Текст книги "Падший ангел"

Вот и опять: пока Натан в сарае седлал брату лошадь, Эрик, сидя на полу, играл с малышом. Ночью Элис поклялась себе, что будет держаться совершенно спокойно; однако сейчас она снова поймала себя на том, что непрестанно вертит головой, то и дело косясь на мужчину, ползающего по ковру в ее гостиной, и пытаясь понять, что кроется за безмятежным взглядом его карих глаз. В очередной раз обернувшись, Элис обнаружила, что Эрик тоже внимательно смотрит на нее. Нервно вытирая руки, она сказала:

– Кажется, вы действительно любите детей, мистер Уэллесли.

– Да, очень, – с улыбкой ответил Эрик. Он подхватил Колина на руки и, усадив к себе на колено, стал легонько подбрасывать малыша. – И, глядя на этого карапуза, я понимаю, насколько соскучился по своим детям.

Элис, комкая в руках полотенце, прошлась по комнате и присела на краешек дивана. Немного помолчав, она рискнула завести вежливую беседу:

– У вас ведь сын и дочка, верно?

– Да, – сразу же ответил Эрик. – И знаете, я заметил странную вещь. Колин очень напоминает мне моего сына. До года Йен был совершенно таким же! Можно подумать, что они братья. Или кузены…

Элис вскочила с дивана и опрометью бросилась в кухню, чтобы скрыть от Эрика предательскую краску, залившую ее лицо.

– Как странно! – сказала Элис, надеясь, что голос у нее не слишком дрожит. – Впрочем, все маленькие дети, наверное, похожи друг на друга.

К ее ужасу, Эрик тоже встал и пошел за ней на кухню, покачивая Колина на руках. Это были надежные руки – крепкие, мускулистые… Опершись бедром о кухонный стол, мужчина принялся открыто разглядывать малыша.

– Может быть, – наконец согласился гость с Элис, – но у меня такое впечатление, что Колин не просто похож на моего сына; у них даже взгляд одинаковый! Хотя должен заметить, что Колин больше напоминает мне семимесячного Йена. В девять месяцев мой парень был куда крупнее. Впрочем, не все дети растут одинаково быстро…

Элис почувствовала, что задыхается. Она не могла сказать ни слова. Этот человек, несомненно, знает все! Каким-то образом он докопался до правды и в своей мягкой, вежливой манере дал Элис понять, что тайна ее раскрыта. Она молча протянула руки и забрала у гостя ребенка. Карие глаза Эрика на миг задержались на ее лице, и Элис показалось, что они заглянули ей прямо в душу.

– Берегите его, миссис Грэхем, – сказал Эрик негромко. – Это ведь особенный малыш!

Элис безмолвно кивнула, и они с Эриком обменялись понимающими взглядами. Затем Эрик подхватил свой заплечный мешок и пошел к двери.

– Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся снова, – с трудом выговорила Элис. От волнения на глаза у нее навернулись слезы.

Эрик улыбнулся ей своей ослепительной белозубой улыбкой, которая свела с ума не одну девушку в Миннесоте.

– Мне почему-то кажется, что нам этого не избежать, – ответил он.

Гость давно уже ушел, а его прощальные слова все звучали и звучали у Элис в ушах.

– Спасибо, что ты приехал, Эрик. Было чертовски приятно повидаться с тобой.

Эрик вскочил на лошадь и улыбнулся брату.

– Мне тоже, Нат. А как насчет следующего раза? Наверное, ты к тому времени уже женишься?

Натан пожал плечами:

– Кто знает?

– Мама и отец были бы счастливы. Мама ужасно хочет, чтобы ты наконец остепенился.

– Знаю, – нахмурился Натан. – Она пишет об этом в каждом письме. Лучше бы ей перестать волноваться за меня, а взяться за Джеффа. Уж ему-то точно надо жениться.

– О, с Джеффом это безнадежно, – махнул рукой Эрик. – Его окрутит лишь та девушка, которой удастся привязать его к бревну и сплавить по реке прямо к алтарю.

Натан расхохотался.

– Наверное, ты прав, – весело кивнул он. – Джефф любит свои бревна больше всего на свете.

– Думаю, он испытывает к бревнам те же чувства, что я – к навозу, – продолжал балагурить Эрик.

