Текст книги "Дьявол в бархате"
Автор книги: Джон Карр
Жанр: Исторические детективы, Детективы
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Когда я окажусь на полпути к пространству между липами, вы, трое дровосеков, бесшумно выскальзываете из дома. Если вы пригнетесь, то вас не заметят; ведь у них только фонарь и факел. Вы будете держаться слева от меня. Когда вы подойдете к первому дереву, пригнитесь пониже и ждите моего сигнала. Понятно?
– Да, сэр! – рявкнули в ответ три голоса.
– Харри и Джайлс, мы с вами – трое фехтовальщиков. Все сказанное мною дровосекам относится и к вам, с той лишь разницей, что вы будете держаться справа от меня. Ясно?
Снова последовал утвердительный ответ. Сверху послышался грохот. В окна ударил град камней, сопровождаемый дикими воплями снаружи.
– Спокойно! – сказал Фентон, хотя никто не испугался. – Они по-прежнему не осмеливаются напасть, иначе не бросали бы камни. Итак, продолжим!
Я нахожусь в центре. Слева от меня, – он сделал знак рукой, – три спрятавшихся дровосека. Справа, – рука указала в противоположную сторону, – два спрятавшихся фехтовальщика. Увидев, что я высоко поднял шпагу – вот так – обе группы, пригнувшись, крадутся между мной и деревьями. Места для вас хватит – можете даже попытаться смешаться с толпой. Клянусь, я сделаю так, что никто вас не заметит. Все будут смотреть на мою поднятую шпагу. Надеюсь, последнее указание вы не забыли. Дровосеки?
Фентон повернулся лицом к Уипу, Джобу и Большому Тому.
– Не забыли, сэр, – улыбнулся Уип, поглаживая бревно. – Когда вы крикнете «Давайте!», мы трое бросаемся на их правый фланг, вынуждая их встретить нас на самом узком участке аллеи.
– Отлично! Фехтовальщики?
– Когда вы крикнете «Шпаги!», мы бросаемся в атаку, – ответил Джайлс, – и Бог за короля Карла!
– Хорошо! Теперь последнее слово дровосекам. Так как вы должны одним ударом бревна поражать троих, четверых или даже пятерых сразу, не цельтесь противникам в грудь или живот – они могут поймать и отбросить бревно. Метьте только в лицо – вскрывайте им черепа, как апельсин! Каждым ударом дубинки проламывайте голову! Когда очутитесь среди толпы, бросайте бревна и действуйте стальными осями и дубинками. Все наточили колесики шпор, как я вам велел?
Послышалось утвердительное гудение.
– Если кто-нибудь из них свалится вам под ноги, работайте шпорами. Фехтовальщики!
– Да, сэр?
– Старайтесь как можно дольше драться на краю толпы, иначе ваши шпаги окажутся бесполезными. Не демонстрируйте никаких фехтовальных трюков – старайтесь только, чтобы каждый удар шпагой или кинжалом оставлял после себя труп. Оказавшись в толпе, бросайте шпаги и бейте железными брусками по головам. Но берегите кинжалы – держите их наготове и колите в низ живота! Это все!
По глазам слуг Фентон видел, что они доведены до белого каления. Он обнажил длинную обоюдоострую шпагу и выхватил из-за пояса кинжал, сжимая рукоятку левой рукой и опустив большой палец в специальное углубление.
– Я иду – будьте готовы, – предупредил он.
Открыв дверь, Фентон снова обернулся.
– Наносите удары без колебаний! Эта толпа – тиран, верно? Так пусть же трое фехтовальщиков и трое дровосеков сокрушат тирана!
Закрыв за собой дверь, Фентон вышел в темный холл. Идя к парадному входу, он с ненавистью представлял себе не абстрактную толпу, а членов партии милорда Шафтсбери – тучных, богатых землевладельцев, которые расшатывали трон, чтобы приобрести побольше власти и денег, как это делали более чем за поколение до них Пим, Хэмпден9999
Пим Джон (1584 – 1643) и Хэмпден Джон (1594 – 1643) – лидеры парламентской оппозиции, выступавшие против Карла I.
[Закрыть] и Кромвель, и кого историки-виги100100
Виги – партия, противостоявшая абсолютизму Стюартов, предшественница английской либеральной партии В свою очередь ее предшественницей явилась партия сторонников Шафтсбери, требующих лишения герцога Йоркского права престолонаследия.
