Текст книги "Все дело в деньгах"

II

На следующее утро около половины восьмого я уже ехал в машине к Восточному берегу. Я был уверен, что в этот ранний час смогу подойти к их бунгало незамеченным. Вряд ли они встают так рано.

Сначала я быстро проехал мимо их дома. Жалюзи были опущены, «понтиак» стоял на прежнем месте.

В ярком солнечном свете утра бунгало казалось запущенным – типичный приморский коттедж, сдающийся на лето отдыхающим, никто из которых, конечно, не подумает что-то отремонтировать или просто покрасить дом.

Сразу за бунгало начинались песчаные дюны. Проехав еще несколько десятков метров дальше к пляжу, я оставил машину у кустарника и вернулся к дому пешком.

Дюны оказались для меня прекрасным укрытием – из-за них я мог спокойно наблюдать за домом, сам оставаясь незамеченным.

С собой у меня был мощный полевой бинокль, который мне одолжил хозяин отеля.

Я устроился поудобнее – раскопал на склоне дюны небольшую ложбинку, улегся в нее, а бинокль пристроил на ее вершине. Целый час я наблюдал за бунгало, но все было тихо.

Без двадцати девять по дороге с грохотом проехала помятая старая машина и притормозила у бунгало. Из нее вышла женщина и направилась к дому. Бинокль оказался такой сильный, что я различал даже неровные пятна пудры на ее лице.

Похоже, это была горничная. Я увидел, как она запустила в почтовый ящик два пальца и выудила длинную тесемку, на конце которой болтался ключ. Этим ключом она открыла входную дверь и исчезла за ней. Судьба вознаградила меня за ожидание: теперь я знал, как попасть в бунгало, если понадобится.

Время от времени в окне гостиной был виден движущийся силуэт этой женщины – она орудовала пылесосом. Через несколько минут она выключила пылесос и пропала из виду.

Время еле ползло.

Около половины двенадцатого открылась дверь и на крыльце появился Вазари. Он посмотрел на небо, поигрывая мышцами и вдыхая свежий утренний воздух. После ночного дождя солнце сильно припекало. Вазари был одет в синие хлопковые брюки и спортивную рубашку. Он выглядел огромным – настоящий телохранитель. Вазари подошел к «понтиаку» и проверил масло и воду, потом вернулся в дом.

Рима не показывалась до полудня. Наконец она тоже выползла на воздух и посмотрела на небо.

Я вздрогнул, когда навел бинокль на ее лицо. Она была бледной, круги под глазами, румяна на щеках делали ее похожей на разукрашенную маску. Лицо ее было мрачным. Она села в «понтиак» и со злостью хлопнула дверцей.

Вышел Вазари, неся купальные халаты и полотенца. Подошла к двери горничная. Он что-то сказал ей, и она кивнула, потом он забрался в машину, и они уехали.

Я следил за ними в бинокль. Они направлялись в сторону западной части города, где были дорогие пляжные клубы.

Через несколько минут горничная вышла, заперла парадную, бросила ключ в щель почтового ящика, села в машину и уехала.

Я не стал долго ждать.

Удача улыбнулась мне, и я не мог не воспользоваться случаем. Не исключено, что Рима держала в этом доме пистолет, которым убила охранника. Если я заберу его, обвинения против меня значительно ослабнут.

Прежде чем покинуть свой наблюдательный пост, я внимательно осмотрел в бинокль пляж и дорогу. Пустынно. Я вышел из-за дюны и ринулся к бунгало.

Открыв ворота, я направился по бетонной дорожке к дому. На всякий случай позвонил в звонок, хотя знал, что в доме никого нет. Подождав несколько минут, выудил ключ из почтового ящика и открыл входную дверь.

Очутившись в маленькой прихожей, прислушался. Ни звука, кроме деловитого тиканья часов где-то в глубине дома и капанья воды из крана на кухне.

