Текст книги "Музыка теней"

– Где он?

– Не знаю, принцесса. Он передал, чтобы вы дождались его здесь.

И она дожидалась, дожидалась больше часа. Габриела стояла рядом с Морной и кухаркой, милой женщиной по имени Уилла, и слушала, как они обсуждают преимущества тушеного фазана перед жареным на углях. Ей было интересно, поскольку она ровным счетом ничего об этом не знала. Ее отвлек звук хлопнувшей двери. Секундой позже она услышала мужской голос и шаги на лестнице.

– Это вождь идет, – сказала Морна. – Мы с Уиллой пойдем по делам, чтобы вам не мешать.

Вождь вошел в сопровождении Брейдена и еще одного воина. Они поклонились ей и прошли в кладовую.

Макхью стоял на верхней ступени и смотрел на нее. Габриела опустила глаза. Она радовала глаз. Волосы обрамляли ангельское лицо, рассыпавшись по плечам шелковыми волнами. Невозможно было не замечать плавных изгибов ее стана. Он хотел ее, и это ему не нравилось. Габриела усложняла его жизнь.

Когда он вошел в зал, Габриела шагнула ему навстречу. Несмотря на хмурое выражение его лица, видимо, обычное для него, Габриела улыбнулась ему и пожелала доброго утра.

Кольм был не в духе.

– Сядь, Габриела, я буду говорить о твоем будущем.

Что он имеет в виду? Она ведь сказала ему, что останется у него в гостях еще на две ночи. Неужели он забыл?

Габриела отодвинула от стола стул, села на него и сложила руки на коленях.

Кольма не ввела в заблуждение ее смиренная поза. Он видел, что она нервничает. Габриела сжала руки в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Она сидела, выпрямив спину, не глядя ему в глаза.

Он встал перед камином, скрестив руки на груди, и смотрел на нее.

– Вы хотели сказать мне что-то, вождь? – спросила она, когда пауза затянулась.

– Да. Габриела, как бы я ни старался скрыть это, клан рано или поздно узнает о том, в каком ты положении.

– Вы хотели сказать, они узнают о том, что я шлюха?

Он прищурился.

– Ты не станешь говорить этого слова впредь. – Он подождал, пока она кивнет, и продолжил: – Есть способ не допустить сплетен.

– Почему вас волнует, что люди будут говорить обо мне? Я здесь не задержусь. Если, конечно, вы не прикажете нам уехать сегодня же. Я угадала? Вы этого хотите?

– И ты поедешь к Бьюкенену! – воскликнул он гневно.

– Да, но только на одну или две ночи. Я отдохнула и уже решила, что стану делать.

– Неужели? И что же ты станешь делать?

– Поеду в Сент-Бил.

Он тяжело вздохнул:

– Сент-Бил контролируют англичане, разве нет?

– Да, но в горах я могу…

Он перебил ее:

– И как ты туда попадешь? Переплывешь через океан?

– Нет, конечно. Я думала…

– Ты хоть плавать-то умеешь?

– Я не собираюсь добираться туда вплавь! – воскликнула она в сердцах. – Я поплыву на корабле.

– И какой же капитан пустит тебя на борт? – спросил Кольм. – Если он попадется, то наказанием ему будет смерть. И тебе, и твоим воинам. – Он подумал и добавил: – Но если даже ты убедишь кого-то взять тебя с собой, как ты сможешь доверять ему? Ты не думала, что твоих телохранителей могут убить, а тебя пустить по кругу? – Он заметил, как кровь отлила от ее лица, и сказал: – Ты потрясена? Мужчины способны на такое. Ты забыла, какими глазами смотрели на тебя бароны? Как ты думаешь, что они сделают с тобой, если схватят?

Он продолжал засыпать ее вопросами. Она должна понять, насколько тщетна ее надежда на мирную жизнь в Сент-Биле.

– Мир не без добрых людей. Они помогут мне, – ответила Габриела.

– И ты готова подвергнуть этих людей смертельному риску ради спасения собственной жизни?

– Нет, не готова.

Кольм опроверг каждый ее аргумент, и через несколько минут надежды ее растаяли.

– Ты выйдешь за меня, Габриела.

Плечи ее поникли.

