Текст книги "Файл №13. Мальчик-зомби"

– Ладно!

Нику смутно послышалось, что кто-то снова спускается в канаву. Внезапно на его грудь навалилось что-то тяжелое.

– Что делать? – спросил Франкенштейн дрожащим голосом.

– Раскопай лицо и проверь, дышит ли он, – крикнул ему Анджело.

Вес переместился с груди, и покрывавшая Ника земля зашевелилась.

– Наклонись ухом прямо к его рту и прислушайся, – сказал Картер.

Ник распахнул глаза, игнорируя засыпающуюся в них землю.

– Я не слышу ни…

Ник подождал, когда Франкенштейн повернется к нему. Тот заметил взгляд Ника. Его челюсть упала. А краска резко отхлынула от лица.

– Гррааа-аарр, – прорычал Ник, старательно изображая зомби из Ночи живых мертвецов.

Он и не подозревал, что кто-то настолько крупный может так быстро передвигаться. И он никогда не слышал настолько громкого и пронзительного визга. Ник еще даже сесть не успел, а хулиган уже скрылся за деревьями – лишь его крики эхом отдавались в роще.

– Как-то моя мама увидела в туалете паука. Так вот она так же визжала, – сказал Картер, скатываясь в канаву на пару с Анджело.

Они подняли Ника и помогли ему выбраться.

– Сфоткали? – спросил Ник, откашливаясь от земли и пытаясь вычесать ее пальцами из волос.

– О да, – Анджело смотрел на экран цифрового фотоаппарата. – Вот он вопит, как девчонка. А тут у него пятно на штанах – вовсе не от яблочного сока, скажу я вам. Если не хочет, чтобы эти две фотографии были развешены по всей школе, больше к нам не полезет.

Картер широко улыбнулся и хлопнул Ника по плечу:

– Миссия выполнена.

Глава 15. Не стоит недооценивать девочек, которые задались некой целью

Следующие несколько дней Коди Гиллс бродил по школе словно призрак, сам на себя не похож. Троица никому не рассказала о случившемся, но стоило им только приблизиться к хулигану, как тот улепетывал в противоположном направлении – глаза, как две шайбы, темные и круглые от ужаса.

Когда в пятницу прозвенел звонок с последнего урока, Франкенштейн первым выбежал из класса.

– Мне его даже как-то жалко, – сказал Анджело. Мальчики застегнули рюкзаки и отправились к Нику, где собирались остаться на ночевку. – Он вчера вышиб книги из рук третьеклассника.

– И что? – пробубнил Картер, жуя бутерброд с арахисовой пастой и мармеладками – его любимый перекус после школы, как раз перед обедом. – Он так всю жизнь делал.

– Да. Но в этот раз он их подобрал и извинился. А когда мелкий сердито нахмурил брови, ей-богу, он вздрогнул. Он, кажется, теперь собственной тени боится.

Ник понимал, что имеет в виду Анджело:

– Да, за все эти годы мы как-то привыкли, что плохой парень здесь – Франкенштейн. А теперь он боится нас и такое ощущение, будто это мы драчуны и хулиганы.

– Да какая разница! – сказал Картер. – Он много лет запугивал всех вокруг. Мы, фактически, герои школы. На следующей неделе прикажу ему носить мой рюкзак.

– Ну не знаю. Как-то это неправильно. – Желудок Ника заурчал. – У тебя дома еще осталось сам-знаешь-что?

Анджело не успел ответить, его опередил другой голос:

– Значит, так, вы трое. Быстро колитесь!

Ник обернулся: прямо перед ними стояли Энджи, Тиффани и Дана.

– Вам-то что нужно? – спросил он, гадая, что они успели услышать.

Энджи Холлингсворт была самой низкой из трех подруг – на добрых шесть сантиметров ниже Картера, – но неоспоримым лидером.

Она гордо откинула назад рыжие волосы и ухмыльнулась:

– Как будто не вы превратили Франкенштейна во Франкентруса.

Ник скорчил недовольную гримасу. Жутко не хотелось это признавать, но Энджи была одной из самых умных учениц в классе. Обычно они с Анджело шли ноздря в ноздрю по лучшим оценкам за контрольные. Мало того что девчонки прознали, что парни зовут Коди Гиллса Франкенштейном, так они еще как-то умудрились вычислить, что друзья приложили руку к разительным переменам в его характере. Да еще и так быстро.

