Текст книги "Даже не мечтай"

Глава 28

Да, удача нужна ему позарез, думал Скотт, припарковавшись у гостиницы и задумчиво глядя перед собой. Горгульи над дверью злобно ощерили пасти, словно охраняя свое сокровище. Похоже, он совершает ошибку, думал Скотт. Ему бы развернуться и бежать со всех ног… нет, не в пляжный домик, а домой, в Новый Орлеан. Сколько можно обманывать самого себя… тешить напрасной надеждой, что Эллисон все еще хочет быть с ним?

Скотт даже не нашел в себе мужества посмотреть, какое вышло интервью, – так и просидел все это время перед выключенным телевизором, глядя на часы и пытаясь представить себе, что сейчас чувствует Эллисон.

Скотт посмотрел на крыльцо и краем глаза заметил в тени веранды какое-то движение, мгновенно вспомнив тот день, когда приехал сюда в первый раз… он тогда даже испугался слегка, с чего-то решив, что это призрак Маргариты. Вот и сейчас у Скотта екнуло сердце. Опять дежа вю. Увы… когда фигура вышла из тени на солнце, то вместо хрупкой, воздушной Эллисон перед глазами Скотта появился ее куда более земной брат. Скрестив руки на мускулистой груди и чуть расставив ноги, словно боксер перед схваткой, Эйдриан молча ждал.

Скотт выбрался из машины и зашагал к крыльцу. Стайка воробьев при появлении Скотта, всполошившись, взмыла в воздух. Скотт вздохнул. Похоже, ему повезло – перед домом не было видно никого из постояльцев, значит, что бы ни ждало его впереди, никто не будет свидетелем его унижения.

Поставив ногу на нижнюю ступеньку, Скотт снизу вверх глянул на поджидавшего его брата Эллисон.

– Ну и что у тебя дальше по сценарию? – покорно спросил он. – Объяснишь мне для начала, какая я скотина? Или, чтобы не тратить зря время, сразу набьешь морду?

– Фи, как вульгарно! – поморщился Эйдриан. – Да нет, успокойся, у меня и в мыслях такого не было. Просто решил выяснить, какие у тебя намерения.

– Какие у меня… хм… намерения?! – поперхнулся Скотт. И вытаращил на Эйдриана глаза, гадая, в какую, черт возьми, мелодраму его угораздило вдруг попасть. – Ты что – шутишь?

– Ничуть.

– Ладно. – Он сделал глубокий вдох. – Итак, о моих намерениях. Я приехал уговорить твою сестру плюнуть на то, что называется здравым смыслом, и выйти за меня замуж. Но если ты думаешь, что я буду сначала спрашивать твоего согласия, то ты просто спятил. Черт возьми! – взорвался Скотт. – Сейчас ведь двадцать первый век как-никак! И мы не в южных штатах, а ты – не ее отец. Так что будь я проклят, если собираюсь спрашивать твоего позволения!

– Нет, конечно. Но, женившись на Эллисон, ты так или иначе станешь членом нашей семьи, хочешь ты этого или нет, – невозмутимо заявил Эйдриан. – Возможно, ты заметил, что все мы очень близки – ближе, чем твои родственники.

– Заметил, – нахохлился Скотт. Чувство, очень напоминающее жгучую зависть, вдруг шевельнулось в его душе. Поймав себя на этом, он едва не покраснел. Стать членом этой семьи, где все так крепко и нежно любят друг друга, щедро оделяя любовью тех, кто тоже становился одним из них, было бы счастьем… Но неужели семья Эллисон готова принять его в качестве нового родственника? – спохватился он.

– Итак, к делу, – вновь заговорил Эйдриан. Лицо его оставалось по-прежнему мрачным, что отнюдь не прибавляло Скотту уверенности. – Ежели ты действительно намерен жениться на Эллисон и сделать ее счастливой, если хочешь, чтобы брак ваш не распался спустя короткое время, а искренне желаешь жить с ней вместе до конца ваших дней, то я, так и быть, даю вам свое благословение. Но только после того, как ты как следует попросишь меня об этом. И уж конечно, после того как убедишь меня, что я действительно должен его дать.

Скотт обреченно вздохнул, решив про себя, что, пожалуй, предпочел бы ближний бой с Эйдрианом этому словесному поединку. Выяснять отношения с помощью кулаков, конечно, не слишком эстетично… зато куда проще, подумал он. И менее болезненно… Собрав все свое мужество, он поднял голову и посмотрел Эйдриану в глаза.

– Я люблю ее. Мне кажется, что я влюбился в нее с первого взгляда, едва увидел на веранде. Такого со мной никогда раньше не было. Мне всегда казалось, что я способен держать свои чувства в узде. Но когда речь заходит об Эллисон, я теряю голову. Проклятие… – Скотт машинально взъерошил волосы. – Ты хоть понимаешь, как это страшно?!

