Текст книги "Настанет день"

Глава 14

Снаружи бар «Родео» выглядел неказисто: длинная прямоугольная и почти глухая коробка из красного кирпича с окнами лишь в торцевой части. Тай провел Кэмми через вестибюль и, толкнув двустворчатые двери, ввел её в бар. Почти половину просторного зала занимала танцевальная площадка, а стойка бара, словно перенесенного сюда из «Вашего здоровья» [5]5
  Популярная в США комедия ситуаций, действие которой происходит в бостонском баре в начале 90-х годов.


[Закрыть], делила зал надвое. Дощатые полы были усеяны чем-то вроде опилок. Приглядевшись, Кэмми с изумлением поняла, что это скорлупки земляных орехов, измельченные тысячами ног.

– Среда у нас – арахисовый день, – пояснил Тай. – Закажи пиво или любой другой напиток, и лопай арахиса сколько влезет. Совершенно бесплатно.

Кэмми улыбнулась.

– Занятно.

– По крайней мере, раздолье любителям халявы, – засмеялся Тай.

– Я не сноб, – сказала Кэмми. – И я люблю арахис.

– Прекрасно, – кивнул Тай. – Тем более что арахисовый день – это моя выдумка.

Кэмми хотела было подколоть его, напомнив, что он вроде бы владелец бара, а не компаньон, но в это мгновение её отвлекли шумные возгласы. Судя по всему, кучерявый рыжеволосый мужчина за стойкой бара вступил в перепалку с подвыпившим посетителем.

– Эй, Рыжий, что за склока? – громко спросил Тай, обращаясь к кучерявому.

Тот повернул голову и расплылся в улыбке.

– Привет, старина! – прогромыхал он.

– Познакомься, Рыжий, это Кэмми, – представил её Тай. – Кэмми… Рыжий.

Кэмми поздоровалась с Рыжим за руку, а заодно удостоилась дружеского шлепка по спине.

– Слушай, Джерри, – сказал Рыжий, – может тебе удастся вправить Джою мозги. Этот свинохрящ уверяет, что я должен угостить его бесплатной выпивкой.

– С какой стати? – осведомился Тай, глядя на Джоя.

Джою было на вид около пятидесяти, а горящие глаза и раскрасневшаяся физиономия говорили о том, что он, похоже, и без того перебрал.

– В прошлый раз Рыжий обсчитал меня, – пробурчал он, недружелюбно глядя на Тая-Джерри.

Тай вопросительно посмотрел на Рыжего.

– Обсчитал, значит, да? – переспросил тот. – А незадолго до этого ты поскользнулся на моем коврике и повредил лодыжку. Хотел меня до нитки обобрать. А ещё раньше пожаловался, что я дал тебе щербатый стакан, и ты порезал губу. И вообще, сколько я тебя помню, ты вечно канючишь, и я только и делаю, что угощаю тебя бесплатной выпивкой. Так вот, приятель – с этим покончено! Заруби это на носу!

Джой обжег его свирепым взглядом.

– Сочувствую, Джой, но таковы наши правила, – подтвердил Тай.

– Катитесь вы оба к дьяволу! – процедил Джой и, смачно сплюнув прямо на пол, повернулся и двинулся к выходу.

– Да, тут скучать не приходится, – проворчал Рыжий, собирая со стойки грязные стаканы.

Тай наклонился к Кэмми и зашептал ей на ухо:

– Ну, как тебе обстановка? В Голливуде ты, наверно, такого не видела?

– Мне здесь нравится, – прошептала в ответ Кэмми.

– Здесь, конечно, не всегда, как на Диком Западе, но типы вроде Джоя, к сожалению, везде встречаются.

Они уселись за угловой столик. Вскоре подошел Рыжий, и между ним и Таем завязался оживленный разговор. Чисто мужской. Кэмми, сама того не ожидая, получала от этого удовольствие; Пол, её бывший муж, особой общительностью не отличался, а его манеры скорее отталкивали людей, нежели притягивали к нему. И вообще, эгоист он был редкостный, и Кэмми горько кляла себя, что вовремя этого не заметила.

