Текст книги "Зачем нам стыд? Человек vs. общество"

«Зеленая» вина

Одним из следствий распространения информации о социальных и экологических проблемах стало усиление чувства вины. Покупая сиденье для унитаза в Wal-Mart, знай – ради этого где-то в России пришлось свести под корень лес! Присматривая себе бриллиант, задумайся, не пойдут ли твои деньги на финансирование войны в Африке. Поедая креветки, выращенные на ферме в Бангладеш, помни: ты участвуешь в эксплуатации женского и детского труда. Купил новый айпад? А старый отправился на свалку в Нигерии, где свинец, кадмий и ртуть отравляют почву. «Попросите родителей не губить мир, в котором будете жить вы», – эта фраза высвечивалась в финальном кадре фильма 2006 года «Неудобная правда». Джордж Шаллер, биолог, изучающий диких животных, заявил в интервью журналу Discover: «Очевидно, что люди – величайшая ошибка эволюции»{31}31
  Marion Long, «George Schaller's Grand Plan to Save the Marco Polo Sheep,» Discover, March 2008.


[Закрыть].

Я спросила Лин О'Коннор, психолога и специалиста по чувству вины, беспокоит ли кого-нибудь из ее пациентов то обстоятельство, что род человеческий процветает, когда великое множество других биологических видов вымирают. «В качестве первичного симптома я такого не наблюдала, – ответила она. – Но у меня была пациентка, одержимая проблемой глобального потепления. Она из-за этого очень беспокоилась – и, на мой взгляд, правильно делала». В отчете специального комитета по изменению климата Американской ассоциации психологов за 2009 год были описаны случаи «экологической тревожности» с такими симптомами, как приступы паники, потеря аппетита и бессонница.

Матери, одолеваемые чувством вины за состояние окружающей среды, повторно используют воду после купания детей. Покупатели отказываются брать чилийскую голубику, поскольку на ее транспортировку ушло много топлива. Женщина, чувствующая себя виноватой в уничтожении джунглей ради плантаций какао, перестает покупать шоколад и отравляет жизнь мужу – «Миндальная радость» ему больше не в радость. Вина из-за роста населения Земли заставляет мужа настаивать на усыновлении, когда его жена хочет еще одного ребенка.

Движение за добровольное исчезновение человечества (VHEMT) в 1996 году создало сайт, ныне поддерживающий 25 языков. Девиз движения прост: «Жить долго и счастливо вымереть». Иметь ли ребенка – в наши дни это уже не просто выбор, это решение, отягощенное чувством вины, причем, как обнаружили участники VHEMT, достаточной, чтобы перебороть, пожалуй, самую мощную инстинктивную потребность. В VHEMT вступают не для того, чтобы иметь больше свободного времени на пазлы-кроссворды или абсент-туры по Европе. А потому, что (как написано у них на сайте) «благодаря постепенной ликвидации человеческой расы путем добровольного отказа от размножения биосфера Земли сможет оздоровиться». Одни отказываются летать самолетами или рожать детей, другие принимаются истово экономить воду. Однако самый общедоступный ответ на давление «зеленой» вины и сопутствующей тревожности – изменение потребления.

«Зеленая» вина и отпущение грехов

В Средние века верующие, чтобы избавиться от чувства вины, покупали индульгенции. Сегодняшний виноватый потребитель покупает тунца, выловленного без ущерба для дельфинов, компактные флуоресцентные лампочки, гибридные автомобили и бутилированную воду Ethos Water (производства одной из множества благонамеренных компаний, произносивших проповеди с амвона конференции TED, – впоследствии ее за $8 млн купила Starbucks). Но на индульгенции больше всего похожи квоты на выбросы углекислого газа в атмосферу, сами разговоры о которых часто ведутся в религиозной терминологии. Например, статья в The New Scientist начиналась так: «Если вы вынуждены летать самолетами или по другим причинам повинны в интенсивном выбросе CO2, квоты и компенсации дают вам шанс на искупление». В The Economist вышла статья «Парниковые газы: греховные выбросы». Питер Швайцер, соредактор книги «Знаковые речи американских консерваторов» (Landmark Speeches of the American Conservative Movement, 2007), вопрошает: зачем ограничиваться углекислым газом? И предлагает (полагаю, в шутку) немало других направлений квотирования, включая супружескую измену, с направлением компенсационных выплат общественной христианской организации «В центре внимания – семья» (Focus on the Family) и последующим присвоением «адюльтеронейтрального» статуса{32}32
  Peter Schweizer, «Offset Away Our Guilt,» USA Today, April 7, 2011.


