Текст книги "Поцелуй со вкусом манго"

Глава девятая

Вздрогнув, Софи проснулась, когда за окном едва брезжил рассвет. Она совсем мало спала. Что ее разбудило? Перед ее внутренним взором был вовсе не Тэм, а Нэлл и Рафи, плавно скользящие по полу танцзала, словно колышущиеся на ветру травы.

«Держись подальше от шалашей из травы, в которых живут местные». Это ей говорил отец, Софи хорошо это запомнила. Она помнила, как бежала по пыльной дороге и изумрудно-зеленому лугу, а кто-то гнался за ней. Это было так увлекательно, она смеялась. Впереди виднелись джунгли и озеро с коричневой водой, в котором плескались и играли дети. «Не подходи!» Ей хотелось быть вместе с ними. Она почти ощущала острый запах воловьего навоза и полевых цветов, слышала смех и визг. Когда до них оставалось совсем немного, кто-то тащил ее назад и шлепал по попе. Плачущую, ее вели назад на дорогу.

«Не пускайте ее туда! – Красное от гнева лицо ее отца. – Моя дочь не должна играть с черномазыми!»

Софи села на постели, стараясь отогнать от себя видение. Или это было на самом деле? В глубине души она знала, что было. То презрительное слово, которым Джимми хотел оскорбить Рафи во время конфликта во «Дворце», использовал и ее отец. Хотя само слово было довольно обычным, девушке было горько сознавать, что ее отец кричал его во всеуслышание. И она не могла припомнить, чтобы играла с индийскими детьми до или после этого случая.

Софи встала и, заварив себе чаю, села у окна в гостиной, наблюдая за бледно-желтым рассветом, разгоравшимся за утесами Королевского парка. Жаль, что сегодня был не рабочий день. Работа в офисе отвлекла бы ее от странных, грустных мыслей, занятость обычно помогает избавиться от тоски. Сегодня она пойдет в церковь, а потом, если не будет дождя, повезет тетю Эми кататься на мотоцикле.

Умывшись холодной водой, Софи оделась, расчесала спутавшиеся за ночь волосы и, налив себе чашку чаю, пошла будить тетю к ней в комнату.

Позже в тот же день, остановившись в горах Пентланда на пикник в месте, с которого открывался вид на подернутый дымкой Эдинбург и далее, на Форт[28]28
  Форт – река в Шотландии.


[Закрыть], Софи попотчевала тетю подробным рассказом о танцах, правда, умолчала о пьяной выходке Джимми и о жесткой реакции Тэма, чтобы не давать тете повода не пустить ее с ним в следующий раз.

– Я вижу, этот Тэм Тэлфер тебя очаровал, – заметила тетя Эми.

– Он пригласил меня поиграть в теннис во вторник, – улыбнулась Софи.

– Вдвоем или с другими парнями?

– Вдвоем.

Тетя Эми пристально взглянула на племянницу.

– Хотела бы я знать, почему мистер Тэлфер не написал и не нанес нам визит, хотя и обещал сделать это на перевале. Надеюсь, его интерес к тебе вызван не только соперничеством с мистером Бозуэллом, который к тебе неравнодушен.

Софи такое предположение уязвило.

– Тэм не такой. Просто он был занят учебой, а потом возил мать и сестру в Париж. У него не было возможности это сделать.

– Не глупо ли привязываться к человеку, который скоро покинет страну?

– Тетя! – воскликнула Софи с досадой. – Я ведь не могу приказать себе, влюбляться мне или нет, правда?

Тетя Эми похлопала ее по руке.

– Я лишь призываю тебя быть осторожной. Я ни на чем не настаиваю. И, судя по румянцу, который появляется у тебя на щеках при одном упоминании имени этого молодого человека, тебе пора привести его к нам на чай.

– Спасибо, тетя, – улыбнулась Софи.

Когда они собирались уезжать, Софи сказала:

– Этой ночью мне снилась Индия. Возможно, это были воспоминания.

– Сон был приятным?

– Не очень. Я убегала, и меня отшлепали. И мне не разрешали играть с детьми. Но трава и цветы были такими яркими, что мне хотелось, чтобы сон не кончался.

– Место было знакомое? – спросила тетя Эми.

– Наверное, – пожала плечами Софи. – Там был мой отец. – Она встревоженно взглянула на тетю. – Каким он был?

– Я очень мало с ним общалась, – сказала тетя Эми.

– Но какое-то впечатление о нем у тебя сложилось?

