Текст книги "Даже не мечтай"

Глава 27

Утро того дня, когда должна была состояться свадьба Рори, выдалось словно по заказу – ясным и безоблачным. С залива тянул легкий ветерок. Вскоре после восхода солнца на лужайке в тени столетних дубов стали собираться гости. Эллен и Норман Чанселлор с полугодовалой Лорен на руках появились первыми. Вслед за ними приехали Пейдж и Бобби. Эллисон, стоя между братом и тетушкой Вивиан, кусала губы, стараясь не плакать. Зато ее младшая сестра так и сияла счастьем. И хотя было видно, что Рори нервничает, она казалась такой ослепительно красивой, что в тот момент, когда преподобный торжественно произнес: «Возлюбленные чада мои…» – на глаза Эллисон мгновенно навернулись слезы.

Рори с Чансом стояли рядом с преподобным возле украшенного охапками роз алтаря, который они позаимствовали специально для этого случая. Кружевное платье Рори, хоть и старомодное, но красивое, придавало церемонии романтическую окраску. Вуали на ней не было – вместо нее несколько розовых бутонов украшали ее волосы. Рядом с ней Чанс, высокий и невероятно элегантный в строгом темно-сером костюме, выглядел на редкость импозантно. В глазах его сияла любовь. Эллисон смотрела на эту пару, и сердце ее пело от радости.

Ради такого дня она дала себе слово забыть о собственной боли.

Наконец церемония подошла к концу, и гости вереницей потянулись в дом, где в музыкальном салоне стараниями Эллисон и Эйдриана был сервирован свадебный завтрак с шампанским. Им пришла в голову мысль накрыть рояль старинной кружевной скатертью, и в результате у них получился стол, на котором сейчас красовался свадебный пирог, приготовленный Эйдрианом по одному из его экстравагантных рецептов. Пока его разрезали, Лорен, сияя улыбкой, скакала на руках у Рори, как дергунчик на веревочке, запрокидывая голову и радостно хохоча при каждой вспышке фотоаппарата.

– Ах ты, глупышка, глупышка! – рассмеялась Эллисон, глядя на племянницу. – Они ведь не тебя фотографируют!

Лорен заскакала еще пуще. А когда ее двоюродная бабушка пристроилась рядом, просто завопила от восторга.

– Нужно было назвать ее Джой[3]3
  Джой (Joy) – радость, веселье (англ.).


[Закрыть], – засмеялась тетушка Вив.

– Точно, – засмеялась Эллисон, когда Лорен протянула ручонки к свежим цветам, вплетенным в ее прическу. На свадьбе она была подружкой Рори, и такой же венок, как у невесты, только в тон ее нежно-голубому платью, украшал ее волосы. – Нет-нет, милая, не нужно их трогать, хорошо?

Лорен ненадолго нахмурилась. Но потом заметила Сейди, вертевшуюся у них под ногами, и снова заулыбалась во весь рот.

Но вот подошло время Рори и Чансу уезжать – как и положено молодоженам, они собирались устроить себе медовый месяц в Новом Орлеане. Элли передала Лорен Эллен и вместе с сестрой спустилась вниз, в их небольшую квартирку, чтобы помочь ей снять свадебное платье и переодеться в дорожный костюм.

– Просто не могу поверить, что решилась уехать и оставить Лорен, – сокрушалась Рори, пока Эллисон расстегивала длинный ряд пуговок у нее на спине.

– Ну это ведь всего на два дня, – успокаивала ее Эллисон. – К тому же ты ведь знаешь, что Эллен просто на седьмом небе от счастья, что ей наконец-то позволено побыть настоящей бабушкой.

– Это уж точно. – Рори перешагнула через упавшее на пол платье. – Знаешь, она ведь из кожи вон лезла, стараясь убедить нас, что два дня и две ночи трудно назвать полноценным медовым месяцем, и уговаривала побыть в Новом Орлеане подольше. Но пока я не отняла Лорен от груди, два дня – это максимум времени, на которое я могу ее оставить.