[Закрыть].

Помимо религиозных ассоциаций, бросается в глаза сравнение с диетой. Группы активистов природоохранного движения провозгласили курс на «низкоуглекислую диету» и «подсчет парниковых калорий», призывая людей контролировать свой вклад в усиление парникового эффекта так же, как они контролируют рацион. Но сравнивать вопросы изменения климата с похудением – нелепо. Отдельный человек может управлять собственным весом, однако он не в силах повлиять на состояние атмосферы или какую-либо другую глобальную проблему, связанную с окружающей средой. К тому же продукты, не вызывающие чувства вины, почти всегда дороже аналогов, поскольку логика свободного рынка заставляет предприятие рассматривать издержки на природоохранную деятельность как интернальные, а не экстернальные. Как богач прошлого покупал себе искупление грехов, так нынешний богач полагает возможным откупиться от сопутствующего уничтожению природы чувства вины.

Всемогущая маркировка

Логотип «Произведено без ущерба для дельфинов», облегчивший совесть школьников 1990‑х, включая меня, стал порождением идеологии свободного рынка. Согласно этому идеалистическому подходу ответственность за способ производства товаров несут отдельные потребители, а не правительство, вроде бы обязанное контролировать крупных производителей. (В действительности с уничтожением дельфинов при ловле тунца покончило вмешательство закона.) Ныне существует множество других экомаркировок: от «Произведено из мяса птицы бесклеточного содержания» и «Из мяса животных на свободном выгуле» до «стопроцентно натуральный продукт». Продуктивная идея – это обращает наше внимание на порочные практики производства, например промышленные методы ведения сельского хозяйства и синтетические добавки к кормам.

Многие из этих маркировок вводят в заблуждение как потребителей, так и спонсоров природоохранных мероприятий и ведут к самоуспокоению. Я хорошо знакома со значком Морского попечительского совета (MSC), разработанным в 1997 году для сертификации неистощительного рыболовства. Значок MSC должен был отличать морепродукты, добытые в соответствии с рекомендуемыми стандартами, хотя в остальном они были точно такими же. Это принципиальное отличие экомаркировки MSC от маркировки «органический продукт», характеризующей не способы выращивания, а сам продукт как не содержащий пестициды.

Сегодня логотип MSC украшает более 180 продуктов рыболовства, однако оздоровления рыболовецкой практики что-то не наблюдается. Группы защитников природы затратили сотни тысяч долларов на юридически оформленные протесты против сертификаций MSC (на сегодняшний день подано 19 протестов и лишь один удовлетворен), утверждая, что принципы неистощительного рыболовства MSC слишком необременительны и чересчур широко толкуются третьими сторонами, в действительности осуществляющими сертификацию. Такие группы, как Национальный фонд защиты окружающей среды, заявили протест сертификации сайды производства Gulf of Alaska в связи с нарушением законов об охране исчезающих видов в части сохранения кормовой базы сивучей. Но ведь «уважение к закону» – это единственное требование MSC к сертификации! Припертый к стенке, MSC ответил, что «уважение к закону» – это не то же самое, что «соблюдение требований закона», и что он «не требует, чтобы система управления рыболовным промыслом отвечала каждой статье материального или процессуального права, могущего управлять рыболовецким бизнесом». Так намерение Попечительского морского совета защищать океанские виды от истребления выродилось в жонглирование словами.

