Текст книги "Понять хищника"

Уже в районе десяти утра приезжаем в Дюссельдорф, как раз остается двадцать минут – до-ехать до клиники. Димка встречает нас: довольный, счастливый – он, естественно, в курсе всех наших «приключений», я ведь ему звонил каждые полчаса. Мы садимся в машину, едем. И вдруг район, через который нас ведет навигатор, оказывается весь перекрыт, стоит куча полицейских машин, везде красно-синие огни, машины скорой помощи. Дима говорит: «Не понимаю, десять минут назад вообще ничего не было». Ладно, объехали, вернулись в палату, я начинаю готовиться к операции потихоньку. Вдруг Димка забегает: «Срочно включи Euronews!» Я включаю, а там прямая трансляция с того самого места, которое мы проезжали. Оказывается, была разборка между турецкой и немецкой мафией, семь человек убиты выстрелами в голову, все находились во внедорожнике. Сижу, обтекаю. Ведь если бы мы на десять минут раньше там проезжали, могли тоже попасть под пули.

Вот это все случилось с нами в один день: ничего не придумал, ничего не приукрасил. Так прошла моя первая спонтанная поездка в Амстердам.

* * *

Конечно, так как я советский парень, драки в моей жизни были. Впервые это случилось, наверное, еще в школе. Я нередко заступался за своего брата – он был самый младший в классе, и очень часто случалось так, что кто-то пошутит, кто-то попытается в дедовщину с ним поиграть. Конечно, я вступался: брат ведь – отец нас учил заступаться и беречь друг друга.

А потом случился «Король ринга». Помню, мне позвонил ныне уже покойный Володя Турчинский и сказал: «Эдгард, у нас намечается такой боксерский проект на телевидении. Все наши звезды боевиков, которые в кино одним ударом десятерых кладут, отказались. Хотите с Аскольдом поучаствовать?» Нам стало интересно испытать свои силы, так что мы оба, разумеется, согласились. В дальнейшем брату пришлось отказаться, так как по формату программы нам хоть один раз пришлось бы встретиться на ринге. Я попросил Аскольда уступить мне место в проекте.

Подготовка была довольно жесткая: я практически перестал ходить в цирк. До этого для меня было абсолютно нормально прийти, порепетировать, пообедать, опять порепетировать, вечером отработать. А тут я полностью выключился из этого процесса, Аскольду сказал: «Тренировки будут пожирать все свободное время, так что, пожалуйста, бери все на себя, я буду только работать на самих представлениях». И я реально проводил бой и тут же возвращался в Астану, Алма-Ату или Караганду, работал шоу, а потом сразу летел обратно, ведь на следующий день у меня опять бой мог быть. У нас было по два боя в неделю.

Конечно, самое трудное – это сам процесс тренировок. Во-первых, они полностью тебя выжимают. Я тренировался, целиком отдавая себя, со специалистами высокого уровня – это в основном ребята из Казахстана, члены сборной страны; меня готовили заслуженный тренер СССР Леонид Тлеубаев и еще отличный тренер Сергей Кубышев. Так что я стоял в парах с чемпионами, с людьми, которые были спарринг-партнерами Кличко. Это, конечно, много времени и здоровья отнимает, потому что надо много бегать, соблюдать диету, ограничивать себя в сексе, высыпаться, вообще отдыхать по возможности побольше. Все новые предписания, конечно, с цирком мне было очень трудно совмещать, и я понимал, что на «Короле ринга» легко не будет – там все по-настоящему, меня ждут какие-то сюрпризы. Так оно и произошло.

Кстати, про ограничения в половой жизни. Я об этом, конечно, и до проекта слышал, что мужчинам при определенных физических (например, спортивных) нагрузках не рекомендуется заниматься сексом, ведь это выброс тестостерона, выброс энергии, определенные энергозатраты. Я решил посоветоваться с профессионалом: подошел на проекте к Косте Цзю и просто в лоб задал этот вопрос. Говорю: «Константин, это правда?» Он ответил, что правда. Рассказал, что лично он минимум за два месяца перед боем ограничивает себя. Так сделал и я. Хорошо, что моя девушка Елена Петрикова с пониманием отнеслась к этому всему.

