Текст книги "Согласие на брак"

Еще на автостоянке ее внимание привлек рекламный щит, гласивший: ОБСЛУЖИВАЕМ ПЕШИХ ТУРИСТОВ И АВТОБУСНЫЕ ЭКСКУРСИИ. Это объявление уже само по себе весьма точно отражало характер этого места, расположенного вдалеке от больших дорог. Ходоки да редкие экскурсанты были здесь желанными клиентами, поскольку вся деревня, насколько она успела заметить, состояла не более чем из пяти-шести десятков домов.

Когда она зашла в бар, он сидел за маленьким столиком у окна и завтракал. Казалось, он даже не заметил, как она села за другой столик, тоже у окна, но напротив, – единственный, сервированный к завтраку.

Когда он машинально поднял на нее взгляд, Кэтрин улыбнулась, однако тот лишь хмуро кивнул и вновь занялся едой. Сейчас при свете дня она могла рассмотреть его лучше. Его цвета воронова крыла волосы были коротко пострижены, и у него было необычное, очень бледное лицо. Высокий, худой, с подобранными под стул длинными ногами, он так искусно орудовал вилкой с ножом, которые держал длинными тонкими пальцами, что можно было решить, что перед вами какой-нибудь анатом, препарирующий труп лягушки.

– Прекрасное утро, – решила разрядить атмосферу Кэтрин, которой стало не по себе при мысли, что им двоим предстоит еще несколько дней встречаться с глазу на глаз и делать вид, что они не замечают друг друга.

Он как раз доел свой завтрак. Откинувшись на спинку стула, бросил задумчивый взгляд за окно и промолвил:

– Да.

Внимание Кэтрин отвлекло появление хозяйки заведения, которая поставила на стол ее завтрак – целый чайник с чаем и не то тарелку, не то блюдо, полное разнообразной снеди. При виде такого обилия еды Кэтрин с ужасом подумала о том, что будет с ее фигурой, если она решится все это съесть. Оставшись наедине с горой еды, она оторопело воззрилась на тарелку, не зная, с чего начать. Еще ни разу с тех пор, как полтора года назад она уехала из дому, ей не доводилось видеть такого завтрака.

Тихий смешок за соседним столиком вывел ее из задумчивости. Подняв голову, Кэтрин спросила:

– Неужели я похожа на перенесшего тяжелую операцию, которому срочно необходимо набраться сил?

– По мне, так нет, – ответил он. Его голос странным образом напомнил ей о покрытых вересковыми зарослями холмах, о запахе сосны, об озерах и долинах Шотландии, куда она в детстве приезжала на каникулы.

– Однако, – предупредил он, – если вы не съедите все до последней крошки, миссис Хиллаби учинит вам беспощадный допрос.

Кэтрин тихо застонала.

– О нет.

– Здесь говорят, что слой жира помогает преодолевать холода.

– Ради бога, прошу вас, не смотрите на меня, – взмолилась Кэтрин, – вы меня смущаете. Придется есть, я не хочу, чтобы меня допрашивали. К тому же когда-то, когда я еще жила с родителями, завтраки были похожие…

– Ну, теперь-то вы вполне самостоятельная городская леди, – Он даже изобразил нечто отдаленно напоминавшее улыбку.

– Что, это заметно?

– За те несколько недель, что я здесь, я встречал лишь девиц в походных башмаках с рюкзаками за плечами.

– Несколько недель? – удивилась Кэтрин. Она было принялась за сардельку, но потом отложила вилку в сторону, на мгновение задумалась, затем заметила: – Что ж, надо сказать, пресловутого слоя жира у вас пока не заметно. Вы не похожи на благообразного домоседа.

– Да. Даже странно, как я при этом умудрился не подцепить простуду. – Он допил чай и встал из-за стола.

Кэтрин снова занялась едой. Он хотел уже направиться к выходу, но на мгновение замешкался.

– Что ж, еще увидимся, – промолвил он. Кэтрин улыбнулась:

– До встречи.

Миссис Хиллаби, хозяйка "Хоквуд армс", оказалась особой словоохотливой.

– Я смотрю, вы разговаривали с мистером Пауэллом, – сказала она, когда подошла, чтобы убрать со стола. – Он довольно милый молодой человек, если получше к нему присмотреться.

Кэтрин кивнула.