– Он был довольно привлекательным и был сильно влюблен в твою мать, – произнесла тетя Эми. – И по-своему старомодным. Место женщины, по его понятиям, было дома, а мужчина должен быть в нем хозяином. Вообще, я думаю, англичане в Индии отстают от нас на поколение в плане общественного развития. Несомненно, Билл Логан осуждал мою деятельность в качестве суфражистки. – Эми рассмеялась. – А может быть, мои одиночество и независимость!

Видя, как печальна ее племянница, она постаралась припомнить о своем зяте что-нибудь хорошее:

– Но он был очень привязан к своей семье, и после твоего рождения Джесси писала мне, как он был рад стать отцом.

– Правда? – вздохнула Софи. – Жаль, что я не запомнила его именно таким.

Когда она застегивала куртку, ее неожиданно осенила мысль.

– Тетя, а у тебя сохранились письма моей матери?

Эми ответила не сразу.

– Пара штук, наверное, – сказала она, слегка пожав плечами. – Твоя мать не очень любила писать письма, а после твоего рождения они приходили от нее только на Рождество и на дни рождения.

Она не стала говорить о своих подозрениях о том, что Логан перехватывал письма жены и поэтому многие из них не были отосланы, поскольку Джесси в своих рождественских поздравлениях упоминала события и людей так, как будто Эми о них уже знала. И было одно, последнее, полное отчаяния письмо ее сестры, которое вообще не стоило хранить. Чувство вины за то, что она уделяла Джесси так мало внимания, нахлынуло на Эми с новой силой.

– В тот год, когда умерла твоя мать, я несколько месяцев ничего от нее не получала, – сказала тетя Эми. – Твой отец перевез ее куда-то далеко от города, где, как я решила, не было почтовой связи.

– Мы уехали из поместья Оксфорд? – удивленно спросила Софи. – И куда же?

– Точно не знаю, – нахмурилась тетя. – Куда-то дальше в горы. Мне сообщил об этом твой отец. Он написал, что здоровье твоей матери ухудшилось и прохладный воздух пойдет ей на пользу. Поэтому их смерть от брюшного тифа представляется еще более трагичной.

Софи вдруг отчетливо вспомнила залитую солнцем, увитую цветущими лианами веранду, за которой не было ничего, кроме джунглей. Одетая в нарядное платье, она нетерпеливо кого-то или чего-то ожидала. Раздавался громкий барабанный бой, в небе вспыхивали фейерверки. Она думала, что все это специально для нее.

– Кажется, я вспомнила бунгало в горах, – сказала Софи, пытаясь удержать в сознании исчезающее видение. – Да, то был день моего рождения, я ждала его празднования, но мама сказала, что ничего не будет, потому что мы слишком далеко. Должно быть, это то самое место, правда? Место, где умерли мои родители?

– Вполне возможно.

– А где оно находится, мой отец вам сообщил, тетя Эми?

Тетя покачала головой.

– Где оно, я не знаю, но я запомнила название поместья, потому что оно очень милое – «Белый цветок».

– «Белый цветок», – пробормотала Софи. – Не очень индийское название.

– Ну, ладно, – оживилась тетя Эми. – Не годится зацикливаться на прошлом. Я была бы рада, если бы твоя мать вообще не ездила в Индию, но что толку причитать, когда ничего уже не воротишь. Твоя родина – Шотландия, дорогая моя. Радуйся этому.

Игру в теннис во вторник пришлось отменить из-за дождя, но Софи пригласила Тэма зайти к ним на чай и получше познакомиться с тетей Эми. Он был общителен и обаятелен, восхищался ее столярной работой и обещал снабдить тетю Эми древесиной бука для следующего заказа. Они беседовали о породах дерева и о Швейцарии, пока Софи вновь заваривала чай и делала бутерброды. Судя по всему, Тэм не возражал против обрушившегося на него шквала вопросов.

– А почему вы для карьеры лесовода выбрали именно Индию? – спросила его тетя Эми.

– Это был запасной вариант, – признался Тэм. – Я хотел поехать в Америку, но не сложилось. Тем не менее Индия сулит хорошие перспективы, там у них самое лучшее лесное хозяйство в империи. Я рассчитываю к тридцати годам стать лесничим, а к тридцати пяти – экспертом по лесоводству. Уже сейчас я пишу статьи по вопросам лесного хозяйства, получая за них гонорары. Я планирую стать авторитетным специалистом, чтобы мои квалифицированные услуги были востребованы по всему миру.

