Текст книги "Узурпатор"

7

Мерси застала Салливана-Танна в захламленном помещении на самом верху северо-западной башни Стеклянного замка за чтением «Essais de sciences maudites» note 25Note25
  "опытов проклятых наук» (франц.)


[Закрыть] и смакованием «Стреги» из венецианского кубка самой что ни на есть непристойной формы.

– Великая королева! – Он поспешно захлопнул книгу; спрятать кубок было, к сожалению, некуда.

Лицо Мерси поразило его своей бледностью, а мозг, прикрытый не полностью, был объят пламенем неистовых чувств.

– Прости, Танн, что нарушила твое уединение, но у меня к тебе дело жизненной важности.

– Все, что смогу… – Он вдруг изменился в лице. – Что?! Что он сделал? Оскорбил вас? – трусоватый психокинетик внезапно исполнился благородного негодования, бросился к Мерси, обнял ее за плечи и усадил в кресло перед окном, в которое вливался свежий ночной бриз.

– Он не сделал ничего из ряда вон выходящего, – угрюмо отозвалась она. – Но еще до исхода ночи я отомщу… Если ты поможешь мне, Салливан.

– Я готов! – без колебаний заявил тот.

– Ты можешь открыть любой замок?

– Без проблем!

– Даже те секретные, в подвалах замка?

Салливан-Танн выпучил глаза.

– Как?! В подвалах, где хранится оружие из Содружества?

– Да. Можешь?

Чтобы не пугать его до срока, она сдерживала свои огромные принудительные и творческие силы, способные по одному ее желанию уничтожать и высвобождать энергию. Замок был заковыристый и не поддавался ее умственным волнам. Тут нужен талант психокинетика, поэтому в своей попытке потихоньку от Эйкена нейтрализовать тайный арсенал она сделала последнюю ставку на Салливана-Танна.

– Я… Я попробую, леди Творец.

Мерси вскочила с кресла; ее зеленое газовое платье с серебряной тесьмой трепетало на ветру, как парус.

– Постарайся, Салливан. Ради справедливого возмездия. Ведь ты ненавидишь его так же, как я. Но очень скоро, быть может на рассвете, он полной мерой заплатит за все свои грязные проделки. Надо спешить, пока он еще спит, насытившись мною. – Схватив влажную руку психокинетика, она сильно сжала ее; глаза сверкали дикой яростью. – За мной! – крикнула она и устремилась по винтовой лестнице.

Салливан-Танн семенил следом, домашние кожаные туфли глухо шлепали по стеклянным ступеням, полы вишневого халата раздувались, белобрысые волосенки на макушке встали дыбом от страха. В Стеклянном замке было тихо. Они промчались по внутреннему дворику, где позвякивали ветряные куранты и шелестел маленький фонтанчик. Из темного угла навстречу хозяйке выскочила огромная белая собака; Салливана чуть удар не хватил.

– На место, Дейрдра! Быстро! – прошипела Мерси, и собака послушно исчезла.

Перед ними открывались наполненные звенящей тишиной залы, освещенные маленькими гирляндами волшебных лампочек. Высоко в небе плыла луна, пронизывая зловещим светом стеклянную крышу галереи и разливая под ногами лавандовые, розовые, янтарные лужицы. Маленькие рамапитеки с метелками из перьев и тряпками упархивали прочь при звуке их шагов, точно вспугнутые птицы. Из людей они не встретили никого, кроме пожилого стражника в сером торквесе; застыв на пороге тронного зала с поднятым кверху мечом из небьющегося стекла, он напоминал гранитную скалу.

Наконец они проникли в королевские покои. В глубине вестибюля горели масляные факелы и уходила вверх еще одна винтовая лестница – в спальню. Мерси указала Салливану на неприметную бронзовую дверь.

– Взломай! Постарайся не наделать шума!

Он сосредоточился, сжал губы, наморщил лоб. Раздался приглушенный щелчок. Дверь распахнулась, словно бы в адскую тьму.

– Совсем не сложно. – Салливан выдавил из себя улыбку.

– Настоящая работа будет внизу. Скорей, дружище! Он может проснуться в любую минуту.