– Понятия не имеем, о чем ты, – выдавил Анджело.

Он был отличным другом и очень умным человеком, но врать не умел совершенно.

Энджи склонила голову набок и протянула к нему руку:

– Значит, ты не будешь возражать, если я загляну в твою записную книжечку? Ты там постоянно что-то строчишь в последнее время.

Анджело покрепче прижал свой дневник наблюдений к груди.

Картер попытался что-то сказать, одновременно глотая кусок бутерброда, и в результате поперхнулся. Ник постучал его по спине, и тот выплюнул на тротуар склизкую оранжевую мармеладку.

– Омерзительно, – сморщила нос Дана Лион.

Она была практически такая же высокая, как Анджело, у нее были светло-русые волосы и голубые глаза. И ей отлично давался спорт: она преуспевала в беге, волейболе и софтболе.

– Твое лицо все равно омерзительней, – тыльной стороной ладони Картер стер рыжие слюни со своего подбородка.

– Ой, да уже вся школа в курсе, что вы что-то сделали с Коди, – сказала Тиффани.

Скорее всего, она смотрела на Ника – было трудно сказать наверняка, потому что на ней были огромные солнечные очки в розовой оправе. У Тиффани Стахели были длинные темные волосы, всегда уложенные по последней моде. И во всей школе лучше нее одевалась лишь одна девчонка – Кимбер Тидвелл, – да и то ненамного. Тем более Кимбер вообще была настолько популярна, что в шесть лет убедила всех ребят в детском саду называть его «Сад Кимбер».

К сожалению, Тиффани также всегда была в курсе всех свежих сплетен. Если она утверждала, что вся школа догадывается, что они приложили руку к метаморфозам Коди, вероятнее всего, все так оно и было.

– И еще, – Энджи сложила руки на груди и внимательно посмотрела на Ника, словно пыталась прочесть его мысли. – Что-то с тобой не так, Брейтвэйт. Что-то изменилось.

Ник внезапно осознал, что не дышит, и поспешно втянул носом, чтобы не давать ей лишних поводов для подозрений.

– Это с тобой что-то не так, – сказал Картер. – Ты настолько мелкая, что можно подумать, кто-то отрубил тебе ноги ниже колена, а на культи нацепил стремные ботинки.

– Кто бы говорил, – отозвалась Дана. – Если бы врачи печатали предупреждения на сладостях, на каждой обертке была бы твоя фотография. «Внимание: не злоупотребляйте сахаром, иначе перестанете расти, а ваши волосы будут выглядеть так, будто вместо лака вы прыскаете на них краской из баллончика».

– Обхохочешься, – Картер сжал кулаки, но Ник почти не сомневался, что в схватке один на один Дана его уложила бы.

– Хотите знать, что случилось с Коди, у него и спросите, – сказал Ник.

Тиффани чуть наклонила свои очки и взглянула на него поверх них:

– Кимбер спросила. Говорит, едва он услышал ваши имена, побледнел, как свадебное платье от Веры Вонг, и не произнес больше ни слова.

Ник понятия не имел, кто или что такое Вера Вонг, но суть уловил.

– Допустим, мы и правда имеем к этому отношение. Ну и что? Вам-то какая разница? Вряд ли кто-то расстроился, узнав, что Франкен… то есть Коди больше не будет его бить.

Энджи подошла к нему настолько близко, что он почувствовал запах ее клубничного шампуня:

– Тут явно что-то нечисто. И я не о том, что ты воняешь, словно не мылся неделю. Сначала инцидент в бассейне. А теперь вдруг самый наглый хулиган школы боится вас как огня. Говори, что хочешь, но в тебе определенно что-то изменилось, с тех пор как ты вернулся с похорон двоюродной бабушки.

Ник нервно сглотнул. Он, конечно, знал, что Энджи умна, но здесь она оказалась пугающе проницательной. Откуда она вообще прознала, что он ездил на похороны? Если она это смогла вычислить, то совсем скоро соберет цельную картину из оставшихся кусочков пазла. Тем более что они с подругами увлекались монстрами практически не меньше самих Картера, Анджело и Ника.

Стараясь звучать как можно более непринужденно, словно ему плевать, поверит она ему или нет, Ник распахнул рот.