* * *

Многие спрашивают, тяжело ли разделять работу и личную жизнь, тем более, когда мы с братом вместе порой в режиме 24/7. Однако это вовсе не так страшно и тяжело. Во-первых, личное всегда остается личным, мы можем друг другу что-то посоветовать, порекомендовать, но это должно быть именно в форме совета, а не ультиматума.

Честно говоря, мне долго не нравилась жена Аскольда Элен. Я несколько раз предпринимал попытки, как мне казалось, его немножко привести в чувство, заставить по-другому на нее смотреть. Уже прямым текстом говорил: Аскольд, она мне не нравится, просто посмотри, твои бывшие были лучше, вот просто сравни, немножко вспомни свои эмоции. Но когда в дальнейшем я убедился, что он ее по-настоящему любит, и даже с некоторыми ее минусами, на которые я ему указывал, он все равно ее принимает, я понял, что это просто-напросто потеря времени, нервов и всего остального – то есть совершенно бесполезно. Со временем и сама Элен провела серьезную работу над ошибками, научилась общаться и со мной, и с нашей мамой, и с нашей семьей в принципе, со всеми нашими друзьями. Не знаю, кто повлиял на нее, кто подсказал ей, но она немножко изменилась в лучшую сторону, так что теперь мы с ней настоящая семья.

Конечно, Аскольд обижался на меня из-за этого, потому что когда человек любит, и любит обоих – и своего брата, и свою жену, – а тут между ними терки, это все переносится болезненно, неприятно, все это понятно. Однако в целом я могу сказать, что за исключением Лены Бараненко, с которой он встречался, мне вообще его девушки никогда не нравились. Я не могу привести пример одной идеальной, про которую я бы сказал: вот эта классная. Кроме Лены Бараненко. Однако сейчас жену мы убрали из этого списка, ее мы не обсуждаем. У Аскольда довольно специфический вкус, он с некоторыми вещами может мириться, а я – нет. Если бы его девушки были моими, я бы не мог с ними жить: всегда либо какие-то внешние данные мне не подходили, либо что-то в характере девушки меня не устраивало. Но потому у нас с братом и взаимопонимание, что мы принимаем выбор другого.

* * *

С Леной Петриковой за тринадцать лет мы поссорились ровно один раз. В это трудно поверить, но это правда: у нас только однажды была крупная ссора. В Японии, в 1999 году. Как сейчас помню: она меня там приревновала к какой-то пятнадцати-шестнадцатилетней девочке, о существовании которой я даже не думал, и вдруг мне на ровном месте прилетает! Меня вывело из себя даже не то, что Лена ревнует, а то, что она ревнует, не чувствуя меня, не понимая, что я к этой девушке совершенно равнодушен. И меня выбесила ее ревность.

На тот момент мы с Леной три года жили вместе, и я не понимал, как так! Неужели она меня за эти три года совсем не узнала, чтобы приревновать к той девушке? И мы с ней поссорились.

Дальше, на протяжении всех тринадцати лет, Лена меня во всем поддерживала. Не то чтобы успокаивала – она не подходила, не гладила по голове, – но и не акцентировала внимание на проблеме. Дома она мне всегда помогала решать всякие вопросы и очень четко понимала, что может быть в конкретный момент не стоит что-то обсуждать, и не продолжала эту тему, если я был в заведенном состоянии. Лене хватало и мудрости, и ума.

С Олей было с точностью до наоборот. Мы с ней ссорились очень часто, и сразу после Лены я к этому никак не мог привыкнуть. Вот приду я в заведенном состоянии, а у нее тут свои проблемы, она видит, что я в таком настроении и еще что-то может добавить. И, конечно, я как настоящий дракон, разрушаю все вокруг. Это, наверное, и стало причиной того, что мы не ужились с ней. Просто я понял, что это не изменится, это черта ее характера, отсутствие желания иногда самой потерпеть. Она ведь тоже взрывной человек. Но я считаю, что женщина должна уметь прежде всего именно себе сказать: стоп, вот сейчас – нельзя. Когда у женщины нет этого «стопа», семейные скандалы будут продолжаться до бесконечности. Конечно, все понятно: я кормилец, добытчик, центр движухи в семье. Но этого во мне очень много – когда я прихожу домой, мне надо это отпустить, надо отдохнуть, не вспоминать обо всем этом. А когда тебе еще что-то накидывают, становится только хуже.