Софи поразило то, с каким жаром Тэм говорил о своем будущем, и она позавидовала его целеустремленности. Тетя же смотрела на него строго, как она это умела.

– Должна сказать, мне нравятся люди, которые знают, чего хотят, – сказала тетя Эми. – И в амбициозности нет ничего плохого…

– Но? – склонил голову Тэм. – Полагаете, что я слишком тороплив?

– Вы, современная молодежь, все нынче нетерпеливы, – рассмеялась тетя Эми. – Не забывайте получать удовольствие от жизни.

– Это также входит в мои планы, – усмехнулся Тэм. – В Индии есть где поиграть в теннис и потанцевать, насколько мне известно. Работай усердно, играй еще усерднее – таков девиз Тэлферов.

Софи отвела глаза, чтобы не встречаться с вопросительным взглядом тети. Девушка понятия не имела о том, есть ли в грандиозных планах Тэма место и для нее. Мысль о том, чтобы вернуться в Индию, пугала и одновременно волновала ее. Софи не смела даже надеяться на то, что это когда-либо случится.

Тем не менее после этого вечера следующие две недели Софи встречалась с Тэмом почти каждый день. Она брала на работе отгулы, и они играли в теннис или гуляли в Королевском парке, а если шел дождь, отправлялись кататься на коньках на крытый каток в Мюррейфилде. Тэм водил ее на танцы в отель «Норт-Бритиш», а она его – на концерт в «Ашер-холл».

– Не очень люблю классическую музыку, – честно признался Тэм, и они ушли оттуда во время антракта.

Но когда начальница Софи, мисс Горри, отдала ей лишние билеты на «Пиратов Пензанса»[29]29
  «Пираты Пензанса» – комическая опера в двух действиях на музыку Артура Салливана и либретто Уильяма Гилберта.


[Закрыть], Тэм аплодировал и свистел с огромным воодушевлением.

В субботу они сели на Раджу и поехали на побережье в Северный Берик. Они ели там рыбу с жареным картофелем, а затем примчались назад и, быстро переодевшись, успели вечером на танцы во «Дворце». Больше всего им нравилось танцевать вместе. Они оба были в равной степени страстными танцорами. Ни с каким другим партнером Софи не чувствовала себя единым целым, как это бывало, когда она кружилась и скользила по танцзалу с Тэмом.

Иногда они встречали друзей и товарищей Тэма, но Софи всегда с нетерпением ждала встреч с ним наедине. Однажды, после долгого дня, проведенного в Северном Берике и танцзале, Тэм, провожая ее в летних сумерках домой, завел ее под дерево и спросил:

– Софи, можно я тебя поцелую?

– Ах, Тэм, как же я об этом мечтала!

– Мечтала?

– Да, – улыбнулась она.

Он обнял ее, привлекая к себе, и прильнул к ее губам. Его поцелуй длился так долго, что у Софи закружилась голова и она стала судорожно хватать воздух ртом, когда он наконец отстранился.

– Ты совсем еще девочка, – сказал Тэм хриплым голосом.

– Я и не подозревала, что поцелуи могут быть такими, – широко улыбнулась Софи, чувствуя слабость в ногах.

– Меня на это подвигла хорошенькая девушка под буком, – отшутился Тэм.

Софи надеялась, что они поцелуются еще, но Тэм, взяв ее за руку, отправился на Клерк-стрит.

По мере того как приближалось время Тэму и другим студентам отправляться на континент для прохождения практики, в сердце Софи нарастала тоска. Как она будет без него? Девушка испытывала почти физическую боль при мысли о предстоящей разлуке. А потом, всего через пару недель, Тэм уедет в Оксфорд сдавать выпускные экзамены, а потом уплывет в Индию…

Она проводила бессонные ночи, истязая себя мыслями о том, что больше никогда не увидит Тэма. Он навсегда уедет в Индию, где начнет новую жизнь в окружении охотниц за мужьями, нарочно уезжающих на Восток, чтобы поймать в свои сети такого красивого и амбициозного шотландца с перспективной должностью, как Тэм. Может, ей удастся выбраться в Индию, чтобы проведать Тилли, и она как-нибудь сумеет встретиться с Тэмом? Но ведь Тилли собирается ехать в Ассам к Джеймсу Робсону, в то время как Тэма направляют в Пенджаб, расположенный в другом конце Индии. Страстное желание Софи вернуться в страну своего детства становилось сильнее день ото дня, лишая ее покоя.

