Текст книги "Ночь напролет"

Глава 32

Утренний туман все еще цеплялся за город, когда джип Люка вклинился в пустующее пространство в конце тихого жилого квартала. Заглушив мотор и сложив руки на руле, Люк огляделся вокруг, изучая обстановку.

По обеим сторонам улицы, где жил Хойт Иган, тянулись современные многоквартирные дома, спроектированные с расчетом на успешных, холостых яппи. Фасады зданий были оформлены в итальянском стиле. Однако при ближайшем рассмотрении за архитектурными элементами, красивыми лепными окнами и дверными проемами несложно было разглядеть обычные стандартные коробки.

– Ты уверен, что адрес правильный? – спросила Айрин, открывая дверцу машины.

– Сегодня выудил из Интернета.

– Ты думаешь, он дома?

– Служащие его офиса проявили максимум понимания, когда я поинтересовался у них его сегодняшним графиком.

– И как же ты от них добился этого? Посулил щедрый взнос в фонд избирательной кампании Уэбба?

– Не без этого, – признался Люк.

Он выбрался из машины и, дождавшись Айрин, двинулся к двери дома Игана. На витиевато украшенной вывеске над коваными воротами со сложным узором значилось название многоквартирного комплекса – «Палладиум».

Айрин остановилась, спрятав руки в карманы пальто, и посмотрела на устройство селекторной связи.

– С чего ты взял, что он захочет с нами встретиться?

– Не волнуйся, Иган впустит нас внутрь с такой скоростью, что у тебя голова закружится.

– Почему?

– Испугается. Это всегда срабатывает.

Лицо Айрин озарилось улыбкой.

– А, он испугается тебя. Да, это вполне возможно.

Ее слова развеселили Люка.

– Ты не так поняла. Я, конечно, очень польщен твоей верой в меня, но в данном случае это не моя заслуга. Он испугается огласки. Иган ведет дела сенатора, нацелившегося на Белый дом. Его положение на службе зависит от того, насколько эффективно он контролирует нежелательные ситуации в процессе избирательной кампании.

– Ясно. Мы с тобой, стало быть, нежелательные ситуации.

– Вот именно. – Люк нажал кнопку селекторной связи.

После первого же звонка из устройства послышался искаженный интеркомом металлический и скрипучий голос Хойта:

– Квартира триста один. Вы с доставкой?

– Можно сказать и так, – ответил Люк. – Это Люк Даннер. Я с Айрин Стенсон. Вы нас помните?

Селекторное устройство заглохло.

– Чего вы хотите? – наконец спросил Хойт голосом, который зазвучал еще резче.

– Поговорить с вами, – сказал Люк. – Если у вас нет времени…

Он не договорил, потому что из устройства селекторной связи послышалось резкое жужжание. Айрин повернула ручку и открыла ворота, которые им только что отпер Хойт.

– Поднимайтесь! – рявкнул он им. Интерком умолк.

Люк вслед за Айрин прошел в маленький, выложенный плиткой дворик с фонтанчиком и растениями в глиняных горшках. Они пересекли дворик и через двойную тяжелую стеклянную дверь вступили в небольшой вестибюль. Сбоку виднелась еще одна дверь с вывеской «Менеджер», оказавшаяся запертой.

Айрин направилась было к лифту, но Люк поймал ее за руку.

– Давай поднимемся по лестнице, – сказал он.

– Давай. – Айрин удивленно на него посмотрела. – А что такое?

– Так проще получить представление о планировке здания.

– Зачем тебе это?

– Старая привычка, – ответил Люк. – Когда имеешь дело с людьми, у которых нет причин тебя любить, любая информация всегда кстати.

– А, понимаю, – со знанием дела протянула Айрин. – Инфа.

– Я предпочитаю термин «информация». Для морпеха слово, конечно, чересчур длинное, но теперь, когда я его усвоил, мне нравится его использовать.

Звук их шагов тонул в ворсе ковра, устилавшего пол третьего этажа, но Хойт, очевидно, высматривал их в глазок: не успел Люк поднять руку, чтобы постучать в дверь 301, как она резко распахнулась.

– Что все это значит? – требовательно спросил Хойт, впуская Айрин с Люком в небольшую прихожую с зеркалом. – Я занят организацией встреч.

На Хойте были, судя по всему, очень дорогая рубашка и брюки. Недавно начищенные ботинки сияли. Галстука, правда, не наблюдалось, но Люк решил, что насчет подготовки встреч Хойт не лжет.

