мы были близкими родственниками. Смешно сказать, она доводилась моему отцу, двоюродной сестрой. Эта трагедия была настоящим праздником для моего друга Жени Киструга. Он сразу забросал её письмами и начал носить её портфель. Я потерял одновременно и любовь и дружбу, долгое время не мог успокоиться от злости и ревности и перестал заходить к ним вообще. Для отвода глаз я стал ухаживать за Любой Морков. Но я никогда не писал ей такие сокровенные письма и не носил её портфель. Она почувствовала неполноту наших отношений и наша любовь умерла в зародыше. По-видимому, тоже самое произошло и у Жени с Ленуцей, потому что он стал писать письма уже Любе Морков. Она их гордо возвращала обратно и говорила ему, что она ждет письма от меня! Когда Женя рассказал мне обо всем, то мы снова стали закадычными друзьями, решив, что девчонки-девчонками, а мужская дружба непоколебима! Помня о том, как мне плохо было, когда Ленуца дружила с Женей, я чувствовал, что Ленуца не испытывает большого счастья, от того, что я встречаюсь с Зиной. Мягко говоря, я нарушил правило, о котором мне говорил отец, что нельзя путать амурные дела и бизнес. И если дядя Георгий почувствовал, что я как-то обидел его любимую дочь, то не видать мне аппарата как своих собственных ушей. Более того, от дяди Георгия зависел план электрификации нашего хозяйства. А это уже очень серьезно. Мы делали уроки ночью, все за одним столом, вокруг одной керосиновой лампы. Отец говорил, что нет важнее задачи для нас, как провести электричество к нашему дому. Дядя Георгий из заброшенного трактора снял мотор, поставил генератор и сделал на ферме электростанцию, которая расположилась в его бывшей мастерской. Вичу всё время участвовал в переговорах с начальством, как провести от фермы до правления и до клуба электричество. Дядя Георгий просто хотел провести освещение вдоль центральной дороги и подключить свой микрорайон к «лампе Ильича». По этому плану наш дом можно было тоже подключить. Председатель уже был согласен пожертвовать одним трактором ДТ54, чтобы было 2 мотора на электростанции, что увеличило бы мощность в 2 раза. Но дядя Георгий хотел восстановить свой устаревший мотор и циркулярку, мотивируя тем, что трактора нужны в поле больше, чем в клубе. Там есть один мотор, который кино крутит, вот и хорошо. А вопрос правления дядя Георгий вообще не рассматривал…
Были и другие проблемы, доярки стали поднимать вопрос о том, что после сдачи в эксплуатации общежития для доярок, где был красный уголок, не будет необходимости держать «Дом Специалиста». Специалисты могли приехать сразу на ферму, а в том доме, где раньше жил дядя Георгий сделать детский сад…. Об этом Вичу тоже вел переговоры! … А село уже гудело. Дядя Георгий молчал и работал, он уже смастерил телегу-прицеп, у которой дно по секциям переворачивалось. В эти телеги грузился навоз, отправлялся в поле и там разбрасывался. Мало помалу все навозные кучи вокруг фермы исчезли, были посажены ореховые деревья, которые росли как на дрожжах. А вокруг бывшей мастерской, то бишь сегодняшней электростанции, стали выращивать овощи, арбузы, дыни. Эти земли за много лет отдохнули и теперь давали небывалый урожай. Ферма постепенно превращалась в привлекательное место работы. Начальство догадывалось, откуда у работников фермы столько вдохновения и столько инициативы, но ферма очень важный объект и с голосом народа нужно было считаться.
34. Белый дом
Я открыл белую калитку, зашёл и внимательно осмотрелся кругом. Мама была права. Его дом был как игрушка. Весь белый, с симметрично расположенными окнами относительно центрального входа, который начинался с просторной, застекленной веранды, с симметричными украшениями из нержавеющей жести по сторонам, и с изящными водосточными трубами. По-видимому, белый тротуар от калитки и до веранды и вокруг дома, был сделан из бетона с использованием белого цемента и извести, потому, что был белым, как бумага. С обеих сторон тротуара были симметрично посажены деревья и кустарники. Эта симметрия была соблюдена и по размерам и видам растений. По краям были орехи, затем яблони, груши, абрикосы, сливы, вишни и черешни.
