Текст книги "Молдова на продажу"

ТОПОР (Книга 2)

Памяти моего дяди

Георгия Федоровича Русу

29. Президент

В начале августа собранные сливы превратились в жидкую, неприятную массу. Этап брожения закончился. Две деревянные 350-литровые кадушки с полуфабрикатом были покрыты мешковиной и клеёнкой, чтобы случайно, специфический запах не пробудил нездоровый интерес публики к предстоящему производству «цуйки» (сливовки). В процессе брожения косточки отделились и чистенькими выпали в осадок. Эти косточки были извлечены, промыты и просушены на солнце. Потом Иван отвез их на мельницу и перемолол. Получилось четыре мешка комбикорма, которые уже лежали в сарае с маркировкой «Продукт № 1 для Сурчики». Все по науке!

Вечером я пошел на переговоры с дядей Георгием на предмет аппарата и тонкости технологии перегонки.

Дядя Георгий доводился младшим братом бабушки по отцовской линии. В 1948 году его семья была репрессирована и сослана в Сибирь, как «враги народа», а в 1961 году, когда Хрущев пришел к власти, они были реабилитированы и как «невинные жертвы культа личности Сталина» вернулись в родное село. Несмотря на то, что их репрессировала и реабилитировала та же самая Советская Власть, ядром и руководящим маяком которой была «самая научная и самая справедливая» Коммунистическая партия в мире, они не получили никакой материальной компенсации после реабилитации. Дядя Георгий три раза создавал свое хозяйство с нуля! В селе его называли уважительно «Президентом». Это потому что его дом, который был конфискован во время депортации, в народе назывался «Белым домом» и находился в центре села. Этот дом, действительно, был белым, очень большим и очень красивым. Он был покрыт белой нержавеющей жестью, с белым металлическим забором, с белыми дверьми и окнами, с белыми тротуарами и белым колодцем, над которым красиво возвышался белый металлический поднавес со сказочными узорами, листочками, цветочками, птичками и фруктами из нержавеющей жести. Стволы деревьев вокруг дома всегда были побелены, а в мае месяце, когда сад расцветал, то все было чисто и красиво и никак нельзя было по другому называть это место, кроме как «Белым домом».

Ну, и как назвать хозяина «Белого дома»? Конечно же «Президентом».

Мама, с иронией относилась к родственникам по отцовской линии (из-за бабушки, конечно), но «Президент» был исключением. Она рассказывала, что у него дом был как игрушка – такой красивый, добротный, разумный. Можно было полдня ходить по его хозяйству и не найти ничего такого, что не так лежит или неправильно сделано. Он был мастером от Бога. У него всегда были все необходимые инструменты и самодельные добротные приспособления, которые все село одалживало у него, когда нужно было делать колодец, поднять и укрепить потолок дома, устранить усадку и искривление фундамента. На окраине села у него была мастерская. У него был мотор! В то время эта была большая редкость. К этому мотору у него была «батоза» для того, чтобы молотить зерно и «циркулярка», чтобы делать доски. Он попал в разряд кулаков. Был раскулачен и все конфисковано. Но без хозяина так ничего и не заработало. В доме поселилось Правление колхоза. Позднее, Правление перешло в другое здание, а в доме была гостиница для работников МТС (машинотракторная станция). Удивительно, что за 15 лет опустошения, этот дом еще имел добротный вид. Значит, толково был сделан.

Когда они вернулись домой из Сибири, в его доме была колхозная гостиница или, так называемый, дом специалиста. Здесь обычно проживали откомандированные райкомовские инструктора, комсомольские вожаки и «вожачки», которые приезжали с разными проверками и уезжали, через несколько дней, со свертками… Поскольку работа у них обычно была напряженная, то зачастую там расслаблялись, или попросту говоря, устраивали пьянки на свежем воздухе допоздна.

