Текст книги "Даже не мечтай"

Глава 21

Скотт молча лежал с открытыми глазами, слушая, как рядом тихо посапывает Эллисон. Выплакавшись, она уснула почти мгновенно. С тех пор прошло уже, наверное, несколько часов, а сон все не шел к нему. Только сейчас до него дошло, что произошло нечто совершенно немыслимое – он влюбился.

Не выпуская Эллисон из своих объятий, он осторожно повернул голову и прижался губами к ее лбу. Этой ночью, когда она, отбросив осторожность, выплеснула перед ним всю ту боль, что терзала ее долгие годы, что-то вдруг словно перевернулось в нем. Как будто рухнула стена, которую он когда-то возвел вокруг себя, и те чувства, что копились в его душе, стремительным потоком вырвались наружу и захлестнули его с головой.

Он любил Элли. Осознание этого наполнило его душу благоговением. Широко открыв глаза, Скотт прислушивался к тому, что происходит в нем. Никогда в жизни он еще не чувствовал ничего подобного. Только теперь он в полной мере ощутил, что живет.

Но вслед за любовью пришел страх. Если даже Элли простит ему такого отца, как Джон Лерош, все равно рано или поздно их ждет крах. Таков удел всех. Скотт зажмурился, крепче прижав Эллисон к себе. «Я не хочу причинять тебе боль». Да… но как же тогда признаться во всем и не нанести Элли новую рану? Она ведь и так уже достаточно настрадалась.

Почувствовав, что он не спит, Сейди тихонько заскулила. Скотт опустил руку, чтобы погладить собаку, и взгляд его остановился на светящемся табло часов. Половина пятого. Очень скоро гостиница начнет просыпаться. И хотя ему безумно не хотелось уходить от Эллисон, он понимал, что для нее же самой будет лучше, если он тихонько вернется к себе – до того как проснется ее брат и обнаружит, что он провел эту ночь с ней.

Скотт осторожно выбрался из кровати. Эллисон, не просыпаясь, что-то протестующее пробормотала, и он прижался губами к ее лбу.

– Спи.

Она со вздохом зарылась носом в подушку, пристроив голову в теплую еще ямку, где только что была голова Скотта. Слабый свет, лившийся из окна, обрисовывал ее нежные черты, разметавшиеся по подушке волосы, и Скотт вдруг почувствовал, как в нем пробуждается желание. Скрипнув зубами, он задушил его в зародыше и, подхватив ботинки, зашлепал в ванную. Пока он умывался, Сейди приоткрыла носом дверь и просунула голову. Повернувшись на звук, Скотт обнаружил, что миниатюрная собачка с сонным видом трет лапой морду, и улыбнулся.

– Согласен, – присев возле Сейди на корточки, прошептал он. – Действительно чертовски рано.

Шелти рассматривала его еще мутными со сна глазами.

– Вот что я тебе скажу. Оставайся тут и присматривай за Элли. А я пойду подумаю, как уберечь ее от беды. Хорошо?

Сейди душераздирающе зевнула.

– Насколько я понимаю, это «да»?

Решив не обуваться, Скотт на цыпочках прокрался по лестнице, от души надеясь, что сможет добраться до своей комнаты, не разбудив Эйдриана. Поскольку было еще очень рано, Скотт решил, что у него есть все шансы на успех. К несчастью, оказавшись в холле, он обнаружил, что на кухне горит свет, а позвякивание сковородок и аромат горячего хлеба дали ему понять, что он не единственный, кому не спится.

Будь все трижды проклято! Эйдриан уже на ногах и готовит завтрак. Правда, в последнее время он немного оттаял, но Скотт сильно сомневался, что Большой брат придет в восторг, застукав его возле спальни сестры, босиком, да еще в такое время.

Скотт стоял, гадая, есть ли у него шанс проскользнуть на цыпочках мимо кухни, но стоило ему только сделать шаг, как пол издевательски скрипнул, и он застыл, разом превратившись в статую.

