Текст книги "Спектакль"

Глава 48

На следующий день Le Petit Journal назвал Зои Клампер главной подозреваемой в убийствах Дамиена Сальважа и Уго Пинчона.

Больше стало известно о жертве: Пинчон, возраста 40 лет, не имел родственников и жил с матерью до ее смерти в 1884 году. С того момента его единственной компанией были сиделки, заходившие раз в день, – одна из них и обнаружила тело.

«Дверь была не заперта, когда я пришла, – сказала медсестра Пинчона (имя ее скрыто из соображений безопасности). – Я хотела достать ключ с притолоки. Но его там не оказалось. И месье Пинчон всегда кричал мне приветствие, как только я заходила, если только не спал. Затем я обычно шла прямо к нему, и он брал меня за руку и благодарил за визит. В этот раз он не поздоровался и не храпел. Я… мне было страшно смотреть».

На этих словах медсестра расплакалась и попросила минутку на то, чтобы успокоиться. «Я осторожно вошла в его спальню и не поняла, на что смотрю. Его шея, грудь, руки были залиты кровью, будто его в ней искупали. Когда я приблизилась, то увидела одну глубокую рану здесь, – она показала на основание горла, – закричала побежала вниз, к домовладельцу, и стала стучать в его дверь».

Медсестра сказала, что Пинчон принадлежал к Озаренным, по его собственному признанию. Он никогда не раскрывал ей природы своего дара, говоря, что «это уже не имеет значения».

Еще как имеет, подумала Натали, читая, иначе мадам Резня не стала бы его убивать. Она хотела – нуждалась – в его крови по какой-то причине. Выбрала ли она его из-за дара или из-за неспособности сопротивляться, а возможно, по какой-то другой причине?

Статья назвала Зои Клампер, также известную как Зои Фоше, главной подозреваемой.

Фоше. Читая статью, она вспомнила еще кое о чем: о блокнотах. Более старый из них, со странными записями, выглядевший так, будто его вели двое. Работа отца мадам? Она опиралась на нее? Пыталась создать следующее поколение Озаренных?

Впрочем, добавились убийства. А Энар не был убийцей.

Лицо мадам Резни – с классическими чертами, привлекательное – было детально изображено художником и смотрело на сотни тысяч парижан с первой страницы Le Petit Journal. Натали и Луи давали описания, как и фальшивый убийца Бланшар, несомненно, и тот свидетель, что видел ее выходящей из дома Пинчона. Портрет был выполнен мастерски.

Убери заголовок – и будто глядишь на мать, на театральную актрису или на любимую учительницу. Это не было лицо убийцы.

Прошло четыре дня.

Никто не заявлял, что видел ее: ни один житель, домовладелец, лавочник или кондуктор. Несколько ошибочных наводок было расследовано и отброшено; в остальном она будто исчезла, как ночь на восходе.

Люди судачили, что она уехала из Парижа. Плакаты с именем и изображением Зои были расклеены по всему городу.

Натали оборачивалась каждые несколько шагов и не ходила по улицам одна. На всякий случай, если все ошиблись насчет исчезновения убийцы и если она все еще желала крови Натали.

Пока бесплодные поиски мадам Резни чахли, внимание Парижа переключилось на другого убийцу: Анри Пранзини. До того как Темный художник и Зои Клампер заняли все заголовки, Пранзини, зарезавший двух женщин и двенадцатилетнюю девочку, заставшую его на месте преступления, был тем убийцей, о котором говорили все: в кафе, паровых трамваях и омнибусах. Теперь, когда его казнь назначили на последний день августа, на него снова тратились чернила.

Натали свои потратит тоже: месье Патинод попросил ее написать репортаж с его казни. Он дал такое задание еще нескольким журналистам, каждому со своими акцентами. Ее задачей было описать чувства того, кто впервые видел казнь своими глазами.

И это было странно. Сначала Натали предвкушала этот день, когда смертный приговор был объявлен в июле. Тогда ей было любопытно, и она ожидала испытать удовлетворение оттого, что увидит убийцу обезглавленным. Это было событие, которое любопытно наблюдать, интересно быть его частью, пережить этот опыт, как посещение морга или музея восковых фигур.

