Текст книги "Понять хищника"

Большинство людей на самом деле почему-то хотят, чтобы за них кто-то что-то сделал и принял решение. Взять хотя бы все эти многотысячные демонстрации школьников с промытыми мозгами, которым говорят, что кто-то виноват в их бедах, они должны свергнуть власть, а там придут хорошие люди и все будет здорово. И они верят в это. Однако это в корне неправильная мысль.

Конечно, с одной стороны, понятно, как появились те же сказки, о которых рассуждал Михаил Задорнов: народные сказки созданы бедняками, и в большинстве своем они рассказывают о желании получить что-то на халяву. Печка, которая будет тебя возить, галушки, которые будут в рот запрыгивать, «по щучьему велению» и так далее. Понятно, что, когда человек в бедности проживает всю свою жизнь, он мечтает, чтобы хоть что-то поменялось. Поэтому рождаются такие сказки, это свое-образная сатира. Тем не менее благодаря этому можно понять и определенную психологию. Есть масса людей, которые, даже если дать им возможность, ничего не поменяют в своей жизни. Просто потому, что они воспитаны такими мыслями: ты просто будь собой и жди. Мне кажется, это все неправильно.

Обратитесь в себя, послушайте действительно здравых советов. Например, для меня всегда гимном была песня Майкла Джексона Man in the Mirror. Там правильный посыл: если ты хочешь изменить этот мир к лучшему, взгляни на человека в зеркале и начни с него. Так рассуждает только сильный человек. И мне всегда хотелось и самому себя чувствовать сильным человеком, и до людей доносить идею, что позитивные перемены нужно начинать с себя. Я получаю огромное удовольствие, когда взрослый человек говорит: «Я посмотрел ваш спектакль, и все стало понятно». А я ничего особенного и не сказал. Просто обратил внимание на совершенно очевидные вещи, которые мы обычно отталкиваем от себя. Например, в нашем шоу «Кукла».

Это простая история, в которой девочка расходится с парнем, он бросает ее некрасиво, из-за чего она сразу впадает в депрессию, хочет покончить с собой. И вот подходит профессор, который предлагает ей помощь – мол, я наблюдал за вами в парке, и вижу, что вам нужно помочь. И уговаривает девушку на участие в эксперименте. А потом оказывается, что все это происходит у нее в голове. Оказывается, что этот человек – психолог. По сюжету он предлагает ей перенести сознание в мир кукол, где у нее не будет проблем. А на самом деле он ее психологически погружает в это состояние для того, чтобы она в этой суете нашла себя и поняла, что никто не решит ее проблемы за нее, но она сама может. Ты абсолютно спокойно можешь решить любую свою проблему, просто соберись, осознай, пойми, взгляни на ситуацию целиком. А когда ты не хочешь этого делать, ты начинаешь сходить с ума и можешь дойти до определенной стадии безумия.

Кроме того, в представлении есть странный чудак, совершенно чокнутый, и он выступает олицетворением сумасшествия. Тем не менее у него есть песня, в которой он объясняет, что все происходящее вокруг – оно в твоей голове. И ты просто должен в себе победить эту неуверенность, и самое главное злость, потому что злиться начинает человек, у которого что-то не получается. А когда он злится, он может превратиться в монстра. Помимо него есть еще кукловод, который управляет куклами, а потом поглощает их и все больше разрастается. Однако все эти куклы – на самом деле определенные мысли. В конечном счете он строит аппарат, который должен будет поглотить всех, сделав его единственным разумным существом внутри этой системы. И всё – каждый станет частью огромного монстра.

Если человек начинает ненавидеть, он находит единомышленников. И та девушка сама не понимает, что уже стала монстром. Она делает столько зла, в ней столько ненависти! Но ведь все гораздо проще: во-первых, если тебя кто-то обидел, то это сделал только он, не все. Прими и двигайся дальше, пусть это будет для тебя опытом. Но в первую очередь обратись к себе, подумай, что ты можешь сделать, чтобы справиться.

Такие простые мысли я закладывал и, когда читал различные отзывы, понял, что были люди, которые воспринимали это очень серьезно. Тогда я осознал, насколько это большой кайф: влиять на людей позитивно, созидательно. Один из примеров: девочка написала нам с братом письмо о том, что хотела покончить жизнь самоубийством и решила просто на прощание сходить в цирк. Пришла и увидела, у нее шок был. Увидела настоящие эмоции, счастливых людей, которые многого достигли и беззаветно отдавали себя своему делу. И она настолько впечатлилась, что сказала: «Я теперь не допускаю в своей голове даже мыслей о суициде». Это очень вдохновляет.