– Да, – ухмыльнулся Натан, – похоже, что так. Эрик наклонился и протянул ему руку:

– Ну, держись, Нат. Если понадобится помощь, дай мне знать.

Натан с чувством сжал руку брата:

– Ты даже не представляешь, как уже мне помог. Спасибо тебе за все!

– Не пропадай, ладно?

– Хорошо, обещаю.

Эрик тронул поводья и выехал на дорогу. Натан смотрел ему вслед, пока Эрик не скрылся из виду. И снова, уже в который раз, Натану захотелось жить поближе к брату.

– И какого черта некоторым так хочется торчать на ранчо в Миннесоте? – бурчал Натан, поворачивая назад, к дому. – Сражаться с этой мерзкой погодой и есть эту ужасную рыбу… Это же надо быть просто ненормальным!

* * *

Чуть позже полудня Натан с видом праздного гуляки зашел в «Лучший в Биксби» салун и направился к столику в глубине зала. С тех самых пор, как Ред Хиллард объяснил ему, что «Лучший в Биксби» не единственный, а есть еще и «Единственный в Биксби» салун, Натан не мог входить сюда без улыбки. Дейзи Флинн предпочитала считать обычную ухмылку Натана знаком особого расположения к своей персоне, и не успевал он усесться, как она уже вихрем неслась прямо к его столику. Так случилось и на этот раз.

– Здрасьте, мистер Уэллс, – пропела Дейзи и, низко склонившись над столом, положила перед Натаном потрепанное меню. – Давненько вас не было видно.

Натан взглянул на маленькую огненно-рыжую официантку с кроличьими зубками и выдавил из себя приветливую улыбку:

– Был очень занят, мисс Флинн, а не то приходил бы почаще.

Дейзи с довольным видом откинула за спину свои рыжие волосы, беззастенчиво прихорашиваясь перед Натаном.

– Просто ты должен сказать миссис Грэхем, что тебе иногда положен выходной! Днем отдохнул бы, а вечерком заглянул бы к нам. Посидел бы, поужинал, – заботливо посоветовала она.

– Да? – опять улыбнулся Натан. – Ладно, я подумаю об этом. А чем ты попотчуешь меня сегодня?

– Попробуй мясной рулет. Я сама приготовила его утром.

– С картофельным пюре и подливкой?

– Конечно. Все, как ты захочешь, Нат. Только попроси! Натан сделал вид, что пропустил слишком явный намек Дейзи мимо ушей, и поспешно сказал:

– Ну что ж, неси свой рулет.

– А пиво? Разве ты не выпьешь пива? А может, чашечку кофе? Я варю лучший в Биксби кофе. Спроси кого хочешь – тебе каждый подтвердит!

– Тогда, наверное, я просто обязан заказать чашечку, не так ли? – лукаво усмехнулся рейнджер.

Еще раз стрельнув в него глазками, Дейзи развернулась на каблучках и поплыла на кухню, отчаянно надеясь, что он смотрит ей вслед. Он и правда смотрел, но Дейзи была бы ужасно разочарована, если бы знала, что думает он вовсе не о ее прелестях, а о маленьком мальчике по имени Колин Грэхем. И завести разговор о малыше Натану удалось даже раньше, чем он рассчитывал. Через минуту Дейзи вернулась с чашкой горячего кофе и снова защебетала.

– Ну что, Нат, – спросила она, – как там твоя работа? Ты сможешь остаться в Биксби на всю зиму?

– Вряд ли, – ответил Натан, подув на кофе и сделав маленький глоток.

Разочарование Дейзи было столь явным, что Натан поспешно добавил:

– Ух ты, кофе просто отличный!

– Спасибо! – растроганно ответила Дейзи, и к ней немедленно вернулось хорошее настроение.

– Значит, тебе все-таки придется уехать? – решила уточнить она.

Натан пожал плечами:

– Миссис Грэхем нужен работник только на лето, так что осенью я двинусь дальше…

– Может, ты вернешься назад будущей весной? – с надеждой спросила девица.

– Сомневаюсь, – покачал головой Натан.

– Почему же? – не отставала Дейзи.

Натан с заговорщицким видом огляделся по сторонам, словно опасаясь, как бы их кто не подслушал в пустом салуне. Потом молодой человек громко прошептал:

– Ты умеешь хранить тайну?

– Конечно! – кивнула Дейзи, уселась на стул напротив Натана и, сгорая от любопытства, потянулась через стол к собеседнику.