– Да что же это творится? Почему каждый мужчина, который встречается мне на пути, говорит о браке со мной? За последние два дня меня силком тащили замуж два наглых барона, один выскочка из Монро и жалкий вождь по имени Махенли.

Кольм улыбнулся:

– Жалкого вождя, о котором ты говоришь, зовут Макенна.

Она пожала плечами:

– Поскольку я не собираюсь даже разговаривать с этим грубияном, мне все равно, как его зовут.

– Все решено, – объявил Кольм. – Ты выйдешь за меня, и никто не посмеет называть тебя иначе, чем леди Габриела.

– Вы даже не спросили, согласна ли я.

– А с какой стати я стану спрашивать?

Его наглость не знает границ. Габриела почувствовала, как кровь снова приливает к лицу. Ей стоило огромных усилий сдержать свое возмущение.

Кольм видел, что она негодует. Она сжала кулаки. Он знал, что рано или поздно она выйдет из себя. Интересно, она понимает, насколько очевидны ее эмоции? Скорее всего нет, да и вряд ли она стала бы их скрывать.

Брейден прервал их:

– Вождь, они ждут вас.

Кольм кивнул и снова повернулся к Габриеле.

– Есть вопросы? – спросил он раздраженно.

Он серьезно? Конечно, у нее есть вопросы. Не одна сотня.

– У меня нет приданого.

– Мне не нужно приданое.

– Тут вы отличаетесь от других. Им была нужна лишь Финнис-Флэт.

– Нечего сравнивать меня с этими бастардами, – выпалил он гневно.

– Ради долга перед вождем Бьюкененом вы готовы поставить крест на своем будущем? Не пойму, зачем вам это нужно?

– Ты считаешь, что нужна этим людям из-за Финнис-Флэт?

– Из-за чего же еще?

Ее вопрос был наивным, но совершенно невинным. Она и правда не знала себе цены, а значит, никогда не пользовалась красотой, чтобы добиться желаемого.

– Я не стану тратить время на обсуждение их низких целей, – сказал он.

– А вы? Вы готовы разрушить свою жизнь…

– Габриела, ни одна женщина не сможет разрушить мою жизнь. Я ей этого не позволю, – заявил он.

– Я и не думала.

– Не знаю, как английские бароны обращаются со своими женами, но подозреваю, что дурно.

– Не все, – возразила она.

– Мы наших женщин не обижаем. Я никогда не сделаю тебе больно, и ты будешь под моей защитой.

Она верила ему. И замужество вдруг перестало ее пугать. Быть может, потому, что ей просто некуда деваться.

– А когда вы хотите отпраздновать свадьбу?

– У тебя есть выбор, – сказал он и нетерпеливо глянул на выход. У него оставалось все меньше времени на этот разговор. – Мы женимся сейчас или через шесть месяцев. Если сейчас, то нам не придется выполнять супружеские обязанности шесть месяцев.

Габриела была сбита с толку.

– Почему шесть месяцев? – спросила она.

– Чтобы клан знал, что ребенок, которого ты носишь, мой.

– Но вы же говорили, что не поверили той лжи…

Кольм перебил ее:

– Предложение исходит от Бродика. Он не хочет, чтобы у кого-либо возникли вопросы, если ребенок родится в срок после свадьбы.

Ошеломленная и обиженная его прямотой, он смогла лишь покачать головой, когда он спросил ее, есть ли еще вопросы.

На полпути к лестнице он вспомнил, что хотел поговорить с ней еще кое о чем.

– Габриела, я позволил твоим телохранителям сопровождать тебя, куда бы ты ни пошла, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, но они не смогут остаться.

Она вскочила на ноги:

– Они должны остаться.

Ее вспышка поразила Кольма. Она спокойно приняла его решение относительно ее будущего, а сейчас настроена воинственно.

– Нет, они не останутся, – сказал он спокойно. – Защищать тебя – это мой долг, мой и моих воинов. Вмешательство в это дело посторонних оскорбительно.

– Вы не понимаете. Вы должны…

– Это не подлежит обсуждению! – рявкнул он. – Твоих телохранителей щедро вознаградят за то, что они встали на защиту моего брата.

– Вознаградите их, разрешив остаться со мной.