Она соорудила огненный шар и заскользила по грубо вытесанным из камня ступеням. Сырости и плесени почти не ощущалось, но спуск по лестнице, рассчитанной на длинные ноги гуманоидов, все равно был опасен. Салливан задыхался и лишь психокинетическим усилием предохранял себя от падения. Чувствуя, что вот-вот начнет считать ступеньки, поднимался в воздух наподобие воздушного шара.

Наконец они спустились в подвал. Вот и арочная дверь с батареей экзотических кодовых замков. Салливан подошел, чтобы осмотреть их, и по спине у него побежали мурашки.

– Здесь еще и силовое поле, моя королева. Слава Богу, не сигма. Должно быть, оно направлено против сырости… – Он судорожно глотнул и добавил с нервным смешком: – А также против воров и злоумышленников.

– Открывай! – приказала Мерси, сохраняя полнейшую невозмутимость.

Он приступил к выполнению задачи. Пот градом струился по лбу и спине. Каждый код состоял из огромного скопления микроскопических пузырей, наполненных психочувствительными химикалиями. В глазах у Салливана двоилось. Он сфокусировал зрение и начал взламывать, сгибать, колоть.

Вроде получается. Сначала обследуй хорошенько. Ага, последовательное соединение. Неплохо! А в основании рассыпаны нули…

Что-то загудело. Все, силовое поле взрезано!

Та-ак… Уже хорошо. Ну, дави, тяни, толкай, скручивай!

Запоры с грохотом падали. На миг наступила тишина, потом дверь отворилась.

– Ура! – Оттолкнув его, Мерси влетела в помещение и зажгла свет. – Все это надо сохранить для Ноданна, но привести в такое состояние, чтобы он ничем не мог воспользоваться, когда мой возлюбленный демон нанесет удар!

С минуту она оглядывала длинные проходы с плексигласовыми стеллажами, тысячи разных предметов, упакованных в прозрачную пленку, стены, обшитые толстой водонепроницаемой изоляцией, компьютер с инвентарной описью, робота-ищейку, стоящего у самой двери.

– Начнем с вас! – Мерси выпустила из ладони изумрудный луч.

Робот и компьютер задымились; из них потекла вонючая пузырчатая жидкость.

– Боюсь, мой король, ваш следующий шоп-тур будет неудачным. Что дальше?.. Надо сделать все оружие непригодным до тех пор, пока его тщательно не промоют и не прочистят специальными растворами. Их формулы составит для Ноданна какой-нибудь химик из Содружества.

Салливан Танн в ужасе пятился к двери. Мерси взглянула на его искаженное страхом лицо и рассмеялась.

– Все в порядке, Салливан, душка. Теперь беги отсюда, ты сделал свое дело. Улепетывай, если жизнь дорога. А я буду варить адское зелье в ведьмином котле и окуну туда все оружие, чтобы Эйкен Драм не смог обратить его против моей любви!

Страшный взрыв сотряс каменные стены. Зловонная жижа все прибывала.

– Полимерное покрытие! – воскликнула Мерси, надежно защищенная психокреативной сферой. – Никто, кроме меня, не сумеет так расплавить, растянуть, сплющить длиннющие молекулы полимеров. Я – хозяйка органической материи. Из навоза я делаю цельные питательные продукты. А еще могу сварить дьявольский клей и намертво запечатать пакеты, ящики, свертки. Потом напущу сюда ядовитых газов, чтобы наши враги и близко не подошли к этой чертовщине.

Жуткая магма заполняла каждый уголок складского помещения. Мерси выплыла из двери и взглядом затворила ее, дико смеясь. Весь подвал уже пропитался отравленными испарениями, поэтому она быстро взлетела на верхнюю площадку, где ее ожидал Салливан. Бронзовая дверь, ведущая в подземелье, с треском захлопнулась, и оба, тяжело дыша, прислонились к ней, ощущая вибрацию воздуха.

У подножия винтовой лестницы сидел Эйкен Драм и смотрел на них.

– Дело сделано! – ликуя, воскликнула Мерси. – А он уже на пути сюда! Ты, жалкий шут, будешь биться с ним в честном бою, потому что на приведение в порядок всего этого барахла из Содружества уйдут недели. Бери Копье, король Эйкен-Луганн. Включай свой обугленный мозг, если сможешь. Ноданн скоро будет здесь! И это конец!