– Этот ее ребенок… Он меня скоро с ума сведет!

У Дейзи вытянулось лицо.

– Ты не любишь детей, Нат? – разочарованно спросила она, откидываясь на спинку стула.

– Нет, я их, конечно, люблю, – торопливо ответил Натан, – но ребенок миссис Грэхем – он же вопит, не умолкая! Я думал, что плачут только младенцы, а дети постарше прекращают этот ор!

Дейзи удивленно посмотрела на Натана.

– Но он же еще совсем крошка! – воскликнула она. Натан сделал глубокий вдох. Вот он, решающий миг!

– Совсем крошка? – переспросил молодой человек. – Я думал, ему месяцев девять, а то и десять…

– Глупый! – рассмеялась Дейзи, замахав на него руками. – Колину Грэхему только семь месяцев.

У Натана бешено заколотилось сердце. Бравому капитану захотелось вскочить со стула и разнести в щепки все вокруг. Он с трудом взял себя в руки и попытался отдышаться. Когда же ему это удалось, он с безразличным видом проговорил:

– Правда? Только семь месяцев? Ты не путаешь? А я думал, он старше.

Дейзи замотала головой:

– Да нет же! Я точно знаю, что ему только семь. Ведь он появился на свет прямо в рождественскую ночь!

Натана так трясло, что стул под ним ходил ходуном.

– Я прекрасно это помню, – продолжала Дейзи, взволнованная тем, что может поделиться с красавчиком Натом столь упоительной сплетней. – Мы узнали обо всем после церковной службы, на ежегодном рождественском завтраке. Кто-то вдруг заметил, что старого доктора Бэнкса нет за столом. Все заудивлялись, почему это он пропустил завтрак, ведь это такое важное событие в Биксби. И кто-то сказал, что доктор сегодня не придет. Дескать, слишком устал. Всю ночь не смыкал глаз – принимал роды у миссис Грэхем. Дейзи замолчала и перевела дух.

– Дальше! – резко скомандовал Натан, с трудом сдерживая ярость.

Дейзи удивленно посмотрела на него и нервно захихикала.

– Ну, ты понимаешь, это же действительно смешно, – снова затараторила она. – Все стали шептаться, что, мол, миссис Грэхем вдова и все такое и что ребенок родился на Рождество – ну совсем как младенец Иисус. А некоторые начали говорить, что поскольку у миссис Грэхем нет мужа, то сынок ее, наверное, был зачат непорочно, как Христос. Ну, потом все принялись сплетничать о миссис Грэхем, гадая, кто бы мог быть отцом ребенка, пока Риверенд Дженкинс не разозлился и не отчитал нас всех за то, что мы так кощунственно себя ведем и так мерзко злословим в такой святой день. Но мы все равно смеялись и отпускали разные сальные шуточки и… Дейзи болтала и болтала, но Натан давно уже не слышал ее.

Рождество. Колин появился на свет рождественской ночью. Ровно через девять месяцев после того, как Натан завернул на ферму к Элис, спасаясь от мартовской грозы…

Никогда в жизни не был Натан так взбешен. Гнев душил его, застилал пеленой глаза – и внезапно вырвался наружу. С хриплым воплем Натан вскочил на ноги, едва не опрокинув свой столик. Забыв, о чем говорила, Дейзи изумленно уставилась на Натана. «Он что, спятил?» – промелькнуло у нее в голове.

– Что случилось? – испуганно пролепетала девица.

– Мне нужно идти, – прорычал Натан, бросил на стол долларовую бумажку и устремился к двери.

– Идти? – пискнула Дейзи. – Нат! А как же мясной рулет?

– Съешь его сама! – рявкнул он. – Мне нужно идти – немедленно!

Дейзи поднялась из-за стола, с открытым ртом глядя на Натана.

– Стой! – отчаянно закричала она, когда он рванул на себя дверь. – Твоя еда готова! Подожди минутку – я сейчас все принесу!

Бросившись за ним, она выскочила на улицу и принялась дико озираться вокруг. Увидев Натана, который садился на своего жеребца, Дейзи закричала:

– Стой! Вернись назад! Я сегодня яблочный пирог испекла – все говорят, лучший в городе! Нат, вернись! Нат!!!

