Текст книги "Даже не мечтай"

Скотт со всей силы грохнул дверью и кубарем скатился по лестнице. И тут же наткнулся на Эллисон – стоя внизу, она судорожно прижимала к груди потерянную Хлоей босоножку. Глаза у нее были как блюдца. Скотт вихрем пронесся мимо и вылетел из гостиницы.

Окончательно сбитая с толку всем происходящим, Эллисон проводила его растерянным взглядом. Потом прислушалась. Из комнаты доносились сдавленные рыдания Хлои. Острая боль полоснула Эллисон по сердцу, и она решилась. Но чем ближе она подходила к комнате, тем неувереннее себя чувствовала. Вся решимость вдруг куда-то улетучилась. На пороге Эллисон замялась – материнский инстинкт, внезапно проснувшийся в ее душе, настойчиво требовал, чтобы она сделала все, чтобы успокоить девочку. Однако, напомнила себе Эллисон, она ведь, в сущности, совсем ее не знает. Поколебавшись, Элли тихонько поставила туфлю возле двери и на цыпочках направилась к лестнице.

Глава 13

Скотт услышал, как кто-то окликнул его, но даже головы не повернул. Он сидел на выброшенном приливом бревне и смотрел на залив. Безмятежно-голубые воды бухты у самого горизонта сливались с небом, почти не отличаясь от него по цвету. От вчерашнего шторма не осталось и следа, если не считать легкого запаха сырости и гниющих водорослей, который до сих пор чувствовался в воздухе. Скотт ничуть не удивился, что Элли нашла его, поскольку на мокром песке виднелась цепочка его следов.

– Привет, – немного неуверенно окликнула она.

– Если ты пришла устроить мне головомойку за тот скандал, который я закатил на глазах у всех ваших постояльцев, можешь не трудиться. Все уже улажено, – буркнул Скотт.

Элли подошла к нему и тоже уселась на мокрое бревно.

– Нет. Я пришла убедиться, что с тобой все в порядке.

– Честно? – Он рассеянно потер лицо. – Господи, никогда раньше ничего подобного не делал! И что это на меня нашло? Словно с цепи сорвался – орал на Хлою как сумасшедший. Первый раз повысил на нее голос…

– Наверное, это просто от страха.

– От страха?! – Брови Скотта удивленно поползли вверх. – Чего мне бояться? Просто разозлился как черт. Даже вспомнить не могу, когда я в последний раз был в такой ярости. И все равно… зря я это. Бедняжка считала, что я единственный человек в целом свете, на которого она может рассчитывать, а вместо этого я взбесился так, что она расплакалась.

– Учитывая, через что она заставила тебя пройти, хорошая головомойка Хлое не помешает.

Скотт встал с бревна и отошел в тень. Свежий соленый ветерок посвистывал в листве деревьев, обещая прекрасный весенний день. Внизу на пирсе возились двое аквалангистов, проверяя баллоны с кислородом и помогая друг другу облачиться в костюмы. Яркие блики солнца, весело играющие в голубой воде, почти белый песок, окаймляющий берег бухточки вместе с зелеными лужайками, просто просились на какой-нибудь рекламный листок, воспевающий прелести отдыха в тропических морях.

– Помнишь, что я говорил насчет жизни, полной бесплодных надежд? – внезапно спросил Скотт.

– Конечно.

– Вот, пожалуйста. Яркий пример тому – Хлоя. Вбила себе в голову, что все дети, сколько их есть на Земле, счастливы, потому что живут под крылышком у любящих родителей, и только ей, мол, бедолаге, не повезло. Интересно, как я, по-твоему, должен ей объяснить, что она не одна такая… что всем нам, так или иначе, не повезло в жизни? Пора уже ей бросить искать то, чего и в природе-то не существует.

– Неужели ты считаешь, что все в мире несчастны?

– Я этого не говорил. – Скотт повернулся к Элли. – Те, кто сумел вовремя покончить с детскими иллюзиями и бросил мечтать о невозможном, по крайней мере обрели покой. Остальные – я имею в виду тех, кто продолжает считать, что обрести любовь – это все равно что выиграть главный джекпот, – обречены до конца своих дней терпеть одно разочарование за другим.

– Ты говоришь так, словно сам веришь в то, что любви не существует.