Пока Эллисон аккуратно сворачивала прабабушкино платье, Рори поспешно влезла в синее платье без рукавов и пестрый жакет, который привезла ей из Нью-Йорка тетушка Вив.

– Ну, как я выгляжу? – нетерпеливо спросила она, разглядывая в зеркале свое отражение.

– Словно топ-модель, – улыбнулась Эллисон. Взгляды их встретились. – Ох, Рори, я так счастлива за тебя! – вырвалось у Эллисон. И слезы навернулись ей на глаза.

Рори, повернувшись, порывисто обняла сестру.

– Не плачь, Элли! Проклятье! Я знала, что тебе сегодня будет нелегко…

– Это не из-за этого, – смахнув слезы, пробормотала Эллисон, нисколько не сомневаясь, что сестра думает о том же, о чем и она. О Скотте. – Я плачу от радости. Ведь моя младшая сестренка сегодня вышла замуж!

– Еще раз, – хмыкнула Рори.

– Ну и что? Это одно и то же. Рори крепче обняла сестру.

– Ох, как бы я хотела, чтобы между тобой и Скоттом все наладилось!

– Ну не могут же все быть счастливы! – вздохнула Эллисон.

– Знаешь, я готова руку дать на отсечение, что это – самая подходящая для тебя пара.

– Да… пока не выяснилось, что он сын Джона Лероша.

– Вовсе нет! Представь себе, даже после этого. Я была уверена, что у вас все утрясется. Между прочим, Эйдриан тоже.

Опешив от изумления, Эллисон даже отступила на шаг, не веря собственным ушам.

– Ну, видишь ли, мы же ведь не выбираем родителей, – зачастила Рори. – И потом, вспомни, как он здорово помог нам с этим иском.

– Согласна, но все же… – Эллисон покачала головой. – Послушай, разве не ты клялась, что придушишь его собственными руками, если он разобьет мне сердце?

– Клялась, ну и что? И даже готова была это сделать, честное слово. Но только сначала. А потом вспомнила, как счастливы вы были вдвоем, и всю мою злость словно ветром сдуло. А потом я поймала себя на том, что молю Бога, чтобы все уладилось. – Рори порывисто сжала ее руки. – Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.

– А я и буду! – «Со временем…» – добавила она про себя. – У меня ведь уже есть некоторый опыт. Разбитое сердце – это еще не смертельно, знаешь ли.

– Может, тебе стоит ему позвонить? – робко предложила Рори. – Если еще остается шанс…

– Не остается, – отрезала Эллисон. – Штука в том, Рори, что я сама все разрушила, – со вздохом призналась она.

– Что ты имеешь в виду? – Рори уставилась на нее непонимающими глазами.

– Я… – Эллисон ломала себе голову, гадая, стоит ли говорить об этом; до сих пор она ни Рори, ни Эйдриану и словечком не обмолвилась о том, что ездила к Скотту. Но сейчас ей вдруг почему-то мучительно захотелось поделиться с сестрой. – Я ведь ездила к нему… – решилась она наконец, старательно отводя глаза в сторону.

– Когда? – подскочила Рори.

– Сразу, как только узнала, что никакого судебного разбирательства не будет. Скотт позвонил Пейдж, сказал, что живет в том доме на берегу, который принадлежит их семье, и что очень хочет меня видеть. – Эллисон отвернулась, изо всех сил стараясь скрыть те чувства, что рвались наружу. Злость, надежда, отчаяние – все смешалось в ее душе. – Ну, во-первых, я тоже надеялась, что мы помиримся. Мне казалось, все, что от меня требуется, это иметь мужество навсегда похоронить прошлое, простить Скотта, научиться снова ему доверять, и все у нас тогда будет хорошо. Ну… я и попыталась.

– И что случилось?

– Оказывается, он сам еще не готов мне доверять. – Невеселая улыбка появилась у нее на губах. – Какая ирония судьбы, правда?

– И что?..

– Да ничего, – пожала плечами Эллис. – Разозлилась, естественно. И уехала.