[Закрыть] лживо именовали «английским народом».
Ничего себе, народ!
Фентон открыл парадную дверь. Когда фонарь и факел осветили его фигуру, раздался взрыв воплей. Мимо его плеча и головы просвистели два тяжелых камня, на которые он не обратил никакого внимания.
Шагнув навстречу толпе, Фентон крикнул во весь голос:
– Черт бы вас побрал, подонки! Что вам нужно?
Вновь, подобно каменной лавине, прозвучал раскат грома. Небо позади толпы прорезал зигзаг молнии, с треском и шипением ударившей в дерево.
Фентон стоял неподвижно на полпути между дорогой и домом с обнаженными шпагой и кинжалом в руках. Затем он шагнул в пространство между липами, с презрением глядя на собравшихся.
– Где ваш предводитель? – осведомился он и внезапно рявкнул: – Назад!
Мощное воздействие его личности, несокрушимая уверенность в себе заставили возбужденную толпу слегка отступить. Передний ряд, все еще находившийся в шести футах от лип, сделал два шага назад, но визгливый женский голос велел им остановиться.
Фентон, знавший, что его три дровосека уже находятся слева, а два фехтовальщика справа от него, обрадовался, что теперь для них стало больше места.
– Где ваш предводитель, говорю вам?! – крикнул он, высоко подняв шпагу, на которой сверкнули отблески фонаря и факела.
Взгляды собравшихся не отрывались от клинка и от горящих под шлемом глаз Фентона. Он едва мог видеть пригнувшиеся под деревьями тени справа и слева от него.
– Я предводитель, сэр, – послышался резкий голос в группе восьми человек со шпагами, стоящей справа.
Вперед шагнул человек с толстым животом, но с худой и самодовольной физиономией, отлично одетый и с зеленой лентой на шляпе – короче говоря, идеальный представитель партии Шафтсбери. Когда он заговорил, толпа немного притихла.
– Я Сэмьюэл Уоррендер, эсквайр, – сообщил незнакомец. – Вы папист или нет?
– Нет! Но ваше теперешнее поведение может сделать из меня католика!
– Умеете ли вы предсказывать будущее?
– Да! – что было силы рявкнул Фентон.
Он почувствовал, что их сердца сжал суеверный ужас. Пришло время нанести удар!
– Значит, вам захотелось повоевать? – осведомился Фентон, снова поднимая шпагу. – Ну что ж! Давайте!
На правом фланге толпы – точнее с левой стороны, если смотреть на нее – неожиданно появились три фигуры, кажущиеся гигантскими в колеблющемся тусклом свете. Два шестифутовых бревна обрушились на головы собравшихся, в то время как две дубинки в руках Джоба начали страшную пляску смерти.
Стоявшие в первом ряду едва ли видели напавших на них – их взгляды были устремлены на Фентона. Но когда дровосеки добрались до второго ряда, в толпе раздался нечеловеческий вопль ужаса. Дубинки и бревна заработали снова.
– Назад! – взвизгнул длинноногий субъект в старомодной шапочке, тщетно пытаясь взобраться на холмик в дальнем конце улицы.
– Осади назад!
– Бежим к Черинг-Кроссу!
Мертвые и тяжело раненные валялись на спине или лицом вниз в облаках бурой пыли, которая оседала на кровь, не позволяя, к счастью, остальным видеть их размозженные головы. Какой-то человек в парике и с золотыми пуговицами пробежал несколько шагов, вцепившись по неизвестной причине в золотую цепочку от часов, которые отлетели в сторону, когда он рухнул окровавленным лицом в пыль.
Тем временем стоящие с левой стороны (а для Фентона, смотревшего на них, с правой) едва осознавали происходящее, пока до них не дошли крики в толпе.
Фентон, сохраняющий хладнокровие, стоял как на часах.
«Пора!»– подумал он и побежал вдоль смешавшегося переднего ряда. За ним последовали Джайлс и юный Харри.
Тяжелая дубина со звоном опустилась на шлем одного из дровосеков, не причинив ему никакого вреда. Подвергшееся нападению крыло толпы повернулось лицом к дороге, и вместе с ними повернулся и противоположный фланг.