– О нет, существует, конечно, только не такая, какой мы ее представляем. Да вот взять хотя бы Диану с Хлоей – ведь они безумно любят друг друга, и при этом живут как кошка с собакой. Для них любовь – просто средство побольнее обидеть друг друга.

– Тогда это очень печально. – Эллисон смотрела на Скотта с озадаченным видом. Между бровей у нее залегла легкая морщинка, глаза стали грустными, словно подобные отношения в семье были для нее чем-то непонятным и даже странным. – Думаю, тут все зависит от самих людей, да еще оттого, делает ли их любовь сильнее или слабее. Но в одном ты прав – любовь действительно делает нас уязвимыми.

– Да, – кивнул Скотт, бросив рассеянный взгляд в сторону бухты, где аквалангисты, покончив с проверкой снаряжения, прыгнули в воду, подняв столб брызг.

Скандал с Хлоей моментально улетучился у него из головы. Мысли вернулись к будущей книге, и Скотт принялся лениво размышлять о том, не написать ли об аквалангистах. Но вместо того чтобы наткнуться на каменную стену, как случалось последнее время, в голове у него стала привычно выстраиваться сюжетная линия и мысли стремительным потоком устремились дальше. Сменяя друг друга, словно в калейдоскопе, закружились яркие картины: охота за подводными сокровищами, яростные схватки под водой…

Только тут до Скотта дошло, что в мозгу у него идет привычная работа. Канва будущего романа была почти готова.

– Черт возьми…

– Что? Что случилось?! – всполошилась Эллисон.

– Я только что понял, как ты права. Депрессия не имеет никакого отношения к моим проблемам. Я считал, что утратил способность писать из-за того, что слишком много пережил. А оказалось, наоборот. Мне не хватало переживаний, вот в чем все дело!

– У тебя появилась идея романа? – радостно встрепенулась Элл и.

– Нет. Ну… почти. Она уже крутится у меня в голове. – Скотт постучал рукой по затылку. – Вот тут где-то. Я почти чувствую ее.

– Ну что ж, хоть какая-то польза от всей этой истории. Скотт иронически поднял одну бровь.

– Я только что понял, что не смогу писать, если в моей жизни не будет достаточного количества всяких стрессов, а ты радуешься? Ничего себе!

– Все лучше, чем оказаться не в состоянии писать вообще, ты так не думаешь?

– Не уверен. Если всякий раз, чтобы придумать сюжет для новой книги, мне придется пройти через что-то наподобие того ада, в котором я прожил последние двадцать четыре часа, возможно, я предпочту бросить все к чертям и удалиться на покой.

– Бросить все?! Никогда не писать больше?! О нет, только не это! Я обожаю твои книги! Нет, ты просто обязан писать!

– Ты говоришь в точности как мой литагент. – Скотт покачал головой, с трудом сдерживая ликование, которое рвалось наружу, грозя в любую минуту перелиться через край. – И хотя я люблю лесть ничуть не меньше моих собратьев по перу, однако сейчас у меня есть дела поважнее, чем выслушивать комплименты восторженных поклонниц. Для начала придется извиниться перед племянницей за то, что так сорвался на нее, а потом позвонить сестре и сообщить, что Хлоя нашлась.

– Хочешь, вернемся домой вместе? – предложила Эллисон.

Скотту вдруг представилось, как они вместе бредут по берегу и рука Элли покоится в его руке. Как невинно… и вместе с тем так соблазнительно. Чувствуя, что чувства его потихоньку выходят из-под контроля, Скотт поглубже сунул руки в карманы брюк.

– Да нет, – промямлил он, – не стоит…

– Пошли, – бросила Элли, подхватив его под руку. Подумав, что ведет себя глупо, Скотт молча позволил ей увлечь себя за собой. Вынырнув из-под деревьев, они тут же оказались на самом солнцепеке и торопливо зашагали к дому.

Скотт задержался внизу ровно настолько, чтобы позвонить сестре и успокоить ее, что Хлоя наконец нашлась. Поразмыслив, он решил, что, прежде чем приняться уговаривать племянницу вернуть домой, к матери, ему стоит спокойно поговорить с ней еще раз. Разговор предстоял нелегкий. Тяжело вздохнув, Скотт поднялся наверх и осторожно приоткрыл дверь в свою комнату.