– Элли… – Сестра смотрела на нее во все глаза. – Доверие не рождается в один день, знаешь ли. И уж кому, как не тебе, это знать. Для этого требуется время. А ты рассчитывала ограничиться одним-единственным разговором.

– Да знаю я, знаю! – Эллисон постучала себя по голове. – Уже сообразила, знаешь ли. К несчастью, тогда я считала, что от любви до доверия один шаг. Набралась храбрости – и вперед! Достаточно загнать поглубже все свои страхи, найти нужные слова – и вот оно, счастье, на тарелочке с голубой каемочкой!

Рори фыркнула.

– Ну, все мы об этом мечтаем, разве нет? Эллисон кивнула, в который раз уже подумав, какой же дурой она была.

– Я сама все разрушила, Рори. Это все равно как дергать за цветок, чтобы побыстрее рос. Так что мне некого винить, кроме себя.

– Может, тебе стоит попытаться снова? – с надеждой в голосе предложила Рори. – То есть я хочу сказать – если все так плохо, так что тебе терять? Я же вижу, что ты несчастна.

– Это верно, – мрачно подтвердила Эллисон.

– Мужество, любовь и доверие – все это требует практики, вот и вся хитрость. Попробуй еще раз, может, теперь получится.

Эллисон смотрела на сестру, как будто видела ее в первый раз, невольно завидуя ее непоколебимому оптимизму.

– Я об этом подумаю, – пообещала она.

– Вот и хорошо, – обрадовано закивала Рори.

– Ну а сейчас, – Эллисон, свернув ночную рубашку сестры, протянула ее Рори, – тебе пора бежать, не то опоздаешь на самолет.

– Да-да, конечно. – Обе вдруг вспомнили, что сегодня как-никак день свадьбы. Поискав глазами, Рори схватила свой букет – слишком красивый, по ее мнению, чтобы вот так просто оставить его тут.

Когда обе они спустились на веранду, остальные уже ждали их возле дома. Рори с Чансом расцеловали Лорен в обе щеки, а потом, весьма неохотно, передали малышку сгорающей от нетерпения бабушке. На лужайке Пейдж, покрикивая на гостей, раздала всем пшеницу и велела выстроиться в ряд между домом и лимузином, нанятым для этого случая мистером Чанселлором.

– Элли! – окликнула сестру Рори. Обернувшись, она увидела, что та стоит на верхней ступеньке лестницы, впившись в нее напряженным взглядом, словно мысленно желая, чтобы ее сестренка была наконец счастлива. Потом Рори бросила взгляд на букет, который держала в руках, и губы ее дрогнули в улыбке.

– Рори, нет… – Договорить Эллисон не успела – перевязанный лентами букет взмыл в воздух и, описав широкую дугу, упал прямо ей в руки. Она только покачала головой, удивляясь упрямству своей сестрицы.

Осыпаемая пшеницей парочка со смехом юркнула в стоявший возле дома лимузин, и через мгновение в окне появились их улыбающиеся лица. Провожающие замахали руками. Наконец машина тронулась.

– Итак, – пробормотала тетя Вивиан, бросив выразительный взгляд на букет, – похоже, наша Рори знает что-то такое, о чем никто из нас даже не подозревает.

– Нет, – замотала головой Эллисон. – Это просто напоминание мне – Рори дает мне понять, чтобы я не сдавалась.

– Мудрый совет, – кивнула тетка. Они поднялись по лестнице и вошли в дом. Очень скоро Чанселлоры, собрав вещи Лорен, распрощались со всеми и тоже уехали. Бобби с Пейдж задержались, чтобы помочь им прибраться, а потом тоже уезжали.

– Без постояльцев дом кажется таким пустым, – пробормотала Эллисон, оглядев музыкальный салон.

– Ну, завтра утром ведь уже приедут новые – две супружеские пары, – хмыкнул Эйдриан. – А до тех пор я намерен валяться на диване перед телевизором и смотреть футбол. Тетя Вив, присоединитесь ко мне?

– Если мне будет позволено лечь и поднять повыше ноги, – хихикнула тетя Вивиан.