У нас с ней была бурная история в Венеции. Мы летели туда из разных мест, так как уже не были парой, я – не помню уже из какой страны, а она – из Москвы. Мы встретились в Венеции, и что-то она мне сразу предъявила – еще в аэропорту по телефону. Потом я не мог ее найти какое-то время и не понимал, почему она мне не может объяснить, где она стоит, и одно наложилось на другое. Плюс к тому времени уже родилась наша дочка Стеша, и Оля мне не могла даже объяснить, как там ребенок, сама в панику какую-то ушла. И мы с ней так сильно поругались!

Я не помню всех деталей, но точно помню, что это было на улице, и это было ужасно. Стояла ночь, около часа, а мы орали так, что я думал: сейчас вся Венеция проснется. И самое главное, я хотел тут же улететь обратно. В буквальном смысле слова бросить ее там: пускай отдыхает одна, на этих гондолах плавает. Я сказал: «Всё, на фиг!» И я развернулся, пошел, она меня догнала, повисла на мне, мол, давай успокоимся. Оля любит до точки кипения довести и только потом понимает, что это был перебор. Но ведь это уже настоящая жесть.

Однако там, в Венеции, у нас с ней опять произошла любовь. Не могу сказать, что мы с ней сошлись, просто нахлынули эмоции у двух некогда любивших друг друга людей – благодатная почва для этого была: мы ведь в Венеции, в городе любви, вдвоем. И мы подумали: а почему бы и нет? И занялись с ней любовью, в результате которой у нас появилась Глория.

Оля не из тех людей, которые вцепились в меня, чтобы изменить свою жизнь. Нет, у нее острой необходимости во всем этом не было. Ею действительно двигали по отношению ко мне настоящие чувства. Нисколько не сомневаюсь в ее любви, в ее преданности и верности.

Конечно, такие ситуации бывали, когда девушки на меня буквально вешались – все же известный человек, артист, холостяк. Много раз бывало такое и до сих пор происходит. Например, когда я был в Питере, мне одна очень известная певица, с которой я никогда не общался, вдруг начала СМС-ки строчить. Мол, Эдгард, привет, я тут посмотрела «Судьбу человека с Корчевниковым» с твоим участием, и что-то ты меня так заинтересовал, понравился, давай-ка сегодня встретимся. Я понимаю, что она видит во мне все сразу: и свободного мужчину, и обеспеченного человека, и известного артиста.

Я прочувствовал это все на себе несколько раз. Одно время на телевидении была программа про женщин-охотниц, которые охотились за звездами, и таких «пассажирок» я даже встречал в своей жизни. Они не показывают себя как охотниц, аккуратно появляются в твоей жизни, но я же тоже не дурак, начинаю понимать, что все непросто, девочка пришла с определенными целями.

Ярославну я полюбил из-за ее характера, красоты – внешней и внутренней – и гармонии. Она – абсолютно спокойный человек. Не безэмоциональный – ни в коем случае! – но с хорошей такой женской выдержкой, мудростью, и когда она видела, что я пришел в ужасном состоянии, она могла перенести нужный ей разговор на день, на два, на неделю в конце концов, держала информацию в себе, а ей было о чем поговорить со мной. Я потом удивлялся: как так?! Ты неделю все это держала, мы с тобой на эту тему не общались, ведь это же в себе носить тоже нелегко. А она может. Она лучше всех меня успокаивала, лучше всех отводила меня в сторону, и я с удовольствием шел домой.

Как мы с ней познакомились – это отдельная увлекательная история. Шел 2012 год, тогда как раз Федор Емельяненко объявил впервые о завершении карьеры. В Санкт-Петербурге в июне должен был состояться последний бой «Последнего императора». А я ведь его большой поклонник, так что, конечно, решил поехать.