Он собирался сказать: «Вместо того чтобы совать нос в мою жизнь, займись лучше собственной». А вышло:

– Обеденная вакса, флуоресцентная лямка от лифчика. Скользкий палец крякнул косточку от персика.

– Что? – спросила Энджи, отступая на шаг. – Издеваешься?

Ник в ужасе округлил глаза и захлопнул рот рукой.

– Это что сейчас было? – спросил Анджело одними губами.

Ник понятия не имел. Казалось, его мозг потерял связь с языком. Испугавшись, что вовсе разучился говорить, Ник снова открыл рот и попробовал еще раз.

– Мне. Нужно. Идти, – сказал он, тщательно проговаривая каждое слово. – Мне. Нужно. Делать. Домашку.

Энджи сощурилась и покачала головой:

– Я все равно выясню, что тут у вас происходит, даже не сомневайся.

– Мне. Пора.

Ник развернулся и быстро зашагал по улице, чтобы случайно не выкинуть еще что-нибудь, что выдаст его с потрохами.

Он и присоединившиеся к нему друзья успели уже дойти до поворота, когда до них донесся крик Энджи:

– Помните, я слежу за вами. – А затем: – Увидимся завтра.

Глава 16. Картер делает открытие, и оно даже никак не связано с едой

– Чувак, что это было? – выпалил Картер, едва они завернули за угол.

– Тссс! – Анджело оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что они отошли на достаточное расстояние и девчонки их уже не слышат.

– Флуоресцентная лямка от лифчика? – возмутился Картер на прежней громкости. – Серьезно? Ты что, специально решил вызвать у них еще больше подозрений?

Ник покачал головой:

– Не знаю, что произошло. Я просто начал подметать, а изо рта полились не те слова.

– Что начал? – переспросил Картер, загадочно приподняв один уголок рта.

– Говорить, – сказал Ник. – Что ты так ухмыляешься?

– Ты сказал «подметать», – хихикнул Картер.

– Вовсе нет, – Ник посмотрел на Анджело, тот пожал плечами и кивнул.

– Извини, – Анджело потер подбородок. – Но ты абсолютно точно произнес «подметать», а не «говорить».

Ник прикоснулся к своему горлу, словно это необычный музыкальный инструмент, на котором он впервые учится играть.

– Что со мной?

Анджело открыл свой дневник наблюдений и принялся что-то писать:

– Пока не сверюсь с книгами, не могу сказать точно. Но предположу, что это ранние симптомы того, что вокруг сильвиевой борозды начинают разрушаться синапсы.

– Чего? Кто вокруг чего? – наморщил лоб Картер.

– Не кто, а что, – ответил Анджело. – Сильвиевая борозда – это часть мозга, которая отделяет лобную и теменную доли от височной. Считается, что участки коры вокруг этой борозды отвечают за устную речь. Когда начинают разрушаться синапсы, нейроны перестают…

– Стоп, – прервал его Ник. – У меня и без этого голова раскалывается. Объясняй все словами, в которых не больше двух слогов.

Анджело на секунду задумался:

– Твой мозг глючит.

– О, так гораздо понятней, – съязвил Ник.

Анджело закрыл свою записную книжку:

– Рано или поздно это должно было случиться. У тебя потихоньку отказывают органы, мозг в том числе. В конце концов тело зомби разрушается настолько, что они теряют способность мыслить и могут лишь слоняться вокруг, ведомые запахом человеческого мяса.

– Звучит прикольно, – сказал Картер. Ник выгнул бровь, и Картер исправился: – Ну, все, кроме человеческого мяса. А вот неспособность мыслить – это тема. Больше никакой домашки. Никаких уроков. Никакой математики. Больше вообще ни о чем не придется думать.

– Тебе и так до этого рукой подать, хоть ты и не зомби, – скривился в ухмылке Анджело, а затем внимательно посмотрел на Ника: – Больше никаких изменений не заметил?

Ник покачал головой:

– Вроде нет.

– Тогда что это у тебя на локте?

Картер потянул за его рукав, обнажая зияющую рану.

Ник вывернул руку, чтобы посмотреть. Его плечо сидело в суставе как-то слишком свободно и повернулось со странным скрипом.

– Я упал на баскетболе пару дней назад.