Впрочем, ныне смерть обрела иное значение. Она была так погружена в темные, душераздирающие, пугающие реалии смерти, что это зрелище стало менее привлекательным. Пошла бы она смотреть на смерть Пранзини, если бы не задание от месье Патинода? Ее ответ на этот вопрос постоянно менялся.

За день до казни Натали вытирала пыль с полок и подвинула бутылочку с песком от Агнес в сторону. Бутылки и банки, банки и бутылки. Кто бы мог подумать, что сосуды могут иметь не только содержимое, но и содержание?

Темному художнику так и не воздали по справедливости, подумала она. Ему не пришлось ответить за свои преступления, принять ответственность за убийство Агнес и еще пяти девушек. Она вспоминала, как с нетерпением ждала его поимки и казни. Чувство, которое, казалось, она испытывала так давно, и в то же время оно было совсем недавним.

По крайней мере, он был мертв. А мадам Резня – жива. Как она красноречиво напомнила всем своим письмом с кусочком шелка.

Эта женщина была где-то, и ее преступления были с ней. Ей не избавиться от правды.

Натали подвинула бутылку с песком на место, задержав руку на ней.

Бутылки и банки. Банки и бутылки.

Ее неуверенность относительно посещения казни ради развлечения не распространялась на Зои Клампер ни сейчас, ни когда-либо. Даже если Натали будет пятьдесят лет, когда мадам Резню поймают, она будет там и своими глазами увидит, как опустится нож гильотины.

За день до казни, ближе к вечеру, худощавый мужчина с тонкими усами, одетый в форму, явился к ней домой.

– Я курьер с пневматической почты. Вы мадемуазель Боден?

Натали кивнула. Она никогда не получала писем по пневматической почте; послать капсулу по подземной системе трубок под давлением было дорого. Только срочные, важные сообщения отправляли этим способом.

Курьер передал ей carte télégramme[28]28
  Карточка с телеграммой (фр.).


[Закрыть] и стоял, сложив руки за спиной, пока она читала.

Мне нужна твоя помощь – твой дар. У меня есть идея, которая, надеюсь, приблизит нас к поимке ЗК. Если пожелаешь, встретимся на набережной Гербье после казни. Оттуда пойдем в морг.

С уважением,

К.

Он нуждался в ее видении? Почему в это время? Она и так туда собиралась, как обычно. Может, случилось еще одно убийство, еще одного Озаренного и Зои Клампер подозревали в нем?

Курьер передал ей карандаш и карточку для ответа.

Конечно. Уверяю, помочь будет для меня честью. До завтра.

С наилучшими пожеланиями, ваша

Н.

Глава 49

– Поверить не могу, что у нас пропуска в ближний ряд, – сказала Симона. – Луи расстроился, что у тебя не получилось достать для него тоже, но он будет смотреть со своими «гильотинными парнями», как он их называет, на своем обычном месте. Я сказала ему, что мы встретимся с ними после.

Было четыре часа утра: по обычаю казни проводились до рассвета – и они направлялись пешком к тюрьме Ла-Рокетт. Это было около Бастилии и Пер-Лашез, неподалеку от дома. Отец их сопровождал, следуя в паре шагов.

Натали и Симона не замолкали, обсуждая казнь, последующую встречу с Кристофом. Они были увлечены составлением планов на вечер, когда папа их прервал.

– Я пойду туда, – сказал он, показывая на боковую улицу. – Ma bichette, ты точно хочешь идти в морг? Ты можешь отказаться.

– Я уверена, что хочу это сделать.

Отец поцеловал ее в щеку, пожав плечами и пообещав встретить ее на берегу, в случае если она передумает.

Толпа у тюрьмы Ла-Рокетт напитывалась предвкушением и мрачным возбуждением. Газовые фонари высились над ними как часовые. Большую часть толпы оттеснили в боковые улицы, но Натали и Симона показали бумаги, и их пропустили в секцию с хорошим видом.