Число экомаркировок продолжает расти, хотя нет ни одного исследования, подтверждающего, что экосертификация рыбы увеличивает рыбные богатства океана, а продукции деревообработки – лесной покров нашей планеты. Индустрия органических продуктов оценивается в $30 млрд, но покрывает лишь 4 % продовольственного рынка. В период 2000–2007 годов США все-таки снизили использование пестицидов на 8 %. Казалось бы, неплохо – но только если не знать, что это означает уменьшение с 0,54 до 0,49 млрд кг. Значки на упаковке не приведут нас к цели! И все равно в 2011 году в журнале Natural Climate Change ученые завели разговор о том, что «пришла пора вводить маркировку по выбросам парниковых газов» и что «недостатки [системы маркировки и сертификации] не доказывают бесполезности этой программы»{33}33
  Michael P. Vandenbergh, Thomas Dietz, and Paul C. Stern, «Time to Try Carbon Labelling,» Nature Climate Change 1, no. 1 (2011): 4–6.


[Закрыть]. Что же тогда доказывает?

Продуктов со значком «стопроцентно органический» в США такое множество и сама эта маркировка до такой степени ни о чем не говорит (и ничем не регулируется), что коалиция неправительственных организаций добивается сейчас полной ее отмены. (Действительно, что означает надпись на сладких прохладительных напитках «натурально ароматизированный другими натуральными ароматизаторами»?) Но в наше время усилия правительств, ученых и некоммерческих организаций по привлечению внимания общества к недостаткам маркировки идут вразрез с интересами бизнеса.

По результатам недавних исследований, даже относительно успешные «органические» товарные знаки – это все равно проблема, по крайней мере в США. Признаки захвата регулятора очевидны. Такие крупные компании, как General Mills, Campbell Soup Company и Whole Foods Market, участвуют в комитете стандартов, уже предпринявшем попытку включить в список «натурального» синтетический гербицид{34}34
  Stephanie Strom, «Has 'Organic' Been Oversized?» New York Times, July 7, 2012.


[Закрыть]. Wal-Mart не раз ловили на торговле фальшивыми «натуральными» продуктами{35}35
  Nicole Charky, «Wal-Mart Removes Mislabeled Organic Products from Shelves,» Daily Finance, April 23, 2010.


[Закрыть]. В 2007 году скандал разразился из-за того, что этот ретейлер в десятках магазинов в пяти штатах ставил собственную маркировку «органический» на ненатуральные пищевые продукты, а в 2011‑м – маркировал обычную свинину как органическую в Китае, где у компании имеется 390 с лишним магазинов{36}36
  Keith Bradsher, «Chinese City Shuts Down 13 Wal-Marts,» New York Times, October 10, 2011, www.nytimes.com/2011/10/11/business/global/wal-marts-in-china-city-closed-for-pork-mislabeling. html.


[Закрыть]. Наконец, хотя это и не мошенничество, если на упаковке написано «натуральная морская соль», цена будет выше, правда, в данном случае вообще не понятно, что подразумевается под «натуральностью».

Итак, «зеленое» потребление раздражает и деморализует. Но ведь и вреда не приносит, правда? В статье «Как нас втягивают в зеленое движение», опубликованной в 2007 году в рубрике «Мода и стиль» газеты New York Times, Алекс Уильямс написал, что сами борцы за окружающую среду не обманываются, будто от покупки экологичных продуктов есть какая-то польза. «Зеленые» покупки – это лишь «благой первый шаг», это «начало, а отнюдь не достигнутая цель».

Однако некоторые факты заставляет усомниться в том, что это первый шаг по верной дороге. Как оказалось, люди, покупающие экопродукты, гораздо охотнее оправдывают алчность, ложь и воровство. Участники исследования 2009 года, которым были предложены «зеленые» продукты в компьютерной модели продовольственного магазина, в дальнейшем эксперименте проявляли особое великодушие, но те, кто действительно покупал больше органических, чем традиционных продуктов, вели себя эгоистичнее{37}37
  Nina Mazar and Chen-Bo Zhong, «Do Green Products Make Us Better People?» Psychological Science 21, no. 4 (2010): 494–498.