В первоначальной позиции ряды толпы растянулись перед домом и могли окружить и сокрушить всех, кто нападет на них оттуда. Но теперь все изменилось. Конечно, протяженность рядов была еще слишком велика, чтобы их могли атаковать шесть человек, но люди сбились в кучу на не слишком широкой аллее, повернувшись спиной к востоку.
– Шпаги! – крикнул Фентон.
И шестеро атакующих в шлемах устремились вперед как один человек.
Нападение было столь бешеным и решительным, что толпа за несколько секунд оказалась отброшенной на двадцать шагов. Фонарь раскачивался на шесте, факел озарял сцену сражения желто-голубым светом. Хотя никакой гром не мог быть слышен в таком шуме, молния озаряла перекошенные лица.
Восемь фехтовальщиков из толпы устремились навстречу троим нападавшим со шпагами и в течение минуты очутились на земле, мертвые или корчившиеся от боли. Справедливость требует отметить, что никто из них не был силен в фехтовании, за исключением одного, сумевшего продержаться против Фентона тридцать секунд и сделать шесть выпадов, пока Фентон не пронзил ему горло.
Вслед за ним на Фентона набросился Сэмьюэл Уоррендер, эсквайр. Он сделал полный выпад, целясь противнику в живот. Со свистом парировав удар, Фентон поразил прямо в сердце злополучного мистера Уоррендера, скорчившегося на земле, словно раздавленный червь.
Фентон и оба его фехтовальщика, топча упавших и пиная шпорами всех попавшихся под руку, ринулись в толпу. Джайлс, холодный и методичный, каждым ударом шпаги или кинжала наносил рану кому-нибудь из врагов. Харри, бледный но с твердо сжатыми губами, яростно орудовал сверкающим обоюдоострым клинком.
Однако атака начала захлебываться, так как толпа, сперва потерявшая голову, устремилась в контратаку. Даже голоса их звучали спокойнее. Отступивший назад Фентон видел, как шпаги, кинжалы и дубинки передаются из рук в руки стоящим впереди.
Собравшиеся поняли, что удар даже самой тяжелой дубинкой по шлему – способен вызвать у его обладателя только звон в ушах и головокружение. Однако удар по ушному ремню может сломать челюсть. Один или двое могли пробиться к дровосекам и ударить их кинжалами в спину.
Фентон с ужасом увидел, что Большой Том упал. Справа от него послышался треск, когда шпага Харри переломилась надвое.
В тот же момент оборванец с копной черных волос пробился с кинжалом к побледневшему и тяжело дышавшему Джобу, который не заметил его. Фентон прыгнул влево и рубящим ударом почти что отсек кисть руки нападавшему, с удивлением воззрившемуся на собственное запястье. Еще один оборванец, в очках и широкополой шляпе, рвался вперед со шпагой. Рапира Фентона пронзила его насквозь, так что рукоятка ударилась о левые ребра, а острие вышло наружу с другой стороны. Когда Фентон выдернул клинок, оборванец рухнул лицом на землю, куда еще раньше свалились его очки и шляпа.
Бросившись назад сквозь тучи пыли, Фентон увидел, что Харри тоже упал.
– Вы ему не поможете, сэр! – послышался голос Джайлса. – Нам нужно пробиваться вперед!
Джайлс был прав. Фентон, как безумный, ринулся на толпу.
Некоторое время могло казаться, что сэр Ник вновь одержал над ним верх. Его кинжал с кривой рукояткой, предназначенной для левой руки, наносил беспощадные удары в низ живота. Несмотря на то, о чем он предупреждал слуг, толпа не могла воспрепятствовать движениям его правой руки, державшей шпагу.
Сверкающий клинок рубил направо и налево, дважды острие шпаги устремлялось в лицо врагам, которые были не в состоянии удержать его неуловимую руку. Пытаясь вцепиться в запястье Фентона, противники хватали вместо этого острую сталь, крича от боли.
Бешеная атака Фентона вынудила целый участок переднего ряда отступить, толкая локтями стоявших сзади. Тяжелая дубинка, нацеленная на правый наушник шлема, не смогла даже коснуться его головы. Удар кинжалом слева всего лишь слегка поцарапал его, оторвав клок бархатной куртки.
Внезапно Фентон обнаружил себя стоящим в открытом полукруге, где за его спиной не было ни души.