Гостиная была справа от меня. Короткий коридор слева вел в спальни. Я прошел по коридору, открыл дверь и заглянул внутрь. Видимо, это была спальня Вазари. На стуле аккуратно сложена пара брюк, на туалетном столике электробритва. Я не стал заходить к нему и пошел к другой двери.

Туалетный столик у кровати в спальне Римы был весь заставлен всяческой косметикой. За дверью висел зеленый шелковый халат, в котором я видел ее вчера.

Именно эта комната была нужна мне. Я прикрыл дверь, подошел к комоду и стал быстро и аккуратно осматривать содержимое ящиков.

Рима, видимо, решила сразу прокутить все мои деньги. Все ящики были забиты нейлоновым бельем, шарфиками, платками, чулками и тому подобным. Пистолета я не нашел.

Я решил посмотреть в шкафу. На вешалках висело не меньше дюжины платьев, внизу стояло несколько пар туфель. Потом мой взгляд наткнулся на картонную коробку, перевязанную веревкой, что была на верхней полке. Я снял ее, развязал и открыл. В коробке лежали письма и несколько старых фото – в основном Рима еще с прежними ее серебристыми волосами, – видимо сделанных на киностудии.

Письмо, лежавшее сверху, привлекло меня, оно датировалось тремя днями назад. Я вынул его из коробки и прочитал:

«234 Кастл-Арме,

Эшби-авеню,

Сан-Франциско.

Дорогая Рима!

Вчера вечером я видела Уилбура. Он выпущен на поруки и ищет тебя. Он снова колется и очень опасен. Он говорит, что если найдет тебя, то убьет. Так что будь осторожнее. Я ему сказала, что, по-моему, ты должна быть в Нью-Йорке. Пока он здесь, но, надеюсь, скоро уедет в Нью-Йорк. Если это произойдет, я тебе дам знать. В любом случае даже не суйся сюда. Он омерзительный тип и, по-моему, не врет, что готов тебя прикончить.

Тороплюсь, чтобы успеть отправить письмо с сегодняшней почтой.

Клэр».

Я ведь совершенно забыл про Уилбура. В памяти вспыхнула сцена в баре у Расти. Вот распахивается дверь, снова появляется щуплая фигурка, словно из ожившего кошмара. Опасен? Это еще мягко сказано. Он был тогда похож на гремучую змею, он не знал преград, он шел напролом туда, где пряталась Рима, и в руке его был огромный нож.

Значит, через одиннадцать лет его выпустили из тюрьмы, и теперь он ищет Риму и, как только он найдет, непременно убьет.

Какое облегчение! Может, это и есть мое спасение. Я переписал адрес Клэр в свою записную книжку, положил письмо в коробку и вернул ее на прежнее место.

Пока я продолжал поиски пистолета, мой мозг лихорадочно работал.

Пистолет я нашел совершенно случайно. Он был привязан на веревке к вешалке и висел внутри одного из ее платьев. Наткнулся на пистолет, когда в нетерпении откинул ряд платьев, чтобы посмотреть, что там за ними, и тут почувствовал его тяжесть.

Я отвязал веревку и снял пистолет. Это был 38-й калибр, тогда он был на вооружении у полиции, он был заряжен. Я опустил пистолет в карман брюк, захлопнул дверцы шкафа и оглядел комнату, чтобы убедиться, что не оставил нигде следов. Удостоверившись, что все в порядке, я пошел к двери.

Открывая дверь, я услышал, как за воротами бунгало остановилась машина. Я прыгнул к окну, сердце бешено заколотилось. Я успел увидеть, как Рима выходит из «понтиака». Она побежала к дому, и я услышал, как она возится с ключом в замочной скважине.

Пока ключ ворочался в замке, я быстро и бесшумно покинул ее спальню. Долю секунды помедлил в коридоре, потом нырнул в спальню Вазари и прикрыл дверь.

В этот момент входная дверь хлопнула. Рима быстро прошла в свою спальню.