– Что-то ты притихла, – заметил Тай, когда Рыжий, водрузив перед ними кувшин с пивом, отошел.

– Задумалась немного.

– О чем?

– Про Пола вспомнила, – со вздохом ответила она, не горя желанием обсуждать с Таем своего бывшего благоверного.

– Понятно. – В голосе Тая энтузиазма она тоже не услышала.

– У него, по-моему, вообще друзей не было, – сказала Кэмми. – И я даже представить не могу, чтобы он мог так непринужденно трепаться и перебрасываться шутками, как вы с Рыжим.

– Рыжий – славный малый, – с улыбкой сказал Тай. – И лишних вопросов никогда не задает. Все принимает как должное. Молодчина он.

– А как вы с ним познакомились?

Тай ответил не сразу. Сначала он разлил пиво по кружкам, затем, дождавшись пока пена немного осядет, отхлебнул янтарной жидкости, одобрительно хмыкнул, и лишь тогда заговорил:

– У Рыжего была собственная пивная возле причала. Маленькая и дешевая забегаловка. Едва поселившись в Бейроке, я нередко туда заглядывал. Наверно, даже чаще, чем следовало. – Он кинул на Кэмми мимолетный взгляд, но она промолчала. – Однажды я посоветовал Рыжему, что неплохо бы ему укрупнить свое заведение, да и в более приличный район перебраться не помешало бы. Но лишних денег у него не было, поэтому, когда я купил это здание и предложил ему открыть бар здесь, он сразу согласился.

– Значит, ты не только торгуешь недвижимостью, но и в доходный бизнес вкладываешься?

– Да, – ответил Тай. – И строительством тоже понемногу занимаюсь.

– А что ты будешь делать теперь?

– Ты имеешь в виду – после того, как ты меня нашла?

– Да… наверно.

Тай на мгновение отвел глаза в сторону, но затем посмотрел прямо на нее.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – твердо сказал он.

– И я не хочу, – промолвила Кэмми.

– Так оставайся со мной! – предложил он.

Сердце Кэмми подпрыгнуло.

– Но – как? Чем я буду заниматься?

– Если ты о работе, то это тебе вовсе ни к чему.

– Тай…

– Только будь со мной рядом. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я понимаю, это звучит эгоистично, но мне хочется именно этого. Вопрос лишь в одном: согласишься ли ты?

Кэмми не знала, что и ответить. Голова её шла кругом. С одной стороны, ей хотелось радостно закричать: «Да, да, да!». Но с другой… Неужели придется расстаться со всеми честолюбивыми мечтами и стремлениями? Навсегда похоронить надежду стать киноактрисой?

– А о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила она, пытаясь выиграть время и сменить тему. – Именно об этом, или о чем-то еще?

Тай нахмурился, но затем кивнул.

– Да, я хотел тебя кое о чем спросить, – сказал он. – Речь пойдет о нас с тобой. Даже, скорее, о тебе.

– Обо мне?

– Видишь ли, Кэмми, мы с тобой ни разу не предохранялись. Ты говорила, чтобы я не волновался. Так вот, мне хотелось бы знать…

Кэмми понимала, что Тай прав. И он заслуживал ответа. Но меньше всего на свете ей хотелось бы сейчас вспоминать о своем несчастье.

– Это не имеет значения, – уклончиво ответила она.

– Почему? – непонимающе спросил Тай.

Хотя Кэмми и не привыкла кривить душой, она никак не могла заставить себя сказать правду. Горькую правду.

– Я не могу об этом говорить, – пробормотала она, повесив голову. Ей вдруг показалось, что в зале не хватает воздуха.

– Кэмми! – Тай взял её за руку и нежно пожал. – Ты должна мне все рассказать. Я не хочу заводить детей. Пока, насколько я понимаю, мы с тобой играли с огнем, а раз так, то я хочу быть уверен, что ничего…

– Нам ничего не грозит, – перебила его Кэмми.

– Этого мало.

– Я не могу иметь детей, – прошептала она.

– Не можешь? – Тай пригнулся ближе, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Кэмми отвела взгляд в сторону. Преисполненный горя и безнадежности.

