Текст книги "Рискованное увлечение"

– Увы, сэр, – сказал он, – едва ли Харальд Хорфагер сложил свое золото в короб из-под чая. Боюсь, что для этого ему пришлось бы опередить свою эпоху. Я полагаю, этот сундучок сделан около двадцати лет назад.

– И я его однажды закопала здесь, – весело сказала Джульетта. – Мы с Китом. За это время почва, должно быть, осела. Поэтому он ушел так глубоко в землю.

Лорд Эдвард посмотрел вниз на обмазанное грязью дерево и, не говоря ни слова, откинул крышку. Его лицо под румянами и мушками сделалось белым как полотно.

Коробка упала на землю, когда он полез в карман и достал медальон. Пока он глядел на него несколько секунд, скривившийся рот застыл в странной гримасе.

Олден забрал из его обездвиженных пальцев золотой медальон Джульетты.

– Вы разочарованы, сэр?

– Ну что вы, сэр! – Сын герцога с бравадой поднял брови, сохраняя арктическое хладнокровие на лице, ставшем похожим на восковую маску. – Это сущий пустяк…

– В сравнении с русской кожевенно-меховой компанией? С прекрасными вложениями средств по рекомендации Роберта Давенби?

Лорд Эдвард задергался, как марионетка.

– Черт возьми, что вам об этом известно?

– Только то, что вас в свою очередь предали, – улыбнулся Олден. Он провел большим пальцем по медальону и передал его Джульетте. – Сэр, вы действительно считаете Дава своим другом? Боюсь, что вы разорены. Вы хотите услышать подробности?

Олден принялся перечислять несуществующие корабли, никогда не покупавшиеся грузы и целый перечень афер, принимавшихся так охотно и с такой алчностью.

Сын герцога, ссутулившись, трясущимися руками обхватил свою колючую голову. Вокруг стояла мертвая тишина.

Олден наклонился и подобран сундучок.

– Очаровательное ощущение, не правда ли? – тихо спросил он. – Полезное для кишечника.

Оставив сгорбившегося сына герцога возле кучи грязи, Олден протянул сундучок Джульетте:

– Так что там внутри? Я должен признаться в неподдельном любопытстве.

Она взяла у него носовой платок и расстелила на земле. Потом подняла крышку сундучка и вытряхнула содержимое. На льняной квадрат высыпалась кучка крошечных фигурок.

– Игрушечные солдатики! – ахнул Олден и опустился на одно колено, чтобы взглянуть поближе.

Джульетта встретила его взгляд и улыбнулась, прежде чем повернуться к отцу.

– Да, оловянные солдатики. Любимые игрушки Кита. Мы в шутку закопали их здесь, а потом не могли найти, сколько бы ни копали. Это была просто детская игра, на основе тех загадочных цифр в медальоне.

– Что? Детская игра? – Лорд Фелтон склонился над игрушками. – Значит, моя дочь подшутила над вами, лорд Эдвард, посылая вас сюда, в мои владения, копать яму в ад? И еще, – продолжал он, – после того, что мне написал лорд Грейсчерч – о ваших хитростях, вашем обмане и вашем обхождении с моей дочерью, притом с доказательствами, – моя дочь заслуживает лучшего мужчины, нежели вы, лорд Эдвард Вейн!

Сын герцога с повлажневшим, скользким, как тающий лед, лицом остановил глаза на Джульетте и вскочил на ноги. Все произошло слишком быстро, чтобы Олден мог упредить его следующий шаг.

«Я готов сразиться с драконом ради тебя, Джульетта. Я готов штурмовать стены Трои. Я готов завоевать сокровища Чингисхана. Я сделаю все, чтобы оградить тебя от любых невзгод». Но он стоял слишком далеко от своего врага, к тому же – на колене. Висевшая у бедра шпага была бесполезна.

Словно наблюдая откуда-то издали, он увидел, как лорд Эдвард улыбнулся Джульетте. Медленно, точно мед, капающий с ложки, сын герцога полез под камзол и достал что-то. Когда он повернул руку, блестящий предмет поймал солнечный луч. Яркая вспышка озарила холодное утро пронизывающим, ослепительным светом. Для Олдена это было все равно что удар ножом в сердце, хотя смертельное оружие предназначалось не для него.