Я прижался к стене за дверью, так что, если бы Вазари вошел, дверь скрыла бы меня. Я был напуган, сердце бешено колотилось в груди.

В прихожую тяжело вошел Вазари. Некоторое время стояла тишина, потом я услышал, как он проходит в гостиную. Через несколько минут Рима вышла из спальни и тоже направилась туда.

– Слушай, детка. – Его голос выражал недовольство. – Ты не можешь жить без этого? Ну, честное слово! Только мы куда-нибудь выберемся, как ты бежишь домой за дозой.

– Заткнись, ради всего святого! – Голос Римы был злой и резкий. – Я делаю, что хочу, не забывай!

– Да-да, я не спорю. Я просто хочу сказать, почему ты не носишь его с собой, если без него не можешь? Теперь весь день разбит.

– Я сказала – заткнись! Ты что, не слышал?

– Я слышал. Ты все время велишь мне заткнуться. Мне это уже надоело.

– Скажите пожалуйста! И что же ты будешь делать? – Она засмеялась.

Наступила долгая пауза, потом он нарушил ее:

– Кто этот мужик, который дает тебе деньги? Он меня беспокоит. Кто он тебе?

– Он мне никто. Он мне должен деньги и платит. Может, хватит об этом?

– А как так вышло, что он должен тебе столько денег, детка?

– Слушай, если не замолчишь сейчас же, можешь выметаться отсюда, понял?

– Нет, это ты послушай. – Его голос стал твердеть. – У меня и так большие неприятности. Серьезно тебе говорю – этот парень меня беспокоит. Подозреваю, что ты его шантажируешь, а я не хочу в этом участвовать.

– Ах, не хочешь? – В ее голосе звучала издевка. – А красть ты можешь, а старичка по голове ударить и отобрать у него все деньги ты можешь, да?

– Прекрати! Если меня поймают, мне дадут за это от силы год, а шантаж… черт! Ты получишь за него все десять!

– А при чем тут шантаж? Я же тебе ясно сказала: он мне просто должен деньги.

– Если бы выяснилось, что ты занимаешься вымогательством, я бы тебя бросил.

– Ты? Бросил бы? Да не смеши меня! Ты начинаешь зарываться, Эд. Я тоже могу тебе кое-чем пригрозить. Почему бы мне не позвонить в полицию и не сказать им, где ты живешь? Что меня удержит? Так что никуда ты от меня не денешься.

Они оба замолчали. Было так тихо, что я слышал тиканье часов.

Затем Вазари произнес тревожно:

– Ты всегда после дозы несешь чушь. Ладно, не будем об этом. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Ты ведь не станешь заниматься вымогательством, детка, правда?

– Я не несу чушь! – взорвалась она. – Не нравится, как я живу, – можешь убираться! Я-то без тебя спокойно обойдусь, а вот ты без меня пропадешь!

– Просто я волнуюсь из-за этого мужика, Рима. – Голос у него стал совсем обеспокоенный. – Что-то уж больно много он тебе платит. Как так могло получиться, что он задолжал тебе столько?

– Не смей больше вспоминать о нем! Ты слышал, что я тебе сказала: или замолчи, или убирайся ко всем чертям!

– Нет, детка, я не уберусь, я люблю тебя, ты же знаешь. Если это нам ничем не грозит, я не против.

– Ничего не случится, не бойся. Подойди и поцелуй меня.

– Ты уверена, что мы не попадемся? Этот мужик может…

– Иди ко мне и поцелуй меня.

Я бесшумно открыл дверь и шагнул в коридор. Я слышал, как Рима тихо застонала, когда я шел по коридору к кухне. Я открыл дверь, которая выходила на веранду, стараясь не шуметь, прикрыл ее за собой и рванул на свой наблюдательный пост под прикрытие песчаной дюны.

