Текст книги "Плейлист «Долго и счастливо»"

Глава 34
Слоан

♪ YES I’M CHANGING | TAME IMPALA

Я проснулась с Такером в кровати Джейсона. Простынь с его стороны была холодной.

Мой опустевший дом выставлен на продажу. Я бросила работу и окончательно избавилась от прежней жизни. У меня не осталось сил. У него – тоже. Странно, что он не спит, пока есть такая возможность.

До гастролей, которые начнутся через два дня, мы решили пожить в трейлере. Всего за неделю вся моя жизнь сжалась до размеров чемодана и ручной клади. Машины больше нет. Страховая компания заявила, что она не подлежит ремонту, потому что четыре колеса, несколько стекол и новое покрытие будут стоит больше, чем весь автомобиль. Я получила за нее сто пятьдесят баксов и чувствовала себя мошенницей.

Завернувшись в одеяло, я пошла в ванную. Джейсона в трейлере не оказалось. Я выглянула в окно и увидела, что они с Эрни стоят у бассейна.

Устроившись с Такером на диване перед телевизором, мы стали дожидаться Джейсона. Я переключала каналы, когда вдруг на телефон пришло письмо.

До сих пор при каждом телефонном звонке я слегка подпрыгивала, хотя уже поменяла номер и удалила все аккаунты в социальных сетях. Нападки Лолы приводили меня в ужас. Какое счастье, что все наконец закончилось.

Я ткнула на иконку с конвертиком, и у меня чуть не остановилось сердце.

Уже два года я не получала писем на этот адрес. Я пользовалась им, когда рисовала гиперреалистичные картины. Этот адрес галереи искусств указывали на визитках.

Все было так неожиданно, что на долю секунды я опять испугалась троллинга, но потом узнала имя. Это была управляющая галереей в Лагуна-Бич. Известная галерея.

Я прочитала письмо.

У нее был клиент, который увидел «Девочку в маках» и захотел, чтобы я нарисовала его дочь. Картина нужна была к Рождеству, и он готов заплатить за нее 4000 долларов.

Заказ.

Я с шумом выдохнула.

Когда-то я молилась о таких заказах. Мои картины всегда продавались, но до этого, как правило, месяцами висели в галереях. И вот кому-то мои работы приглянулись настолько, что он решил сделать заказ и готов заплатить еще до того, как картина появится на свет? Боже, это же моя мечта!

Но реальность отрезвила меня.

Я уезжаю на гастроли. Рисовать в дороге будет просто невозможно.

Разочарование поразило меня прямо в сердце.

Я готова была снова заняться серьезным искусством. Но коты-космонавты и заказы с «Итси» тянули меня назад, не давая даже возможности попытаться. И когда я наконец сбросила с себя весь груз ответственности и подвернулся такой удачный случай, я не могу взяться за эту работу.

Я отложила телефон и, расстроившись, вернулась к телевизору. Наверно, я должна радоваться, что дожила до такого момента, когда снова хочу заниматься любимым делом. Даже если нет такой возможности.

Минут через двадцать в трейлер вошел Джейсон и удивился, что я уже проснулась. Он положил руку на спинку дивана, чтобы наклониться и поцеловать меня.

– Доброе утро. Кофе? – Он улыбнулся, но взгляд его был встревоженным.

– Да. Видел это? – спросила я, кивнув на телевизор. Я смотрела новости.

– Что там? – Он пошел на кухню, открыл шкафчик и достал пакет молотого кофе.

– Лола судится со своим менеджером. Кажется, стырил у нее все деньги.

Он положил несколько ложечек кофе в френч-пресс.

– Наверно, так обдолбалась, что и не заметила, – пробурчал он и поставил воду в микроволновку. – Кстати, о Лоле. Эрни думает, что наши с ней фотографии подстроены студией.

Я почесала лоб.

– Правда? Зачем?

– Публичность. – Он оперся руками на столешницу, пока закипала вода. – Эрни думает, они могут отправить ее со мной на гастроли, даже если все билеты будут уже распроданы.

– Ну и что, – пожала я плечами. – Я ее не боюсь. Чтоб ты знал.

Он улыбнулся, подошел и выключил телевизор.

– У меня для тебя подарок.

– Какой? – обрадовалась я.

Он открыл кухонный шкафчик, достал огромный подарочный пакет в синий горошек, поставил его мне на колени и сел рядом.