У искусства есть очень важная функция – лечить душу, поэтому и говорят, что искусство должно быть вне политики. Оно ломает любые стены. И действительно, язык искусства обращается в первую очередь к душе, мозгу, к сердцу – напрямую. Человек начинает осознавать что-то, задумываться о чем-то по-настоящему важном, потому что мы же живем в очень циничном материальном мире, в котором есть отработанные веками вещи: как обмануть, как направить в нужное русло толпы людей – все эти технологии постоянно совершенствуются, хотя мне кажется, что должно быть наоборот. Мы все уже знаем, что есть технологии манипуляции, воздействия на сознание людей. Вот у меня как-то был случай.

У Артура и Карины Багдасаровых произошел неприятный случай – у тигрицы начались судороги прямо во время представления в Магнитогорске. И, конечно, на нас все так называемые активисты организованно выплеснулись, в течение трех дней мы отбивались от этих безумцев. И среди них, конечно, было большое количество людей, которые просто поддались эмоциям. Мне какой-то парень написал, как ему казалось, оскорбление из разряда «просто иди в клоуны». А я решил, что тем людям, которым я хочу и могу ответить с юмором, я так и буду отвечать, а если люди просто грязь пишут, то буду их блокировать. Я ему в шутку ответил: мол, зачем мне идти в клоуны, если есть ты? Он мне попытался что-то объяснить. В результате я ему очень красиво отвечал, очень тонко, а он, очевидно, просто «бычил», и в итоге начал угрожать, что он мне морду набьет и еще что-то. Хотя, судя по тому, как все развивалось, я ему должен был морду набить. Предложил ему встретиться, он опешил. Хоть по фото он сам какой-то накачанный спортсмен, даже КМС по боксу. Однако дело не в том, кто ты, а в том, что нужно отвечать за свои слова. Вот ты написал незнакомому человеку. Во-первых, научись обращаться к нему на «вы», а не на «ты», начни с этого. Я это все к тому, что я с ним так грамотно общался, что он начал передо мной извиняться. Попросил прощения очень искренне: говорит, мол, поддался эмоциям, не знаю зачем. И я вновь увидел то, что и так знал: большинство людей совершают массу неосознанных поступков.

Это всё ведь манипулятивные технологии, которые показывают, настолько грамотно можно управлять человеком. Главное – вбить ему в голову, что он сам до этой мысли дошел, якобы он это придумал, потому что он такой хороший, он так мыслит. И это тоже формат управления людьми. В таком контексте мне еще больше хочется что-то создавать, еще больше хочется людей отрезвлять. Мне не хочется управлять людьми с точки зрения какого-то цинизма, я понимаю, что здесь на самом деле все зависит от того, какую конечную цель ты преследуешь. А хочется в людях будить положительные эмоции и мысли. Не просто солнечные, ванильные, рафинированные, сахарные, розовые – называйте как угодно. Хочется, чтобы большая часть людей была настроена позитивно и созидательно. Я считаю, что это моя миссия как режиссера. Даже не миссия, а просто цель в жизни. И я понимаю, что с каждым новым шагом я обретаю все больше возможностей, и свое влияние я хочу использовать именно в таких целях.

* * *

Я прочитал очень много книг, но, что уж тут скрывать, не могу похвастаться тем, что я фанат чтения и книголюб. Я смотрю по-настоящему много фильмов и очень люблю документалистику, а еще видеоматериалы, которые могут дать какие-то знания. Я смотрю много фильмов по психологии, по истории, по искусству. Различные расследования, теории и так далее. Поэтому я все время чувствую какой-то личностный рост, мне нравится развиваться. В этом есть какая-то жажда, страсть, постоянный голод. Когда ты осознаешь, что ты не просто посидел и потратил время, хотя и такое иногда необходимо. Если у тебя есть определенный режим, нужно время от времени отвлекаться, нельзя постоянно занимать голову чересчур умными вещами.

