Текст книги "Лунный скандал"

– Вы следуете за мной, чтобы убедиться, что я уберу машину?

Он вскинул бровь.

– Я не следую за вами.

– А выглядит именно так. – Отвернувшись, она пошла дальше. – Или вы беспокоитесь, что я испорчу вашу собственность?

– А мне стоит? – Он отставал от нее на шаг, без труда подстроившись под ее быстрый темп, от которого она сама едва не задыхалась.

Добравшись до лестницы и начав спускаться по ступеням, Рози вновь закатила глаза.

– Да. Стоит. Я из тех, кто… – Она дошла до конца балкона, откуда уже было видно огромный гараж внизу и машину, которой там не было, когда они приехали. Челюсть у нее упала. – Пикап?

Девлин остановился рядом.

– Похож на него.

Ошарашенная, она только и могла, что таращиться на него. Рядом с ее Кароллой был припаркован… пикап. Просто обыкновенный пикап. Похожий на Форд. Не особо новый. Черный, с засохшей грязью и брызгами на колесах. Это был не Порш. Или Ягуар. Или Бенц. Или любая другая шикарная машина ценой в частный дом.

У этого человека был личный самолет, но он водил пикап?

– А что, с пикапом что-то не так? – спросил он.

Она сморгнула и отрицательно покачала головой. Это было просто неожиданно. Ладно. Это его выбор, неважно, насколько странный, ей все равно. Развернувшись, она пошла к лестнице.

– Кстати, я не следую за вами, – сказал он. – После того, как вы уберете свою машину, мне нужно будет убрать свою.

Ну да, это имело смысл…

Она задохнулась, когда Дев вдруг метнулся вперед. Вот он шел у нее за плечом, и вот он уже загораживает ступеньки ниже. Она вцепилась в покрытые лозой поручни.

– Как я должна буду отогнать машину, если вы закрываете мне ступеньки? Или вы ждете, что я буду бродить по вашему дому в поисках дороги вниз?

Даже несмотря на то, что он стоял на целую ступеньку ниже, он смотрел ей прямо в глаза.

– И часто вы бродите по чужим домам?

– Ежедневно. Это моя работа.

– Интересно, должно быть.

– Невероятно.

Он внезапно наклонился, и Рози резко втянула воздух, не готовая к тому, что он будет так чертовски близко к ней. Она тут же подумала об утре субботы. Он. Она. Их тела, прижатые друг к другу. Думал ли он об этом тоже?

Его темные ресницы поднялись.

– Вы пахнете как…

– Скажете какую-нибудь грубость, и я клянусь, столкну вас с этих ступеней.

Голубой оттенок его глаз, казалось, стал глубже.

– Это было бы не очень хорошо, Рози.

У нее вновь перехватило дыхание, потому что она была практически уверена, что это был первый раз, когда он назвал ее по имени, и при звуках его глубокого, с легким акцентом голоса она почувствовала нежелательный трепет.

– Но я собирался сказать, прежде чем вы меня так грубо прервали, – продолжил Девлин, – что вы пахнете ванилью и… – Он смолк, будто не уверенный, чем еще она пахнет.

Рози вздохнула.

– Сахаром. Тростниковым сахаром, если уж точно. Я работаю в «Пралине Прадин», и приехала к Никки прямо оттуда, чтобы достать для нее что-нибудь переодеться. Вы, вероятно, никогда не слышали об этом месте…

– Слышал. Там делают потрясающие пралине. – Он склонил голову набок. – Не знал, что вы работаете там.

– Это место принадлежит моей семье со дня основания, и сейчас там управляются мои родители, – сказала она, заметив мелькнувшее в его глазах удивление. – Не могу представить, чтобы вы ели пралине.

– Не можете? – Он вскинул бровь.

– Да. Я могу себе представить, как вы едите сырые овощи, обезжиренные стейки и свеклу.

– Свеклу?

Она кивнула.

– Вроде бы это диета для людей с постоянным запором.

Глаза его распахнулись, уголки губ дернулись.

– Вы только что предположили, что я страдаю запорами?

– Это бы многое объяснило в вашем поведении, разве нет?

– Как тогда объяснить ваше поведение?

– Оно не имеет ничего общего с тем, что я ем, но сильно зависит от того, кто меня окружает, Дев.