Они слились с массой людей, ища лучшую наблюдательную позицию, и наконец обосновались в одной точке. Было не так близко, как они надеялись (насколько рано эти люди сюда явились?), но достаточно недалеко, чтобы хорошо видеть гильотину. Язычки пламени в керосиновых лампах в толпе танцевали по всей площади, как дурно воспитанные, нервные гости.

Они прождали час, который тянулся как два. Затем появился палач: широкоплечий и высокий – каким Натали и ожидала его увидеть. Она стала размышлять: что он за человек, почему избрал такую профессию, нравится ли она ему, хорошо ли ему спится по ночам?

Палач потянул подъемный блок и этим поднял скошенное металлическое лезвие, а затем закрепил его наверху. Зловещая и ужасная гильотина стояла там, готовая опустить нож.

Толпа затихла, когда скрипнули, открываясь, ворота. Некоторые приподняли шляпы, другие перекрестились. Один человек осенил крестным знамением нож гильотины.

Жандармы подняли мечи, и показался Пранзини. Руки его были связаны за спиной, на лодыжках звенели оковы.

Симона толкнула Натали локтем.

– Он что, улыбается?

– Выглядит так, как сделали бы Темный художник или мадам Резня. – Натали прищурилась. – И правда улыбается! Как вызывающе.

Священник, шедший спиной вперед с распятием в вытянутой руке, подвел Пранзини к эшафоту. Убийца поцеловал распятие.

Натали сложила руки на груди.

– Удивительно, что распятие не загорелось.

– Еще успеет загореться, – ответила Симона.

Палач уложил Пранзини в позу для казни.

– ПОЗОР! – крикнул кто-то из толпы. Другие голоса присоединились, и волна свиста и шипения прошла по толпе.

Лезвие упало вниз, и голова Пранзини покатилась в лоток.

Симона стиснула руку Натали.

Натали стояла с разинутым ртом. Она сжала ладонь Симоны в своей, не отводя глаз от происходящего.

– Я ожидала, что это будет быстро, но чтобы так…

– Жизнь. А потом… – Симона сняла руку с нее и щелкнула пальцами. – Смерть.

Надзиратель достал голову Пранзини и бросил в корзину. С опилками, если Натали правильно помнила. В одну минуту он еще дышит, а в следующую – уже в корзине с опилками, которая стоит рядом с остальным телом.

– Боже мой, мы были так близко, что слышали звук падения! Луи обзавидуется, когда я ему расскажу. – Симона взяла Натали под руку. – Что ты обо всем этом думаешь?

Натали перевела взгляд с эшафота на Симону.

– Это отвратительно.

– Он или гильотина?

– И то, и другое, – сказала Натали. – Несмотря на мои претензии, это зрелище и правда принесло удовлетворение.

Толпа двигалась как вода, люди медленно расходились в разные стороны. Натали и Симона застряли в плотном потоке и продвигались маленькими шажками, и взгляд Натали стал блуждать. Проблеск восхода залил все тенями и оранжево-серыми оттенками. Она наблюдала за приземистым мужчиной, который шел так, будто двигал мебель, за согбенной нищенкой в коричневом одеянии, затем увидела, как бродяга стал горячо спорить сам с собой.

– Вон там Луи, – сказала Симона, толкая Натали локтем. – Увидимся с тобой вечером. Не забудь принести подушку. Удачи в морге.

Натали поблагодарила ее, помахала Луи и свернула на улицу Гербье. Она заметила Кристофа за пару десятков метров, прислонившегося к газовому фонарю, пока мимо тянулся поток парижан. Папы еще не было.

Мужчина, который спорил сам с собой, побрел обратно в ее сторону, идя против движения толпы. Кто-то его оттолкнул с дороги, и Натали отступила, чтобы дать ему пройти. К ней приблизилась нищенка, потряхивая своей кружкой. Натали была ошеломлена неприятным запахом, сделала вид, что не заметила ее, и пошла дальше. Женщина была настойчивой. Папа всегда говорил не вступать в беседу с попрошайками, потому что они его дважды грабили. Но иногда нищий увяжется за тобой, и единственный способ от него избавиться – что-то дать.