Но не успели они направиться к лестнице, ведущей в их квартиру, как телефон в офисе взорвался пронзительной трелью.

– Я возьму, – крикнула Эллисон. – А вы идите отдыхать. – Рассеянно вертя в руках букет, она направилась в офис. – Гостиница «Жемчужина». Говорите.

– Эллисон? – услышала она на другом конце девичий голос. – Привет, это Хлоя.

– Хлоя? – Сердце Элли пропустило один удар.

– Наверное, вы жутко на меня злитесь, да?

– Я? Ну что ты! Как я могу на тебя злиться. – Мысли испуганно заметались у нее в голове. Что случилось? Почему Хлоя звонит? Может, снова сбежала из дому? Или что-то со Скоттом? Заболел? Попал в аварию? Умер?! – Что случилось, Хлоя? Что-то произошло?

– Да нет… ничего особенного. Мама разрешила мне летом поехать в летний спортивный лагерь, и это просто классно. Но теперь я снова дома, так что скука смертная.

– Понятно, – рассмеялась Эллисон.

– Ага. А дядя Скотт поручил мне позвонить вам и передать, что сегодня вечером его интервью будут показывать по телику. И что он просит, чтобы вы непременно посмотрели.

– По телевизору? – Сердце Эллисон гулко заколотилось. Неужели Скотт тоже надеется попробовать еще раз? А иначе зачем бы ему просить племянницу позвонить ей?

– Да. Интервью какому-то телеканалу в Хьюстоне. Не вешайте трубку, ладно? Скотт просил, чтобы вы записали, когда начало передачи.

Эллисон тупо слушала, как девочка скороговоркой продиктовала ей время и название местного канала, по которому должны были показывать интервью.

– Записали? – спросила Хлоя.

– Да. В двенадцать часов по Кей-эс-и-ти. – Эллисон бросила испуганный взгляд на часы. Стрелки уже приближались к половине двенадцатого.

– А потом, если вам вдруг захочется ему позвонить, вот его номер телефона.

– Подожди, не клади трубку. – Эллисон дрожащей рукой нащупала ручку и кое-как нацарапала на клочке бумаги номер. Что-то в нем привлекло ее внимание. Эллисон удивленно заморгала… какой странный номер! И код Галвестона… Господи… да ведь это же пляжный домик Лерошей! Неужели Скотт все еще там?!

– Думаю, так оно и есть, – ответила Хлоя, когда Эллисон спросила ее об этом. – А впрочем, не знаю. Ну все, мне пора. Хотела только еще сказать, что страшно скучаю по вам обоим. А хорошо нам было вместе, правда?

У Элли защипало глаза.

– Я по тебе тоже скучаю, милая!

– Держу пари, дяде Скотту тоже жутко вас не хватает. Во всяком случае, когда мы разговаривали по телефону, голос у него был кислый.

Эллисон прижала ладонь к губам.

– Ну, вам, наверное, пора, – со вздохом проговорила Хлоя.

– Ладно, пока. Береги себя. – Повесив трубку, Эллисон без сил рухнула в кресло. Если бы она не сделала этого, то просто грохнулась бы на пол, поскольку ноги решительно отказывались ее держать. Прошло какое-то время. Эллисон, забыв обо всем, невидящим взглядом уставилась куда-то в угол. Мысли у нее скакали, как кузнечики. Неужели Скотт не уехал из Галвестона, потому что хотел быть поближе к ней? Но если так, тогда почему он не звонит? Эллисон бросила взгляд на часы. Время!.. Господи, она совсем забыла о времени!

Сорвавшись с кресла, она вихрем слетела вниз по лестнице, по-прежнему держа в руках букет Рори, о котором почти успела забыть. Эйдриан и тетушка Вивиан сидели рядышком на диване. Ноги оба положили на кофейный столик и вообще устроились весьма удобно, поглощая остатки свадебного торта и запивая его шампанским, пока по телевизору шло какое-то шоу.

Эллисон, вырвав из рук брата пульт, принялась лихорадочно переключать каналы.

