Текст книги "Падший ангел"

– Я вообще-то пока не собирался тебе об этом сообщать, ну да ладно. В общем, когда мы закончим это дело, я уйду со службы. Я сделал Линн предложение, и позавчера она согласилась стать моей женой.

– Что?! – Эта новость так ошеломила Натана, что он забыл на миг обо всем на свете. – Так вы собираетесь пожениться? Ах ты, старый негодяй! Поздравляю!

Улыбка Реда стала еще шире.

– Ага, решил, что пора наконец остепениться и обзавестись семьей. Сколько можно гоняться за бандитами и подставлять голову под пули? Как только встретил свою женщину, так сразу понял: все, конец моей холостяцкой жизни! Натан кивнул и сразу погрустнел.

– Я тоже мечтаю о доме и семье, – со вздохом промолвил он, – но только мне в сердечных делах везет куда меньше, чем тебе. – Натан перевел взгляд на Линн: – Миссис Поттер, мне нужна ваша помощь.

Линн явно чувствовала себя неловко.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, капитан Уэллс, – смущенно прошептала она.

– А я думаю, что прекрасно понимаете, – спокойно сказал Натан. – Ведь вы отлично знаете, что Уэллс – ненастоящее мое имя. Известно вам и то, что Элис Грэхем для меня – не просто женщина, которую мне поручили защищать.

– Капитан Уэллесли, – прошептала Линн, – Элис Грэхем – моя подруга. А если ваш лучший друг доверит вам свою тайну, разве не постараетесь вы всеми силами сохранить его секрет?

– Конечно, – согласился Натан, – но только не тогда, когда этот друг наделает глупостей и примется непонятно зачем рисковать своей жизнью.

Линн стояла, опустив глаза, и на лице у нее отражалась жестокая внутренняя борьба.

Когда Натан опять заговорил, голос его звучал очень мягко:

– Миссис Поттер, я понимаю, вы обещали Элис молчать. И вам не придется нарушать своего слова. Я просто задам вам несколько вопросов, а вы ответите лишь «да» или «нет». Согласны?

Линн кивнула, не поднимая глаз.

– Хорошо. Итак, она была здесь сегодня? Линн снова кивнула. – Когда?

Линн подняла глаза, но крепко сжала губы и не ответила Натану.

– Ах, да. Я понял. Это было рано утром? Или, может, даже ночью?

Она опять кивнула.

– Вы одолжили ей лошадь?

Кивок.

– Ох, Линн, – вмешался Ред, надеюсь, ты не дала ей ту старую клячу?

Натан уловил в тоне Реда лишь легкое беспокойство, однако Линн вдруг горько разрыдалась. Она подошла к столу, опустилась на стул и принялась утирать слезы концом своего передника.

– А что я могла сделать, Ред? – дрожащим голосом спросила женщина. – Чили – моя единственная лошадь, а пешком Элис не прошла бы и нескольких миль.

– А чем плоха эта кобыла? – осведомился Натан.

– Подлая старая скотина, – коротко объяснил Ред. – Капризная, норовистая и злющая, как черт!

Натан откинул голову и закрыл глаза. Только этого ему не хватало! Мало того, что Элис уехала неведомо куда, так еще и на такой ужасной лошади.

– Она взяла с собой Колина? – спросил он.

Линн, громко всхлипнув, кивнула. Натан сжал кулаки:

– Миссис Поттер, вы просто обязаны мне сказать, куда она поехала.

– Я не могу, – прорыдала Линн. – Она не хочет, чтобы вы ее нашли.

– Я знаю, – сказал Натан, стараясь говорить спокойно. – И мне известно – почему. Она вбила себе в голову, будто я собираюсь отнять у нее Колина. Верно?

Элис смотрела на него с открытым ртом.

– Так вы все знаете?

– Да, знаю. И могу вас заверить, что ничего подобного у меня и в мыслях нет. Колин – мой сын, и я просто хочу заботиться о нем, вот и все, Я мечтаю, чтобы мы с Элис растили его вместе, и вовсе не намерен разлучать ребенка с родной матерью.

Линн покосилась на Реда, удивляясь тому, что капитан Уэллесли так откровенно говорит при нем о своих делах. Натан поймал этот взгляд миссис Поттер.

– Ред все знает, – пояснил капитан, отвечая на ее невысказанный вопрос.