Но Натан не обращал внимания на ее крики. Он слышал лишь голос, который набатом звучал у него в ушах: «Он – мой сын! Он – мой сын!»

Едва увидев, как Натан въезжает во двор, Элис поняла: что-то стряслось. Жеребец, которого рейнджер всегда холил и лелеял, был сейчас весь в мыле и тяжело дышал, а лицо самого Натана показалось Элис просто ужасным.

– Что-то не так? – спросила она, торопливо спускаясь к нему по ступенькам крыльца.

Натан спешился и ринулся ей навстречу.

– Да, – прорычал он, хватая ее за руку и втаскивая обратно в дом. – Не так!

– Господи, в чем дело? – испуганно пролепетала женщина.

– В чем дело? – мрачно переспросил Натан. – В тебе, черт бы тебя побрал!

Элис побледнела и прижала руку к груди.

– Что, банда? – хрипло проговорила она. – Они вернулись?

– Нет, не банда. Хотя я предпочел бы сейчас встретиться с десятком негодяев! – в ярости заорал Натан.

Элис смотрела на него в полной растерянности.

– Натан, ты меня пугаешь. Объясни наконец, что случилось. Ты что, сердишься на меня? Почему?

Натан так глянул на нее, что у женщины не осталось никаких сомнений: он и впрямь разбушевался именно из-за нее. Они вошли в дом, и Натан подтолкнул Элис к дивану.

– Садись, – резко приказал он.

– Не хочу, – заупрямилась Элис. – Не сяду, пока ты не скажешь мне, в чем дело.

Лицо Натана потемнело.

– Не беспокойся, скажу, – процедил он сквозь зубы. – Садись.

Дрожа всем телом, Элис опустилась на диван.

– Хорошо, я села, – заявила она. – И жду объяснений.

– Где мой сын? – грозно осведомился Натан.

– Он спит в… – Элис замолчала на полуслове. Испуганно прикрыв рукой рот, она круглыми от ужаса глазами смотрела на Натана.

– Все правильно, Элис, – мрачно кивнул он. – Мой сын.

Оцепенев от страха, Элис молча смотрела на Натана. Она целый месяц обдумывала, что скажет ему, если он все-таки докопается до правды. Но сейчас, в решающую минуту, все слова вылетели у Элис из головы. «Надо все отрицать. Начисто! – в отчаянии сказала себе женщина. – Он ничего не знает и знать не может. Все это только догадки…»

А вслух наконец произнесла:

– Не понимаю, с чего тебе пришла в голову эта чушь, но могу тебя заверить, что Колин – не твой сын. – Элис поднялась с дивана, втайне молясь, чтобы ноги не отказали ей служить. – У меня полно дел, так что закончим этот разговор.

– Нет, разговор далеко не закончен, леди! – загремел Натан, хватая ее за плечо, чтобы не дать ей пулей вылететь из комнаты. – И для начала я хотел бы знать, почему ты лгала мне… Почему не сказала, что у меня есть сын?!

– Он не твой сын! – повысила голос Элис.

– Нет, мой! – заорал Натан.

– Нет, не твой! Он мой – и ничей больше!

Услышав эти дерзкие слова, Натан остолбенел. Он допускал, что Элис заявит, будто родила Колика от другого мужчины. Но утверждать, что у ребенка вообще не было отца… Нет, такого Натан не ожидал!

– Ты хочешь сказать, что зачала ребенка в одиночку? – саркастически осведомился он. – Если так, я могу порекомендовать тебе несколько газет, которые хорошо заплатят за эту историю!

Элис в ярости стиснула зубы.

– Это подло с твоей стороны! – выпалила она. – И я не собираюсь стоять здесь и слушать, как ты упражняешься в остроумии!

Она резко сбросила его руку с плеча и кинулась к двери в спальню. Но Натан тут же догнал Элис и, схватив за талию, крепко прижал к себе. Разгневанная женщина начала сердито вырываться из стального кольца его рук.

– Пусти! Как ты смеешь! – закричала она.

И почувствовала его горячее прерывистое дыхание, когда он сказал:

– В ту ночь, когда мы зачали его, ты говорила совсем другое, не так ли, Элис? Тогда тебе хотелось, чтобы я обнимал тебя снова и снова!

Напоминание о том, как постыдно она вела себя тогда, заставило Элис задохнуться от унижения и боли.