Он едва дышал и видел окружающее, но мозг его работал по-прежнему.
Вокруг было почти тихо, если не считать глухих ударов и свистов шпаг. Сквозь тучи пыли в ноздри проникал запах пота, более резкий и сильный в рукопашной схватке, чем запах крови.
Вдали, со стороны королевских конюшен, послышалась дробь барабанов, бьющих тревогу. Фентон не желал помощи солдат. Разработанный им план сражения нужно довести до конца.
«Если бы я мог подумать хотя бы минуту! – взмолился он про себя. – Полминуты! Даже пятнадцать секунд!»
Приняв внезапное решение, Фентон осуществил то, что в 1925 году назвал бы блефом. Слегка обернувшись вправо, он крикнул:
– Спускайте мастифов! Гром! Лев! Обжора! Голозадый!
Стоявшие впереди дрогнули, но не отступили. Фентон видел перед собой верзилу в заляпанном кровью синем фартуке мясника и маленького волосатого эльзасца, которому он едва не отрубил руку.
– Смерть Дьяволу в бархате! – взревел мясник и внезапно вместе с остальными застыл как вкопанный.
Все услышали собачий лай и звон разбитого стекла. Все увидели трех огромных мастифов, казавшихся еще больше при колеблющемся свете и мчавшихся вперед среди тополей. Обжора был мертв и не мог слышать приказа. Но Гром, Лев и Голозадый – отравленные, больные и полуслепые – ответили на зов, как подобает сторожевым псам.
Они почуяли запах крови и знали, что это не забава в Весенних садах. Пестрый и рыжие псы бросились на врагов, вцепляясь им в горло.
– Вперед! – отдал Фентон последний приказ. – Бог за короля Карла!
Над толпой внезапно поднялись шлем и необъятные плечи Большого Тома, размахивающего, словно титан, дубинкой и каретной осью. Уип и Джоб, изможденные и шатающиеся, ощутили прилив энергии, дающий человеку второе дыхание. Фентон устремился на толпу, сверкая шпагой и кинжалом. Джайлс, отбросив хладнокровие и осторожность, побежал вслед за ним.
И толпа дрогнула!
Несколько секунд Фентон не замечал этого. Сзади отделилась маленькая фигурка и побежала в сторону места торговли сеном и зерном, обычно именуемому Хеймаркетом. За ней последовали еще две-три, потом полдюжины, дюжина…
Фонарь закачался и упал. Люди, казавшиеся размером с муравьев, бежали что было сил в направлении Черинг-Кросса или по Кинг-Стрит. Когда третий и второй ряды толпы растаяли, первому осталось только сквернословить. Последний раз пригрозив нападавшим дубинками, камнями, кинжалами и шпагами, они повернулись и помчались, догоняя остальных.
– Держи их! – крикнул Фентон, размахивая шпагой.
Спустя тридцать секунд все враги скрылись из виду. Аллея осталась пустынной, если не считать многочисленных мертвых и раненых. Некоторые из них стонали или пытались отползти в сторону. Факел, не погасший даже под начавшимся небольшим дождем, освещал жуткую картину желто-голубым сиянием.
Однако, как и предсказывал Фентон, легким дождиком дело не ограничилось. С оглушительным ударом грома небеса разверзлись, и буря разыгралась вовсю.
Глава 15. Веселый ужин с рассказом о храме Венеры
Фентону казалось иронией судьбы, что накануне страшной даты – 10 июня – в их доме состоялась веселая импровизированная вечеринка.
В полдень, отметив в дневнике дату «9 июня», Фентон подошел к открытому окну кабинета, выходящему на зеленый кустарник, и закурил длинную трубку, обжигая себе пальцы ее чашечкой. Вспоминая побоище ночью седьмого числа и происшедшее после появления отряда драгун, нещадно поливаемых дождем, он не мог удержаться от улыбки, хотя голова у него раскалывалась, а израненное тело болело при каждом движении.
После побоища стало ясно, что Гром, Лев, и Голозадый поправятся. Хотя мистер Миллигру и проклинал Фентона в выражениях, едва ли подобающих ветеринару при обращении к дворянину, он все же признал, что ночная встряска может помочь мастифам изгнать из организма яд.
