Текст книги "Любовницы президента"

Д’Арси ничего не могла понять: куда сбежала эта сумасшедшая девчонка прямо посреди ночи?! Ей с самого начала показалось, что Джейд немного с приветом. А теперь еще везучка Эбби будет жить в одном доме с Редом!

Ред не мог свыкнуться с мыслью, что Джейд исчезла. За всю свою жизнь он ни разу не встречал таких странных девушек. Сначала горячая, потом ледяная. Но он знал наверняка: в ней была какая-то особая сила. Он понял это в тот вечер, когда они целовались на диване в библиотеке. Кто же она такая? И куда убежала? Душу остро полоснуло чувство утраты.

Трейс позвонил в авиакомпанию и заказал билет на самолет. Эта подлая девчонка свела на нет его грандиозные планы! Казалось, сама судьба отдает ему в руки солидный куш, еще немного, и он был бы избавлен от опасности, да что там – он бы просто заткнул всех за пояс! Но это еще не все – она забралась ночью в его комнату и украла несколько тысяч долларов – из тех денег, что он привез из Майами! Мерзкая маленькая шлюха! Но какая хватка! Ничего, они еще встретятся, и он отплатит ей сполна! Но сначала дождется ее совершеннолетия – пусть сперва станет официальной владелицей коллекции драгоценностей Карлотты. А пока что у него будет чем заняться: для начала надо объяснить Скотти, куда пропала Джейд. Он, конечно, страшно развопится! Да вдобавок ко всему – отказ Шеридана участвовать в их планах насчет Кеннеди… Как же ему хотелось сунуть яйца Шеридана в кофемолку!

Билл, Франческа и Д’Арси вышли попрощаться с Джудит, Редом и Абигайль, которые уезжали в аэропорт на губернаторском лимузине. Биллу хотелось обнять Реда, но он не решился сделать это при Франческе и Джудит. Ничего, он найдет способ снова увидеться с сыном! А пока что надо подумать, как жить дальше с Фрэнки.

Франческа поцеловала Абигайль, племянница ответила ей тем же – но весьма сдержанно. У Фрэнки пропало желание лететь в Бостон на похороны. Зачем? У нее и без этого полно проблем: надо подумать о своем будущем. Когда-то она выходила замуж за человека, которого считала героем, а теперь – хотя она любила его так же сильно, как тогда, – приходилось мириться с фактом, что он совсем не такой.

Джудит пожала руку Франческе, потом – Биллу. Все вышло не совсем так, как ей хотелось. Ей не удалось заполучить в свою собственность Билла – зато она увозила с собой Эбби. Да и с Биллом все впереди.

– До встречи, – произнесла Джудит, посмотрев в глаза Биллу, и заметила, как в его взгляде загорелась надежда.

Потом на пороге дома появился Трейс. Он улыбался во весь рот:

– Может, подбросите до аэропорта бедного бродягу? Что ни говори, а мужчине надо иногда бывать дома – только там он может успокоиться и набраться сил для новых подвигов.

Трейс поблагодарил Франческу за гостеприимство и, уже садясь в лимузин, бросил Биллу:

– Ради Бога, дружище, не теряй меня из виду. Передумаешь – сообщи, – он подмигнул и захлопнул дверцу.

Д’Арси расцеловала всех на прощание – самые нежные поцелуи достались Реду.

Когда все уже сели в машину, Абигайль вдруг прижалась к Джудит – ее переполняло чувство благодарности, оно было сильнее любви. Ведь Джудит готова была заменить ей мать! А Джейд? Джейд была как Карлотта, а кому нужна очередная Карлотта? Во всяком случае, не ей. Да и вообще, наверное, никому…

Семья Шериданов стояла на пороге дома и смотрела вслед лимузину. Д’Арси махала рукой, пока машина не скрылась за поворотом. Фрэнки была удивлена, что дочь в таком хорошем настроении. Она думала, что девочка будет плакать, прощаясь с Редом. Но все вышло наоборот – Д’Арси улыбалась, глаза ее блестели. Что же переменилось? Франческа ничего не понимала.

А Д’Арси мысленно повторяла слова своей любимой героини: «Я подумаю обо всем завтра… Завтра я придумаю, как вернуть его. Завтра – это ведь так скоро!»