[Закрыть]. Подозрения относительно «диванного активизма» подтвердил эксперимент 2013 года. Любители подмахнуть петицию, щегольнуть браслетом какой-нибудь акции и «лайкнуть» благотворительное мероприятие, чтобы выставить себя в лучшем свете перед другими, реже вносят значимый вклад в благие дела, чем люди, не афиширующие своей благотворительности{38}38
  Kirk Kristofferson, Katherine White, and John Peloza, «The Nature of Slacktivism: How the Social Observability of an Initial Act of Token Support Affects Subsequent Prosocial Action,» Journal of Consumer Research 40, no. 6 (2014): 1149–1166.


[Закрыть]. Как свидетельствует это исследование, присоединение к «зеленому» тренду в рамках демонстративного потребления лишь отвлекает человека от реальной деятельности. А если все так и есть, нельзя откликаться на призывы облегчить груз вины в качестве всего лишь потребителей, безгласных и бесправных, располагающих единственным механизмом влияния – через покупки. Нет, мы должны вести себя как граждане. Рынок способен разрушать критерии подлинно ответственного поведения по отношению к окружающей среде. В ряде случаев, например в Западной Австралии, экологическая маркировка даже использовалась рыболовецкими компаниями как инструмент борьбы против учреждения морских заповедников, где рыбный промысел был бы запрещен или строго ограничен. При этом утверждалось, что меры охраны не нужны, ведь рыба, вылавливаемая в этих водах, и так имеет экологический сертификат{39}39
  David Sutton, «An Unsatisfactory Encounter with the MSC – A Conservation Perspective,» in Eco-Labelling in Fisheries: What Is It All About? ed. Bruce Phillips, Trevor Ward, and Chet Chaffee (Oxford, UK: Blackwell Publishing, 2003), 114–119.


[Закрыть]. Рынок «зеленых» продуктов лишь успокаивает нашу совесть, не принося тех масштабных, серьезных результатов, к которым мы стремимся.

Потребитель, чувствующий себя виноватым из-за применения пестицидов или дискриминационной торговой политики, успокаивает себя, покупая продукты, выращенные органическим способом и реализуемые с соблюдением норм справедливой торговли. Для этого есть специальные места, например супермаркет Whole Foods, названный Ником Паумгартеном в статье 2010 года в журнале New Yorker «Holy Foods»[4]4
  В переводе с английского «священные продукты». – Прим. ред.


[Закрыть] – «коммерческим воплощением экологического и диетического благочестия». Успех Whole Foods объясняется его философией ведения бизнеса: маркировка носит добровольный характер, а потребители вольны выбирать (или не выбирать) полезные для здоровья или экологичные продукты, причем Whole Foods предлагает любые продовольственные товары, но ассортимент натуральных значительно шире, чем в традиционном магазине. Добровольность, экомаркировка, право потребителя на выбор – вот что вознесло Whole Foods на вершину успеха и превратило в Мекку экочувствительных покупателей. Но, если бы все продовольственные магазины обязали торговать натуральной или не истощающей природу едой, Whole Foods пришлось бы искать другой способ оторваться от конкурентов.

Однако большинство потребителей продолжают покупать привычные продукты. Для существования большей части социальных и экологических лейблов достаточно, чтобы изменилась лишь часть индустрии – производители, обслуживающие потребителей с высокоразвитым чувством вины. Все остальные участники рынка могут и дальше пользоваться пестицидами, недобросовестными методами торговли или рыболовецкими сетями-убийцами – и продавать свои товары дешевле. Ведь следующий шаг – законы, которые изменили бы всю индустрию – не сделан. Это закономерно, поскольку главный стимул для производителей поступать правильно – скажем, выращивать натуральные продукты питания или ловить рыбу, не разрушая биосферу, – это более высокие цены на их продукцию. Условие премиальной наценки – исключительный, а не массовый, не обязательный характер продуктов, откуда следует, что рынок способен облегчить бремя вины малой части потребителей, но не инициировать обязательные и глубинные изменения в характере производства. Имеет место «продажа индульгенций» – нами манипулируют, чтобы заставить покупать в убеждении, что это что-то меняет.