– Да, – согласился Эйкен. Потом небрежно кивнул Салливану Танну. – Эй ты, отойди от нее.

Психокинетик взмыл в воздух и полетел через огромный вестибюль во двор. Но вдруг его тело словно бы наткнулось на невидимую преграду. Послышался сдавленный крик.

– Далеко не уходи, – предупредил Эйкен.

Салливан повис на иллюзорной стене. По лицу его текла кровь, челюсть отвисла, разбитые зубы оцарапали нижнюю губу. Из горла вырывались булькающие хрипы.

Затем его пятки начал лизать огонь.

– Нет! – крикнула Мерси.

– Это дело твоих рук, – спокойно возразил Эйкен.

Дым извивался, густел. Тело корчилось, звуки, исходившие из ума и глотки, были не менее ужасны, чем сползающая клочьями кожа. Одежда вспыхнула мгновенно; пламя распространилось выше колен; на месте ступеней и лодыжек уже торчали голые кости.

– О Боже! – взвизгнула Мерси и метнула маленький сверкающий шар, поразив заживо горящего человека прямо в мозг.

Умственные, крики прекратились. Тишину нарушали только потрескивание огня да приглушенные всхлипы Мерси.

– Пойдем наверх.

Эйкен подал ей руку. Она медленно подошла к нему, лишь теперь заметив, что он весь в черном; даже золотые сполохи мыслей потухли в этой страшной, волнующей черноте.

Мерси оперлась на руку, согретую человеческим теплом.

– Ну?.. – В голосе ее звучала веселость обреченной на смерть. – И как ты это сделаешь, Амадан-на-Бриона?

– Пойдем, – сказал он. – Увидишь.

Копье.

Золотое на фоне обступившей их темноты, кровожадное, полное горячей энергии. Вовсе не стеклянные, как она думала, а живой ствол из плоти и крови. Он выпустил жгучий болевой заряд, а потом вобрал в себя всю ее энергию, всю жизненную силу, всю радость и горе, всю память, все мысли, все, что было задумано и выполнено. Поглотил ее, и она исчезла.

А сам он засиял еще ярче.

Как ни странно, взглянув на останки, он почти не испытал боли.

8

Ноданн повелел приблизиться к Гории со стороны моря, подальше от заходящей полной луны, хотя было ясно, что узурпатор не только знает о вторжении, но и приготовил своему главному противнику великолепный прием.

Город был залит огнями, и все небо создавало перламутровый фон мерцающему многоцветью, зданий. На огромной крепостной стене пылало ожерелье оранжевых костров, с каждого бастиона светили на море фиолетовые и голубые прожекторы. Стоящий на высокой скале фасадом к морю Стеклянный замок, казалось, парил в воздухе короной сверкающих аметистов, сапфиров, топазов в обрамлении колонн и филигранных шпилей с золотыми искрящимися звездами.

Оседлав ночной ветер, над крепостью взметнулись змеи на золотых и серебряных канатах.

Их были сотни – от овальных и ромбовидных титанов двадцатиметрового диаметра до мощных сороконожек и японских драконов всех боевых типов и форм. Огромные, озаренные крошечными огоньками конструкции (на сей раз без пассажиров) несли на крыльях изображения кривляющихся самураев, восточных демонов, мифических чудовищ.

Ноданн взревел при виде такой зловещей эскадрильи. Два летательных аппарата под прикрытием психокреативных щитов подлетели к крепостным стенам и зависли на высоте в несколько тысяч метров; десантники ожидали приказа.

– Что будем делать, Стратег? – послышался в динамике голос Туфана. – Воздух так и кишит этой саранчой.

Ноданн стоял за спиной Селадейра, ведущего Единицу, и пытался дальним зрением охватить это безумное барражирование.

– Бумага, хлипкий шелк и бамбуковые палки! – наконец вынес он свой приговор. – Наше ро-поле сожжет их как сушняк. Правь прямо на них! Всем приготовиться! Как только я поражу Мечом королевские покои, будем садиться.

– Слушаюсь, – сказал Туфан.