Для Джульетты.

Она вскинула руку, когда лорд Эдвард приготовился метнуть кинжал.

Олден имел в своем распоряжении лишь ту кошмарную растянутую долю секунды, чтобы проскочить десять футов, выхватить пистолет, закричать и остановить время. Когда он бросился к Джульетте, ад, казалось, сомкнулся вокруг него, забивая уши демоническим ревом, заставляя холодеть сердце. Все, чего он смог достичь, был крик. Слово, которое могло быть последним, что она слышала на этой земле. Слово, вместившее все, что содержала его душа.

– Джульетта!

В ответ в ушах у него прогремело эхо выстрела. Лорд Эдвард выронил кинжал и, съежившись, осел на землю. Стиснув в руках Джульетту, живую и невредимую, Олден смотрел на дымящееся дуло пистолета и перекошенное от ярости лицо всадника.

Он, проскакавший через все пастбище, был вызван из Лондона одним из посланий Олдена.

– Ба! – воскликнул Олден. – Гамлет явился. Выстоит ли к концу пьесы кто-нибудь, кроме Горацио?

– Подонок! – выкрикнул всадник. – Проклятый подонок!

– Хардкасл? – Лорд Эдвард корчился на земле, зажимая плечо. Кровь из раны просачивалась у него между пальцами. – Вы стреляли в меня, сэр?

Джордж соскочил с лошади и с убийственным выражением на лице направился к сыну герцога. Прежде чем он успел к нему подойти, лорд Фелтон дал знак своим слугам. Несколько мужчин схватили Хардкасла. Граф прошел вперед и встал рядом с дочерью. Джульетта взглянула на отца и взяла его за руку, позволяя Олдену отойти прочь.

– Мы разорены, сэр! – зашипел Джордж, глядя в упор на лорда Эдварда. – Разорены! – Вырываясь из удерживавших его рук, он вытянул шею вперед и плюнул. – Ваши проклятые планы оказались пустой болтовней. Наши кредиторы уже знают об этом. Все знают об этом. Все лопнуло. Все!

– Увы, мистер Хардкасл, – сказал Олден. – Лорд Эдвард уже осознал, сколь серьезны последствия его собственной лжи. Ваше известие лишь подтверждает это.

– Сначала он уничтожил мой бизнес! Устроил конкуренцию моей торговле древесиной. Разорил меня, а потом предложил помощь, чтобы совсем прикончить. Нас разыскивают, сэр. Мы будем судимы за мошенничество и растрату. Я готов повеситься.

– Так вешайтесь, сэр! – Лорд Эдвард икнул и сплюнул в грязь. – И проклинайте мерзкую кровь своего отца, который не сможет спасти вас от виселицы.

– Черта с два, сэр! – закричал Джордж. – Если я пойду на виселицу, то вместе с вами!

– Увы, что бы он ни сделал, они не повесят сына пэра, – возразил Олден. – Зато вас они могут вздернуть, мистер Хардкасл. Хотя, если вы сейчас уедете во Францию, вы можете избежать петли. Но прежде мы с вами, естественно, должны урегулировать некоторые разногласия.

Кровь все сочилась сквозь длинные пальцы лорда Эдварда, вцепившегося в свой розовый камзол. Но сын герцога, бросая свой безумный вызов, засмеялся и привстал.

– Грейсчерч, вы будете драться на дуэли с такой мразью, как он?

– Право же, сэр, – сказал Олден, поднимая бровь, – я скорее буду драться на дуэли с ним, чем с такой мразью, как вы.

Сын герцога вскочил на ноги. Его обнаженная шпага блеснула на солнце. На секунду он, опытный фехтовальщик, один из лучших в Англии, принял стойку, готовый к смертельной схватке.

Олден выхватил из ножен свою шпагу. Лезвие со свистом прочертило воздух. Но, после короткого поклона, он сказал:

– Я никогда не сражаюсь с человеком, истекающим кровью, лорд Эдвард. Это делает мужчину слабым и… лишает игру всякого артистизма.

Лорд Эдвард, с безжизненным лицом, не обращая внимания на слова Олдена, жестким броском нацелился ему в сердце.

