Текст книги "Давай вместе"

Хотя нет. Всегда был таким придурком. Это я изменилась. Не хочется этого признавать, но правда состоит в том, что Джек меня изменил.

– Откуда ты знаешь? Ты же с ним и парой слов не перебросился.

– Да о чем с ним говорить-то!

– Вот как?

– Только не надо на меня всех собак вешать. Я уже сказал, что мне очень жаль.

– Да мне плевать.

– Ладно, – цедит он. – Ты явно не в настроении. Позвоню в другой раз.

Снова пауза, потом Тристан кладет трубку. Я рада, что он первый это сделал, – нашим легче.

– Фуфло! – ору я и бросаю трубку. В полной ярости.

Как у Тристана вообще язык повернулся говорить о Джеке? Да что он о нем знает? И вообще, это он во всем виноват. Если бы он тогда не вел себя как хам, Джек бы не приревновал меня. А если бы Джек не ревновал, то и с Салли у него ничего бы не было.

Давай, давай, выгораживай его!

Мужчины!

У-ух!

Неандертальцы твердолобые. Эволюция их обошла стороной. Только и думают про свой член да самолюбие, что, в принципе, одно и то же.

Ну почему я была такой дурой? Сейчас я способна взглянуть на Тристана глазами Джека, но его самого это все равно не оправдывает. Все они одинаковые. Тристан, Джек… даже Джулиус и тот свой член при себе удержать не смог.

О чем вообще тут можно говорить?

Беру бутылку вина и делаю большой глоток. Упираюсь локтями в колени и обхватываю голову руками. На ковре валяется фотография – Джек рядом с мопедом.

Поднимаю ее, разглядываю.

Теперь понятно, отчего он такой счастливый. Ну да, наш пострел везде поспел.

– И давно ты это запланировал, Джек? Еще когда малевал ее? Сидел, слюни пускал, глядя на ее голую задницу? Художник чертов. Ты же ради постели все и затеял, да?

Он все так же улыбается. Я пью вино.

– Ну так что же произошло? Валяй, рассказывай, мне жуть как интересно. Ты ее пригласил к себе, так? Ты же знал, что вечер я проведу с Тристаном. Ужин для нее приготовил, да? Развлекал девушку разговорами да винца подливал? Так было? Брал ее за руку и смотрел страстным взглядом? Что ты ей говорил? Хотя можешь не отвечать, сама догадаюсь.

Еще глоток вина.

– «Ты так прекрасна. Ты удивительна. У тебя самая красивая в мире улыбка». Да? Ты это говорил ей, Джек? Те же слова, что говорил мне? Тебе так не терпелось ее трахнуть. Ты ведь самец, продолжатель рода, чем больше самок, тем лучше. Да?

Все та же улыбка в ответ.

– А она что? Споткнулась и нечаянно упала ртом тебе на член?

Фотография в моей руке дрожит. Я пристально смотрю на губы Джека.

– Как тебе она? На вкус? Ты ведь ее целовал, да? Нет, а что делал? А, наверное, руки у тебя за спиной были связаны? И ты не мог поцеловать ее, прикоснуться губами к тем изгибам, что так старательно рисовал? Не сделал девушке приятно?

Нет, конечно нет, ты же никогда не говорил, что удовлетворить женщину так же важно, как получить удовольствие самому! Ну, как она на вкус? А на ощупь?

Чувство такое, что сердце бьется прямо в горле, не давая дышать. Снимок вызывает у меня тошноту.

– А ты нас сравнивал, Джек? Потом, спустя несколько часов, когда ты обнимал меня, ты думал о ней? Думал?

По щекам текут слезы, я зло вытираю лицо. Одним махом допиваю вино и встаю. На ногах держусь с трудом.

– Но мне не о чем волноваться, так? Это у нас за измену не считается. Ты же с ней не спал. А я-то, дурочка, убиваюсь.

Его улыбка не меняется.

– УБЛЮДОК! – Я рву фотографию и швыряю клочки на пол. Потом подбираю остальные снимки, выкидываю их в мусорное ведро и пинаю его с размаху.