– Да, мы перекинулись с ним несколькими словами.

– Он из Шотландии. – Миссис Хиллаби с грохотом швырнула столовые приборы на металлический поднос. – Фотограф! Видно, известная личность, он фотографирует с воздуха. Сейчас занимается одной местной достопримечательностью. Вот бы посмотреть, как выглядит "Хоквуд армс" с высоты.

Кэтрин оживилась.

– Вы говорите, Пауэлл? – Она озабоченно наморщила лоб. – Случайно не Марк Пауэлл? Иногда нам случается иметь дело с неким Марком Пауэллом, у него собственная фототека в Лондоне. Мы часто помещаем его фотографии в нашем журнале. Сама я его никогда не видела, однако в моем представлении он должен быть совсем не так молод, как этот, который только что здесь завтракал.

– На это мне нечего вам сказать, мисс Блейк. – Полагаю, вам лучше спросить об этом его самого. – Миссис Хиллаби хихикнула. – Может, он даже покатает вас на своем вертолете, если, конечно, вы хорошенько попросите. Он говорит, что снимает окрестности Дербишира для своей новой книги. Похоже, его особенно занимает поместье Уайдейл-холл. Он без конца задает вопросы.

– Надо же, какое совпадение. Именно там, в Уайдейл-холле, у меня сегодня назначена встреча.

– Что вы говорите! – Миссис Хиллаби лукаво подмигнула ей. – Вы прямо два сапога пара.

Кэтрин засмеялась, но ничего не сказала. В тот момент у нее имелись более важные дела, нежели поиски ухажера.

Час спустя, теперь уже совсем неожиданно для нее, Кэтрин снова встретила этого человека. Она уже собиралась сесть в машину, когда он, отойдя от огромного черного, с множеством хромированных деталей мотоцикла, вальяжной походкой направился к ней. Он прислонился к служившей границей автостоянки "Хоквуд армс" каменной стене, за которой к реке сбегали луга, и как бы между прочим проронил:

– Слышал, собираетесь в Уайдейл-холл.

Видимо, он тоже успел поговорить с миссис Хиллаби. Мысль о том, что цель ее приезда сюда уже стала предметом местных сплетен, заставила Кэтрин досадливо поморщиться.

– Надо понимать, хозяйка проболталась? – сухо промолвила она.

– Миссис Хиллаби глаза и уши мира. – Он приблизился к ней, остановившись у капота ее машины. – Хорошая у вас машина.

– Ничего.

– Не возражаете, если я поеду с вами? Сколько раз пролетал над старым домом, а вблизи еще не видел.

– Простите, но у меня договоренность с мистером Уэлдоном. Согласитесь, будет не очень корректно, если я появлюсь в компании досужих ротозеев.

– Вы можете сказать, что я ваш фотограф. По правде говоря, я не прочь сделать несколько снимков дома. Вы сможете отобрать некоторые для журнала.

Предложение было соблазнительное. В фотографии Кэтрин была не сильна, предпочитая работать в жанре интервью. Да и с собой у нее был лишь любительский фотоаппарат. У нее было задание взять интервью у старика Уэлдона и сделать пару фотоснимков. Пока никакой конкретной идеи касательно Уайдейл-холла у редакции не было. Однако, если бы ей удалось собрать достаточно материала, можно было бы подумать и о статье.

Для посещения Уайдейл-холла был необходим повод, и версия с редакционным заданием представлялась наиболее убедительной. Кэтрин была немало озадачена появлением странных объявлений сразу в нескольких выходивших на восточном побережье газетах. Когда ей позвонила Мэри, ее тетка, и рассказала об этом, Кэтрин стало не по себе.

– Китти, дорогая, что, если тебя разыскивает семья Кипа Уэлдона из Америки?

У Кэтрин ёкнуло сердце. В Лондоне ее под этим именем никто не знал. Она давно уже для себя решила, что эта часть ее жизни навсегда осталась в прошлом.

– О нет, тетя, – ответила она. – Надеюсь, что нет. Прошло столько времени. Думаю, родители Кипа давно отказались от мысли разыскать меня.

– А что тебе еще оставалось думать? Особенно после того, как ты не ответила на их многочисленные призывы к тебе через прессу сразу после того несчастья.