– Нет. Не понимаю. – Уголки губ Эйдриана подозрительно дрогнули, словно он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. И Скотт едва не возненавидел его. Дьявольщина… вся его жизнь сейчас висела на волоске… от страха его уже начало подташнивать, в голове не осталось ни одной связной мысли, рубашка промокла от пота и прилипла к груди… а этот мерзавец изволит смеяться?!

Глаза его сузились. Он невольно сжал кулаки, сгорая от желания расквасить Эйдриану нос… одним коротким ударом свалить его на пол.

– Да, знаю, я лгал ей, и это заставило ее страдать, – шумно переведя дыхание, продолжал Скотт. – Но я не хотел… честное слово, не хотел. Если Эллисон даст мне хотя бы один шанс, я сделаю все. Я стану таким, каким ей хочется меня видеть… даже перестану скрытничать, если уж она будет настаивать на этом. – В замешательстве он потер ладонью лоб, почувствовав, что начинает потихоньку закипать. – Послушай, может, позволишь мне все-таки поговорить с ней самой? Я бы предпочел сказать все это ей. А там уж пусть решает. Я хочу знать, есть ли у меня хоть какая-то надежда, что в один прекрасный день она простит меня… что полюбит меня хоть немножко… нет, конечно, не так, как я ее, а хотя бы вполовину… – Он окончательно запутался.

– Скотт? – Голос Эллисон донесся до него как сквозь толстый слой ваты. Повертев головой, Скотт наконец обнаружил ее – Эллисон стояла на узком балкончике, лепившемся к башенке дома, словно ласточкино гнездо, и выглядела в точности как прекрасная принцесса из сказки. Легкий ветерок играл темными кудрями, на изящной головке красовался венок из розовых бутонов. – Тебе вовсе не нужно ждать так долго. Я ведь уже люблю тебя.

– Слава тебе Господи! – Скотт уронил голову на грудь. Огромное, невероятное облегчение нахлынуло на него словно цунами, едва не сбив с ног. Скотт почувствовал, что весь дрожит. Когда он снова поднял глаза, Эллисон исчезла. На одно короткое мгновение он было решил, что все это ему привиделось. Но потом он увидел, как Эйдриан, широко распахнув перед ним дверь, с видом почтительного дворецкого приглашает его войти, и ему сразу стало легче дышать.

Скотт взбежал вверх по ступенькам, сам не замечая, что постепенно набирает скорость, вихрем пролетел в дверь, промчался через холл и взлетел по лестнице наверх. И на площадке между этажами, у стрельчатого окна, столкнулся с Эллисон, с криком бросившейся ему на шею. Подхватив Эллисон на руки, Скотт закружил ее, а потом, поставив на ноги, обхватил руками ее зарумянившееся лицо и заставил посмотреть ему в глаза.

– Повтори еще раз, – задыхаясь, потребовал он. – Скажи, что любишь меня. А то мне до сих пор не верится.

– Я люблю тебя. – Эллисон посмотрела ему в глаза. – И мне ужасно жаль, что из-за всех этих страхов мы с тобой такдолго мучили друг друга. Мне не следовало… Я не должна была отталкивать тебя в тот день…

– Нет, это я виноват, – перебил ее Скотт. – Просто я струсил. – Он крепко поцеловал ее. – Господи, как же я скучал по тебе! Каждый день твердил себе, что дальше будет легче… что со временем смогу забыть тебя. Но это была неправда. Я никогда не смогу разлюбить тебя. Никогда!

– То же самое было и со мной. Но я думала, ты никогда не решишься…

– Если бы ты только знала… – С губ Скотта сорвался дребезжащий смешок. – Я хотел попытаться, но подумал, что ты не захочешь меня – такого, как я есть. И, если честно, до сих пор боюсь.

– Ох, Скотт! – Улыбаясь, Эллисон погладила его по щеке. – Не нужно бояться. Ты заслуживаешь любви!

Он снова поцеловал ее. Потом поднял голову и сделал серьезное лицо.

– Значит, договорились. Мы с тобой столько уже наломали дров, столько попортили друг другу крови, что с меня лично хватит. Теперь все будет по-другому. Попробуем наоборот. Женитьба, знаешь ли, шаг серьезный. Иначе говоря, все или ничего. В следующий раз, когда ты обидишься на меня, уж будь любезна, не убегай из дому, хорошо? И меня тоже не прогоняй.

Эллисон уже открыла было рот, собираясь что-то возразить, но Скотт мягко приложил палец к ее губам.