На этот раз все. Плевать, что там говорит Джулиус. Вся его болтовня про доверие – чушь собачья. Я никогда больше не буду никому доверять. Отныне я в одном лагере с Дженни. Отныне я буду использовать мужчин. Попользовалась – и выкинула. Все для себя. Никого из них и близко к себе не подпущу! ГАДЫ ВСЕ!

* * *

Утром в субботу у меня жуткое похмелье. Но я спокойна. Странно, но я будто абстрагировалась от своих переживаний и боли. Нет, боль не ушла, но она словно вне меня. Кажется, вчера я пережила кризис.

И сегодня началась новая жизнь.

Теперь я снова Эми Кросби. Не нытик и романтик. Не феминистка. Не зануда.

Просто я.

Спокойная.

Уверенная.

Умная.

Сегодня я снова стану хозяйкой своих мыслей, в которых раньше господствовал Джек. Теперь я буду думать только о себе.

О СЕБЕ!

И еще раз о СЕБЕ.

Достаю с дальней полки кассету с записью китовых песен, которую купила в период увлечения музыкой «Нью эйдж», лет восемь назад. Набираю горячую ванну. Пора привести мысли в порядок. Лежу в ванне, смахивая пену, затыкаю большим пальцем ноги кран и пускаю мысли на самотек. Как только в голове появляется что-то хотя бы отдаленно напоминающее о нем, я издаю предупреждающий сигнал и думаю о другом.

Поначалу это сложно. Я осторожно подхожу к каждой мысли, стараясь не наткнуться на воспоминания. Но постепенно обнаруживаю, что способна думать о массе интересных вещей. Например, о том, что будет в следующей серии «Друзей», кто победит на конкурсе «Евровидение», какие бордюры можно было бы наклеить, и о том, что бы мне еще прикупить.

Да, надо отправиться за покупками.

После ванны несколько часов навожу красоту – готовлюсь к набегу на магазины. Брею ноги, прореживаю брови, делаю массаж лица, маникюр, целый час укладываю волосы и к окончанию процедур снова чувствую себя человеком.

И выгляжу по-человечески.

Да что там, выгляжу я просто отлично!

Я так думаю, потому что рабочие, соскребающие надпись с дороги, дружно присвистывают мне вслед. А мне плевать. Они – всего лишь мужики. Их мнение не считается.

– Отвалите! – кричу им я.

* * *

Честно говоря, я не очень-то толковый покупатель. Мне нравится покупать вещи спонтанно, не планируя заранее. А поэтому субботы у меня, как правило, заняты чем угодно, но не походами по магазинам. Обычно день я проводила в пабе или в постели со своим бывшим парнем. Но отныне все будет иначе. В этот выходной я делаю покупки – вот смысл сегодняшнего дня.

Я обошла пять магазинов и потратила столько денег, что ни в жизнь теперь не расплатиться с кредитом. Ну и пусть. Главное, я добилась своей цели.

Кому нужны мужчины, когда в руках – пакеты с классным барахлом?

На Бонд-стрит размышляю, купить или не купить это шикарное и дорогое платье. Стою перед зеркалом, приложив платье к себе, и вдруг замечаю знакомую фигуру, лениво перебирающую вещи на вешалке.

Я каменею.

Это Хлоя.

Пошевелиться я не могу – тогда она меня обязательно заметит. И я смотрю на нее, боясь даже моргнуть.

Но, как всегда, ее шестое чувство не дремлет. Она меня тут же замечает.

– Привет! – радостно выдыхает она, подходя ко мне.

– Привет, – цежу я, а у самой аж челюсти свело.

Она восхищенно смотрит на платье:

– Да, на тебе оно будет смотреться великолепно. Покупай, не раздумывай.

Так, это явно намек, что мне пора сдвинуться с места. Я роняю платье на пол, наклоняюсь. Ладони у меня мокрые.

– Как дела? – спрашивает она.

Все ясно. Она знает, что произошло у нас с Джеком. И я знаю, что она знает. И она знает, что я знаю, что она знает.

– Хорошо, – отвечаю я и тяну время. – У меня новая работа.

Она медленно кивает, внимательно разглядывая меня.

– Ну и как работа?

– Отлично. Просто здорово, – Замолкаю. – А у тебя как?