Давайте для сравнения рассмотрим проблемы озоновой дыры. В 1974 году Шервуд Роулэнд и Марио Молина, химики из Калифорнийского университета в Ирвайне, связали истощение озонового слоя Земли с выбросами в атмосферу хлорфторуглеродов (ХФУ). (За это открытие в 1995 году они были удостоены наряду с Паулем Крутценом Нобелевской премии по химии.) Разрушение озонового слоя не замедлилось из-за того, что горстка (да пусть и большинство) потребителей, чувствующих себя из-за этого виноватыми, стали покупать продукты без ХФУ. Запрет на применение фреона был введен на региональном уровне через три года после того, как Роулэнд и Молина совершили свое открытие, а затем и во всем мире с принятием в 1987 году Монреальского протокола. «С помощью добровольных действий такого рода проблемы не решить, поскольку большинство людей добровольно ничего делать не будут, – сказал мне Молина. – Здесь необходима государственная политика».

Вина: удар мимо цели

Еще одна причина крайней неэффективности вины для решения экологических проблем проста – она бьет мимо цели. Если в списке «25 шагов к спасению природы, которые может сделать каждый» значится «покупайте перезаряжаемые батарейки», это повод задуматься, поскольку есть как минимум 25 других вещей, несоизмеримо более важных для спасения природы, чем наш с вами выбор батареек. Самой первой в списке рекомендаций, которыми завершается фильм 2006 года «Неудобная правда» об изменении климата, является: «Покупайте энергосберегающие приборы и лампочки». Между тем освещение жилищ американцев – это всего лишь 2 % выбросов углекислого газа в США и 6 % энергопотребления домохозяйств.

Однако совет по поводу лампочек запал нам в души. В 2009 году был проведен опрос среди 505 жителей семи городов США. Они должны были назвать один самый эффективный доступный им способ экономии электроэнергии. Наиболее популярным оказался ответ: «Выключать свет»{40}40
  Shahzeen Z. Attari, Michael L. Dekay, Cliff I. Davidson, and Wändi Bruine De Bruin, «Public Perceptions of Energy Consumption and Savings,» Proceedings of the National Academy of Sciences 107, no. 37 (2010): 16054–16059.


[Закрыть]. Почти 20 % респондентов говорили об освещении, и лишь 13 % ответили: «Меньше ездить на машине». Но именно личный автотранспорт вносит наибольший вклад в суммарные выбросы углекислого газа американских домохозяйств (почти 40 %) и обеспечивает 15 % выбросов в целом по стране. Более того, на пользование личным автотранспортом расходуется в шесть с лишним раз больше энергии, чем на освещение домов. Поэтому гораздо разумнее было бы говорить об автомобилях, а не о лампочках.

Но американцы делаются глухи и слепы, едва речь заходит о громадном вреде автомобилей для экологии. В 2010 году в статье в Washington Post генеральный директор AutoNation, крупнейшей сети автодилеров США, сетовал: «Лишь около 5 % рынка принадлежат "зеленым" технологиям и способам эффективного использования топлива. Остальные 95 % покупателей, не задумываясь, предпочтут дополнительным пяти милям на галлон улучшенный держатель для кружки»{41}41
  Peter Whoriskey, "SUVs Lead U. S. Auto Sales Growth Despite Efforts to Improve Fuel Efficiency, Washington Post, December 29, 2010.


[Закрыть]. Экопроизводители не сделали ничего для изменения стандартов потребления топлива в США, которые оставались на одном уровне с 1985‑го по 2005 год. В 2012 году администрация Обамы приняла закон, требующий от автопроизводителей к 2025 году без малого вдвое повысить эффективность использования топлива новыми легковыми и грузовыми автомобилями, однако потребительский спрос тут совершенно ни при чем.