– Элли, черт возьми, какая муха тебя укусила?! – возмутился Эйдриан. – Нашла время! «Ковбоев» вот-вот вынесут!

– Прости, прости… – забормотала она. – Но мне обязательно нужно это посмотреть. – Эллисон забралась с ногами в большое кресло. Вид у нее был потрясающий – в одной руке пульт от телевизора, в другой – свадебный букет Рори. И в этот момент на экране появилось лицо Кеши Прескотт.

– Добрый день. Добро пожаловать к нам в студию. Сегодня мы хотим предложить вашему вниманию специальный выпуск передачи «Поговорим о книгах». – На хорошеньком личике ведущей появилась сияющая улыбка. – В начале этой недели я имела удовольствие встретиться с автором нашумевших триллеров Скоттом Лоренсом в его бунгало на побережье Галвестона и поговорить о его новой книге «В бездне». Скотт Лоренс – человек-загадка! Всем нам известно, как тщательно он всегда скрывал все, что связано с его личной жизнью. Поэтому я была просто потрясена, когда наша встреча с ним закончилась самым невероятным интервью в моей жизни. – Повернувшись, она кивнула в сторону экрана у себя за спиной: – Смотрите!

Камера приблизилась к экрану, и интервью началось. У Эллисон перехватило дыхание – ей показалось, что ее снова окутала ледяная арктическая белизна элегантной гостиной Лерошей. Кеша сидела в кресле у окна, откуда открывался вид на бассейн, за которым широкой полоской тянулся пляж. Сам Скотт устроился на том самом диване, где они когда-то занимались любовью. Вспомнив, что они вытворяли на этом диване, Эллисон невольно вспыхнула от смущения. Заставив себя отогнать непрошеные мысли, она впилась взглядом в лицо Скотта.

Он отпустил бороду и теперь выглядел в точности так же, как в тот памятный день, когда она увидела его в первый раз. Только слегка отросшие волосы жесткими завитками спадали ему на плечи.

– Ух ты, вот это мачо! – присвистнула тетушка Вив. – Одного не могу понять… как это они позволили ему остаться во всем черном… да еще на фоне белого дивана. Бедняга оператор! Держу пари, ему пришлось изрядно повозиться со светом.

– Скотт всегда одевается в черное, – машинально пробормотала Эллисон.

– Скотт? – переспросила Вивиан. – Так, значит, это и есть твой Скотт?!

Эллисон не ответила – Кеша, поблагодарив Скотта за согласие дать интервью, попросила его сказать несколько слов о его новом романе.

– Действие моего романа «В бездне» происходит на воображаемом острове неподалеку от берегов Южной Африки, – заговорил Скотт тем же самым глубоким низким голосом, от которого у нее всегда дрожали и предательски подгибались колени. – Но должен признаться, что в основу романа легли события, происходившие много лет назад тут, в Галвестоне. Речь идет о корабле, некогда затонувшем вблизи Жемчужного острова.

После этого он кратко пересказал уже знакомую им всем легенду о Маргарите и Джеке Кингсли, добавив, что был очарован ею и поэтому счел возможным воспользоваться легендой при написании романа.

– Мне выпала счастливая возможность ознакомиться с черновиком вашего романа, – вступила в разговор Кеша, – и, признаться, я была совершенно захвачена всей этой историей о призраках. Благодаря ей ваш роман оказался окутан дымкой романтики, чего, признаться, не было в других ваших книгах. Я бы даже сказала, трагической романтики, поскольку конец у этой истории совсем не такой счастливый, как можно было бы надеяться.

– Ну, большинство историй о призраках заканчиваются трагически. – Уголок его рта изогнулся в знакомой ей кривоватой усмешке, и сердце Эллисон забилось так, что едва не выпрыгнуло из груди.

– Согласна. Кстати, ваша новая книга произвела на меня громадное впечатление. Думаю, все ваши поклонники скажут то же самое, когда прочтут ее.

– Спасибо.

– Кстати, если позволите, один личный вопрос. Он касается посвящения. – Кеша взглянула на лежавшие у нее на коленях гранки. – «Посвящается Эллисон – и спасибо за то, что помогла мне понять, что настоящие сокровища – это не только сундуки с золотом на затонувших пиратских кораблях».