Я лежал животом на песке и наблюдал за бунгало. Только в четыре часа дня они выбрались из дома и снова сели в «понтиак». Когда машина отъехала, я поднялся на ноги.

Что ж, по крайней мере, я нашел пистолет. Кроме того, теперь я знаю, что Вазари не замешан в делишках Римы. Я мог держать пари, что никто, кроме нее самой, не знал обо мне. И еще я узнал, что Уилбур вышел из тюрьмы и охотится за Римой.

Кажется, тучи над моей головой начали понемногу рассеиваться. Найди я Уилбура и назови ему адрес Римы, он сотрет ее с лица земли, чем сослужит мне хорошую службу.

Но трудности еще не закончились. Если Рима обнаружит, что пистолета нет на месте, она может впасть в панику, бросить бунгало и удариться в бега. Но вряд ли она сразу обнаружит пропажу. Сколько еще она собирается прожить в бунгало? Вот что нужно выяснить. Неизвестно, когда я найду Уилбура. Нужно убедиться, что за это время она не сорвется с места.

Я вернулся в гостиницу. Набрав номер крупнейшего в городе агента по недвижимости, я сказал, что хотел бы арендовать бунгало на Восточном берегу. Не знает ли он, когда оно освобождается? Он ответил, что ему заплатили за полгода вперед. Я поблагодарил его и прибавил, что, когда буду проезжать мимо, заеду к нему, возможно, у него найдется для меня что-нибудь еще.

Итак, если Рима случайно не обнаружит пропажу пистолета, она останется в бунгало надолго и я вполне смогу направить Уилбура по ее следу.

Потом я позвонил в клинику и справился о здоровье Сариты. Медсестра сказала, что она набирает силы и я могу не беспокоиться. Я заметил, что мне нужно уехать по делам в Сан-Франциско, способ связи обещал сообщить позже. Затем я расплатился в гостинице, вернул «студебекер» в гараж и сел в поезд на Сан-Франциско.

Имя автора письма, видимо подруги Римы, ее адрес и тот факт, что Уилбура видели в городе, – вот все, чем я располагал. Но если мне повезет, этого должно хватить.

Взяв такси на вокзале, я попросил отвезти меня в какую-нибудь гостиницу недалеко от Эшби-авеню. Шофер поведал, что на самой Эшби-авеню есть три гостиницы и что лучшая из них – отель «Рузвельт». И мы направились туда.

Устроившись в гостинице, я вышел на улицу и двинулся вдоль Кастл-Арме.

Это был большой многоквартирный дом, когда-то знававший лучшие дни, но теперь довольно запущенный. Медные таблички потускнели, а краска местами облупилась.

У главного входа проветривался швейцар. Это был маленький человечек в потрепанной форменной курточке, в тот день, видимо, забывший побриться. Он был как раз тем человеком, что с радостью примет лишний доллар, не задавая лишних вопросов.

Я побродил по улицам еще с полчаса, пока не наткнулся на маленькую мастерскую срочных полиграфических услуг. У дежурившего за стойкой служащего заказал несколько визитных карточек. На них должно было значиться:

«Э. МАСТЕРС.

Отделение страховых и кредитных расследований.

Городское управление, Сан-Франциско».

Карточки должны были быть готовы через час. Я пошел в ближайшее кафе и за вечерней газетой выпил два кофе. Затем я забрал визитки и около девяти вечера уже входил в вестибюль «Кастл-Арме».

За стойкой никого не было, у лифта тоже. Маленький указатель со стрелкой вниз объяснял, где можно найти швейцара. Я спустился вниз и постучал в дверь маленькой каморки под лестницей. На мой стук из нее выглянул тот самый бедно одетый человечек, которого я видел сегодня днем на крыльце. Он подозрительно взглянул на меня.

Я сунул ему под нос свою визитку:

– Могу я купить несколько минут вашего времени?

Он долго разглядывал карточку, потом отдал мне.

– А в чем дело?