– Хорошо.

Я выдерживаю ее взгляд. Пауза.

– Я слышала про вас, – говорит Хлоя грустно. – Жаль, что так вышло.

Я киваю, потому что сказать что-то не в состоянии. Вовсе ей не жаль. Ни капельки.

Она знает, как у него дела. Я потратила кучу денег, чтобы отвлечься от мыслей о нем, а у нее есть ответы на все мои вопросы. Я готова вытрясти из нее эти ответы, готова заплатить ей, лишь бы она рассказала о нем. Но гордость берет верх. Я сжимаю губы и аккуратно перекидываю платье через руку.

Стоит мне взглянуть ей в лицо, на котором мина фальшивого сочувствия, как решение приходит само собой. Эта стерва не увидит, как мне плохо. Ни за что. И когда она расскажет ему о нашей встрече (а я не сомневаюсь, что она это сделает), то сможет только сказать, что выглядела я отлично. И что у меня все в порядке. Что я пережила все неприятности и снова на коне. Потому что так оно и есть.

– Знаешь, пожалуй, я его действительно куплю, – говорю я, встряхивая платье.

Хлоя в недоумении. Я ее заткнула. Она ничего не узнала. И прекрасно это понимает.

– А по какому случаю? – интересуется она, пока я собираю свои пакеты с покупками.

– Иду на вечеринку.

Вот тебе, Джек. Понял? У меня есть своя жизнь. Я без тебя могу.

— Куда, если не секрет?

– На открытие нового бара.

Да, вот такая я крутая. А ты меня проморгал, придурок.

— А где это?

Что значит «где это»? Не ее дело!

– «Занзибар» называется, – невнятно бормочу я.

– Это который на Бик-стрит? – Угу.

– Расскажешь потом, если понравится?

– Конечно.

– Давай как-нибудь встретимся, посидим вместе, – говорит Хлоя и вопросительно улыбается.

– Давай, – через силу выдавливаю я.

Хлоя неожиданно наклоняется и целует меня в щеку.

– Ну, еще увидимся.

Наша встреча поставила меня в тупик. Я как в тумане. Расплачиваюсь за платье и ловлю такси.

Приезжаю домой в полном расстройстве. Покупки не радуют, я уже успела пожалеть, что все это накупила. Бросаю пакеты в коридоре, скидываю туфли и падаю на кровать. После встречи с Хлоей у меня появилась целая куча новых вопросов.

Сообщит ли она Джеку, что видела меня?

Что она ему скажет?

А что, если не сообщит?

А что, если он так и не узнает, какая я крутая?

Что, если это конец?

И я никогда больше не увижу Джека?

Что, если, ничего не сказав Хлое, я сожгла за собой все мосты?

Перерезала последнюю нить, связывающую нас?

Нет, это слишком. Моя карма чернеет на глазах. Теперь я обречена провести жизнь в смятении и домыслах.

Так нечестно.

К приходу Хел я в бессознательном состоянии застыла перед телевизором. Идет «Свидание вслепую».

– Красивые и счастливые, – напевает она, вплывая в квартиру, и покачивает бутылкой водки у меня под носом. – Красивые и счастливые… эй, что с тобой?

– Встретила Хлою, – отвечаю я, рухнув на стул.

– И что она сказала? – Хел поджимает губы.

– Ничего.

– Ничего?

– Я не дала ей ничего сказать.

Хел молчит. Вижу, что она гадает, не продолжить ли этот разговор. Плевать.

– Покажи, что купила, – вдруг просит она. Киваю на пакеты:

– Да ерунду всякую. Потратила кучу денег.

Хел облизывается и поднимает пакеты. Вываливает их содержимое на ковер и присвистывает. Я по-прежнему игнорирую ее. Она просматривает шмотки, выбирает то самое платье и перекидывает его через плечо. Потом топает в кухню.

Возвращается с двумя стаканами водки.

– Пей!

Я стискиваю губы.

– Пей! – грозно предупреждает она. Я делаю небольшой глоток.

– До дна!

Хел следит, чтобы я все выпила. Водка обжигает мне горло.