– Элли? – В дверях появился Эйдриан. При виде Скотта, неловко мявшегося в коридоре с ботинками в руках, морщины у него на лбу моментально разгладились.

– Э-э-э… доброе утро… – промямлил Скотт, не зная, что сказать. Если честно, он ничуть бы не удивился, если бы в ответ ему расквасили нос. Температура в холле, и без того близкая к нулю, разом упала еще на несколько градусов.

– Как она? – самым доброжелательным тоном поинтересовался Эйдриан.

От удивления Скотт едва не хлопнулся в обморок.

– Спит. Она совсем без сил.

Эйдриан с озабоченным выражением лица покосился на лестницу.

– Хотелось бы мне дать ей поспать подольше. Но поскольку Чанс остался с Рори, я вряд ли смогу управиться без ее помощи.

– Может, я чем-то могу помочь? Эйдриан коротко фыркнул.

– Накрыть на стол, сварить кофе, обслуживать постояльцев – вот что я имею в виду.

– Ладно, – покладисто кивнул Скотт.

– Послушайте, я пошутил…

– А я нет. – Скотт, кряхтя, влез в ботинки. – Можете располагать мной.

– Э, нет, так не пойдет. Все наши постояльцы будут в шоке, если их станет обслуживать такая знаменитость, как вы.

– Знаете… – Скотт выпрямился, – никогда не мог взять в толк, почему иные считают, что стоит только написать книгу, как ты моментально перестаешь быть нормальным человеком. Уверяю вас, я умею готовить, мыть посуду, даже гладить рубашки – честное слово; собственно говоря, как и любой холостяк. И может, даже получше других.

– Ладно, – задумчиво кивнул Эйдриан. – Считайте, вы приняты. Кофе в зернах вон там. Разносить кофе мы обычно начинаем с верхнего этажа. А тарелки и столовое серебро для «шведского стола» хранятся в буфетной.

Скотт, ухмыльнувшись, потрусил к столику, на котором красовалась огромная кофеварка. За последние недели он столько раз бывал тут, что знал кухню как свои пять пальцев. Однако он и раньше всегда чувствовал себя немного неловко, вторгаясь на чью-то территорию, а сейчас, когда Эйдриан суетился возле исполинской плиты, ему было особенно неуютно.

Дождавшись, когда приготовилась первая партия, Скотт повернулся к Эйдриану.

– Можно задать один вопрос?

– Смотря какой.

– Этот парень, Дик, он все еще тут, в Галвестоне?

– Дик? – Взбивая шумовкой яйца, Эйдриан озадаченно нахмурился.

– Ну, тот, что обманул Элли, когда ей было шестнадцать лет.

– Питер, наверное, – догадался Эйдриан.

– Питер, Дик – какая разница?

– Это верно, – хихикнул Эйдриан. – Нет. Последнее, что я слышал, это то, что он переехал в Калифорнию, работает там в какой-то крутой юридической фирме.

– Это плохо.

– Почему? Собираетесь набить ему морду зато, что случилось больше десяти лет назад? – хмыкнул Эйдриан.

– Эта мысль уже приходила мне в голову, – невозмутимо кивнул Скотт, почувствовав, как в груди просыпается глухая ярость.

Эйдриан внимательно посмотрел на него. Видимо, он что-то прочел в его глазах, потому что одобрительно кивнул.

– Ну, если вам от этого станет легче, то я это сделал еще тогда.

– Надеюсь, вы не очень с ним миндальничали.

– Не очень. Отделал его на совесть – до такой степени, что даже оказался в кутузке по обвинению в нападении. К счастью, тетушка Вив достаточно хорошо знала отца Питера, чтобы объяснить ему, что к чему, и заставить их отказаться от обвинения. Впрочем, Элли это не помогло. Она ужасно мучилась из-за всей этой истории. И мучается до сих пор. Я даже подумать не мог…

– Да, до сих пор… – Скотту вдруг вспомнилось, как она рыдала ночью, и вновь слепая, беспощадная ярость вспыхнула в его груди.