– Пару дней назад? – Картер зажал нос. – Чувак, на ней даже короста еще не появилась, и воняет она хуже, чем носки моего мелкого брата. А он их меняет только тогда, когда мама насильно сдирает их с его ног.

Анджело подался вперед, чтобы получше разглядеть ссадину.

– Больно? – поинтересовался он, тыкая прямо в рану тупым концом авторучки.

Ник машинально сжался, ожидая, что локоть пронзит боль, но в итоге практически ничего не почувствовал.

– Да нет. На самом деле, раз уж мы заговорили об этом, даже в тот момент, когда я заработал эту ссадину, мне было не так уж и больно.

Анджело кивнул, словно ожидал именно такого ответа.

– Твое сердцебиение и дыхание замедлились, поэтому и заживает все медленней. Нервные окончания отмирают. Клетки перестают делиться. По сути, твое тело потихоньку осознает, что умерло, и начинает разлагаться.

– Ого! – Картер проглотил последний кусок своего бутерброда и довольно просиял: – Это же так суперски! А если у тебя кожа начнет слезать? Вот бы прям до кости, хотя бы в одном месте. Прикинь, в каком ужасе тогда будет Франкенштейн.

– Ага, как и вся школа, учителя в том числе, – сказал Анджело.

– Не говоря уже о моих родителях, – простонал Ник. Мама уже начала как-то странно на него поглядывать. Рано или поздно она решит, что он заболел, и поведет его к врачу. Он пощупал амулет под своей футболкой:

– Конечно, круто быть зомби. Но, пожалуй, пора бы мне уже снять этот камень.

– Чур, я следующий! – воскликнул Картер. – Обещай, что дашь поносить. Я очень хочу оторвать себе руку и пришить ее на спину.

Мальчики вышли на вершину холма, с которого было видно дом Ника. У крыльца обнаружился желтый грузовик.

– А чего это у вас грузовик стоит? – спросил Картер. – Вы же никуда не переезжаете?

– Насколько мне известно, нет. – Ник был уверен, что родители не стали бы устраивать переезд, ничего ему не сказав, но все равно успел вспотеть от нервов, прежде чем понял, что грузчики заносят мебель в дом, а не выносят ее. – Это просто мебель из дома тети Ленор привезли, – облегченно выдохнул он.

– Все такое старое и обшарпанное, – сказал Картер.

– Да, – кивнул Ник. – Понятия не имею, чем эти вещи приглянулись родителям.

Анджело заглянул в темный кузов грузовика:

– Они привезли что-то из вещей, связанных с вуду?

– Нет, родители трижды проверили, чтобы все интересное отправилось на помойку.

– Какая потеря!

– Либо помогайте, либо отойдите с дороги, – подал голос отец Ника, выходя из-за грузовика. – Это зона разгрузки. Тут мужчины трудятся в поте лица.

Ник заметил, что при этом папа нес лампу, которая весила от силы килограмма два.

Заметив взгляд сына, он ухватил основание лампы в форме черно-красной птицы обеими руками:

– Я ношу ценные и хрупкие предметы, а грузчики – тяжелые. Завтра поможешь мне все убрать, к нам на обед должен прийти мой начальник.

– Обязательно, – пообещал Ник.

– Кстати, – бросил папа через плечо. – В прихожей лежит письмо для тебя.

Ник удивленно взглянул на друзей. Кто станет слать ему письма? Но, едва увидев конверт на столике у входа, он сразу понял, от кого оно. Канареечно-желтая бумага не оставляла сомнений.

– Красивый стол, – заметил Картер, когда троица проходила мимо гостиной, по завязку забитой мебелью.

Ник, уже поднимавшийся по лестнице, пропустил его слова мимо ушей. Как только ребята оказались у него в спальне, он закрыл дверь и перевернул конверт. Обратного адреса не было, а адрес и имя Ника были почему-то выведены витиеватым каллиграфическим почерком, каким обычно пишут приглашения на свадьбу. Но Ник даже не сомневался, кто его отправил.

– Что там такого важного? – спросил Картер. – Любовное письмо от подружки, с которой ты давно потерял связь и о которой никогда нам не рассказывал? – Он сделал вид, что принюхивается: – Неужто это аромат духов? Или ты просто намазался маминым дезодорантом?