В один из вечеров, когда они с Тэмом возвращались с танцев и остановились под деревом, чтобы поцеловаться, Софи заговорила о своих тревогах.

– А что будет, когда ты уедешь, Тэм? – спросила она. – Что будет с нашими отношениями?

Он расхохотался.

– Я уезжаю всего на месяц. За это время мы не умрем от тоски. Кроме того, я, разумеется, буду тебе писать.

– А потом? – не отступала Софи. – Что мне делать, когда ты уедешь в Индию?

Молчание Тэма длилось бесконечно долго. По его скрытому в глубокой тени узкому лицу девушка не могла понять, о чем он думает, но она чувствовала, что мысли его сейчас далеко.

– Мы будем писать друг другу, – наконец сказал Тэм беспечно, – а там посмотрим.

Сказав это, он еще раз поцеловал ее, а после уже не давал ей возможности вернуться к этому разговору.

Накануне отъезда Тэма во Францию и Швейцарию Софи пошла посмотреть на состязания гребцов и поболеть за него. Был там и Боз, а также Рафи и Макгинти. Боз был дружелюбен, но застенчив и вскоре ушел, а Рафи с воодушевлением говорил о предстоящей поездке.

– Мы собираемся побывать в тех местах, где сидели в окопах в войну, – сказал он. – Первый лагерь будет недалеко от долины Соммы[30]30
  Сомма – река во Франции.


[Закрыть].

– Правда?! – удивленно воскликнула Софи.

– Да, это идея Тэма. Разве он тебе не говорил?

– Нет.

Софи вдруг стало обидно, что он ничего не рассказал ей о своих планах. Но ведь она и сама не расспрашивала его о поездке, печалясь из-за предстоящей долгой разлуки.

– А с чего вдруг вам снова ездить по фронтовым дорогам?

Затянувшись сигаретой, Рафи задумался.

– Это было время нерушимого товарищества, – заговорил он. – Все мы жили сегодняшним днем. Это пугало, конечно, но и бодрило.

– Тех, кому повезло остаться в живых, – хмыкнул Макгинти. – Будучи санитаром с носилками, я насмотрелся на тех, кому повезло меньше. Не хотел бы я туда вернуться.

– Пожалуй, я понимаю ваше желание побывать там снова, – сказала Софи задумчиво.

– Правда? – спросил Рафи, пристально глядя на нее.

Было видно, что она его удивила, но Софи не отвела глаз.

– Вернуться, чтобы избавиться от прошлого, которое тебя преследует?

Он кивнул, грустно улыбаясь.

– Да, наверное, в этом все дело.

Софи так и не представилась возможность расспросить об этом Тэма. После фуршета в гребном клубе ему нужно было отправляться домой и собираться в дорогу. Его сестра приготовила прощальный обед. Софи надеялась, что Тэм пригласит и ее – она до сих пор не познакомилась с его родней, – но он отшутился, сказав, что до своего возвращения не хочет отдавать ее на растерзание друзьям Флоры из общества «Христианская наука».

– Я приду завтра проводить тебя на вокзал, – сказала Софи. – Могу подвезти тебя с чемоданами на Радже.

Тэм смущенно хохотнул.

– Нет, не хочу, чтобы по моей вине твой мотоцикл разбудил всю улицу в такую рань. Ну и тебе придется встать на рассвете.

– Я не против.

– Нет, – твердо произнес Тэм. – Попрощаемся сейчас. Без лишней суеты, хорошо?

У Софи ком подкатил к горлу и защипало глаза. Трамвайная остановка была полна ожидающих – слишком много посторонних, чтобы попрощаться как следует. Тэм сжал ладони девушки в своих.

– Я не хочу видеть грусть в твоих прекрасных глазах, – проворковал он. – Обещаю, что напишу тебе. И ты тоже должна будешь мне написать.

Софи кивнула, боясь, что голос может ее подвести.

– Я уверен, вы с Тилли прекрасно проведете время, когда она приедет к тебе, – улыбнулся Тэм. – И мисс Горри будет рада, когда ты вернешься к работе после постоянных отлучек из-за встреч со мной.

Улыбнувшись, Софи заморгала, прогоняя слезы. К остановке, громыхая, подъехал трамвай и остановился перед ними. Склонив голову, Тэм торопливо поцеловал Софи в щеку и подтолкнул ее вперед. Она поднялась в вагон, стараясь как можно дольше не выпускать его из виду. Сердце девушки разрывалось от нахлынувших на нее переживаний. Тэм стоял, такой красивый в спортивном пиджаке и фланелевых брюках, и махал ей рукой. Софи села. Слезы потекли по ее щекам. Если расставание с Тэмом всего на один месяц так мучительно, то что же с ней будет, когда он отправится в Индию?