Тут забытая всеми кофеварка обиженно булькнула, заставив их обоих вернуться к своим делам. Скотт расставил на подносе кофейники и двинулся к лестнице.

– Погодите-ка, – остановил его Эйдриан. – Я хотел сказать… насчет вас и Элли… – Взгляд его стал жестким.

Скотт оцепенел, но не двинулся с места, решив принять гнев Эйдриана на себя.

– Не знаю, что там происходит между вами, но хочу, чтобы вы знали одну вещь. Эллисон очень ранимая, и при этом чувства, которые она испытывает, намного глубже и сильнее, чем может показаться. Она не из тех, кто легко отдает свое сердце, поэтому уж если полюбит кого-то, то всей душой. А если страдает, то глубоко… – Эйдриан посмотрел на Скотта. – И мне очень не хочется, чтобы кто-то снова заставил ее страдать.

– Считайте, что мы друг друга поняли. – Подхватив поднос, Скотт отправился наверх. Меньше всего на свете он хотел причинить Элли новую боль, но что толку убеждать в этом Эйдриана?

Вернувшись, он решил заняться «шведским столом» и направился к буфетной.

Стоявшая возле холодильника Эллисон от неожиданности чуть не ударилась лбом о дверцу.

– Скотт?! Что ты тут делаешь?

Удивлена, конечно, отметил про себя Скотт, но ни малейшей неловкости. И слава Богу. Личико ее было все еще бледным, а под глазами залегли темные тени, при виде которых сердце у него сжалось. Ему хотелось прижать ее к себе, поцелуями разгладить морщинки в углах рта, но, увы, Эйдриан не спускал с него глаз.

– Тебе бы лучше остаться в постели…

– С какой стати? – нахмурилась Элли. – Я же ведь не больна.

– Нет, конечно, только измучена до крайности.

—Как бы там ни было, не могу же я оставить людей беззавтрака, – возмутилась она, вытаскивая из холодильника ветчину.

– Я все сделаю сам. – Скотт отобрал у нее упаковку и отнес Эйдриану.

– Скотт… – запротестовала Эллисон. – Но ты ведь наш постоялец!

– Ну и что? – прищурился Скотт. – Между прочим, Хлоя тоже. Но ведь ты же разрешаешь ей помогать тебе?

– Ну… Хлоя другое дело. А ты…

– Безрукая знаменитость? – подмигнул он. Устав спорить, он просто повернулся к ней спиной. – Что дальше? – деловитым тоном обратился Скотт к Эйдриану.

Тот без тени смущения ткнул пальцем в корзинку с булочками:

– Поставьте это на буфет.

– Понял. – Подхватив корзинку, Скотт исчез за дверью.

Постояльцы один за другим уже рассаживались за столом, когда вдруг хлопнула задняя дверь и на пороге, к общему удивлению, появился Чанс.

– Прошу прощения, что опоздал, – пробормотал он. Вид у него был помятый, а выражение лица такое, словно он все еще был слегка не в себе.

– Опоздал?! – Эйдриан воззрился на него с таким изумлением, словно увидел привидение. – Если честно, мы сегодня вообще тебя не ждали.

– О… – Чанс озирался по сторонам с таким ошалелым видом, будто попал на кухню первый раз в жизни. – Э-э-э… ну а я пришел.

– Похоже, толку от него чуть, – буркнул на ухо Скотту Эйдриан в тот момент, когда Эллисон вернулась из столовой с пустым подносом.

– Чанс? – потрясенно ахнула она. Ее и без того бледное лицо стало белым как бумага. – Что с Рори?!