– Пусти! Я тебя ненавижу! – прохрипела женщина. Натан чуть ослабил хватку – и тут же развернул Элис к себе лицом. Они стояли так близко, что его губы коснулись ее уст, когда он требовательно спросил:

– Колин – мой сын?

– Ты же вбил себе в голову, что да! Так зачем ты меня терзаешь?!

Натан слегка встряхнул ее. Он твердо решил, что вырвет у Элис признание. Во что бы то ни стало!

– Не надо играть со мной в кошки-мышки. Я хочу услышать правду – причем из твоих уст. Колин – мой сын?

– Да! – в отчаянии воскликнула она. Ее голос срывался. – Он твой, но ты ему не отец!

Натан в ярости оттолкнул ее и зарычал:

– Что, черт побери, это значит?

Элис с видом оскорбленного достоинства одернула лиф своего поношенного платья.

– Только то, что мимоходом сотворить ребенка – это одно, а быть ему отцом – совсем другое!

Натан в замешательстве потряс головой. Гнев его моментально улетучился. А Элис взволнованно продолжала:

– Чтобы стать отцом, одной короткой вспышки страсти маловато, Натан. Где ты был, когда я лежала больная и не могла подняться с кровати? Где ты был в ту ночь, когда я рожала его и думала, что умру от боли? И в те первые дни, когда он плакал и плакал – и я вставала к нему каждый час? Я понятия не имею – где, но только не здесь.

– Меня здесь не было, потому что я ничего не знал! – побледнев, вскричал Натан.

Элис отмахнулась от его оправданий:

– Тебя здесь не было, потому что мы с Колином тебя не интересовали! И неудивительно! У великого Натана Уэллесли были более важные дела! Он изволил геройствовать на просторах Техаса, наслаждаться изысканным обществом восхитительных остинских дам. Где ему было вспомнить о наивной фермерской вдове, что осталась где-то там, в богом забытом домишке на окраине Биксби. Я читала газеты, Натан, и знаю, что ты делал, когда не ловил бандитов.

– Да ничего ты не знаешь! – рявкнул Натан. – Я все время думал о тебе. Все время, понимаешь?

Но Элис пропустила признание Натана мимо ушей и продолжала смотреть на него гневным взглядом.

– Разве тебе пришло в голову, что после той ночи у меня может появиться ребенок? Или это для тебя в порядке вещей? Я догадываюсь, что вы, техасские рейнджеры, лихие парни – и у вас по всему штату полно вот таких случайных детей. Вы, наверное, хвастаетесь друг перед другом, у кого их больше. Скажите, капитан Уэллесли, может, вы даже ставите зарубки на спинке кровати, как охотник на прикладе ружья?

Глаза Натана вспыхнули от возмущения.

– Ты рассуждаешь сейчас, как уличная девка, Элис, и тебе это совсем не идет! – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– А ты – ты ублюдок, Натан! – Элис на миг замолчала, поразившись самой себе: неужели она опустилась до площадной брани? Но гнев заставил ее забыть о приличиях, и она с горечью продолжила: – Нет, это неверно. Ты не ублюдок. Ты… Как это ты говорил? «Пятый сын Джеймса и Мэри Уэллесли». Это мой сын – вот кто ублюдок! Мой сын – незаконнорожденный!

После этих слов в комнате повисло тяжелое молчание. Наконец Натан заговорил, и непреклонная решимость в его голосе пугала больше, чем гнев:

– Если бы я знал о вашем состоянии, леди, наш сын не был бы незаконнорожденным. С первого же дня жизни он носил бы фамилию Уэллесли.

– Теперь поздновато пытаться поразить меня своим благородством, – фыркнула Элис. – Я ведь прекрасно понимаю, что была для тебя всего лишь женщиной на одну ночь.

– Откуда ты можешь знать, чем была для меня? – вновь сорвался на крик Натан.

– Хорошо, если я ошибаюсь, то расскажи мне, как все было на самом деле! Объясни, что значила для тебя эта ночь?

– Очень многое! И могу поклясться, что думал о тебе полтора года отнюдь не как о случайной подружке!

Элис удивленно заморгала, а когда заговорила опять, то голос ее звучал куда мягче.

– Тогда почему же ты не вернулся? – спросила она.