Часть IV
В БУДУЩЕЕ

Глава шестая
1963 – 1964

I

Двадцать второго ноября 1963 года Шериданы были в Палм-Бич – собирались в кругу семьи провести День благодарения и следующую за ним неделю. Они приехали сюда накануне, а Д’Арси ждали на следующий день.

Билл сидел в кабинете на втором этаже и внимательно изучал список возможных кандидатов в губернаторы на выборах 1964 года. По законам штата он не мог выдвинуть свою кандидатуру повторно, и теперь надо было подобрать себе подходящего преемника, такого, чтобы, с одной стороны, мог неплохо справляться с работой губернатора, а с другой, чтобы не перебежал ему дорогу… Билл знал, что ему надо где-то отсидеться в течение ближайших четырех лет, чтобы потом, в 68-м, когда Кеннеди уже не сможет баллотироваться в президенты, выдвинуть свою кандидатуру в Белый дом. Тот, кто займет его место в кресле губернатора Флориды, должен будет время от времени публично обращаться за советом к нему – настоящему губернатору.

Билл перебирал кандидатуры удовлетворяющих всем этим требованиям, когда в кабинет вбежал его помощник Джон Ли Конрой и, на бегу включая телевизор, закричал:

– Покушение на президента!

Билл и Джон Ли уставились в экран телевизора: растерянный Уолтер Кронкайт сообщал, что в президента стреляли трижды и что Кеннеди тяжело ранен.

– Быстро сюда, Фрэнки! – рявкнул Билл, сжав карандаш с такой силой, что он сломался пополам.

Через несколько минут Джон Ли вернулся с секретаршей Франчески Бесс.

– Фрэнки в Джексонвилле, выступает на форуме по правам человека, – сообщила Бесс.

– Немедленно свяжитесь с ней, пусть едет сюда! А мне – что-нибудь выпить и, пожалуйста, поищите себе другой телевизор!

– Хорошо, сэр, – сказала Бесс. – Но вы уверены, что вам будет лучше одному в такое время?

Билл был уверен в этом.

Через некоторое время объявили, что президент умер.

Билл уткнулся в телевизор, он был настолько поглощен выпуском новостей, что даже не заметил, как в комнату вбежала Фрэнки.

– Ах, Билл, какой кошмар! Что будет со страной? Бедная Джекки и детки!

Он тупо уставился на Франческу. Неужели она не понимала, что сегодня его лишили всех шансов победить на президентских выборах 1968 года? Только что по телевизору показали, как Джонсон принимает присягу! Джонсон присягал, а рядом стояла скорбная, но преисполненная силы и достоинства вдова… Эта картина надолго останется в памяти избирателей: они отдадут свои голоса Джонсону. Да и партия выдвинет кандидатом именно этого человека, принявшего бразды правления из рук убитого – и уже успевшего стать легендарным – президента.

Билл попросил помощника не звать его к телефону и вместе с Франческой удалился в спальню, где работал телевизор. Передавали первую речь президента Линдона Джонсона, он выступал прямо на летном поле военной базы Эндрюс.

Франческа все время плакала. Билл погладил ее по руке:

– Не плачь, все будет нормально. Я еще стану президентом. Чуть позже, но обязательно стану. Не думаю, чтобы Линдона выбрали еще на один срок…

Франческа с ужасом уставилась на Билла:

– Что ты несешь? Президента убили, а ты!

– Перестань, Фрэнки, президент жив. Президент только что вошел в Белый дом… Линдону непросто будет сидеть в кресле своего предшественника. Понимаешь, Кеннеди преставился всего каких-нибудь два часа назад, а каким ореолом славы уже окружено его имя: герой, мученик… Да ему и не снилась такая слава! А что он оставил в наследство Линдону? Разборки с Хрущевым? Болото Вьетнама? Вечно недовольное правозащитное движение? А потом, есть еще и ирландская мафия, которой Джонсон совершенно ни к чему… Нет, милая моя, Линдону Б. Джонсону долго не усидеть в Белом доме! – Билл снова погладил Франческу по руке. – Утри слезы, Фрэнки, у нас с тобой впереди большие дела. В шестьдесят восьмом я буду баллотироваться в президенты, а на будущий год ты выставишь свою кандидатуру на пост губернатора великого штата Флорида.