Он покачал головой:

– Я не изменю своего решения. Сейчас я вынужден заняться другим неотложным обязательством, и время поджимает. Но когда я вернусь, то поговорю с твоими воинами. Я не привык оправдываться в своих решениях, но в данном случае сделаю исключение. Я объясню им свои мотивы, после чего мои воины проводят их через горы. У тебя есть время попрощаться с ними.

Он спустился на две ступени и, обернувшись, сказал:

– Я жду твоего полного согласия.

Она смотрела на него несколько секунд, затем сделала реверанс.

– Как вам будет угодно.

Кольм был рад, что обошлось без слез. Крепость он покинул в хорошем расположении духа. А когда три часа спустя вернулся, ему сообщили, что леди Габриела уехала.

Глава 30

Макхью догнал ее у основания скалы клана. Она все еще была на его земле, хотя и близко к границам. Опоздай он хоть на час, и Габриела была бы уже на Финнис-Флэт, где ее подстерегали хищные твари, ожидавшие темноты, чтобы выползти из своих нор.

О чем эта чертовка думала, когда пошла по диким землям в сопровождении лишь четверых мужчин?

Но с ней ничего не случилось. Теперь она в безопасности. Так думал он, пока подъезжал к ней. Он кипел от гнева и всерьез подумывал взвалить ее на плечо и увезти в свою крепость. Можно приволочь и силой.

Габриела слышала, как грохочет земля под копытами его лошади. Она остановилась, чтобы напоить коня. Габриела отошла достаточно далеко от Плута и понимала, что не успеет убежать от Кольма.

Глаза его метали молнии, челюсти были сжаты. Он спешился еще до того, как лошадь остановилась. Габриеле хотелось попятиться, но она взяла себя в руки и гордо вскинула подбородок, дожидаясь, пока он подойдет.

Ее охрана встала на пути у вождя, но Габриела знала, что вождь не отступит. Она достаточно времени провела в его обществе, чтобы понять, что он за человек. Но ведь и ее телохранители тоже не отступят. Только в ее власти предотвратить столкновение.

– Пропустите меня, я хочу поговорить с вождем.

Фост был обеспокоен.

– Принцесса, – прошептал он, – мы не можем допустить, чтобы он сделал с вами что-нибудь.

Стивен, как и Габриела, хорошо разбирался в людях. Он понял, что представляет собой вождь. Он видел, как приветствовали его люди клана Макхью, когда он вернулся в крепость. Они откровенно радовались и вовсе не выглядели напуганными. У них были крепкие дома, и возле каждой двери лежала приличная вязанка дров. Дети не прятались при появлении Кольма и его воинов. Макхью защищал то, что было ему дорого. А в глазах Макхью Стивен увидел радость при виде Габриелы, значит, она все же дорога ему.

Стивен хлопнул друга по плечу и сказал:

– Пропусти ее к вождю, с ним наша принцесса в безопасности.

Кольм не обратил на ее телохранителей никакого внимания.

– Мне нужно поговорить с тобой, Габриела. – Тон его не предвещал ничего хорошего.

Вождь навис над ней словно башня, и ей пришлось отступить на несколько шагов, чтобы не запрокидывать голову, глядя на него.

– Что вы хотели мне сказать?

– Ты, видимо, чего-то не поняла, когда мы разговаривали утром. Я хочу знать, чего именно, чтобы еще раз объяснить.

– Разговаривали? Не очень-то это походило на разговор. Вы просто отдавали приказы.

– Которым ты обязана подчиняться.

– С какой стати?

– Потому что я так сказал.

– Это не ответ. Почему вы думаете, что я стану подчиняться вашим приказам? Я не член вашего клана.

– Ты должна подчиняться моим приказам потому, что скоро станешь моей женой и соответственно членом клана Макхью.

– Но, вождь, я никогда не давала своего согласия стать вашей женой.

– Ты взбалмошная и вздорная женщина! – рявкнул он. – Ты упрямее всех, вместе взятых, в окрестности.

Он хотел сбить с нее спесь, она должна понять, кто здесь главный. Но ее ответ привел его в замешательство.

– Вы не предел моих мечтаний, вождь. Но в отличие от вас я не стану перечислять всех ваших многочисленных недостатков.

