Текст книги "Великие морские сражения XVI–XIX веков"

Очевидно, что приведенные выше соображения, помимо всего прочего, повлияли и на выбор места высадки. Армия всегда заинтересована в том, чтобы оно находилось как можно ближе к цели. Идеальным считался ночной марш, но этого можно было достичь редко, если не считать случаев очень маленьких экспедиций, которые можно было быстро высадить на закате дня и отправить к цели с наступлением ночи. В более крупных экспедициях высадка должна быть произведена достаточно далеко от цели, чтобы не позволить гарнизону цели или местным силам оказать серьезное сопротивление раньше, чем высадка будет произведена. Интересы флота в этом плане всегда идут вразрез с интересами армии. Ведь чем дальше от скопления сил противника он высадит армию, тем надежнее он сможет защитить ее от военно-морского вмешательства. Идеальным считается место, расположенное достаточно далеко, чтобы быть вне зоны торпедного удара, чтобы позволить эскадре прикрытия выполнить свою работу и обеспечить транспортной эскадре надежную стратегическую независимость.

Чтобы сблизить эти отклонения и добиться максимальной эффективности, необходим своего рода объединенный штаб, а чтобы он смог нормально работать, не менее желательно определить, насколько это возможно, то есть основные принципы и методы, на которых он будет основываться. В лучшем случае удавалось сделать следующее: армейский штаб определял участок береговой линии, где следовало произвести высадку, чтобы операция произвела нужный эффект, и указывал возможные точки высадки в порядке их предпочтения. Затем военно-морской штаб указывал, насколько близко к взглядам армии он готов действовать. Его решение основывалось на трудностях защиты и характеристиках места высадки с точки зрения погоды, течений, берега и т. п. Также принималась во внимание степень, в которой конфигурация береговой линии позволит осуществить тактическую поддержку огнем или другими средствами. Если военно-морской штаб не согласен на точку или точки высадки, приемлемые для их сухопутных коллег, возникает вопрос уравновешивания риска, который должен урегулировать вышестоящий штаб. Военно-морской штаб должен четко и ясно указать все морские риски, которые влечет за собой предложение армии, и, если возможно, дать альтернативу, которая может ослабить риск военного вмешательства, одновременно не возлагая слишком тяжелого бремени на армию. Уравновешивая эти риски с указанными армией, вышестоящий штаб должен решить, чью линию принять, после чего армии и флоту предстоит сделать все от них зависящее, чтобы минимизировать трудности, с которыми они столкнутся. При этом решение вышестоящего штаба зависит, в первую очередь, от того, откуда ожидается самая большая опасность – с моря или с земли.

Если военно-морские условия хорошо известны, операционное направление может быть определено, таким образом, довольно точно. Но если, как это часто случается, возможные действия противника в море не могут быть предсказаны с достаточной точностью, тогда, при условии, что существует серьезная опасность военного вмешательства на море, окончательный выбор места в пределах ограниченного района должен предоставляться адмиралу. Согласно установившейся практике, ему дается список желательных для армии мест высадки в порядке приоритетности, из которых он выбирает одно, в котором в сложившихся обстоятельствах, по его мнению, высадка сопряжена с разумным риском. В точности так же, если опасность вмешательства на море мала, а местные условия на берегу точно не известны, окончательный выбор предоставляется генералу.

В лучший период старых английских войн редко возникали серьезные трудности организации такого взаимодействия. После первой неудачи при Рошфоре в 1757 году, если возникали разногласия, два командующих производили совместную разведку побережья и урегулировали вопрос на месте.

С тех пор объединенные операции Великобритании всегда организовывались таким образом. После времен старшего Питта англичане никогда не поручали командование объединенной экспедицией одному только адмиралу или генералу, позволив одной стороне решать все проблемы. Опасность возникновения трений между двумя командующими считалась небольшой в сравнении с опасностью принятия односторонних решений человеком, вызванных незнанием специфики рода войск, к которому он не принадлежит.

Система обычно работала без сбоев, даже когда возникали вопросы, являвшиеся компетенцией объединенного вышестоящего штаба. Исключений очень мало. Прекрасный пример того, как трудности можно преодолеть, если есть желание, – случай в Крыму. Трудности на море, с которыми столкнулись англичане, были настолько велики, что всю операцию можно было посчитать безумием. Когда дело дошло до исполнения, был созван объединенный военный совет, на котором присутствовали представители штабов союзников и армии, и флота. Мнения французских и английских генералов оказались настолько разными, а местность, где предполагалась высадка, неизученной, что они не могли определить место высадки. Адмиралы знали только одно: оно должно быть на открытом участке побережья, где невозможно было провести разведку, где погода могла в любой момент нарушить связь с берегом и где они могли подвергнуться атаке силы, которая, пока их корабли не освободятся от солдат, вовсе не будет в меньшинстве. Все эти возражения были изложены совету. Тогда лорд Раглан заявил, что армия прекрасно понимает степень риска и готова на него пойти. На что адмиралы ответствовали, что готовы выйти в море и сделать все от них зависящее, чтобы благополучно высадить армию на берег и оказать ей всю необходимую поддержку в месте, которое будет выбрано.

Остается форма поддержки, которая еще не была рассмотрена. Это отвлекающие маневры флота, призванные отвлечь внимание противника от места высадки. Это, конечно, функция боевой эскадры прикрытия или сопутствующих ей крейсеров и флотилии. Этот механизм появился в атаке Дрейка на Санто-Доминго в 1585 году, атаке, которая может считаться первым прецедентом современности и образцом, которому соответствовали все последующие операции этого типа, насколько позволяли обстоятельства.