Незадолго до боя занимался в спортзале на Павелецкой, и вдруг ко мне ни с того ни с сего подходит администратор – брюнетка, высокая красивая девчонка, с которой я до того общался в режиме «привет-пока». И таким заговорщическим тоном говорит мне: «Запашный, а ты едешь на бой Емельяненко? Это ведь последний бой. Я буду, кстати, на нем работать». И смотрит на меня с «ленинским прищуром».

Честно так дала понять, что было бы неплохо, если бы я там тоже оказался: и до боя, и после боя. Я ответил, что, конечно, поеду. Она объяснила, что будет с табличками по рингу ходить. Я не удивился: девка красивая, обычно таких и берут на подобные дела. Ну и всё, договорились. Мы с моим другом, бывшим футболистом Андреем Емановым, поехали на бой Федора. И вот она ходит там, я вижу ее издалека – мы сидели метрах в десяти от ринга, примерно в третьем ряду. И тут я говорю: «Андрюх, мне надо после боя чем-то себя занять, так что я пошел ближе знакомиться с ней». Рассказал ему эту историю, и он говорит, мол, давай.

Я смело направился к рингу, когда она вышла, я сразу к ней: привет. Понял, что даже не запомнил ее имя, говоря откровенно. И вдруг она поворачивается, а это совсем другая девушка, просто очень похожая. Говорю: девушка, извините меня, пожалуйста, если честно, я вас просто-напросто перепутал, случайно вышло. Она улыбнулась мне, мол, ничего страшного. Я развернулся и ушел. А пока шел обратно, понял, что это-то тоже красивая девушка, и вроде улыбнулась мне в ответ. Поэтому, вернувшись к Андрею, я рассказал, какую сделал глупость, но мысли о девушке меня не покидали: планировал вернуться, чтобы познакомиться. Так и сделал во время следующей паузы.

Подошел, говорю: «Здравствуйте, я вас действительно перепутал с другой, но меня зовут Эдгард Запашный, и я хотел бы с вами познакомиться». Она сказала свое имя, я дал ей свой телефон. И всё. После боя у меня была встреча с Федором: он подарил мне свои перчатки, подписал их, так я стал обладателем «последних» перчаток Федора Емельяненко. И вот я выхожу со стадиона, еду домой и получаю от нее СМС-ку. Но в тот вечер мы с ней не встретились. И даже на следующий не пересеклись.

После того боя мы буквально через месяц приезжали с гастролями в Санкт-Петербург, работали в Ледовом дворце. Тогда я впервые вытащил ее к себе на шоу. После него поехали выпить кофе. Очень долго общались по переписке – я уехал, и всё. Я уже даже стал забывать о ее существовании, потому что я-то в Москве, а она в Питере, и как-то все это общение стало сходить на нет. Был период, может быть, месяц или даже больше, когда ни одного сообщения не было. И вдруг – оп, снова в моем телефоне СМС от нее: «Привет! Что делаешь?» Спустя столько месяцев! Я у нее потом спросил, что это было. Она ответила, что просто скучно стало, мол, ехала в машине на работу, «дай, думаю, напишу, давно не общались». И вот после того, как она второй раз в моей жизни вот так появилась, я ее уже не отпустил, начал настойчиво работать над тем, чтобы с ней встретиться. Позвал ее в Москву к себе. Она приехала, и как-то все закрутилось.

Ярославна

Так и было: Эдгард действительно перепутал меня с другой девушкой. Я спокойно себе работала на боях, и тут подошел он. Честно говоря, я не обратила на него внимания. Да, я была немного избалована мужским вниманием, и меня никогда особо не интересовали медийные личности, я даже в каком-то плане считала их сложными людьми. Так что к этому знакомству отнеслась просто: ну подошел и подошел. К тому же меня не сильно интересовала цирковая жизнь и тем более цирковые артисты. Но Эдгард был настойчив. Правда, в тот вечер мы так и не встретились, как и в несколько последующих. Я была занята своими делами. Мы стали просто общаться по переписке, нашли какие-то общие темы, и всё.

