Текст книги "Лунный скандал"

Не думая, Дев шагнул к Рози. Она резко остановилась и запрокинула голову. С такого расстояния он видел зеленые крапинки в ее глазах. Ее ресницы опустились, и он знал, что она смотрит на его облепленную потной футболкой грудь. Она шагнула назад, и ему понадобилась вся его воля, чтобы удержаться и не последовать за ней.

Рози глубоко вздохнула.

– Ты связался с управляющим дома?

– Первым делом отправил ему сообщение сегодня утром.

– Хорошо. Можешь дать мне знать?.. – Ее нос очень мило сморщился. – Стой. Мне кажется, я не хочу знать, узнаешь ли ты что-нибудь.

Тугой комок прокатился от живота к груди. Если это был какой-то хитрый план, разработанный Россом, то разве она не хотела бы знать?

Черт подери.

Дев чувствовал, что готов потерять сознание, стоя тут. Возможно ли было, чтобы она лгала все это время. Мог ли этот тихий голос, что он слышал постоянно, говорить правду?

– Как бы там ни было, я пришла сюда за этим и надеюсь… я надеюсь, что сделала правильный выбор. – Она отвернулась от него и подхватила свою сумку, накинув ремень на руку. – Не знаю, что творится в твоей семье. Похоже, много… просто многое, и я молюсь, чтобы это не закончилось, не причинив Никки больше горя, чем уже…

– Этого не случится. – Его взгляд опустился к этому обнаженному плечу. – Это я могу тебе обещать.

Она снова посмотрела прямо на него.

– Я… я верю тебе.

Казалось, будто все его тело содрогнулось, но это было только сердце.

Шок пронзил его.

– Почему ты мне доверяешь? – спросил он, искренне растерявшись. – Если то, что подозревает Росс, правда, и Андреа пропала, потому что выяснила что-то, связанное со Стефаном, тогда зачем ты пришла ко мне? С тобой может случиться то же самое.

– Хороший вопрос, особенно учитывая то, насколько ты не доверяешь мне, но я точно знаю, что Росс лгал мне с самого начала, – ответила она, не спуская с него взгляда. – Вот почему.

Дев отвел взгляд, и тут впервые за долгое, очень долгое время захотел сказать правду. Что он был не более чем лжецом, хуже, чем Росс.

Глава 29

Дев не успел уйти далеко, как натолкнулся на Люциана. Брат взглянул на то, что Дев держал в руках и нахмурился.

– Я хочу знать, почему ты несешь фотоальбом, браслет и Айпад? – спросил он.

– Нет. Не хочешь.

– Похоже, ты собрался заняться починкой. – Люциан пошел за ним следом. Прошло несколько минут неожиданной тишины. – Мне она нравится.

Дев остановился и взглянул на Люциана.

– Я говорю о Рози, если тебе интересно.

– Сколько ты там разговаривал с ней и уже уверен, что она тебе нравится?

– Я говорил с ней достаточно долго, чтобы понять: она ничуть не похожа на Сабрину.

– Это не говорит о многом, ты это ведь понимаешь?

Люциан рассмеялся.

– Не говорит и все-таки говорит.

Дев окинул взглядом брата, а потом спросил:

– Что ты о ней думаешь?

– Ты серьезно спрашиваешь?

– Да.

Люциан моргнул раз, потом другой.

– Ты никогда не спрашиваешь моего мнения, и тебя не волнует, что я думаю…

– Меня волнует, что ты думаешь, – оборвал его Дев и подождал, пока брат взглянет на него. Ему не понравилось удивленное выражение в его глазах. – Меня волнует.

– Это не… не то, что ты говоришь мне обычно.

Это правда, и Дев не был уверен, как на этот ответить.

– Я говорю правду.

– И я… верю тебе. – Люциан выглядел так, словно его сбило с ног перо. – Никки говорит о ней только хорошее. Она сообразительна и чертовски забавна. И красива.