В этом случае, пока Дрейк высаживал войска на расстоянии ночного марша от цели, основная масса флота вышла перед ней, всю ночь держала ее в тревоге, а на рассвете продемонстрировала попытку высадки под прикрытием корабельных орудий. В результате гарнизон приготовился встретить угрозу с моря и был застигнут врасплох внезапной атакой настоящего десанта. Примерно то же самое сделал Саундерс в Квебеке. Для подготовки ночной высадки Вульфа он устроил целое шоу, продемонстрировав готовность к обстрелу позиций Монткальма за городом, а утром начал «показательную» высадку моряков. Тем самым он удержал Монткальма вдали от места действительной высадки Вульфа до тех пор, пока десантники не закрепились на суше. Нечто подобное было сделано и с другой стороны от города, и в результате Вульф сумел проникнуть в самое сердце французских позиций, не встретив сопротивления.

Конечно, такая работа скорее входит в сферу тактики, чем стратегии, но механизм с успехом использовался и в стратегии. Секретность, в которой готовится амфибийная операция, настолько велика, а мобильность таких сил столь высока, что очень трудно отличить настоящую атаку от ложной. Даже в самый последний момент, когда высадка уже идет, защитники не могут с определенностью сказать, что все войска высадились в одной точке. В Квебеке, только столкнувшись лицом к лицу с Вульфом, Монткальм понял, что теперь ему придется иметь дело с основными силами британцев. Со стратегической точки зрения мы еще меньше можем быть уверены в том, является ли данная высадка передовым отрядом или отвлекающим маневром, призванным замаскировать высадку главных сил в другом месте. Это еще сложнее в крупных операциях, когда армия прибывает двумя большими группами, как, например, 2-я японская армия. Тогда отвлекающий маневр явился частью стратегии и оказался успешным. Русские всегда понимали, что японцы ударят на Ньючуань, расположенную в заливе Печили, и поэтому генералу Штакельбергу, командовавшему войсками на полуострове, не было позволено сконцентрировать свои силы для эффективных действий в его южной части, которую японцы определили своим местом для высадки. Адмирал Того, несмотря на высочайшую нагрузку, которую испытывал в этой операции его флот, отделил крейсерскую эскадру для отвлекающего маневра в заливе. Какой эффект это оказало на русских, точно сказать невозможно. Мы только знаем, что Штакельбергу не давали сконцентрировать свои силы так долго, что он не смог нанести удар японской армии раньше, чем она подготовилась к сражению и сумела нанести сокрушительный контрудар.

Эта возможность нервировать противника отвлекающими маневрами неотъемлемо присуща особым характеристикам объединенных экспедиций. Они могут скрыть или изменить операционное направление. Нет никаких оснований предполагать, что в будущем их станет меньше. Хорошая железнодорожная связь на театре десанта, конечно, уменьшит эффект военных хитростей, но, с другой стороны, средств для их проведения стало больше. У минных тральщиков, например, существует новый инструмент, который во время Русско-японской войны доказал свою способность производить очень сильное впечатление, причем мизерной для флота ценой. Если флотилия таких судов появится в любой удобной точке побережья, где ожидается высадка, и начнет демонстративно тралить определенный участок, проигнорировать такое шоу будет попросту невозможно.

В целом можно утверждать, что возможности проведения подобных операций в современных условиях не стали меньше, чем раньше. Скорость и точность движущей силы пара скорее даже увеличили эти возможности. И действительно, было бы трудно найти в прошлом параллель блестящему движению на Сеул, которым японцы в 1904 году начали войну. Это правда, что русские в последний момент, руководствуясь политическими соображениями, решили не противодействовать оккупации, но ведь японцы этого не знали, и все их приготовления велись в расчете на сильное сопротивление грозного противника. Риск был признан, взвешен и обеспечен адекватными средствами в соответствии с принципами, идентичными британским традициям. Но с другой стороны, не было показано, что, когда противник обладает господством на море, риск такого предприятия снижается. Против врага, контролирующего направление перехода боевыми силами, опробованные методы прикрытия и защиты заморской экспедиции сегодня будут работать не больше, чем раньше. Пока его власть не будет сломлена действиями военно-морского флота, объединенная работа будет чрезвычайно рискованной.

ТЕРМИНЫ

Тактика – составная часть военного искусства, охватывающая теорию и практику подготовки и ведения боя подразделениями разных родов войск.

Стратегия – составная часть военного искусства, охватывающая теорию и практику обеспечения безопасности страны, в т. ч. предотвращения войны, подготовки страны и вооруженных сил в целом к возможной войне.

Галеас – парусно-гребной военный корабль. Название означает «большая галера». Был в составе европейских флотов в XVI–XVII веках.

Галера – боевой гребной корабль с одним рядом весел. Применялся во флотах почти всех европейских стран в VII–XVIII веках.

Брандер – в эпоху парусного флота судно, груженное горючими и взрывчатыми веществами, предназначенное для сожжения кораблей противника путем сцепления с ними горящего брандера.

Пинаса – в xvi – xvii веках небольшое парусно-гребное судно, имевшее длину до 44 м, плоскую корму, 3 мачты и 3 паруса.

Фрегат – гребно-парусное посыльное судно в XIII–XVI веках; крупный парусно-гребной корабль в XVII–XVIII веках.

Бомбардирское судно – деревянное парусное судно, вооруженное не пушками (пушки были, но для самозащиты), а минометами, установленными в носовой части и поднятыми под большим углом, чтобы снаряды летели по баллистической дуге.

Шлюп – военный трехмачтовый парусный корабль XVIII–XIX веков с прямыми парусами на передних мачтах и косыми на кормовой мачте.