– Тетя, как я могла так рисковать? – промолвила Кэтрин после секундного замешательства. – Ведь они, возможно, хотели забрать у меня ребенка.

– Кстати, дорогая, как поживает малыш? – нежным голосом проворковала тетка Мэри.

– Спасибо, тетя, все хорошо.

– Китти, мне прислать тебе это объявление?

– Если можно. Так будет лучше всего.

– По крайней мере, прочти, а потом уже принимай какое-то решение.

– Хорошо, тетя. Так я и сделаю.

В объявлении был указан контактный адрес: Уайдейл-холл, Дербишир. Кэтрин это ни о чем не говорило. Особу, с которой ее просили связаться, звали мисс Уэлдон. Кэтрин помнила, что у Кипа где-то в Дербишире жил дядя, но вот была ли у него дочь или сестра – этого она не знала. Так что ей было неведомо, кто такая эта мисс Уэлдон из Уайдейл-холла, вдруг воспылавшая желанием связаться с ней. Кэтрин решила подстраховаться, поэтому, узнав, что Уайдейл-холл является средневековой загородной резиденцией, убедила редактора позволить ей провести расследование, чтобы в перспективе, возможно, опубликовать материал об этом любопытном месте.

До сих пор все было просто. Однако теперь, когда Кэтрин думала о том, стоит ли брать с собой Марка Пауэлла, в душу ее невольно закрадывались сомнения. Мысль о том, что ей приходится пускаться на такие ухищрения, казалась ей отвратительной. При других обстоятельствах она не замедлила бы дать о себе знать. Однако где-то в глубине души постоянно жил страх: что, если родители Кипа затеют тяжбу из-за ребенка Кипа? Они потеряли единственного сына, и Кэтрин допускала, что им будет небезынтересно узнать, осталась ли где-то на земле живая частица его или нет. Впрочем, неизменно успокаивала она себя, у них была дочь, вернее, та девочка, которую они когда-то удочерили. Кип тепло отзывался об Эми. Он просто души не чаял в своей младшей сестре…

Голос Марка Пауэлла вывел ее из задумчивости:

– Ну, так что? Берете меня в дело?

Марк ждал ответа. Кэтрин решила, что, в конце концов, неплохо иметь рядом помощника.

– Хорошо, – сказала она. – Только, чур, не переходить мне дорогу. И если им вдруг не понравится, что мы прибыли вдвоем… словом, вам придется ретироваться.

Пауэлл подошел к правой дверце.

– Я буду тише воды, ниже травы, – с усмешкой произнес он. – Можете на меня положиться, я не подведу.

ГЛАВА 10

Был ясный, морозный день конца января. Эми стояла у окна в спальне, пристально вглядываясь в даль, туда, где, сверкая под зимним солнцем, серебряной змейкой извивалась Эстон-ривер. Эми не сводила глаз с дороги, которая вела к Уайдейл-холлу от старой сторожки Дункана Уорда, боясь пропустить момент, когда там покажется машина Кэтрин Блейк.

За первым письмом последовали и другие: в них оговаривались детали и сроки визита. Были и телефонные звонки из Лондона, в которых, в частности, уточнялись размеры гонорара. Всю последнюю неделю Лиззи Эберкромби буквально стояла над душой у двух приходящих горничных, жительниц Хоквуда, ревностно надзирая за тем, как те чистят стены, до блеска натирают полы и мебель, сражаются с паутиной, – словом, Уайдейл-холл всерьез готовился к свиданию с прессой.

Ослепительно вспыхнуло под солнечным лучом лобовое стекло автомобиля, словно ниоткуда появившегося на узкой, петлявшей между вековыми деревьями дороге. Эми опрометью кинулась вниз, оглашая дом радостными криками.

– Лиззи! Лиззи! Едет, едет! Я видела машину… Лиззи со свойственным ей прагматизмом невозмутимо изрекла:

– Ну что ж. Полагаю, она догадается позвонить. Не открывать же двери сейчас, дом выстудим.

– Лиззи, неужели ты нисколько не волнуешься? – Эми, не в силах сдержать переполнявших ее эмоций, схватила экономку за руки и закружилась с ней вокруг кухонного стола.

Лиззи решительно высвободила руки и одернула фартук.

– Эми, умоляю тебя. Она всего-навсего репортер.