– Почему? – отозвался Натан, сверля ее гневным взглядом. – Ты забыла, что наутро просто вышвырнула меня отсюда? Забыла, что я хотел поговорить с тобой об этой ночи – чтобы понять, как же нам теперь жить дальше? Это ты, ты сказала, что не желаешь ничего обсуждать и хочешь лишь одного – чтобы я побыстрее убирался из твоего дома и никогда – никогда! – не появлялся здесь вновь!

В бессильной ярости стиснув кулаки, Натан мерил шагами комнатку.

– И потом, когда я вернулся и снова попытался поговорить с тобой, ты заявила, что та ночь – только ужасная ошибка и ты глубоко сожалеешь о случившемся. Ведь это твои слова, Элис: «Ужасная ошибка, о которой я глубоко сожалею».

– Да, это было ужасно! – выкрикнула Элис. – И я действительно очень сожалею.

Натан резко повернулся к ней и вперил в нее горящий взгляд:

– Ты сожалеешь, что дала жизнь моему сыну?

Элис открыла было рот, чтобы выпалить очередную резкость, но слова не шли у нее с языка. Она тяжело вздохнула и покачала головой. Нет, тут солгать Элис не могла.

– Вот об этом я не жалею. Я обожаю Колина. В нем – вся моя жизнь. Меня удручают лишь мысли о той ночи, когда он был зачат.

Глаза Натана затуманились от горечи и боли.

– Элис, я уже ничего не могу исправить, – тихо проговорил он. – Мне страшно подумать, что ты носила под сердцем моего ребенка, а меня не было рядом с тобой! Боже, как же тяжело тебе пришлось! Одна-одинешенька, без родных и друзей… Ты даже не представляешь, как я раскаиваюсь в том, что причинил тебе столько страданий. Но как бы то ни было, я – отец Колина, и теперь я здесь.

– Нет! – выдохнула Элис, гневно вскинув голову. – Оттого, что ты узнал о сыне, ничто не изменилось.

– Изменилось, Элис! – твердо произнес Натан. – И если ты думаешь, что, узнав обо всем, я покончу с бандитами, а потом спокойно сяду на лошадь и скроюсь вдали, то ты глубоко ошибаешься.

– А я хочу, хочу, чтобы ты уехал! – срывающимся голосом закричала женщина.

– Нет, милая, этого не будет!

Элис прерывисто вздохнула, собираясь с духом, и задала наконец тот вопрос, который мучил ее больше всего:

– А что же ты собираешься делать, Натан? Что тебе нужно?

– Мне нужен мой сын! – решительно ответил рейнджер.

– Зачем? – простонала Элис. – Месяц назад ты даже не подозревал о его существовании. С чего это вдруг он теперь понадобился тебе?

– Я не могу поверить, что ты можешь говорить такое! – изумленно уставился на нее Натан. – Ну ладно, в чем-то ты права. Месяц назад я действительно не подозревал о его существовании, но теперь-то знаю… И это все меняет.

– Почему? – снова спросила Элис.

– Потому что он мой сын. Моя плоть и кровь. И я хочу растить его и заботиться о нем, как подобает отцу.

– Но что, если я не хочу этого? Если я не желаю, чтобы ты растил его и заботился о нем?

– Это уже несущественно, – надменно возразил Натан. – Колин принадлежит семье Уэллесли, и ты не можешь отрицать его происхождения.

Элис едва не потеряла сознания. Слова Натана так испугали ее, что от ужаса у нее подкосились ноги. Однако женщина знала, что поддаваться страху ей нельзя. Ей нужно бороться! Поэтому, собрав все свое мужество, она гордо вскинула голову, отважно шагнула вперед и посмотрела Натану прямо в глаза.

– Давай поговорим начистоту, капитан, – решительно сказала Элис. – Имя моего сына – Колин Джозеф Грэхем, понятно? Он мой, только мой, и я никому не позволю отнять его у меня. И мне наплевать на все твои деньги, связи и влиятельных родственников!

Глаза Натана угрожающе сузились.

– Я ничего не говорил о том, что собираюсь отнять его у тебя, но тебе виднее, – мрачно пророкотал он. – Однако нравится тебе это или нет, фамилия Колина – Уэллесли. Он не ребенок Джо Грэхема, он мой сын, и я не допущу, чтоб мой мальчик всю жизнь носил имя другого человека.

– Тебе ничего не удастся изменить, Натан, – запальчиво возразила ему Элис.