– Дядя Скотт? – Хлоя сидела на диване – волосы растрепаны, шелковый брючный костюм безнадежно измят, макияж размазан по щекам так, что девочка смахивала на зареванного клоуна.

– Привет, малышка. – Не зная, что сказать, Скотт плотно прикрыл за собой дверь, а потом присел возле Хлои и протянул к ней руки. Девочка, захлюпав носом, бросилась ему на шею и разразилась слезами.

– Прости! – рыдала она. – Теперь ты возненавидишь меня, да?

– Ни за что! – Скотт ласково погладил ее по волосам. – Никогда в жизни!

– Но ты так кричал на меня!

– Знаю, и, поверь, мне очень жаль. Я просто… перепугался, понимаешь? Я всю ночь не спал… все гадал, где ты. Ты хоть представляешь, какие мысли лезли мне в голову? Одна другой страшнее. И тут появляешься ты – свеженькая, выспавшаяся и раскрашенная, как ирокез перед боем. Скажи спасибо, что я тебя еще не придушил!

– Значит, ты беспокоился обо мне?

– И твоя мама тоже очень волновалась.

– Странно, что она вообще заметила мое отсутствие! – дернула плечиком Хлоя.

– А ну посмотри мне в глаза! – Отодвинувшись, Скотт взял руки племянницы в свои. – Я знаю, что Диана не самая примерная на свете мать, но она делает все, что в ее силах, поверь. И другие родители тоже. У нее ведь есть и другие проблемы, кроме твоих, не забывай. И хотя она бывает несколько эгоистична, но она любит тебя, Хлоя. И эта твоя выходка больно ранила ее.

– Ты ведь не собираешься заставить меня вернуться домой?

– Придется.

– Но почему?! – возмутилась Хлоя. – Почему я не могу жить с тобой? Я не доставлю тебе никаких проблем, обещаю!

– Ну, для начала – я ведь сейчас не дома, а в Галвестоне.

– Но это ведь ненадолго?

– До конца месяца.

– О… – Плечи Хлои уныло поникли. – А тебе обязательно так долго тут торчать?

Скотт с трудом подавил в себе желание бросить все и вернуться домой. Но ведь желание писать только-только проснулось в нем, он уже чувствовал, как оно рвется наружу.

– Боюсь, обязательно, – вздохнул Скотт.

– Тогда позволь мне остаться с тобой.

– Хлоя, это невозможно. Будь сейчас лето, когда в школе каникулы, другое дело.

– Подумаешь! – фыркнула девочка. – К твоему сведению, мама вечно срывает меня с занятий – то ей придет охота слетать в Аспен покататься на лыжах, то она мчится в Лос-Анджелес за покупками вместе с приятельницами и тащит меня с собой!

Скотт ошеломленно отодвинулся.

– Вот так номер!

– Дядя Скотт, позволь мне остаться! А домашние задания я буду отправлять по электронной почте. Ты даже не представляешь, какой ад у нас сейчас дома! Мама подцепила очередного придурка и носится с ним как дурак с писаной торбой. Только и слышно: Ральф то, Ральф се. Но этот ее драгоценный Ральф, простите, женат. Господи, как она может? Если хочешь знать, – убийственно серьезным, совершенно взрослым тоном заявила Хлоя, – то, по-моему, маму срочно нужно показать психотерапевту.

– Ну да. Или сразу уж отправить на лоботомию, – криво усмехнулся Скотт, и Хлоя наконец улыбнулась.

– Согласна. – Но тут в глазах ее вновь вспыхнула тревога. – Так я могу пока побыть с тобой? Ну хотя бы то время, пока там крутится этот Ральф?

Скотт тяжело вздохнул.

– Ладно, я поговорю с твоей матерью. Но учти: я ничего не обещаю…

– Ой, дядя Скотт, спасибо! Спасибо! – Хлоя с визгом кинулась ему на шею. – Ты самый лучший дядя на свете!

Скотт вышел из комнаты и отправился на поиски Эллисон. Он обнаружил ее в музыкальном салоне.

Отозвав Эллисон в сторону, Скотт поинтересовался, не найдется ли у них комнаты. Как оказалось, один из номеров будет свободен еще по крайней мере две недели.