Эллисон со стоном закрыла ладонью рот. Изумление, страх, надежда – все смешалось в ее душе и бурным потоком хлынуло наружу, грозя захлестнуть с головой. Тоска… желание… Желание, с которым у нее уже не было сил бороться…

– Если я не ошибаюсь, – продолжала между тем Кеша, – эта таинственная Эллисон – владелица гостиницы «Жемчужина», не так ли?

– Да. – Скотт поерзал на диване, словно стараясь усесться поудобнее.

– Вы ведь жили там, пока работали над книгой, не так ли?

– Да. – Скотт откашлялся, прочищая горло, потом закинул ногу на ногу и обхватил их руками, будто пытаясь отгородиться от уставившейся ему в лицо камеры.

Вивиан рассмеялась:

– Какой разговорчивый!

От зоркого глаза Эллисон, конечно, не укрылось, что Скотт весь подобрался.

Кеша улыбалась, но глаза выдавали ее нетерпение.

– Когда мы с вами еще только договаривались об этом интервью, вы заранее предупредили, что не станете отвечать ни на какие вопросы о своей личной жизни. Но потом внезапно передумали и перед самым началом нашей съемки сказали, что готовы ответить на любые наши вопросы. Так что вы, конечно, вряд ли удивитесь, если я спрошу, чем же вызвана такая резкая перемена?

– Я… хм… – Скотт как будто еще сильнее напрягся, уперся согнутым локтем в подлокотник кресса, подпер подбородок кулаком – все это выглядело так, словно он отгораживался от настырной журналистки. – Эллисон, та женщина, которой я посвятил свою новую книгу, говорила, что я, мол, очень скрытный. Что это вроде как комплекс. Вот я подумал… и решил с этим бороться. И интервью – это своего рода пробный шар.

– Насколько я понимаю, вы с ней общались довольно близко?

– О да! – Скотт рассмеялся, но в смехе его сквозила печаль. – До тех пор, пока она… – Он снова кашлянул. – Пока она меня не отшила.

Кеша от удивления даже заморгала. Правда, надо отдать ей должное, репортерша довольно быстро оправилась и снова ринулась в атаку.

– Из-за этой вашей скрытности, да? В ответ Скотт только коротко кивнул.

– Но… вероятно, для этого есть причины?

Камера придвинулась к Скотту почти вплотную, фиксируя каждое изменение его лица. И Эллисон вдруг заметила усталые морщинки вокруг его глаз. Раньше их не было.

– Да. Я бы даже сказал – множество причин. И в первую очередь потому, что Лоренс – не настоящее мое имя. Первоначально меня звали Скотт Лерош.

– Лерош?! Как «Лерош энтерпрайзиз»? Скотт коротко кивнул.

– Мой отец – Джон Лерош. Именно поэтому я всегда избегал вопросов о своей личной жизни. Те немногие, кому известно о нашем родстве, всегда почему-то считали, что своим успехом на писательском поприще я обязан деньгам, связям и тому положению, которое занимает моя семья; возможно, потому, что успех пришел ко мне только в двадцать четыре года, когда вышла моя первая книга. Уверяю вас, ничто не может быть дальше от правды, чем подобное предположение. Джон всегда старался убедить меня заняться семейным бизнесом. В конце концов, когда я посоветовал ему забыть об этом, он дал понять, что больше мне не отец, и выгнал меня из дому, что, признаюсь, немало меня порадовало. В то время я почти ненавидел его за то, как он обращался с моей матерью, пока шел бракоразводный процесс. Так что, как вы понимаете, у него было достаточно причин постараться сплавить меня из дому и забыть о моем существовании.

– А какие у вас были отношения с матерью?