– Нет-нет, подожди. Прежде чем кинешься спорить, имей в виду, что уж ежели я берусь что-то делать, то делаю все сам, как мне нравится, или не делаю вообще. И еще. У меня нет привычки легко отказываться от чего-то, что я уже привык считать своим. И я не из тех, кто сдается, – иначе я бы не смог ничего добиться как писатель. Поэтому заруби себе на носу – если мы поженимся, развода не будет! Ни через год, ни через два. Я не такой, как моя дражайшая сестрица, у меня нет обыкновения менять жен как перчатки. Итак, либо все, либо ничего, поняла? – Скотт убрал палец с ее губ. – А теперь можешь мне ответить. Согласна? Да или нет?

– Да. – Эллисон рассмеялась. Но, заметив, что Скотт собирается снова закружить ее, предостерегающе подняла руку. – Подожди! У меня тоже есть одно условие. Знаешь, я всегда завидовала сестре. И сейчас хочу, чтобы и у нас было все, как у нее, – чтобы ты стал частью моей семьи… и… и чтобы у нас была собственная семья.

– И ребенок? – Глаза его расширились.

– Ну, можно не так сразу. Но… да, я хочу детей. – Заметив, что в глазах Скотта мелькнул страх, она улыбнулась. – Я часто смотрела на вас с Хлоей. Из тебя получится просто замечательный отец.

– Уговорила, – кивнул Скотт. – Только дай мне слово, что поможешь мне стать хорошим отцом. Задачка-то не из легких.

– Мы все тебе поможем.

Скотт снова кивнул. У него сейчас был такой растерянный вид, что он живо напомнил ей Чанса в тот день, когда на свет появилась Лорен.

– Может, тогда прямо сейчас и займемся этим? Чего ж откладывать в долгий ящик? – Схватив Элли за руку, Скотт потянул ее вниз.

Эллисон уперлась.

– Чем – увеличением собственной семьи?!

– Да нет же! Поедем и поженимся, тем более ты и одета соответствующим образом. – Окинув взглядом ее нарядное платье, он слегка нахмурился. – Платье… венок на голове… даже букет!

Оглядев себя, Эллисон расхохоталась – действительно, она совсем забыла про этот букет, так и держала его в руках все это время.

– Рори с Чансом сегодня утром обвенчались и уехали в свадебное путешествие. Я была подружкой невесты. Так и не успела переодеться.

– А, тогда все понятно. А я уж было решил, что у меня начались галлюцинации. Но раз уж ты все равно одета, да еще и с цветами в руках, так почему бы нам сразу не отправиться к судье?

– Нет.

– Нет? – Скотт заметно побледнел.

Эллисон обхватила его лицо руками и заглянула в глаза.

– Я хочу, чтобы на нашей свадьбе была вся семья. Так что придется подождать, пока вернутся из свадебного путешествия Рори и Чанс. Раз я собираюсь выйти замуж один-единственный раз, пусть все будет как полагается.

Скотт прижался губами к ее ладони.

– Только не очень долго. А то ты возьмешь и передумаешь.

– Не передумаю, – улыбнулась Эллисон. – Я ведь люблю тебя.

– Благодарю тебя, Господи! И тебя, Маргарита, – обернувшись, куда-то в глубину дома крикнул Скотт. Элли озадаченно нахмурилась, и он рассмеялся. – За то, что сделала меня счастливейшим из смертных.

Эпилог

– О Боже… совсем забыл тебе сказать! – Скотт подскочил в постели.

– М-м-м… – сонно промурлыкала Эллисон. После целого дня, занятого упаковкой вещей, все тело ее ныло так, будто ее избили палкой.

Скотт повернулся к ней.

– Просто уму непостижимо, как это я забыл тебе рассказать! Совсем из головы вон! Но, учитывая все эти безумные сборы, не удивительно.

– Ну, последнее время мы с тобой были жутко заняты, – усмехнулась Эллисон, водя пальцем по его обнаженной груди. С того дня, как он сделал ей предложение, прошло две недели. И все это время они не расставались ни на минуту. Придвинувшись к Скотту, Эллисон с трудом подавила зевок.

– Так что же ты забыл мне рассказать?

– Что я нашел-таки сокровище Лафита.

Эллисон отпрянула, и глаза у нее стали круглыми, как чайные блюдца. Весь сон разом слетел с нее.

– Что-о?!

– Ну, не буквально, конечно. Но зато теперь я точно знаю, что это за сокровище.

Усевшись в постели, Эллисон закуталась в простыню.

– Ну и что же это? – сгорая от нетерпения, спросила она. – Рассказывай.

– Одна приятельница Бобби, Джеки Тейлор, она живет в Корпус-Кристи…

– Та самая, которой принадлежит «Пиратское счастье»? – удивилась Элли.

– Да, она. Так вот, она – прямой потомок Джека Кинг-сли, – огорошил ее Скотт.