– Много времени мы у вас не отнимем, – сказал Люк.

– Сюда. – Хойт кивнул головой по направлению к комнате.

С первого взгляда на эту комнату становилось ясно, что никаких попыток сообразовать интерьер своего жилища с прослеживавшимся во всем комплексе «Палладиум» итальянским влиянием Хойт не предпринимал. Более того, в оформлении помещения, по мнению Люка, вообще никакой идеи не ощущалось. Стиль здесь был один – Помощник Политика Трудоголик.

Люк насчитал на телефоне в квартире четыре линии. Другой телефон висел у Хойта на поясе. В одном углу комнаты стоял принтер, в другом – ксерокс. Почти все стены были увешаны газетными и журнальными вырезками со снимками Уэбба с различными VIP-персонами.

Айрин, заложив руки в карманы тренча, остановилась посреди загроможденной гостиной.

– Мы хотим знать, о чем вы с Памелой спорили за день до того, как мы обнаружили ее тело, – проговорила она.

Хойт посмотрел на нее с таким выражением, словно она только что у него на глазах превратилась в какую-то инородную субстанцию.

– Что вы такое несете, черт побери?

– Нам известно, что вы приезжали к ней вДансли. – Люк подошел к стене и принялся разглядывать снимок Райленда Уэбба у выхода из музея в сопровождении Алексы Дуглас и девочки лет девяти. Люк обернулся через плечо. – Нам известно, что вы ссорились.

Хойт остолбенел. Люк почти видел, как в его голове прокручивались разные варианты ответа: он лихорадочно искал выход из положения.

– У вас нет никаких доказательств, – в конце концов сказал Хойт.

– Дансли – городок очень маленький. – Айрин слабо улыбнулась. – Неужели вы и впрямь решили, что можете среди бела дня приехать к одному из членов самой высокопоставленной семьи города и никто вас не увидит?

– Там не знают моей машины, – не подумав, ляпнул Хойт, после чего тут же сообразил, что данное замечание скорее всего его выдало. – А ведь я старался, чтобы меня не заметили, черт побери. Ну хорошо, все это вас не касается, но я в тот день действительно приезжал поговорить с Памелой. Вам это все равно ничего не даст. Когда она умерла, я находился далеко от Дансли – это абсолютно точно. Уезжая, я оставил ее в полном порядке.

– Так о чем вы спорили с Памелой? – повторила вопрос Айрин.

У Хойта на щеках задвигались желваки.

– А с какой стати я должен перед вами отчитываться? Люк посмотрел на него.

– Если вы не скажете нам, из-за чего вы с ней ссорились, то мы сделаем свои собственные выводы, которые могут появиться в газете Айрин. Подумайте хорошенько, вам это надо?

– Пытаетесь запугать меня, Даннер?

Люк развел руками.

– Ну да. Это, кажется, самый лучший способ получить от вас ответы на интересующие нас вопросы. Можете предложить что-нибудь получше?

Айрин нахмурилась.

– Ну хватит вам. Хойт, прошу вас, это очень важно. Мне необходимо знать, почему вы ссорились с Памелой.

– Зачем вам это? Хотите повесить на меня ее смерть? Не выйдет, и не мечтайте.

Айрин задумчиво посмотрела на него.

– У вас с ней был роман, не так ли?

Хойт заколебался. И Люк снова увидел, как он что-то просчитывает в уме.

– Какое-то время мы были любовниками, – медленно проговорил он. – Может, несколько недель, не больше. Это не секрет. Ну и что из того?

– Отношения прекратила Памела? – спросила Айрин уже более мягким тоном. – Даже когда Памела была подростком, инициатива в отношениях с мужчинами всегда принадлежала ей. Вряд ли она с тех пор изменилась.

Лицо Хойта налилось кровью. ПарусекундЛюкдумал, что он вот-вот взорвется, но тот начал остывать.

– Я, наверное, и сам знал, что долго это все не продлится, – устало сказал Хойт. – Бог ты мой! Я же у Уэбба работаю уже почти два года. Все ведь происходило на моих глазах. Мне были знакомы ее штучки. Но я, как и остальные мужчины, попал к ней в сети, думал, я не такой, как все. – Он покачан головой. – Она словно лампа: когда мужчина ей бывал нужен, она включалась и сияла для него, когда же он ей надоедал, выключалась, оставляя его стоять в кромешной тьме и ломать голову, пытаясь понять, что произошло.