Он поднялся на ступеньку, нависнув над ней, и теперь смотрел на нее сверху вниз.

– Никто, кроме моих братьев, не зовет меня Дев.

– О, простите. Мне нужно попросить разрешения называть вас коротким вариантом вашего имени?

– Нужно. Это было бы по меньшей мере прилично.

Рози не могла удержаться. Она закатила глаза так, что рисковала увидеть собственные мозги.

– Как бы вам понравилось, если бы я звал вас Роз?

– На самом деле, это милое имя, и я была бы не против, – выпалила она в ответ. – Хотя лучше было бы звать меня Розой, поскольку мое первое имя – Розалин.

– Розалин? Так по-южному, – пробормотал он в раздражающей манере.

– Ладно, я не стану называть вас Дев, Дев.

– Вы только что сделали это, – сухо ответил он.

– Тогда как насчет того, чтобы называть вас дебилом? Звучит подходяще.

– Вы уже называли меня так.

– Идеально. Я просто… – Ее телефон внезапно зазвонил в кармане. Она вынула его и увидела, что это снова звонит Ланс. – Прошу прощения. – Она подняла руку, призывая Дева помолчать, пока она отвечает. – Алло?

Дев уставился на нее… нет, он вытаращился на нее.

Она усмехнулась, а Ланс сказал ей прямо в ухо:

– Я звонил тебе весь день. Чем, ради всего святого, ты занималась. У меня новости по делу Мендесов.

– Прошу прощения. Я знаю. Просто сегодня я была очень занята, и сейчас не самый удачный момент.

– Что-то случилось? – спросил Ланс полным тревоги голосом.

– Если это не самый удачный момент, то зачем отвечать? – спросил Девлин.

– Там что, какой-то парень? – спросил Ланс в тот момент, когда Рози шикнула на Девлина.

– Ты что, шикаешь на меня? – требовательно спросили они оба одновременно.

Рози сжала телефон.

– Я не шикала на тебя, Ланс. Я никогда бы не стала шикать на тебя. Слушай, я могу перезвонить через какое-то время? Я – посреди очень важного спора с Девлином де Винсентом, мы спорим о том, должна ли я называть его «дебилом или «Девом».

Девлин раскрыл рот, и на какое-то мгновение ей показалось, что сейчас он хлопнется в обморок. Потрясение, отразившееся на его лице, было первой сильной эмоциональной реакцией, которую она у него видела.

– Девлин де Винсент… тот самый Девлин де Винсент? – судя по голосу, Ланс тоже был готов упасть в обморок.

– Да. – Она посмотрела в ошеломленные глаза Девлина. – Тот самый Девлин де Винсент. Так что, пожалуйста, можно я перезвоню? Я так понимаю, как и все с ним связанное, это не займет много времени.

Девлин захлопнул раскрытый рот.

– Э, да. Перезвони, как только сможешь, – пробормотал Ланс, и его голос звучал несколько растерянно.

– Спасибо, детка. – Рози отбила звонок и уронила телефон в карман. – Вы все еще тут? Я надеялась, вы пойдете вперед и спуститесь с лестницы.

– Кто это был? – требовательно спросил он.

– Папа Римский. Вы можете, пожалуйста, отойти в сторону, чтобы я могла убрать свою машину прежде, чем дождик капнет на ваш драгоценный пикап, хотя он выглядит так, что ему не помешает мойка?

– Нет, – сказал он.

– Нет?

– Нет, – повторил он, а потом надвинулся ближе.

Они не были так близко, как в субботу, но она видела зеленые крапинки в его голубых глазах. Достаточно близко для того, чтобы при глубоком вздохе ее грудь коснулась его, и она знала, что, если это случится, все станет очень плохо, потому что, как бы ужасно это ни звучало, ее тело хотело этой близости. Ее мозги, тем не менее, не выражали солидарности с телом. Ее мозги всерьез рассматривали возможные последствия, если она слегка толкнет его вниз по ступеням.

– Я хочу, чтобы вы выслушали все, что я скажу, потому что я не стану повторяться, – сказал он тихо, так тихо, что она с трудом могла слышать его. – Я не должен объяснять, как невероятно грубо отвечать на звонок в середине разговора – такого разговора, где вы оскорбляете собеседника, – но еще и шикать на меня. На меня не шикали, даже когда я был ребенком.