– Думаю, тебе понравится.

Я открыла пакет. Там была небольшая настольная лампа. Вместо подставки шестеренка, ножка из скрученного металлического стержня, а абажур из старого изогнутого автомобильного номера.

– Из твоей машины, – сказал он. – Я попросил Зейн забрать эти детали со свалки и отправил их парню, который мастерит лампы из отреставрированных автомобильных запчастей. Пришлось поторопиться, чтобы успеть до отъезда. Я очень хотел, чтобы у тебя была такая лампа. Ты ведь так сильно любила свою машину.

– Джейсон, как же это трогательно!

Я влюбилась в эту лампу.

– Спасибо. – Я наклонилась к нему и обняла за шею.

Он прижался ко мне щекой.

– Можно оставить ее здесь до тех пор, пока не вернемся и не купим свой дом.

Я кивнула, вытирая большим пальцем глаза. Это было так на него похоже. Он такой заботливый.

– Будешь завтракать? – шмыгнула я носом. – Панкейки или бекон с яйцом? Или и то и другое?

Он вздохнул и почесал лоб.

– Прости за то, что мы никуда не можем пойти.

Его всюду узнают. Везде.

«Зов природы» стал блокбастером. После выхода фильма и «Субботнего вечера» саундтрек взорвал все чарты. Только за вчера клип собрал больше пятидесяти миллионов просмотров, и, в отличие от «Пластилиновой анимации», на этот раз на первом плане был сам Джейсон.

В последнюю минуту журнал GQ разместил его на своей обложке, что ни капельки меня не удивило. Джейсон очень фотогеничен. А небольшой скандал с Лолой в желтой прессе даже сыграл ему на руку. В этот же день его сайт «упал»: значит, рекламный ход удался, хоть и почти разрушил наши жизни.

Джейсон любил своих фанатов. Ему нравилось раздавать автографы. Он был обаятельным и общительным. Но мне кажется, совсем не ожидал такой бешеной популярности. От нее невозможно было укрыться.

Джейсон был как неоновая вывеска. Его без спроса фотографировали, подходили к нему в магазинах и на автозаправочных станциях. Преследовали. Несколько дней назад мы выбрались на поздний ужин, но нам не дали спокойно посидеть. И даже если люди не подходили, то просто смотрели. Глазели на него.

Помимо прочего после скандала с Лолой Джейсон был весь на нервах. Ему казалось, что он не сможет защитить меня, потому что за каждым углом нас поджидали незнакомые люди.

Я забралась к нему на колени, села верхом, и моя футболка задралась. Шортики я не надевала. На мне были лишь красные стринги. Он опустил взгляд и поднял брови.

– Нам надо немного изменить образ жизни, – сказала я. – Вместо того чтобы ходить по ресторанам, будем заказывать обслуживание в постель. Что-то типа этого. – Я поцеловала его, и он благодарно улыбнулся.

– Какие планы на сегодня? – Он откинул голову на спинку дивана и стал поглаживать меня по бедру.

– Надо съездить в «Федекс» и отправить последние заказы. Потом завезу несколько пакетов в благотворительный фонд и верну ключи от дома риелтору. Украду твою машину.

– Сначала она крадет мое сердце, потом – машину, – устало проговорил он.

– С юридической точки зрения, сначала я украла у тебя собаку.

Он засмеялся и взглянул на меня, не поднимая головы с дивана.

– А моя девушка случайно не приедет сегодня на репетицию?

– Куда? – улыбнулась я.

– В Сенчури-Сити.

– Думаю, я найду на это время.

Он обрадовался, кажется, впервые за это утро, поднял голову и поцеловал меня, но Джейсон слишком хорошо знал мои губы.

– Что случилось? – Он снова откинул голову.

Я тяжело вздохнула.

– Я только что… Я получила письмо – хорошее письмо, – быстро добавила я, заметив тревогу на его лице. – По поводу картины. Настоящей. Не с «Итси».

– Это же здорово! – воскликнул он. – Что просят нарисовать?

Я убрала волосы за уши.

– Маленькую девочку на качелях. И предлагают за это хорошие деньги.

Он схватил меня за бедра, притянул к себе и улыбнулся.

– А как же иначе? Ты же потрясающе рисуешь.

Я грустно улыбнулась.