– Когда она порвала с вами? – поинтересовалась Айрин.

– За пару дней до того, как уехала в Дансли. – Хойт поджал губы. – Ничто не предвещало разрыва. В тот вечер мы с ней присутствовали на акции по сбору средств. После я отвез ее домой, надеясь, что мы с ней уляжемся в постель, но она остановилась на пороге своей квартиры и сказала, что ей со мной было хорошо, но отныне между нами все кончено. Потом пожелала спокойной ночи и захлопнула перед моим носом дверь. Если честно, я был просто ошарашен.

– Что вы после этого сделали? – спросила Айрин.

– А что в подобной ситуации делает мужчина? Вернулся домой и налил себе большой стакан скотча. На следующий день я пытался дозвониться до нее, но в ее городском доме никто не брал трубку, и я решил позвонить в дом на озере. Она ответила, но ясно дала понять, что своего решения не изменит.

– Но вы тем не менее все равно отправились к ней, – сказала Айрин.

– И все без толку. – Хойт отошел к окну и сунул руки в карманы. – Она сказала, чтобы я возвращался в Сан-Франциско, а ей некогда, у нее, мол, дела.

– Какие дела? – спросила Айрин. Хойт с ворчанием отвернулся к окну.

– Думаю, она делала все то, что обычно делают перед самоубийством.

– Стало быть, вы уверены, что передозировка была намеренной? – спросил Люк. – Что это был не несчастный случай?

Хойт покачал головой:

– Откуда мне, черт возьми, знать? Я предполагаю, что она покончила с собой, поскольку не могу представить, чтобы Памела допустила такую роковую ошибку с таблетками и выпивкой. Она не один год жила со своей зависимостью. С чего бы это ей так ошибиться на этот раз?

– В тот день, когда вы уехали, оставив ее одну, вы не догадывались, что она, возможно, собирается покончить с собой? – спросила Айрин.

– Разумеется, нет. – Хойт нахмурился. – Если бы я подозревал, что она задумала самоубийство, я бы уж что-нибудь да предпринял.

Айрин пристально на него посмотрела.

– Что например?

Хойт, вытащив руку из кармана, взмахнул ею.

– Ну, для начала связался бы с ее отцом. Уэбб, в свою очередь, позвонил бы врачу Памелы. Они, я уверен, сумели бы отправить Памелу в какую-нибудь частную клинику. Но я, клянусь, ни сном ни духом не знал при расставании, что она была готова к суициду. Я подумал, она от меня устала и собирается подыскать себе кого-то еще. Как я уже сказал, для нее это было обычным делом.

Айрин нахмурила темные брови.

– Вы не поинтересовались, есть ли у нее кто другой?

– Конечно. Она ответила отрицательно. Вот так. И я поехал домой. Потом, в три часа ночи, звонит мне Уэбб и сообщает, что с ним только что связался начальник полиции Дансли. Памела найдена мертвой, и нам нужно сделать все необходимое, чтобы забрать ее тело, организовать похороны и встретиться с начальником полиции Макферсоном. – Хойт с осуждением посмотрел на Айрин. – Дальше я действовал в соответствии со своими обязанностями. Я все силы бросил на то, чтобы представить смерть Памелы сугубо семейным делом.

Люк рассматривал фотографию Уэбба и Алексы, о чем-то беседующих с президентом на последней акции по сбору средств.

– Кому принадлежала идея взять с собой в Дансли невесту Уэбба?

– Алекса сама настояла на том, чтобы с нами поехать. Ей показалось, что в то время, как сенатор переживает потерю своего единственного ребенка, ей следует быть рядом. И оказалась права. Прессе она на похоронах очень понравилась.

Люк приподнял брови.

– Верная и преданная невеста кандидата, переживающего трагическую смерть своей непутевой дочери, в тяжелую для него минуту остается рядом.

– Способность просчитывать все варианты наперед в политике, как и в обычной жизни, это все, – сухо ответил Хойт.

Айрин бесшумно расхаживала по комнате.

– Вы хотите сказать, что верность и преданность Алексы Дуглас это притворство? – спросила Айрин.

Хойт изумился.

– Да нет же, черт возьми! Я говорю прямо противоположное. Алекса Дуглас ничего так не хочет, как того, чтобы Уэбб попал в Овальный кабинет. Мне кажется, она уже подбирает себе гардероб первой леди и планирует отправить Эмили в одну из модных вашингтонских академий, где учатся дети президентов и дипломатов.