– Это не любовное письмо, – ответил Ник. – Это от одного мужчины… – Ник задумался, как бы получше описать Мазу: – Такой толстяк в ярко-желтом костюме.

– Такой бы наверняка понравился Тиффани, – сказал Картер.

Ник его проигнорировал:

– Он был пастором тети Ленор и организовывал ее похороны. А еще он бывал у нее дома. Спросил меня, осматривал ли я его. Мне кажется, он один из этих, колдунов вуду, как их там…

– Бокор?

Анджело листал энциклопедию фантастических тварей, которую взял с письменного стола. Он поспешно бросил ее на место и подбежал к Нику, который уже начал распечатывать письмо.

– Ты бы не открывал его где попало, – Анджело протянул руку к письму.

Ник замер и посмотрел на конверт:

– Думаешь, оно может быть проклято?

Анджело закусил губу:

– А у него есть причины насылать на тебя проклятие?

– Да вроде нет, – Ник попытался вспомнить, что ему говорил Мазу: – Он сказал, что я очень похож на тетю Ленор. Затем поинтересовался, осматривал ли я дом и не возникло ли у меня вопросов. – Было что-то еще, но Ник не смог вспомнить.

– Может, он решил, что ты тоже бокор, – сказал Анджело, его взгляд был очень серьезен. – Возможно, это была проверка. И если он решил, что ты представляешь для него угрозу, это письмо может оказаться попыткой устранить тебя.

Ник тяжело сглотнул. Затем потряс конверт:

– Но внутри как будто ничего нет.

– Там может быть порошок – настолько мелкий, что на ощупь не понять, – возразил Анджело. – Или он что-то подмешал в чернила. Или проклятие сработает, только если прочитать письмо.

Конверт в руке Ника, казалось, тяжелел с каждым словом.

– Что мне делать? – спросил мальчик. – Выбросить его? Или сжечь?

Все трое переглянулись. У Анджело почти всегда и на все был ответ. Но сейчас он был растерян не меньше своих друзей.

– Все, я больше не могу! – выпалил Картер.

И, прежде чем кто-то успел его остановить, он выхватил ярко-желтый конверт у Ника и разорвал его. С круглыми от страха глазами Картер запустил руку внутрь и вытянул на свет лист бумаги точно такого же цвета. Но его руки так тряслись, что листок из них сразу же выскользнул и, плавно покачиваясь, опустился на пол. Сперва всем показалось, что он приземлится текстом вниз, но буквально за секунду до этого подул сквозняк, и лист перевернулся.

Мальчики дружно задержали дыхание. Почерк в письме был точно таким же, как на конверте. И там была всего одна строчка.

Ответы, что ты ищешь, хранит сова.

Картер поднял руки к лицу и пощупал его.

– Меня прокляли? – тихо спросил он. – У меня… уродливое лицо?

Ник с Анджело переглянулись и покатились со смеху.

– Лично я не хотел бы так выглядеть, – сказал Ник. – Но ты уж таким уродился, что поделать.

Уши Картера ярко покраснели:

– Очень смешно.

Ник поднял письмо с пола.

– Что это значит? – спросил Анджело.

– Понятия не имею, – Ник перевернул листок. Может, на обратной стороне что-то написано невидимыми чернилами? – Кажется, он что-то такое говорил на похоронах. Типа «совы – кладезь мудрости». Только какие совы?

– Во многих культурах они символизируют рождение и смерть, – сказал Анджело. – А еще колдуны могут использовать их в качестве фамильяров[2]2
  Фамильяр – дух, воплощенный в разумном животном-спутнике, помощник колдуна.


[Закрыть].

Ник не мог понять, каким образом это все относится к нему.

– Инуиты[3]3
  Инуиты – этническая подгруппа северных народов, относится к эскимосам.


[Закрыть] обращались к совам за советом в сложных делах, – продолжил Анджело.

Ник почесал макушку:

– Но я же не инуит.

– А может, он имел в виду тех сов, что украшают письменный стол? – предположил Картер.

Ник и Анджело уставились на него.

– Который на первом этаже стоит.

Картер отвел товарищей в гостиную Брейтвэйтов. Та стала похожа на антикварный магазин, заставленный от стены до стены старой мебелью. Пока мальчики были наверху, грузчики успели занести внутрь все оставшиеся предметы и теперь стояли перед домом, разговаривая о чем-то с родителями Ника.