Олден парировал удар и отступил в сторону, а во время следующего броска выбил у противника шпагу. Затем подобрал ее и вместе с кинжалом отшвырнул в сторону, где оружие забрал кто-то из слуг. Олден собрался передать свою собственную шпагу лорду Фелтону, но в тот момент, когда он отвернулся, раздался крик Джульетты. Лорд Эдвард схватил оставленную возле ямы кирку и с бешеной силой опустил тяжелое стальное орудие, разбрызгивая грязь во все стороны. Шпага сломалась, и от удара сорвавшегося лезвия у Олдена онемела рука от кисти до плеча. Он сделал ныряющее движение и, подхватив лопату, отразил следующий удар.

– Клянусь, сэр, самый оригинальный выбор оружия. – Олден снова увернулся, когда кирка с треском ударилась о лопату рядом с его головой. – А как насчет состязания на косах?

– Нападайте же на меня, черт вас побери! – закричал лорд Эдвард, хотя алое пятно расползлось по рукаву до запястья.

– Давайте поправляйтесь, сэр, – добродушно сказал Олден, – и я встречусь с вами на косогоре. Я вам гарантирую, что к третьему ряду я вас обойду.

Снова лязгнул металл, когда Олден зацепил своей лопатой головку кирки. Он резко вывернул лопату в сторону – и кирка упала на землю.

Лорд Эдвард опустился на колени, точно марионетка, у которой кукловод ослабил шнурки.

– Мне следовало бы отравить вас, как червя… – начал он и осекся, посмотрев через плечо. Его лицо с застывшей улыбкой напоминало маску смерти.

Джордж вырвался от своих зазевавшихся стражей. Прежде чем кто-то успел его остановить, он бросился к лорду Эдварду и, повалив его наземь, обрушил кулак на его раненое плечо. Сын герцога пронзительно закричал и потерял сознание.

– Подонок! – кричал Джордж. – Подонок! – Отодвинувшись назад, присев на корточки, он выхватил из кучи земли камень и безжалостно ударил обидчика по бритой голове. Череп тошнотворно хрустнул.

Олден подскочил к Джорджу и, придавив коленом к земле, заломил ему локти. Затем снова передал его под надзор слугам графа.

– Мистер Хардкасл, – сказал Олден, – вы только что убили сына пэра. Мне чертовски жаль, потому что я сам имел все намерения это сделать, как только он восстановит форму. – Он вытер ладонь чистым носовым платком и подавил гнев. – Но будь я проклят, если б я позволил себе расправиться с раненым человеком в присутствии своей жены.

Джульетта прижала руку ко рту и повернулась, чтобы уйти. Олден проводил ее глазами.

– Она мне не жена! Потаскуха проклятая! – Хардкасл мотнул головой. – Когда мы только поженились, она вешалась на меня, как портовая шлюха, а теперь даже…

Лорд Фелтон своей тростью ударил Джорджа по губам.

Олден схватил графа за руку.

– Может, одной смерти за утро достаточно? Мой пример с Гамлетом отнюдь не следует понимать буквально. Мистер Хардкасл потерял рассудок из-за своих финансовых потерь. У него не было намерения становиться убийцей.

Лорд Фелтон повернул к Олдену лицо. Пэр королевства лицезрит свару в собственных владениях!

– Но убийство свершилось. Вы на это рассчитывали? Вы послали мне то письмо. Вы просили приехать сюда этим утром, поймать с поличным лорда Эдварда и встретиться с моей дочерью… Вы все это заранее планировали?

Планировал? Не совсем. Олден взглянул на Джорджа. Из ссадины на лице текла кровь. Это было странное ощущение. Будто в голове с шумом прокатилась игральная кость.

– Я хотел видеть, как мистер Хардкасл встретит свое разорение. Я надеялся, что, доведенный до крайней нужды, он согласится на более разумный развод. Я собирался заплатить достаточно, чтобы он с комфортом жил во Франции.

Лорд Фелтон указал на сына герцога.

– А лорд Эдвард, сэр, чье мертвое тело сейчас лежит здесь?

– Я надеялся увидеть, как он подтвердит свои воровские способности. Мне хотелось самому стать свидетелем наглого похищения, чтобы показать, какой он на самом деле. И погубить его репутацию в обществе, вместе с его семьей и его кредиторами. А потом, когда он будет посрамлен, я собирался вызвать его на дуэль.