– А что с ней? Рори чувствует себя прекрасно, – с легким удивлением ответил он. – И Лорен тоже. Видел своими глазами, как Рори ее кормила. Господи, она такая хорошенькая. Только совсем крошечная. Представляете, ее голова уместилась в мою ладонь, и еще осталось место! Боже ты мой, я даже представить себе не мог, что она будет такая крохотная. Я… я даже не думал…

Сунув пустой поднос Эйдриану, Эллисон повернулась к Чансу, который взахлеб рассказывал о своей новорожденной дочке. Скотт украдкой окинул ее взглядом, заметил чуть сгорбленные плечи, застывшее лицо… и тут обратил внимание, что Эйдриан тоже незаметно наблюдает за сестрой.

– Как ты думаешь, их уже можно будет сегодня забрать домой? – поинтересовался Эйдриан, раскладывая на подносе горячие булочки.

– Думаю, да, – кивнул Чанс. – Знаешь, акушерка сказала, что ей давно уже не доводилось видеть таких быстрых и легких родов.

Эллисон, забрав тяжелый поднос, молча вышла.

– Дай-ка его мне. – Скотт, выскочив вслед за ней, схватил ее за локоть. Потом подождал, пока за ними захлопнется дверь. – Как ты?

– Со мной все в порядке, – ответила Элли с таким видом, словно пыталась убедить в этом в первую очередь себя. – Просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть, вот и все. Ведь не будут же они разговаривать о ребенке только если меня не будет рядом, верно? Они счастливы, да и я тоже. Конечно, мне сейчас нелегко… и все равно я страшно рада за них обоих.

Скотт молча погладил ее руку, жалея, что ничем не может ей помочь.

– Они очень славные.

– Чанс и Рори? Да, – кивнула Эллисон. – И очень счастливы вместе.

– Я заметил, – улыбнулся он. Эллисон усмехнулась:

– А я уж было решила, что ты не веришь в счастливые браки.

– Я пересмотрел свое мнение. Знаешь, – уже серьезно добавил Скотт, – думаю, счастье в браке находят только те немногие, кто способен относиться друг к другу с любовью и уважением. И тут тебе очень повезло, потому что вокруг тебя сплошь именно такие люди.

– Да. И в этом мое счастье, – улыбнулась Элли.

– Твое счастье не только в этом, но и во многом другом. – Он смотрел на нее, пытаясь представить себе, каково это – жить в окружении любящих тебя людей. – А ты справишься, когда Чанс привезет домой Рори с малышкой? – озабоченно спросил он.

– Конечно, – отрезала она. – И начну с того, что извинюсь перед Рори зато, что вчера сбежала. Она, должно быть, до сих пор ломает голову, почему я не захотела посмотреть на крошку Лорен.

– Ты расскажешь ей о том, что случилось с тобой? Элли отвела глаза в сторону.

– Не знаю…

– Эллисон… – Взяв у нее из рук поднос, Скотт отставил его в сторону. – Конечно, тебе нелегко об этом говорить, но если ты расскажешь им все… о твоем ребенке, им будет легче тебе помочь.

– Я подумаю. Но не сейчас, хорошо? Пора заняться завтраком, а после – ленчем. – Она тяжело вздохнула. – Сегодня же суббота, понимаешь?

– Ну да, конечно. Такое бывает каждую неделю, насколько я знаю. – Скотт покачал головой, удивляясь, как быстро пролетела неделя. – Если хочешь, мы с Хлоей рады будем помочь.

– Спасибо. Честное слово, я страшно вам благодарна. Если Хлоя хочет помочь – чудесно. Но вот тебе нужно работать над книгой. Я и так уже отняла у тебя кучу времени.

Скотт принялся возмущаться.

– Нет, не нужно, – остановила она его. – Со мной все в порядке. А сейчас, – она подхватила поднос, – нужно отнести его в столовую.

Приклеив на лицо дежурную улыбку, Эллисон выскользнула за дверь. Скотт уныло смотрел ей вслед. На сердце у него было тяжело. После всего, что было между ними, он в ее глазах всего лишь постоялец, с которым она спит. Время от времени.