– Теперь слушай меня. Сегодня суббота, вечер, и я не потерплю твоих выкрутасов. Поняла? Не потерплю. — Она кидает мне платье. – Пятнадцать минут на сборы!

* * *

Когда мы приезжаем в «Занзибар», народу там уже битком. При виде толпы хочется развернуться и убежать куда глаза глядят, но Хел хватает меня за руку, и мы проходим внутрь.

Даже после того как мы немного выпили, потанцевали, я все никак не могу расслабиться. Мне не по себе, ноги не слушаются – как будто обе левые.

Примерно через час возвращаюсь из туалета, останавливаюсь у столба и ищу взглядом Хел. На танцполе яблоку негде упасть, я начинаю бояться, что потеряла ее. Мне не с кем говорить, да и не о чем.

– Эми! Иди сюда! – Хел из толпы машет рукой.

Я машу ей в ответ. Уф, обошлось.

– Слушай, я тут парней нашла, – говорит она. Глаза горят от возбуждения.

– Хел! – протестую я.

– Брось, – уговаривает она. – Я разговаривала с одним парнем у бара. Такой милый. Он тут с другом, который тоже в депрессии!

– Вот спасибо!

– Они наверху. Хотят угостить нас пивом, – сообщает Хел и тянет меня за руку, но я вырываюсь.

– Если ты попытаешься свести меня с депрессивным уродом, я тебя убью.

– Разве я на такое способна? Я этого малахольного еще не видела. Я тебе про того, что у бара стоял, говорю. Он просто супер.

– Нет!

– Слушай, мы только поздороваемся. Ну ради меня. Пожалуйста. Что тут такого? Не понравятся – уйдем. Подумаешь.

Она тащит меня на второй этаж. Когда мы поднимаемся, у меня каблук застревает между ступеньками, я нагибаюсь, чтобы вытащить его. Хел кому-то машет.

– Вон они! – говорит она.

Я выпрямляюсь и иду за ней к кабинке в конце зала.

– Ну вот! – радостно объявляет Хел, когда я догоняю ее. – Это Мэтт. А это Эми.

Я не могу дышать.

Я не могу дышать, потому что это не какой-нибудь там Мэтт, а Мэтт. Друг Джека.

Мало того, что он здесь, так он еще и не удивлен нашей встрече.

Хлоя.

Это ее рук дело. Не иначе.

Чего она добивается? Хочет извести меня? Отомстить за сегодняшнее?

Хел совершенно не в курсе, что происходит. Садится напротив Мэтта и похлопывает по подушке рядом с собой. Жмет мне руку и делает сердитое лицо, а потом тянет меня на диван. Я плюхаюсь с глухим звуком.

Время остановилось.

Потому что где Мэтт, там и Джек.

И я его вижу.

Он идет к нам от бара, в руках четыре кружки пива. Он смотрит на пиво, стараясь не разлить.

– А вот и наш малыш Росси, – говорит Мэтт, потирая руки.

Голос в голове кричит: «Беги!» – но я не могу пошевелиться.

Слишком поздно.

Джек подходит к столу, ставит кружки и только тогда поднимает глаза и замечает меня. Он быстро поворачивается к Мэтту и кидает на него злой взгляд:

– Что тут происходит?

По тому, как он побледнел, я понимаю, что если и был какой-то сговор между Мэттом и Хлоей, то Хел не единственная, кто об этом не догадывался.

Мэтт – сама невинность.

– Ничего особенного. Вот девушки, о которых я тебе говорил.

– Ну привет, малыш Росси, – щебечет Хел. – Я Хелен.

Джек в недоумении пялится на протянутую руку, потом жмет ее.

– Приятно познакомиться, – бормочет он.

– А это Эми, – мило сообщает Мэтт. Ждет, что скажет Джек, но тот молчит. – Приятель, ты не хочешь пожать даме руку? – намекает Мэтт. – Куда делись твои манеры?

Джек садится и первый раз смотрит мне прямо в глаза.

Прямо в душу.

– Привет, Эми, – говорит он. Но руку не подает. Хел смотрит на Джека и поднимает свою кружку.

– За тебя. Ты, наверное, тот, с разбитым сердцем. – Она пихает меня локтем в бок. – Глядя на тебя, скорее подумаешь, что это ты девушкам сердца разбиваешь.