Сердце у нее застучало втрое быстрее.

– Полагаю, все когда-то случается впервые?

– Вы не слушаете. Если бы вы слушали, вы бы промолчали.

Рози прищурилась.

– Я слушаю.

– Хорошо. Молчание для вас, должно быть, новый опыт, – продолжил он, и когда она раскрыла рот, он накрыл рукой ее губы. Потрясенная этим прикосновением, она тут же смолкла. – Я еще не закончил, Розалин.

О, боже.

Его большой палец обхватил ее подбородок, и это прикосновение было странно нежным по сравнению с жесткой линией его подбородка. Затем он склонил голову так, что его губы оказались в дюйме от ее губ.

О, боже, он что, собирался поцеловать ее?

Это был бы резкий поворот событий. Настолько резкий, что она просто застыла, почувствовав, как всю ее охватывает горячий румянец, а острая тяжесть разливается в груди и течет ниже, к животу, и еще, еще ниже.

Стоп. Плохая Рози. Плохая. Плохая. Плохая.

Она не хотела, чтобы он целовал ее. Он был дебилом высшей пробы!

Но да, ее соски затвердели, и да, с ней что-то было не так, и нет, он не поцеловал ее.

– Это был первый и последний раз, когда на меня шикали, – сказал он, совершенно точно не целуя ее. – Но что более важно? Что это за инсинуации по телефону про то, что все, связанное со мной, не занимает много времени? Уверяю, это не так. – Его палец скользнул по ее губам, вырвав из нее резкий вздох. – Это займет времени больше, чем ты можешь себе представить. Ты будешь умолять меня прекратить, умолять продолжать и не останавливаться. Уверяю тебя, никто не будет трахать тебя дольше и сильнее.

О.

Боже.

Мой.

Рози просто потеряла дар речи. Совершенно потрясенная, она погрузилась в настоящее, искреннее молчание, тогда как тело ее и разум развернули полномасштабную схватку друг с другом. Ее разум твердил ей, чтобы она врезала ему по яйцам, а ее тело плавилось, словно жидкая лава пронеслась по венам, вызвав к жизни такое огненное желание, которого она никогда не испытывала даже с Йеном.

Девлин провел пальцем по ее нижней губе, потянув за нее, прежде чем опустить руку.

– Но этой чести, моя дорогая, ты никогда не удостоишься, потому что сама мысль о том, чтобы трахнуть тебя, просто смехотворна.

При этих его словах ей словно вылили на голову ведро холодной воды. Огонь был потушен в мгновение ока. То, что он сказал… это было, вау… Никогда в жизни никто не говорил с ней так. Никогда. Ужасный, несвязный узел эмоций комом встал у нее в горле. Его слова задели ее сильнее, чем следовало бы, возможно, потому, что она уже ждала этих особенных дней месяца и реагировала на все слишком эмоционально.

Не спуская взгляда с ее широко распахнутых глаз, он шагнул в сторону.

– Теперь можете пойти и убрать свою машину.

Тысяча колкостей вертелась у нее на языке. Она могла затмить его оскорбление так, что он потеряется в ее тени, но он… он этого не стоил. Он не стоил ни унции ее язвительности и ни секунды времени.

Он вообще был для нее пустым местом.

Но это не значило, что она не собиралась ответить ему: она была не из тех женщин, что позволяют мужчинам вот так стоять и разговаривать с ними.

Сглотнув, она выдержала его взгляд, хотя глаза ее горели подступающими слезами.

– Мне кажется, вы оговорились. Думаю, вы хотели сказать, что трахать меня – это честь, которой вы никогда не удостоитесь, и вот почему этого никогда не случится, Дев.

Что-то мелькнуло у него на лице, очень похожее на уважение… неохотное уважение, но ей было плевать, что думает или чувствует Девлин де Винсент.

Проскользнув мимо него, она спустилась, не оглядываясь и не говоря ни слова.

Она была много чем. Немного не от мира сего. Совершенно точно – странной. Иногда – безответственной, и она, вероятно, пила слишком много вина и ела слишком много сладостей. Но она никогда не была ковриком, о который мог бы вытереть ноги хоть один мужчина, и она, черт подери, не собирается становиться им сейчас.