Дев вздохнул.

– Она… очень красива, но она…

– Познакомила Никки с Россом. Что с того? Что еще такого она сделала?

Он не мог толком ответить на это. Боже, он не мог. Все остальное выглядело подозрительно, но она не делала ничего такого.

«Ты можешь мне доверять».

Он не доверял ей, но она доверяла ему… доверяла достаточно, чтобы принести свидетельства, которые в руках Росса могли уничтожить всю семью, пусть даже его братья и не знали, что происходит.

– Как ты знаешь, я делал в своей жизни и более безумные и заслуживающие меньшего доверия вещи.

Дев дернул уголком рта.

– Боже, кто не делал.

– Мне она нравится, – повторил Люциан. – А больше всего мне нравится то, какой ты с ней.

– Что? – Дев нахмурился. – Ты не…

– Ты забыл, что я видел тебя с ней на Маскараде. Я видел, как ты перекрыл мне дорогу, чтобы закрыть ее от меня. Я видел, как ты гнал меня от двери, чтобы она могла выйти, – сказал Люциан, улыбаясь в ответ на прищур Дева. – И я только что видел, как ты вошел в комнату, где сидела она, не задержавшись, чтобы принять душ или надеть подобающую одежду. Ты, Девлин де Винсент, воплощение собранности, был намеренно… неопрятен.

– Неопрятен?

– Потный. Полуобнаженный. Это неопрятность. Я никогда не видел тебя таким. Даже когда мы были детьми, – заметил Люциан. – И я никогда не видел тебя таким с женщиной. Никогда. Так что, да. Она мне нравится, и мне нравится то, какой ты с ней.

И с этим Люциан хлопнул его по плечу и сказал:

– Не позволяй тому, что сделала Сабрина или Лоуренс испортить что бы то ни было еще. Но теперь у меня есть женщина, которой я могу вечно досаждать с любовной ерундой. Хотя ей это нравится.

Дев смотрел, как Люциан уходит, вновь напомнив себе, что его младший брат намного более наблюдателен, чем кто бы то ни было, включая его самого, и в этом ему нельзя было отказать.

Следующим утром Рози была на кухне пекарни, раскладывая листы пралине на столе, чтобы они остыли, и делая все, что было в ее силах, чтобы не думать о том, что она нашла в шкафу, о том, что сказал Росс, и о том, как отреагировал на это Девлин.

Она не думала ни о чем таком.

Вместо этого она сконцентрировалась на том, что делать дальше. Беспокойство снова овладело ее чувствами, и обычно это заканчивалось тем, что она опять поступала в колледж, но, правда, она уже задолжала достаточно денег, чтобы выплачивать их до пенсии.

Так что никакого больше колледжа. Само собой.

А это значило, что ей нужно либо как-то применить к делу одну из своих научных степеней, либо… либо пришло время переехать. Отбросив прихватки в сторону, она взглянула в главный зал булочной. Ей была ненавистна сама мысль о том, чтобы оставить семью, но Белла должна была унаследовать эту пекарню, и это было правильно. Она вложила сюда время и силы. Кроме того, Рози не собиралась уезжать далеко. Может быть…

Все ее тело оцепенело.

Кого она обманывала. Она не хотела уезжать из Нового Орлеана. Этот странный, сумасшедший город с богатейшей историей был ее домом… ее единственным домом. Но эта неугомонность? Это был зуд, возникавший снова и снова все эти годы. Она не чувствовала ничего подобного до того, как познакомилась с Йеном, но тогда она была молодой и…

Сестра появилась в дверях, и на ее черной форменной блузке Прадин не было ни крупинки муки.

Какие-то магические способности ее матери, не позволявшие муке опускаться на нее, перешли по наследству к Белле.

Рози была вся покрыта мукой. Она даже случайно вдохнула немного муки.

– Привет, – сказала она.

– Ты занята? – спросила Белла.