– Нет, на этот раз разбили мне, – отвечает Джек.

– Эми у нас эксперт по сердечным делам. – Хел уже понесло. Она не замечает отсутствующего взгляда Джека. – У вас наверняка много общего.

Мэтт фыркает в стакан, с грохотом ставит его на стол и заходится в кашле. Джек с такой силой колотит его по спине, что у Мэтта того и гляди челюсть вылетит.

Хорошо. Значит, Мэтт решил в игры поиграть? Отлично, я не прочь.

– Ну и что это за душещипательная история? – спрашиваю я, сверля взглядом Джека.

– Меня бросила девушка, – отвечает он.

– Жалость какая, – хрипит Мэтт. – Что, стоящая была?

– Потрясающая! Мне такой больше не встретить никогда.

– Да ты что? – радуется Хел. – Ну просто как у Эми. Но ты не кисни. Вокруг всегда найдется на кого глаз положить.

– Таких, как она, больше нет. Я отвожу глаза и спрашиваю:

– И почему она тебя бросила?

– Обожаю эту песню. Пойдем потанцуем, – перебивает Мэтт, глядя на Хел.

Та мотает головой:

– Не сейчас. Мы же самое интересное пропустим.

– Да ну его, – говорит Мэтт. – Я его знаю. Эта пластинка на всю ночь затянется. Пошли. Пусть вдвоем тут лечатся.

Хел встает и идет за Мэттом. По дороге наклоняется ко мне и шепчет:

– Ты не теряйся, ладно? Если он совсем псих, беги ко мне.

И мы остаемся одни.

– Ну? – спрашивает он.

– Думаю, это ты мне должен рассказать.

– О чем? Почему она меня бросила?

– Для начала хотя бы об этом. Джек делает глубокий вдох.

– Потому что я совершил ошибку. Сделал глупость.

– Глупость?

– Нет, хуже. Я ее обманул. И хотел ей во всем признаться, но она не захотела меня слушать.

– И ты думаешь, она виновата?

– Конечно, нет. После того, что я ей сказал, удержать ее могло только чудо.

– И что ты сделал?

– Я ей звонил, звонил. Потом торчал у ее дома, но она не подходила к двери. Потом написал ей письмо, где рассказал, что случилось, но она мне не ответила.

Чувствую, как к глазам подступают слезы.

– Может, она его не прочла? – шепчу я. – Может, ей было так обидно, что она разрешила своей подруге сжечь письмо?

Джек испуганно смотрит на меня. Медленно проводит рукой по щеке.

– Так она не знает, что я чувствую и что произошло на самом деле?

– Ну так как же все было? На самом деле? Джек смотрит мне прямо в глаза.

– Я уснул рядом с другой девушкой. Мне не стоило этого делать, но я был пьян и очень зол. А когда я проснулся, эта девушка делала мне минет. Я впал в ярость. Я отпихнул ее и выкинул из дома.

– И ты думал, что твоя девушка поверит в эту историю?

– Думал. Потому что это правда. – Он замолкает, наши взгляды снова встречаются. – Но самое ужасное, что я ей врал. И потерял покой. Знаешь почему? Потому что я кое-что понял.

– Что?

Пальцы Джека касаются моих.

– Что я любил ее. И люблю. Я без ума от нее. И больше всего на свете хочу быть с ней. Но я не мог ей признаться в этом, не рассказав правды. Даже если, узнав правду, она бросила бы меня.

Я мысленно перебираю все, о чем думала за минувшую неделю. Вспоминаю все советы, которые мне давали, и ни один из них мне не помог. А все потому, что я не слушала свое сердце. Я пыталась заставить себя не верить Джеку, а это невозможно. Невозможно, потому что я люблю его. И теперь все встало на свои места. Мое сердце знало, что так и будет, с самого начала.

Но прежде чем я успеваю сказать хоть слово, возвращаются Мэтт и Хел.

– Все в порядке? – спрашивает Хел.

– Просто замечательно, – улыбаюсь я и вкладываю пальцы в ладонь Джека. – Меня только что пригласили на танец.