– Сейди, подожди, – окликнула Эллисон. Собака стремглав неслась впереди нее по тропинке, ведущей к домику Чанса и Рори. Услышав голос хозяйки, шелти повернулась и со всех ног кинулась к Элли, рыжая с белым шерсть вспыхнула на солнце огнем. Эллисон засмеялась, немного завидуя той бурной радости, что переполняла Сейди.

Сейди закружилась у ее ног, а потом степенно пристроилась рядом, приноравливаясь к шагам Элли. В конце тропинки показался деревянный коттедж, кокетливо кутающийся в зеленую шаль листвы, и на сердце у Эллисон стало тяжело. Скотт был прав. Ей действительно следует рассказать все сестре.

Открыть свою тайну Скотту было мучительно, однако ей стало легче – как будто вскрылся застарелый нарыв и скопившийся гной вышел наружу. Ноша, много лет давившая ей на плечи, вдруг куда-то исчезла. Эллисон казалось, что после этого она не сможет смотреть ему в глаза, но, как ни странно, теперь они даже как будто стали ближе друг другу. Сейчас она чувствовала себя с ним так легко и свободно, как никогда и ни с кем до сих пор.

При мысли об этом прежняя тревога всколыхнулась в душе Элли, но она постаралась загнать ее поглубже. Эллисон поднялась на веранду, огибавшую дом с двух сторон. Хотя крытая зеленой черепицей крыша скрывала дом, словно шапка-невидимка, отсюда, с веранды, открывался изумительный вид на залив, а плетеные стулья и стоящие тут и там горшки с цветами так и манили присесть в тени, насладиться свежим океанским бризом. Над головой весело поскрипывал флюгер, возле кормушки щебетали и ворчливо переругивались птицы.

Собрав все свое мужество, она постучала в стеклянную дверь. Мгновением позже на пороге, все такой же взъерошенный и улыбающийся, появился Чанс.

– Привет, Элли. Заходи. Рори уже все глаза проглядела, дожидаясь тебя. – Он открыл дверь, пропуская их обеих в просторную, полную света и воздуха комнату. Дом, где жили Рори и Чанс, был настолько мал, что в нем помещались только две спальни и крохотная кухонька, слишком тесная даже для двоих, но поскольку оба они питались в основном в гостинице, это их нисколько не смущало.

– Сейди, только не вздумай лаять, хорошо? Веди себя прилично, – строго приказала Элли, направляясь в гостиную. Чувствуя, что хозяйка волнуется, Сейди прижалась к ее ногам. Открыв двери, она увидела стоящую у окна Рори, а рядом с ней – колыбельку. Сквозь тонкие занавески в комнату лился мягкий свет, и Рори, купаясь в солнечных лучах, со своими золотистыми волосами и в нежно-розовом воздушном халатике сейчас была похожа на ангела.

– Она не спит? – подойдя к Рори, благоговейно прошептал Чанс. Взявшись за руки, они молча склонились над колыбелькой.

– Спит без задних ног. Держу пари, дорога домой слегка утомила ее. – Рори с улыбкой повернулась к сестре, но в глазах ее мелькнула тревога. – Тебе уже лучше? Эйдриан сказал, тебе нездоровится.

– Я в порядке.

– Это ведь не заразно? – вдруг всполошилась Рори.

– Нет, не заразно, – рассмеялась Эллисон.

– Тогда иди сюда – полюбуйся своей хорошенькой племянницей.

Эллисон с трудом заставила себя сдвинуться с места и подойти к сестре. В горле у нее застрял комок. Крошка Лорен лежала на спинке. С прозрачной, почти белоснежной кожей и нежно-розовыми щечками она была похожа на дорогую китайскую фарфоровую куклу. Похожие на розовые лепестки губки вдруг зачмокали, и это было так трогательно, что у Элли защипало глаза.