В прорези стеклянного забрала мелькнула торжествующая ухмылка Селадейра, и, приняв на себя рычаг управления, он почти на скорости звука врубился в гущу змеев.

Две магнитно-гравитационные машины, летящие бок о бок, одновременно запутались в сверхпроводящих тросах. Змеи вспыхнули и в момент сгорели, но их золотые и серебряные хвосты плотной паутиной облепили черное металлокерамическое оперение ро-птиц, и силовой поток с трудом пробивался сквозь эту сетку, расчерчивая небо дымными дугами плавящихся проводников. Возникала угроза утечки энергии и потери гравитационного равновесия.

В эфире зазвенел телепатический смех шута, перекрывая скрежет задыхающихся генераторов ро-поля, треск разрываемых проводов и громовое шипение ионизированного пара над бурлящим внизу морем.

– Прыгайте! – крикнул Ноданн своим рыцарям. – Всем срочно покинуть машины!

– Брат! – завопил в ответ Сотрясатель Земли. – Люк заклинило!

Мощным психокинетическим усилием Ноданн взрезал вакуумный замок и проложил защитный тоннель для десантников. Тех, кто не умел самостоятельно держаться в воздухе, Стратег и Кугал опускали на парапет набережной, словно поток радужных метеоритов. Увидев благополучно приземлившегося Селадейра, Ноданн, сжимая фотонный Меч, последним выбросился из люка.

Его тут же отнесло в сторону, и он увидел, как машина вздрогнула, медленно повернулась вокруг своей оси и стала падать в море, окутанная фиолетовыми клубами.

– Туфан! – загрохотал штормовой голос. – Прыгай, Туфан!

Пассажиры второго корабля в панике молотили по заклинившему люку стеклянным оружием и бесплодными психокреативными импульсами. В умственной сумятице Стратег едва расслышал мысль первого пришельца:

«Прости, Стратег, садиться опасно… Благородным рыцарям тану никогда не постичь низменных хитростей науки…»

На самой высокой башне Стеклянного замка заплясала искорка, вытягиваясь сверкающей иглой. Сноп зеленого света, выпущенный из Копья, пронзил безвольно застывшую экзотическую птицу. Ноданна оглушило взрывной волной. Над морем мучительно медленно вздулся огненный шар вторичной детонации, испещренный лиловыми кристаллами разорванного силового поля.

Ноданн приземлился. Слишком поздно! Когерентный луч, двойник разрушившего машину, превратил верхушку башни в пар. Воздух задрожал от взрыва.

И от смеха.

«Попробуй еще раз», – достигла его сознания обидная издевка шута.

Вне себя от ярости, Ноданн смел всю башню до основания. Но, разумеется, Эйкена там уже не было; лишь звенело эхо его насмешек.

Ноданн обследовал главный бастион крепости. Двести уцелевших рыцарей выступили навстречу врагу. Верные королю силы тану во главе с Чемпионом Елейном и Альбораном Пожирателем Умов готовились к наступательному метаконцерту. Третьим выстрелом из фотонного оружия Стратег отколол большую глыбу фасада и обрушил ее во двор на защитников крепости.

– Назад! – крикнул Блейн, мгновенно переключившись на оборонительный психокинетический модуль.

Три десятка тану под его командованием сумели отвратить удар; задело очень немногих. Но рыцари Ноданна теснили их, и в пылу рукопашной схватки дисциплина, потребная для скоординированного умственного усилия, была нарушена. Возобладал древний боевой инстинкт расы; защитники и нападающие противопоставили друг другу стеклянное оружие и разрозненные мозговые усилия.

– Сплотить умы! – взывал Альборан.

Юные лоялисты сомкнулись вокруг гибрида-принудителя, вновь применив эффективную тактику метаконцерта. Сраженные массированным умственным напором воины Стратега либо погибали на месте, либо получали множественные мозговые травмы. Однако Ноданн сумел воспользоваться преимуществом создавшейся суматохи. Самых слабых рыцарей он отправил на передний двор, а наиболее доблестным велел прорываться в покои. Разбившись на три отряда (первый возглавил он сам, второй – Кугал Сотрясатель Земли, третий – Селадейр Афалийский), они углублялись в чрево замка.