Линн помолчала, собираясь с силами, чтобы заговорить о самом главном. В зависимости от того, что скажет ей Натан, она решит, сообщать ему о местонахождении Элис или нет. И вот, набрав в грудь побольше воздуха, женщина спросила:

– Вы любите Элис, капитан?

– Она – мать моего ребенка, – быстро ответил Натан.

– Но вы ее любите?

– Да, – ответил Натан, с вызовом глядя на Линн. – Да, я люблю ее, миссис Поттер. У нас с ней все очень непросто, она почему-то считает меня своим врагом, и я не знаю, будем ли мы когда-нибудь вместе. Но, несмотря ни на что, я люблю ее.

– Хорошо, – кивнула Линн. – Она направляется в Даллас.

– И где она собирается там остановиться?

– А вот этого я не знаю. Она мне сказала, что у нее в Далласе есть тетушка, вот к ней Элис и хотела поехать.

– Как зовут тетушку?

– Она мне не сказала.

– Немного для начала, – вздохнул Натан. – А раньше вы ничего не слышали об этой даме?

– Увы, нет, – покачала головой Линн. – Правда, сегодня Элис сказала, что имя ее тети – Нелли и что она – сестра ее матери.

– Сестра ее матери, – повторил Ред. – А ты случайно не знаешь девичью фамилию матери Элис?

– Подожди, дай подумать, – сказала Линн, закрыв глаза и покусывая губу. – Римз. Точно, мать Элис звали Лу Римз.

– А вы не слышали, была ли ее сестра замужем? – спросил Натан.

Линн снова покачала головой.

– А где в Далласе она может жить? Ну хоть приблизительно?

– Даже не представляю, – грустно ответила Линн. – Простите, но Элис о ней почти ничего не говорила.

– Ну что ж, – вздохнул Натан. – Будем искать тетушку… А может, мне еще удастся нагнать Элис перед самым Далласом. Гораздо легче перехватить ее по дороге, чем обшаривать весь город. В котором часу она уехала?

– Около пяти.

Натан глянул на настенные часы с кукушкой и присвистнул:

– Черт, почти шесть часов назад!

– Да; – кивнула Линн. – Она надеялась добраться до тети до обеда.

Натан в отчаянии стиснул зубы.

– Нет, мне ее уже не догнать! – с горечью произнес он. – Слишком поздно я выезжаю. Придется ехать в город и искать ее там.

Молодой человек взял, свои перчатки и пошел к двери.

– Ред, пригляди за фермой, ладно? – сказал он уже с порога. – Или, если будешь сильно занят, попроси Уилла. Я не знаю, сколько времени пробуду в Далласе, но, как только приеду туда, сразу дам тебе телеграмму и сообщу, где остановился. Да, Ред, пока ты не вернулся в Биксби, сделай для меня еще кое-что. Сделаешь?

– Конечно, капитан, а что надо сделать?

– Съезди на ферму Элис и подои эту проклятую корову.

Ред ошалело уставился на своего капитана, но, прежде чем сообразил, что ответить, Натан уже исчез.

* * *

Стояла страшная жара. Все собаки попрятались в тень и лежали там, высунув языки. Цветы поникли. Дети капризничали.

– Не плачь, Колин, – уговаривала Элис сына, ероша его светлые влажные волосики. – Я знаю, что тебе жарко, маленький мой, но потерпи, пожалуйста. Мы сейчас отдохнем в тенечке, вот только доберемся до тех деревьев.

Элис попыталась определить время, поглядев сквозь ресницы на палящее солнце. Должно быть, десять, а то и одиннадцать часов, судя по тому, как высоко стоял в небе огненный шар.

– Город, наверное, уже совсем рядом, – сказала Элис.

Она напряженно всматривалась из-под руки в даль, надеясь заметить хоть какие-нибудь домишки, амбары или сараи. Это означало бы, что Даллас уже и впрямь недалеко. Но, к сожалению, Элис не видела ничего, кроме туч пыли, повисших в знойном мареве над дорогой. Эта поездка, казалось, никогда не кончится. Элис часто, слишком часто, останавливалась передохнуть. К ее большому облегчению, почти никто не попадался им с Колином навстречу. И все же, заслышав скрип колес или цокот копыт, Элис на всякий случай спешила свернуть с дороги и укрыться в ближайших кустах. Газеты постоянно писали о бандитах, нападающих на путников, и хотя среди бела дня разбойники вряд ли стали бы набрасываться на бедную женщину с маленьким ребенком, Элис все-таки решила не рисковать.