У нее хватило храбрости улыбнуться ему. Он едва не расхохотался, настолько удивительным было ее поведение. Нужно отдать этой женщине должное. Похоже, все же придется тащить ее в крепость силой. Он угрожающе шагнул к ней, но она не попятилась. Габриела смотрела ему в глаза и ждала, что он станет делать.

Она не трусила, и это ему понравилось. Он решил в последний раз попросить ее по-хорошему, прежде чем прибегать к крайним мерам.

– Насколько я понимаю, ты уехала, потому что не хотела становиться моей женой, я хочу, чтобы ты знала…

Она прервала его:

– Дело не в этом.

– Так в чем же?

– Вы приказали моим телохранителям уехать, и я не могла допустить этого. Я пыталась объяснить вам, почему они должны оставаться со мной, но вы не захотели слушать.

– И поэтому ты уехала?

– Да, поэтому. А что еще мне оставалось? – спросила она и продолжила, не дав ему рта раскрыть: – Я хотела поехать к Бьюкенену, чтобы уговорить его освободить вас от обещания.

Говорить с Бьюкененом от его имени? Неслыханно!

– Ты ни с кем не будешь говорить от моего имени. Ты никогда не будешь решать мои проблемы. Поняла?

– Обещаю. Я даже не стану вас упоминать. Я просто скажу ему, что вы не позволили моим телохранителям остаться, и я вынуждена была покинуть ваши владения. – Она повернулась и пошла прочь.

Он последовал за ней.

– Меня удовлетворит, если ты вообще не станешь разговаривать с ним.

«Значит, придется ходить неудовлетворенным», – подумала Габриела и ускорила шаг.

– Ты сказала, что я не стал слушать твоих объяснений по поводу того, что твои телохранители не могут остаться.

– Именно.

– Могу выслушать их сейчас, – сказал он. – Но вот что я тебе скажу, Габриела: английские солдаты никогда не будут жить бок о бок с моими воинами.

– Они не английские солдаты, они обиделись бы, если бы услышали ваши слова. Они из Сент-Била, а эмблемы у них на форме означают, что они из королевской гвардии.

Габриела так увлеклась, что довольно далеко углубилась в лес. Кольм шел за ней и уже дважды приподнимал ветки над ее головой, чтобы она могла пройти.

– Мою мать звали леди Женевьева, она была принцессой королевского дома Сент-Била. Когда она вышла замуж за моего отца, телохранители сопровождали ее в Англию, и лишь убедившись, что она под надежной защитой своего мужа, вернулись на родину. Мама рассказывала, что отцу поначалу не нравилось их присутствие в замке, но со временем он не просто привык к ним, но уже не мог без них обходиться.

– А сколько времени потребовалось телохранителям твоей матери, чтобы убедиться в ее безопасности?

– Три года. Они жили в замке три года.

Кольма передернуло.

– Кольм, отец расстроился, когда они уехали.

– Думаю, ты преувеличиваешь.

– Отец им доверял, – настаивала она.

– Ты говоришь, с твоей матерью оставалось трое телохранителей. Но у тебя их четверо.

– Спустя месяц после моего рождения в Уэллингшир прибыло четверо телохранителей. Их послал мой дядя, он все еще был королем. В их обязанности входило охранять меня. Стивен со мной дольше всех. Затем появился Люсьен. Кристиан и Фост приехали позже.

– Кто их посылал? Ведь Англия уже много лет владеет их страной.

– Граждане Сент-Била. Англия может захватить мою страну, но люди до сих пор верны семье моей матери.

– Стивен называл твою мать леди Женевьевой, а тебя зовет принцессой Габриелой. Разве она не была принцессой?

– Когда я была ребенком, они называли меня маленькой принцессой. С тех пор это вошло в привычку, но сейчас это уже не имеет значения.

– Не имеет, – согласился он и задал следующий вопрос: – Для чего нужны четверо телохранителей, чтобы присматривать за маленькой девочкой?

– Одного вполне хватило бы, – сказала Габриела. – Но отец не согласился бы с этим. Он считал, что я люблю пошалить и даже четверых мало, чтобы держать меня в поле зрения. Но я вовсе не была своевольной, просто я была любопытным ребенком. – Она подождала, что он скажет на это, но, поскольку он промолчал, она продолжила: – Папа не беспокоился за меня, когда телохранители были со мной. Они спасали мне жизнь столько раз, что и не сосчитать.