Было уже поздно. Франческа и Билл по-прежнему сидели в спальне, уткнувшись в экран телевизора. Вдруг до нее дошло, что до сих пор не было ежедневного звонка Д’Арси домой. За три месяца, что дочь была в Бостоне, такое случалось всего раз или два. Франческу особенно беспокоило это потому, что в день национальной скорби потрясенные американцы стремились как можно скорее связаться с родными и близкими. Что с Д’Арси? Может, быть, она заболела?

– Господи! – воскликнул Билл. – Да ведь она же будет завтра дома! Наверное, скажет все при встрече, что именно поэтому и решила не звонить. Ничего страшного! И потом каждый звонок родителям лишь обостряет чувство тоски по дому и одиночества.

По правде говоря, Билл был рад, что Д’Арси испытывает в Бостоне тоску по дому и одиночество. Она ведь поехала учиться в этот город вопреки воле отца. Может быть, со временем ей станет так тоскливо, что она вернется во Флориду…

Когда Д’Арси впервые заявила о своем желании ехать учиться в Бостон, Билл пришел в ярость: дочь губернатора Флориды обязана учиться во Флоридском колледже! Конечно, он не стал бы требовать поступать в колледж в Таллахасси – такой девушке, как Д’Арси, было бы непросто учиться в том городе, где большую часть года проводят ее мать и отец. Но были еще Флоридский университет в Гейнсвилле и университет Майами в Корал-Гейблз. Поэтому Билл был решительно против Бостона.

Главной причиной возражений был, конечно, Ред. Ведь именно к нему так сильно тянуло в Бостон его дочь. Франческа прекрасно понимала это, но когда Д’Арси решила послать документы в Бостон, встала на ее сторону. С одной стороны, она обещала Д’Арси помочь встретиться с Редом: Фрэнки надеялась, что это всего лишь легкое увлечение, которому суждено вскоре пройти. С другой – она так и не смогла до конца простить Билла, и помощь дочери в борьбе против его мнения доставляла ей какое-то нездоровое удовлетворение.

Наконец Билл сдался: пусть Д’Арси сама решает, куда ей поступать. Он продолжал чувствовать себя виноватым перед Франческой – за тот случай с Джейд – и старался хоть как-то загладить свою вину, хотя бы такими, не имеющими ни малейшего отношения к делу уступками. Он не стал запрещать Д’Арси направить запросы в два бостонских колледжа. Первым значился Редклифф, а вторым – в случае отказа – Бостонский университет. В конце концов, думал Билл, почему бы его дочери и впрямь не поступить в такое престижное учебное заведение, как Редклифф? Ведь поступила же в него Эбби!

Д’Арси была почти уверена, что в Редклиффе ей не посмеют отказать: она ведь не только дочь губернатора Флориды, но и выпускница этого колледжа! Разве можно не принять девушку с такими анкетными данными?

Но случилось непредвиденное: в Редклиффе отказали. Франческа была вне себя от ярости, подозревая, что. Здесь не обошлось без Джудит… Она настояла на том, чтобы Билл лично позвонил президенту Гарвардского университета. Тот долго отказывался, но устоять под напором жены ему снова не удалось. Он выполнил и эту ее просьбу. Увы! Редклиффское руководство осталось непреклонно – Д’Арси якобы не подходила им по уровню успеваемости.

Самолюбие Билла было задето, но, с другой стороны, он был даже немного рад. Может быть, Д’Арси расхочется ехать в Бостон?

– Не расстраивайся, – пытался он успокоить Франческу. – Сама знаешь, Д’Арси никогда не была отличницей, ну и что из этого? Главное ведь не успеваемость. В конце концов, твоя дочь сможет поступить в университет Майами, это как раз для нее.