Глава 9

– Что, ради всего святого, ты делала с де Винсентом? – Это был первый вопрос, который задал Ланс, когда Рози встретилась с ним у Джилли. Он сидел на крыльце, ожидая ее.

Ланс был на пару лет младше нее, и со своими заросшей темно-рыжими волосами головой и большими карими глазами он выглядел вечным ребенком. Наверняка, даже за сорок он будет выглядеть так, будто ему все еще чуть-чуть за двадцать, и он действительно был очень хорошим парнем.

Хорошим парнем, которому пришлось несладко после возвращения из Афганистана. Это была не та тема, о которой он говорил часто, но Рози знала, что в армии он был кем-то вроде парамедика. Зная это, она пришла к выводу, что этот человек видел то, что не следует видеть никому.

Его подружка, с которой он встречался несколько лет, спуталась с кем-то, не сказав ему ни слова. Это не слишком помогло в том, чтобы адаптироваться на гражданке, а найти работу оказалось еще труднее. Учитывая все то, что он пережил на чужбине, и жизнь, которая, казалось, двигалась дальше без него, стоило ему вернуться домой, поначалу ему было очень трудно.

Но Ланс был живым свидетельством людской стойкости. Его несколько раз сбивали с ног, но он поднимался вновь, и вот он здесь.

Рози поправила ремень сумки и медленно взошла по ступеням.

– Ты ведь помнишь Никки, да? Мою подругу из университета Алабамы? Она встречается с одним из братьев… Габриэлем. Она была у них, в их доме, а я ее навещала, – ответила она, опустив большую часть подробностей, поскольку далеко не всем было известно, что Никки имела отношение к тому, что случилось с Паркером. Не то чтобы она не доверяла Лансу. Но она не имела права рассказывать о случившемся. – И Девлин был там. Он некоторым образом… дебил, так что я спорила с ним.

Рыжеватые брови Ланса приподнялись.

– Ладно. Прежде всего, поверить не могу, что ты была в доме де Винсентов, во-вторых, что ты спорила с Девлином де Винсентом.

Рози пожала плечами, будто ей было все равно, но далось это непросто. Как бы глупо это ни звучало, ведь Девлин был для нее фактически никем, она все равно не могла понять, как можно быть таким ослом без веских причин. Конечно, она не была особенно мила с ним, когда он приходил к ней домой, но он вел себя так, будто не узнал ее, и был груб с ней, едва переступив порог. Мужчина, которого она встретила на кладбище, хотя и держал дистанцию, был вежлив. Это был не тот Девлин, которого она видела уже дважды.

Как будто он хотел, чтобы окружающие его ненавидели.

– Поверь, – сказала она, отметая мысли о Девлине, в то время как лямка ее сумки вновь начала сползать вниз по руке.

– На что похож дом? – спросил он, и Рози знала, почему он спрашивает. Как и она, Ланс знал все о легендах и слухах, окружавших поместье де Винсентов. – Я не так много видела, но там было нечто крайне странное. – Она рассказала ему о растущей повсюду лозе. – Никогда в жизни не видела ничего подобного.

– По всему дому? – Его карие глаза светились интересом.

– По всей внешней стене, – подтвердила она.

– Дьявол, с ума сойти. – Ланс зачесал пальцами свои лохматые, вьющиеся волосы. – Так, как ты думаешь, ты сможешь раздобыть нам доступ в дом? Или Никки?

Рози коротко хохотнула.

– Ага, сейчас.

– Почему нет? – нахмурился он.

Она поймала сумку раньше, чем та соскользнула с руки. Боже, она ненавидела эту сумку с ее короткими лямками, но, черт возьми, на ней был такой милый лоскутный узор.

– Помимо того факта, что де Винсенты известны своей скрытностью, я совершенно уверена, что Девлин меня ненавидит.

– Ненавидит тебя? Как, черт возьми, можно тебя ненавидеть? – Он встал, когда она добралась до верхней ступеньки и обнял ее за плечи. – Ты, мать твою, потрясающая.

Рози тихо рассмеялась.

– Я знаю. – Она не хотела ни минуты больше думать о Девлине. – Так какие новости у семьи Мендес?