Кивнув, Скотт вернулся в офис и занялся тем, что попытался внутренне собраться для предстоящего разговора с сестрой. Наверняка Диана примется разыгрывать из себя героиню очередной мыльной оперы, угрюмо решил он про себя. И не ошибся. Только воспоминание о том, как близки они были в детстве, помогло ему взять себя в руки и не сорваться. Долгий и тяжелый разговор длился почти час. Где-то на середине в комнату осторожно поскреблась Хлоя. Она успела переодеться. Ярко-алый брючный костюм исчез, и теперь, в потертых шортах, футболке с эмблемой Нового Орлеана, бейсболке и с волосами, туго стянутыми резинкой, Хлоя наконец стала похожа на себя. Она принялась расхаживать возле окна, нервно грызя ногти и не упуская ни слова из их разговора. В конце концов Скотт бросил трубку, и из груди у него вырвался долгий вздох. Чувствовал он себя так, словно его пропустили через мясорубку.

– Ну? – не вытерпела Хлоя. Слабая улыбка тронула губы Скотта.

– Ты можешь остаться на две недели…

– Ура! – завопила девочка, бросаясь ему на шею. – Я знала, что ты сможешь!

– Но у меня есть несколько условий. – Скотт огляделся по сторонам, желая убедиться, что они одни, потом заговорщически понизил голос. – Во-первых, ты должна держать язык за зубами, поняла? Синклеры понятия не имеют, что Лоренс не настоящее мое имя. И я хочу, чтобы так было и впредь.

– Подумаешь! Стоит ли поднимать из-за этого такой шум? – скривилась Хлоя.

– Я потом тебе все объясню. Пока скажу только, что наша семья некогда владела этим островом – до тех пор, пока в прошлом году Джон не взял ссуду в банке, которую не смог вовремя вернуть, и Жемчужный остров пошел с молотка. Теперь Джон из кожи лезет вон, чтобы получить его назад, так что, сама понимаешь, нынешние его владельцы будут отнюдь не в восторге, узнав, что у них остановился кто-то из членов его семьи. Так что ни слова, поняла?

– Конечно. – Хлоя закивала. – Дядя Скотт, а мы сможем поплавать с аквалангом?

– Хлоя… – Совершенно сбитый с толку, Скотт растерянно уставился на племянницу. – Если ты вбила себе в голову, что я оставил тебя у себя только ради того, чтобы устроить тебе еще одни двухнедельные каникулы, то можешь сразу забыть об этом, поняла? Кроме обычных школьных домашних заданий, ты дашь мне слово написать подробное, не меньше чем на десять страниц, объяснение, почему ты так поступила и почему этого не следовало делать. Ясно?

– На десять страниц? – Глаза Хлои округлились. – Шутишь?

– У меня и в мыслях нет с тобой шутить, – серьезно заметил Скотт.

Хлоя жалобно скривилась.

– Ладно. Но если я его напишу, мы поплаваем с аквалангом?

– Я подумаю. Но учти: нырять с аквалангом возле Галвестона – совсем не одно и то же, что в тропических морях. Вода здесь довольно мутная, а о коралловых рифах тут и не слышали.

– Но я же видела, что кто-то погружался с аквалангом в заливе! Вон, посмотри! – Хлоя повернулась к окну. – Я все утро на них смотрю.

– Знаю. Но эти ребята не просто ныряют – они ищут затонувший корабль.

– Тут было кораблекрушение?! Ух ты! Класс! Скотт, тяжело вздохнув, попытался объяснить ей, что это не более чем легенда. Начав издалека, с Маргариты и ее легендарного любовника-капитана, он постепенно добрался и до ходивших по острову слухов о затонувшем сокровище. И тут словно молния вспыхнула у него в мозгу.

– Господи, вот оно! – крикнул Скотт, позабыв обо всем. – Вот же оно!

– Что с тобой? – нахмурившись, озадаченно спросила Хлоя.

– Сюжет моей новой книги! – Схватив племянницу в охапку, он закружил ее по комнате. – Ура! Ура! Я нашел! Я сделал это!

– Скотт, что-нибудь случилось? – В комнату вихрем ворвалась Эллисон. – Что с тобой?

Оставив в покое окончательно сбитую с толку Хлою, Скотт подхватил Эллисон и затанцевал с ней по комнате.