В это время в комнату вошла Д’Арси. Она не слышала, о чем именно говорят родители, но поняла, что опять они спорят. Она снова почувствовала обиду… обиду на отца. Впрочем, это чувство не покидало ее с того самого дня, когда Билл встал на сторону Джудит, увидев ее с Редом в библиотеке…

Когда пришло письмо из Бостонского университета, сообщавшее о зачислении Д’Арси, обе они – дочь и мать – были вне себя от радости: Д’Арси поедет в Бостон и покажет им всем, на что она способна! Франческа мечтала о том, что Д’Арси станет лучшей ученицей на курсе, и Билл поймет, как жестоко он ошибался, недооценивая способности дочери. А эти наглецы из Редклиффа еще принесут свои извинения! Д’Арси тоже хотела успехов в учебе – надо утереть нос отцу, Джудит и Эбби. Но главное – сбудется ее сокровенная мечта: скорая встреча с Редом, и тогда она упадет в его крепкие объятия…

За те месяцы, что прошли со времени ее шестнадцатилетия, Д’Арси лишь утвердилась в мыслях о том, что она любит Реда. Чувства со временем не ослабевали. Ей хотелось при первой же встрече броситься ему на шею. В ее мечтах Ред стал еще красивее, еще обаятельнее, он заслонил для Д’Арси все остальное в жизни. Какими значимыми казались ей те слова, что шептал Ред на диване в библиотеке, все более горячими и страстными представлялись его поцелуи… Постепенно вместо реального Реда Стэнтона в фантазиях Д’Арси появился некий юный полубог, к которому стремилось ее сердце.

Вскоре после того дня рождения Д’Арси написала Эбби и Реду. На первое письмо он ответил сразу же, на второе – через несколько недель, а потом вообще перестал писать. Эбби, напротив, регулярно отвечала на все письма Д’Арси. Именно Эбби прислала то самое письмо, в котором от себя лично и от имени Реда вежливо отказалась приехать в Палм-Бич на рождественские каникулы. (Франческа решилась послать им приглашение, даже не посоветовавшись с Биллом.) Джудит берет их с собой в Париж, сообщала Эбби. Может быть, лучше сама Д’Арси приедет в Бостон на весенние каникулы? Но вскоре пришло еще одно письмо: Эбби просила прощения, но планы менялись. В Париже было так хорошо, что Джудит решила на пасхальные каникулы повезти их в Лондон!

Потом Эбби прислала цветную открытку с видом Лондона: смена караула у Букингемского дворца. На обратной стороне было короткое послание, написанное ее рукой, под ним стояли две подписи – ее и Реда. Больше Д’Арси ничего не получала из Бостона. Она успокаивала себя, что ждать осталось совсем недолго, что скоро наступит тот самый вожделенный сентябрь, когда она поедет в колледж и снова увидит Реда.

II

В сентябре Франческа поехала с Д’Арси в Бостон, желая побыть с дочерью первое время, пока она немного не привыкнет к новой жизни. К тому же очень хотелось посмотреть, что стало с Эбби.

Д’Арси с нетерпением ждала дня и часа, когда они с матерью окажутся наконец у Стэнтонов, но, увы, ее ждало страшное разочарование.

– Мне очень жаль, но Реда сегодня не будет, – сообщила им Джудит. – У нас кое-какие неприятности с домом в Ньюпорте, вот и пришлось отправить Реда туда. Что же касается Эбби, то она, конечно же, здесь…

При виде Эбби Франческа буквально замерла на месте: под присмотром Джудит нежный бутон превратился в роскошную розу… Темные волосы, еще в прошлом году беспорядочно разбросанные по плечам, были теперь аккуратно расчесаны и чуть укорочены; кашемировый свитер и жакет из верблюжьей шерсти подчеркивали стройность девичьей фигуры, на шее висели бусы из натурального жемчуга – ничего лишнего, но какой вкус! Поистине ее взору предстала настоящая светская леди.

Эбби разлила чай, приготовила коктейли. Она отдавала распоряжения служанке с таким видом, как будто занималась этим всю жизнь. Она непринужденно болтала о Париже, Лондоне, о дорогих магазинах…

Джудит не скрывала своей гордости. Еще бы, ведь это были плоды ее воспитания! Такую Эбби полностью создала она, Джудит. Казалось, Карлотта вообще не имела к этой девушке никакого отношения.