– Кэмми?

Но Кэмми вырвала у него руку и, вскочив, слепо бросилась к выходу.

Она не помнила, как выбралась на улицу, и помчалась по ней, спотыкаясь и не разбирая дороги. С губ её срывались бессвязные восклицания, глаза застилали слезы. Сзади послышался окрик Тая. Но Кэмми, не помня себя, продолжала бежать.

Гордо её сдавил спазм, по щекам скатывались соленые слезы. Ей не хватало воздуха, грудь судорожно вздымалась, но Кэмми продолжала бежать, пока хватало сил. Наконец, когда ей уже казалось, что ещё секунда, и легкие её разорвутся, она остановилась. Наклонилась, пытаясь унять боль в боку, и перевести дух.

Тут же рядом очутился Тай. Нежно обняв Кэмми за плечи, он развернул её лицом к себе. Поцеловал в заплаканные глаза.

– Прости меня, – попросил он взволнованным голосом.

– Ты… не… виноват… – сбивчиво пролепетала она.

– Я не думал, что ты воспримешь мои слова так болезненно, – оправдывался Тай.

– Ничего страшного. – Кэмми попыталась улыбнуться, но добилась лишь того, что чуть не расплакалась снова.

– Если бы! – промолвил Тай. Приподняв её голову за подбородок, он заглянул Кэмми в глаза. – Поедем домой. Там тебе станет легче.

Домой, с грустью подумала Кэмми. А вслух сказала:

– Я… не могу.

– Можешь! – Тай легко, точно пушинку, подхватил её на руки, отнес к джипу и усадил. Кэмми осталась сидеть в том положении, в котором Тай её оставил. Безвольная и поникшая, словно тряпичная кукла.

* * *

Пятнадцать минут спустя она уже переступила на подгибающихся ногах порог его дома.

– Вот мы и дома! – ободряюще провозгласил Тай.

Дома, снова подумала Кэмми. А ведь ещё несколько недель назад она даже не слыхала о его существовании. А теперь привыкла. Почему-то от этих мыслей в сердце у неё защемило, а на глаза снова навернулись слезы.

Нет, здесь она не была дома. И никогда дом этот не станет её домом. Ее ждал Лос-Анджелес, совсем иная жизнь, и она не могла пожертвовать всем этим ради Тая. Просто не могла. Хотя любила его всем сердцем, всеми фибрами души. Любовь просто разрывала ей сердце, сводила с ума. Да и сама она вела себя как последняя сумасбродка. Иррационально. Сплошные эмоции, и никакой логики. Или тем более – воли. Здравомыслие настолько оставило её, что Кэмми даже стало страшно.

Тай подвел её к дивану и усадил. Сам же чиркнул спичкой, поджег газету и быстро растопил заранее припасенные дрова в камине. Потом посмотрел на Кэмми и вздохнул. С тех пор, как он её оставил, она сидела в прежней позе, даже не шелохнувшись. Тогда Тай вскипятил чайник, заварил чай, наполнил чашку до краев горячим ароматным напиток, принес её в гостиную и вложил в безжизненные руки Кэмми.

– Вот, согрейся, – сказал он.

Кэмми не ответила, и лишь возвела на него измученные глаза.

– Извини меня, – снова сказал Тай. – Это все моя вина.

– Нет, ты ни в чем не виноват, – прошептала Кэмми срывающимся голосом.

– Я разбередил тебе душу, – промолвил Тай. – Самое больное место затронул.

Кэмми отвернулась. Еще одно такое слово, она разревется навзрыд!

– Итак, у тебя не может быть детей, – произнес Тай. – Для тебя это крайне болезненно, а я, бесчувственный чурбан, этого не понял. А все из-за того, что мне дети не нужны.

– Ты и в самом деле не хочешь иметь детей? – спросила Кэмми, глядя на него непонимающими несчастными глазами.

Тай едва не прикусил язык. Ему хотелось обнять Кэмми, губами осушить её слезы, успокоить. Но он знал, что не имеет права лгать ей.