Для того, чтобы переночевать с дороги в своем доме, теперь нужно было получить разрешение председателя колхоза и оплатить ночлег. Председатель не разрешил ночевать, мотивируя тем, что они не специалисты. Дом был конфискован по закону и никаких указаний по возврату имущества нет. Что касается реабилитации, то им нужно понимать, что они за свою вину понесли справедливое наказание, а теперь нужно начать все с чистого листа. Колхоз, конечно, выделит им место для строительства нового дома, но пусть они не рассчитывают (из-за своего прошлого) на хорошее место в центре села.

– На этом разговор окончен, вам все понятно? – спросил в заключении председатель, нервничая. Еще бы, ему явно ненужен был авторитет в колхозе, да еще с кличкой «Президент». Наступила минута молчания …

С одной стороны, конечно, председателя можно понять. Он от имени государства управляет колхозом, который образовался за счет конфискации имущества односельчан. Если сейчас начинать раздавать обратно… Хе! Хе! Что получится? Село уже гудело: «Президент вернулся…», «Президент вернулся…» Вокруг Правления собралась куча народа… Он, как заведующий Советской Власти на селе, должен сейчас принять правильное решение…

С другой стороны, они могли вернуться обратно в Россию, где было оставлено целое хозяйство, которое так и не удалось продать. Там все гораздо проще. Если решил переехать на другое место, то просто нужно забить досками окна и двери крест на крест, и тогда все знают, что хозяин долго будет отсутствовать.

Можно было еще хвататься за сердце, или биться головой об стену от досады, но это уже не для таких людей, как дядя Георгий Русу … Он молчал…

– Я зашел к тебе по делу, а не для разговоров, – сказал дядя Георгий спокойно. – Где я могу строиться?

– На днях мы решим, – ответил председатель.

– Каждый человек должен иметь свое место по закону. Я жду… А на улице ждет жена и трое детей на чемоданах… – также спокойно добавил дядя Георгий. Председатель понял, что решение о выделении места нужно принять немедленно. Этот видавший мир человек не собирался просто так покинуть кабинет.

Спустя полчаса дядя Георгий вышел из кабинета с документом. Больше он никогда не заходил к председателю, чтобы что-либо попросить.

– Пошли, – сказал он жене, мы начинаем снова строиться!.. Сейчас же!..

Возможно, другая женщина стала бы рвать на себе волосы от такого решения, но тетя Люба уже неоднократно убеждалась, что муж всегда знает, что делает. Она вздохнула и молча пошла за ним. Все люди, которые собрались вокруг Правления, тоже пошли за ними.

Ему выделили место на окраине села, возле дороги, на полкилометра дальше от последней ограды.

Люди возмущались: «Надо же, так далеко дали, как отшельнику» …

– Прекрасное место, – сказал дядя Георгий и засучил рукава.

Через час тут закипела работа, как в муравейнике. Мужчины принесли лопаты, инструменты, брусья, доски, веревки, тачки, ведра. А женщины – кухонную утварь.

К вечеру был готов туалет из новеньких досок, походная кухня, где женщины уже приготовили ужин, были закопаны по периметру брусья для забора, сделаны разметки дома, сарая, подвала и колодца и была вскопана канава по периметру будущего дома для фундамента.

Физический труд снимает нервное напряжение и стрессы. Ночью у костра, после нескольких стаканов вина, было уже совсем весело. Люди рассказывали «… как там у них» и «… как тут у нас».

В то время у нас была собака Жучка. Она ощенилась в мае, и после раздачи оставались трое хорошеньких щенят. Я тогда подарил дяде Георгию одного щенка. Дядя Георгий назвал его Султаном, и он поступил на службу по охране его хозяйства с первого дня. Когда он провожал людей домой, то был веселенький (еще бы, 13 лет молдавского вина не пил…). С собакой на руках дядя Георгий обнимал людей и говорил:

– Спасибо! Заходите еще! Мы с Султаном всегда гостям рады! Люди шутили по этому поводу: «Были в гостях у самого Президента, сидели за столом с самим Султаном, приложили руку к началу строительства Белого Дома…»