Хозяйки вели себя подчеркнуто вежливо. Джудит пообещала Франческе присматривать за Д’Арси, приглашать ее на обеды и другие семейные мероприятия, а Эбби пообещала Д’Арси как можно чаще встречаться, по крайней мере, раз в неделю, – обсуждать университетские дела, болтать о моде и мальчиках…

Поначалу Джудит и Эбби действительно время от времени звонили Д’Арси, хотя она, конечно, ждала звонка от Реда. Джудит несколько раз приглашала Д’Арси на обед и на чай, но каждый раз вскоре перезванивала, чтобы по той или иной уважительной причине отменить приглашение. Эбби тоже никак не могла собраться встретиться с Д’Арси.

– Понимаешь, я так много занимаюсь, – жаловалась она по телефону. – Никогда не думала, что колледж будет отнимать столько времени.

Потом сама Д’Арси стала практически ежедневно звонить Стэнтонам, надеясь застать дома Реда. Увы, это оказалось невозможно! Не имело значения, в какое время суток она звонила – рано утром, в полдень или поздно вечером. Реда никогда не звали к телефону, всякий раз придумывая новую причину. Напрасно она просила передать Реду, что ждет его звонка, очевидно, эти пожелания не доходили до юного Стэнтона. Во всяком случае, он ни разу не перезвонил ей.

Д’Арси стала всерьез обдумывать план, как пробиться к Реду, обойдя с фланга двойную оборону – Джудит и Эбби. Она прекрасно понимала, что именно они не дают им встретиться. Когда она уставала обдумывать вариант очередного маневра, сердце ее переполнялось ненавистью к Джудит и Эбби, жившим под одной крышей с Редом, к собственному отцу, предавшему ее в тот далекий день в Палм-Бич, и, наконец, к отвратительной пасмурной погоде Новой Англии. Она никак не могла сосредоточиться на учебе, так и не обзавелась новыми друзьями. Ей не было никакого дела до парней, время от времени приглашавших ее выпить пива или просто прогуляться. Даже соседка по комнате не знала, что делать с Д’Арси: сначала ей показалось, что это веселая, остроумная южанка, с которой можно будет славно проводить досуг. Затем оказалось, что Д’Арси Шеридан – мрачная, нервная девица, с каждым днем становящаяся все более раздраженной и все более тощей, – ей некогда было заботиться даже о регулярном питании.

Д’Арси занимали только три заботы: регулярные звонки матери; как усыпить бдительность Джудит и все-таки встретиться с Редом, и, наконец, почему он сам не предпринимает никаких шагов, чтобы эта встреча состоялась. Если даже ему не передавали, что Д’Арси звонила, почему он сам не проявляет инициативу? Первое время Д’Арси боялась даже отлучаться надолго из комнаты – вдруг именно сейчас позвонит Ред? Потом она предположила, что он, скорее всего, не знает ее телефона, как и номера комнаты в общежитии. Наверняка Джудит и Эбби скрывают от него это.

Надо найти какой-то другой способ, думала Д’Арси.

Пойти к Стэнтонам прямо без предупреждения? Бесполезно, наверняка прислуга получила соответствующие указания и ей, как всегда, ответят, что Реда нет дома и неизвестно, когда он вернется.

Д’Арси приняла решение выследить Реда. Она стала гулять по улицам, прилегающим к Гарвард-скверу, заглядывая во все книжные магазинчики, кофейни, забегаловки. Она знала, что Ред бывает в этих местах. Д’Арси не смущало, что ей было не известно расписание его занятий и место, где именно искать его. Она ходила и ходила вокруг Гарвардского университета, надеясь, что долгожданная встреча состоится…

И она действительно состоялась.

Холодным ветреным ноябрьским днем, когда насквозь продрогшая Д’Арси медленно шла вдоль берега реки, совсем уже потеряв надежду увидеть его в этот день, она заметила вдали знакомую фигуру. Это был Ред! Он куда-то спешил, ничем с виду не отличаясь от других студентов. Но Д’Арси сразу узнала его – юношу, о встрече с которым так долго мечтала!

Она позвала его, но он не услышал. Еще бы! Ред шел по другой стороне проспекта, между ними был поток транспорта, и шум машин заглушал те звуки, которые не были унесены в сторону ветром. Д’Арси бросилась на другую сторону дороги. Наверное, водители проклинали сейчас эту взбалмошную девчонку, несшуюся прямо под колеса их машин… Если бы она только могла, она бы просто перелетела проспект!