– У меня есть сюжет! У меня есть сюжет!

– Для книги? – просияла Элли. – Да!

Обхватив ладонями ее раскрасневшееся лицо, Скотт поцеловал Эллисон в губы. Поцелуй оказался слишком быстрым, чтобы она успела ему помешать, но при этом достаточно страстным, чтобы не оставить ей повода считать его исключительно дружеским.

– Нужно немедленно все записать, пока я ничего не забыл. Кстати… Эллисон, ты поможешь Хлое устроиться в ее комнате?

– Конечно.

Скотт снова быстро ее поцеловал.

– Спасибо.

– Но… – Договорить она не успела —хлопнула дверь, и Скотт вылетел из комнаты. В комнате разом стало очень тихо, как бывает после сильной грозы. Вздохнув, Эллисон обернулась и наткнулась на мрачный взгляд Хлои.

– Здорово! – скривилась девочка. – Опять про меня забыли. С таким же успехом я могла бы остаться дома – один черт!

Эллисон закусила губу, гадая, что на это сказать. Все последние десять лет она старательно избегала детей, поэтому никакого опыта в этом смысле у нее не было.

– Хочешь, я отнесу твои вещи к тебе в комнату?

– Сама справлюсь. – Тяжело вздохнув, Хлоя безнадежно пожала плечами. – Одному Богу известно, когда дядюшка Скотт спустится наконец с облаков на землю. Стоит ему взяться за новую книгу, пиши пропало. Забывает обо всем. Думаешь, он здесь, а он словно где-то на другой планете…

Эллисон озадаченно нахмурилась. Интересная мысль. Если Скотт с головой погрузится в свою книгу, то кто же тогда станет две недели приглядывать за Хлоей?

Глава 14

Когда на следующее утро Скотт спустился в столовую, то обнаружил там только Эллисон.

– Привет. А где остальные? – удивился он.

Элли расставляла на буфете тарелки. Услышав его голос, она повернулась.

– Привет. Ты сегодня рано.

– Правда? – Он бросил озадаченный взгляд на часы и убедился, что она права. – Действительно. Чудеса! А кофе уже готов?

– Как раз сейчас варю. Могу принести тебе чашечку.

– Вот и замечательно. – Пододвинув к себе стул, Скотт пристроил возле тарелки блокнот, который предусмотрительно взял с собой. Сюжет, пришедший ему накануне в голову, захватил его до такой степени, что он работал над ним добрых полночи и заставил себя прерваться, только когда уже стало светать. Схватив ручку, Скотт принялся править и вносить дополнения в очередную главу, которую, по многолетней привычке, он писал какими-то ему одному понятными иероглифами. Потом, попозже, он перенесет ее в компьютер.

С головой погрузившись в стремительно разворачивающееся действие и диалоги героев, Скотт едва слышал, как переговариваются Аврора и Чанс, помогая Эллисон с завтраком. Постояльцы входили и уходили, но Скотт ничего не замечал – ни голосов, ни смеха, ни звяканья тарелок.

Как ни странно, к действительности Скотта заставила вернуться воцарившаяся в комнате тишина. Подняв голову, он с удивлением обнаружил, что они с Эллисон снова остались в столовой одни, только в этот раз на столе громоздились тарелки с остатками завтрака.

– Добро пожаловать. Рада, что ты вернулся, – улыбнулась Эллисон, ловко убирая со стола грязную посуду. – Может, принести тебе пирожков к кофе?

Взгляд Скотта устремился к буфету.

– О черт… кажется, я остался без завтрака!

– Сейчас принесу тебе немного датского печенья. – Эллисон, обрадовавшись, бросилась за корзинкой с печеньем.

– Спасибо. – Скотте кряхтением покрутил головой, стараясь размять затекшие мышцы. – Кстати, давно пора посмотреть, как там Хлоя. – Он нахмурился. Ему пришло в голову, что племянница вполне могла спуститься вниз и позавтракать, а он, мысленно погрузившись со своими героями в теплые воды у берегов Южной Америки, даже не заметил этого. – Я пропустил ее?

– Нет. Она еще не спускалась.