– Значит, вы таки намеревались его убить, – без обиняков сказал лорд Фелтон.

– Намеревался, – согласился Олден. – Но не таким образом.

– Но тогда это было бы с риском для собственной жизни, – вмешалась Джульетта. – Лорд Эдвард Вейн, как известно, владел шпагой как сам дьявол. – Она вдруг содрогнулась, отошла к разрушенной кирпичной стене и присела на низкий выступ.

Лорд Фелтон снова посмотрел на Олдена, изучая его лицо.

– Я не забыл о вашем сватовстве, на чем вы настаивали в своем письме, сэр. Но на сегодняшний день она по-прежнему замужняя женщина. Я не собираюсь валить все это на вас, Грейсчерч, – он показал глазами на скорченное тело лорда Эдварда и Джорджа в руках своих слуг, – но я полагаю, нам с дочерью потребуется какое-то время, сэр. Нужно же как-то компенсировать пять лет, не правда ли? Пока муж еще жив, ее место здесь, в Фелтон-Холле.

– Конечно, – сказал Олден. – При данных обстоятельствах. Если это ее выбор…

Джульетта сидела, прикрыв глаза обеими руками.

– Я останусь с тобой, отец.

Граф покачал головой и посмотрел в сторону Фелтон-Холла.

– Я прочил ей сына герцога, моей единственной дочери. Виконт еще подойдет, но будь я проклят, если она второй раз выйдет замуж за простолюдина.

– Рожденный без титула теряет огромные преимущества, – сдержанно заметил Олден. Он закрыл глаза лорду Эдварду, и накинул жилет на его лицо.

Джордж облизнул разбитую губу и засмеялся:

– Позаботились бы о собственном титуле, лорд Грейсчерч! Лорд Эдвард рассказал мне забавнейшую вещь. Он приберегал ее до поры до времени, чтобы в нужный момент бросить вам в лицо. Возможно, моя женитьба была бутафорией, зато женитьба вашего драгоценного братца была реальной. Такой же реальной, как и существование его сына. Что вы на это скажете?

– Какого сына? Какая женитьба?

Джордж сплюнул.

– Какая женитьба? – повторил Олден.

– От меня вы это не узнаете, милорд, – с ударением на последнем слове ответил Джордж, – Но вы можете спросить свою мать.

Лорд Фелтон дал знак своим слугам.

– Что он городит? Уведите отсюда этого чертова парня.

Мужчины поволокли Джорджа через пастбище.

«Существование его сына». «Существование его сына». Олден нагнулся и подобрал носовой платок с игрушечными солдатиками. Потом подошел к Джульетте и вложил их ей в руки.

– Я понимаю, ты должна посвятить это время отцу, – сказал он. – Я сейчас возвращаюсь в Грейсчерч и выясню всю правду.

Джульетта подняла глаза и встретила его взгляд.

– Правда в том, что существует между нами. Она не изменится, что бы ни сказали в целом мире.

Лорд Фелтон подошел к дочери и подал ей руку. Олден поклонился и сделал шаг назад. Джульетта с поднятым подбородком положила руку отцу на рукав, позволяя увести себя в Фелтон-Холл.

Стоя у зияющей дыры в земле, Олден наблюдал, как они удаляются. Тело сына герцога лежало у его ног наподобие странной декорации.

Джульетта чувствовала полную опустошенность. Как однажды сказал Олден: «Все во мне онемело, как будто меня били палками». Джордж убил лорда Эдварда. Ей следовало бы радоваться. Страх, с которым она жила пять лет, рассеялся. Но видеть павшего врага, убитого у тебя на глазах твоим мужем? Нет, этого она никогда не хотела – ни сейчас, ни в будущем. И не приведи Бог видеть такое снова. Теперь Джордж будет повешен. Он предстанет перед судом и, признанный виновным в убийстве, будет отправлен на эшафот, испускать дух перед глумящейся толпой.

Но как бы то ни было, Джордж спас ей жизнь.

По-настоящему Джульетта никогда его не любила, но это было ее первое девическое увлечение. Они делили удовольствие на супружеском ложе с истинной страстью. Да, Джордж показал себя слабовольным и недобрым, но за отъявленного злодея она его никогда не держала. А теперь что она должна об этом думать? Что ее обольстил убийца? Или что все мужчины способны на убийство?