У Чили, кобылы, которую одолжила ей Линн, действительно был скверный норов. Она все время пыталась замедлить шаг, сорвать листик с куста или пожевать травку. А когда Элис понукала лошадь, та возмущенно фыркала. Элис была так измучена, что чувствовала: надолго ее не хватит. Бессонная ночь, чудовищная дневная жара, хнычущий ребенок, да еще эта несносная кобыла – все это вымотало Элис настолько, что она с трудом держалась в седле. Добравшись до маленькой ореховой рощицы, Элис с облегчением спешилась и привязала Чили к толстой ветке. Потом полезла в ранец, достала флягу с водой – и оцепенела от ужаса. Фляга была почти пуста. Элис провела рукой по дну ранца и застонала, обнаружив, что ранец внутри весь мокрый. Проклятая фляга протекала! И воды в ней осталось на один глоток. Женщина обреченно вздохнула, вытащила из ранца чистую пеленку и вылила на нее остатки воды. Влажную пеленку Элис отдала Колину, и он принялся жадно сосать уголок смоченной тряпочки.

Элис же расстегнула три верхние пуговицы на платье, вылила последние капли из фляги себе на ладонь и попыталась протереть грудь и шею. Потом опустилась на траву, посадила Колина на колени и без сил привалилась к дереву. Глаза у нее слипались, но она заставляла себя держать их открытыми, зная, что засыпать ей нельзя.

– Вставай, – приказала она себе. – Сидя здесь под деревом, ты никогда не доберешься до Далласа.

Все силы у нее ушли на то, чтобы подняться на ноги и посадить Колина в заплечный мешок. Она швырнула пустую флягу в ранец, отвязала Чили и попыталась сесть в седло. То, что случилось дальше, было похоже на кошмарный сон. Элис смутно помнила, как вдела ногу в стремя – и тут ей показалось, что голова у нее взорвалась и разлетелась на куски. Все тело захлестнула адская боль. Элис почувствовала, что куда-то падает, а в следующий миг что-то твердое и острое вонзилось ей в плечо. Потом все погрузилось во тьму.

Когда она наконец открыла глаза, то поняла, что лежит на спине, нога неестественно вывернута, а в грудь отчаянно колотит кулачками Колин, истошно вопя матери прямо в ухо. Нечеловеческим усилием Элис заставила себя сесть, озираясь в поисках лошади. Но той и след простыл. Постанывая, женщина положила руку на затылок и закрыла глаза, борясь с головокружением. Она боялась опять потерять сознание. Элис осторожно потерла голову, потом ощупала плечо. Платье было разорвано, а по руке струилась кровь.

Колин все еще плакал, поэтому Элис, морщась от боли, вытащила его из заплечного мешка и осмотрела, чтобы понять, нет ли у него каких-нибудь ссадин или царапин. К счастью, малыш был цел и невредим, просто напуган внезапным падением. Элис осторожно положила Колина на траву и вытянула ногу. От боли, пронзившей ее от щиколотки до бедра, женщина вскрикнула.

– О боже! – простонала она, задирая подол и осматривая посиневшую лодыжку. – Кажется, я сломала ногу! – Элис тряхнула головой, пытаясь сфокусировать взгляд, и снова застонала, когда увидела, что щиколотка уже начала распухать.

Элис вдруг почувствовала спазм в желудке. Она быстро отвернулась в сторону, и ее вырвало. Ей показалось, что от резкого движения голова ее раскололась на кусочки. Свет в глазах померк, все вокруг расплылось… Элис с трудом дотянулась до Колина и подтащила его поближе к себе. Потом легла навзничь и стала искать на ощупь влажную пеленку. Найдя ее, Элис положила ее между собой и Колином, всунув уголок мокрой тряпочки малышу в рот. Застонав от боли и отчаяния, женщина закрыла глаза и позволила себе погрузиться в спасительную тьму.

* * *

Натан отер рукавом пот со лба и сочувственно потрепал своего коня по взмыленной шее.

– Ну же, старина, поднажми. Я знаю, что тебе жарко, но мы уже почти на месте.