– Эмили? – переспросила Айрин.

– Это ее дочь, – пояснил Хойт. – Алекса вдова. Айрин взглянула на фото на стене.

– Ведь Алекса моложе Райленда.

– Ей тридцать три, если быть точным. – Хойт тихонько фыркнул. – Но такое незначительное обстоятельство, как двадцатилетняя разница в возрасте, никого не волнует, пока моложе женщина, а не мужчина.

– Они любят друг друга? – задала следующий вопрос Айрин.

– Этот союз заключен по политическим соображениям, – невозмутимо сказал Хойт. – Если Уэбб хочет попасть в Белый дом, то ему нужна супруга. Вы же понимаете, избиратели не проголосуют за холостого кандидата в президенты, разве не так?

– Я об этом не думала, – призналась Айрин. – Но теперь я вижу, что жена – это ценное достояние любого политика, метящего в президенты.

– Алекса ему идеально подходит. Из хорошей семьи, с хорошим образованием, в скандалах не замечена. Умна и умеет четко формулировать свои мысли. К тому же ее муж оставил ей приличное состояние. А еще… – Хойт осекся.

– Что еще? – спросил Люк.

– Отец Уэбба на протяжении долгих лет уговаривал Рай-ленда жениться и произвести на свет наследника. Не такой уж это секрет, что Виктор Уэбб перед смертью хочет убедиться, что его имя и состояние перешли к внуку. Алекса, между нами говоря, перед объявлением помолвки прошла серьезное медицинское обследование с целью засвидетельствовать, что она в прекрасной форме и может родить ребенка. И потом, существует добрачный контракт, в котором прописано, что в течение года с момента заключения брака она приложит максимум усилий к тому, чтобы забеременеть.

– Ничего себе! – удивилась Айрин. – Алексе не позавидуешь. – Замолчав, Айрин посмотрела на одну из фотографий Дуглас. – Ведь Алекса того же возраста, что и Памела. Как они ладили друг с другом?

– Поначалу Памела относилась к Алексе, как ко всем остальным женщинам Уэбба, которые перебывали у него за все эти годы, – сказал Хойт. – То есть игнорировала ее. Однако когда Уэбб объявил о помолвке, Памела восприняла известие очень серьезно, это я могу с полной уверенностью сказать.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Айрин.

– Памела вдруг поняла, что Алекса ей не очень нравится. Ходят слухи, будто несколько недель назад на акции по сбору средств она подловила ее в туалете. О чем там у них был разговор, никому не известно, но существует предположение, будто Памела дала Алексе понять, что не желает видеть ее женой своего отца.

– Интересно, Памела ревновала ее к отцу? – проговорила Айрин, медленно двигаясь вдоль стены и разглядывая фотографии. – Она много теряла. Алекса должна была взять на себя роль, которую долгие годы в политической жизни отца играла Памела. Став законной супругой Уэбба, Алекса должна была стать хозяйкой его приемов и ближайшей советчицей. А также получить влияние и социальный статус, которые до настоящего времени принадлежали Памеле.

Хойт страдальчески посмотрел на Айрин.

– Кто знает, что творилось у Памелы в голове? Лично я никогда ее не понимал.

Через десять минут Люк садился в джип рядом с Айрин.

– Ну? – спросил он, вставляя ключ зажигания.

– Не знаю, что и думать, – ответила Айрин. – Но мне пришло в голову, что если Памела с Алексой враждовали, то у нас теперь появился верный кандидат в подозреваемые. Алекса производит впечатление довольно амбициозной дамы.

– Думаешь, она могла освободиться от Памелы из опасений, как бы та не осложнила ей жизнь? Возможно, даже боялась, что Памела отговорит Уэбба от брака с ней?

– Не исключено, – сказала Айрин, рассматривая из машины дом Хойта.

Люк осторожно отъехал от парапета.

– Но зачем сжигать дом? Поджог – верное средство избавиться от улик.

– Точно, – согласилась Айрин. – Но что это за улики такие, чтобы для их уничтожения потребовалось сжигать целый дом?

Люк на минуту задумался.

– Те, которые не смог найти убийца, но которые, по его представлению, находились в доме.

– Наверное, это что-то маленькое.

– Или хорошо запрятанное.

– А знаешь, – тихо проговорила Айрин, – я что-то не очень верю Хойту.

– Я тоже. Слишком уж быстро он разговорился для человека, который поначалу с нами говорить и вовсе не собирался.