После этого Фентон поспешил на кухню, чтобы узнать, какой ущерб понесла его маленькая армия.
Его приветствовали почтительно, но весело.
Большой Том принес в дом на плече бесчувственного Харри. У юноши были сломаны правые рука и нога, не считая других повреждений. Так как речь Большого Тома могла понять только Нэн Кертис, он не стал рассказывать о том, что пару минут не участвовал в сражении из-за треснувшей кости на ноге и пронзенного шпагой левого бедра. Тем не менее ему удалось притащить Харри домой.
– Храбрый парень, – проворчал Джоб, кивая на лежащего на полу Харри. – Сначала казалось, что он трусит, а ведь прикончил троих, прежде чем свалился сам.
Хотя все утверждали, что не получили серьезных повреждений, у Джоба была сломана ключица, а у Уипа треснули несколько ребер. Однако оба категорически возражали, чтобы их кости залечивал какой-нибудь невежда-хирург – пускай уж лучше срастаются сами по себе.
В итоге Уипа осенило вдохновение. Раз уж хозяин так настаивает на враче, то пусть их лечит мистер Миллигру. Ему они доверяют. Если коновал так много знает о собаках и лошадях, то почему, он должен меньше знать о людях?
Румяный мистер Миллигру в аккуратном черном камзоле, жилете с оловянными пуговицами и начищенных до блеска башмаках безучастно смотрел в потолок, но в душе, несомненно, соглашался с высказанным мнением.
– Ну что ж, мистер Миллигру, займитесь ими, – промолвил Фентон, получив ответный кивок от ветеринара. – Вылечите их, и обещаю, что вы останетесь довольны моей щедростью… – Он с благодарностью посмотрел на слуг. – Могу ли я что-нибудь еще для вас сделать? Говорите!
Большой Том, присевший у стены, чтобы дать отдых ногам, пробурчал нечто нечленораздельное.
Все посмотрели на Нэн Кертис, ожидая перевода.
– Сэр… – Нэнси запнулась, словно собираясь разреветься.
– Говори, женщина! – настаивал Фентон. – Что он сказал?
– С-сэр, он говорит, что так как лекарь все равно уложит их в постель, то пусть им рядом с койками поставят кувшин с крепким элем или вином и пусть я каждый раз буду наполнять его, как только они попросят, чтобы в эту ночь они смогли напиться допьяна.
– Согласен! – ответил Фентон. – Ключи от погребов у Джайлса – можешь передать ему мое распоряжение.
Большой Том, Уип и Джоб разразились одобрительными воплями, которые стихли, когда Том произнес очередной невнятный монолог.
Фентон снова обратился к Нэн за переводом.
Чепчик Нэн сбился набок, по щекам текли слезы.
– Ну, сэр, – заговорила она, – он все время повторяет одно и то же: да благословит вас Бог, такого боевого командира он никогда не видел, если бы вас сделали главнокомандующим, то два или три британских полка выгнали бы французского короля Людовика из Франции и из Нидерландов и преследовали бы его до тех пор, покуда бы не опрокинули вниз головой в бочку с рисом китайского императора.
Приветственные крики возобновились с удвоенной силой. Уип и Джоб, хотя они едва могли стоять на ногах, топали по полу и стучали деревянными ложками по чему попало.
Фентон был ошеломлен. Он еще не привык к тому, что в семнадцатом столетии смех, слезы, гнев и другие эмоции вспыхивали моментально, и поэтому не знал, что сказать.
– Благодарю вас, хотя я не совершил ничего особенного… Я…
И он поспешил наверх.
Поднявшись на этаж, где находились спальни, и стараясь идти на цыпочках и не звенеть шпорами, Фентон чувствовал себя виноватым. Хотя на плечо ему капала кровь из разбитого дубиной уха, а все тело болело от ушибов и царапин, ни одна кость у него, в отличие от слуг, не была сломана.
Фентон думал, что Лидия поднимет шум. Но она, полностью одетая, ожидала его у лестницы, обняла, несмотря на то, что он предупредил ее о своем состоянии, и сказала, что не сомневалась в его победе.
– Я наблюдала из окна наверху и видела, как ты уничтожил почти сотню!