Дни, проведенные в Мэнстон-Мингейт, прошли словно в летаргическом сне, пока не появился Олден. Он заставил ее проснуться и снова вдохнул в нее жизнь.

Сейчас она должна посвятить свое время отцу. А дальше? Что делать с мужчиной, которого она любит? Хотя Джордж теперь гниет в городской тюрьме, они по-прежнему остаются мужем и женой. Это непреложный факт. И еще эта странная угроза… Олден в действительности не лорд Грейсчерч? Его брат Грегори оставил законного наследника?

Интересно, спрашивала себя Джульетта, значат ли что-то для лорда Фелтона все эти вещи?

Она отправила Джорджу свежую одежду и хорошую пищу. Ему разрешили носить свои вещи. У него была отдельная, прилично обставленная комната, откуда он мог видеть через зарешеченное окно двор ратуши. Ему даже позволили держать бумагу и перья.

Джордж сел в кресло и опустил голову на руки. Он испытывал жалость к себе. Джульетта прислала еду и чистые шейные платки, но не пришла повидаться с ним. Сука!

Когда наконец появился посетитель, он даже не стал вставать. Хотя Олден Грэнвилл почтительно поклонился, как будто перед ним был такой же сын пэра, а не внук мясника.

– Пришли позлорадствовать? – спросил Джордж. – Или выпытать побольше информации? От меня вы ее не получите.

– Сэр, – сказал Олден, – моя мать хоть и неохотно, но уже все мне рассказала. Все то, что лорд Эдвард Вейн выведал у Грегори. – Он улыбнулся совершенно беззлобно. – Боюсь, что эта новость не расстраивает меня так сильно, как вы, вероятно, надеетесь. Я пришел не поэтому.

– Тогда почему? – спросил Джордж. – Невмоготу ждать, когда увидите меня повешенным?

Белокурый мужчина, постукивая каблуками, подошел к зарешеченному окну и заглянул во двор. Джордж досконально изучил место, где он умрет.

– Почему обязательно веревка? Ведь лорд Эдвард мог убить Джульетту. Убив его, вы спасли ей жизнь. Правда, потом вы имели несчастье раскроить ему череп камнем. Но хорошая защита может спасти вас от виселицы.

– Я не могу позволить себе взять защитника.

– Если вы захотите иметь его, я заплачу, – сказал Олден, к удивлению Джорджа. Предложение ошеломило его на мгновение.

– Какого дьявола? – спросил он. – Чего ради вы будете избавлять меня от эшафота?

– Ради нее, – ответил Олден, поворачиваясь к Джорджу. – Отец лорда Эдварда – герцог. Его влияние огромно. Ему ничего не стоило бы оставить своего сына без пенни, но он никогда не простит его убийцу. К несчастью, это так. Поэтому вам не избежать высылки на каторгу или отправки на галеры, но у вас есть шанс выжить, если вы хотите бороться за него.

– Я предпочел бы умереть, – сказал Джордж.

– В самом деле? Так почему не повести себя с честью, первый раз в своей жизни?

Джордж чувствовал, как его пылающее лицо покрывается пятнами стыда. Он поднял глаза. Его посетитель выглядел безукоризненно, начиная от завитых волос и кончая каблуками туфель. Рядом с ним Джордж чувствовал себя убогим оборванцем.

– Черт побери, что вы подразумеваете под первым разом в жизни?

– Я подразумеваю вашу женитьбу, сэр, – сказал белокурый мужчина. – Я только что прочитал ваши брачные бумаги.

– Все было легально, – утверждал Джордж, – и в присутствии свидетелей. – Он чувствовал себя неуютно.

Олден Грэнвилл тряхнул своим кружевом и сложил руки.

– Это не совсем так. Несмотря на свидетелей, процедура исполнена не совсем корректно, если следовать всем пунктам Семейного кодекса, мистер Хардкасл. Законность этого акта может быть легко оспорена, и ваша женитьба будет признана недействительной. Вы, конечно, знали, что совершаете обман. Вы всегда это знали. Я полагаю, знал и лорд Эдвард. Он проявил себя деловым человеком, собирая информацию о каждом.