– Элли? – Рори с тревогой заглянула ей в глаза. – Что с тобой?

Эллисон вытерла глаза. Ей внезапно захотелось сбежать, забиться в свою комнату и не думать ни о чем.

– Я… мне нужно с тобой поговорить.

Повисла неловкая пауза. Чанс и Рори недоуменно переглянулись.

– Пойду взгляну на запеканку, которую Эйдриан сунул в духовку, – буркнул Чанс, поцеловав жену в лоб.

– Сейди, иди с ним, – велела Элли, решив, что для Сейди и без того достаточно переживаний. – Чанс угостит тебя чем-нибудь вкусненьким.

Миниатюрная шелти послушно потрусила за Чансом.

– Давай-ка сядем, – предложила Рори, когда сестры остались одни. Она осторожно забралась в постель, где в изголовье горой громоздились подушки. – Знаешь, я волновалась за тебя, хотя Эйдриан сказал, что Скотт отвез тебя домой. А когда Эйдриан сегодня приехал один, я уже окончательно перепугалась – решила, что с тобой что-то серьезное.

– Прости, Рори. Я совсем не хотела тебя Пугать. – Элли пристроилась на краешке постели, стараясь не смотреть на сестру. – Мне нужно кое-что тебе рассказать. Собственно говоря, давным-давно нужно было это сделать. – Эллисон неловко разгладила на коленях сарафан. – Помнишь, когда мне было шестнадцать, я попала в больницу?

– Да. Тетушка Вив сказала, что у тебя какие-то проблемы по женской части, но в подробности не вдавалась. А потом было столько всяких волнений, когда Эйдриан угодил в каталажку, что я уж и вовсе боялась спрашивать. – Рори взяла сестру за руку. – Так что же случилось?

– У меня случился выкидыш. – Эллисон по лицу сестры поняла, что та потрясена.

– У тебя был выкидыш?! – Плечи Рори согнулись, словно под тяжестью непосильной ноши. – И ты мне не сказала?!

– Рори, но ведь тебе тогда было всего тринадцать!

– Да, но с тех пор прошло одиннадцать лет! – Это прозвучало как обвинение. – Просто ушам своим не верю!

– Мне было больно говорить об этом.

– А Эйдриану ты сказала? – Рори оглянулась, словно полагая, что он тоже где-то здесь.

Элли кивнула. В горле у нее встал комок.

– Именно поэтому он тогда и избил Питера. Когда я обнаружила, что беременна, то сразу же рассказала обо всем Эйдриану. Мне было так страшно. Питер настаивал, чтобы я избавилась от ребенка, а я не хотела. Эйдриан уговорил меня признаться во всем тете Вив. А тебе мы хотели рассказать потом. Ты ведь была еще маленькая. А потом, когда я потеряла ребенка, в этом уже не было нужды. Эйдриан ужасно переживал, но решил оставить все как есть. Потом он случайно услышал, как Питер хвастается ребятам из сборной. Он так никогда и не сказал, что говорил Питер, но… могу себе вообразить. Эйдриан тогда просто взбесился. Боюсь даже думать, чем это могло бы закончиться, если бы тренер их тогда не растащил.

– Ну что ж, теперь по крайней мере многое понятно. Вот почему все это время ты старательно избегала говорить со мной о моем будущем ребенке! А я-то трещала без умолку, покаты сидела молча, и все это время… Ох, Элли! – Рори порывисто обняла ее. – Прости… мне так жаль!

– Прекрати, – шмыгнула носом Элли, погладив сестру по плечу. – Это мне должно быть стыдно, что я не нашла в себе сил разделить твою радость. Но честное слово, я очень счастлива за вас с Чансом. Не знаю, как тебе объяснить… Все это время я воображала себе все то ужасное, что могло случиться с тобой и малышкой, и чувствовала… безумный страх.

– Страх?!