Натан стянул зубами с руки перчатку и достал из кармана свои часы. Половина четвертого. Уже почти пять часов он мчится как сумасшедший, не давая роздыха ни себе, ни коню. Должно быть, Даллас уже совсем рядом. Линн говорила, что от Биксби до Далласа не больше шести часов пути, даже если ехать с короткими остановками. Натан надеялся, что не сбился с дороги. Он спрашивал у всех встречных, не видели ли они женщину с ребенком на серой кобыле, но Элис как сквозь землю провалилась. Натану хотелось верить, что у Элис хватит ума не сворачивать на глухие проселки. «Нет, даже она не станет так рисковать», – убеждал он себя. Однако было по меньшей мере странно, что она ни разу никому не попалась на глаза. Натан защелкнул крышку часов и сунул их обратно в карман. Потом натянул перчатку на онемевшую руку. Конь Натана явно нуждался в отдыхе, но молодой человек упорно гнал жеребца вперед.

– Ну давай, дружище, – подбадривал Натан своего скакуна. – Прибавь прыти!

Рейнджер похлопал взмыленного коня по шее, а когда вновь взглянул на дорогу, глаза его округлились от удивления, на смену которому тут же пришел леденящий душу ужас. Натан увидел на обочине серую кобылу, неспешно бредущую без седока и с волочащимися по земле поводьями. Натан помчался беглянке наперерез. Когда ошарашенная Чили остановилась, он схватил поводья, чтобы она не могла унестись прочь. У него потемнело в глазах, когда он увидел кожаный ранец, притороченный к седлу. Натан хорошо знал этот ранец. Он висел на крючке за дверью в доме Элис.

– А ну, иди рядом, старая кляча, – обратился рейнджер к лошади. – Если только по твоей вине Элис попала в беду – тебе, мерзавка, несдобровать.

Натан пришпорил своего коня, и на сей раз дополнительных уговоров не потребовалось. Удивленный и обиженный таким грубым обращением, конь вихрем полетел вперед. Разозленная кобыла, вынужденная нестись вслед за ним, мотала головой, пытаясь вырвать поводья у Натана из рук. Натан зорко смотрел по сторонам, надеясь увидеть хоть клочок пеленки Колина, хоть лоскуток от платья Элис… Рейнджер даже не замечал, что гонит коня все быстрее и быстрее; неудивительно, что, поравнявшись с рощицей, в которой лежала Элис, он едва не проскочил мимо. Его остановил вопль Колина. Натан изо всех сил натянул поводья и, не дожидаясь, пока конь замрет на месте, спрыгнул на землю. Потом он быстро привязал обеих лошадей к толстой ветке могучего дуба, а сам бросился на пояски Элис и Колина. Во весь дух бежал Натан на крик сына.

– Элис! – в ужасе прошептал рейнджер, наконец увидев распростертую на земле женщину. – Элис, что с тобой?

Она не подавала признаков жизни. Натан опустился возле Элис на колени, взял на руки ревущего во весь голос ребенка и попытался успокоить его, в то же время внимательно осматривая его несчастную мать.

– Элис, Элис, – в отчаянии твердил рейнджер, склоняясь над ней, чтобы послушать, дышит ли она. – Элис, милая моя, это я, Натан. Ну прошу тебя, открой глаза!

Элис показалось, что откуда-то издалека до нее доносится чей-то очень знакомый голос. Он что-то говорит, зовет ее по имени… Ах, этот голос… Этот низкий, ласковый голос… Кто бы это мог быть? Она хотела откликнуться, пожаловаться, что у нее болит голова, болит плечо, болит нога… Хотела сказать, что надо напоить и успокоить Колина. Но почему-то не могла произнести ни слова.

– Элис, ты слышишь меня? Дорогая, милая, ответь мне. Ну пожалуйста!

Элис вдруг вспомнила, чей это голос. Натан! Это Натан разговаривает с ней. Но ведь именно от него она и пыталась скрыться! Это от него она должна убежать, пока он не отобрал у нее Колина. Элис с усилием приподняла отяжелевшие веки. Господи, они словно свинцом налиты!

– Натан? – прохрипела она.

– Да, Элис, да! Ох, слава богу! Лежи спокойно, малышка. Теперь ты в безопасности. Я здесь, с тобой.

– Колин…

– Он тоже здесь, Элис. С ним все хорошо.

Она едва заметно благодарно кивнула.