– Я скучаю по творчеству. Такое ощущение, будто сейчас я на пике своих возможностей. Мне очень хочется взяться за этот заказ, но я не могу.

– Почему не можешь? – наморщил он лоб.

– Мы будем на гастролях, – пожала я плечами. – Не могу же я рисовать в автобусе.

– К какому сроку нужна картина?

– К Рождеству.

– Тогда сможешь нарисовать во время отпуска.

Я поерзала у него на коленях. Такая мысль мне в голову не приходила.

– Пяти недель на подобную картину может не хватить.

– Можешь поехать чуть раньше, – предложил он, наклонился и поцеловал меня. – И здорово, что зашел такой разговор, потому что в пакете остался еще один подарок, – прошептал он мне в губы. – Доставай быстрее.

Я слегка отстранилась и посмотрела на него.

– Давай, давай.

Я снова взяла пакет и вытащила всю оберточную бумагу. На дне лежал подарочный сертификат.

В художественный магазин.

На тысячу долларов.

– Джейсон! Это слишком много! – У меня перехватило дыхание. – Я не могу принять такой подарок!

Он сцепил руки у меня за спиной и прижался губами к моему уху.

– Просто ты такая сексуальная, когда рисуешь, – зашептал он, покрывая поцелуями мою шею. – И теперь, когда все коты-космонавты остались в прошлом, я подумал, что ты можешь снова начать рисовать для себя. Для этого тебе нужны будут карандаши и кисти, и я хочу поддержать тебя, как ты поддерживаешь меня.

В этот момент в меня уперлось что-то твердое.

– Спасибо, – прошептала я.

– Пожалуйста.

Джейсон встал, перекинул меня через плечо, словно пещерный человек. Шлепнул по заднице, я вскрикнула и засмеялась, и он понес меня в спальню.

Глава 35
Слоан

♪ LITTLE BLACK SUBMARINES | THE BLACK KEYS

Прошло три с половиной месяца.

На телефоне Джейсона сработал будильник. Даже Такер, спавший у нас в ногах, заскулил.

Джейсон придвинулся ко мне, чтобы включить свет. Я поморщилась и пробурчала:

– Надо на законодательном уровне запретить вставать раньше солнца.

Он засмеялся и, взлохмаченный, приподнялся на локтях.

– Как себя чувствуешь?

– Уши заложило.

Моей щеки коснулась прохладная рука, и я закрыла глаза.

– Температуры вроде нет, – заметил Джейсон.

– Наверно, аллергия или что-то типа этого, – просипела я. – Все в порядке.

Джейсон перевернулся так, что оказался надо мной, и удивленно улыбнулся, по всей видимости, моему сонному виду.

– Не целуй меня, – попросила я. – Не хочу, чтобы ты заразился. – Ведь даже если он заболеет, они заставят его выступать, несмотря ни на что.

Он улыбнулся и уткнулся мне в шею.

– В каком мы городе? – зевнула я.

Он посмотрел на руку.

– Вчера были в Атланте. Значит, сегодня Мемфис?

Перед выходом на сцену Зейн писала Джейсону на руке, где мы находимся, чтобы он случайно не поблагодарил другой город.

– Эх, всегда хотела побывать в Мемфисе, – надулась я. К вечеру мы уже уедем.

– Почему бы тебе не пропустить саундчек и не погулять по городу вместе с Джессой? – спросил он, глядя вниз на меня.

Джесса была солисткой группы Grayscale, которая выступала у него на разогреве. Она была близкой подругой Лолы. Я ничего не имела против. На самом деле Джесса была очень даже милой, а еще между нами был негласный уговор: не обсуждать Лолу – и это очень помогало. У Зейн были суперблизкие отношения с личной помощницей Джессы, Кортни, поэтому мы часто тусовались все вместе. К тому же мы жили в соседних номерах и могли ходить друг к другу через межкомнатную дверь, заимствовать щипцы для волос и вместе смотреть телевизор.

– Без тебя никуда не пойду, – замотала я головой. – Если мы не увидим Мемфис, мы не увидим его вместе.

Он поцеловал меня в лоб и улыбнулся. Его голубые глаза сияли.

Я коснулась его щеки.

– Надеюсь, у наших детей будут твои глаза.

Улыбка его стала еще шире.

– И талант матери. – Он взял мою руку.

– Пока что ничего талантливого я не сделала, – вздохнула я.