– Нет, ты решительно не понимаешь, – возразила Эми. – Это же совсем другое. Об Уайдейл-холле теперь узнают все. И такой красивый старинный особняк действительно этого заслуживает.

– Не будем кривить душой, юная леди, вам просто стало скучно от безделья, – сказала Лиззи. – Поправьте меня, если я не права.

– Ах, Лиззи. Конечно же, ты не права. Как можно скучать в Уайдейл-холле? Но сознайся, что зимой, когда дни такие короткие, а ночи такие длинные, человеку делается чуточку…

– Скучно! Вот именно. Как раз это я только что и сказала. Тебе просто скучно. Признайся.

– Я хотела сказать совсем другое! Не скучно, а… одиноко.

Когда к дому подъехала синяя спортивная машина, выяснилось, что Кэтрин Блейк прибыла не одна. Машину вела она, а рядом с ней сидел какой-то мужчина. Эми вышла во двор, чтобы встретить их.

Мужчина оказался высоким и чрезвычайно худым. У него были почти абсолютно черные волосы, а когда он повернулся, внимание Эми привлекли его глаза, необычайно выразительные и практически такие же черные, как и волосы. Женщину, будь она обладателем этих удивительных глаз, назвали бы не просто красавицей – ее назвали бы роковой женщиной. Его же едва ли можно было назвать хотя бы симпатичным. Бросались в глаза болезненная бледность и чересчур короткая стрижка, а также неопрятная щетина – видимо, регулярно бриться не входило в его привычки. Джинсы, водолазка и клетчатая куртка имели такой вид, словно в них спали.

Двигался он с какой-то кошачьей грацией; на плече у него висела фотокамера, явно не из дешевых, а цепкий подмечавший все детали взгляд выдавал в нем профессионала. Он наверняка заметил, с каким интересом разглядывает его Эми, но намеренно избегал ее пристального взора.

Кэтрин Блейк ростом походила на Лиззи Эберкромби, однако этим их сходство и ограничивалось. Если Лиззи была женщина сухопарая и вся какая-то угловатая, то Кэтрин отличала изысканная мягкость линий, то же можно было сказать и о ее лице. Одета она была подчеркнуто просто: свободного покроя бежевая юбка, длинный, в тон юбке жакет, ботинки, которые, видимо, выбирались не столько ради стремления следовать моде, сколько ради удобства. Они почти не пользовалась косметикой; темно-каштановые волосы до плеч красиво завивались на концах. Выйдя из машины, она поспешила навстречу Эми. Выглядела она ненамного старше ее.

– Вы, должно быть, мисс Блейк, – сказала Эми.

– Можно просто Кэтрин. – Между тем взгляд ее скользнул за плечо Эми, туда, где виднелась тяжелая дубовая дверь; она словно ожидала увидеть кого-то другого.

– Дядя Джиф дома. У него слишком слабые легкие для таких холодов. – Эми улыбнулась. – Кстати, меня зовут Эми, Эми Уэлдон.

Кэтрин Блейк оторопела.

– Что-нибудь не так? – всполошилась Эми.

– Нет. О, нет! – Оправившись от удивления, Кэтрин постаралась загладить возникшую неловкость. – Так ты американка. Я просто не ожидала…

Эми беззаботно рассмеялась.

– О, не обращай на меня внимания. Я здесь только на каникулах. Просто я безумно рада, что Уайдейл наконец, если так можно выразиться, будет нанесен на карту.

– Да, надеюсь, что-нибудь получится, – не слишком уверенно произнесла Кэтрин. – Не сомневаюсь, мой редактор непременно заинтересуется, когда увидит этот прекрасный старинный особняк.

– Я вижу, ты привезла с собой фотографа… – Эми покосилась на стоявшую поодаль мрачную фигуру черноволосого мужчины, который, казалось, намеренно сторонился их общества.

Кэтрин, все еще немного взволнованная, пустилась сбивчиво объяснять:

– Надеюсь, вы не возражаете… Я встретила Mapка Пауэлла в местном пабе, в Хоквуде. Я сняла там комнату. Он здесь остановился еще раньше. Он очень хороший фотограф и весьма известен в Лондоне… в определенных кругах. Настоящий профессионал, не чета мне, дилетантке. – Она оглянулась: – Марк! Познакомься с мисс Уэлдон.