– Нет. Они просто должны остыть. – Рози шагнула из угла. – Нужна помощь в зале?

– Не совсем. – Белла улыбнулась. – У тебя посетитель. Идеально вовремя, кстати, поскольку мама с папой сегодня придут позже, и пока их тут нет.

Она вскинула брови.

– А с чего бы?.. – Она затихла, когда кто-то присоединился к Белле в дверях кухни. Ее дыхание перехватило, когда она увидела, как Девлин обходит ее сестру. – Ладненько. Я поняла, почему ты так сказала.

Белла ухмыльнулась, а потом бросила в нее взгляд, говоривший, что Рози придется многое объяснять.

В этот момент Рози чувствовала, что Господь Бог тоже должен многое объяснить.

Девлин кивнул Белле, когда она уходила с кухни, а потом этот пристальный взгляд вернулся к ней. Он был одет, как обычно, словно только что пришел с важной деловой встречи, но она видела лишь белую рубашку, которая обтягивала мускулы так, что едва ли что-то оставалось воображению.

Она никогда не сможет забыть это. Нет. За всю свою жизнь.

– Делаешь пралине? – спросил Девлин, бросив взгляд на стол. Его присутствие в кухне было так необычно, и казалось, будто он занял все пространство.

– Да. – Подобрав проклятое полотенце, она вытерла руки, а потом бросила полотенце на стол. Она решила, что он тут из-за того, что она принесла ему вчера. – Хочешь, выйдем назад. Там удобнее говорить.

Он странно посмотрел на нее, но потом снова кивнул.

Задаваясь невольно вопросом, почему ее сердце несется вскачь, она повернулась провести его через узкую заднюю дверь в маленький двор родителей, где стоял пластиковый стол и стулья для того, чтобы работники могли устроиться там на обеденный перерыв. Высокие, увитые плющом кирпичные стены закрывали это место от улицы позади, и, когда розовые кусты цвели, там было довольно красиво.

Сев на один из старых стульев, она сцепила руки.

– Чем могу помочь? – спросила она.

Девлин не сел, но стоял перед ней, и, когда она задала вопрос, он склонил голову набок.

– Это сложный вопрос, Рози.

Она почувствовала тепло в нижней части живота.

– Нет.

– Хмм, – пробормотал он, отворачиваясь от нее.

Она прерывисто вздохнула.

– Зачем ты тут? Я полагаю, это как-то связано с тем, что я принесла тебе вчера.

– Нет. – Девлин одной рукой подхватил белый пластиковый стул. – Не то чтобы.

– Хорошо, – протянула она, наблюдая, как он несет к ней еще один стул, на который чуть позже и сел.

– Мы должны поговорить.

Она подумала, что он выглядит довольно странно, сидя на старом пластиковом стуле в такой одежде. Ее взгляд поднялся к его лицу.

– О чем, Девлин?

– О многом. – Он склонился вперед, опустив руки на колени. – Я думал.

– Поздравляю.

Он улыбнулся уголком рта.

– Я думал о нас.

Ошарашенная, она лишь пялилась на него несколько мгновений.

– О чем тут говорить, когда речь заходит о нас?

– О многом.

Она поморщилась, глядя на него.

– О’кей. Тебе придется объяснить более подробно, потому что я пыталась говорить с тобой, Девлин. Разве ты не понял? Когда ты пришел ко мне в квартиру и после того, что мы сделали, я пыталась поговорить с тобой. Ты это понимаешь?

Густые ресницы опустились, прикрывая глаза.

– Да, понимаю.

– Мне кажется, не понимаешь. – Она наклонилась вперед, стараясь говорить тихо. – И нам действительно не о чем говорить. Ты мне не доверяешь. Ты никому не доверяешь, и я даже не знаю, как из этого можно построить дружбу.

– А что, ты думаешь, мы строим тут, Рози? – Он говорил так же тихо, как и она.