Вокруг дома и вдоль тротуара был посажен виноград.
«Да, здесь не увидишь, как у некоторых, кусты под деревом, а под кустами картофель, а под картофелем укроп с бурьяном. Здесь каждое растение имело свое оптимальное место под солнцем» – подумал я. Везде абсолютно чисто. По-видимому, домашние птицы не имели доступа в чистую (белую) зону. Калитка тоже была безукоризненна. Я мог найти массу замечаний к любой калитке в нашем селе. Но тут не к чему было придраться.
Меня встретил Султан – огромный «волкодав» типа овчарки. Он стал передo мной и сделал «Гафф!»
– Султан! Ша! – сказал я и поднял правую руку вверх.
Дядя Георгий вышел на веранду.
– Добрый вечер, дядя Георгий! Я по делу! – сказал я.
– Заходи, Дунитру. – сказал дядя Георгий.
Так меня называли цыгане. Наверное, потому, что Дунитру хорошо созвучно с именем моей кормилицы – Дуня. А может быть он что– то знал от моих родителей. В селе меня называли Митей, а в школе Думитру, как по документам.
Он прошел вперед, оставляя за собой открытые двери! Султан меня пропустил и я зашёл в дом. Султан следовал за мной. Чувствовалось, что собака знает свое место и назначение.
Дом внутри тоже был белым, симметричным и абсолютно чистым. Я прошёл вперёд через трёхметровый коридор. Слева и справа были одинаковые вешалки и шезлонги. После коридора я сразу попал в овальный кабинет. Передо мной был огромный овальный белый стол размером 4х1,5м, расположенный перпендикулярно коридору, ровно по центру комнаты. Слева от меня были три одинаковые, самодельные двери с инкрустированными окнами, расположенные симметрично по трем хордам полукруга. Справа от меня также были три двери. В этой комнате потолок был на метр выше, чем в остальных комнатах. Я помню, когда дядя Георгий строил дом, был сварен из арматуры каркас купола, который был установлен на стенах центральной комнаты. Две люстры висели с потолка чуть выше метра над столом. Точно по размеру стола на потолке был сделан овальный бортик. Левая центральная дверь выходила на кухню, которая имела выход на улицу, а правая центральная дверь выходила в котельную, где был туалет и душевая, так же с выходом на улицу. В доме были 4 совершенно одинаковые, раздельные, жилые комнаты, симметрично расположенные по отношению к овальному кабинету. В каждой комнате было по одному окну и пять углов внутри. Каждое окно было вписано в квадрат из труб, которые по низу и по верху были соединены с котельной по периметру дома. Овальный кабинет не отапливался. По-видимому, нагревался от окружавших, отапливаемых комнат. За счет оконных проемов над дверьми в овальном кабинете было светло. Действительно, очень разумно, удобно и просторно. Чтобы поднять такой дом за 3 года нужны не только хорошие деньги, но и знать где взять материалы, и как делать. Я никогда не слышал, что у дяди Георгия водились деньги, наоборот, я слышал, как родители рассуждали о том, что им не удалось продать свое хозяйство в Сибири. Я знаю, что он никогда не просил помощи у местной власти и что компенсацию за конфискации первого хозяйства при депортации не получил. Никто никогда не видел и не слышал, чтобы он делал какие-то нечестные дела, или притащил что либо чужое домой. Тем не менее, его дом поднялся за рекордно короткий срок. Ему помогали люди, при чем существенно, от души. В селе все друг другу в меру помогают. Эта мера взаимовыручки зависит от многих факторов, которые накапливаются годами из поколения в поколение. Это своего рода кредита доверия и мера уважения к человеку. Как обычно, люди в селе упрощают эти сложные понятия. Они говорят хороший или плохой хозяин, но вкладывают в это очень глубокий смысл.