– Просто Эми, – поправила ее юная хозяйка. Мужчина, стоявший от них футах в десяти, не двинулся с места.

– Не обращайте на меня внимания, мисс Уэлдон, – сказал он с мягким шотландским акцентом. – Я приехал просто так, за компанию. Если вы или ваш дядюшка не хотите, чтобы по дому шлялись посторонние, я могу пару часиков побродить у ручья.

Эми решила, что он любит эпатировать публику, именно поэтому даже не пожелал подойти, чтобы представиться, как полагается.

– Это не ручей, мистер Пауэлл, – возразила она, не скрывая раздражения, – а река… Эстон-ривер.

Фотограф впервые с живым интересом посмотрел на девушку:

– Вы, похоже, не из здешних краев?

– Нет. Я из Бостона, США.

– Какая находка для журнала, – своим приятным бархатным голосом, в котором явственно звучали саркастические нотки, произнес он. – Янки при дворе короля Уэлдона! А, Кэтрин? Публика непременно клюнет на такой заголовок.

В глазах Кэтрин Блейк появился металлический блеск.

– Довольно, Марк! – сказала она не терпящим возражений тоном. – Полагаю, мне лучше знать, чем привлечь публику, я обойдусь без твоих бредовых идей.

– Может, войдем в дом, – предложила Эми, которая на самом деле предпочла бы поскорее избавиться от этого грубого, высокомерного типа.

Она направилась в дом, где в зале их ждали Лиззи и дядя Джиф. Представив им Кэтрин, Эми обернулась и обнаружила, что Марка Пауэлла нет.

– Ваш спутник, видимо, как и обещал, отправился на ручей, – сказала она, обращаясь к Кэтрин.

– Прекрасно! – От глаз Эми не ускользнуло, что Кэтрин восприняла это известие с явным облегчением, она буквально просияла. Скорее всего, рассуждала Эми, Марк Пауэлл нахально навязался в сопровождающие, убедив Кэтрин, что в Уайдейл-холле ему будут сердечно рады. – Он хороший фотограф, – пояснила Кэтрин, словно прочитав мысли Эми. – Один из лучших специалистов по аэрофотосъемке.

– Аэро? – хором произнесли Эми и Джиф Уэлдон.

– Насколько мне известно, у него собственный вертолет, – сказала Кэтрин.

Эми и Джиф Уэлдон переглянулись. На Джифе лица не было.

– Так вот, значит, кто не дает нам покоя уже несколько недель, – мрачно изрек он.

У Эми засосало под ложечкой. Что-то подсказывало ей, что появление Марка Пауэлла в тот день было отнюдь не случайным, как и эти странные облеты Уайдейл-холла на вертолете, что все это часть некоего плана.

– Ты хорошо его знаешь? – выпалила она. Кэтрин смутилась.

– Я его совсем не знаю. В сущности, до вчерашнего дня я его даже в глаза не видела, хотя, должна признаться, имя его было мне знакомо. Так что когда он предложил составить мне компанию, пообещал помочь… ну что было делать? – Она беспомощно развела руками. – Как я могла отказать, когда он напрямик спросил меня, можно ли ему поехать со мной?

– Ну, вот что, – сказала Эми. – Я вас двоих оставлю на некоторое время. Думаю, вам есть о чем побеседовать.

– Я приготовлю чай, – вызвалась Лиззи.

– Мне не надо. – Эми подошла к лестнице. – Пожалуй, схожу в старую церковь, посмотрю, нет ли там Ричарда.

Джиф Уэлдон и Кэтрин Блейк, обсуждая погоду, удалились по коридору, который вел к кабинету. Похоже, Джифу эта журналистка показалась симпатичной.

Лиззи подошла к Эми и, воровато озираясь по сторонам, зашептала ей на ухо:

– Не нравится мне этот малый, который явился с ней вместе.

– Лиззи, думаешь, мне нравится? Впрочем, похоже, он счел за лучшее ретироваться.

– Надеюсь. Мне делается не по себе при одной мысли, что он будет шляться по дому.

– Думаю, мисс Блейк и дядя Джиф найдут о чем поговорить, и я могу на полчасика отлучиться.

– Отправляешься на поиски каменного человека?

– Да нет. Просто подумала, что им двоим, дяде Джифу и Кэтрин, надо спокойно все обсудить, – объяснила Эми.