Кстати, после того случая Федор – знаковый персонаж для нас, ведь Эдгард с ним до того самого боя не так хорошо общался. А тут такой повод! Теперь Федор – большой друг нашей семьи. Помню, в 2015 году, оказались в Пятигорске все вместе. Как раз отмечали три года с момента знакомства с Эдгардом. И вот, слово за слово, мы с Эдгардом поворачиваемся: «Федор, а ты в курсе, что именно ты – виновник того, что мы вместе?»

Мы хотели, чтобы Федор был крестным отцом Даниэля, но у него свои правила. Он – человек воцерковленный, и у него очень много серьезных правил. Мне он очень нравится: и спортсмен великий, и человек очень хороший, добрый, искренний.

Но вернемся к нашему с Эдгардом знакомству. Мы очень долго переписывались и иногда созванивались. Потом поняли, что в таком ключе общение может длиться вечно. А тут еще у них начались гастроли, и у Эдгарда появился повод пригласить меня в цирк. Я приехала, и мы во второй раз в жизни встретились. Ну, собственно, после этого и начались наши отношения. Изначально – на расстоянии. Я тогда еще училась на пятом курсе, поэтому не могла все бросить и просто так уехать к нему в Москву. А вот спустя полгода мы уже жили вместе.

Вот думаю, забавно вышло тогда, во время боя. Меня никак не задело, что он перепутал меня с другой, но его задело то, что я не пала к его ногам. Мне кажется, это реально его больше волнует, потому что в любом случае артисты есть артисты, они привыкли к вниманию, а тут такой прохладный прием, без восторгов. Но он меня покорил, заинтересовал какой-то другой жизнью. К своему удивлению, за полгода я посмотрела представление, в котором он участвовал, шестьдесят раз! Я поняла, что это безумно интересно в том плане, что вроде бы одно и то же шоу, но оно не может быть одинаковым: это ведь не кино, тут его не снимают, каждый раз особенные эмоции, животные ведут себя по-разному.

В первое время я больше слушала, конечно. Сами подумайте: я – маленькая девочка, пятый курс вуза, занималась своим балетом. А тут вдруг он, яркий, интересный. Уже не вспомню, какие точки соприкосновения мы нашли, но между нами явно что-то появилось. В основном, конечно, он мне рассказывал про цирк, а я ему – про свою жизнь в Санкт-Петербурге. Просто проводили очень много времени за общением. Я приезжала к нему в Москву и параллельно писала диплом. Общение затягивало: он рассказывал о цирковой жизни, о гастролях, о 90-х, о Китае. Кто знает Эдгарда, поймет меня: когда он начинает говорить, тебе уже ничего не надо, просто открываешь рот и слушаешь.

В этом они с братом одновременно сходятся и различаются. Только Аскольд – творческая натура, человек-фантазия. Когда я у него что-то спрашиваю, то понимаю, что будет долгий монолог – например о том, как он создавал шоу от и до. Ты можешь уже домой прийти, а он все будет рассказывать. Творческая натура во всех проявлениях. Эдгард – человек более делового склада ума. У него четкие, конкретные ответы, и цели он ставит такие же.

Я в сравнении с ним очень спокойная. Честно говоря, даже не особо переживала, что он постоянно работает с хищниками, находится в зоне риска. Только пару раз было такое, что я сидела со слезами на глазах, наблюдая за его работой, сама от себя не ожидала. А так я всегда понимала, кто он и чем рискует. Я в принципе считаю, что любая работа может быть опасна: кому-то руки-ноги отрезает на заводах, кому-то молоко за вредность выдают. Но я понимаю, что он профессионал своего дела.

Вот только, когда представляю, что наш сын может продолжить этот путь на манеже, конечно, переживаю.