Только теперь Габриела поняла, что не знает, где находится. Кругом был лес.

– Что будет, если я не позволю им остаться? Что они станут делать? – спросил Кольм.

– Они все равно останутся. Они дали клятву.

– Даже если это грозит им смертью?

– Да, – прошептала Габриела. – Но они умрут с честью, а тот, кто посмеет их убить, бесчестен.

Черт, придется их терпеть.

– Пусть остаются, но лучше им не ждать три года, чтобы понять, что я могу тебя защитить.

Габриела была счастлива. Кольм Макхью все же оказался честным и здравомыслящим человеком.

– Я согласна стать вашей женой, вождь. Через шесть месяцев. Даю вам слово. – Она поднялась на цыпочки и скрепила обещание поцелуем. Она едва коснулась его губ, но он не мог скрыть своего удивления. – Я не должна была вас целовать? – спросила она и почувствовала, что краснеет. Видимо, она нарушила приличия.

Кольм между тем нагнулся и поцеловал ее так, что у нее дух захватило. Закружилась голова, сердце едва не выскочило из груди.

Габриела посмотрела на него и стыдливо опустила глаза.

– Хорошо, что мы одни. Целоваться, пока мы не обвенчались, грешно.

Кольм заметил, что Габриела не очень переживает из-за этого.

– Мы скоро поженимся, так что это не грех. И мы не одни. – Он позвал, не поворачивая головы: – Стивен?

– Да, вождь?

– Сколько воинов наблюдает за нами?

– Я насчитал семерых.

Кольм был разочарован. Он ожидал от опытного воина большей наблюдательности.

– Нет. Их восемь.

– Их было восемь, но теперь их семь.

– Что приключилось с восьмым?

В голосе Стивена звучало удовлетворение.

– С ним приключился Кристиан. Ваш воин слишком близко подошел к принцессе. Кристиан остановил его. Он его не убил, просто отправил спать.

Кольм выругался вполголоса и пошел обратно к лошадям. Габриеле пришлось бежать, чтобы поспеть за ним. Он подождал ее и взял за руку.

– Вождь, если вы знали, что ваши люди наблюдают за нами, зачем же вы поцеловали меня так…

– Как?

– Страстно.

– Это мое право, – ответил он. – Поскольку мы собираемся пожениться, можешь называть меня Кольм. – Он продолжил, не глядя на нее: – И вот еще что, Габриела. Ты не будешь мне больше перечить. С телохранителями вопрос решен, но это единственная уступка с моей стороны. У меня нет времени целыми днями урезонивать упрямую жену. Есть дела поважнее.

– Я не могу даже возразить вам?

Он кивнул:

– Договорились, Габриела?

Она опустила глаза.

– Как скажете, вождь.

Глава 31

Для Сары Тобиас сплетни были все равно что печенье с кремом – устоять невозможно. Она обожала первой передавать сплетни, и ей было не важно, правда это или вымысел. Заканчивая очередную историю, она входила в раж, лицо ее покрывала испарина, дыхание сбивалось, ладони становились влажными. Она считала, что сплетни возбуждают так же, как близость с мужчиной. А порой еще сильнее.

Сара редко распускала слухи о чьей-то хорошей работе или большой удаче. Грех всегда интереснее, а если этот грех – блуд, то новость становится совсем уж пикантной.

Однажды за ужином ее брат, Нилл, рассказал, что ему довелось услышать в Арбейнском аббатстве.

Сара съела два печенья, пока слушала его, и еще три, выпытывая детали. Когда Нилл закончил, ее уже распирало от нетерпения, и последнее печенье она засунула в рот целиком.

Еще до обеда следующего дня все в клане Данбар знали о Габриеле. Но Саре и этого было мало. Она напекла печенья и пошла с ним к своей дальней родственнице, Хильде, которая была замужем за Босуэллом. Она покинула владения клана Босуэллов, лишь когда все до единого узнали о случившемся.

Распускать сплетни было не единственной слабостью Сары. Рассказывая одну и ту же историю раз в тридцатый, она уже не испытывала такого удовлетворения. Сплетня устаревала, и Сара придумывала разные подробности, чтобы ее оживить. Ничего непристойного, разумеется. Только немножко перчинки. Разве это может кому-нибудь навредить?