– Напряженные. – Скотт выразительно поднял бровь, как будто само это слово подразумевало какой-то подтекст. – Когда я был еще маленьким, она держалась сдержанно… возможно, из-за моей близости к отцу. Но даже потом, когда этой близости уже не существовало, она как будто винила меня за то, что в мире, в котором она живет, тоже не все гладко. Однако со временем наши отношения наладились. Она все больше стала полагаться на меня, а я, как мог, помогал ей справиться с ее собственными неприятностями. Они с сестрой и сейчас видят во мне опору в жизни, но, знаете, я за это на них не в обиде. Когда я стал взрослым, Джон практически исчез из нашей жизни, так что на кого же им рассчитывать, если не на меня?

– А почему вы решили сменить фамилию?

– Я хотел жить как мне нравится… И в то же время хотел отгородиться от отца и от самого себя. Поверьте, я был далеко не самым покладистым парнем. Чего только не испробовал в жизни… И вот наконец решил покончить со всеми глупостями и начать все сначала. Скотт Лерош был буйным, неуправляемым мальчишкой, и… я искренне сожалею об этом. Я не люблю говорить о своем прошлом. – Скотт посмотрел на Кешу в упор. – Надеюсь, вы понимаете, почему?

– Естественно. – Кеша повернулась к камере и, уже обращаясь к зрителям, продолжила: – Думаю, многие ваши поклонники будут потрясены, узнав, что вы нашлив себе мужество отказаться от богатства и добились известности исключительно своими силами. Стали самим собой.

– Самим собой? – Скотт вскинул бровь. – Или тем, каким меня представляют? Эллисон, например, влюбилась в Скотта Лоренса. Именно в него, а не в Скотта Лероша. Не думаю, что я – такой, каков я есть, – понравлюсь ей…

– Возможно, она сейчас смотрит нашу передачу. Может, хотите ей что-нибудь сказать? – подмигнула Кеша.

– Нет. – Коротко рассмеявшись, Скотт откинулся на спинку дивана. – Думаю, на сегодня достаточно откровений.

Интервью между тем продолжалось. Разговор плавно перешел на романы Скотта и потек по обычному руслу, потом Кеша объявила перерыв на рекламу. Эллисон, погрузившись в собственные мысли, ничего не замечала. А когда, очнувшись, подняла голову, обнаружила, что Вивиан с Эйдрианом смотрят на нее во все глаза.

– Ты отшила такого человека?! – изумилась Вивиан. – Ушам своим не верю! Да ты спятила, не иначе!

– Ну, не совсем так… – промямлила Эллисон. Потом взгляд ее упал на смятый листок с телефоном, который продиктовала ей Хлоя. Она по-прежнему сжимала его в руке. – Я должна ему позвонить.

– Не спеши. – Элли дернулась было, чтобы бежать к телефону, но Эйдриан решительно преградил ей дорогу. – Сначала объясни, что ты собираешься ему сказать?

– Сама не знаю. Скажу, что нам нужно увидеться, поговорить… придумать, как быть дальше.

– Тогда, выходит, ты ринешься разговаривать с ним на его территории, когда все преимущества на его стороне. – Эйдриан покачал головой. – Даже и не думай! Если ты рассчитываешь, что я позволю ему вот так сорваться с крючка после всего, через что он заставил тебя пройти, выкинь это из головы! Если он хочет все уладить, то может с таким же успехом и сам приехать сюда, черт возьми!

– Эйдриан… – Эллисон, взглянув на брата, беспомощно всплеснула руками. Потом ткнула рукой в мерцающий экран телевизора: – Думаешь, ему было легко через это пройти?

– Ну он ведь сам, кажется, сказал, что пора привыкать, – хмыкнул Эйдриан. – И потом, не преувеличивай – куда легче выложить это перед камерой, знаешь ли. А не в глаза тебе. Или всем нам.

– О чем, ради всего святого, ты говоришь?! – В груди Эллисон шевельнулся страх.

– Будь я проклят, если не заставлю вас обоих понять, что ничего – слышишь, ничего! – у вас не выйдет, пока этот тупица не поймет наконец, что ты не одна! И что в нашей семье каждый – и ты в том числе – несет ответственность за другого. И если ты сделаешь какую-нибудь глупость, то мы не станем стоять в стороне и делать вид, будто ничего не произошло! Возможно, в его семейке все по-другому. А у нас так! – отрубил Эйдриан. Выхватив у нее из рук бумажку с номером Скотта, Эйдриан повернулся и решительно направился к телефону.