– Ну, в художественном смысле, может, и нет. – Он прищурился. – Но кое-что ртом у тебя получается идеально, как на прошлой неделе в автобусе.

Я ахнула и ударила его. Он захохотал в ответ.

– Знаешь, как я понял, что ты предназначена мне? – спросил Джейсон, притягивая меня к себе и прижимаясь лбом к моему. – Когда я увидел, как ты облизываешь тот пакетик от чипсов. Я тогда сказал себе: «Джейсон, это она. Та самая».

Я захихикала, и он начал меня щекотать. Я кричала и пыталась увернуться, а он смеялся. Вдруг снова зазвонил будильник, и все веселье тут же закончилось. Мы тяжело вздохнули, встали и побрели в ванную.

Он протянул мне зубную щетку, и мы по заведенном порядку встали у раковины, принявшись чистить зубы. Я взглянула на себя в зеркало. Боже, я выглядела ужасно. Мне не помешает с головой окунуться в какой-нибудь увлажняющий крем. Под глазами темные круги, и я снова бледная. Несмотря на то что в большинстве отелей, где мы останавливались, были бассейны и спа, времени на их посещение не было совершенно.

Может, надо пить больше воды. Я мысленно отметила, что надо приучить к этому и Джейсона, – правда, он выглядел великолепно.

Джейсон был рожден для такой жизни. Дорога его совсем не напрягала. Не говоря уже о том, что по условиям контракта он должен четыре раза в неделю как минимум по часу проводить в спортзале с личным инструктором. Поэтому, пока я опухала и бледнела, он работал над своей формой и становился еще сексуальнее, чем раньше. Какая несправедливость.

Я провела взглядом по линии волос, идущей от накачанного пресса прямо под пояс пижамных штанов. Когда я подняла глаза, он самодовольно улыбнулся, не вынимая щетку изо рта, и приподнял бровь. Я засмеялась и сплюнула.

– Да, выглядишь просто потрясающе, несмотря на этот марафон, но не зазнавайся.

Он тоже сплюнул и подмигнул мне.

– Мне же нужно соответствовать своей подружке-красотке, разве нет?

– Ну да, – усмехнулась я. От кашля у меня были воспалены глаза. Я вся отекла и вымоталась.

Я не умела приспосабливаться к переменам. Причем не замечала этого, пока моя жизнь не превратилась в одну сплошную перемену.

Мы провели в дороге уже три месяца. И ни разу это путешествие не походило на то, которого ожидала я. Никакого гламура и отдыха в этой работе не было.

Автобус, гостиница, тусовка, самолет. Радиостанция, студия новостей, фотосессия, фастфуд, шесть часов сна, четыре часа сна, снова автобус. Бесконечное движение. Одно сменяло другое так быстро, что мое тело не поспевало.

У всех членов группы было по два выходных в неделю, но не у нас. Всегда были какие-то медийные дела, требовавшие присутствия Джейсона. Он слишком боялся отказываться от них. Если спрос на билеты упадет, они привлекут Лолу. Все это не могло не выматывать.

Я уже целую вечность боролась с простудой. С животом тоже постоянно были проблемы. Мы забыли, что такое здоровая пища, да и выбора-то особо не было. Концертный директор держал Джейсона в таком плотном графике, что мы не могли позволить себе ничего другого, как быстренько перекусить на заправке или в первом попавшемся ресторане рядом с парковкой. Ели мы тоже когда придется. Иногда ужинали в пять, перед концертом, а порой ходили голодными до полуночи. Я тяжело переносила разницу во времени, а ведь мы еще даже не выехали за пределы Соединенных Штатов.

Я жила мечтой о нашем пятинедельном отпуске. Считала дни. Сегодня четвертое сентября, до праздников остается еще два с половиной месяца. Все это время я ни разу не видела Кристен. Джейсон то и дело предлагал ей с Джошем прилететь, но какой в этом смысл? Мы почти никогда не задерживались в одном месте больше двух дней, да и ребенку все эти переезды не пойдут на пользу.

Мы планировали провести неделю, включая День благодарения, в Или с его семьей, а потом месяц пожить в Калифорнии, чтобы я могла порисовать, увидеться с Кристен и родителями. Одного месяца на выполнение заказа было очень мало. Но мне не хотелось оставлять Джейсона, и, честно сказать, я была настолько воодушевлена, что готова была рисовать по четырнадцать часов в день, лишь бы закончить вовремя.