И если Эдгард начинает говорить, что придумал новый трюк, который хочет сделать, и что Даниель сможет его сделать еще круче, то у меня внутри что-то сжимается, пара волос становятся седыми. С другой стороны, я бе-зу-мно рада за ребенка, потому что у него будет очень интересная жизнь и очень достойный пример перед глазами – его отец. Естественно, я предоставлю ему полную свободу выбора, но если у человека с юности есть профессия, это уже неплохо. Ведь многие мои друзья и к сорока годам не могут определиться по жизни, а тут уже есть дело. Понятно, что, если сын решит, скажем, стать врачом, я буду только рада. Папа – не очень, но я буду. И мы не станем препятствовать этому, постараемся дать ему образование.

В их цирковую семью мне было влиться непросто, но и не сложно. Потребовалось время. Белой вороной я не была. Ведь жена Аскольда Элен тоже не цирковая.

Только спустя пару-тройку лет Эдгард стал намекать, мол, хотел бы, чтобы я тоже занималась цирком. Они ведь всю жизнь проводят в нем, и другой жизни в принципе не знают, поэтому я спустя какое-то время устроилась работать в «Лужники», где братья готовили новое шоу.

С их мамой Татьяной Васильевной у меня тоже сложились хорошие отношения. Поначалу меня, конечно, бойкотировали, как в свое время Элен, но потом все наладилось.

Когда все поняли, что сын одет, обут, в прекрасном настроении, осознали, что не такая уж я и плохая, наверное. Мы начали проводить много совместных семейных торжеств. Я чуть ли не каждый день созванивалась с Татьяной Васильевной. Она очень занятой человек, безу-м-но любит свою работу. Детей и внуков, конечно, тоже, но все же она – человек дела, настоящая бизнес-леди. А я, например, люблю готовить, создавать уют, мне это нравится. Не могу сказать, что я отчаянная домохозяйка, но первое время я действительно много занималась домашними делами, моей работой была забота о сыне. Прошло время, и я стала полноценной артисткой цирка. Упорный многочасовой каждодневный труд, и вот я уже – воздушная гимнастка и дрессировщица слона. Честно – я горжусь собой. И знаю, что семья тоже гордится. С Татьяной Васильевной мы всегда находили и продолжаем находить общие темы. Она очень грамотная, у нее есть чему поучиться. Когда мы с ней разговариваем, я всегда открываю для себя что-то новое.

С дочками Эдгарда – Стефанией (старшей) и Глорией (младшей) – я познакомилась не сразу. Оле, наверное, было не так легко, потому что я появилась, когда родилась Глория. Первое время мы не особо общались. Однако потом случилось так, что их младшая дочь попала в больницу с мамой, а со старшей оставили меня. Понятно, что папа – это замечательно, но он ведь на гастролях. В тот момент я не знала, как с маленькой четырехлетней девочкой справляться, но мы со Стешей как-то очень быстро нашли подход друг к другу. Естественно, с Олей начали созваниваться очень часто и, к удивлению Эдгарда, сдружились. Поэтому папе теперь лучше не ругаться с нами.

Был очень забавный случай: мы сидели в Лужниках, у Глории упали орешки, папа это увидел. Она смотрит на них и думает: ну жалко же, упало! Несет их Эдгарду, говорит: «Папа, будешь?» Он уточняет: «Это мне?» «Да-да», – и так мило улыбается, а я рядом сижу. Он отвечает: «Давай, наверное, Славу угостим». У бедной дочери испуг в глазах: не дай бог, они же грязные. Он мне их дает, и Глория просто на лету выхватила орешек, лишь бы я его не съела. Потом у нее наступил период, когда я для нее стала прямо-таки кумиром, примером. Ее спрашивали, кем она хотела стать, а она отвечала: «Славой». Мы тогда очень много времени начали проводить вместе, Даниэля еще не было.

Некоторые со стороны смотрят на это с удивлением, считают, что неправильно, когда бывшие общаются друг с другом. Но я думаю, что лучше дружить, чем враждовать. Страдал бы от этого только Эдгард, потому что не смог бы разорваться между нами. Все-таки дети и там, и здесь есть.