– Не рассчитывай на это, – покачал он головой. – Моя семья – одна из самых влиятельных в Соединенных Штатах, и, если ты попытаешься помешать мне объявить Колина своим сыном, я буду бороться с тобой всеми средствами. Пойми это, Элис. И я выиграю!

У Элис упало сердце. Она понимала, сколь серьезны угрозы Натана, и знала, что у него достаточно сил и возможностей, чтобы добиться своего. Такие люди, как Уэллесли, всегда получают, что хотят. А Натан Уэллесли хочет заполучить ее сына. До Элис вдруг дошло, с каким опасным противником ей предстоит бороться. Она поняла, что все преимущества на его стороне. Но она просто обязана победить – во что бы то ни стало! Ради сына она готова на все. И твердо знает: она никому не отдаст Колина. Никогда! ЭЛИС вздохнула с облегчением, когда этой ночью Натан отправился спать в сарай. С тех пор как за ним захлопнулась дверь дома, прошло уже несколько часов, но Элис все ходила и ходила по комнате, думая о том, что же ей делать дальше? Одно было ясно: она должна бежать. Должна взять Колина и исчезнуть раньше, чем Натан приведет в исполнение свои угрозы и отнимет у нее ребенка. Элис ни на мгновение не сомневалась в том, что он это сделает и добьется своего. Уэллесли могут все. Она вспомнила рассказ Эрика о том, как их отец обратился к губернатору Техаса с просьбой узнать, где находится Натан. Если они настолько могущественны, что даже могут побеспокоить губернатора по такому пустячному делу, то им ничего не стоит склонить судей отдать им Колина на попечение. Тем более что многие женщины из Биксби, ненавидя Элис, с радостью засвидетельствуют, что она никудышная мать. Вечер тянулся невыносимо долго. Усталая Элис без конца перебирала в уме слова Натана и все больше убеждалась в том, что единственный выход для нее – это исчезнуть вместе с ребенком. Но куда идти? В сотый раз пересекая комнату, она обдумывала свое нелегкое положение. Она не может просить убежища у Линн. Натан станет искать ее прежде всего в доме подруги. Нет, ей нужно бежать куда-нибудь подальше. Может быть, в Даллас? Там живет ее тетушка, сестра ее матери. Хотя они и не были близки, Элис не сомневалась, что тетушка Нелли приютит ее.

Устало опустившись на диван, Элис старалась найти разумные ответы на мучившие ее вопросы. Когда ей следует уйти из дома и как попасть в Даллас? Ответ на первый нашелся быстро. Сегодня же ночью. Она должна уйти из дома сегодня же ночью, до того как Натан проснется и попытается остановить ее. А вот как вместе с Колином попасть в Даллас – это решить сложнее. У нее нет денег – значит, ехать поездом или на перекладных она не сможет. Остается путешествовать в своей повозке или верхом. Спрятав лицо в ладони, Элис устало вздохнула. Повозка такая старая и расшатанная, что далеко не уедет. Придется отправляться в путь верхом. Но сможет ли она справляться с лошадью и с Колином одновременно в течение многих часов?

– Я должна, – твердо сказала себе Элис. – Другого выхода у меня нет.

Сжав зубы, она бросила враждебный взгляд в сторону сарая.

– Будь ты проклят, Натан Уэллесли! – прошипела женщина. – От тебя одни несчастья и беды!

Сидя на диване, она пыталась разобраться в своих чувствах. Она жалела и корила себя одновременно за то, что из-за Натана позволила себе испытывать сильнейшую сердечную боль. Да, Натан причинил ей много горя… Наконец она опомнилась, спохватившись, что время не ждет и ей давно пора действовать, если она хочет исчезнуть этой ночью. Заставив себя подняться, Элис направилась в спальню, на ходу составляя в уме список вещей, которые ей нужно захватить с собой в дорогу. Взять можно немногое – чуть-чуть еды, воду, кое-что из одежды, – столько, сколько поместится в старую седельную сумку Джо. Вдруг она остановилась. Седельная сумка была в сарае, там же была лошадь и, что еще важнее, – там был Натан! Схватившись за голову, Элис в отчаянии стала раскачиваться из стороны в сторону. Как же она оседлает и выведет лошадь из сарая? Ведь Натан просыпается от малейшего шороха! Про старую повозку и думать нечего!