Мне не хватало живописи так же, как пронизывающей душевной боли. Я никогда не откладывала карандаши и краски надолго. Уже три месяца моя рука не держала кисть и безумно ждала этого момента. Не говоря уже о том, как сильно мне хотелось работать. С продажи дома мне перепала кругленькая сумма. У меня были свои деньги – не то чтобы Джейсон не позволял мне их тратить. Но мне нужна была цель. Я не хотела быть просто девушкой Джейсона.

В дверь постучали. Я накинула халат и пошла открывать. У нас выработалась целая система. Я иду к двери, а Джейсон прячется, чтобы его не увидели, если кто-то вдруг будет проходить мимо.

Учиться пришлось на своих ошибках. Если его замечали в номере, нам приходилось переезжать, иначе на выходе нас ждали фанаты с камерами или, что еще хуже, люди начинали стучать в дверь и мешали спать.

За порогом стояли Зейн с кофе для нас и парень с тележкой, обслуживающий номера.

– Привет, – поздоровалась я, впуская обоих.

От тележки исходил теплый аромат панкейков и бекона. Когда мы останавливались в гостиницах с обслуживанием, то я хотя бы могла рассчитывать на достойное питание. Но спустя столько месяцев даже это уже не приводило в восторг. Все меню были одинаковыми. В каждом отеле одни и те же пять-шесть блюд на выбор. Никогда не думала, что устану от обслуживания в номерах, но это случилось.

Я представляла себе, что в каждом городе мы будем ходить по фирменным ресторанам. Барбекю в Канзасе, пицца по-чикагски в Чикаго, чизстейки в Филадельфии. Но на деле мы и в городах-то самих не бывали. Только проездом. Иногда настолько быстро, что даже не знали, где проезжали.

Зейн вручила мне латте из «Старбакса» и поставила черный «Суматра» Джейсона рядом с телевизором. Потом достала папку.

– График у нас такой. Его забронировали на шесть часов.

– А нельзя сделать запись заранее? – простонала я.

– Нет. Вживую. Прости.

Это означало, что, вместо того чтобы спокойно поужинать, Джейсону придется мчаться из студии новостей сразу на сцену. Опять.

Я вздохнула, вытерла нос салфеткой и пробежалась глазами по остальному дню. После концерта – трехчасовой переезд из Мемфиса в Нашвилл на завтрашний фестиваль. Заезжаем в гостиницу в два часа ночи. В восемь утра саундчек. Фестиваль в полдень.

Очередной паршивый график.

Похоже, Зейн поняла, что я вымоталась, и подписала за меня чек за обслуживание.

– Ты как? – спросила она, когда служащий ушел.

Джейсон был в душе. Было слышно, как бежит вода.

Я потерла лоб.

– В порядке. Просто устала.

– Сходи на маникюр или еще куда-нибудь. Забей на это все.

Я взглянула на свои руки и облупивший лак на ногтях.

Это было забавно, потому что, пока я оплакивала Брэндона, совершенно не следила за собой, и вот все повторяется.

– Хочешь, достану что-нибудь для тебя? – спросила она.

Зейн великолепна. Она была нашим спасательным плотом. Мы были настолько изолированы от мира. Чаще всего Джейсон даже не мог выйти из автобуса, а если выходил, то раздавал автографы. Он даже не мог зайти в аптеку, чтобы выбрать дезодорант. Все за нас делала Зейн. Занималась стиркой, выполняла наши поручения.

– Все хорошо, не надо, – я покашляла в руку. – Но все равно спасибо.

– Ты привыкнешь к дороге, – сказала она, нагнулась и взяла мешок с грязной одеждой, который мы всегда оставляли у двери. – К следующим гастролям будешь настоящим профи.

Я усмехнулась.

– По крайней мере, у меня будет несколько лет на восстановление.

– Мечтай, мечтай, – Зейн перекинула мешок через плечо.

– Ха. После концерта в Брисбене мы поедем домой, – я победоносно вытерла нос.

Она несколько смутилась и сказала:

– Перерыв – всего три месяца, а потом снова в путь. Разве он не говорил?

– Не говорил, – оторопела я.

– Всей команде разослали документы на продление контрактов. Я тоже вчера получила. Может, он просто еще не знает?

– А ты уверена? – Внутри у меня все перевернулось.