– Воды…

– Воды? – переспросил Натан с таким видом, будто впервые слышал это слово. – А, воды! Сейчас, минутку. Сейчас я дам тебе воды.

Он вскочил на ноги и побежал к лошадям, поспешно достал из сумки флягу и кинулся обратно к Элис.

– Вот, давай, попей немножко.

Ему было страшно неудобно держать в одной руке Колина и флягу, а другой – приподнимать с земли Элис.

Вдруг Элис застонала от резкой боли в плече.

– Что такое? – забеспокоился Натан. – У тебя что-нибудь болит?

– Плечо, – простонала она. – И нога.

Натан покосился на ее ноги, не имея возможности осмотреть их, так как все еще держал Колина и флягу.

– На, попей, – сказал он, поднося флягу к её запекшимся губам. – Сейчас я посмотрю, что там у тебя с ногой.

Элис жадно припала к фляге, но закашлялась: у нее так пересохло в горле, что она не могла сделать ни глотка. Натан смотрел на нее с тревогой. Лицо у Элис было красным, как помидор, а глаза блестели слишком ярко. Натан уже видел такое у людей, с которыми случался тепловой удар. Да, выглядела Элис скверно. Чертовски скверно! Ее надо было немедленно укрыть от палящего солнца и иссушающего техасского ветра. А жара между тем все усиливалась, да и ветер крепчал. Элис наконец смогла выпить немного воды и слабо оттолкнула от себя флягу.

– Колин, – прошептала она. – Вода.

Натан осмотрел ребенка, боясь, что тот тоже еле жив от жары. Но если не считать того, что мордашка у Колина раскраснелась от жары и долгого плача, выглядел малыш гораздо лучше, чем Элис.

– Он сможет попить из фляги? – спросил Натан.

Элис медленно закрыла глаза.

– Нет. Только сосать, – еле слышно прошептала она.

– Сосать?

Элис не могла пошевелиться, ей было трудно говорить, поэтому она лишь опускала и поднимала веки, пытаясь таким образом отвечать на вопросы Натана. Натан в недоумении огляделся по сторонам.

– Что сосать?

– Тряпку… – еле слышно произнесла Элис и попыталась достать из-за пазухи высохшую пеленку. – Это сможет сосать…

Натан несколько минут не мог понять, что она от него хочет. Когда до него наконец дошло, что надо делать, он осторожно опустил Элис на траву, взял пеленку и смочил ее водой из фляги. Колин схватил влажную тряпочку, засунул уголок себе в рот и блаженно зачмокал губами. Натан удивился, что малыш тут же перестал плакать. Он высасывал из пеленки воду и смотрел на своего отца голубыми, как небо, глазами.

Натан посадил сына на траву и повернулся к Элис. Лицо его озарилось улыбкой, когда он увидел, что глаза у Элис открыты, а взгляд вполне осмысленный.

– Хочешь еще воды? – спросил Натан.

Женщина еле заметно кивнула, с трудом отвечая на его улыбку. Он снова приподнял Элис за плечи, но на этот раз нащупал пальцами дыру на рукаве. И тут же услышал стон Элис. Склонившись над ней, он осмотрел ее плечо.

– Боже мой, Элис, да у тебя тут такая ужасная рана! – в испуге воскликнул Натан.

– Я знаю, – еле выговорила она. – Очень болит.

– Неудивительно. Ты можешь мне сказать, что произошло?

– Я плохо помню, – прошептала она. – Кажется, Чили сбросила меня, а потом лягнула.

– Мерзкая скотина! – выругался Натан. – Я пристрелю ее сейчас же!

– Нет! – всполошилась Элис, хватая его за руку, словно он уже вынимал револьвер. – Это лошадь Линн.

– Я знаю, – пробурчал рейнджер. – Не волнуйся, ничего я ей не сделаю. А теперь полежи спокойно и дай мне осмотреть твою ногу.

Натан приподнял подол платья Элис и поморщился, увидев, как распухла ее лодыжка.

– А тебе не кажется, что нога сломана? – озабоченно спросил он.

– Не знаю. – Элис опять закрыла глаза. – Может быть.

– Элис, Элис! – заволновался Натан. – Не теряй сознания, держись, милая! Открой глаза. Нам надо вытащить тебя отсюда.

Она медленно подняла веки.

– Ну вот и умница. А теперь скажи мне, ты можешь согнуть колено?

Элис осторожно согнула ногу в колене.