– Лидия, дорогая! Их всего-то было только…
Но она ничего не желала слушать. Лидия и Бет, подвернув юбки и рукава, бегали вниз и вверх по лестнице, таская ведра с горячей и холодной водой. Приняв ванну и расположившись в постели Лидии с шелковой повязкой на ухе и еще одной вокруг поцарапанных ребер, Фентон почувствовал себя совсем хорошо, если не считать боли в голове.
Он слышал, как дождь все еще барабанит по крыше, стучит в окна и плещется в трубах. Лидия, свернувшись калачиком рядом с ним, могла наконец удовлетворить свое любопытство.
– Когда хлынул ливень, – сказала она, – прискакал отряд драгун в широкополых шляпах с плюмажами вместо шлемов. Командир о чем-то поговорил с тобой.
– Что до этого, – улыбнулся Фентон, – то мы были взаимно вежливы. Командир драгун из новой королевской армии, отличный парень по имени капитан О'Кэллахан, любит членов клуба «Зеленая лента» не больше, чем я. Он сказал мне, что я мог бы, если бы захотел, перевешать всех раненых, но посоветовал соблюдать осторожность.
– А почему? – промурлыкала Лидия.
– Ну, его величество и герцог Йоркский терпеть не могут подобные стычки… – Увидев, что Лидия в этом сомневается, он добавил: – Как бы то ни было, капитан говорил весьма убедительно. Так что я больше не хочу ломать голову над этой историей – пусть капитан сообщит о ней ближайшему судье. Тем временем он распорядился прислать две повозки. Одна из них предназначена для убитых, которых его корнет доставит в какое-нибудь место общего захоронения…
– Он имел в виду чумной ров, дорогой. – И Лидия поежилась.
– Не знаю. Во вторую повозку погрузят легко и тяжело раненных. Первых развезут по домам и предупредят, что в случае еще одной попытки мятежа их ожидает веревка. Вторых доставят в лечебницу, сделав такое же предупреждение главному врачу. Так что историю благополучно замнут.
– Как? И тебе не достанется никакой чести?
– Лидия, а на что я, собственно, мог рассчитывать? К тому же я не мог допустить, чтобы вешали раненых.
Фентон подумал немного.
– Согласно отчету Джайлса, на улице остались лежать тридцать два мертвых и раненых.
– Так вот в чем причина! – прошептала Лидия, придвигаясь к нему.
– Причина?
– Я видела из окна, как Джайлс бродил под дождем среди лежащих на земле с фонарем офицера в руках. Потом он передал фонарь корнету, а листок бумаги офицеру. Офицер взглянул на бумагу и посмотрел на тебя. Ты что-то сказал ему, он повернулся и отдал какой-то приказ. Солдаты выхватили шпаги и отсалютовали ими тебе, ты ответил на салют, и все несколько секунд неподвижно стояли под дождем. Офицер отдал еще одно распоряжение, и солдаты повернулись кругом так дисциплинированно, словно отряд круглоголовых!
– Словно кто? – осведомился Фентон, в ком, несмотря на его состояние, сразу же закипел гнев.
– Словно… кавалеристы принца Руперта, – мягко ответила Лидия, положив ему руку на грудь. – Спи, дорогой.
Следующие день и ночь Фентон, измученный болью и реакцией на происшедшее, проспал под действием лауданума. Однако утром после этого он проснулся с ясной головой. Принадлежа к тем больным, которые ни за что не остаются в постели, Фентон настоял на том, что он встанет и оденется. Джайлса, все еще бледного и не вполне пришедшего в себя, он отправил отдыхать.
Сидя в тот день рядом с Лидией в кабинете и делая свои тайные пометки в дневнике, Фентон задумался. Он чувствовал, что в доме слишком мало жизни, веселья, музыки, что Лидия, наверное, скучает. Поэтому Фентон написал лорд-казначею графу Дэнби и еще нескольким своим друзьям (по крайней мере, таковыми называл их Джордж), прося их как-нибудь придти пообедать или поужинать с ним.
На следующий день, отметив в дневнике дату «9 июня», Фентон заявил, что чувствует себя здоровым. Раны в боку и на ухе были пустяковыми, к тому же последнюю скрывал парик. Правда, царапины еще затрудняли передвижения.
После долгой прогулки в саду с Лидией в яркую и солнечную погоду, снова установившуюся после грозы, Фентон опять задумался. Лидия, как всегда, пыталась его подбодрить. С Молла доносились крики игроков в pele-mele101101
«Как попало». (франц.).