Глава десятая

– Что же там за сестра? – спросила Тилли, когда они уплетали картофельные оладьи, сидя возле газового камина.

– Я пока еще не видела Флору, – призналась Софи.

Ей не понравилось то, как переглянулись ее кузина и тетя Эми.

– Но это только потому, что, по мнению Тэма, ее проповедничество могло бы меня обескуражить. Она увлечена «Христианской наукой» еще более страстно, чем Тэм.

– Что-то я не припомню, чтобы тебя хоть что-то обескураживало, – заметила Тилли.

– Так или иначе, думаю, Тэм познакомит меня с ней, когда вернется.

– Небось, считаешь дни? – съязвила Тилли.

Софи прямодушно кивнула.

– Я и сама знаю, каково это, – вздохнула Тилли. – Я не увижу Джеймса до декабря. Мне придется ждать целую вечность. Иногда мне кажется, что мое замужество мне приснилось.

– Значит, ты скучаешь по нему, дорогая моя? – спросила тетя Эми.

– Даже не думала, что буду скучать так сильно. Я имею в виду, что я его почти не знаю, верно? Между нами говоря, я сказала «да» только потому, что мне очень уж не хотелось ехать в Данбар с матерью или пополнить ряды охотниц за мужьями в Индии, а также быть на побегушках у Хелены, своей невестки. Я ужасно несерьезна?

– Чрезвычайно, – расхохоталась Софи.

– Ну, все, что ни делается, к лучшему, – сказала тетя Эми. – Твоя мама в письме рассказывала мне, как она счастлива в связи с твоим замужеством.

– Скорее она рада, что сбыла свою «глупышку Тилли» с рук, – хихикнула Тилли.

– Ничего подобного, – не согласилась тетя Эми. – Она видела, как счастливы вы оба, но в то же время ты смотришь на свой брак трезво, без романтических иллюзий. Вы собираетесь строить семейную жизнь. Только так и можно создать крепкие партнерские отношения на долгие годы, насколько я понимаю.

Софи рассердилась – она поняла, что тетя намекает на ее безоглядную влюбленность в Тэма. Последние три недели у них на этой почве постоянно возникали трения. Почему бы тете не быть столь же благосклонной и к ее роману? Не получив в первые две недели ни одного письма от Тэма, Софи то и дело слышала от Эми ворчливое: «Оно и к лучшему. Он слишком самолюбив».

Обижаясь, Софи приписывала отсутствие вестей задержкам на почте или постоянным переездам Тэма с места на место. В последние дни не обошлось без перепалок.

– Ты просто слишком эгоистична, тетя, – обвиняла ее Софи. – Хочешь, чтобы я вообще никогда не вышла замуж и осталась присматривать за тобой!

– Неблагодарная девчонка! – воскликнула Эми. – Я сразу распознаю карьериста. Тэм просто играет твоими чувствами! Этому парню подавай не меньше, чем дочь губернатора!

Но несколько дней тому назад Софи получила длинное нежное письмо из Швейцарии и с торжествующим видом помахала им перед носом у тети Эми. Тэм с большим воодушевлением писал о своей работе:

«…мы ездили смотреть на то, как организована лесозаготовка близ Интерлакена[31]31
  Интерлакен – населенный пункт в Швейцарии.


[Закрыть]. Здесь очень умно используют реки для сплава леса вниз по течению из высокогорных районов. Это намного проще и экономичнее, чем везти древесину многие мили по дорогам. Твоей тете понравились бы местные резные изделия. Я фотографирую их для нее. Особой популярностью пользуется древесина груши. Может, тетя Эми почерпнет для себя какие-то идеи».

Заканчивалось письмо словами, которые Софи перечитывала бесконечное количество раз:

«Твои письма радуют меня безмерно. Правда, они все больше заставляют меня скучать по тебе, но ты не переставай мне писать, ведь в них так ярко предстает передо мной Эдинбург и ты сама. Я нежно целую слова, написанные твоей милой рукой, и буду довольствоваться этим, пока не смогу поцеловать твои сладкие губы, по которым я с каждым днем тоскую все сильнее…»

От этих полных любви слов у Софи заныло сердце. Она и представить себе не могла, что такой прагматичный человек как Тэм способен писать столь нежные письма.