Эдгард заботится обо всех нас, любит делать подарки. Но всегда спрашивает, чего именно хочется. Со мной в этом плане сложнее, потому что все годы, проведенные вместе, у меня был стандартный ответ: «Аленький цветочек». Думаю, он возненавидел этот аленький цветочек, потому что так повторялось каждый раз. И всегда означало: удиви меня. Но я не теряю надежды, что он однажды все же привезет мне именно аленький цветочек. У меня терпения много, я подожду. Тем более один маленький цветок у нас уже есть – я очень рада сыну, мне кажется, это наш лучший подарок друг другу. Так что половина дела уже сделана.

Мы с Эдгардом очень ждали Даниэля, но имя для малыша было выбрать совсем не просто. Эдгард четко сказал: будет Вальтер, я же мужчина, я так решил. Но я не хотела давать сыну это имя сразу по нескольким причинам. Во-первых, я очень уважаю Вальтера Михайловича и его наследие, но он был великим артистом, а я не очень хотела, чтобы Даниэля всегда сравнивали с дедушкой. А его бы обязательно сравнивали, потому что это не просто имя дедушки, а имя великого артиста. Плюс, будем честны, «Вальтер Эдгардович» звучит очень странно и грубовато.

А вот Даниэль Запашный будет звучать красиво для артиста, тем более что имя Даниэль очень сильно смягчает его отчество. Когда я накидала пару вариантов и озвучила Эдгарду, он согласился с Даниэлем, но обозначил, что сокращенно «Дан» или «Даня» он запрещает называть сына.

Я уверена, что к любому мужскому «решил» можно найти подход. Эдгард хоть и вспыльчивый, но отходчивый, понимающий. Когда у нас были эти разговоры об имени, он отошел, переварил, а там уж я тихонечко дальше стала выгибать свою линию. Если бы он сказал: «Вальтер, и всё, другие варианты не принимаются», я бы, наверное, согласилась. А так, вроде, мы пришли к общему знаменателю. Тем более вариантов с таким отчеством и правда немного. Не назовешь ведь Петром Эдгардовичем.

В свое время вокруг нас было много разговоров о свадьбе. Эдгард ведь так и остался холостяком, но у меня нет пунктика по этому поводу. Если бы был, наверное, все-таки как-то решили бы этот вопрос вместе с ним. Сейчас около 70 % браков – «гражданские», и я, честно говоря, не уверена, что хочу свадьбу. Расписаться – возможно, но и то, это больше даже для ребенка надо, а не для меня. Наша связь уже куда крепче, чем у многих других: мы ведь скрепили свои узы маленьким человечком, и это прочнее, чем если бы тебе надели какое-то кольцо на палец.

Для меня самое главное, что со мной рядом мужчина, а не мальчик. Эдгард очень мужественный. Мне кажется, это одно из его главных качеств. К сожалению, очень много мужчин, которых даже нельзя назвать мужчинами. Один – маменькин сынок, другой – еще кто-то, миллион всяких ролей можно назвать. А Эдгард все же для меня мужчина.

При этом Эдгард невероятно чуткий, он замечательный отец – даже сочинил песню для Даниэля. И был период, когда каждый раз при виде Даниеля он начинал ее петь. Конечно, малыш сразу расплывался в улыбке, начинал искать глазами, где же папа. Когда он был совсем маленьким, почему-то именно эта песня, которую придумал папа, всегда его успокаивала. Мы могли сидеть где-нибудь на баскетболе, например, сыну было пять месяцев всего, и вот он начинал нервничать. Я уже и укачивала, и соску давала, и молоко. Но как только мы начинали петь эту песенку папиного сочинения, Даниэль улыбался и успокаивался. Папин сын.

Федор Емельяненко

Честно говоря, я уже и не помню, как мы познакомились с Эдгардом. Просто на каком-то мероприятии нас представили друг другу. Кстати, когда я его спрашивал, не помнит ли он сам, – Эдгард тоже припоминал какое-то давнее мероприятие, на котором мы впервые пожали руки. Естественно, к тому времени мы уже знали друг о друге. Ну поздоровались, перекинулись парой слов, на следующем мероприятии уже дольше поговорили, а потом уже как будто всю жизнь были знакомы. Встречались, общались.