Лиззи подозрительно прищурилась.

– А как у тебя складываются отношения с мистером Боденом?

– Нормально, – как ни в чем не бывало ответила Эми, хотя внутри у нее все сжалось.

– Ты видела его после Рождества?

– Нет, – сказала Эми. Ей вовсе не хотелось снова выслушивать всякие бредни насчет замужества, и она не без вызова добавила: – А ты?

– Нет, не видела! Может, тебе позвонить ему. Что-то он давно не заглядывал в Уайдейл.

Эми расхохоталась.

– Лиззи, чего ради я должна ему звонить? А?

Лиззи растерянно пожала плечами.

– Может быть, он заболел, я не знаю. Ведь он живет совсем один.

– У него есть телефон. И вообще он живет на главой улице. Если он заболеет, может обратиться за помощью к первому попавшемуся прохожему.

– А что, если он упал с лестницы и сломал ногу?

– Знаешь, если это случилось на Рождество, он уже давно умер голодной смертью, – невозмутимо парировала Эми. – Прошел уже почти месяц.

– У вас каменное сердце, мэм!

– Это точно, – согласилась Эми и взбежала вверх по лестнице.

– Куда ты?

– Оденусь и пойду прогуляюсь.

В церкви Ричарда не было. В последние дни Эми часто вспоминала о нем, однако с течением времени она все меньше терзалась, думая о страстных рождественских поцелуях. Теперь эти воспоминания вызывали у нее лишь улыбку.

Когда она рождественским утром, уединившись в спальне, разворачивала заветный сверток, то меньше всего ожидала обнаружить в нем книгу любовной лирики. Такой подарок никак не вязался с ее представлением о Ричарде Бодене как о человеке сугубо прагматического склада. Эми водрузила томик стихов на алебастровую подставку, которую еще раньше поставила на своем столе у окна. Однако книга выглядела такой одинокой, что Эми поставила с одной стороны словарь, а с другой – свой дневник. И все же от томика стихов веяло какой-то грустью!

Вечером, лежа в постели, она читала стихи. Это было старое издание в красивом кожаном переплете с золотым тиснением на корешке. Эпиграфом к сборнику служили слова Уильяма Батлера Йейтса: "Отвергших себя сердец участь, увы, каменеть".

Эми прекрасно поняла скрытый смысл этого своеобразного, обращенного к ней послания. Ричард намекал на то, что она упорно цепляется за свое прошлое, связанное с именем Кипа Уэлдона. Она готова была побиться об заклад, что именно это последнее обстоятельство заставляет его держаться от нее подальше. Он выжидал. Но она также участвовала в этой игре и, разумеется, не собиралась первой делать шаг навстречу. Существующее положение вещей ее вполне устраивало. И хотя в душе Эми и признавала, что ее влечет к этому человеку, она не собиралась признаваться ему в этом.

На обратном пути, когда осталась позади роща, в которой стояла церковь, Эми, прикрыв глаза ладонью, попыталась разыскать окутанную туманной дымкой вершину Аспен-Тор.

– Неважный день для фотографии, – услышала она мягкий, чуть насмешливый голос.

Обернувшись, она увидела Марка Пауэлла. Прислонившись к покрытому мхом стволу дерева, он с интересом наблюдал за ней.

– Откуда вы взялись? – с омерзением спросила она, словно он был какой-нибудь тварью, выползшей из-под камня.

Марк Пауэлл вальяжной походкой подошел к ней.

– Я как раз хотел обогнуть церковь, когда заметил среди деревьев ваш ярко-желтый шарф.

– Пожалуй, мне лучше вернуться в дом.

– Не уходите, – попросил он, поднимая фотокамеру, которая висела у него на груди в кожаном футляре.

Эми резко отвернулась. Она кипела от злости – этот тип нисколько не сомневался, что она не имеет ничего против того, чтобы он сфотографировал ее.

– Повернитесь! – властным тоном приказал он.

Не произнося ни слова, Эми направилась прочь.

Эми слышала, как за спиной у нее скрипят по песчанику его башмаки. Она прекрасно понимала, что он пытается заставить ее оглянуться.

– А мы, оказывается, стесняемся камеры? – насмешливо произнес он, нагоняя ее.

– Подите прочь!

– Неужели вы не хотите увидеть себя на развороте шикарного журнала в качестве владелицы поместья?