Позже в тот же день, когда сестры укладывались в постель в спальне Софи, она показала Тилли это письмо.

– Какой же он романтик, этот твой лесник! – ахнула Тилли. – Все, что я получила от Джеймса, – это телеграмма, в которой он сообщил, что вернулся в Ассам. Наверное, мысль о том, чтобы написать письмо, вообще не приходит ему в голову.

– Вот фото Тэма.

Софи с гордостью указала на подтянутого молодого мужчину в шортах и майке.

– Это его гребная команда. Я вырезала эту фотографию из газеты.

– Симпатичный, – одобрила Тилли. – Надеюсь с ним познакомиться.

– Познакомишься. Я привезу его в Данбар на мотоцикле, когда он вернется, хорошо?

– О да, привози! Мона упадет в обморок. Жду с нетерпением.

– Ах, если бы тетя была так же доброжелательна, как и ты, – сказала Софи. – Ей друзья Тэма нравятся больше, чем он. Она говорит о нем довольно обидные вещи, а он ведет себя с ней так очаровательно.

– Тетя Эми не доверяет очарованию, – колко заметила Тилли.

– Она тебе что-нибудь о нем говорила? – спросила Софи. – Пожалуйста, расскажи.

– Она сказала, что он слишком зациклен на самом себе – хвастался, как быстро поднимется по карьерной лестнице.

– Я не считаю это пороком, – вступилась за Тэма Софи. – Мне нравится то, что он честолюбив.

– Ты же знаешь, как тетя Эми о тебе заботится, – сказала Тилли. – Пока он не сделает тебе предложение, она будет беспокоиться о том, чтобы ты не пострадала.

Слова Тилли взволновали Софи. Уверенность ее подруги в том, что их с Тэмом помолвка обязательно состоится, преисполнила ее сердце томительным ожиданием.

– У нее нет причин для беспокойства, – сказала Софи, целуя письмо Тэма. – Вот доказательство того, что он меня любит.

– Надеюсь, его предложение не заставит себя долго ждать, – сказала Тилли. – Тогда мы могли бы поехать в Индию вместе. Меня печалит мысль, что ты останешься здесь и долгие годы мы с тобой не увидимся.

– И меня тоже, – подхватила Софи. – Последние недели я так много думала об Индии, что начала кое-что вспоминать. И от этого еще сильнее хочу вернуться туда, где прошло мое детство. Попытаться узнать больше о своих родителях, об их жизни в Ассаме.

Девушки забрались под одеяла.

– Тилли, – позвала Софи, радуясь тому, что темнота скрывает румянец стыда на ее лице.

– Да?

– Каково это – быть замужем?

– За два дня я вряд ли стала специалистом в этом вопросе, – захихикала Тилли.

– Но у вас же было… ну, ты понимаешь, плотская сторона замужества, – прошептала Софи.

Наступила тишина, и Софи подумала, что кузину оскорбило ее любопытство. Наверное, близость оставила у нее неприятные воспоминания.

– Это восхитительно! Горячо и мокро, но приятно, – томно хохотнула Тилли. – Еще приятнее, чем мороженое и торты в «Чайной Герберта».

– Мороженое и торты? – прыснула от смеха Софи. – Везет же тебе!

Софи уже почти уснула, погрузившись в сладкие мысли о Тэме и его письме, когда Тилли пробормотала сонным голосом:

– Думаю, ее беспокоит Индия.

– Кого беспокоит? – зевнула Софи.

– Тетю Эми.

– Почему?

– Она боится, что ты уедешь в Индию, если выйдешь за Тэма.

– Ты хочешь сказать, она боится, что я заражусь лихорадкой, как мои родители? Но ведь и здесь полно опасностей: болезни, несчастные случаи.

Помолчав, Тилли сказала сонным голосом:

– Нет, дело не в болезнях. Тут что-то другое.

– Тогда что?

– Она что-то говорила о том, что не хочет, чтобы ты повторила ошибку своей матери.

Софи тут же расхотелось спать. Внутри нее все как будто завязалось в тугой узел.

– Что она под этим подразумевала?

– Не знаю. Утром спроси ее об этом сама, – сказала Тилли, отворачиваясь.

Не прошло и минуты, как Тилли крепко заснула, мерно посапывая. А Софи продолжала лежать без сна, гадая, что же заставляло ее тетю так беспокоиться.