– Ред! – снова крикнула она.

Он повернулся и через несколько секунд понял, кто это.

– Д’Арси! – вырвалось у него, и он, развернувшись, пошел ей навстречу.

Она не могла остановиться – все бежала и бежала изо всех сил, пока не бросилась ему на шею:

– Ах, Ред, наконец-то!

Ред был поражен, насколько изменилась Д’Арси за тот год, что прошел со дня их расставания. Он запомнил милую, аккуратно подстриженную блондинку с округлыми формами. Теперь же перед ним стояла исхудавшая (это было видно даже под просторной, размера на два больше, чем надо, куртке) девушка с длинными засаленными волосами, расчесанными на прямой пробор. Он запомнил ее в ярком летнем платье, подчеркивавшем соблазнительную полную грудь, – теперь на ней был толстый шерстяной шарф, замотанный до самого подбородка, и тяжелые ботинки.

– Д’Арси, – проговорил Ред, – что с тобой произошло? Где моя солнечная девочка? – Ему надо было что-то сказать, и он не смог найти другие слова.

– Солнечная девочка пропала, ее погубили здешние Холода. Но ничего, она скоро снова появится! Как хорошо, что я снова нашла тебя, дорогой!

– Какими судьбами в Бостоне? – спросил Ред, нервно озираясь по сторонам. Он опаздывал.

– Какими судьбами? Я здесь учусь! В Бостонском университете. Разве ты не знаешь?

Так она и думала: Джудит и Эбби даже не сказали ему, что она приехала в Бостон. Но сейчас было некогда говорить об этом.

– Ты не занят сейчас? У тебя есть машина? Может, пойдем куда-нибудь, согреемся? Заодно и поболтаем. Я все время звонила тебе. Подумать только! Я уже три месяца в Бостоне, и мы ни разу не виделись. – Она потянула его за руку: – Давай пойдем куда-нибудь, согреемся!

– Извини, Д’Арси, у меня сегодня деловая встреча. – Он снова нервно посмотрел на дорогу.

– Но мне так нужно поговорить с тобой! Ты не можешь отложить эту встречу?

– К сожалению, нет. Боюсь, я уже опоздал. Знаешь, я сам позвоню тебе. Мы обязательно встретимся.

Реду некогда было объясняться с этой приставалкой, он действительно опаздывал. Если через пять минут он не будет в условленном месте, Барбара просто-напросто уедет, она не маленькая девчонка, чтобы по полдня ждать его в машине.

– Я позвоню завтра, договорились? – Ред попытался высвободить свою руку из руки Д’Арси.

– Но у тебя нет даже моего телефона. А может, встретимся сегодня вечером?

– Нет-нет, сегодня вечером я очень занят. Дай мне свой номер…

– А ты точно не можешь сегодня?

– Нет, Д’Арси, не могу. Мне очень жаль…

Реду было действительно жаль: он был рад видеть Д’Арси, но отменить ради нее свидание с Барбарой Беддингс – это уж слишком. Реду тоже приходилось преодолевать двойную оборону – со стороны матери и со стороны мужа Барбары – сенатора от штата Массачусетс. Возможность встретиться с этой женщиной предоставлялась не так уж часто, так что…

– Так когда же? – настаивала Д’Арси.

– Завтра, – быстро проговорил Ред. – Давай завтра!

Черт побери! Барбара сейчас уедет! Она не любила подолгу ждать в машине, все время боялась какого-нибудь подвоха.

– Давай встретимся во время ленча? В «Миджите». Ровно в двенадцать дня.

Но Д’Арси вовсе не устраивала такая перспектива: их первая встреча после долгой разлуки – ив какой-то забегаловке! Нет, ей хотелось побыть с Редом наедине.

– Нет! – воскликнула она.

У Реда не оставалось ни секунды времени:

– Извини, я очень спешу. Позвони.

– Подожди! – Д’Арси снова вцепилась в его руку. В памяти ее всплыло название маленького отеля на Гарвард-сквере. – Давай встретимся в отеле «Либерти» на Гарвард-сквере… – Прямо сейчас она пойдет туда и забронирует номер. – Завтра, в двенадцать дня, идет? Спросишь у портье, где меня найти. Ты знаешь этот отель?