– Нужно разузнать о нем побольше. Можно поискать в Интернете.

Люк погрузился в задумчивость.

– Я знаю одного человека, который, наверное, сумеет раздобыть для нас сведения об Игане гораздо быстрее, чем ты или я сделаем это через Интернет.

– Кто это? – спросила Айрин.

– Один парень, с которым я служил в морской пехоте, Кен Танака. Он сейчас занимается частным сыском. Работает в основном с компаниями, но для меня сделает исключение.

Айрин задумалась над этим предложением.

– И много у тебя друзей, которые прошли через то же, что и ты?

– Нет, не много. Несколько.

– Вы с ними вспоминаете прошлое?

– Не часто.

– Потому что незачем вспоминать: довольно и того, что и ты, и они помнят об этом, – сказала Айрин.

– Да.

Глава 33

В тот же вечер в половине шестого Люк появился на пороге коттеджа номер пять. Открыв дверь, Айрин обнаружила, что он захватил с собой набор бритвенных принадлежностей, небольшую сумку и компьютер.

– Поправь меня, если я не права, но ты сегодня вечером, похоже, желаешь получить от меня не только ужин, – добродушно пошутила Айрин над ним.

По лицу Люка лишь пробежала легкая тень, но Айрин показалось, будто захлопнулась стальная дверь. Называется пошутила.

– Последние две ночи мы спали вместе, – ровным голосом проговорил Люк. – Или я что-то путаю?

Он стоял в дверях, будто бы ожидая от Айрин какого-то жизненно важного решения. А что, собственно, между ними произошло? У них завязался бурный роман, во многом подпитываемый высоким накалом их недавней страсти. Вполне возможно, их отношения долго не продлятся, но пока они вместе, она благодаря Люку чувствует себя богиней секса. Когда это в последний раз мужчина заставлял ее почувствовать себя богиней секса?

– Нет, – улыбнулась Люку Айрин. – Ты ничего не путаешь.

Она отступила в сторону, впуская его в дом. Его лицо тут же оттаяло. Холодное, мрачное выражение исчезло. И Айрин почувствовала, что стальная дверь вновь отворилась.

Люк вошел в комнату до странного удовлетворенный, как мужчина, который возвращается к себе домой.

Ночью Айрин проснулась оттого, что почувствовала, как Люк потихоньку выбирается из постели. Она не шелохнулась, но, чуть приоткрыв глаза, увидела, как он с джинсами в руке бесшумно крадется по коридору в первую комнату коттеджа.

Когда Люк исчез из виду, Айрин посмотрела на часы, стоявшие на столе. Стрелки показывали половину третьего.

Она выждала какое-то время, которого хватило бы на то, чтобы перекусить на кухне или сходить в туалет, но Люк не возвращался.

Сев на постели, Айрин откинула в сторону одеяло и встала. Любой человек имеет право на свои секреты, сказала она себе. Но это как-то уж очень странно. Раз он не спит, то и она не будет. Айрин сунула ноги в тапочки и вышла в коридор.

В свете лампы, которую она оставила включенной на столике, Айрин увидела Люка. Тот сидел за журнальным столиком, на котором стоял раскрытый компьютер. По его сосредоточенному лицу было видно, насколько он поглощен своим занятием.

– Если у тебя хобби сидеть по ночам в каком-то чате, лучше сразу признайся мне, – сказала Айрин.

Люк поднял голову. Секунду или две у Айрин было такое ощущение, что он крайне удивлен ее появлением. Затем по его лицу поползла кривая улыбка.

– Не хотел тебя разбудить, – сказал он. – У меня в голове возникла пара идей, вот я и решил записать их, пока не забыл.

– Каких идей? По поводу ситуации с Уэббами?

– Да нет. – Люк откинулся на диванные подушки и вытянул ноги под столиком. – Это касается книги, которую я пишу.

– Что за книга? – загорелась любопытством Айрин. – Роман?

Люк медлил с ответом, и Айрин поняла, что он еще ни с кем не обсуждал свой труд.

– Нет, – в конце концов ответил он, глядя на горящий экран взглядом василиска. – Это точно не художественная литература. Скорее учебник или пособие.

– Вот как? А по какому предмету?

– Предмет – способ мышления и разработка стратегии.

Айрин подошла к журнальному столику поближе.

– Военной стратегии?

– Стратегия есть стратегия, независимо от того, в каких целях ее используют. Мне никто не верит, когда я говорю, что мою задницу и жизнь моих людей не раз спасала не только моя военная подготовка, но и философия, которой я занимался до того, как стать морпехом.