[Закрыть] и удары тяжелого деревянного молота о шар. Целью игры было попасть шаром в ворота на другом конце поля. Крики и ругань игравших джентльменов, звуки ударов по дереву, напоминавшие отдаленную орудийную пальбу, действовали успокаивающе.
После полудня Фентон решил пройтись по городу. Нахлобучив шляпу на парик, он с трудом выдернул из замочной скважины ключ от парадной двери. Бросив на него взгляд, он покрылся холодным потом и сунул палец в скважину.
Мыло! Грязные и скомканные остатки мыла. Кто-то из нападавшей толпы, несомненно, отравил собак. Но кто-то еще сделал мыльный оттиск замка, чтобы слесарь мог изготовить ключ.
Фентон ничего не сказал, только зашел на конюшню и дал указания Джобу, уже весело занимавшемуся своей работой, чтобы на парадную дверь как можно скорее прикрепили тяжелый засов. После этого он зашагал в сторону Черинг-Кросса.
Посторонний отравитель? Допустим, но что этот человек может сделать? Опасность начнет грозить Лидии только после полуночи, когда наступит 10 июня. И он всегда пробует пищу и вино Лидии, а она не ест и не пьет ничего, когда его нет дома.
Когда Фентон возвращался с Черинг-Кросса, к нему вернулась природная бодрость. Перед его домом стояла большая темно-коричневая с позолотой карета. Он поспешил к ее дверце, у которой в почтительной позе застыл Сэм, держа свой жезл, словно копье.
– Ник, мальчик мой! – послышался голос из кареты.
Обогнув карету, Фентон увидел, что дверца открыта. Внутри сидел высокий худой мужчина, портрет которого он, безусловно, видел, но не мог вспомнить, кто это такой.
При взгляде на незнакомца его можно было счесть суровым и чопорным. В глазах общества он и являлся таковым. Из-под шляпы и массивного коричневого парика смотрело худое болезненное лицо с морщинистым лбом и уныло опущенным носом.
– Я бы счел недостойным поступком, мой мальчик, – продолжал он, – если бы Том Осборн не ответил личным присутствием на письмо сына Ника Фентона. – Утомленным жестом незнакомец прижал ладонь ко лбу. – Работа в казначействе просто бесконечна!
Ну конечно! Это же Томас Осборн, граф Дэнби, министр и лорд-казначей!
– Милорд, – предложил Фентон, – почему бы вам на зайти и не поужинать с нами?
Милорд Дэнби улыбнулся, отчего усталость на его лице несколько уменьшилась.
– Я здесь лишь для того, чтобы сообщить вам кое-что, – сказал он. – Мне нужно спешить домой к бумагам, за которыми, как всегда, предстоит провести вечер. Не соблаговолите ли вы сесть на несколько минут в карету?
Фентон поднялся в карету, сел напротив министра и закрыл за собой дверь.
– Завидую вашей молодости, – промолвил Дэнби. Издали его улыбка могла показаться страдальческой, хотя в действительности она была дружелюбной. – А в общем, я вам ни в чем не завидую. Как поживает ваша супруга?
– Очень хорошо, слава Богу!
– Что касается вашего приглашения к ужину, то врач стал делать какие-то странные замечания по поводу моего здоровья… Конечно, это чепуха, но я немного обеспокоен.
Фентон склонился вперед.
– Милорд, – настаивал он, – уверяю вас, что если вы останетесь поужинать, это пойдет вам только на пользу.
Лорд Дэнби, откинувшись на сиденье, рассматривал его своими тусклыми проницательными глазами.
– Вы как-то странно изменились! – Он покачал головой. – Не могу сказать, в чем именно. И все же это чудо! Вы и впрямь хотите, чтобы я остался!
– А почему бы и нет? – удивленно спросил Фентон.
– Потому что большинство людей меня ненавидит, – ответил Дэнби, глядя в пол. – Партия оппозиции, даже моя собственная партия. Не понимаю, почему?
– Это просто ваши фантазии, вызванные переутомлением на службе.
Дэнби резко подался вперед, вцепившись длинными тонкими пальцами в руку Фентона.