Она резко вздохнула.

– Ничего… мы ничего не строим.

– Это неправда. Мы строили нечто с тех пор, как ты принесла мне пионы на кладбище. – Он чуть пошевелился, подвинув ногу так, что его колено коснулось колена Рози. – Мы строим не дружбу.

Ее глаза распахнулись.

– Ну и ну, Девлин. Об этом ты мог бы просто написать в эсэмэске или оставить это при себе.

– Ты не понимаешь, о чем я. – Он чуть улыбнулся. Нешироко. Просто легчайший намек на эмоцию. – Слушай, я не очень хорош в этом, в…

– Разговорах? – предположила она. – В том, чтобы вести себя по-человечески?

Он поджал губы.

– Полагаю, и в том, и в том.

– Рада, что в этом мы солидарны. – Опустив руки на ручки стула, она начала вставать. – Мне нужно вернуться к работе.

– Я ошибался на твой счет.

Рози замерла.

Глаза цвета зимнего моря сосредоточились на ней.

– И я судил тебя несправедливо. Я думал о тебе худшее, потому что я… – Он выпрямился и отвел взгляд в сторону. – Я видел в людях худшее. Это меня не оправдывает. Вовсе нет. Но я знаю, что неверно судил о тебе, и я… я хочу компенсировать это.

– Компенсировать это? – тупо повторила она. – Что? Хочешь купить мне новую машину? Починить для меня мой шкаф? Потому что мне и правда надо его починить.

Снова появилась эта легкая, кривая улыбка.

– Я имел в виду что-нибудь вроде ужина в «Файерстоуне».

– «Файерстоун», – прошептала она. – Тот самый «Файерстоун»?

– Есть только один «Файерстоун».

– Но… – Рози смолкла. Она никогда не бывала в «Файерстоуне», потому что там было так дорого, что, казалось, нужно платить уже только за вход. Все в городе были наслышаны об их кухне. Она легендарна: тающий во рту стейк и свежие, вкуснейшие морепродукты, с которыми можно не бояться подцепить какую-нибудь бактерию-паразита. В любой другой ситуации она отдала бы левую руку, лишь бы попасть туда, но она не могла позволить себе ужинать с Девлином где бы то ни было. – Ты просишь меня пойти с тобой на ужин? В «Файерстоун»?

Он протянул руку и поймал локон, упавший ей на щеку.

– Да.

– Мы даже не нравимся друг другу.

– Я не думаю, что это действительно так. Я дал тебе множество поводов не любить меня, но я могу изменить это, – сказал он, заправляя локон за ее ухо, заставив ее руку дернуться. – Ты мне нравишься, Рози.

– У тебя действительно ужасная манера показывать окружающим, как они тебе нравятся.

– Я пытаюсь исправить это, – ответил он, вскинув бровь. Прошла минута. – Я хочу исправить это.

Она рассмеялась, но звук умер меж увядших розовых кустов, пока ее взгляд бродил по его лицу.

– Ты ведь серьезно, да?

– Да.

Она могла лишь молча смотреть в ответ. Она не ожидала этого. Только не после того, как он ушел от нее, как только она сказала ему, что он может ей доверять, как только она попыталась начать все между ними заново. Нажать на перемотку. Дев ясно дал понять, что не хочет этого, но вот он тут, сидит перед ней, приглашая ее на…

– Это свидание? – спросила она, и ее сердце глупо перекувыркнулось. – То есть свидание-свидание?

– Я был уверен, что есть только один вид свиданий.

– Нет. Неправда. Есть куча разных свиданий. Дружеские свидания. Свидания, чтобы лучше узнать друг друга. Свидания, на которые ты приглашаешь кого-то только потому, что хочешь с ним переспать. Есть свидания…

– Это свидание, Рози. Между двумя людьми, которые безусловно заинтересованы в том, чтобы быть больше, чем просто друзьями, – оборвал он ее. – Я говорю о таком свидании.