– Не хочу, – твердо сказал он.

– Никогда?

– После всего того, что сделал мой отец… после того, как Гейл… – Тай пытался подобрать нужные слова, но это ему никак не удавалось. – В общем, это не то, что мне надо.

– А вот для меня это главное! – сказала Гейл. Как она ни старалась, но голос её дрогнул. – Увы, это невозможно. Обычно я пытаюсь об этом забыть, но сегодня…

– Кэмми…

– Только не надо меня жалеть! – взмолилась она. – Так мне только хуже будет.

Тай ласково погладил её по щеке.

– Будь это в моих силах, я бы попытался тебе помочь, но, боюсь, от меня ничего не зависит. – Чуть помолчав, он закончил: – А, знаешь, в чем-то мы идеально подходим друг другу. Я детей не хочу, а ты не можешь их иметь.

Кэмми заморгала и поднесла ладонь к глазам. Ей вдруг показалось, что все вокруг погрузилось в туман.

– Мой отец зачал около дюжины ребятишек, – промолвил Тай. – Плюс-минус несколько. – Он горько усмехнулся. – В этом проявилось его извращенное желание основать собственную династию.

– Но ведь ты собирался оказать Гейл содействие в воспитании ребенка, – напомнила Кэмми.

– Только финансовое. – Тай наклонил голову. – Как-никак, я человек ответственный.

– Нет, дело вовсе не в этом, – промолвила Кэмми. – Я уверена, что ты помогал бы ей даже в том случае, если бы оказалось, что отец ребенка не ты, а Самуэль.

– Тогда в этом не было бы необходимости, – возразил Тай. – Старина Сэм сам позаботился бы о своем потомстве. – Чуть помолчав, он добавил: – Но Гейл, похоже, поняла, что своего не добьется, а потому решила свести счеты с жизнью.

– Может, она просто была очень несчастна, – предположила Кэмми. – И другого выхода просто не видела.

– Как бы то ни было, – глухо промолвил Тай, – для меня это было страшным потрясением. А потом, когда выяснилось, что она спала с моим отцом…

– Мне очень обидно, что из-за этого ты решил, что обойдешься без детей, – тихо сказала Кэмми. – Ты словно сам наказываешь себя за эту историю, хотя ты тут совершенно не виноват.

– Дело не только в Гейл, – со вздохом произнес Тай. – Самуэль тоже сыграл свою роль.

– Но ты же тут ни при чем, – возразила Кэмми. – И тебе вовсе ни к чему отождествлять себя с Сэмом.

Тай оставил эти слова без ответа. Он лишь потряс головой, словно избавляясь от гнетущих мыслей. – Недавно я чуть сам ему не позвонил, – сказал наконец он. – Я даже набрал его номер, но потом, стоило мне только услышать его голос… – Тай тяжело вздохнул. – Наверно, пройдет ещё лет десять, прежде чем я сумею это забыть.

– Ты к нему несправедлив, – неожиданно для себя выпалила Кэмми.

– Ты это серьезно? – изумился Тай. – После всего, что он со мной сделал?

– С возрастом люди меняются, – рассудила Кэмми, не чувствуя себя в силах спорить, однако пытаясь смягчить гнев, который испытывал Тай к родному отцу.

– Только не Сэм! – отрезал Тай.

– Откуда ты знаешь? Ты ведь уже десять лет с ним даже не разговаривал.

– А почему ты его выгораживаешь?

Кэмми чуть не рассмеялась.

– Это я-то? Да будь моя воля, так глаза бы мои его не видели! Но он, как-никак, твой отец. И рано или поздно тебе придется с этим считаться.

Тай решил, что пора уже оставить этот бесплодный разговор.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Гораздо лучше, – ответила Кэмми, отпивая чай.

Тай кивнул, затем снова заговорил, тщательно подбирая слова:

– Я бы не хотел казаться черствым и бессердечным. И то, что лично я не хочу иметь детей, вовсе ничего не значит. Что касается тебя, то мне очень жаль, что для тебя это невозможно. Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так.