– Ищите Эйкена Драма! – Стратег пылал благородным негодованием. – Рассыпаться по всей крепости! Но кто найдет его – помните: он мой!

Обычного ясновидения было недостаточно, чтобы обнаружить узурпатора, чьей маскировкой служили не только природная хитрость, но и переносное устройство двадцать второго века, с которым он не расставался. Ноданн понимал, что легче выманить его на открытую схватку, чем отыскать в закоулках дворца.

Селадейр в сопровождении семидесяти с лишним рыцарей пробился в отведенное людям крыло замка, преодолев отчаянное сопротивление серых и серебряных стражников. Окольцованные оказались бессильны перед натиском воинов тану, способных оказать на них принудительное воздействие через торквесы. Отряд за отрядом серые под командованием серебряных офицеров натыкались на властные посылы врага, побуждавшие их бросать железное оружие и покоряться грозной силе стеклянных мечей.

– Перебить всю первобытную свору! – рявкнул лорд Афалии. – Стереть с лица земли!

Он повел свой отряд к казармам, полагая, что Эйкен укрылся среди представителей собственной расы. По ходу рыцари убивали всех голошеих, серых и серебряных. Но стоило им выйти из-под эгиды Ноданна, как на пути у них вырос отряд золотой королевской гвардии, должно быть, поджидавшей в засаде.

Первобытные были при полном рыцарском облачении, которое отражало, впрочем, лишь слабые психокреативные удары, и держали в руках казавшееся до странности хрупким оружие. Их было всего-то два десятка во главе с командиром Конгривом, чей доспех сиял голубоватым светом метапсихической энергии. На скрытом канале он четко отсалютовал Селадейру.

– Эй, Конгрив! – прорычал Селадейр. – Ты же был верным слугой Стратега, пока золотой червяк не задурил тебе мозги. Бросай оружие! Переходи к нам!

– Сдавайся, лорд Афалии, – ответил Конгрив. – Король Эйкен-Луганн пощадит вас.

Селадейр и его рыцари расхохотались, потрясая мечами.

– Да ведь нас втрое больше, – попытался образумить его старый творец.

– Слышь, даю тебе пять секунд!

– Готов, Джерри? – тихо спросил Конгрив.

– Ах, так?! – взревел Село и пальнул по мозгам наглых первобытных.

Но Конгрив даже не шелохнулся. Тогда из задних рядов, словно Ангел Божий, вылетел психокинетик и навис над людьми, размахивая огненным мечом.

– Убери его, Джерри, – досадливо поморщился Конгрив.

Гвардеец положил палец на спусковой крючок лазерного карабина. Тут же послышалось какое-то чириканье, сверкнул алый луч и надвое разрезал психокинетика прямо через доспехи. Тот рухнул на каменные плиты метрах в двух от Селадейра.

– Сдавайтесь, – повторил Конгрив.

На миг тану оцепенели. Затем вперед выскочили четыре принудителя и творец. Первая шеренга гвардейцев выстрелила по ним из карабинов «Мацушита»; лучи были тоньше игольного ушка. Пятеро атакующих один за другим попадали, пораженные в сердце или в мозг. На каменных плитах пола послышался погребальный звон доспехов.

– Сдавайтесь. – Голос Конгрива звучал устало. – Мы получили приказ по возможности сохранить вам жизнь. Король Эйкен-Луганн просил напомнить вам, что соперником в Сумеречной Войне будут не люди, а фирвулаги.

Селадейру вдруг почудился пронзительный вой, доносящийся из внутренних покоев вместе со звуками ожесточенной схватки. В полном отчаянии он послал мольбу Стратегу:

«Помоги, мы погибаем!»

Ответа не последовало. Позади него еще один меч со звоном полетел на пол – рыцари падали, не успевая оплакать рухнувшие надежды. Селадейр медленно разжал пальцы, расслабил мышцы руки, и его сверкающий меч с позором шмякнулся оземь, моментально потемнев.

Командир золотых отдал приказ:

– Карабины убрать! «Гускварны» на изготовку!

Селадейр, словно в полусне, увидел, как гвардейцы быстрым движением передвинули за спину легкое оружие и ухватились за стволы более мощных винтовок.