«Возьми себя в руки и подумай!» – сказала она себе и снова в волнении зашагала по комнате. Сегодня ночью она непременно должна бежать из дома, а значит, ей необходимо достать лошадь. До Далласа тридцать миль, и она не сможет добраться до города пешком, как бы ей этого ни хотелось…

– До Далласа тридцать миль, но до Линн всего одна! – вслух произнесла Элис и радостно щелкнула пальцами, довольная, что наконец нашла самый простой выход, настолько простой, что сама удивилась, как это она раньше не додумалась до такого. Ей надо пройти всего лишь милю и одолжить у Линн лошадь.

Это была блестящая мысль. Теперь не надо идти в сарай, более того, когда Натан проснется, он не сразу заподозрит неладное. Если бы она взяла лошадь, он бы сразу догадался, что Элис сбежала. Но если лошадь останется на месте, он ничего не заподозрит – по крайней мере, не сразу.

Элис приободрилась. Но, взглянув на часы на каминной полке, громко ахнула:

– Господи, уже без пяти три!

Неудивительно, что она так устала! Но сейчас это не имеет никакого значения. Она двинется в путь около пяти, так что у нее достаточно времени, чтобы добраться до Линн, объяснить подруге, что происходит, и попросить у нее лошадь. К пяти часам, когда начнет светать, она уедет от Линн. Если повезет, к полудню они с Колином доберутся до тетушки Нелли. Элис надеялась, что сумеет разыскать ее дом в Далласе, несмотря на то, что с их последней встречи прошло немало лет. «Сейчас не время думать об этом, – твердо сказала себе Элис. – Сейчас нужно думать только о том, как выбраться отсюда, и о том, что взять с собой в дорогу. Остальное постепенно образуется».

Взять ей пришлось совсем немногое – несколько чистых пеленок и рубашечку для Колина, одно платье для себя и флягу с водой. Она подумала, не взять ли ей еды, но отказалась от этой мысли, вспомнив, что до Далласа не так уж далеко – к обеду они будут на месте. Элис засунула одежду в старый кожаный ранец Джо, доставшийся ему от отца, разбудила Колина, устроила его в заплечном мешке, который смастерил Натан, пристегнула сына ремешками, чтобы он не выпал, и, погасив лампу, вышла на крыльцо. Оглядевшись по сторонам, она сквозь тьму посмотрела на сарай. Вокруг было спокойно и тихо, ночь к тому же выдалась темная. Тяжело вздохнув, Элис поспешила прочь. Она быстро пересекла ближайшее пастбище и вскоре оказалась на опушке ореховой рощи на границе своих владений. Там Элис остановилась, чтобы перевести дух, и, взглянув на Колина, улыбнулась с мрачным удовлетворением:

– Чем дальше, тем лучше, мой дорогой. А теперь будь умницей и не шуми. Мы приедем к тетушке Нелли раньше, чем ты устанешь и проголодаешься.

Она оглянулась, бросив последний взгляд на маленький ветхий домик. Затем, тряхнув головой, отвернулась и решительно шагнула в темноту.

– Возможно, труднее всего в нашем путешествии окажется попасть в дом Линн. Она ведь может не открыть нам дверь, – вслух рассуждала Элис, приближаясь к дому подруги. Поднявшись на крыльцо, она забарабанила в дверь кулаками, тихонько приговаривая: – Ну, пожалуйста, открой! Ты должна меня услышать!

Отступив назад, Элис посмотрела на окно спальни Линн, надеясь, что ее подруга, выглянув, заметит ее. Сквозь занавески пробивалась полоска света. Элис облегченно вздохнула, поняв, что Линн проснулась.

– Линн! – закричала она. – Линн, это я, Элис! Впусти меня, пожалуйста!

Занавески пошевелились, и окно чуть приоткрылось.

– Элис, это ты? – послышался испуганный голос.

– Да. Пожалуйста, спустись вниз и открой дверь.

– Подожди минуточку… Я сейчас! – донеслось из окна.

– Слава богу! – прошептала Элис. Возможно, она сумеет осуществить свой безумный побег. Сегодня судьба была к ней благосклонна.

Дверь вдруг резко распахнулась, и Элис испуганно вздрогнула.

– Что случилось, Элис? Почему ты здесь в столь поздний час? – спросила Линн, повыше поднимая свечу, чтобы убедиться, что на крыльце перед ней действительно стоит подруга.