– Допустим, мне нужна определенная информация. Могу я купить ее у вас?

Я держал в руке пятидолларовую купюру. Покрутил ею перед ним, убрал в карман. Он весь переменился в лице, сделался любезен и даже дружелюбен.

– Конечно, дорогой мой, заходите, пожалуйста, – услужливо проговорил он. – Что вы хотите узнать?

Я принял его приглашение. Комнатушка, видимо, служила ему офисом. Он быстро занял единственный стул в комнате. Отодвинув пару метелок и переставив ведро, я расчистил себе место на каком-то ящике и сел.

– Мне нужна информация о женщине, которая живет в этом доме. – Я снова вынул пять долларов, сложил пополам и поднес прямо к его носу. Он не сводил с них взгляда. – Она живет в квартире 234.

– Вы имеете в виду Клэр Симс.

– Именно ее. Кто она? Чем занимается?

Я отдал ему деньги, и он поспешно засунул их в карман брюк.

– Она работает стриптизершей в клубе «Гэтсби» на бульваре Макартура, – сообщил он мне. – С ней одни неприятности. Я лично считаю, что она наркоманка. Иногда ведет себя как сумасшедшая. Управляющий ее уже предупредил: если не перестанет скандалить, ей придется отсюда съехать.

– Значит, вы считаете, не стоило бы давать ей кредит?

– По мне, так ни за что на свете, – сказал он и пожал плечами. – С ней беды не оберешься. Если надумаете поговорить с ней, поосторожнее, она остра на язык.

– Говорить я с ней не собираюсь, – сказал я, поднимаясь. – Если все так, как вы говорите, мы вообще не станем иметь с ней никаких дел.

Мы пожали друг другу руки, я поблагодарил его за помощь и вышел. Потом вернулся в гостиницу, переоделся и, взяв такси, двинулся в клуб «Гэтсби».

Клуб оказался самый заурядный. Такие есть в любом большом городе. Располагаются они обычно в подвалах, у входа, как правило, бывший боксер, который служит привратником, сводником, вышибалой. Внутри всегда полумрак, и в глубине главного зала маленький бар. Вокруг бара вечно крутятся ярко накрашенные девицы, ожидающие угощения. Еще немного времени – они готовы переспать с вами за три доллара, если не подвернется ничего лучше.

Заплатив за вход пять долларов, я расписался в книге посетителей как Мастерс и вошел в ресторан.

Стройная девушка, в обтягивающем черном платье, под которым явно больше ничего не было, плюс распущенные черные волосы и недвусмысленный намек в глазах, подошла к моему столику и поинтересовалась, может ли она присесть.

Я сказал, что сейчас нет, но что позже я куплю ей выпивку. Она грустно улыбнулась и ушла, отрицательно покачав головой еще пятерым девушкам, метавшим жадные взгляды в мою сторону.

Я съел небрежно приготовленный ужин и посмотрел второсортное кабаре-шоу. Клэр Симс исполнила свой стриптиз. Она была крупной, роскошной блондинкой с чрезмерно развитым бюстом и выдающимися бедрами. Посетители просто не могли оторвать от нее глаз – ее выступление было царством обнаженной щедрой плоти.

Около полуночи, как раз в тот момент, когда я уже решил, что зря теряю здесь время, у входа произошла какая-то возня, и в ресторан вошел невысокий худой мужчина с темными волосами. Поношенная ковбойка и тяжелые очки в толстой роговой оправе выделяли его из толпы посетителей. Стоя в проходе, он щелкал пальцами и подергивался в такт музыке.

Изможденный вид, волосы на висках начали седеть. Лицо цвета сальной свечи. Бескровные губы. Типичный опустившийся тип – воплощение порока.

Мне достаточно было кинуть на него один взгляд. Это был Уилбур.