Сняв руку с плеч, он распахнул перед ней дверь.

– Пусть Джилли расскажет все в деталях.

Джилли ждала их в узкой гостиной. И, судя по звукам стихшего спора и тому, как быстро она вышагивала перед накренившейся башней из книг, она болтала по телефону с подругой. Эти двое спорили обо всем. Начиная с того, что приготовить на ужин, и заканчивая тем, считать ли остаточного призрака настоящим. Единственное, в чем обе сходились, был тот факт, что для них обеих не существовало никого другого. Они были полными противоположностями, начиная с того, как они выглядели и одевались, и заканчивая тем, что Джилли была вегетарианкой, а Лиз считалась ценителем мяса.

Но Рози сомневалась, что знает кого-то, кто любил бы друг друга сильнее, чем эти двое.

Она опустилась в старое кресло, когда Джилли развернулась, вскинув свободную руку.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, детка, но я должна закругляться. Тут Рози и Ланс… да. – Джилли закатила глаза. – Лиз передает привет.

– Привет, – ответила Рози, улыбнувшись Лансу. – Она на работе?

– Да. Но скоро будет. Что? – Джилли резко развернулась и подхватила бокал вина. – Лиз будет тут через сорок минут. Я вешаю трубку. – Последовала пауза, потом лицо ее смягчилось. – Ты знаешь, что я скучаю. Я всегда скучаю, а теперь заткнись и возвращайся к работе, чтобы хоть раз в жизни уйти домой вовремя.

– Хотите чего-нибудь выпить? Нет? Идеально. – Джилли бросила телефон на диван, где он подскочил на пушистом ворсистом покрывале. – Рада видеть тебя живой, Рози.

Рози изогнула бровь.

– Я пропустила пару звонков, и вы, ребята, решили, что я умерла?

– Это Новый Орлеан. – Она заправила за ухо темные пряди. – Тут возможно все.

– Это небольшое преувеличение, – ответила Рози.

– Придется тут согласиться с Рози. – Ланс сел на подлокотник кресла.

– Конечно. Ты ведь ее любишь. – Джилли мило улыбнулась. Рози напряглась, когда Ланс шикнул на Джилли.

Джилли не обратила на него внимания.

– Как бы там ни было, я поговорил с Престоном Мендесом, и, как он и просил, не стала показывать его жене то, что мы сняли на камеру.

Престон хотел просматривать все, что они снимут до того, как это увидит его жена, и команда уважала его желание. Хотя Рози считала, что Маурин должна знать. Она понимала, что он не хотел расстраивать свою жену, но, в конце концов, ей придется посмотреть запись.

– Нет нужды говорить, что он был очень обеспокоен тем, что мы сняли в субботу ночью, – продолжила она, делая глоток вина. – Он не слышал удара, но проснулся, когда заплакал ребенок.

– Он позволит нам остаться там на ночь? – спросил Ланс.

Джилли покачала головой.

– Он обсудит это с женой, но, думаю, они согласятся. Я всего лишь сто миллионов раз объяснила ему, что если мы проведем там ночь, то сможем собрать больше данных.

– Ну, пока он, по крайней мере, должен позволить нам установить в доме пару ЭГФ датчиков, – предложила Рози.

– Согласна. Но люди ведут себя странно, когда понимают, что в их доме есть аппаратура, записывающая разговоры. Вы знаете. – Джилли села на диван. – Но, ребята, пришло время рассказать вам нечто действительно странное. Это нечто, что выяснилось в предыдущем разговоре с Престоном, и это либо странное совпадение, либо судьба.

Рози бросила взгляд на Ланса.

– Ты понимаешь, о чем она?

– Не очень.

– Он не знает, но когда он приходил раньше, то упоминал, что, когда он говорил с тобой по телефону, ты была с де Винсентом. Это правда? – Джилли едва не дрожала от возбуждения, будто напилась энергетиков.

Рози нахмурилась и тяжело выдохнула. Последний, о ком она хотела говорить или думать, был де Винсент.

– Да, была. Какое это имеет значение?

Джилли рассмеялась.

– И вот тут все или идеально совпадает, или выглядит по-настоящему странно. Как вы знаете, у Мендесов не было в доме никакой активности до тех пор, пока не появился ребенок. Мы, конечно, предположили, что причина активности в нем.