Искренне сочувствие, прозвучавшее в его голосе, снова настроило Кэмми на плаксивый лад, но, сделав над собой усилие, она все-таки овладела собой.

– Ничего страшного, – промолвила она. – Я выдержу.

– Кэмми, поверь, для меня это ничего не значит, – сказал Тай. – Но я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

Слова его потрясли Кэмми. «Я хочу, чтобы ты всегда была рядом». Для Тая это было равносильно признанию в любви. Надежда вспыхнула в её душе с новой силой, но почти тут же угасла; не могла она остаться жить здесь, в Бейроке.

– В чем дело? – спросил Тай, заметив смену её настроения.

– Мне нужно вернуться, – ответила Кэмми, пряча глаза.

– Почему?

– Я не способна вести отшельнический образ жизни.

– Но ведь вовсе не отшельник! – изумился Тай. – Вдобавок, мы с тобой будем вместе.

– Нет, Тай, – покачала головой Кэмми. – Ты же сам понимаешь, что ты не прав. Ты хочешь, чтобы я бросила все, что у меня есть в жизни, только ради того, чтобы перебраться сюда, к тебе. Это несправедливо.

– Но ведь это не навсегда, – возразил Тай. Чувствовалось, что он уязвлен.

– А на сколько? – спросила Кэмми. Но он не ответил. – Тай, я ведь вовсе не прошу тебя вернуться со мной в Лос-Анджелес. Я понимаю, что ты ещё не созрел для такого решения. Но у меня своя жизнь, свои обязательства – я не могу просто взять и бросить все на произвол судьбы.

Серые глаза Тая внимательно всмотрелись в её лицо.

– Когда?

– Что – когда?

– Когда ты должна вернуться?

Кэмми сглотнула комок, внезапно застрявший в горле.

– Скоро. – Да, ей было необходимо вернуться, и тянуть с отъездом она уже не могла. Хотя бы для того, чтобы похоронить надежды Коннелли заполучить Тайлера Стовалла в свой новый фильм. А заодно – постараться уберечь его от приставаний режиссеров, продюсеров, репортеров, а также поклонниц, которые могли пронюхать о его местонахождении.

Тай вздохнул и подсел к ней на диван. Кэмми сама потянулась к нему, и их губы слились в долгом поцелуе. Пальцы Тая начали перебирать пуговицы на её блузке, поочередно расстегивая их. Затем одной рукой он проник за чашечку лифчика и принялся ласкать нежный сосок.

И тут словно электрический ток пробежал по их телам. Воспламененная порывом Тая, Кэмми уже не только отвечала на его страстные ласки и поцелуи, но и сама, точно в лихорадке, расстегивала пуговицы, срывала с него одежду, гладила и ласкала его тело… Соитие их было как никогда бурным и неистовым. Наконец, испытав бешеный оргазм, Кэмми зашлась в безумном крике…

Уже потом, лежа в объятиях уставшего Тая, Кэмми вдруг вспомнила про «Ущелье разбитых сердец». Надо бы все-таки предупредить Тая. Он должен знать, что потом, после её отъезда, к нему могут нагрянуть совсем другие гости. Она, конечно, попытается каким-то образом отвлечь их, помешать их планам, но в конце концов, и Кэмми это прекрасно понимала, все её усилия окажутся бесплодными. Нет, нельзя этого допустить! Тай не выдержит переезда в Голливуд.

– Тай?

– Что? – переспросил он, целуя её в грудь.

Кэмми содрогнулась и улыбнулась.

– Перестань. Хотя бы на минутку. Мне нужно поговорить с тобой.

– Говори, – великодушно разрешил он.

– Тогда давай оденемся, иначе я за себя не отвечаю.

– Ладно, будь по-твоему, – ответил Тай, и со вздохом потянулся за своей разбросанной по полу одеждой.

* * *

Десять минут спустя Кэмми, стоя перед камином, причесывалась. Она была в джинсах и кремовой тенниске. Ногти на пальцах босых ног были выкрашены в персиковый цвет, и зрелище это настолько возбуждало Тая, что он с трудом прислушивался к словам Кэмми.