Однако чтение – это, безусловно, остро необходимая вещь, от которой нельзя отходить, хотя в современном обществе все больше и больше развивается другой подход, ведь есть видеоконтент. Но никакой фильм не заменит книгу, никогда, и причина не в том, что фильм более контекстный и в нем подается меньше информации. Ничего не меньше, если смотреть внимательно. Там есть масса деталей, на которые можно обращать внимание. Можно смотреть фильм буквально, принимая только ту информацию, которую тебе режиссер подает, и всё. А можно рассматривать детали и картинку.

Книга же дает возможность пофантазировать, ведь она в первую очередь на это направлена. Благодаря описанию ты сам представляешь этот лес, и он не будет похож на лес другого читателя, это будет твой лес. И те, кто прочел книгу, часто потом не согласны с экранизацией. Они ведь по-своему всё представляли, поэтому могут сказать, что в фильме всё близко к оригиналу, но никогда не скажут, что всё точно. Я очень люблю книги, только, к сожалению, у меня мало свободного времени, и я пробую периодически аудиокниги, хоть и понимаю, что это тоже не то. Вроде те же буквы тебе читают вслух, но ты не усваиваешь их так же, как усваивал бы зрительно. Когда ты читаешь, можешь еще раз вернуться к какому-то моменту, перечитать строку, обдумать ее, то есть ты управляешь ситуацией. И это важно.

Если говорить о жанрах, которые мне по-настоящему интересны как читателю, то это в большей степени детективы, фантастика и фэнтези. Иногда – историческая литература, но она выборочно интересна. Есть очень много исторических книг, которые скучны из-за ухода в какие-то детали, даты, вещи, которые, вроде, надо запомнить, но они тяжеловато воспринимаются.

* * *

Идея организовать международный цирковой фестиваль в Москве изначально появилась в нашей семье – это было наше с Эдгардом совместное решение. После – посовещались с коллективом и пришли к выводу, что Большому Московскому цирку необходим свой фестиваль. Ведь это крупнейший цирк в России и Европе, третий по величине в мире. Об этом должны знать в том числе иностранцы, нужно эту марку поддерживать. Фестиваль дает определенный статус, ведь мы показываем, что цирк может принимать, организовывать такого рода мероприятия. Мы решили, за что мы беремся, что мы планируем доводить все до высочайшего уровня. Решили показать: мы можем сделать такой фестиваль. И мы его сделали. Это было закономерно в какой-то степени, потому что идея состояла в том, чтобы учесть ошибки других организаторов, на других фестивалях. И превзойти другие фестивали, доказать, что мы можем еще лучше.

При этом необходимо понимать, что в рамках фестиваля невозможно сделать историю. Ты можешь загнать себя в тупик как режиссер, в том числе потому, что фестиваль не совсем об этом. В «Идоле» мы сделали допущение только по оформлению – некую общую тему, но лишь в качестве обрамления. Это никак не ограничивало артистов в плане творчества, не заставляло их подстраиваться под эту стилизацию. Мы сами делаем это обрамление, и в нем фантазируем, создаем каждый раз новый стиль.

Однако такой метод тоже строится по своим правилам: нужно, чтобы все было русифицировано, при этом должен быть микс из русского колорита с чем-то еще.

Любая качественная работа – это тяжело, но это труд, от которого ты получаешь удовольствие. Во всем присутствует определенная логика. Если ты делаешь качественно, значит, ты достиг определенного уровня, который не должен быть подвластен обывателю. Если хочешь чем-то удивить, то это не должно быть что-то бытовое. Если ты будешь показывать то же, что может сделать каждый человек, то все спросят, зачем им вообще ходить в цирк. Значит, нужно сделать лучше. Кроме того, я считаю, нужно сделать еще лучше, чем твои коллеги, а значит – экстра-качественно. Раз ты идешь выше, то уже напрягаешься. И это тяжело, но этот груз – это не насилие над собой или выполнение какой-то неподъемной работы, которую не хочется делать. Ты соревнуешься в какой-то степени сам с собой, смотришь, на что ты способен.

И если ты себя позиционируешь как профи, как человека, который имеет право что-то делать, показывать, то ты должен это доказать. И в этом есть честность. Ты не можешь отлынивать, ты не можешь сказать: «Я сейчас сделаю лучший в мире фестиваль!» – и молча уйти. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Всё. Дальше появляется азарт: понять свои собственные способности. А можешь ли ты сделать еще сложнее? А можешь ли ты перешагнуть через самого себя, а можешь ли ты создать что-то действительно удивительное? Способен ли ты на это? И тут обращаешься к самому себе, а не к кому-то еще. Ты доказываешь сам себе.