– Вот, видите? – сказал Картер.

Лавируя среди громоздящегося вокруг хлама, он вышел к столу-бюро с деревянной шторкой и четырьмя совами – по одной на каждом углу.

«Это же письменный стол из подвала тети Ленор, – подумал Ник. – Откуда он здесь? Мама ведь говорила, что непременно избавится от всего, что было в подвале».

Ник быстро прошагал к столу и стал выдвигать ящики. Но все они оказались пусты.

– Должно быть, кто-то все вытащил, – сказал он, чувствуя, как разочарование обжигает грудь.

– Зато совы крутые, – сказал Картер. – Такое ощущение, что они за нами наблюдают.

Он протянул руку к одной из голов. От его прикосновения та повернулась. Раздался тихий щелчок, одна из панелей на столе отъехала в сторону, и из потайного отделения на пол упал маленький золотистый пузырек.

Картер поднял крохотную бутылочку размером всего лишь с большой палец и подкинул ее на ладони, словно прекрасно знал, что она там окажется:

– Ты это искал?

Глава 17. В которой появляется не сочти за похвальбу, один из самых классных персонажей всей книги

Остаток вечера мальчики провели выясняя, что это за золотистый пузырек и как его использовать. Крышка была запечатана, и они так и не поняли, как ее открыть. Вертели и так и сяк. Трясли, сжимали и стучали по бокам. Изучали под лупой, микроскопом и даже ультрафиолетовой лампой. Последнее – идея Картера, и никто из них не представлял, что именно может выявить такое освещение. Но на всякий случай попробовали и это.

Пузырек, судя по всему, был полым, и, когда в полной тишине его трясли над ухом, внутри раздавалось слабое шуршание. Собственно, это единственное, что удалось выяснить.

Ближе к половине второго ночи Картер и Анджело, наконец, уснули. Когда они проснулись следующим, субботним, утром в десять часов, Ник сидел за столом и крутил на нем флакон, как волчок.

Анджело протер глаза:

– Как успехи?

– Никак, – буркнул Ник.

Пузырек звякнул о ножку настольной лампы и остановился.

Картер зевнул и пропустил пятерню через свои стоящие дыбом волосы.

– А ты вообще не ложился? – прохрипел он.

– Мне не нужен сон, – сказал Ник. – Когда я пытаюсь заснуть, выходит только лежать на подушке и пялиться в потолок.

– Может, попробуем кислотой? – предложил Анджело. – У меня дома есть, в наборе юного химика.

– А еще можно треснуть по нему кувалдой и расколотить на части, – Картер изобразил, что с размаху опускает от плеча тяжелый молот.

Ник спрятал склянку в ладони:

– Не думаю, что Мазу спрятал ее в столе, чтобы мы с вами поливали ее кислотой или разбивали на части. Уверен, мы что-то упускаем.

Анджело забрал у него пузырек и повертел между пальцами:

– С чего ты взял, что именно Мазу его спрятал?

– А кто еще? Это же он прислал письмо.

– Он просто подсказал, где его найти, – сказал Анджело таинственным низким голосом, словно детектив из старого фильма. – Это не значит, что он же его и спрятал.

Ник закрыл глаза ладонями. Хоть он и не устал, его голова раскалывалась от долгих размышлений, а желудок ныл, напоминая, что Ник ничего не ел уже больше суток.

– Если не Мазу, то кто?

Анджело вернул склянку на стол и подкрутил воображаемые усы:

– Чтобы раскрыть дело о загадочном сосуде, нужно думать, как загадочный сосуд.

Картер печально покачал головой:

– Я так и знал, что от всех этих книжек у тебя рано или поздно поедет крыша. Предлагаю сгонять до заправки и закупиться буррито по девяносто девять центов.

– Инспектор Руис в еде не нуждается. Он живет расследованиями. Ну сам подумай. Ты нашел пузырек в столе. Тот, кто его там спрятал, знал о тайнике. Само собой, Мазу тоже о нем знал, но он мог отдать тебе пузырек на похоронах – зачем ему заморачиваться и прятать его. Значит, логично предположить, что пузырек принадлежит тому, кто знал о тайнике, но не мог лично передать тебе пузырек, потому что… умер.