– Шутишь… – Глаза у Эллисон полезли на лоб. – Нет, я знала, конечно, что ее назвали в его честь, но понятия не имела, что Джек Кингсли ко всему прочему ее предок. Интересно, почему Джеки ни словом не обмолвилась об этом, когда в прошлом году приезжала к нам на Жемчужный остров?

– Потому что вечная погоня ее отца за пиратскими сокровищами с детства отравляла ей жизнь. – Подоткнув под спину подушки, Скотт прислонился к изголовью кровати. – Честно говоря, я чуть не рехнулся, пока уговорил Джеки рассказать мне эту семейную историю. Каждое слово приходилось вытягивать чуть ли не клещами. А нашел я ее, когда в очередной раз перечитал дневники Маргариты. И припер к стенке. Вначале она всячески отпиралась – мол, знать ничего не знаю. Потом призналась-таки, что да, действительно, Джек Кингсли – ее предок, но при этом ясно дала мне понять, что никаких сокровищ не существует. А даже если бы и были, то она понятия не имеет, где их искать. Тогда я устроил ей форменный допрос с пристрастием – почему, мол, тогда Маргарита пишет, что сокровище хранилось у Джека, коли его вообще не существует, как уверяет Джеки. И вот тогда она раскололась.

– Что? Вот так взяла и рассказала?

– Знаешь, что это за сокровище? Пороховница.

– Пороховница?! – Эллисон от удивления открыла рот.

– Старинная вещь, доставшаяся Кингсли от деда, а тому ее подарил сам Жан Лафит. История этой пороховницы просто потрясающая. Лафиту ее подарил некий Эндрю Джексон, и случилось это на торжественном балу, которым была ознаменована победа в одном из сражений. Джексон тогда поднял страшный шум вокруг этой пороховницы, хвастался ею перед всеми, прямо-таки раздувался от гордости, поскольку ее подарил ему не кто иной, как сам Джордж Вашингтон во время Гражданской войны, и Вашингтон даже вырезал на ней свои инициалы.

– Но почему тогда Вашингтону вздумалось дарить ему пороховницу? – изумилась Эллисон.

– Во время Гражданской войны Джексон, будучи еще сопливым мальчишкой, передавал секретные донесения отрядам народного ополчения. И как-то раз одно из таких донесений доставили лично Вашингтону именно в этой самой пороховнице, а тот решил подарить ее мальчишке в знак признательности – за смелость и смекалку.

– Понятно. Стало быть, она служила почтовым ящиком.

– Да, – кивнул Скотт. – Так вот, эту самую пороховницу и называют сокровищем Лафита. Понимаешь? Не сундуки с золотом, а пороховницу! – Скотт бросил на Эллисон выразительный взгляд.

– Какая удивительная история!

– Да уж. – Скотт покрутил головой. – Оказывается, сокровище, которое все искали, имело чисто историческую ценность, а вовсе не материальную.

– Как ты думаешь, эта пороховница тоже пошла на дно вместе с кораблем Джека?

– Скорее всего. – Скотт лениво ухмыльнулся. – Держу пари, что жемчужное ожерелье Маргариты было именно в нем.

– О Господи! – При мысли об этом сердце Элли едва не выпрыгнуло из груди. – Если бы нам удалось его отыскать!

Скотт намотал на палец прядь ее волос и шутливо потянул.

– Неужели кто-то из вас подумывает о том, чтобы поднять затонувший корабль Кингсли?

– Шутишь? Это обошлось бы в целое состояние!

– Если отыскать неопровержимое подтверждение тому, что пороховница все еще там, думаю, нам удалось бы найти необходимые средства.

– Нам… – с улыбкой повторила Эллисон, словно пробуя это слово на вкус. – Мне нравится, как это звучит. Надеюсь, ты имеешь в виду всю нашу семью?

В глазах Скотта вспыхнуло удивление.

– Естественно. А то как же?

– Смотри-ка, ты учишься! – Она шутливо потерлась носом о его щеку. – Скоро мы из тебя совсем семейного человека сделаем.

– Не знаю, не знаю. – Скотт нахмурил брови. – Думаю, над этим еще нужно поработать. Ведь что тут главное? Практика! Ну-ка повтори еще раз, как это делается.

– Для начала, проснувшись, нужно говорить: «Я тебя люблю!» И так каждое утро. Несколько раз.

– Я тебя люблю. – Поцеловав Эллисон, Скотт опрокинул ее на спину и устроился сверху. – Значит, говоришь, несколько раз, да?

– Конечно, – рассмеялась Эллисон. И обняла его. Он прав… как же он прав, со вздохом подумала она.

Никакие пиратские сундуки, доверху наполненные золотом, никогда не сравнятся с настоящими сокровищами! С семьей… и с любовью.