– Эйдриан, нет! – Эллисон, спотыкаясь, кинулась за ним. – Прошу тебя, не вмешивайся. Я сама все улажу.

– Угу – уже уладила! Как он только к нам приехал…

– Эйдриан!

– Знаешь, Элли, – Эйдриан остановился, – мужчины ценят больше всего то, ради чего им приходится как следует попотеть. Такова их природа, можешь поверить мне на слово. А уж я заставлю его попотеть – во-первых, потому что ты моя сестра, а во-вторых, потому что ты заслуживаешь, чтобы мужчина горы свернул, чтобы заполучить тебя.

– Тетя Вив, ну хоть ты ему скажи! – Эллисон, сжав кулаки, повернулась к дивану и умоляюще посмотрела на тетку.

Та, забыв о телевизоре, наблюдала за происходящим с таким жадным интересом, словно сидела в театре, в первом ряду партера.

– Извини, милая, но тут я полностью согласна с Эйдрианом. Не стоит облегчать ему жизнь, тем более что мужчины этого не ценят. И не вздумай кидаться ему на шею с воплями благодарности, иначе он и после свадьбы станет, чуть что, прятаться в свою раковину, а ты – трястись от страха, что он вот-вот бросит тебя. Правильно сказал Эйдриан – заставь его хорошенько попотеть, чтобы добиться тебя! И сама потом убедишься, что вашим отношениям это только пойдет на пользу.

Эйдриан направился к телефону и набрал записанный на бумажке номер.

– Привет, Скотт! – Он улыбнулся, и Эллисон показалось, что сердце ее на мгновение перестало биться. – Это Эйдриан Синклер. Отличное интервью.

Представив себе, что ответит на это Скотт, Эллисон спрятала раскрасневшееся лицо в букет. Он поднял трубку после первого же звонка, промелькнуло у нее в голове; выходит, надеялся, что она позвонит?

– Да, Эллисон тоже здесь. Она хотела поговорить с тобой, но я решил, что сначала нам с тобой вдвоем стоит кое-что обсудить, так что если ты сможешь подъехать… Да, вполне устроит… чудесно… Жду. – Положив трубку, Эйдриан повернулся к Эллисон, ухмыляясь во весь рот.

Элли подскочила к нему.

– Ну? Что он сказал? Разозлился, да? Или просто опешил от неожиданности? Да не молчи же ты! – теребила она брата.

– Мне кажется… он… насторожился.

– Что?!

– Да не волнуйся ты так, Элли! Ничего с ним не случится, – ухмыльнулся Эйдриан. – Я только чуть-чуть помучаю его, а потом отпущу к тебе. Жаль, конечно, винтовки нет… – Он мечтательно закатил глаза, а потом ехидно подмигнул тетушке Вив.

Эйдриан двинулся к лестнице. Кровь отхлынула от лица Эллисон, и оно стало пепельно-серым. В отчаянии заломив руки, она порывисто повернулась к тетушке и тут заметила, что та старательно кашляет, чтобы не рассмеяться.

– Он пошутил, да? – просипела Эллисон.

– Нет, дорогая, не думаю. Мне кажется, что страсть к драматическим сценам у Эйдриана в крови. Должно быть, унаследовал это от вашего отца. Кстати, о драматических сценах… ужасно любопытно посмотреть, как они встретятся. Может, пойдем поищем свободные места где-нибудь повыше, в ложе?

Голова у Эллисон пошла кругом. Закусив губу, она лихорадочно прикидывала про себя, у какого окна ей встать, чтобы прийти Скотту на помощь, если у них с Эйдрианом дело дойдет до драки.

– Думаю, лучше всего подойдет гостиная Маргариты. Это в башне. Там есть крошечный балкон, из которого открывается замечательный вид на веранду.

– Башенка с балконом? – лукаво усмехнулась Вивиан. – Отлично!