Скотт бросил озадаченный взгляд в сторону лестницы, гадая, чем сейчас занята дрянная девчонка: нежится в постели или просто спит? Прошлым вечером, когда он заглянул к ней сказать «доброй ночи», она пребывала в отвратительном настроении. Собственно говоря, в комнате он ее не нашел – Хлоя сидела в музыкальном салоне, а по телевизору шло очередное шоу. Он выключил телевизор и объявил ей, что никаких передач не будет, пока он не получит написанного объяснения. Потом он повез ее в город ужинать, а по дороге вынужден был выслушивать бесконечное нытье и жалобы по поводу его жестокосердия.

Решив, что дождется племянницу, Скотт опять уткнулся в рукопись. Именно в этот момент Хлоя с грохотом скатилась по лестнице.

– Легка на помине! – хмыкнул Скотт, захлопывая блокнот. – Встала, значит.

– Угу. И умираю с голоду, – с энтузиазмом объявила Хлоя.

– Написала свое объяснение?

– Все десять страниц! – похвасталась она, протягивая ему пачку листов. – Господи, неужели я опоздала на завтрак?

Эллисон поставила перед ними блюдо с булочками.

– Горячее уже съели. Но осталась куча всякой выпечки, фрукты и йогурт. Так что не стесняйся.

Хлоя вприпрыжку помчалась к буфету и принялась накладывать себе на тарелку одну булочку задругой, а Скотт быстро пробежал глазами ее объяснение. Хлоя написала его в виде эссе, а ниже поместила целый список того, что могло с ней случиться, при этом предусмотрительно пронумеровала все страницы – видимо, чтобы вышло точно десять, как он просил.

– Ладно, пятерки не будет, но четверку с плюсом я тебе поставлю – за то, что правильно написала слово «восьмидесятилетний».

– Ты ставишь мне отметку? – Глаза Хлои округлились. – Черт… четверка с плюсом! Это покруче, чем в школе!

Перегнувшись через стол, Скотт вернул Хлое стопку исписанных листков и ловким движением сдернул с ее головы бейсболку.

– Эй! – возмутилась девочка, попытавшись отобрать ее, но Скотт проворно спрятал бейсболку за спину.

– Никаких головных уборов за столом!

– Но я думала, это касается только мальчишек! – фыркнула Хлоя.

– Раз ты одеваешься как мальчишка, значит, изволь соблюдать те же правила. И не сутулься!

– Черт! – буркнула Хлоя, но послушно выпрямилась. Скотт заметил, что Эллисон, продолжая убирать со стола, изо всех сил кусает губы, чтобы не рассмеяться. Устроившись поудобнее в кресле, он маленькими глотками потягивал кофе, гадая про себя, как он протянет следующие две недели.

– Итак, Хлоя, как насчет того, чтобы помочь мне с новой книгой?

Глаза племянницы подозрительно сузились.

– Что значит – помочь?

– Провести кое-какие изыскания. Понимаешь, мне нужно хорошо представлять себе, что такое поиски затонувшего клада. Вот я и подумал – почему бы не начать с обследования затонувшего в бухте корабля? – подмигнул Скотт.

– Ух ты! Круто! По рукам!

Эллисон с интересом покосилась в их сторону.

– Правильно ли я поняла, что действие этого твоего нового романа будет происходить у нас, в Галвестоне?

– И да и нет, – ответил Скотт. – Галвестон, увы, не настолько далеко, чтобы стать местом всех тех захватывающих приключений, которые я задумал. Поэтому я решил перенести остров куда-нибудь поближе к побережью Южной Америки. Ну и прихватить заодно семейное привидение – если вы, конечно, не возражаете.

– Так и спрашивай Маргариту с Джеком, а не меня, – усмехнулась Эллисон.

– Я склонен считать, что Маргарита нисколько не против. Что же до Джека, то я спрошу его, когда мы отыщем его судно.

– Погодите-ка, – нахмурилась Хлоя. – Что это за разговоры о призраках?

– Остров и бухту по легенде охраняют два призрака, – объяснил Скотт. – А поскольку при жизни они любили друг друга, то считается, что они ищут способ соединиться вновь, прежде чем отойти в вечность.

– Правда? – Хлоя вытаращила глаза. – Вот это клево! Итак, дядя Скотт, когда отправляемся? Я готова!