– Знаю! – С этим словом Ред со всех ног бросился бежать…

Сначала Д’Арси хотелось проследить, куда он побежал, но потом она передумала. Не хватало еще, чтобы Ред заметил, что она следит за ним.

Молодой, но уже видавший виды портье взял у Д’Арси деньги.

– Пожалуйста, двойной номер на завтра, двадцать второй.

– Освободите ровно в одиннадцать послезавтра. Больше ничего не желаете?

– Что вы имеете в виду? – Портье хитро прищурился:

– Ну, знаете… что, по-вашему, растет на городских газонах?

– Вы намекаете на травку?

– Вот именно.

Д’Арси снова достала бумажник:

– Сколько с меня?

Когда на следующий день Д’Арси в одиннадцать часов утра пришла в отель «Либерти», нагруженная разными пакетами, портье ехидно заметил:

– Вы, кажется, собирались въехать в двенадцать? Рановато пришли, я не могу пустить вас.

– А может, сделаете для меня исключение? Я ведь освобожу номер раньше оговоренного срока.

– Так я и думал, – улыбнулся портье.

Д’Арси достала из бумажного пакета фрукты, вытерла их до блеска и положила в ярко-голубую вазу, которую купила накануне. Два яблока, две груши, два банана, два апельсина… Как жаль, что не удалось купить виноград. Ведь виноград – плод влюбленных. Она могла бы постепенно отрывать виноградины от грозди и кормить Реда – класть ягоды ему прямо в рот, когда он будет лежать на постели, похожий на античного императора – нагой и прекрасный. Да, он будет императором, а она – нагой и обворожительной соблазнительницей…

Д’Арси открыла коробку шоколадных конфет и поставила ее на тумбочку возле кровати, с трудом удерживая желание съесть хотя бы одну. Ей хотелось, чтобы и конфеты были как можно лучше. Еще она купила бутылку шампанского, которая стоила всего два доллара сорок девять центов. Д’Арси удивилась, что бывает такое дешевое шампанское. Но как остудить его? Она не осмелилась идти к портье и спросить, нет ли у него льда и серебряного ведерка. Можно было обойтись без всего этого. Д’Арси пошла в ванную и открыла кран холодной воды.

Струя была ледяной – так она и подумала, – шампанское будет холодным!

Вернувшись в комнату, она развернула оберточную бумагу и поставила в зеленую стеклянную вазу – тоже купленную накануне – букетик недорогих цветов. Конечно, ей хотелось купить алые розы – символ любви, но денег было в обрез… К тому же эта зеленая ваза стоила целых три доллара. Д’Арси собиралась на следующий день отправиться домой во Флориду, и Франческа решила не высылать ей на этой неделе очередной чек.

Но эта вынужденная бережливость, когда каждый цент был на счету, даже нравилась Д’Арси – она придавала их встрече с Редом какой-то особый романтизм. Они становились похожи на двух бедных влюбленных, целующихся в скромной комнатке на мансарде и отказавшихся от всех благ мира во имя любви.

Д’Арси зажгла ароматическую палочку под названием «Сладость ночи». Какой удивительный запах, подумала она, запах страсти и вожделения… Затем разделась и встала под душ.

Стоя под струями теплой воды, она напевала под нос услышанную недавно песенку про любовь и тщательно намыливала свое тело – тело, которое вскоре покроет ласками Ред.

Ред опаздывал, и Д’Арси пережила десять, пятнадцать минут настоящего ада. Где он? Может быть, его сбила машина? Или, наоборот, он сам на машине врезался в телеграфный столб, спеша на свидание с ней?

Наконец в дверь постучали. Д’Арси бросилась к двери и настежь распахнула ее…

Дежурная улыбка исчезла с губ Реда, когда он увидел на пороге Д’Арси. Она была совершенно голая, мокрые волосы мягкой волной ниспадали на по-прежнему прекрасную грудь.

Прежде чем войти в нее, Ред на какое-то мгновение отодвинулся и спросил:

– Ты предохраняешься? – Он привык иметь дело с опытными женщинами и не взял с собой презерватив.

– Да! Да! Конечно! – прошептала Д’Арси, не в силах больше ждать.