– Да.

– А лодыжка? Ты можешь подвигать ступней?

На этот раз попытка пошевелить больной ногой закончилась жалобным стоном.

– Нет, – прохрипела Элис. – Очень больно.

– Понятно, – кивнул Натан. – Не тревожь больше ногу. Или у тебя перелом, или ты очень сильно ушиблась.

В любом случае ходить тебе нельзя. У тебя еще что-нибудь болит, кроме плеча и лодыжки?

– Голова, – прошептала женщина.

– Ты ударилась головой, когда упала?

– Наверное.

– Ясно, – мрачно кивнул Натан. – Ты можешь сесть?

– Нет, – выдохнула Элис.

– Элис, надо попытаться, – настойчиво проговорил рейнджер. – Я должен вытащить вас с Колином отсюда.

– Меня стошнит.

– В каком смысле?

Элис глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы ответить на его вопрос. Язык ей уже не повиновался.

– Если сяду – меня стошнит, – наконец сумела проговорить она.

Натан нахмурился. Он понял, что дело плохо. Сотрясение мозга. Натану уже приходилось сталкиваться с этим. Люди, получившие сильный удар по затылку, сначала падали как подкошенные, а когда приходили в себя, то их рвало. Насколько он знал, врачи тут ничего не могли поделать. Люди либо поправлялись сами, либо нет. Элис, по крайней мере, не проваливалась в беспамятство и не бредила. А Натан несколько раз видел, как после сотрясения люди умирали, не приходя в сознание.

– Ну ладно, тогда полежи здесь еще немножко. Я посажу Колина в мешок и приведу лошадей. А потом приду за тобой.

– Я не смогу ехать верхом, – простонала Элис.

– Я знаю, – ласково проговорил Натан. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.

Элис кивнула и опять заставила себя открыть глаза. Она смотрела на его красивое, полное сострадания лицо.

– Натан? – прошептала женщина.

– Да?

– Спасибо.

Последнее, что она увидела, прежде чем ее глаза закрылись, была его улыбка. Ни один человек в мире не улыбался так, как Натан Уэллесли.

* * *

Элис открыла глаза и огляделась. Господи, где она? И что это за нескончаемый стук, который так бесцеремонно разбудил ее? Она приподнялась на локте и внимательно осмотрела роскошную комнату странной формы. Она была длинной, узкой и похожей… на железнодорожный вагон! Но не могла же Элис оказаться в поезде! Так куда же она попала? Элис откинулась на подушку и сильно сжала пальцами виски. Этот стук… этот постоянный стук! Если бы он хоть на минутку прекратился, тогда, может быть, у нее перестала бы наконец болеть голова.

– Доброе утро, красавица! Ну что, тебе лучше?

Элис подняла глаза и увидела, что к ее кровати подходит Натан.

– Где я? – прохрипела женщина.

И сама не узнала своего голоса. Можно было подумать, что она сорвала его, – таким низким и сиплым он стал. Натан присел на край кровати, взял Элис за руку и широко улыбнулся.

– Похоже, тебе и впрямь лучше, – радостно сказал он. – Ты впервые со мной заговорила.

Элис нахмурилась. Почему он не отвечает на ее вопрос?

– Где я? – повторила она.

– Ты в частном вагоне моего брата Джеффри, на полпути между Далласом и Биксби, – объяснил Натан. – Мы едем домой.

Элис удивленно заморгала. Так, значит, она все-таки в поезде!

– В частном вагоне твоего брата? – переспросила она, еще раз окидывая взглядом элегантную обстановку. – Но как я попала… Где Колин? – забеспокоилась она.

– Ну наконец-то, – рассмеялся Натан. – А я все ждал, когда же ты про него спросишь. Отдыхай, моя милая, твой сын спит вон там. – И он показал на колыбельку, стоявшую рядом с кроватью.

– Я что-то совсем запуталась, – со стоном сказала Элис. – Я не могу вспомнить…

– Дорогая, – очень серьезно, без улыбки промолвил Натан, – тебе было очень, очень плохо.