– Как только ты покончишь с завтраком. Но сначала нужно проверить снаряжение.

– Мы сдаем в аренду снаряжение для дайвинга, – сказала Эллисон. Потом покосилась на Хлою. – Если у вас есть сертификат.

– А я получила сертификат аквалангиста еще на прошлый день рождения! – с нескрываемой гордостью объявила Хлоя. – Когда мне наконец-то исполнилось двенадцать!

– Значит, все в порядке. – Эллисон окинула девочку внимательным взглядом, словно прикидывая на глаз ее размер. – Если тебе нужен костюм, думаю, мой вполне подойдет. – Она повернулась к Скотту. – Спросить у Эйдриана, может, он согласится дать тебе на время свой?

– Нет, – буркнул Скотт, представив себе, как «обрадуется» ее драгоценный братец. Еще, чего доброго, насует туда свинцовых пластин… или для верности откачает кислород из баллонов. – Я предпочитаю погружаться в плавках.

– Ты серьезно? – нахмурилась Элли. – В гидрокостюме будет намного теплее.

– Абсолютно серьезно. – Он повернулся к Хлое. – Поплаваем с аквалангами, а потом нужно будет сходить в библиотеку – порыться в книгах в поисках достаточно правдоподобного упоминания о каком-нибудь затонувшем кладе, чтобы дать новый толчок сюжету.

– А почему бы тебе не использовать легенду о затонувших сокровищах Лафита? – поинтересовалась Эллисон.

– Тех самых, что, согласно преданию, отправились на дно вместе с судном капитана Джека? – Скотт покачал головой. – Нет, мне нужно что-то более определенное, чем мифический сундук с не менее мифическими испанскими дублонами.

– Ну хорошо, – не унималась Эллисон, – но ведь легенда о сокровищах Лафита и их связь с историей Маргариты и капитана Джека существует по меньшей мере в двух вариантах. Одно сокровище – наследство, которое досталось Джеку от деда, в свое время плававшего вместе с Лафитом. Но ведь, кроме него, было и другое – знаменитое ожерелье Маргариты, сделанное из огромных грушевидных жемчужин и некогда принадлежавшее самому Жану Лафиту. Она получила его в подарок от повивальной бабки Буду, принимавшей роды у ее матери, – это был дар, обладавший колдовскими чарами. Вместе с благословением повивальной бабки оно наделяло Маргариту магической силой.

– Да что ты говоришь? Ну-ка погоди. – Заинтересовавшись, Скотт навострил уши. – Давай-ка по порядку. Во-первых, откуда ты все это знаешь?

– Маргарита писала об этом в своем дневнике. – Отставив в сторону стопку грязных тарелок, Элли уселась рядом с Хлоей.

– Маргарита вела дневник? – Скотт открыл блокнот и принялся лихорадочно строчить.

– Даже несколько. У нас хранятся оригиналы; они написаны по-французски, но моя бабушка в свое время перевела их на английский.

– Ладно. А теперь поподробнее об этом ожерелье.

– Мать Маргариты была… – Эллисон запнулась и растерянно уставилась на Хлою.

– Профессионалкой, – подсказал Скотт, отлично зная, что на самом деле та была попросту французской проституткой.

– Именно, – с облегчением кивнула Эллисон. – Она с самого начала собиралась избавиться от ребенка, отдав его в приют. Но одна старуха, посвященная в тайны Буду и принимавшая у нее роды, воспротивилась этому, поскольку боялась, что ребенку будет там плохо. Поэтому, дав девочке имя Маргарита, что означает «жемчужина», она благословила ее и сказала: «Тому, кто завладеет этой жемчужиной, будет всегда сопутствовать удача!» А потом повесила на шею ребенку ожерелье из грушевидных жемчужин, строго наказав матери, что оно должно принадлежать девочке, потому как иначе ее заклятие утратит свою волшебную силу.

– Так вот, значит, откуда пошло поверье, что Маргарита приносит удачу. – Скотт покачал головой, поспешно делая заметки у себя в блокноте. – Странно… мне никогда не доводилось слышать всю историю целиком.

Эллисон кивнула.