Это честно, потому что результат очевиден, и ты не сможешь никого обмануть, облапошить, рассказать о том, какой ты классный, но при этом ничего не сделать. Ты обязан, потому что ты сам себе судья. И будет понятно, если ты сделаешь плохо. Хотя есть люди с апломбом, которые всем рассказывают, например, какие они большие спецы в политике. Дай такому реальную задачу в политике, и он провалится. Большинство людей говорят так только потому, что знают, что ничего делать не будут. Это специфическая психология. При этом, конечно, есть и те, кто скажет: я правда хочу, дайте мне возможность, я проявлю себя. И они проявят. Но большинство все-таки нет.

В соревновании с самим собой есть и возможность, и желание. Ты буквально создаешь это соревнование сам для себя, сам в нем участвуешь, побеждаешь и двигаешься дальше. Про напряжение какое-то, труд, усталость, нежелание это делать даже речи не идет. Отфильтровываются люди очень трудолюбивые и очень искренне любящие свое дело, а из них уже создается команда. Поэтому, когда мы что-то создаем, мы прямо светимся энергией. Все люди, которые участвуют в чем-то масштабном и качественном, гордятся проделанной работой – не с точки зрения тщеславия, хотя оно тоже присутствует, а с точки зрения удовольствия, радости от того, как они выросли. Это хорошее, достойное развитие.

* * *

Иногда, когда я работаю над масштабными проектами, я перехожу в другой режим и действую на пределе возможностей. Четыре дня без сна – это мой рекорд. Но на этом я очень сильно посадил себе здоровье. Просто с каждым новым спектаклем я поднимаю планку, а возможностей и физических сил у меня на это уже нет. Со временем я понял и то, что нужно еще правильно все организовывать, нельзя все взваливать на себя.

Например, на гастролях шоу «Камелот» мы сами участвовали в том числе в сборе аппаратуры, все снимали, и это продлилось до шести утра. Проводили по три выступления каждый день в течение трех недель. За то время, что мы готовили представление, у меня было очень много ночей, когда я в принципе не ложился спать. И каждую ночь переделки, доделки, мы совершенствовали шоу, чтобы привести его в вид, какой изначально хотели. Многое, конечно, не получалось из-за нехватки времени, из-за технических ошибок. После того как все закончилось, я просто пришел в гостиницу, лег и двое суток спал. Просто зашторил окна и спал. Я вставал в туалет, возвращался и опять ложился. Я не ел, только пил. Вот такая была усталость. Просто наповал.

И вот спустя какое-то время, когда мы готовили к показу в Тюмени представление «Кукла», у меня возникли проблемы с сердцем. И это, конечно, было тревожным звоночком.

Когда мы разрабатывали первое шоу «Камелот», я даже графику делал сам, потому что мы не нашли людей, которые бы могли это всё отрисовать. Я на бытовом уровне очень неплохо владел специальными программами, делал оформление всех спецэффектов, что были на экране. У меня сидел звукорежиссер, монтировал фонограммы, а я ходил по кругу в комнате, чтобы не заснуть, и все равно засыпал на ходу. Буквально. Это был полный атас. Со временем я понял, что надо все-таки что-то менять, так нельзя, в определенный момент может что-то не выдержать: например, сердце или сосуды, хватит инфаркт или инсульт. Постепенно я стал сколачивать хорошую команду людей. И все равно времени не хватает. Правда в том, что сколько бы ты ни готовился, его всегда будет не хватать, потому что, когда у тебя есть время в запасе, ты начинаешь что-то придумывать. Давайте еще лучше сделаем, добавим, украсим дополнительно – и всё, об отдыхе можно забыть. В творчестве нет четких границ.

* * *

Говоря о рекордах, необходимо понимать две вещи. Во-первых, в современном мире сильно искажены понятия о достижениях. Потому что стало появляться очень много информации из самых разных источников. И если раньше ее регулировали СМИ, то сейчас любой человек может заявить о себе, эту новость подхватят, и таким образом получается своеобразный общий эфир. И в нем информацию очень трудно отфильтровать, чтобы вычленить что-то более-менее внятное, полезное, настоящие достижения. Раньше это показывали, демонстрировали, и все было очевидно: да, стоит обратить внимание, это уникальный человек, который действительно чего-то достиг. А сейчас можно резать воду десять часов, и у тебя будет пять миллионов просмотров.