Ник ненавидел, когда Анджело начинал умничать, но в этот раз он выдал очень дельную мысль.

– Думаешь, это вещь тети Ленор?

Анджело довольно улыбнулся и легонько стукнул друга пальцем по носу.

– Может, это тайное послание, – сказал уже бодрый Картер. – Может, она пытается сообщить тебе, кто ее убил.

Ник фыркнул:

– Никто ее не убивал. Она умерла от сердечного приступа.

– А ты в этом уверен? – спросил Картер.

Ник открыл было рот, но понял, что совсем не уверен. Родители говорили, что тетя Ленор умерла от сердечного приступа. Но откуда они сами узнали? Им Мазу сказал? Возможно, ее убили змеиным ядом из ее же запасов. Может, поэтому он и стоял в подвале. А если и нет, и диагноз ставил настоящий врач, разве он смог бы отличить обычный инфаркт от того, который вызван проклятием?

– Но зачем кому-то ее убивать?

– Ты нам скажи, – ответил Анджело. – Это же твоя родственница.

– Но я не был с ней знаком. Я вообще узнал о ее существовании, только когда родители заговорили о похоронах, – Ник прикусил ноготь большого пальца и кое-что вспомнил: – Была, правда, какая-то тетрадь… валялась в камине, почти полностью сгоревшая. Мне показалось странным, что она ее там оставила.

Анджело и Картер заинтересованно придвинулись поближе:

– Какая тетрадь?

– Кажется, личный дневник. – Эх, если бы Нику удалось тогда получше его изучить! Как же не вовремя пришли родители! – Там было что-то про бокора, который хотел вернуться с того света. Кажется, она называла его Королем. И кто-то по имени Э перед чем-то не устоял.

– Чувак, у меня мурашки, – Картер провел ладонью по руке – все крохотные волоски на ней стояли дыбом.

– Что же ты нам об этом раньше не сказал? – спросил Анджело, открывая свою записную книжку.

– Я хотел, но потом я нашел амулет, превратился в зомби, и у меня как-то из головы вылетело. Но это еще не все. Там еще было что-то про ключ и сокровище.

Картер уронил челюсть:

– В смысле типа клад?

– Не знаю, – признался Ник. – Родители пришли раньше, чем я успел прочитать. А теперь, боюсь, мы никогда не выясним.

Анджело медленно постукивал ручкой по своей записной книжке:

– Может, она убила какого-нибудь короля вуду ради его сокровищ. А он смог вернуться с того света, потому что стал зомби, прямо как ты. Возможно, амулет на твоей шее – часть этих сокровищ. И вероятно, этот колдун и убил тетю Ленор, чтобы вернуть амулет.

– Если так, – сказал Картер, – теперь он, наверно, охотится за тобой, ведь амулет-то у тебя.

Ник постарался все это переварить. Но мозг в последнее время стал работать вполсилы.

– А при чем тут тогда Мазу? Если он злодей, он мог в любой момент схватить меня во время похорон.

– Да, но тогда у тебя еще не было амулета, – сказал Анджело.

Верно.

Если Мазу охотился за амулетом, он был вынужден подождать, пока Ник не обнаружит медальон на кладбище.

– Тогда зачем Мазу сообщать мне о совах?

– Без понятия, – Анджело взял в руку блестящий металлический пузырек. – Но ведь твоя тетя Ленор была жрицей вуду, так?

Ник с Картером кивнули.

– Допустим, она хотела оставить тебе послание. Она бы воспользовалась для этого вуду, так?

– Думаешь, эта бутылочка заколдована? – спросил Ник.

Эта теория звучала на удивление логично.

– Не знаю, – сказал Анджело. – Но есть кое-кто, кто может знать.

* * *

– Извините, – сказала женщина за справочным столом в библиотеке. – Мистер Блекхэм придет только после четырех.

Ник посмотрел на часы, висевшие на стене. Еще не было и двух.

– Ничего, – ответил Анджело. – Мы подождем.

Троица выбрала себе столик подальше ото всех, чтобы никто не мог их подслушать.

– Ты собрался расспрашивать о вуду библиотекаря? – спросил Картер с нескрываемым скепсисом в голосе.

– Не просто библиотекаря, – сказал Анджело. – Мистер Блекхэм – дипломированный историк. Люди со всего света поручают ему выяснять совершенно безумные вещи.