– Жадность заставила мать Маргариты оставить ребенка у себя. Возможно, решила проверить, будет ли иметь силу заклятие старой колдуньи. Хотите верьте, хотите нет, но богатый владелец… заведения, в котором работала мать Маргариты, внезапно без памяти влюбился в нее и снял для нее роскошный дом, где она и поселилась. Его состояние росло с каждым днем, поэтому мать Маргариты рассказала ему историю о своей дочери, которая приносит удачу всем, кто рядом. Что, вероятно, и побудило того оставить обеих под своим покровительством. Существует еще множество историй о том, как Маргарита приносила удачу любому, кто оказывался рядом с ней. Зато для нее самой это было не благословение свыше, а самое настоящее проклятие.

– Почему? – спросила Хлоя. Ее широко открытые глаза горели любопытством.

– Потому что по мере того как разносилась весть о волшебном даре Маргариты, все больше людей старались подружиться с ней в надежде, что они тут же разбогатеют. Но худшим из них оказался Генри Лерош, который упорно обхаживал ее, делая вид, что до смерти влюблен. Внутренний голос подсказывал Маргарите не доверять ему, но Генри не сдавался. Он клялся ей в вечной любви, пока Маргарита не согласилась стать его женой. Она и в самом деле поверила, что он искренне любит ее, однако в первую же брачную ночь Генри сбросил личину страстного любовника и все ее иллюзии развеялись как дым. Узнав, что он лгал ей, Маргарита пригрозила, что аннулирует брак. Однако Генри жестоко избил ее, сказав, что отныне она принадлежит ему, а он, мол, никогда не отпустит ее. Маргарита была сломлена не только физически, но и морально. В ту ночь она дала себе слово, что больше никогда не поверит ни одной клятве в любви.

– А потом она встретила Джека Кингсли, – вмешался Скотт.

– Да, но ему пришлось немало потрудиться, чтобы убедить Маргариту в том, что он искренне любит ее, – ведь она еще не забыла тех, кто лгал ей и использовал ее всю жизнь.

Хлоя с растерянным видом обернулась к Скотту, словно спрашивая: неужели все это правда?

– Давайте вернемся к ожерелью. – Скотту до смерти не хотелось сейчас обсуждать Генри Лероша, да еще в присутствии Хлои. Хватит с нее и того, что Джон Лерош оказался ее родным дедом. К чему девочке знать, что среди ее ближайших родственников был еще один негодяй, не стеснявшийся поднимать руку на жену?

– Хорошо, – кивнула Элли. – В своем дневнике Маргарита описывает одно из своих свиданий с Джеком, во время которого он спросил ее о жемчужном ожерелье. Рассказав ему историю ожерелья, она поинтересовалась, правда ли то, что и у него тоже есть сокровище, которое некогда принадлежало Лафиту. Джек рассмеялся и сказал – да, знаменитый пират оставил ему перед смертью одну вещицу, и с тех пор она всегда находится в капитанской каюте.

– Погоди-ка, – перебил Эллисон Скотт. – Он держал сокровище Лафита в своей каюте?! Но как же случилось, что его не ограбила его собственная команда?

– Не знаю. Говорю только то, что прочитала в дневнике Маргариты.

– Черт возьми! Какой сюжет! – воскликнул Скотт. – Сокровища, историческая подоплека, да еще вдобавок ожерелье, которое обладает магической силой. Мой редактор просто в три узла завяжется, чтобы заполучить его. Наверное, ты не согласишься дать мне прочитать дневники Маргариты? Жаль, ведь она-то, так сказать, и является истинной героиней всей этой истории.

Эллисон колебалась.

– Н-не знаю, – замялась она. – Видишь ли, мы всегда считали, что это касается только членов нашей семьи.

– Клянусь, что отнесусь к ним с величайшим почтением.

– Ладно, я подумаю, – кивнула Эллисон.

– А пока, может, проверим снаряжение для дайвинга? – повернулся Скотт к племяннице.

К тому времени как Эллисон со Скоттом и Хлоей отправилась на пирс, стало уже заметно теплее.

– Здесь у нас хранится практически все, что вам нужно, – объяснила она, когда они взобрались с берега на деревянный причал.

Волны лениво облизывали старые деревянные сваи и с раздраженным шипением откатывались назад. В самом конце пристани, на крышке ларя, сделанного в форме скамьи, устроился большой пеликан. Элли пришлось согнать его, чтобы откинуть крышку.