Она открыла рот, закрыла его, а потом безуспешно попыталась снова. У нее не было слов. У нее совершенно не было слов. Она была бы поражена меньше, если бы прямо перед ней появился полноразмерный призрак.

– Я знаю, я был… непростым…

Рози рассмеялась. Она не смогла сдержаться.

– Прошу прощения? Ты был непростым? Это не то слово, которое я бы использовала.

– У тебя, вероятно, есть множество слов, которые ты бы использовала, и я заслуживаю каждое из них, но… – Он глубоко вздохнул. – Но я не должен даже думать о нас. Если бы ты имела хоть малейшее представление о том, что происходит в моей жизни, ты бы поняла, почему я не решаюсь начинать что бы то ни было.

– Думаю, мне кое-что известно, но ты ничего не рассказал мне о своей жизни, Девлин. Ничего.

– Это не совсем так. Я рассказывал тебе то, чем не делился ни с кем другим.

– Ты дал мне краткий пересказ, Девлин. Сказать, что ты веришь, будто в твоем доме водятся призраки, еще не значит поделиться своей жизнью. Ты рассказал мне о своем опыте клинической смерти, но ты ничего не рассказал о том, как это случилось. Ты сказал, что твой отец был ужасным человеком, но, очевидно, это нечто, о чем никто больше не знает. Ты делился со мной, но скрывал все, чем делился.

– И я хочу изменить это. Первый раз в жизни я хочу это изменить, потому что я… я не могу перестать думать о тебе. – Его скулы вспыхнули, но он не отвел взгляд. – Я пытался. Боже, я пытался, но не могу, и я никогда не испытывал такого. Ничего подобного.

Рози резко вздохнула. Он говорил правду? Все в нем кричало, что это правда, но Девлин… Он был великолепен, и он был сложен, и он был… немного сломан. Она уже поняла это все о нем, и это было много. Он был многим.

Буря эмоций прокатилась сквозь нее. Там было сладкое предчувствие, смешанное с неуверенностью. Гнев завивался вокруг замешательства. Надежда граничила с сомнением. Рози хотела Девлина. Очевидно. И это выходило за рамки желания физической близости. Очевидно. Она хотела, чтобы он нравился ей, и огромной ее части он действительно нравился, и Рози не могла сдерживать эту часть.

– Девлин, я хочу сказать «да», но…

– Но это не «да».

– Да, – прошептала она, чувствуя, как стискивает горло. – Ты мне не доверяешь.

– Я был неправ. Я должен был доверять тебе с самого начала. Теперь я знаю это.

Грустная улыбка коснулась ее губ, когда она покачала головой, отводя взгляд в сторону.

– Но я не доверяю тебе, Девлин.

– Ты принесла мне вчера все эти вещи. Ты наверняка доверяешь мне.

– Эти вещи? Да. Но не те вещи, которые важны, – признала она. Вновь убрав с лица опять выбившийся локон, она вздохнула и оглядела двор. – Ты спросил меня в ночь Маскарада, как умер мой муж, и я не ответила. Я даже не знаю, почему. Я полагаю, что просто не хотела говорить тогда с тобой об этом.

Он снова склонился к ней.

– И ты хочешь поговорить об этом сейчас?

Рози глубоко вздохнула, потянулась к ожерелью и вынула его из-под рубашки. Ее пальцы сомкнулись вокруг кольца.

– Мы с Йеном были парой со старших классов школы. Поженились сразу после выпуска. Банально, правда? Но это было по-настоящему. Мы любили друг друга. Он усердно работал сверхурочно, пока я ходила в колледж. Он поддерживал меня, и я хотела лишь быть лучшей, мать его, женой в мире. Ему нравились мои странности, а мне – его… спокойствие. Не все было идеально. Мы спорили и ругались по пустякам, но мы никогда не ложились спать, злясь друг на друга. Я думала, мы всегда будем вместе. – Она тихо рассмеялась над этим, проводя пальцем по кольцу. – И я думала, что знаю о нем все. Я ошибалась.