Не веря глазам своим, он крикнул:

– Но мы же сдались!

Конгрив отозвался чуть ли не виновато:

– К несчастью, у нас нет времени! Приготовиться! Пли!

И «Гускварны» просвистели свою песню, что повергла в забвение лорда Афалии и всех его рыцарей.

Нашел ее Сотрясатель Земли.

Взламывая двери, заглядывая в альковы, шаря за ширмами, наводя ужас на лакеев и горничных, истребляя путающихся под ногами серых охранников, он наконец очутился перед позолоченной двустворчатой дверью. Над нею висел гербовый щит, покрытый эмалью в оправе из алмазных завитков; стилизованный узор отдаленно напоминал геральдическую фигу узурпатора.

– Это его покои! – воскликнул Кугал.

Один взгляд – и дверь с гулким звоном надломилась по шву.

Размахивая золотисто-розовым мечом, он ворвался внутрь, а за ним сорок рыцарей. Вначале они попали в прихожую, обставленную легкой плетеной мебелью и выходящую на широкий, посеребренный луной балкон; за прихожей были две гардеробные, до отказа набитые одеждой, далее – внутренний салон, откуда одна дверь вела в роскошную ванную, выложенную ониксом и золотом, а другая – в королевскую опочивальню. Здесь гирлянды фиолетовых и янтарных лампочек освещали огромное круглое ложе под золотистым балдахином и покрывалом из черного атласа.

На нем покоился бледный силуэт.

Лишь через несколько минут Кугал смог собрать силы для телепатического сигнала:

«Брат! Ноданн, ко мне!»

Стратег мгновенно очутился рядом и наполнил комнату солнечным сиянием. Кугал сделал знак своим воинам удалиться и сам вышел, оставив Ноданна одного.

– Моя Мерси-Розмар! – прошептал Аполлон, склоняясь над нею.

Дорогие ему очертания остались нетронутыми: хрупкие руки – одна откинута, другая покойно вытянута вдоль тела; ноги с удлиненными ступнями, ямочки на коленях, изящный изгиб бедер, темная загадочная расселина ее женственности, небольшая упругая грудь жемчужно-серого оттенка, слегка выгнутая шея с похолодевшим золотым торквесом, нежная линия расслабленного подбородка. Лицо излучает покой, губы слегка приоткрыты и все еще подсвечены теплым сиянием, однако на волосы и ресницы уже легла прозрачная снежная пелена.

– Твоя ненасытная жажда жизни вселила в него ужас, – промолвил Ноданн. – Теперь он обратит твои жизненные силы на мою погибель. Ах, Мерси, ведь ты знала, ты предупреждала меня!.. Постой…

Он снял розовую стеклянную рукавицу. Серебряная рука быстро прошлась по телу Мерси, и оно рассыпалось в пыль; остались только торквес и пушистые кольца на черном атласе…

Заходящая луна вместо серебра плеснула в окно расплавленным золотом. И чей-то внутренний голос скомандовал:

«Выходи!»

Они сошлись высоко в небе над бушующим морем, и защитой им, как того требовал ритуал, служили только собственные умы.

Когда сверкнула зеленая сигнальная молния и гром раскатился по уступам горы, все прочие схватки разом прекратились. Всем не терпелось лицезреть поединок титанов. Даже мирные жители города, до той поры прятавшиеся в подвалах, высыпали на бастионы и затесались в толпу безмолвных рыцарей в стеклянных доспехах.

По чьей-то команде погасли все метапсихические огни; масляные светильники тоже догорали в предрассветных сумерках, и Гория теперь походила на город-призрак. Над проливом Редон то и дело мелькали зеленые вспышки, затмевая два сверкающих силуэта.

Кое-кому из зрителей довелось стать свидетелем первого поединка между Эйкеном и Ноданном, что был прерван потопом в Серебристо-Белой равнине. Они могли отметить некоторые отличия в боевой тактике противников: маленький человечек держался более осмотрительно, избрав оборонительную тактику; богоподобный Ноданн, напротив, дрался самозабвенно и яростно, что было совсем не в его стиле.