– Да. Я ведь так тебя люблю. – Элли порывисто обняла сестру. – Просто не знаю, что со мной будет, если что-то случится с тобой или Эйдрианом. Знаешь, как мне иногда страшно… вдруг вы оставите меня, как когда-то мама и папа. Я этого просто не переживу. И вот теперь появилась Лорен.

Я так боялась полюбить ее – ведь это значило бы, что стану бояться потерять и ее. Иной раз мне хочется жить, никого не любя, чтобы не бояться потерять, кого люблю.

– Ох, Элли… – Потрясенная этим признанием, Рори откинулась на подушки. – Знаешь, я себе даже представить этого не могу… Как это – жить, никого не любя? А мама с папой? Неужели ты жалеешь, что любила их?!

– Нет. Просто… – в горле у Эллисон встал комок, – иногда мне хочется, чтобы я любила их не так сильно, понимаешь? Может, тогда бы я не мучилась так после их смерти. И если бы я так сильно не хотела ребенка, тоже не убивалась бы так. Любить – это иногда очень больно, вот что я имела в виду.

– Элли… – Рори с удивлением разглядывала сестру.

– Прости. – Эллисон вытерла слезы. – Я не хотела вываливать все это на тебя. Не знаю, что на меня нашло. Я ведь даже себе самой не признавалась в этом.

– Но ты ведь думала об этом. Господи… как же ужасно так жить!

– Забудь, что я говорила. – Эллисон громко высморкалась. – Прости. Сегодня такой счастливый день, а я тут расстраиваю тебя рассказами о том, что случилось бог знает когда. Просто мне захотелось выговориться.

– И правильно сделала, что рассказала! Давно нужно было это сделать. – Рори порывисто сжала руку сестры. – Ты ведь поэтому сказала, что не хочешь выходить замуж, да? Считаешь, что если не полюбишь, то больше никто не сможет заставить тебя страдать?

Эллисон молча кивнула, изо всех сил сдерживая слезы.

– Но ведь это не так-то просто, – улыбнулась Рори. – Одинокий человек не может быть счастлив. Я ведь тебя знаю. В тебе слишком много любви, чтобы она оставалась нерастраченной. Конечно, я не очень хорошо помню маму, но зато помню тебя – как ты заботилась обо мне, читала сказки, учила кататься на роликах… ну, пыталась учить. Вся моя жизнь до краев была наполнена твоей любовью. И вот теперь ты смеешь говорить, что любовь не приносит ничего, кроме страданий?!

– Я этого не говорила. Просто сказала, что мне нестерпима сама мысль о том, что я могу тебя потерять. – Эллисон снова крепко обняла Рори. – И это причиняет мне боль.

– Жаль, что я не могу дать тебе слово пережить тебя, но это было бы просто глупо, верно? Никто не может знать, что ждет нас впереди. То, что у нас есть, это настоящее. А сейчас у тебя есть я, есть Эйдриан. Да и Чанс тоже – он ведь любит тебя как сестру. А теперь еще и Лорен. Неужели у тебя хватит духу оттолкнуть нас – и все только потому, что у тебя, дескать, нет никаких гарантий, что все так и останется?! Неужели нельзя просто наслаждаться тем, что есть?

– Не знаю.

– Но разве ты не можешь хотя бы попробовать?

– Я попытаюсь.

Из колыбельки раздался слабый мяукающий звук.

– Проснулась. – Лицо Рори осветилось радостью. Она выбралась из постели и, что-то нежно приговаривая, достала из колыбельки туго спеленатый сверток. Потом с улыбкой повернулась к Элли. – Хочешь ее подержать?

Поколебавшись, Эллисон кивнула.

Рори аккуратно положила малышку ей на руки.

– Смотри, Лорен, это твоя тетя Элли. Она станет для тебя самой лучшей тетушкой в мире.

При звуках знакомого голоса Лорен перестала хныкать. Она уставилась на Эллисон огромными голубыми глазами, и та почувствовала, как мощный поток любви захлестнул ее с головой.