– Дело в том, что я была с тобой не полностью откровенна, – призналась она, отложив расческу в сторону и сцепив пальцы обеих рук. Она вдруг напомнила ему школьницу, вызванную отвечать перед всем классом строгой учительницей.

И внезапно Тай с похолодевшим сердцем осознал: а ведь он её любит! По крайней мере, чувство, которое он питал к Кэмми, не походило ни на что другое. Неужели это любовь? Он не верил, что способен когда-либо испытать нечто подобное, однако новые ощущения – бешеный пульс и глупая распирающая радость, от которой хотелось плясать и петь, – все это не оставляло сомнений: да, он влюбился!

Тай почувствовал, что у него кружится голова. Затем, когда туман рассеялся, он понял, что не расслышал чего-то, сказанного Кэмми.

– Что? – переспросил он.

– Тай! – укоризненно воскликнула Кэмми. – Ты меня даже не слушал!

– Извини, что-то меня отвлекло. Так что ты сказала?

Кэмми поджала губы, словно пытаясь сдержать обуревавшие её чувства.

– Я тут тебе, можно сказать, душу изливала, а ты меня даже не слушал! – обиженно промолвила она.

– Милая, да какое это все имеет значение? – спросил Тай. Сердце его переполняла нежность. – Поверь, меня вовсе не заботит, что у тебя не может быть детей. Главное – где нам с тобой жить?

Изумрудно-голубые глаза Кэмми широко раскрылись.

– Что ты сказал?

– Я понимаю, здесь тебе оставаться неудобно, – сказал Тай. – И я не виню тебя за это. Бейрок – это, конечно, не Лос-Анджелес. Давай переедем в другое место. Я ведь понимаю: ты хочешь сниматься. Но только… мне бы не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес. Как бы ты отнеслась, например, к Нью-Йорку? В центре у нас была бы квартира, а за городом – свой дом. Может, даже – ферма. Что скажешь?

Тай и сам не ожидал от себя таких слов. Еще несколько дней назад он даже не помышлял об отъезде из Бейрока. Но теперь понял: ради Кэмми, из любви к ней, он готов на все.

– Ты не шутишь? – Кэмми не верила своим ушам.

– Нет.

– Тай! – прошептала Кэмми. Глаза её увлажнились, сердце зайчонком прыгало в груди.

– Только не принимай все это так близко к сердцу! – попросил Тай. – Не такая это уж и великая жертва с моей стороны. Просто… я не хочу тебя терять.

– Тай!

Она кинулась в его объятия. Тай нежно поцеловал её и прижал к сердцу. Он вдруг почувствовал себя свободным и окрыленным, как никогда. «Вот, влюбленный болван!», – подумал он ни с того, ни с сего.

– Тай, ты уверен? – робко спросила Кэмми.

– Абсолютно.

– И ты… уже не передумаешь?

– Нет, – заверил он, улыбаясь.

Дзз-зз-зиннь!

От неожиданно задребезжавшего дверного звонка оба вздрогнули. И, одновременно повернувшись, уставились на дверь, словно могли разглядеть за ней непрошеного пришельца. Душа Кэмми пела, самой ей казалось, что она обрела крылья и порхает в облаках. Никто и ничто не могло в этот священный миг разрушить её счастье.

– Уходите! – громко выкрикнул Тай. – Нам ничего не нужно.

– Да, да, уходите! – вторила ему Кэмми.

Дзз-зз-зиннь! Дзз-зз-зиннь!

Эхо от звонка раскатилось под потолком, словно жужжание разгневанного пчелиного роя. Тай тихонько выругался себе под нос, вздохнул, встал, заправил рубашку и направился к двери. Кэмми проводила его влюбленным взглядом.

Тай кивнул ей, улыбнулся и отпер дверь.

В следующее мгновение лицо его исказилось. Ледяные пальцы страха сдавили сердце Кэмми. Она вгляделась в лицо человека, стоявшего на пороге.

И, осознав – кто это, испытала страшное, ни с чем не сравнимое потрясение.

– Привет, сынок! – тягуче прогудел Самуэль Стовалл. – Давненько не виделись.