Спустя две недели слухи дошли и до клана Макхью.

Габриела почувствовала, как изменилась атмосфера. Женщины, которые раньше улыбались ей, сейчас отводили глаза и спешили пройти мимо. Габриела поняла, что им все известно.

Кольм вернулся с охоты, на которой провел целый день, и у конюшен заметил поджидавшего его Брейдена. По выражению его лица он понял, что его ждут плохие новости. Первая его мысль была о Габриеле. Неужели с ней что-нибудь случилось?

Он спросил, не слезая с лошади:

– С Габриелей все в порядке?

– С ней все хорошо.

Второй вопрос Кольма также можно было предугадать.

– Что она натворила на этот раз?

– Да вроде бы ничего, насколько мне известно, – заверил его Брейден.

Кольм спрыгнул с лошади, бросил поводья конюху и спросил:

– Она не пыталась уехать?

Брейден улыбнулся:

– Пока не пыталась. – Он посмотрел на небо и добавил: – Впрочем, солнце еще не зашло.

Габриеле не просто было привыкнуть к новому дому. Каждый день она выкидывала что-нибудь новенькое. За прошедшую неделю дважды покидала крепость, и дважды Кольму приходилось возвращать ее. Она уверяла его, что не пыталась сбежать. В первый раз она объяснила свой поступок тем, что хотела покататься на лошади и посмотреть Финнис-Флэт. Во второй раз она сказала, что ей хотелось немного поохотиться.

– Леди Габриеле нужно время, чтобы привыкнуть к законам, по которым мы живем, – сказал Брейден, встав на ее защиту.

Кольм нахмурился:

– Она знает законы. Но постоянно их нарушает. Мне уже дважды приходилось бросать дела и пускаться за ней в погоню.

– Ведь я предлагал съездить за ней.

– Это моя ответственность и, следовательно, моя головная боль. Я не стану перепоручать ее кому бы то ни было.

Брейден знал, что дело не в этом. Хотя Габриела прожила в их крепости всего четырнадцать дней, Кольм относился к ней как к своей собственности. Не терпел ничьего присутствия рядом с ней. Едва выносил ее телохранителей. Они подчинялись только Габриеле и слушали только ее приказы. Кольм не мог мириться с этим, хотя вынужден был признать, что охраняли они ее хорошо.

– Никто из нас не считает леди Габриелу головной болью. Мужчины сходят с ума по ней, да и женщинам она нравится. Она для каждого находит доброе слово и улыбку.

– Она отвлекает мужчин от работы?

– Есть немного, – признал Брейден. – Но не умышленно. Кольм, ты хоть заметил, что она красива?

– Разумеется, заметил! – гневно воскликнул Кольм.

– Вот и остальные заметили. Мужчинам нравится смотреть на нее.

– Значит, я удвою их работу. Если будут заняты с утра до вечера, у них не останется времени на то, чтобы глазеть на нее.

– Ты говоришь так, будто ревнуешь ее.

Кольм бросил на него мрачный взгляд, и Брейден пожалел о сказанном.

– Я много лет был тебе другом, – сказал он. – Не хотел сердить тебя, просто сказал как есть. Прошел слух, что ты хочешь жениться на ней, но мой тебе совет: объяви об этом всему клану.

– Некогда мне, – проворчал Кольм.

Он должен был объявить клану о помолвке в первый же день, но вот уже две недели избегает Габриелы, убеждая себя, что у него есть более важные дела.

Он должен уделить ей время. Над ним тяжким грузом висит долг, который он выплатит, лишь взяв Габриелу в жены. Он терпеть не мог быть в должниках и должен бы радоваться предстоящей свадьбе. Но радости не было.

Этим утром он наконец признался самому себе: Габриела – опасная женщина. Ему не нравилось то, что она делала с ним. Не нравились чувства, которые она в нем вызывала. А началось все с поцелуя. Этот поцелуй пробудил в нем чувства, которых он не испытывал доселе. А от того, как она смотрела на него, становилось только хуже. Его словно одурманили. Надо взять себя в руки.

– Надеюсь, вождь, ты не станешь тянуть и объявишь клану о своем решении.

– Что ты хотел мне сообщить? – спросил Кольм вместо ответа. Тут он заметил двух лошадей, привязанных к дереву, и по клеймам на крупе понял, кому они принадлежат. – Что здесь нужно Босуэллам?