Элис кивнула. Это она как раз понимала. Смутные силуэты незнакомых людей, которые суетились вокруг нее, их негромкие озабоченные голоса промелькнули у нее в памяти. И боль. Элис помнила, что ее терзала ужасная боль. Голова, плечо, лодыжка – казалось, все тело пронзали тысячи раскаленных игл. Так плохо ей было только в первые дни после рождения Колина. Она была тогда совсем одна, исстрадавшаяся, измученная, слабая – и чувствовала себя отвратительно. Правда, в этот раз на одиночество она пожаловаться не могла. Наоборот, вокруг нее было даже слишком много народу – ее переворачивали, осматривали, ощупывали, о чем-то спрашивали, заставляли пить, когда ей не хотелось, есть, когда ее мутило, не давали спать, когда у нее слипались глаза.

– Какой сегодня день? – спросила она у Натана.

– Суббота, – ответил молодой человек.

– Суббота?! – поразилась Элис. – Но я ведь поехала в Даллас во вторник!

И в этот миг перед Элис промелькнуло множество коротких, как вспышки, воспоминаний. Жара, дорога, норовистая лошадь, пыльная трава, она, Элис, лежит на земле, прижимая к себе Колина. Потом появился Натан. Он поднял ее и посадил перед собой на лошадь. Они долго ехали верхом… А Колин все плакал, плакал, плакал… Это она тоже помнила. Но чем окончился их путь – этого она уже не знала. И понятия не имела ни где они остановились, ни как слезли с лошади, ни куда отправились потом.

– Я совсем запуталась, – повторила она. – Где я была?

– В больнице, в Далласе, – ответил Натан. – Помнишь, как ты упала с лошади Линн и расшиблась?

– Это я помню, – кивнула Элис. – Но я не помню больницу.

– Это потому, что ты несколько дней пролежала в беспамятстве, – объяснил Натан. – Но сейчас тебе уже гораздо лучше. Доктора сказали, что скоро ты совсем оправишься, и разрешили тебе ехать домой.

– А что со мной было? – спросила Элис и затаила дыхание, страшась услышать ответ.

Натан молча смотрел на нее, не зная, стоит ли говорить ей сейчас, что она двое суток боролась со смертью.

– Скоро ты будешь совсем здорова, – уклончиво повторил он.

Элис внимательно посмотрела на него. С каждой минутой голова у нее работала все лучше, и сейчас по выражению его лица Элис могла с уверенностью сказать, что он лжет.

– Я чуть не умерла, да?

– Да нет же! – замахал руками Натан. – Ничего подобного! С чего ты взяла?

– Но ты же не говоришь мне, что случилось. Должно быть, произошло что-то серьезное, раз ты скрываешь от меня правду.

Натан мрачно смотрел на нее, решая, рассказать ей все или нет. Если она догадывается, что чуть не умерла, то стоит ли утаивать от нее подробности?

– Ну хорошо, дорогая моя, – наконец сдался Натан, – я скажу тебе все, что услышал от врачей. Упав с лошади, ты растянула лодыжку, разодрала плечо об острый камень и сильно ушибла голову. У тебя было сотрясение мозга. Потом ты долго лежала на солнцепеке. Я ведь нашел тебя лишь через несколько часов.?. Короче, ты заработала тепловой удар.

– У меня сотрясение мозга? – с тревогой переспросила Элис. – Так вот почему так раскалывается голова…

– Да, – кивнул Натан, – но самое страшное, слава богу, позади. Доктора заверили меня, что опасность миновала. Пару дней назад я здорово испугался, но сейчас…

– Ты испугался? – взволнованно перебила его Элис.

– Ну еще бы! – ответил Натан, поднося ее руку к губам и нежно целуя пальцы. – Я уже думал, что потеряю тебя.

Он говорил так взволнованно, так искренне, что Элис поняла – это не просто забота рейнджера о своей подопечной. Это нечто большее. Гораздо большее!

– Ox, Натан, – вздохнула женщина, прижимая его руку к своей щеке. – Я тебе стольким обязана! Спасибо, что спас меня. Если бы не ты, я бы, наверное, умерла там…

– Ш-ш-ш… – Он осторожно убрал у нее со лба непокорный локон. – Я бы не позволил этому случиться. В конце концов, с тобой был мой сын.

Элис разочарованно отодвинулась от Натана.

– Значит, ты бросился спасать меня только из-за Колина? – дрогнувшим голосом спросила она.

Натан наклонился и легонько прикоснулся губами к ее рту.

– Ты прекрасно знаешь, что нет.

– То есть ты бы пришел мне на помощь, даже если бы ребенка со мной не было? – с надеждой проговорила она, дразня его своими губами.