Глава 6

I

Уже знакомая мне темноволосая девушка в откровенном платье, покачивая бедрами и профессионально улыбаясь, направилась к Уилбуру. Она провела тонкими пальцами по волосам, повела бровями и остановилась перед ним в ожидании. Уилбур продолжал прищелкивать пальцами и вилять своих хилым телом под музыку, однако уставился на девушку своими совиными глазами, ярко блестевшими под очками. Потом ощерил безгубый рот в отвратительной гримасе и, так же прищелкивая пальцами, придвинулся к ней, тоже начавшей подергиваться в такт музыке.

Их дуэт напоминал ритуальный танец дикарей – исступленные хаотические движения, заставившие всех посетителей разом забыть о своих визави, выпивке и еде. А потом Уилбур схватил девушку за руку и с такой силой начал кружить, что ее юбка поднялась до самых бедер, обнажив длинные, стройные ноги. Он рывком прижимал ее к себе, потом отталкивал, снова притягивал к себе, кружил, потом, отпустив ее, стал сам кружиться вокруг красотки, пока музыка не остановилась.

По-хозяйски схватив ее за руку, он отвел ее за столик в углу, прямо напротив моего, и они оба сели. Я внимательно следил за ним. Сначала, когда он только появился в дверях, я ликовал. Но теперь, вглядевшись в его гнусное лицо, полное злобы, я вспомнил тот вечер у Расти, его с ножом в руке, снова увидел животный страх на лице у Римы и слышал ее ужасающий пронзительный крик.

Я заколебался. С самого начала я знал, что разыскиваю Риму, чтобы в конце концов ее прикончить. Но старался не думать, как именно это произойдет. Теперь я нашел ее, но тут понял, что даже застань я ее в доме одну, у меня не хватит духу хладнокровно расправиться с ней. Я не хладнокровный убийца. Поэтому я приехал сюда, чтобы найти человека, который хочет ее смерти. Я был твердо уверен, что он не будет медлить, если я скажу ему, где Рима. В этом я нисколько не сомневался.

Если я направлю это исчадие ада по ее следу, то отчасти ответственность за ее смерть ляжет и на меня. Причем, скорее всего, она умрет мучительной и чудовищной смертью.

Но выбора она мне не оставила. Пока она жива, мне придется мириться с ее вымогательствами до конца моих дней или пока она не умрет своей смертью.

«Все дело в деньгах», – сказала она мне. В этом была вся ее философия. Она не пожалела ни меня, ни Сариту. Почему же я должен был жалеть ее?

Сжав кулаки и забыв обо всем, я должен был довести дело до конца. Но прежде чем я скажу Уилбуру, где искать Риму, надо убрать с дороги Вазари. Ведь в погоне за Римой Уилбур может зарезать и этого мужлана. Не хотелось взваливать на свою совесть еще и его смерть, ничего плохого он мне не сделал.

Как связаться с Уилбуром? Я не намерен был выдавать себя. Я решил, что сообщу ему адрес Римы по телефону. Так, некий анонимный доброжелатель. Теперь Вазари. Из разговора, который я подслушал у них в доме, было ясно, что его разыскивает полиция. Стоит ему позвонить, конечно тоже анонимно, сообщив, что полиция нашла его и за ним скоро приедут, как его и след простынет. А вдруг Рима поедет с ним?

План не слишком надежный, но лучше ничего не было. А время между тем стремительно иссякало. Оставалось всего девять дней до следующей выплаты в тридцать тысяч.

Уилбур болтал за столиком с девушкой. Мне показалось, он пытается ее уговорить сделать что-то. Он наклонился к ней через стол, что-то говоря тихим, приглушенным голосом и одновременно ковыряя свой красный прыщ на подбородке.

Наконец она нетерпеливо пожала плечами, встала и двинулась к гардеробу.

Уилбур завернул к бару, заказал виски, залпом выпил и тоже направился к выходу. В это время оркестр снова заиграл, и Уилбур вновь стал прищелкивать пальцами и поднимать руки в такт.