– Почему ты просто сам не посмотришь в каком-нибудь унитазе? – предложил Ник.

Анджело нахмурился, а Картер усмехнулся.

– В смысле в книге, – исправился Ник. Его ужасно раздражало, что он думал одно, а говорил совсем другое. – Здесь целое море книг. Зачем нам ждать?

– Можем их полистать, конечно, – сказал Анджело. – Но самых лучших – самых старых – изданий нет в читальном зале, и их не выдают всем подряд.

Ник решил, что можно и подождать. Все равно у него не было никаких других планов. Кроме того, они, слава богу, зашли перекусить, прежде чем отправиться сюда. И он доел все, что осталось от их импровизированного заменителя мозгов: начисто вылизал контейнер, до последней крошки фарша и собачьей еды, – так что его желудок больше не стонал, как сломанный пылесос.

Мальчики собрали все доступные книги о вуду, сокровищах и зомби и на следующие пару часов погрузились в них с головой. Как оказалось, Анджело уже все их читал и был прав. Ни в одной не обнаружилось никакой полезной информации о блестящей бутылочке.

Ровно в четыре на их стол упала чья-то тень. Ник поднял взгляд. Перед ними стоял бледный мужчина с черными прилизанными волосами и такими же черными проницательными глазами. На нем был весьма странный плащ – рукава нормальные, а вот подол спускается до самых колен, словно у плаща супергероя. Но Ник никогда не видел супергероев, полностью одетых в черное. Разве что Зорро, но тот как бы не совсем супергерой. Да и этот парень явно не Зорро.

– Полагаю, вы меня ждете? – Его голос невероятным образом звучал одновременно и мягко, и пронзительно.

Ник побоялся открыть рот. Почему-то от взгляда библиотекаря ему стало не по себе.

К счастью, заговорил Анджело:

– Мистер Блекхэм, это мои друзья, Ник и Картер. Мы пришли с вами проконсультироваться. На прошлой неделе умерла двоюродная бабушка Ника. Он поехал на ее похороны в Луизиану и нашел в подвале ее дома кучу странных вещей. Мы полагаем, что она была…

Ник упредительно зыркнул на Анджело. С чего он взял, что можно доверять этому человеку? А если и можно – что он им поверит?

Высокий мужчина кивнул, словно Ник только что произнес свои вопросы вслух, и постучал пальцем по подбородку:

– Жрицей вуду?

У Картера отвисла челюсть:

– Откуда вы знаете?

– Я слежу за тем, что читают мои завсегдатаи, – пояснил тот, кивая в сторону стола, за которым они сидели.

Он что, за ними шпионил? От мысли о том, что какой-то незнакомец, возможно, наблюдал за ними без их ведома, сердце Ника ухнуло в пятки. И в то же время в нем затеплилась надежда. Если библиотекарь знал об их подозрениях, но все равно решил с ними побеседовать, может, он и правда чего-то стоил.

– Ему можно доверять, – сказал Анджело. – Он многое знает обо всяких странных вещах.

И хотя они познакомились с мистером Блекхэмом всего минуту назад, Ник был почти готов поддержать это утверждение. В библиотекаре проглядывало что-то такое, из-за чего Ник не опасался, что он станет смеяться над их рассказами, насколько бы безумно они не звучали.

– Она мне кое-что оставила, – Ник запустил руку в карман, но мужчина быстро выставил перед собой ладонь, облаченную в черную кожаную перчатку:

– Не здесь. Пройдемте в мой кабинет: – Мистер Блекхэм кивнул женщине за справочным столом: – Никого к нам не пускайте. – И он повел мальчиков по запутанному лабиринту из книжных шкафов и высоких книжных стопок.

В конце концов они вышли к широкому металлическому письменному столу, уютно обосновавшемуся в скромной нише в самом конце библиотеки.

Помимо книг, он был завален какими-то статуэтками, наконечниками стрел, картами, глиняными черепушками – там даже нашелся большой ржавый кинжал. На краю стола стояла табличка, гласившая «Бартоломео Блекхэм, библиотекарь-консультант».

– Итак, – проговорил библиотекарь, опускаясь в глубокое кожаное кресло, стоявшее у стола. – Найдите, куда можно присесть, и рассказывайте по порядку.