– Нет! У меня нет никакого поместья.

– Но поговаривают, что в скором времени будет. Эми ускорила шаг.

– Постойте же! – взмолился он. – Почему вы не хотите поговорить со мной?

– Тогда уберите ваш фотоаппарат. – Она мельком оглянулась, точно рассчитав, что за это краткое мгновение он не успеет щелкнуть затвором. Для этого ему сперва потребовалось бы установить экспозицию и выдержку.

Она слышала, как он возится с кожаным футляром.

– Ну вот, – сказал он, – теперь вы в безопасности.

Эми остановилась у огромного старого пня, должно быть, дерево повалили еще в незапамятные времена. Поднявшись на него, она смерила Марка презрительным взглядом.

– Королева окрестностей, – съязвил он.

– Почему я вызываю у вас такое раздражение? – спросила Эми.

На его бледных щеках проступил болезненный румянец.

– Кто вам это сказал? – ответил он вопросом на вопрос и развязно сунул руки в карманы своей клетчатой куртки.

Стоя на пне, Эми ощущала свое превосходство над этим человеком. Теперь она была значительно выше его; к тому же по разлившемуся по его щекам румянцу она догадалась, что ее прямой вопрос смутил его, если такого нахала вообще можно смутить.

– Вы настроены предвзято, – сказала она. – А мне не нравится, когда мужчины относятся к женщинам с предубеждением.

– Предпочитаете сладкоречивых болванов, которые только и умеют, что отпускать комплименты?

– Я предпочитаю людей искренних, – ответила Эми; ей с трудом удавалось сдерживать гнев.

– Я к этой категории, видимо, не принадлежу?

– Я вас не знаю, но надеюсь, что на самом деле вы не такой, каким хотите казаться. Если это так, значит, у вас, должно быть, есть комплекс неполноценности.

– Да вы настоящий психоаналитик, мисс Уэлдон.

– Просто мне кажется, я хорошо разбираюсь в людях, вот и все.

– Мы уклонились от темы. – Марк подошел к берегу и устремил задумчивый взор на реку, с шумом катящую свои воды вниз, в долину. – Вы к нам надолго? В Англию?

Эми спрыгнула с пня и подошла к нему.

– Думаю, месяца на два.

– Что-то типа отпуска?

– Вроде того. Я не была здесь больше двенадцати лет.

– Наверное, это совсем не то, что Бостон?

– Да. А вам знаком Бостон?

– Только через объектив фотокамеры. – Он улыбнулся одними губами; черные глаза были по-прежнему холодны и безучастны. Было в этих глазах что-то такое, отчего Эми становилось не по себе. Когда она смотрела в них, у нее появлялось ощущение, будто она их когда-то уже видела, когда-то совсем давно, еще в другой жизни. – Полтора года назад мне заказали фотоальбом о Новом Свете.

– Об Америке? – удивилась Эми.

– Ммм. – Марк поморщился, словно ему было противно вспоминать об этом. – Мура. Обычно я такими вещами не занимаюсь. Старое и новое. Ну, знаете, когда на одной странице помещаются две фотографии одного и того же места: одна – сепия столетней давности, вторая – современная в цвете.

– По-моему, очень интересно, мистер Пауэлл. Почему вы говорите, что это мура?

– Потому что в такой работе не задействованы мозги.

– Понимаю. Вы любите ставить перед собой сложные задачи, да?

– Хороший фотограф должен быть художником.

– Я предпочитаю видео, – беспечно проронила Эми.

Марк фыркнул:

– Вы-то? Ничего удивительного. Эми разозлило это едкое замечание.

– И все же почему вы так презираете меня? – спросила она.

– Бедная богатая девочка, – произнес Марк с издевкой. – Не выношу женщин, которые пожинают чужие заслуги, а сами палец о палец не ударят, чтобы чего-то добиться.

– Вы ничего не поняли, – сказала Эми, направляясь в сторону дома. – Вы ведь ничего не знаете обо мне, а уже бросаетесь нелепыми обвинениями.

– Положим, я не прав. Но ведь все это достанется именно вам, когда старик умрет, ведь так?

– Наверное, – ответила Эми и, мрачно усмехнувшись, добавила: – Вместе с запустением и упадком.