Натали достала из кармана пару сантимов. Она бросила их в кружку, и женщина схватила ее руку, чтобы поблагодарить. Натали отняла руку и впервые посмотрела нищенке в глаза. Ее лицо было покрыто сажей и грязью, но глаза…

Она их видела раньше.

Глаза, которые поглядывали на нее из-за веера на Пер-Лашез, глаза, которые смотрели на нее каждый день со страниц Le Petit Journal.

«А потом ты сделала нечто странное». Тетя Бриджит протянула руку, чтобы показать Натали, что произошло в ее сне.

Время застыло и перестало существовать или превратилось в воду и просочилось в недра земли. Времени больше не было в этот момент.

Мадам Резня сузила глаза с презрительной усмешкой.

Вызов.

Натали схватила ее за запястье. Женщина вырвалась из ее хватки с неожиданной легкостью. «Она сильная».

Мадам Резня толкнула ее и убежала.

Натали бросилась за ней; старуха преградила ей путь.

– Стыдно должно быть. Что за человек гоняется за нищими?

– Это Зои Клампер! – она высвободилась и побежала в тусклом свете. Все было покрыто тенями, и вокруг были полуосвещенные лица, тонкие лучи света. Затем она увидела, как Зои пробегала под газовым фонарем. Натали виляла в толпе, сокращая расстояние между ними.

Несколько людей посмотрели на бегущую Натали озадаченно. Зои пересекла улицу, и Натали сошла с тротуара всего в нескольких метрах.

– Помогите! Зои Клампер, убийца!

Около дюжины молодых мужчин преградили ей дорогу, смеясь, выкрикивая что-то в парах алкоголя. Один из мужчин взял ее под руку.

– Пранзини мертв! Пойдем с нами отмечать.

Натали отстранилась и споткнулась, а они засмеялись. Она осмотрела улицу и увидела, как мелькает знакомое одеяние, исчезая в переулке. Натали устремилась за ней.

Зои остановилась, стоя к ней спиной. Затем, помедлив мгновение, повернулась к Натали лицом, держа между ними пузырек с прозрачной жидкостью:

– Соляная кислота. Проест дыру в чем угодно, чего коснется, включая кожу.

Натали сделала шаг назад.

– Ты хочешь закричать, – она покачала пузырек в руке. – Я и правда знаю, о чем ты думаешь. Одно прикосновение к руке – и я могу читать мысли. Благодаря этому инвалиду, которого я избавила от страданий на днях, и освежающему вливанию его крови.

Голос Натали засох в горле. «Думай».

– Нет, не думай. Я в твоей голове, помнишь? – Зои стянула капюшон с головы. – Я провела последнюю пару дней в голове месье Ганьона – ты ему очень нравишься, кстати, – и как же это оказалось полезно. Это, а еще то, что нищие – невидимки для большинства людей. Иначе я не узнала бы о плане Кристофа.

– Ты блефуешь.

– Нет, – сказала Зои, положив руку на сердце. – Инвалида еще не похоронили. Тело пока в холодильнике. Кристоф выложил его на плиту в витрине, чтобы устроить тебе частный просмотр сегодня утром, чтобы посмотреть, будет ли у тебя одно из твоих видений. Не знаю, что именно ты видишь, но не могу позволить, чтобы ты узнала что-либо обо мне.

Натали нахмурила лоб. «Я тебя ненавижу».

– Ну, ты мне тоже не особо нравишься. Полезный дар, не правда ли? Думаю, я могла бы воспроизвести его в лаборатории, – она показала на голову Натали. – И планирую оставаться там несколько дней, перед тем как убью тебя. Мне нужна информация для экспериментов с кровью, которые необходимо провести над редким видом Природного Озаренного.

– Натали, – голос Симоны послышался за ее спиной. Она повернулась и увидела ее и Луи на входе в узкий переулок, всего лишь силуэты в тусклом свете.

– Один шаг в ее сторону, – прошипела Зои, – и я брошу это к ее ногам.

Натали кашлянула.

– Делай… делай то, что она скажет. Там кислота.