– Вы пытаетесь заключить со мной сделку? – сказал Джордж. – Вы оплатите гонорар моего адвоката, но только если я признаю, что наш брак был сфальсифицирован? Что вы хотите? Чтобы я дал письменные показания? Может, я должен заявить, что мы никогда не состояли в супружеских отношениях? Но это будет ложью! – Если он рассчитывал вывести из равновесия своего посетителя, то его надежды не оправдались.

– Ее отец – граф, – сказал Олден. – Он влиятельный человек и по праву занимает в этом деле не последнее место. Возможно, если его дочь…

Джордж вскочил на ноги.

– Так вы предлагаете мне жизнь в обмен на свободу Джульетты, чтобы самому жениться на ней?

– На самом деле мне наплевать на вашу жизнь, мистер Хардкасл, – сказал Олден. Его суровое лицо было спокойно, без тени торжества в синих глазах – только с едва заметным блеском завуалированного раздражения. – Я просто напоминаю вам факты. Так или иначе, я оплачу адвоката. Что касается вашей женитьбы, – продолжал он, – чтобы вы ни делали, процедурные огрехи позволят графу освободить свою дочь. Для этого есть очень простой способ. Если же вы умрете здесь, в этой клетке, вопрос, конечно, будет вынесен на обсуждение. Но в любом случае она перестанет быть вашей женой.

– Но вам совсем не по нраву, что какое-то время она была замужем за убийцей. Оглашение вопроса в суде вызовет адский скандал. Поэтому вы хотите видеть ее свободной сейчас, не так ли?

– Вам не кажется, что вы в большом долгу перед ней? Вы соблазнили ее и отлучили от родного дома, когда она была немногим старше ребенка. Вы покинули ее в то время, когда она столкнулась с величайшей трагедией в жизни, а пять лет спустя без зазрения совести разрушили ее новую жизнь. Когда-то Джульетта любила вас. Если бы вы хотели, вы могли бы сделать так, чтобы ей жилось намного легче.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Джордж, чувствуя, как его руки становятся холодными и липкими.

– Я не знаю, – ответил Олден. – Скорее вам надо спросить себя, что вы намерены делать, сэр. Если, конечно, вы хотите остаться в памяти людей джентльменом.

Светловолосый мужчина повернулся и гордо удалился.

Джордж еще долго сидел за конторкой, уставившись на стены, пока сумерки не упали на его изнеженные пальцы. Ссылка, галеры или смерть на плахе. Он позволил Олдену Грэнвиллу кичиться обещанным адвокатом для защиты, но чтобы тот снисходительный голос смеялся над ним, когда его поведут на виселицу?! Нет, он скорее себя проклянет, чем это допустит.

Может, он и внук мясника, но он докажет им всем – этим чертовым лордам, что Джордж Хардкасл ничуть не меньший аристократ, чем они!

Наконец он поднялся. Вымыл лицо и руки, снял одежду и сменил носки. Затем натянул через голову чистую белую рубашку, тщательно поправил воротничок и манжеты, после чего надел свою темно-зеленую тройку. Это был его лучший костюм. Наскоро наведя блеск на черные туфли, Джордж освежил пудрой парик и аккуратно водрузил его на свою темноволосую голову.

Взглянув на секунду в зеркало, Джордж повернулся к открытому шифоньеру и достал длинный белый платок.

Шерри, как белка, прижался к ветвям раскидистого дуба в пятнадцати футах от земли. Олден лежал на траве и наблюдал. Если ребенок соскользнет и упадет, он может разбиться. Но в детстве все мальчики лазят по деревьям. Шерри никогда не вырастет мужчиной, не научившись рисковать. И потом, Олден был уверен, что успеет поймать сорванца, прежде чем тот свалится на траву.

У него за спиной на дорожке прохрустел гравий. Подошедший слуга поклонился и передал Олдену два пакета.

Дождавшись, пока Шерри благополучно спустится на землю и оставив его на попечение Питера Примроуза, Олден пошел обратно в аббатство.

Из двух пакетов он распечатал тот, что поменьше. Джульетта написала три предложения:

«Я люблю тебя. Верю в тебя. Будет ли это в настоящей или следующей жизни, но я выйду за тебя замуж».

В пакет был вложен комочек смятой бумаги, в которой, как в гнезде, лежал медальон. Олден открыл его и посмотрел на гравировку внутри. Ключ к сокровищам. Теперь на досуге можно самому попытаться расшифровать код.