– Все равно это лакомый кусочек. Лес, бог знает сколько акров пастбища и дом, сказка, а не дом. Однако, – в голос его вкрались презрительные нотки, – человек располагает… ну и так далее.

Эми обернулась и посмотрела на него в упор.

– К чему вы клоните?

Марк ткнул носком ботинка в твердую землю с пожухлой, покрытой инеем травой, затем поднял на нее взгляд и многозначительно изрек:

– Мисс Уэлдон, согласитесь, что никогда нельзя быть в чем-то уверенным на все сто.

Ричард Боден на своем "лендровере" осторожно переехал через старый мост и повернул в сторону церкви. Здесь дорога обрывалась, дальше начинался лес. Он остановился под деревом и вышел. Почва здесь была каменистая, кое-где торчали клочья сухой травы и клевера.

Ричард устремил взор вдаль, туда, где, наполовину скрытая от глаз низкими облаками, возвышалась гора Аспен-Тор. Переведя взгляд в долину, он заметил ярко-желтое пятно.

Ричард вышел на открытое место. На губах его заиграла улыбка. Прошло уже много времени с тех пор, как он в последний раз видел Эми, однако этот желтый шарф он узнал бы среди тысячи.

Он рупором сложил ладони и крикнул:

– Э-ми! Э-ми!

До нее было слишком далеко, и он не мог видеть выражения ее лица, однако, услышав его голос, она обернулась и помахала рукой. Узнав Ричарда, она направилась в его сторону.

Только тут Ричард заметил, что Эми была не одна. Кто-то шел за ней следом. Мужчина? Ричард нахмурился и, прищурившись, попытался получше разглядеть спутника Эми. Нет, это не Джиф Уэлдон. Слишком уж легко он вышагивает. Да и не наденет никогда Джиф такой кричащей, в красно-белую клетку куртки.

Последние разделявшие их ярдов пятьдесят Эми почти бежала. Щеки ее пылали, концы желтого шарфа развевались у нее за спиной. Сопровождавший ее мужчина замедлил шаг. Тропинка круто забирала вверх, и он заметно отстал.

– Ричард! – тяжело дыша, промолвила Эми. – Ричард, ты теперь нечастый гость в наших краях. – Она стояла, спрятав руки в карманы серого шерстяного пальто, и широко улыбалась.

Ричарду показалось, что она искренне рада видеть его и эта мысль приятно согревала. Он уже почти забыл ее простодушную улыбку. Все это время ему было тяжело отказываться от встреч с ней, но он считал, что так нужно. Не зря он подписался под эпиграфом в подаренной ей книге. Ричард понимал, что если он имеет в виду не простой флирт, а более серьезные отношения, то ему нельзя закрывать глаза на то обстоятельство, что за спиной Эми постоянно маячил призрак Кипа Уэлдона.

Он снова обратил внимание на незнакомца; тот стоял, прислонившись к дереву, и вертел в руках фотокамеру. При этом он не спускал глаз с Эми. Ричарду не понравился его взгляд – в нем было что-то порочное.

Ладони его непроизвольно сжались в кулаки. Это чувство было ему знакомо, и он понимал, что до хорошего оно не доведет. Тем не менее его так и подмывало съездить этому ухарю по физиономии, чтобы с нее слетела блудливая ухмылка. Какое он имеет право смотреть на Эми так, словно только что переспал с ней. Да кто он, собственно, такой, черт побери!

Стараясь казаться беспечным, Ричард сказал:

– Эми, если бы я знал, что ты не одна, то не стал бы тебя беспокоить.

Склонив голову, она покосилась на стоявшего у дерева мужчину.

– Ричард, с тех пор как ты последний раз был в Уайдейл-холле, много воды утекло. Долго рассказывать. Ну а это Марк Пауэлл. Он фотограф.

– Привет, – только и промолвил тот. Эми повернулась к нему.

– Мистер Пауэлл, это Ричард Боден.

От внимания Ричарда не ускользнуло то обстоятельство, что Эми с ним не на короткую ногу. Это его немного успокоило. Он уже не питал к нему необъяснимой, почти иррациональной неприязни, какую почувствовал, едва взглянув на него.

– Фотограф? – сказал он. – Должно быть, интересная работа. Может, хотите посмотреть старую церковь?

– Я уже побывал там, отснял почти целую кассету.