– Как ты ошибалась?

Ее палец замер, но она не отняла руки от кольца.

– Мой муж, который был мне лучшим другом, взял пистолет, о существовании которого я ничего не знала, и застрелился в ванной.

Девлин тихо выругался под нос, и, когда он заговорил, голос его был тих:

– Рози…

Она не смотрела на него. Не могла.

– Он вызвал полицию перед тем, как сделал это, чтобы я не пришла домой после занятий и не нашла его там. Он также сделал это в ванной, чтобы это… Было проще убирать. Знаешь, мы как раз начали искать первый свой дом, и я понятия не имела, что он так страдал. Оглядываясь назад, были ли тревожные сигналы? Да. Но он хорошо их прятал. И, я думаю, он прятал их потому, что не хотел расстраивать меня. – Она вздернула плечи, закусив губу. – Это случилось десять лет назад, и, пока я жива, я никогда не пойму, что привело его к этому, так что я никогда не перестану чувствовать некоторой вины, как будто я могла увидеть или сделать что-то. Даже зная то, что его поступок не был моей ошибкой, я не могу ничего изменить. Так что я знаю, каково это, жить с кем-то, кого, как тебе кажется, ты знаешь. Я знаю, каково это, терять кого-то, кто был для тебя целым миром. И я знаю, каково это, быть чертовски злой на кого-то, скучая о нем и любя его. Я даже не могу сказать, сколько раз я хотела, чтобы он поделился бы со мной тем, через что проходит, но ничто из этого не изменит прошлого.

Отпустив кольцо, она снова глубоко вздохнула.

– Я рассказываю тебе это потому, что ты не знаешь меня, Девлин. Ты не знаешь, как я жила. Точно так же, как я не знаю, как жил ты и как живешь сейчас. Ты опираешься на свое прошлое, чтобы судить обо всех, с кем сталкиваешься. Если бы я поступала так, то никогда больше никому не открылась. Я даже не хотела бы, чтобы у меня были друзья. Но я не такая. Это не мой выбор. Это твой выбор. И, полагаю, я говорю тебе это, потому что я… я хочу, чтобы ты мне нравился. – Рози взглянула на него и увидела, что он смотрит на нее в ответ. – Я думаю, что под этим всем есть нечто действительно хорошее, но я думала, будто знаю мужа, а на самом деле – не знала. И я даже не знаю, что чувствую, когда думаю о тебе. То ты заставляешь меня смеяться, даже если не пытаешься сделать это, то вдруг вызываешь желание ударить тебя в лицо словно ниндзя. Если бы кто-нибудь сказал, что ты захочешь прийти сюда сегодня, чтобы пригласить меня на свидание и доказать этим, что есть некое «мы», я рассмеялась бы ему в лицо. Черт, я действительно рассмеялась тебе в лицо. Никогда в жизни я не встречала никого, кто бы так бесил меня и так обескураживал, и я… я просто не знаю, Девлин. Ты хочешь верить кому-то, и ты говоришь, что хочешь попробовать это со мной, но действительно ли ты хочешь этого? По-настоящему?

Девлин отвел взгляд, и желваки заиграли под скулами.

– Проклятие, ты и вправду получила степень в психологии, да?

Она улыбнулась в ответ.

– Да. – Ее улыбка померкла. – И я должна хотеть рискнуть с тобой. Потому что это будет огромный риск.

Его взгляд вернулся к ней.

– Ты можешь очень понравиться мне, Девлин. И я знаю, что ничего в этой жизни нельзя гарантировать. Я думала, что знаю своего мужа, но я не знала его. А тебя? Я уже знаю, что не знаю тебя настоящего. Я не знаю, что заводит тебя. Какими тайнами ты еще не поделился, и почему ты такой, какой ты есть.