Дядя Георгий сел на свое место и жестом пригласил меня сесть за стол напротив. Султан стоял сзади меня возле входной двери. Вокруг стола было 12 самодельных стульев со спинками, также белые, как стол. Тетя Люба открыла дверь кухни и принесла ужин.
– Кушать будешь? – спросил дядя Георгий.
– Сочту за честь отужинать с самим «президентом», в присутствии самого Султана, – улыбнулся я. Но моя шутка не произвела никакого впечатления на дядю Георгия. По-видимому, кто-то сказал это до меня. Он молчаливо разглядывал меня, а я комнату. Сзади дяди Георгия на стене висел огромный молдавский ковер – «рэзбой 3х4м».
Тетя Люба работала над ним целый год. Он был сделан по проекту мамы. Это был плюс в решении моего вопроса. Султан также был положительным шансом. Я уже понял, что он справно и преданно служит своему хозяину.
– Так вот ты какой… Деловой… – сказал дядя Георгий, после некоторой паузы. В свою очередь я тоже решил выдержать паузу для солидности и ничего не ответил, а продолжал рассматривать овальный кабинет. Наверху, рядом с левым углом ковра висела икона Святого Николая, а справа симметрично висела икона Мадонны с младенцем. На противоположной стороне, точно на таком же уровне висел портрет отца дяди Георгия, Фёдора в военной форме русского казака, а напротив Святой Марии , портрет его мамы – Марии.
В центре ковра, под углом, висел, красиво вышитый, рушник. А внутри этого угла, прямо над головой дяди Георгия висел… топор… Это был необыкновенный топор. Не большой и не маленький, с изящной, блестящей рукояткой из белой акации (салкым). Рукоятка была так пропитана человеческим потом, что казалась, будто была отполирована воском. Но самое интересным было топорище из блестящего белого металла. Казалось, что это нежелезо, а серебро или платина… Необычный металл…
Я ещё крутил глазами по комнате, изучал симметричность узоров на дверях, но этот топор опять и опять, как магнит привлекал моё внимание и возбуждал мое любопытство.
Пожалуй, в этой комнате только этот топор не имел аналогов или что-нибудь симметричное. Это было самое почётное, самое святое и самое центральное место в овальном кабинете. Как фамильный герб, что ли….
– Знаете, дядя Георгий, мне кажется, я понял, почему у Вас так красиво и так добротно, – осторожно начал я. Он молча, с интересом пoсмотрел на меня. – Недавно я читал одну книгу, про авиаконструктора Андрея Туполева. Он говорит, что в природе все симметрично, поэтому красиво и надёжно. Представьте себе плоскость, которая разделяет пополам человека, красивого коня или изящную рыбку. Вы получите 2 симметричные половинки. Посмотрите на листочек – он симметричный, на цветочек – он симметричный, на летающую красивую птицу – она симметрична. Если что-то в этой птице не симметрично, то она не красива и плохо летает. То же самое с самолётами. Хорошая конструкция самолёта должна быть абсолютно симметричной, тогда это будет красивый самолет. Он будет надёжным и хорошо летать. Некрасивый самолёт плохо летает.
Так вот, у вас все симметрично, поэтому изящно, красиво, добротно. Только вот вопрос… У каждой симметричной птички, лошадки или самолёта есть нечто главное, скажем сердце или мотор, которые в единственном числе, которое не имеют дубляжа… А в вашем доме, это сердце есть этот топор… Интересно!
– Выпьешь со мной? – спросил дядя Георгий и взял графин с самогоном…
Вопрос, конечно, интересный… Я был еще несовершеннолетним. Если такой серьёзный человек предлагает мне выпить с ним, значит, он уже видит во мне взрослого. Если отказаться, по причине несовершеннолетия, он может обидеться. Многие люди в одиночку не пьют. Может быть ему, как раз, хочется пропустить рюмку. С другой стороны, я себе клятву дал, что больше никогда в жизни не буду пробовать самогон… Никогда! Это я решил полгода назад…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