Была забавная история – когда Эдгард участвовал в проекте «Король ринга», кто-то сказал, что следующий бой у него будет со мной. Видимо, пошутили так неудачно. Мы обсуждали с ним это потом, смеялись вместе. Конечно, никто меня не приглашал на проект, я тогда еще бился, поэтому не мог уделить время «Королю ринга». А теперь Эдгард мне обещает, что в 70 лет у нас будет спарринг, настоящий поединок. Когда я уже закончу карьеру, долго не буду тренироваться, вот тогда, по его мнению, настанет самое время. Шутим, конечно, смеемся над этим.

Мы с Эдгардом очень близки по духу. Он располагает к себе, всегда меня поддерживал и продолжает поддерживать. Мы с ним на одной волне, общаемся, подшучиваем друг над другом по-доброму, играем в шахматы в приложении и, конечно, обмениваемся подарками. После того боя в 2012 году я подарил ему свои перчатки, в которых бился, и подписал для него по-дружески, чтобы хоть как-то сделать приятно. А теперь он нас в цирк приглашает постоянно, бывает, мы всей семьей ходим.

Для меня его главное качество – то, что Эдгард волевой. Сила воли у него просто огромная. Однако в нем есть определенная взбалмошность, какие-то детские проявления. Чувство юмора у него замечательное. Как человек он очень открытый, легко идет на контакт. Во многих вещах я его взгляды не разделяю, но ничего резкого: конфликтных ситуаций у нас не было. Я ему всегда говорю: «если что, я тебе сейчас нахлобучу, и все сразу встанет на свои места», и он соглашается со мной.

Аскольд

Я понимаю, что общение с детьми зачастую расширяет наше сознание и дает нам понять, что, возможно, правду говорят о том, что у взрослых – точка зрения, а у детей – кругозор. Что интересно – аналогично дела обстоят при общении с животными. Я давно работаю и постоянно взаимодействую с животными. У меня две замечательные дочки, племянницы и племянник, однако я понимаю, что я – хороший педагог для взрослых. Сейчас я уже набрал свой очередной курс в ГИТИСе и понимаю, что за обучение детей я бы не взялся с такой же уверенностью. У детей довольно специфичная психология, их нужно понимать, а общаться с ними и направлять их в нужное русло – это настоящий дар.

Показательный пример был, когда мы с семьей пришли на детский квест, Еве и Эльзе тогда было, по-моему, 5 и 4 года соответственно. И ведущая квеста огорошила их первой же фразой: «Запомните: пол и потолок не играют». Это может быть понятно взрослым, которые проходят квест, но детям это довольно сложно объяснить, нужен особый подход, особый язык. В этом, кстати, воспитание детей похоже на дрессуру, суть которой заключается в первую очередь в общении на языке подопечного. Чтобы дрессировать животных, необходимо понимать их язык, чтобы общаться с детьми – также необходимо погружаться в их реальность, изучать их сознание.

При этом считаю, что родителям важно не отстраняться от детского процесса познания – давать детям исследовать что-то самостоятельно и слушать их. Мои, например, сами ищут что-то в Интернете под контролем с нашей стороны. Очень важно не терять контакта с ребенком, потому что в последнее время возникает все больше потенциально опасных ситуаций. Когда дочка в первый раз спросила у меня, знаю ли я про нового монстра Момо, я не включился в разговор. Однако когда она подошла второй раз и спросила, знаю ли я, как выглядит этот монстр, я уже попросил рассказать. Потом об этом «розыгрыше» мне поведала жена, и я тут же изучил всю информацию об этом. Показал дочкам несколько видеороликов о Момо и рассказал, что все это делают люди. Я учу их тому, что в мире нет монстров кроме людей. Когда они видят что-то страшное, например, в кино, я показываю и рассказываю им, как это делается, – чтобы они поняли, что в этом нет ничего сверхъестественного, это художественный вымысел. Речь, конечно, не о фильмах ужасов – их я пока в принципе не разрешаю дочкам смотреть, потому что боюсь сильной эмоциональной перегрузки.