Он помолчал с минуту.

– Я не знаю, что сказать, кроме того, что мне жаль. Никто не должен испытывать ничего подобного. Я даже представить себе не могу, через что ты прошла.

– Но у тебя же есть такой опыт, – прошептала она.

– Никто из нас не верит, что Лоуренс покончил с собой, – тихо признал он, и, кажется, то, что он произнес это вслух, возымело на него некоторый эффект. Его плечи расслабились. – Ни Гейб. И уж точно не Люциан.

Она была поражена.

– Вы считаете, что его убили?

– Что бы с ним ни произошло, он навлек это на себя сам.

Рози не знала, что и думать об этом. Того, что он сказал о своем отце, было уже достаточно, чтобы понять, что он был плохим человеком, но, как сын, разве он не должен искать правосудия? И его братья? Или Лоуренс был настолько плохим?

– Но ваша мать?

– Она не кончала с собой, Рози.

Сначала ей показалось, что она не расслышала.

– Что?

Он не отвел взгляда.

– Мы с братьями верили, что она покончила с собой. Так что я действительно немного понимаю, через что ты прошла, но это не то же самое. Не думаю, что любые две потери можно сравнивать, но то, во что мы всегда верили о смерти нашей матери, неправда.

Мысли Рози неслись вскачь, пока она смотрела на него.

– Что ты хочешь сказать?

– Помнишь мою сестру? Мадлен? – Когда она кивнула, он вздохнул так глубоко, что всколыхнулись плечи. – Это нечто, о чем знают только мои братья, Джулия и родители Никки. Никки, может быть, знает, если Гейб поделился с ней, но правда известна очень немногим. Если это когда-нибудь просочится наружу, пресса устроит из этого шоу. – Когда он продолжил, то говорил так тихо, что его не услышал бы и сверчок: – Наша сестра пропала в ту же ночь, как умерла мать. Люциан всегда считал, что Мадлен нашла маму и не выдержала этого. Мы с Гейбом… ну, мы не были так близки с Мадлен, как Люциан. Мы понятия не имели, почему она тогда исчезла. Поначалу. Так что мы всегда верили, что она увидела мертвую мать и, вероятно, не смогла справиться с этим. Мадлен всегда была… немного нестабильна. Она была свидетельством того, что проклятие де Винсентов может быть правдой.

– Это все про то, что женщины де Винсентов загадочным образом умирают или становятся не вполне нормальными?

– Именно. – Он опустил голову, уставившись на руки. – Как бы там ни было, в конце концов мы узнали, что наша сестра бежала и спуталась с нашим кузеном Даниэлем. Жила с ним все это время. Он прятал ее.

– Божечки-кошечки, – прошептала Рози. – Серьезно?

– Серьезно. Мило, не правда ли? Двоюродные брат и сестра. Она объявилась этой весной. Мы нашли ее в бассейне, она плавала лицом вниз и ни на что не реагировала. Люциан считал, что кто-то держал ее взаперти против ее воли, и ей удалось бежать. Истина же в том, что они с Даниэлем сговорились и решили убить Лоуренса. Это был ужасный план.

– Стой. – Рози отшатнулась. – Она что?..

– Она много чего сделала, Рози. Много. Даниэль, который никогда не отличался умом, раскрылся и подверг опасности Джулию, которую наняли ухаживать за Мадлен. Той ночью произошла ужасная драка. Даниэль пытался застрелить меня, но умер в процессе, а Мадлен сорвалась с крыши. На этот раз она точно умерла. – Он сглотнул, а Рози сидела как громом пораженная. – Выяснилось, что наша мать застукала ее с Даниэлем. Они начали ругаться по этому поводу, и Мадлен… она толкнула нашу мать, отчего та упала. Вот почему она убежала той ночью.