Олден улыбнулся и вскрыл второй пакет. На письменный стол выпали любимые игрушки ее маленького брата. Оловянные солдатики, однажды зарытые у ручья, возле разрушенной кирпичной стены, Джульетта и Кит сделали подарок земле, не сумев забрать у нее сокровищ. В этой записке было только три слова:

«Для Шерри. Джульетта».

Для Шерри.

Олден взглянул в окно. Во дворе грелись на солнышке коты Джульетты.

Для Шерри.

Нет, откладывать дальше нельзя. Олден заточил перо и разгладил лист бумаги.

«Грейсчерч-Эбби

Достопочтенный граф Фелтон, в предыдущем письме, сообщая вашей светлости о своем намерении просить руки вашей дочери, я просил вашего позволения жениться на ней, как только она снова будет свободна. Милорд, я не отзываю своего прошения, но считаю себя обязанным информировать вашу светлость об изменении обстоятельств…»

Олден остановился и, на секунду оторвав глаза от письма, усмехнулся. Так не хотелось излагать на бумаге факты, которые он с трудом выведал у своей матери. Сколько было потрачено лести, апельсинового печенья и ажурных носовых платков для осушения обильных слез! Только после этого она показала бумаги, которые прятала все годы, и рассказала давно известную ей правду.

«Ребенок миссис Шервуд! – прорыдала леди Грейсчерч. – Я считаю, что это несправедливо!»

Но его мать не права. Конечно, это справедливо.

Олден окунул перо в чернильницу и продолжил письмо.

«Мой брат действительно состоял в законном браке. Теперь я имею доказательство этого.

Лорд Эдвард Вейн втерся в доверие к Грегори совершеннослучайно, во время одной попойки в Лондоне. Сын герцога держал это в секрете…»

Предусмотрительно. Ждал, пока найдет способ использовать это в своих личных целях! Если бы лорд Эдвард не был убит, можно не сомневаться, он распространил бы эти факты с гораздо большей беспощадностью, нежели Хардкасл. Владение секретом, должно быть, доставляло сыну герцога столько приятных минут все эти годы. Но он умер раньше, чем смог воспользоваться тем, что узнал.

Олден снова взялся за перо.

«Моя мать тоже об этом знала, но, находя открывшиеся обстоятельства…»

Он прервался и задумался на мгновение, подбирая нужное определение. Как охарактеризовать способность его матери вытеснять из сознания неприятные факты? Человеку типа лорда Фелтона этого не понять.

«…внушающими беспокойство, она вела себя так, будто тот брак никогда не существовал».

Обстоятельства, которые взорвали Грейсчерч-Эбби, пока он был в Италии. Можно вообразить, какую боль должна была вызвать ситуация. Неразборчивый молодой человек соблазняет любовницу своего отца! По какой-то причине – возможно даже, это была настоящая любовь – Грегори женился на ней. Но неудивительно, что они хранили его женитьбу в секрете.

Олден пытался описывать факты беспристрастно.

«Мой брат женился на вдове по имени миссис Шервуд, которая была любовницей моего отца.

Отец раскрыл их связь, но он не знал об их браке. Их брак был законным, но Грегори погиб раньше, чем успел заявить о своей женитьбе публично.

Миссис Шервуд умерла в родах».

Умерла, дав жизнь Шерри. Миссис Шерри, должно быть, полагалась на леди Грейсчерч, надеясь, что она позаботится о правах своего внука на собственность и титул. Вместо этого леди Грейсчерч, предав Грегори, удалилась во вдовий домик, будто младенца вообще не существовало.

«Таким образом, ребенок, живущий в Грейсчерч-Эбби под именем Джеймса Шервуда, в действительности – Джеймс Грэнвилл Строн, законнорожденный сын моего брата, настоящий виконт Грейсчерч. В отсутствие акта, закрепляющего порядок наследования собственности, я собираюсь передать Джеймсу, как законному правопреемнику, усадьбу и поместья (по достижении им совершеннолетия). До этого срока я остаюсь в резиденции как его попечитель».