– Такие мысли держите при себе, – сказал он. – Почти четыре года назад мне досталась почти пустая казна, куда я вскоре положил миллион фунтов стерлингов. Я обеспечил военно-морскому флоту тридцать новых кораблей, чтобы ни голландцы, ни французы не смогли оспаривать наше владычество на морях. Я выплатил жалование морякам, рассчитался со значительной частью долга, не говоря уже о…
Отпустив руку Фентона, Дэнби вытер лоб кружевным носовым платком.
– Думаю, я честно послужил казне, – добавил он. – Не знаю, что от меня хотят все эти господа.
Золотистый солнечный свет падал сквозь листву лип на одну сторону кареты. Фентон, выглянув из окошка, увидел зрелище, взбодрившее его, словно звуки старой песни. По направлению к его дому скакали Джордж Харуэлл, разодетый в пух и прах, и мистер Рив в поношенном и залатанном черном костюме. Качество их лошадей соответствовало одежде всадников. Казалось, они высматривают на дороге кровавые пятна, давно смытые дождем.
Когда они сворачивали к конюшням, до сидящих в карете долетели обрывки беседы.
– Значит, у тебя появилась новая девушка, – послышался хриплый серьезный голос мистера Рива. – Это хорошо.
– Я же сказал Нику Фентону, что найду ее без труда, – с гордостью заявил Джордж, – и будь я проклят, если я этого не сделал! Ах, что за женщина! Ее губы, словно две вишни! Ее…
Более интимные подробности замерли вдали.
– Смотрите, милорд! – заговорил Фентон, кивая на солнце. Он был искренне обеспокоен настроением Дэнби. – Еще не вечер. Мы ужинаем очень рано. Вам необходимо отвлечься от государственных дел. Разве вам могут повредить каплун и бокал вина?
Казалось, Дэнби сбросил с плеч тяжкую ношу.
– Ну-у, – протянул он, – пожалуй, мой мальчик, это и впрямь мне не повредит.
Импровизированный ужин оказался приятным и веселым, как и большинство импровизированных мероприятий. Лидия, действующая за сценой, решила подать горячих и холодных каплунов в количестве, с которым едва ли мог справиться даже Джордж, печеную картошку и огромный круг сыра.
Все это она обеспечила так быстро, что Фентон только диву давался. Еще больше его удивила скорость, с которой Лидия переоделась. На ней было голубое с оранжевым шелковое платье, сверкающее бриллиантами. Все это подчеркивало красоту ее лица, глаз и волос.
Милорд Дэнби отвесил Лидии такой изысканный поклон, что Джордж позавидовал ему, и поцеловал ей руку со столь остроумным комплиментом, что вызвал зависть у Фентона.
Фентон сидел во главе стола, Дэнби слева от него, а Лидия справа. Мистер Рив, державшийся вначале величаво, словно старый архиепископ в присутствии лорд-казначея, разместился справа от Лидии. Джордж, глядя на Дэнби и мистера Рива, нервничал и едва не пролил на стол подливу. Но вино хорошо подействовало на всех.
За дружеским столом никто, разумеется, не носил шляп. Свечи на столе отбрасывали отблески на локоны париков. Нэн Кертис пережарила всю картошку, но так делают все кухарки, и никто не обратил на это внимания. За каждым стулом стоял слуга, и Джайлс, выпрямившись за спинкой стула Фентона, давал слугам указания движением глаз.
Стоило Джорджу или мистеру Риву попытаться задать вопрос о недавних событиях, как Фентон ловко изменял тему, рассказывая пикантные анекдоты. Остальные, включая Лидию и Дэнби, также занялись рассказыванием анекдотов, главным образом о подмастерьях и женах их хозяев, вызывавших бурный хохот собравшихся. Вино текло все быстрее и быстрее.
Постепенно застольная беседа сосредоточилась на новой любовной истории Джорджа. Лидии наконец удалось добиться от него ответа.
– Джордж! – взмолилась она, позволяя в шестой раз наполнить вином свой серебряный кубок, – расскажите нам о ней! Иначе я, честное слово, не смогу заснуть от любопытства!
Джордж, наевшийся до отвала, махнул рукой с царственным видом.
– Тогда, im primis102102
Прежде всего (лат.).
[Закрыть], – промолвил мистер Рив, снова приобретший облик судьи, – сообщи нам ее имя.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.