В этот миг Ред понял, что Д’Арси – девственница. Вдруг она солгала? Может быть, она не предохранялась? Но у него не было сил размышлять – Д’Арси страстно привлекла его и впустила в себя…

Когда все было кончено, Ред проговорил:

– Это у тебя впервые?

– Да! – ответила Д’Арси, радуясь, что ей удалось сберечь свою чистоту для любимого. – Ты доволен?

Она не сомневалась, что ответ будет положительным: ведь во всех книгах, которые она читала, мужчина всегда радовался, когда возлюбленная оказывалась девственницей, когда он был у нее первым.

– Да, конечно, – ответил Ред. – Но ведь ты сказала… сказала, что предохраняешься. Как?

– Черт возьми, Ред, ты что, ни разу не слышал о противозачаточных пилюлях?

Ну конечно, пилюли! Хотя в его голове не укладывалось, зачем девственнице глотать эти пилюли… Женщины, принимавшие эту гадость, часто жаловались, что от таблеток болит голова, что от них толстеют. А Д’Арси была более чем изящна. Что-то здесь было не так.

Д’Арси прервала размышления Реда. Она встала с постели и, протянув руку, сказала:

– Пойдем вместе в душ. Сначала я тебя помою, а потом ты меня.

Он улыбнулся и последовал за Д’Арси. В этот день Ред испытал совершенно новые ощущения. Ему нравилось заниматься любовью с опытными женщинами, такими, как Барбара Беддингс: они многое умели, сами могли кое-чему научить. Но в них не было свежести, того любовного порыва, которые подарила ему Д’Арси. Кроме того, Реду нравилось осознавать, что любящая его девушка не замужем и никому, кроме него самого, не принадлежит – не надо бояться, что неожиданно нагрянет муж, что появятся нежелательные свидетели. Можно было спокойно лежать в объятиях подруги, посасывая в промежутках между ласками леденцы…

С Барбарой все было не так: «Прошу тебя, Ред, поскорее! У нас нет на это времени! Поторопись, мне надо через час быть дома!»

Когда наступили сумерки, Реда осенило еще одно открытие: Барбара и женщины, вроде нее, занимаясь любовью, все время что-то требовали для себя. Казалось, всеми своими действиями, даже ласками, они говорили: «Я! Я! Мне!» Это был самый настоящий эгоизм, облаченный в одежду притворной любви. С Д’Арси все было наоборот – ее уста, ее сердце, ее тело говорили только одно: «Ты… Ты… Только ты!» Те женщины стремились, найти и взять свое, Д’Арси хотела отдать…

Когда Ред вышел из отеля «Либерти», было около шести вечера. Стемнело. Обычно в такое время окрестности Гарвард-сквера были тихи и безлюдны, но сегодня на улицах царило необычное оживление. Ред поспешил к своей машине, включил радио и понял, в чем дело – убит президент. Вот уже несколько часов Кеннеди не было в живых – сердце президента перестало биться примерно в то же самое время, когда Ред упал в объятия Д’Арси…

Через много лет, когда в одной компании он пытался припомнить, чем именно он занимался в тот час, когда был убит Джон Кеннеди, Ред почувствовал себя крайне неловко: в его памяти пронесся этот пасмурный день, Гарвард-сквер, отель «Либерти», Д’Арси, отдавшая ему свою невинность…

Наверное, Джудит не поймет, почему в этот исторический момент сын не находится рядом с ней, подумал Ред. Возможно, она страшно разозлится, но ничего, со временем все утрясется. Эбби ее успокоит. Эбби поистине удавалось очень многое, она служила буфером между Редом и разгневанной Джудит. И за это Ред был ей очень благодарен.

Ред обещал прийти на следующий день ровно в четыре. Конечно, этот мерзкий портье станет требовать деньги вперед, а Д’Арси была на мели. Надо было где-то раздобыть деньги. У нее оставался один-единственный выход – сдать авиабилет. Тогда она сможет не только заплатить за гостиницу, но еще и сходить по магазинам купить фрукты – виноград и что-нибудь более экзотическое, например инжир. Она купит духи, много духов, чтобы опрыскать ими свое тело, простыни, всю комнату! Она сможет превратить этот дешевый обшарпанный гостиничный номер в райские кущи!