Рози медленно кивнула.

– Да…

– Но выяснилось, что в те дни, когда родился ребенок, соседний пустующий дом был продан милой молодой паре.

Рози понятия не имела, к чему ведет Джилли, и невольно задалась вопросом, не курнула ли та чего перед их приходом.

– В доме рядом началась большая реконструкция, которая шла несколько месяцев и тянется до сих пор, – объяснила Джилли, махнув бокалом в их сторону, прежде чем поставить его на кофейный столик. – А что пробуждает призраков в первую очередь?

– Реконструкции? – ответил Ланс.

Джилли хлопнула в ладоши.

– Верно!

Склонившись вперед, Рози закинула ногу за ногу.

– Ладно. Существуют случаи, когда ремонт в одном доме пробуждает активность в другом. Если это такой случай, то у нас для семьи есть хорошие новости. Обычно активность сходит на нет, как только ремонт заканчивается.

– Или дух вернется в тот дом, из которого пришел, – добавил Ланс.

– Как бы то ни было, какое отношение это имеет к де Винсентам? – спросила Рози.

– Потому что, кто бы, думаете, купил дом рядом с домом семьи Мендес? – Джилли закусила губу, переводя взгляд с одного на другого. – Люциан де Винсент.

Рози раскрыла рот.

– Что?

Ланс замер.

Джилли кивнула.

– Ага. Престон повстречался с ним на выходных. Вышло так, что он случайно вышел во двор, когда Люциан и его девушка осматривали ремонт. А теперь скажите мне, что это всего лишь странное совпадение, что кто-то, живущий в самом густонаселенном призраками месте во всех Штатах, селится рядом с семьей, которая сразу же заявляет о странной активности в своем доме?

У Рози не было слов.

– Призраки порой могут преследовать людей… Знаете, когда не дом или предмет одержим призраком, а человек, но… – Ланс провел рукой по волосам. – Но, черт, как тесен мир.

Джилли улыбнулась и вскинула брови, глядя на Рози.

– Так что, поскольку ты теперь, очевидно, лучшая подруга де Винсентов, – сказала Джилли, и Рози раскрыла рот в ответ на это ужасно ошибочное заверение, но Джилли продолжила: – ты должна проникнуть в этот дом по соседству с домом Мендесов.

Рози вышла из ступора.

– Не будет этого.

Джилли встретилась с ней взглядом, и ее улыбка стала прямо-таки демонической.

– Я готова поспорить на всю мою подписную серию «Сумерек», что это произойдет.

– Ты засранец, ты это знаешь?

Дев поднял взгляд от мерцающего экрана компьютера к Гейбу. Было поздно, проклятые первые часы ночи и колонки цифр: депозиты банков в Китае, России и Узбекистане вызывали головную боль. Вклады в банках, где, как прекрасно знал Дев, не было такого бизнеса, чтобы гарантировать семизначные депозиты.

Криминальному эксперту в области бухгалтерии понадобилось несколько месяцев на то, чтобы проверить множество поддельных счетов и номеров переводов, а также ложную информацию, предоставленную некоторыми адвокатами и финансовыми консультантами Лоуренса, и выяснить, откуда взялись эти депозиты и эти банки, подтвердив худшие опасения Дева.

Так что в данный момент у него не было терпения обсуждать то, что там хотел обсудить Гейб.

– Не уверен, о чем ты, но я не в настроении для такого разговора. – Дев свернул таблицы прежде чем откинуться на спинку кресла.

– У тебя никогда нет ни для чего настроения. По крайней мере, ни для чего хорошего. – Гейб вошел в кабинет и опустил руки на спинки двух кресел, стоявших перед столом Дева. – Но я налью тебе выпить.

– Конечно.

Гейб стиснул зубы.

– То, как ты говорил сегодня с подругой Никки. Это было неприемлемо.

Дев почувствовал, как напряглись мышцы шеи.

– Для кого неприемлемо?

– Для любого достойного человека, – огрызнулся Гейб. – Ты заставил ее отогнать машину. И ради чего? Обычно тебе плевать, когда твой пикап припаркован не в гараже.