– Они распространяют слухи.

– Какие слухи?

– Слухи о леди Габриеле дошли и до нашего клана, и виной тому двое из клана Босуэллов. Киннон Босуэлл сказал, что ему необходимо поговорить со своей кузиной Ребеккой, которая замужем за одним из наших воинов. Заявил страже у ворот, что дело срочное, но когда те впустили его, он не пошел к родственнице. И он, и его приятель, Эдвард, изъявили желание видеть леди Габриелу.

Кольм пришел в ярость.

– Они уже виделись с ней?

– Нет, не виделись, – заверил его Брейден.

– Тогда пусть уносят ноги, пока целы.

– Я был на западном поле, – продолжал Брейден, – где тренировал воинов, когда ко мне подъехал телохранитель леди Габриелы и сказал, что возникли проблемы.

– Который из них?

– Люсьен.

– Хоть кто-то из них соблюдает субординацию, – заметил Кольм сухо. – Что он сказал?

– Он спросил, приходятся ли нам Босуэллы союзниками. А когда я поинтересовался, зачем ему это нужно, он ответил, что собирается убить двоих.

– Ты позволил ему?

– Нет, вождь, но клянусь, когда я услышал, что они говорят о леди Габриеле, я сам едва их не убил. Я уже собирался вышвырнуть их из замка, но тут вернулся ты.

– Где сейчас Габриела?

– В главном зале.

– Найди Босуэллов, – велел он. – Приведи их ко мне. Я хочу сам услышать, что они говорят о леди Габриеле.

Отдав приказ, Кольм пошел в дом. Он хотел увидеться с Габриелой, прежде чем встретиться с Босуэллами. Габриела пережила достаточно потрясений. С нее уже довольно.

Черт возьми, он сам во всем виноват. Нужно было сразу жениться на ней. Только так можно остановить клевету. Никто не посмел бы сказать дурного слова про его жену. Это было бы последнее слово.

Подъехав к башне, Кольм заметил Габриелу. Она стояла спиной к нему и разговаривала с кем-то. В нескольких шагах от нее Кольм увидел Босуэллов. Он выругался и ускорил шаг. Молодые люди с таким жаром разговаривали с ней, что не сразу заметили его. Не слышали они и Фоста с Люсьеном, которые подошли к ним сзади. Телохранители уже были за их спинами, но остановились, когда Габриела подняла руку.

Жест не остался незамеченным Кинноном. Он подошел к ней и спросил:

– Что вы делаете?

Габриела улыбнулась:

– Пытаюсь спасти вам жизнь.

Эдвард не сразу понял, что к чему, Киннон оказался сообразительнее. Он повернулся и столкнулся нос к носу с Люсьеном. После чего обратился к Габриеле. Голос его дрожал.

– Я только хотел передать вам то, что говорят другие. Думал, вам будет интересно знать. Они не могут убить меня за это.

– Они не могут, – сказал Кольм, – зато я могу.

Не будь он так зол, пожалуй, рассмеялся бы. Парни до того испугались, что, пытаясь убежать, наткнулись друг на друга.

Как бы Кольм в ярости не убил Босуэллов, подумала Габриела. Киннон и Эдвард совсем еще молодые и глупые. Им, видно, нечем было заняться, раз они проделали столь долгий путь только ради того, чтобы посмотреть, как она отреагирует на сплетни о ней. Смерти они не заслужили, а припугнуть их стоит.

– Вождь, как я рада, что вы дома, – сказала она елейным голоском. – Не желаете послушать, что говорят обо мне Босуэллы? Вас это позабавит.

Лицо Киннона покрылось красными пятнами, лицо Эдварда смертельно побледнело.

– Вряд ли меня это позабавит, – сказал Кольм. Он обнял Габриелу и поцеловал на глазах у изумленных Босуэллов, после чего обратился к ним:

– Но я послушаю, что вы говорили о леди Габриеле, которая скоро станет моей женой.

– Скоро станет… – Киннон судорожно сглотнул.

– Вашей женой? – вне себя от страха произнес Эдвард. – Мы не знали. Мы бы ни за что…

– Ни за что не стали клеветать на леди Габриелу? Вы это хотели сказать? – спросил Кольм.