– Милая, да я бы спустился в ад и на руках вынес тебя оттуда!

Элис счастливо улыбнулась и вновь придвинулась к Натану, стараясь прижаться к нему покрепче. Их поцелуй затянулся, становясь все более страстным. Наконец Элис оторвалась от его губ и торжественно произнесла:

– Натан, нам надо поговорить о Колине.

– Обязательно, – пообещал Натан, пытаясь снова поцеловать ее. – Мы все непременно обсудим, но только не сейчас.

– Но… – запротестовала Элис, уклоняясь от поцелуя. – Мы должны поговорить до того, как…

– Мы поговорим, – повторил Натан. Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо. – Но сейчас мы не можем разговаривать.

– Почему? – прошептала она и блаженно закрыла глаза, когда Натан поцеловал ее в уголок рта.

– Потому что нам сейчас надо еще поцеловаться.

С блуждающей улыбкой Элис обвила руками его шею и притянула Натана к себе, прижавшись к его могучей груди.

– Ты прав, – тихонько сказала женщина. – Сейчас нам надо поцеловаться еще раз.

Два часа спустя, после недолгого сна, Элис сидела на золотистом бархатном диване и потрясенно разглядывала роскошное убранство вагона.

– Поверить не могу, что все это принадлежит твоему брату, – наконец проговорила она.

Натан сидел напротив нее с Колином на коленях.

– Ну почему? Просто Джеффри – один из этих очень известных.

– Ты постоянно будешь напоминать мне о том, что я сказала однажды о твоей семье, да?

– Ага, – радостно кивнул Натан. – Мне это ужасно понравилось.

– Подумать только, – мечтательно промолвила Элис, продолжая разглядывать вагон, – бархатные шторы и обтянутые шелком стены!

– Не считая парчовой обивки на мебели красного дерева, – веселился Натан. – Джефф все делает по высшему разряду!

– Я только одного не могу понять – как личный вагон твоего брата оказался в Техасе? Он сам тоже здесь?

– Нет, – покачал головой Натан. – Я просто дал ему из Далласа телеграмму, в которой попросил прислать вагон сюда.

– И этот вагон пригнали аж из Орегона? – изумилась Элис. – Не пойму, как он мог прибыть так быстро?

– Да нам просто повезло. Джефф сейчас не в Орегоне, а в Денвере, поэтому уже через два дня вагон был здесь.

– Это очень любезно со стороны твоего брата, – улыбнулась Элис. – Но устраивать всю эту суету было совсем ни к чему. Мне не нужна вся эта роскошь.

– Может, и не нужна, но ведь тебе это нравится? – лукаво поглядел на нее Натан.

– Да, – признала она, – нравится. Однако у меня такое ощущение, что все это не для меня. Я ведь всего лишь бедная фермерская вдова.

Натан поднялся со своего кресла, подошел к Элис и сел рядом с ней. Вагон мягко покачивался. Натан нагнулся и поцеловал ее в висок.

– А вот тут ты не права. Ты достойна всего самого лучшего. Всего!

Элис улыбнулась. Ее щеки порозовели от удовольствия. Впервые за долгое время у нее был здоровый цвет лица.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Натан.

– О, мне гораздо лучше! Даже голова уже не так болит.

– Доктор сказал, что головная боль быстро исчезнет, когда ты окончательно придешь в себя.

– Если бы еще лодыжка и плечо перестали ныть, – вздохнула Элис.

– Ну, для лодыжки потребуется время, а для плеча доктор дал мне какую-то чудодейственную мазь. Он сказал, что от этой мази твое плечо заживет за пару дней.

Мысль о том, что Натан будет смазывать ей обнаженное плечо, заставила Элис затрепетать. В предвкушении этого блаженства она улыбнулась – и поспешно отвернулась, чтобы Натан не увидел этой ее мечтательной улыбки.

Колин начал ерзать у Натана на коленях, пытаясь сползти на пол. Когда же отец приструнил малыша, тот громко и сердито закричал.

– Он проголодался, – поняла Элис. – Мне надо его покормить.

Натан кивнул, подхватил Колина и посадил его к Элис на колени.

Элис смотрела на Натана, надеясь, что он сам догадается выйти и ей не придется выставлять его за дверь. Но вместо этого Натан откинулся на спинку дивана и устроился поудобней.