Хотя это было не совсем так, и, откровенно говоря, Дев не понимал, почему он потребовал, чтобы Рози убрала машину. Требование было… незрелым и глупым. Он мог признаться себе в этом. Он сделал это потому, что знал… он знал, что это взведет ее, и почему-то ему хотелось сделать это.

– Ты специально ждал полуночи, чтобы поговорить об этом?

– Я ждал, пока Никки заснет, чтобы убедиться, что у нее не будет этих проклятых кошмаров, и лишь тогда пошел поговорить с тобой. – Гейб оттолкнулся от кресел. – Прямо сейчас Никки нужно, чтобы ее окружали друзья, семья и люди, которым она не безразлична. И если это значит, что Рози будет ее посещать, то тебе, черт возьми, придется смириться с этим.

– Мне плевать, будет ли Рози приходить к ней, – ответил Дев.

– Правда? Тебе плевать? Тебе точно не было плевать. Ты заставил ее почувствовать себя кошкой в доме, полном собак, как только узнал, что тут кто-то есть.

Хотя его братья не верили в это, у него не было сверхъестественной способности чуять, когда в доме находятся посторонние, и он не тратил времени на беспокойство о том, что они там делают. До тех пор, пока гости его братьев не шатались поблизости и не попадались ему на глаза, его вообще ничто не волновало.

Его взгляд опустился на бокал бурбона на столе. Гейб понятия не имел, каким на самом деле засранцем он был с Рози. Дерьмо. Даже сам он чувствовал укол… вины. Эта женщина, однако, задевала все его струны… Струны, о существовании которых он даже не подозревал… но он вел себя неразумно и грубо по отношению к Рози. Что он ей сказал?..

Это было не только совершенно неуместно, это была еще и ложь.

Не та часть, где он сказал ей, что она будет умолять его остановиться, умоляя не останавливаться. И не в той части, где он обещал ей, что никто не будет трахать ее сильнее и дольше. Это была правда. Он солгал о том, что сама мысль трахнуть ее – смехотворна.

В этом не было ничего смешного, и он много думал об этом с утра субботы. Достаточно того, что он уже был убежден, что она будет… Резко выдохнув, Дев подхватил бокал бурбона и сделал глоток. Рози будет как никакая другая. Он уже знал это.

– Это все, о чем ты хотел поговорить со мной? – спросил он, поднимая взгляд на Гейба.

Его брат помолчал, потом спросил:

– Что, черт подери, этот человек сделал с тобой?

Каждый его мускул напрягся. Дев даже пальцем не пошевелил.

– Какой человек?

– Не играй со мной в эти игры. Ты знаешь, что я говорю о Лоуренсе. Что, черт возьми, он сделал с тобой, что ты стал так жалок?

Некоторое время он поверить не мог, что его брат задал ему этот вопрос, но потом вспомнил, что Гейб не знал. Не знал и Люциан. Он смотрел на своего брата, страстно желая, чтобы тот ушел назад к Никки. Не потому что хотел, чтобы Гейб убрался с глаз долой. Но потому что не хотел, чтобы его брат выкапывал свежие скелеты.

– Что он сделал, Дев? – Гейб не уходил. Пока нет. – Я должен знать, потому что с каждым днем ты становишься все больше похож на него, и меня это, мать твою, ужасает.

Дев стиснул зубы, а его правая рука сжала бокал. Он не мог даже говорить.

Гейб пристально смотрел на него долгое мгновение, а потом резко, коротко рассмеялся, покачав головой.

– Ладно. Спокойной ночи, Дев.

Он сидел там и смотрел, как его брат уходит из кабинета, закрывая за собой дверь. Бокал в руке тяжелел, пока слова Гейба крутились и крутились в его голове.

«Ты становишься все больше похож на него». Дев никогда не станет Лоуренсом. Никогда.

Тело Дева среагировало, не думая.

Встав, он завел руку за голову и швырнул бокал через всю комнату. Тот врезался в закрытую дверь, разлетевшись от удара вдребезги. Жидкость и стекло покрыли паркет. Несколько мгновений он так и стоял там, а затем сделал глубокий, медленный вдох. Поправил манжеты рубашки и снова сел, сосредоточившись на доказательствах того, во что был вовлечен Лоуренс де Винсент.