– На сто процентов. Похоже, его очень любят в Токио. Насколько я знаю, сначала он едет туда, потом – в Бразилию, Чили, Панаму, Аргентину. Это хорошо. Это значит, что он популярен.

Из меня будто весь воздух выпустили. Еще один тур? Три месяца на отдых, а потом снова вот это?

– О Господи, – выдохнула я.

Зейн похлопала себя по бедру.

– Пойдем, Так. Гулять.

Такер спрыгнул с кровати, и Зейн взяла его на поводок.

– Чуть позже занесу тебе сироп от кашля. Напиши, если понадобится что-нибудь еще.

Я закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной.

Меня накрыла досада, и накатила новая волна опустошения. Веки снова зачесались.

Не знаю, чего я ждала. После гастролей они бы все равно нашли ему какое-нибудь дело. Просто я думала, что он будет сочинять и записывать следующий альбом, дома, со мной. Мне никогда не приходило в голову, что все это повторится вновь, не успев закончиться.

Значит, так теперь будет? С гастролей на гастроли и опять по новой? Всегда?

Шум воды прекратился.

Я еще секунду постояла, собираясь с силами, и вошла в ванную, заполненную паром.

– Все в порядке? – спросил он, обматываясь полотенцем.

– Ты знал, что после этих гастролей будут еще одни? – начала я.

Он застыл.

– Нет. Кто тебе сказал?

– Зейн сказала, они продлили контракты со всей командой. Дают три месяца на отдых, а потом снова за работу.

Я заметила, как дернулась его челюсть.

– Который сейчас час?

– Еще слишком рано, чтобы звонить Эрни, – предупредила я, понимая, к чему он клонит.

Джейсон схватил с раковины телефон и, не обращая на меня внимания, набрал номер.

Потом ринулся в спальню, и я последовала за ним.

– Джейсон, у них только четыре утра.

Он повернулся, включил громкую связь и положил телефон между нами.

Эрни взял трубку на втором гудке.

– Доброе утро, друзья. Вы из Грейсленда звоните? – сонно поинтересовался он.

– Они отправляют меня в еще один тур? – не здороваясь, выпалил Джейсон.

Последовала многозначительная пауза.

– Э, черт, – пробормотал наш собеседник. – Подожди секундочку.

Эрни вполголоса пробормотал что-то своей жене. Прошло несколько секунд, и на заднем плане закрылась дверь.

– Кто тебе сказал?

– Так это правда? – не унимался Джейсон.

– Посмотри на это с другой стороны: у тебя будет стабильная работа.

Я закрыла глаза, а когда снова открыла, увидела, что всем своим видом Джейсон просит у меня прощения.

– С технической точки зрения, это не новые гастроли, – сказал Эрни. – Это тот же тур, только продленный. Это хорошо. В смысле, на тебя есть спрос. Я пытался выбить еще один саундтрек, чтобы задержать тебя в Лос-Анджелесе, но Пэтти Дженкинс отказалась, поэтому ничего не вышло. Ты не пишешь и не записываешь. Они не позволят тебе сидеть и ничего не делать, друг мой. К тому же ты сейчас мегапопулярен в Токио.

Мы с Джейсоном смотрели друг на друга и молчали. Он провел рукой по бороде.

– Эрни, я так больше не могу. Это не график, а издевательство какое-то. Уже несколько месяцев мои голосовые связки не знают покоя, мы устали.

Я уставилась на него. Он совершенно не устал – все это, сто процентов, из-за меня. И он впервые признал, что все происходящее его не радует.

– Я понимаю, – согласился Эрни. – Но, к сожалению, ты сам на это подписался. Если решишься на новый альбом, я выбью для тебя шесть месяцев вместо трех. На самом деле они дают тебе эти три месяца в надежде, что ты что-нибудь напишешь, иначе не видать тебе никакого отдыха.

Глаза Джейсона снова стали молить меня о прощении, и он грузно уселся на край кровати.

Он не мог писать. С этим все было плохо еще до гастролей, а теперь стало только хуже. Не знаю, каких творческих порывов они от него ждали в таких условиях.

– И раз вы двое здесь, скажу кое-что еще. Сразу предупреждаю: вам это не понравится.

Джейсон посмотрел на меня, и мы насторожились.

– На День благодарения у тебя концерт в Амстердаме. А на Рождество – в Париже.

С этими словами меня покинули последние силы.