Да, Стратег проявлял необычайную агрессивность. Розовый нимб стал багровым, и Стратег бомбил врага непрерывными очередями фотонного Меча. Звездные вспышки сотрясали защитный экран шута, вспыхивающий то голубым, то желтовато-зеленым, то пунцовым пламенем.

– Выскочка! – ревел ураганный голос Ноданна. – Самозванец! Я – наследник короля Многоцветной Земли, старший сын Тагдала и Нантусвель. А кто твои родители? Стерильная посуда в генетической кухне? Пробирки для смешивания замороженной спермы и тухлых яиц мертвой бабы? Какой из тебя король?..

Чудовищные валы прокатывались по взбаламученной поверхности моря. Фигурка в черных доспехах с золотым подбоем совсем потускнела.

– Что молчишь? – бушевал Ноданн. – Или твоей храбрости хватает лишь на женщин? Испугался ее страсти, гнида? Спрятался, как слизняк от солнечного света? Конечно, куда тебе затмить солнце!

Эйкен хранил безмолвие за медленно разрушающимся умственным щитом. Обвинения, казалось, не доходили до него; вся ярость их тонула в темной воде.

– Отвечай же, черт побери! – гремел Ноданн изнутри своей ауры, струящейся, как хвост кометы. – Или ты ищешь смерти?.. Думал за ее счет заткнуть трещины в своем мозгу? Не вышло, да? Ты и сам понимаешь, что твой жалкий умишко не стоит мизинца единственной женщины, которую ты любил!

Ноданн нажал верхнюю кнопку на рукояти Меча. Счетчик питания показывал, что в батарее хватит энергии еще только на один залп такой мощности.

– Утомился, поди, сидеть на троне! Твои подданные ненавидят и презирают тебя, а ты ничего не можешь поделать – кишка тонка! Ничтожество! Шут! Заговорщик! Противник чести, благородства, красоты!

Вспышка невероятной силы вырыла кратер в волнах, и Эйкен вместе со своим щитом скрылся из виду. Потом вдруг заклубился, зафонтанировал вихрь мощных испарений, и где-то в глубине его пульсировало слабое золотое сияние, перемежаясь с приглушенно-карминным светом морских глубин.

Стратег выжидал. Наконец из клубов пара выделился небольшой шар совершенной формы и цвета густеющей крови. Его едва хватало, чтобы обволакивать фигурку в доспехах и тусклое стеклянное Копье.

– Выходи! – призывал Аполлон. – Хватит прятаться, король шутов!

Шар напоминал череп, туго обтянутый блестящей алой кожей, а глаза точно утонули в глубоких колодцах.

Ноданн приготовил Меч.

– Так и умрешь, не сказав ни слова? Ну смотри, дело твое!

В последний залп Ноданн вложил всю мозговую энергию в сочетании с полной мощностью фотонного оружия. Вспышка получилась ослепительно белой, а отдача раскатилась нескончаемым эхом между холмами Арморики и Бретани.

Золотой шут стоял напротив во всей своей незащищенности.

– Нет!.. – прохрипел Стратег.

Сиятельный улыбнулся и широко распахнул ум. Ноданн в отчаянии осознал, что все было заранее спланировано, чтобы измотать его и позабавить зрителей, даже тех, которые не обладали даром ясновидения, поскольку исход поединка просматривался невооруженным глазом.

Эйкен, не торопясь, отстегнул перевязь и поднял Копье на вытянутой руке. Ноданн почувствовал, как коварный психокинетический импульс подтачивает силу его мышц. Мгновение – и ремень соскользнул с плеча, а рукоять выскользнула из невольно разжавшихся пальцев. В тот же миг Эйкен бросил Копье.

Ноданн снял шлем. Защитный нимб испарился во время завершающего удара, но стан Аполлона вобрал в себя сияние восходящего солнца.

Эйкен же походил на обнаженную звезду.

– Мне и твой мозг пригодится, – только и вымолвил он.

Аполлон вспыхнул и сгорел как свечка, оставив после себя серый пепел, угасающую насмешливую мысль и серебряную руку, что стремительно падала в море.

Король подхватил ее на лету. Из-за крепостных стен вставало солнце, и народ Многоцветной Земли пел Песню в его честь.

«Неплохо сработано», – подумал он и отправился восвояси.