Ложные цели выбирают для чувства вины не только американцы. Стартовавшая в 1999 году кампания британского правительства «Вносите ли вы свою лепту?» («Are You Doing Your Bit?») стоимостью £22 млн сделала краеугольным камнем энергосбережения привычку заливать в чайник ровно столько воды, сколько нужно. В 2007 году Джордж Маршалл, пишущий о психологии отрицания изменения климата, указал на бессодержательность этой кампании в публицистической заметке в Guardian: «Перелет в Австралию [из Великобритании] повлияет на изменение климата так же, как 730 000 пластиковых пакетов или 176 000 полных до краев чайников».

В 2008 году Дэвид Маккей, профессор физики из Кембриджа (его первая книга – «Теория информации, логический вывод и алгоритмы обучения»), опубликовал книгу «Как создать устойчивую энергетику, не нагревая воздух» (Sustainable Energy – Without the Hot Air). Год спустя во время нашего разговора в Дарвиновском колледже в Кембридже он сказал, что написать эту книгу его заставили «пустопорожние заявления» и «отсутствие математической грамотности». В ней он объясняет, что популярная в Англии рекомендация вытаскивать из розеток зарядки мобильников – не более чем самоуспокоение, поскольку эта индивидуальная мера энергосбережения экономит столько же энергии, сколько одна секунда отказа от езды на средней мощности автомобиле. Что более важно, Маккей подчеркивает: нужны не индивидуальные действия, а правовое регулирование. «Правительство столько всего контролирует, – заметил он, – на каких машинах нам ездить, какие дома строить. Правительство определяет, какую долю произведенной энергии должна составлять энергия из возобновляемых источников. Мы, британцы, чувствуем уныние и бессилие. И мы действительно бессильны. Вроде бы наша экономика основана на предоставлении услуг, но кого мы обслуживаем?» Работа Маккея лишний раз напомнила о том, что многие рекомендации «зеленых» не просто экономически безосновательны, но и концептуально ложны. Великое множество кампаний (в том числе с государственным финансированием) призывают граждан вносить лепту в общее дело только лишь в качестве потребителей.

«Зеленый» цинизм

Худший грех «зеленого» потребления даже не в его ревностности, а в лживости. Нас призывают поучаствовать в решении крайне серьезных проблем совершенно дурацкими способами, и в глубине души мы знаем, что все это полная липа. Мы интуитивно понимаем, что, действуя исключительно в качестве покупателей, ничего не добьемся.

Неудивительно, что некоторые аспекты движения в защиту окружающей среды стали посмешищем. В серии «Южного парка» под названием «Угроза самодовольства» один из персонажей покупает «тойоту-приус» и поняв, какие «отсталые недоумки» его соседи, переезжает с семьей в Сан-Франциско. На одной из карикатур Майка Стивенса в New Yorker продавец гибридных автомобилей втолковывает заглянувшей в автосалон паре: «Он работает на традиционном двигателе внутреннего сгорания, пока не почувствует себя виноватым, и тогда переключается на аккумуляторную батарею». На карикатуре Барбары Смоллер в том же журнале клиент спрашивает официанта: «Что у вас сегодня в меню самое душеспасительное?» «Зеленое» потребление было обречено стать мишенью сатиры, поскольку начало слишком серьезно к себе относиться. Оно стало воспринимать себя не как одно из решений, а как Решение.

Каждое поколение цинично по-своему, причем цинизм точно так же, как стыд и вина, не появляется и не исчезает ни с того ни с сего, а чутко реагирует на социальные противоречия своего времени. И пока бесчисленные студенческие группы ведут борьбу с бутилированной водой в своих университетах, агентство сатирических новостей The Onion продает бутылки для воды с надписью «Моя бутылка воды – это 30 000 пластиковых стаканчиков». А реакцией на засилье вегетарианских ресторанов и кулинарных книг стало в числе прочего второе пришествие бекона – «нового лучшего друга булочника».