От злости он готов был придушить этих глупцов. Вместо этого он все крепче прижимал к себе Габриелу и понял это только после того, как она ущипнула его.

– Мы хотели посмотреть, как она выглядит. Мы слышали, она очаровывает мужчин, и хотели на себе это испытать, – объяснил Киннон.

– Мы только повторили то, что слышали от других, – сказал Эдвард.

Люсьен и Фост почти вплотную подошли к Киннону и Эдварду. Оба с надеждой смотрели на Кольма, ожидая, когда тот прикажет избавиться от негодяев.

Габриела почувствовала, что судьба двух Босуэллов в ее руках.

– Киннон и Эдвард поведали мне удивительную историю. Оказывается, я уже родила четверых детей, всех, разумеется, вне брака и от четырех разных мужчин. Но что самое удивительное, все это случилось за один год. – Она рассмеялась и добавила: – До чего же, оказывается, я любвеобильная!

– Все это выдумки, – заявил Киннон. – Теперь-то мы понимаем. Ведь понимаем, Эдвард?

Его приятель энергично закивал:

– Понимаем. Еще как понимаем.

– Если нам позволят уйти, мы никогда больше не будем передавать сплетни о леди Габриеле. Будем говорить о ней только хорошее. Расхваливать ее.

– Люсьен, Фост, отойдите. Габриела, иди в дом, – распорядился Кольм.

Габриела хотела спросить, что он с ними сделает, но понимала, что задавать подобные вопросы при посторонних нельзя. Не убьет же он их, право.

Она неспешно удалилась. Босуэллы говорили о ней гадости. И все же ей было их жаль.

Кольм заметил, что Габриела не торопится уходить. Позже он напомнит ей о послушании. Она наполовину англичанка, видимо, поэтому такая своевольная.

Он вернулся к Босуэллам, у которых тряслись поджилки:

– Когда очнетесь, пойдете к своему вождю и расскажете о том, что здесь произошло сегодня. Не вздумайте ему лгать. Я об этом узнаю. Скажите ему, что единственная причина, по которой я сохранил вам жизнь – это то, что вы рассмешили мою будущую жену.

Эдвард кивнул.

– Мы передадим вождю все слово в слово, – пообещал он.

Киннон поскреб подбородок.

– Вождь, вы сказали – когда мы очнемся. А что вы…

Он так и не закончил. Кольм двигался так быстро, что ни Киннон, ни Эдвард так и не поняли, что случилось. Времени среагировать у них просто не было. Секундой позже оба лежали на земле.

Люсьен одобрительно кивнул, Фост ухмыльнулся.

Кольм бросил на Босуэллов взгляд и приказал:

– Привяжите их к лошадям и выпроводите с моей земли.

Несколькими минутами позже, по дороге на кузницу, Кольм все еще неистовствовал. Да как смели эти Босуэллы говорить гадости о Габриеле?! Ведь все, кто ее знал, не сомневались в том, что она добрая, милая женщина. И уж конечно, непорочная. Нужно было убить негодяев. Габриела расстроилась бы, зато у Кольма настроение было бы куда лучше.

Он неожиданно остановился. Когда ее чувства стали столь важны для него?

Кольм попытался выбросить Габриелу из головы. У него полно дел. Он дошел до кузницы, где обсудил с кузнецом новые лезвия для мечей, после чего поднялся на холм. Там шла тренировка у новичков из дружины. Они держали щиты, но ни один не умел пользоваться доспехом. Некоторые пытались использовать его как оружие. Кольм решил, что им еще рано брать в руки мечи. Брейден орал на них, но все без толку. Один из молодых бойцов ухмыльнулся, и Брейден сбил его с ног. Ну почему самые неопытные всегда самые наглые? На поле битвы они обуза, и бывалым воинам придется присматривать за ними, вместо того чтобы биться с врагом. Это может стоить жизни.

Стивен и Кристиан подошли и встали рядом с Кольмом.

– Люсьен рассказал нам, что случилось с людьми из клана Босуэллов, – сказал Стивен.

Кольм никак не прокомментировал его слова.

– Почему вы не убили их? – спросил Кристиан.

– Принцесса расстроилась бы, ведь она сердобольная, – объяснил ему Стивен. – Думаю, только поэтому они все еще живы.