Я взял у гардеробщика свою шляпу и плащ, в этот момент темноволосая девушка вышла на улицу в накинутом поверх вечернего платья прорезиненном плаще. Стараясь не отставать, я последовал за ней. Встал у края тротуара, будто ждал такси. Девушка торопливо шла по темной улице.

Я увидел, что в некотором отдалении ее поджидал Уилбур. Когда она поравнялась с ним, они вместе быстро перешли через дорогу и свернули в переулок.

Стараясь быть незамеченным, я последовал за ними. Спрятавшись за угол, осторожно выглянул. Девушка поднималась по ступенькам к подъезду жилого дома, Уилбур не отставал.

Вскоре они оба исчезли в подъезде. Я не знал, сколько он там пробудет, может быть всю ночь, хотя это маловероятно. Затемненная ниша служила мне наблюдательным постом, и я принялся ждать..

Через полчаса я наконец увидел его. Он спускался по ступенькам, потом не спеша пошел по улице.

Я двинулся следом. Следить за ним было легко. Он ни разу не оглянулся – сама беспечность, – что-то насвистывал и время от времени пускался в некий сложный танец.

Наконец он зашел в какую-то захудалую гостиницу возле порта. Через стеклянную дверь я увидел, как он снял ключ со щита и стал так же неторопливо подниматься вверх по крутой лестнице.

Немного отступив назад, я взглянул на вывеску. «Андерсон. Гостиница. Ресторан» – гласила она. Я быстро дошел до конца улицы, взял там такси и вернулся к себе в гостиницу.

Я не знал, сколько Уилбур пробудет в той гостинице – одну ночь или дольше. Теперь мне уже нельзя было терять его из виду, раз я так удачно натолкнулся на него в баре. Однако меня все еще мучили сомнения. Лишь мысль о Сарите и необходимость спасти мои деньги, так нужные для ее лечения, укрепляли мои силы. Подойдя к телефону-автомату в холле гостиницы, я нашел в справочнике гостиницу «Андерсон» и набрал номер.

Через некоторое время трубку сняла дежурная:

– Да? Что вам?

Я набрал воздух в легкие, чтобы не бросить трубку, мне пришлось сделать над собой усилие:

– У вас живет такой маленький парень, который носит очки? – Я старался говорить жестко.

– И что дальше? – резко ответила девушка. – Кто это звонит?

– Один его друг. Позови-ка его к телефону, сестренка, и побыстрее.

– А если вы его друг, назовите его по имени.

– Меньше разговоров, лучше пойди позови его.

– Сейчас, подождите. – Голос на том конце провода вдруг поскучнел.

Ждать пришлось долго. Я крепко прижимал трубку к уху в душной кабинке телефона-автомата, напряженно вслушиваясь.

Лишь через пять минут трубку зашипела, потом я услышал голос девушки:

– Ну откуда я знаю, кто это? Я тебе уже сто раз повторяла, ты что, не понимаешь, что ли? Сам спроси! – Она вдруг взвизгнула. – Ах ты, грязный ублюдок! Убери от меня свои мерзкие лапы!

Потом трубку взяли:

– Да? Кто это?

Я представил, как Уилбур стоит в холле гостиницы, в очках отражаются огоньки, на гнусном лице ожидание.

– Уилбур?

– Да, я. Кто говорит?

Произнося каждое слово медленно и отчетливо, я сказал:

– Вчера вечером я видел Риму Маршалл.

Слышно было, как он со свистом втянул в себя воздух.

– Кто вы?

– Не важно. Ты хочешь узнать, где она сейчас?

По лицу у меня потек холодный пот.

– Хочу. Где?

– Я пришлю тебе ее адрес через два дня – в пятницу утром и дам денег на дорогу. Никуда не уезжай до пятницы.

– Да кто вы такой, черт возьми? – настойчиво спросил он. – Вы что, ее друг?

– По-твоему, я похож на ее друга? – спросил я и повесил трубку.