Айрин вдруг все поняла.

– Философия научила тебя не тому, что думать, но как думать.

– А война научила меня… совсем другому. Я стараюсь извлечь уроки из обеих сторон человеческой жизни.

– Звучит, безусловно, внушительно.

Губы Люка изогнулись в усмешке.

– Как раз эту маленькую проблемку я и пытаюсь преодолеть: не хочу, чтобы мою книгу восприняли как эзотерическую или сложную философскую.

– Эзотерическая, философская! Как витиевато ты выражаешься! Хотя Джейсон меня предупреждал, что под внешней отрешенностью и спокойствием бьется неистовое сердце настоящего исследователя. Что заставило тебя уйти из науки в армию?

Люк снова вперил взгляд в экран компьютера, точно надеялся там найти ответ на вопрос Айрин.

– Это сложно объяснить. Одна часть моего существа всегда тянулась к науке. А другая казалась… какой-то незаконченной, что ли. Мне всегда хотелось найти живущему во мне ученому противовес. – Люк пожал плечами. – Или что-то в этом роде.

– Знаешь, кто ты?

Люк вскинул брови.

– Кто?

– Человек эпохи Возрождения двадцать первого века, ученый-борец.

– Так кто из нас, интересно, выражается витиевато?

– А эта твоя книга, – продолжала, воодушевившись, Айрин, – не что иное, как попытка соединить обе стороны твоей натуры, я права? Это твой личный, тобой изобретенный вариант терапии.

Люк снова уткнулся в экран.

– Черт побери, женщина, мне кажется, ты что-то поняла.

Айрин присела рядом на диван.

– Ты надеялся обрести в Дансли тихое прибежище, где можно писать.

– Да, такой у меня был план.

– Зачем ты купил эту гостиницу? Только не говори, что тебе нужны деньги: ведь ты и пальцем не шевельнул, чтобы получить прибыль.

– С финансами у меня все в порядке. Я за последние годы сделал несколько солидных капиталовложений. – Люк накрыл руку Айрин своей ладонью. – Что касается гостиницы, то, говорят, собственность на берегу водоема беспроигрышное дело.

– Но только не в Дансли. Моя тетя, к примеру, продав дом моих родителей, почти ничего не выгадала.

– За вселяющие надежду сведения спасибо.

– Как ты стал хозяином гостиницы? – спросила Айрин.

– Я вовсе не собирался заниматься гостиничным бизнесом. Просто хотел поселиться в одном из домиков, а все остальные закрыть к чертям. Однако возникла пара непредвиденных затруднений.

– Каких?

– Максин и ее сын, Брэди, – сказал Люк. – И еще в какой-то степени Такер Миллз.

Айрин переплела свои пальцы с пальцами Люка.

– А, понимаю. От этой работы зависит материальное благополучие Максин?

– Здесь у озера не так-то просто найти работу, особенно в мертвый сезон. Через пять минут после моего переезда сюда я осознал, что, если закрою гостиницу, Максин с Брэди окажутся на мели.

– А Такер?

– Такер без подработки в гостинице, возможно, как-нибудь перебился бы: ведь он всю свою жизнь перебивается. – Люк заколебался. – Но работа здесь ему нравится. Он к ней привык. Работа в гостинице – для него часть заведенного порядка.

– А порядок Такеру нужен как воздух.

Уголки губ Люка снова приподнялись.

– А разве так не у всех?

– Конечно. Иными словами, ты не закрыл гостиницу лишь потому, что не желал испортить жизнь этим трем людям.

– Нельзя сказать, чтобы это заведение было совсем уж убыточным. Просмотрев финансовые документы, я понял, что если клиентов летом достаточно, то отель может приносить скромный доход. Черт побери! Да с таким работником, как Максин, на которой тут все держится, гостиница может приносить даже приличный доход.

– Не закрывать гостиницу было с твоей стороны очень благородно, Люк.

– Все взвесив, я счел этот вариант самой простой стратегией.

– Ни минуты в это не верю. Ты оставил все по-прежнему, поскольку чувствовал свою ответственность перед людьми, которые достались тебе вместе с этим заведением. Вспоминаю слова своего отца.

– Какие?

– Хороший офицер всегда заботится о людях.

Айрин наклонилась к Люку и поцеловала его.

Люк ответил ей поцелуем, а немного погодя закрыл свой компьютер и повел Айрин обратно в спальню.