И здесь ведь вопрос даже не в самом деятеле, а в том, что есть, кроме него, те, кто смотрит по десять часов, как кто-то десять часов режет воду, да! А потом можно смотреть, как кто-то смотрит, как кто-то режет. Безумный мир! Но тем не менее реальность есть реальность, от нее никуда не денешься. Раз люди считают, что так надо воспринимать мир, значит, с этим тоже придется считаться.

Однако всё еще безумнее, чем может показаться на первый взгляд. Мы как-то сели разговаривать с журналистами, уже выключили камеры, и вот репортер мне говорит: «Знаете, в чем я с вами согласен? В том, что сейчас профессия журналиста дискредитирована до такой степени, что мы и возможности не имеем быть настоящими журналистами. Нас как болванчиков посылают». Я в ответ спросил: «А каким будет результат от этого репортажа? Ведь весь его замысел в том, чтобы просто пошуметь. Никто не хочет разобраться в ситуации, не хочет задать вопрос таким образом, чтобы он был решен. Скоро интерес затухнет, вы уедете, начнете другим заниматься, потом появится еще один журналист, опять с теми же вопросами, так в чем смысл? Получается, что всем каналам нужны только рейтинги, журналисты как мантру это все время повторяют. Но ведь вы же решаете что-то, поднимаете как минимум очень серьезные вопросы, которые касаются жизни и здоровья людей. Получается, везде политика грязная».

Все кричат о том, что политики – это те, кто ходит в черных костюмах. Однако на самом деле большинство управленцев в любой отрасли решают какие-то политические вопросы, и получается, как только у людей появляется власть, они начинают беспокоиться о собственном комфорте, преследуют свои цели, а о серьезных вещах задумываться перестают. Если мы говорим о духовности, мы должны ее развивать, если мы говорим о безопасности, еще о чем-то значимом, то мы должны подкреплять слова действием, а не просто создавать шум. В этом и заключается смысл: честно выполнять свою работу. Если каждый на своем месте будет вот так относиться к вещам, вся ситуация в корне изменится.

С журналистами получается то же самое: они зовут спикеров на разнообразные передачи, которые навязывают зрителям некие представления, формируют у них вкус. И это становится нормой, такие ток-шоу, в которых все строится на абсурде. Я называю это «зоопарк из известных людей»: они приглашают целую кучу звезд, просто для того, чтобы у передачи была смотрибельность. Раз в студии сидят узнаваемые лица – все будут смотреть, а если сидят «непонятные люди», какие-то эксперты, то это уже неинтересно. И все происходит по определенному сценарию, который указывает, когда кому что делать: герой и ведущий поговорили, обсудили проблему, а потом начинается обмен мнениями, все высказываются. А после этого начинается срач: все начинают просто орать, ругаться. А что в результате? Назовите мне хотя бы одну передачу, ток-шоу, которые привели бы к решению вопроса? Почти нет таких. Безумный мир!

При этом есть организации, которые многие воспринимают серьезно. В том числе Книга рекордов Гиннесса – один из ярчайших примеров. Если ты занесен в Книгу рекордов Гиннесса, это значит, что ты сделал что-то действительно уникальное. И в ней есть критерии. Туда заносятся самые-самые, невероятные достижения: если вы хотите, чтобы туда попало то, что вы делаете, то это должно быть самым высоким, самым длинным, самым тяжелым, самым продолжительным… и так далее. И мы начали думать: как мы можем попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Для меня на самом деле есть определенные рубежи по ходу моей деятельности, они важны для того, чтобы закрепляться в современной действительности таким образом, чтобы можно было оперировать фактами. Взять хотя бы все годы нашей деятельности в «Лужниках». Ведь мы на самом деле делали уникальные проекты все это время. Проект «Кукла» – лишь один из них. Мы работали в Москве и Санкт-Петербурге, шоу посмотрело пятьсот шестьдесят тысяч зрителей за два с половиной месяца. А если посчитать, сколько всего мы сделали спектаклей… и при этом на каждом представлении было до шести тысяч зрителей.