Луи убежал.

«Трус».

– Он и правда трус, – сказала Зои. – Как и большинство мужчин, стоит только посмотреть повнимательнее.

Натали снова повернулась к Зои.

– Ты могла меня убить и в соборе.

– И собирать там твою кровь? – Она помотала головой. – Нет, то было просто предупреждением. Меня расстроила история с квартирой – съезжать было неудобно. Но ты мне рассказала, куда направишься. Ну, ты сказала вот той своей подруге.

Натали еще складывала в голове вопрос, когда Зои на него уже ответила.

– Сверхъестественный слух, – сказала она, потянув себя за мочку уха. – Дар Дамиена. Или, как ты его называешь, Темного художника.

– Вот, – Натали засучила рукав, оголив запястье, – возьми мою кровь прямо сейчас. Тебе… не нужно меня убивать.

Зои подняла пузырек.

– Мне нужно наполнить около тридцати таких сосудов для того, что хочу сделать.

– Стоп, – раздался другой голос сзади.

Страх пробежал по лицу Зои. Корабль попал в бурю.

Натали обернулась и увидела полицейского с поднятым пистолетом. Кристоф и Луи стояли за его спиной.

Вот почему Луи убежал: позвать на помощь.

– Не такой уж и трус, мадам Резня, – сказала Симона.

Зои бросилась к другому концу переулка, разбив по дороге пузырек. Они понеслись за ней, перепрыгивая через мусор и кучи одежды, быстро сокращая разрыв. Зои резко свернула вправо, в толпу. Натали прыгнула за ней и схватила за полу одежды, чтобы задержать ее. Полицейский добежал до них и взял Зои за плечо.

Мужчина с керосиновой лампой остановился рядом и посветил на них.

– Боже мой! Это Зои Клампер?

– Что такое? – сказал другой. – Зои Клампер?

– Расступитесь, – сказал Кристоф, поднимая руку. – Альбер, веревку.

Кристоф держал ее запястья за спиной, а Альбер вынимал наручники. Имя Зои Клампер разнеслось по толпе. Она вырывалась и пиналась, пока Альбер пытался ее связать. Толпа вокруг сгустилась, окружая их.

– Excusez-nous[29]29
  Позвольте (фр.).


[Закрыть], – Кристоф повысил голос.

Альбер заговорил еще громче:

– Освободите место.

Но толпа все сжималась.

Натали обжигала паника, она беспокоилась, что люди помешают и каким-то образом Зои убежит, скроется от них в темноте, будет и дальше терзать ее и Париж, и…

– Убийца! – закричал кто-то.

Какой-то парень бросился на Зои, по бокам его – две женщины, и они сбили ее с ног. Еще несколько человек присоединились к драке и оттеснили Зои от Кристофа и полицейского.

Зои извивалась, как рыба. Свет газовых фонарей высвечивал немногое, но ее выражение лица Натали рассмотрела.

Чистый ужас.

«Хорошо».

Она сделала шаг ближе, чтобы рассмотреть еще лучше. Их взгляды встретились на мгновение, когда Зои позвала на помощь. Пощады? «Как она смеет?»

Натали бросилась, чтобы присоединиться к атаке, но ее дернули назад за обе руки.

– Нет, – сказала Симона, притягивая Натали к себе.

Луи ухватил ее покрепче.

– Ты вряд ли хочешь быть частью этого.

Кто-то из кучи людей потерял равновесие, упал к их ногам, подскочил и снова присоединился к беспорядку. Кристофу в подбородок ударил чей-то локоть, когда он пытался кого-то оттащить. Натали поморщилась.

Зои было не видно; так много людей окружило ее, что Натали только слышала ее крики.

– Моя работа изменит мир! Не убивайте… – толпа облепила ее, как голодные муравьи. Прохожие шли мимо, видели, что происходит, и присоединялись тоже.

Зои съежилась на земле, а вокруг бушевали насилие и ярость. Натали слышала искаженное, бесплодное повторение фразы «моя работа!», пока убийцу не заставили замолчать ударом по голове.