– О, боже… – Она опустила ладони ему на предплечья. Если их сестра убила их мать, то было вполне вероятно, что с помощью кузена она убила и отца, и Девлин просто не хотел говорить об этом. – Боже правый, Девлин…

– Мы скрыли все это. Не было причин думать, что об этом знал кто-то еще. Что хорошего могло выйти из этого? К тому моменту Мадлен уже десять лет считалась пропавшей, а теперь она окончательно пропала. Мы похоронили ее тайно в нашем склепе, и… все скелеты вернулись в шкафы. – Появилась кривая улыбка. – Чтобы больше никогда о них не вспоминать.

Она была потрясена тем, что он рассказал это. Боже, она могла бы сколотить состояние, если бы продала эту историю таблоидам, ведь драматизма тут было больше, чем в мыльных операх. Не то чтобы она действительно собиралась сделать это, но она была удивлена тем, что Девлин поделился этим с ней, не заставив ее предварительно подписать кровью обязательство о неразглашении.

– Иногда невольно задаешься вопросом, не настоящее ли проклятие. То есть ты знаешь все эти истории о несчастных случаях и о том, как нелепо умирали люди на нашей земле. Но есть и другая часть проклятия. Не плохая часть, но люди чаще обращают внимание на плохое.

– Я знаю все, что известно об этом проклятии. Я никогда не слышала о другой части.

Он поднял на нее взгляд.

– Предлагаю тебе сделку. Я расскажу тебе вторую часть, если ты пойдешь со мной на ужин.

Ее глупое сердце вновь счастливо кувыркнулось. Сейчас это казалось уже не таким глупым, но все же. Даже несмотря на то, что он поделился чем-то настолько важным, это не значило, что он вдруг не повернет на сто восемьдесят градусов.

– Девлин…

– Дай мне шанс, Рози. Только один шанс.

– Я не знаю. Ты только что-то поделился чем-то достаточно серьезным и довольно скандальным. – Она сухо рассмеялась, все еще не в силах осмыслить то, что он ей рассказал. – Так что да, ты пытаешься, но…

– Шанс, Рози, – повторил он. – Один вечер. Ужин. Сегодня.

Внутри у нее все оборвалось, словно на американских горках.

– Я не могу сегодня.

– Тогда завтра.

Она раскрыла рот, но Девлин вдруг склонился вперед, обхватив пальцами ее подбородок. Прикосновение было подобно прикосновению к оголенному проводу.

– Просто ужин, Рози. Пожалуйста.

Пожалуйста.

У Рози было четкое ощущение, что он не часто говорил «пожалуйста», если вообще когда-нибудь говорил. Это тихое слово пробило в стене, которую она отчаянно пыталась выстроить между ними, дыру размером с грузовик.

– О’кей.

– О’кей? – Его глаза распахнулись.

– О’кей.

– Я был готов пасть на колени и умолять.

Она улыбнулась.

– Ты все еще можешь сделать это, если хочешь.

Он низко хохотнул.

– Я бы так и сделал, но у меня такое чувство, что если я упаду на колени, то кончу тем, на что твоя сестра не захочет вдруг натолкнуться.

О, боже.

Все ее тело жарко вспыхнуло.

– Вероятно, ты пожалеешь об этом ужине.

– Я мало о чем жалею. И об этом уж точно жалеть не буду.

– Увидим, – пробормотала она.

– Ты права. Увидим. Я заеду за тобой завтра в семь. Надень что-нибудь подходящее. – Он коснулся большим пальцем ее нижней губы, пристально глядя ей в глаза. Она резко вздохнула. Прикосновение было мягким как бархат и легким как воздух, едва заметным, но она почувствовала его всем телом. В животе поселилась легкая дрожь, а сердце застряло где-то в горле.

– У тебя красивые глаза, Рози. – Он провел пальцем по ее нижней губе и убрал руку. – До завтра.

– До завтра, – повторила она, отчетливо ощущая, что совершила сделку с Дьяволом.