Чтобы зафиксировать свои достижения, недостаточно просто сказать: я уже столько лет очень успешно работаю в «Лужниках», это лучшие представления. В ответ у тебя спросят: с чего ты решил так, кто тебе сказал, что они лучшие? Вот и всё. Поэтому нужно все время подтверждать свои заявления, фиксировать на видео аншлаги, собирать отзывы, информацию, статистику и рекорды в том числе, – и сопоставлять их с успехами других. Потому что ты можешь быть в общем успешным, но на фоне чужих достижений окажется, что ты вроде и не самый лучший. А вот если ты фиксируешь рекорд, то ты самый лучший, вот и вся, собственно говоря, история. Все одновременно сложно и просто, и поэтому периодически мы, создавая что-то, пытаемся понять, где можно зафиксировать тот или иной рекорд.

Наверное, самой ценной для меня была награда на международном цирковом конкурсе в Ярославле. Это был первый полноценный конкурс, где мы по-настоящему боролись за победу, и при этом у нас не было ни репутации, ни чего-то еще. Мы приехали наряду со всеми другими артистами и победили за счет качества исполнения, харизмы, азарта. Просто порвали зал по всем критериям. Тогда мы «выстрелили». Я стоял на бегущей лошади с флагом на длинном металлическом древке, и в это время один сотрудник с перепугу открыл барьер. Лошадь, вместо того чтобы бежать по кругу, улетела за кулисы, а я продолжил свой путь с флагом, и железом срезал себе большой кусок пальца. Я не мог остановить кровь. Это был именно тот палец, который активно участвует в жонглировании, а мне через два часа предстояло работать. Забинтовать его было нереально, и вот в таком состоянии я выступал на фестивале. В итоге мы победили. Естественно, эта награда для меня знаковая, потому что она была завоевана в очень агрессивной борьбе. Если сейчас мы едем на конкурс, за нами шлейфом тянутся репутация, уважение, и люди уже по-другому к нам относятся. Однако тогда не было абсолютно ничего такого, были очень жесткие условия, и ситуация могла бы повернуться в любое русло. Нас могли унизить, но не смогли.

Международный цирковой фестиваль в Монте-Карло, на котором мы с братом получили «Серебряного клоуна», – отдельная история. Для меня она во многом непонятная. Я до сих пор считаю, что было очень недостойно со стороны организаторов сделать то, что они сделали, потому что, если бы на фестивале была конкуренция уровня, который бы меня удивил, я бы согласился, что мы в какой-то степени проиграли заслуженно, и не разозлился бы. В той ситуации все было по-другому: все люди, которые принимали участие в происходящем – иностранцы, пресса, зрители, – все однозначно прочили нам золото, ни у кого не было сомнений. Зачитывая результаты, принцесса Монако делала это очень осторожно, и вот дошла до финального «серебра». Когда до объявления золота оставалась только одна серебряная награда, мы включили съемку, хотели записать свой триумф. И тут принцесса говорит, что финальное серебро получают братья Запашные. Подняла глаза на нас, и в зале воцарилась тишина. Мы не сразу поняли, что она сказала. Для всех это был просто шок, никто не ожидал такого, – а она дальше продолжила зачитывать результаты. Быстро договорила все, что следовало, и наступил «вакуум», потому что мы не поняли, за что и почему. Потом организаторы долго прятались при виде нас. Хотя до этого мы могли спокойно подойти и к принцессе, и к руководству фестиваля. А тут они начали буквально прятать глаза, убегать куда-то. Мы были в растерянности, как будто на нас вылили ушат помоев. И вот мы стоим посреди всего этого, все ходят, переглядываются: вроде и поздравлять-то не с чем. Хотя для многих артистов это невероятный уровень, фестиваль в Монте-Карло – это что-то заоблачное, и получить на нем серебро – это огромная честь. А для нас не было смысла ехать за серебром, потому что мы имеем очень серьезную международную репутацию, нас очень уважают в мире цирка и знают наш уровень, да и потом, мы просто очень хорошо отработали свой номер.

Для наших врагов, которые ненавидят нас, завидуют, ревнуют из-за собственной несостоятельности, конечно, это было радостью. Хотя они подготавливали реакцию на случай ситуации, в которой мы привезем золото, и заранее начали распространять слухи о том, что Запашные купили принцессе Ferrari, всё проплатили. Поэтому, если бы мы получили «золото», такие товарищи бы орали: все было и так ясно, мы же говорили. И вдруг им пришлось резко переориентироваться, и они начали кричать: все ведь правильно, заслуженно, мы же говорили о том, что они далеко никакие не самые лучше, им там показали их место. Для нас это было просто какой-то абсурдной неприятностью, и мы попытались выяснить, в чем дело. Брат даже в сердцах сказал, что распилит этого «клоуна»[2]2
  Главные призы фестиваля – это золотая, серебряная и бронзовая фигуры клоуна.