Толпа поглотила ее, наступая на нее. В нее плевали, ее шлепали, пинали, щипали, били, проклинали.

Когда подошло полицейское подкрепление и прервало драку, Зои Клампер была побита, окровавлена, неподвижна.

И мертва.

Глава 50

Натали смотрела на труп не отрываясь.

Она глядела на трупы и изучала мертвые тела все лето. У нее были видения и кошмары о них.

И все же в какое-то мгновение она не была уверена, что кучка плоти, конечностей и крови, бывшая Зои Клампер, являлась трупом. Когда тело перестает быть трупом?

Кристоф положил руку ей на спину и спросил, как она себя чувствует. Пораженная, она в ответ лишь пожала плечами. Как она себя чувствовала? Она не знала. И не узнает, пока не пройдет достаточно времени, чтобы ей перестали задавать этот вопрос.

– Я рада, что она мертва. Как… как ты нас нашел?

– По рыжей голове Луи, – он дотронулся до ранки на подбородке. – Я увидел, что в толпе что-то происходит, и двинулся в эту сторону. А потом увидел, как Луи ведет Альбера, и последовал за ними. Луи сказал мне, что ты там с ней, в переулке.

Он помотал головой, разбитый, будто это каким-то образом была его вина.

– Я была так близко, что видела тебя, когда она подошла ко мне. – Она чувствовала себя так, будто пересказывает странный сон. Неужели это и правда произошло? – Сначала я не поняла, что происходит, а потом настал этот ужасный момент прояснения. Все… все, о чем я могла думать, – это преследовать ее.

– Прояснение?

Натали отвела его в сторону, где было меньше людей, и все объяснила. Зои была права, как она узнала, насчет тела Уго Пинчона в морге. Кристоф подтвердил, смущенный, что не помнил встречи с попрошайкой, потому что они были повсюду.

Пока Натали говорила, он утешал ее словами поддержки, напоминая, какой она была смелой всегда. Когда она договорила, он сочувственно сжал ее плечи. – Все закончилось, Натали, наконец-то.

Закончилось и в то же время нет. Закончится ли это когда-то в ее голове? Она повернулась к трупу.

– Я смотрю на ее тело и все равно никак не могу поверить.

Симона и Луи подошли к ним.

– Я могу, – заявила Симона. – Покажи им свою стопу, Луи.

Он поморщился, показывая им подошву своего ботинка. В ней зияла дыра, через которую виднелась нежная розовая плоть.

– Наступил в кислоту.

– Может, папа сможет исцелить тебя, – сказала Натали. Папа. Он, наверное, волнуется, что она с ним не встретилась до сих пор. Сколько там уже времени прошло? – Мне пора возвращаться к нему.

Кристоф попрощался с ней и присоединился к остальным полицейским; Луи и Симона сказали, что пройдутся вместе с ней до папы.

Натали остановилась, когда они проходили мимо тела Зои. Ее левая рука, сломанная и перекошенная, оказалась около лодыжки Натали; на мгновение Натали показалось, что та сейчас схватит ее и повалит на землю.

Коричневое одеяние Зои было разорвано, обнажая сгиб локтя, где виднелось место прокола, будто от укуса пчелы. Туда она вкалывала себе кровь.

Она взяла кровь Темного художника и Уго Пинчона. Кого еще? Других Озаренных?

Агнес. Жертва номер пять. Струилась ли ее кровь по этим венам? А кровь остальных жертв?

Никаких больше переливаний, никаких больше экспериментов, никаких больше смертей. Натали коснулась ранки и накрыла эту точку пальцами.

В то же мгновение она перенеслась в другое место. Она била кого-то, с силой нанося удары. Вокруг были люди. Она увидела тело, которое колотила.

Зои Клампер.

Здесь. Только что.

Натали вернулась в настоящий момент и поднялась на ноги. Симона смотрела на нее в замешательстве.

– Я коснулась ее, и пришло видение того, что сейчас случилось. С точки зрения одного из тех, кто ее забил.

Дело было не в морге.

И не в стекле.

Ее магия была связана напрямую с убийствами и телами.