Олден остановился. По сути, он никогда не был лордом Грейсчерчем и не будет. Он был просто младшим сыном, искателем приключений, без долгосрочных перспектив, не считая того, что он мог создать сам, собственными мозгами. Но теперешнее положение не вызывало в нем негодования, поскольку дело касалось Шерри.

«Я больше не могу предложить вашей дочери титул, и наши дети не смогут наследовать Грейсчерч-Эбби.

И все же, милорд, я верю, что любовь способна преодолеть все препятствия.

В этой связи ваша дочь вольна принять свое решение, и до этих пор я не отзываю свое прошение.

Ваш покорный и преданный слуга Олден Грэнвилл Строн».

Он промокнул чернила и перечитал написанное, прежде чем сложить бумагу. Теперь он уже не мог вдавить печать с фамильным гербом в красный воск. И ему нечего предложить дочери графа, кроме туманного будущего. Проклятие! Но, будь рядом Джульетта, он готов встретиться лицом к лицу с чем угодно.

Джульетта прошла в кабинет отца и остановилась как вкопанная. Граф стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в окно. Величественная фигура отца и его белый парик теперь были ей так знакомы и дороги. Почему она не делала попыток примирения все эти годы?

– Ну, дорогая моя, – сказал граф через плечо, – твой обожатель прислал письмо. Лорд Грейсчерч, как он себя называл… Впрочем, лучше прочитай сама.

«Как он себя называл»?

С портрета, висящего на стене, смотрели глаза матери. Они, казалось, сочувственно наблюдали, как Джульетта идет через комнату к письменному столу и берет письмо. С почерком Олдена.

Она присела и прочитала послание, дважды.

– Странный случай, не правда ли? – сказал граф.

Джульетта закрыла глаза, представив, какие страдания, должно быть, испытал Олден после этого открытия. Он слагает с себя права на владение Грейсчерч-Эбби – домом, который он страстно любил. Можно вообразить, чего ему стоило принять это решение. Но вместе с тем ведь от этого выигрывает Шерри!

– Так что мы теперь будем делать? – Граф повернулся к дочери.

– Мы поженимся, как только я стану свободна, – твердо сказала Джульетта.

Лорд Фелтон с удивлением посмотрел на нее:

– И ты возьмешь этого парня без всего, кроме той одежды, что у него на горбу?

– Прекрасной одежды, милорд, – улыбнулась Джульетта, – И на прекрасном парне. Конечно, я пойду за него.

– Проклятие! – Граф в прострации опустился на подоконник.

Джульетта прошла через комнату и присела на корточки рядом с отцом.

– Разве это не свидетельствует о его благородстве? Олден отдает свои поместья ребенку брата! Он не обязан это делать. Да, он не может сохранить титул, но может оставить за собой собственность. Вместо этого он собирается и впредь заботиться о благополучии Шерри…

– Шерри?

– Маленького Джеймса, виконта Грейсчерча.

Граф покачал головой, озадаченный:

– До последнего времени Олден Грэнвилл Строн думал, что это сын любовницы его отца и неведомого человека. И несмотря на это, безвестный ребенок жил в поместье?

– Шерри там родился, – сказала Джульетта. – Где же еще он должен был жить?

Лорд Фелтон молча похлопал себя по рукаву и через секунду продолжил:

– Но твой воздыхатель остался ни с чем! Всем известно, что он игрок и ловелас. Он разбил все женские сердца в Европе и Англии. Как я могу доверить ему мою единственную дочь?

– Очень легко, – сказала Джульетта. – Ты сделаешь, как я решила, и скажешь «да».

Граф поднялся на ноги.

– Есть еще и другие новости, дорогая. Но ты лучше присядь, – добавил он.

После внезапного изменения его тона Джульетта почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и села в ближайшее кресло.

– Джордж Хардкасл… – начал граф. – Не хотелось бы сообщать, но лучше не оттягивать. Он повесился. Вчера. В своей лучшей одежде. И оставил записку. – Он швырнул второй клочок бумаги.

«Не судите меня слишком строго. Это единственный выход.

Хардкасл».

– Теперь ты свободна, – сказал граф. – И надобность в судебном разбирательстве отпадает. Парень каким-то образом нашел в себе мужество проявить благородство. Так ты по-прежнему хочешь видеть этого Олдена Грэнвилла своим мужем? Даже если он не имеет никаких прав на Грейсчерч?