[Закрыть]. А когда начали выяснять, оказалось, что члены жюри какие-то позорные оценки ставили – такие, которые унижали нас по полной программе, показывали, что мы чуть ли не новички, которые с самодеятельностью приехали.

При этом мы начали расспрашивать их по отдельности. Одна дама из европейского цирка, которая поставила нам низкие баллы, сказала, что сделала так потому, что на одном из представлений у нас тигры подрались. А мы вышли с тонюсенькими палочками, чтобы не дай бог европейцы не подумали, что мы кого-то ткнули лишний раз, – и дико рисковали своей жизнью. В итоге у нас два взрослых хищника на несколько секунд вцепились друг в друга, и мы их разняли очень красиво, без применения каких-то пистолетов, водометов. Мы с братом расцепили их теми самыми палочками, продолжая улыбаться зрителям, будто это не тигры вовсе, а маленькие кошки. Получается, что фактически мы показали себя как суперпрофессионалы, ведь даже в такой ситуации без специальных средств, рискуя своей жизнью, разняли тигров и не показали, как это непросто. И всем было видно, что животных никто ничем не колет, у них есть зубы и когти, но при этом никто не применяет против них электрошокеры или что-то подобное (выдумки всевозможных радикалов). Получается, что мы профи.

Это был настоящий абсурд, просто бред какой-то. А дальше Эдгард как более эмоциональный человек сказал, что хочет просто оставить приз и уехать. Но по контракту нам нужно было отработать еще какое-то количество представлений. И это было самое ужасное время, потому что надо было отмыться от такого дерьма, а приходилось выходить и кланяться на той же площадке. И ты продолжаешь работать, у тебя нет никакого настроения, хочется поскорее плюнуть на это все, уехать и забыть. Мы очень искренне ко всем относились, старались все это время, постоянно рекламировали это мероприятие в Монте-Карло как самый престижный конкурс. Мы хотели поддерживать здоровую атмосферу в отношениях между российским и иностранными цирками, вступили в международную цирковую ассоциацию, которая была создана все теми же организаторами фестиваля в Монте-Карло. И тут такой плевок в душу. Если бы это было заслуженно, то было бы понятно, но было незаслуженно.

Брат был весь на взводе, на нервах, а я ему тогда сказал: «Эдгард, сдержи эмоции, я тебя понимаю, мне тоже хочется плюнуть и уехать, но давай будем взрослыми, с высоко поднятой головой примем это унижение, просто примем его, пусть они мучаются от него, а не мы. Не надо делать так, чтобы оно нас задевало, пускай, ты знаешь себе цену, мы знаем себе цену».

Весь этот фарс, как мне кажется, был основан на какой-то внутренней левой политике организаторов фестиваля. Они захотели показать Запашным, что они там не лыком шиты и что у них такой фестиваль, что даже Запашные приехали и получили «серебро». Они это сделали, и мне кажется, очень сильно об этом жалеют, потому что потом мы неоднократно общались с их помощниками, с директором фестиваля, он оправдывался, говорил: «И правда очень странная ситуация получилась с баллами, а принцесса была на вашей стороне».

Хотя слово принцессы Монако на фестивале очень весомое, члены жюри держат марку и ставят баллы сами. Однако если бы принцесса вмешалась в подобной глупой ситуации, к ней бы прислушались, ведь она, по сути, хозяйка этого мероприятия и официально председатель жюри. Нельзя сказать, что жюри коррумпировано, одних продвигают, других задвигают, но в любом случае это было какое-то странное коллегиальное решение: нас принизить. Возможно, вспомнили прецеденты в Монте-Карло, когда приезжали именитые дрессировщики и другие артисты, а потом возвращались за «золотом» через несколько лет, и, может быть, таким образом хотели повысить свою статусность. Хотели показать, мол, смотрите, мы такие великие, что к нам приезжают звезды, которые в российском цирке неоспоримы, а вот они у нас сначала получают серебро и лишь потом борются за золото. Вот он, настоящий триумф. Я не знаю, о чем они думали. Не было никаких взяток, мы не действовали с посылом: раз мы потратили много денег, то, пожалуйста, дайте нам «золото». Мы делали всё искренне, выполняли все требования: нужно было подготовить какие-то специфические вольеры, как у них там принято – и мы подготовили.