Текст книги "Милый, давай поженимся"

– И я соскучился, – признался Терри.

Обед проходил оживленно – Ди развлекала всех собравшихся за столом. Теперь Фокси явственно видел разницу между матерью и дочерью: Агнесс не хватало той живости, того оптимизма, которого у Ди было более чем достаточно. И если миндалевидные глаза Агнесс хранили оттенок грусти, то глаза Ди – той же формы и такие же темные – постоянно смеялись.

Как же они похожи! – удивлялся про себя Фокси. – И какие разные в то же время!

Ди не сиделось на месте, и после обеда она вознамерилась пойти на прогулку. Вот здесь-то для Фокси и началось самое сложное: Агнесс просила Фокси объяснить матери, чтобы та никуда не выходила и дождалась ее приезда. Когда Фокси передал Ди просьбу дочери, та даже опешила.

– Это что за новости? Как у нее изменился характер после отъезда из Англии… Она годами не желала меня видеть, а потом, когда я уже приехала, не выпускает меня из дома… У меня какая-то сумасшедшая дочь. Вам так не кажется, Фокси?

– Не то слово, – печально кивнул Фокси. – Честно говоря, я и сам подчас не знаю, чего от нее ожидать. Она такая скрытная… Я до сих пор многого о ней не знаю. До вчерашнего дня, вы уж простите меня, Ди, я даже не знал о вашем существовании.

– Она ничего обо мне не рассказывала? – распахнула Ди свои огромные глаза.

– Ни о вас, ни о мистере Корнуэлле.

– Мистер Корнуэлл, увы, оставил нас, когда Агнесс была еще совсем юной… Бедняга умер от банальной простуды. Искупался в ледяной воде, а к вечеру слег с температурой. Когда я позвонила врачу, у него началась истерика – он на дух не выносил докторов, – пришлось поверить ему и отменить вызов. А на следующий день, когда я поняла, что дело плохо, его уже не смогли спасти. Такая глупая смерть…

– Ужасно… – искренне огорчился Фокси. Теперь, когда он познакомился с Ди, ему бы очень хотелось увидеть отца Агнесс. – Она мне об этом не рассказывала…

– Вы знаете, Фокси, Агнесс не всегда была такой, – задумчиво покачала головой Ди и заправила сигарету в длинный мундштук. – Не возражаете, если я буду курить?

– Конечно, курите, – кивнул Фокси.

– Она была вполне милым жизнерадостным ребенком, открытым… Совершенно безбоязненно воспринимала мир… Перемена в ней произошла незадолго до смерти отца… – Ди вздохнула и стряхнула пепел с кончика сигареты. – Тогда умерла сестра Агнесс… Худшего года в нашей жизни не было…

– Сестра? У нее была сестра? – вытаращился на Диану Фокси.

– Что, она даже об этом вам не рассказала? – Ди выпустила клуб дыма и растерянно посмотрела на Фокси. – Это была очень…

Закончить Ди не успела, потому что раздался хлопок входной двери, цоканье каблуков и в гостиную влетела Агнесс.

– Мама!

Она кинулась к Ди и порывисто ее обняла. Диана сжала дочь в объятиях, а потом легонько отстранила ее от себя и оглядела со всех сторон.

– Как ты изменилась, Агнесс… Стала настоящей красавицей…

Агнесс покосилась на Фокси, который наблюдал эту сцену и не переставал поражаться жене. То она не хочет видеть мать, то обнимает ее и чуть не плачет от радости. А ведь Агнесс говорила ему, что сможет вырваться из «Мэджик Пати» только вечером… Это удивительно, что она приехала так рано…

– Мама, нам нужно поговорить. – Агнесс покосилась на Фокси: – Милый, ты не мог бы оставить нас наедине?

– Конечно, кошечка, – иронично усмехнулся Фокси. – Только сначала я помогу тебе раздеться и налью чашку кофе. Надеюсь, ты потерпишь мое присутствие хотя бы пять минут?

– И правда, Агнесс, – заступилась Ди за зятя. – Ты хоть бы поздоровалась с мужем. А то заявляешься и сразу гонишь его из комнаты… Это невежливо.

– Вежливо – не вежливо, – раздраженно передразнила ее Агнесс. – Только что приехала и тут же начинает учить меня, как правильно себя вести. С собственным мужем…

– Что же делать, если я упустила этот шанс, – в том же духе ответила ей Ди. – Фокси – первый муж, которого я имею счастье видеть.

Фокси посмотрел на тещу, потом на жену и махнул рукой.

– Я, пожалуй, пойду, пока вы, девочки, не сцепились друг с другом…

13

Жизнь Фокси и раньше была не слишком-то предсказуемой, но в последнее время количество преподнесенных ею сюрпризов увеличивалось с каждым днем. Утром его наконец нашел Бонс, на чей звонок Фокси уже не рассчитывал, а днем, именно тогда, когда Фокси собрался на встречу с Бонсом, позвонила Либби.

– Лапуля! – обрадовался Фокси, уже не чаявший получить прощение. – Либби! Рад тебя слышать.

– И я тебя, Фокси! – прозвенел в трубку радостный голосок Либби. – Прими мои запоздалые поздравления со свадьбой. Раньше позвонить не могла, времени не было. С твоим уходом Мэдсон и вовсе спятил. Нанял вторую секретаршу, и теперь мы обе – ты только представь, Фокси! – обзваниваем клиентов и предлагаем им свои услуги.

– Что за чушь?

– Спроси лучше у Мэдсона. Кажется, он возомнил себя крутым маркетологом… Как семейная жизнь?

– А ты откуда знаешь, что я женился? – дошло до Фокси. – Я же никому не говорил.

– Ты что, не знаешь наших журналистов? Уже вовсю раструбили, что Агнесс Корнуэлл вышла замуж в третий раз… И ее счастливый избранник – некто Фокси Данкан…

– Некто Фокси Данкан? Нет, Либби, я давно уже не читаю газет… Кроме, разве что, давнишних… Так ты из газет узнала?

– Ну… не совсем… – замялась Либби.

– Есть причины скрывать? – поинтересовался Фокси. – Меня уже сложно чем-то удивить, Либби. Так что говори смело.

– От Микки, – призналась Либби.

– Вы что, встречаетесь? – догадался Фокси.

– Да… Я тебе из-за него и звоню. Он сказал, что беспокоится за тебя. Что ты куда-то пропал после свадьбы и не звонишь ему…

– А у самого что, пальцы отвалились? Или язык отсох? – раздраженно поинтересовался Фокси. – Что это за дамские капризы?

– Он думает, ты о нем забыл с тех пор, как у тебя появились новые знакомые…

– Какая глупость, гадская плесень! – еще больше разозлился Фокси. – Как будто он меня не знает.

– Я ему сказала то же самое. Пришлось звонить самой…

– Пришлось? – с шутливым возмущением переспросил Фокси. – Ты что, не хотела меня услышать?

– Ну что ты, и увидеть хотела… – поспешила возразить Либби. – Давай-ка я организую вам с Микки встречу в «Синей сове». Поговори с ним, пусть он успокоится. А то ходит мрачный как туча.

– Вот уж не думал, что именно ты станешь девушкой Микки. А он даже ничего не сказал мне. Хорош друг…

– Не сердись на него. Ты же знаешь, он такой стеснительный, когда речь идет о личном. Ну так как, ты приедешь?

– Конечно, Либби. Только учти, могу опоздать…

– Неужели ты научился предупреждать об этом? Это твоя Синяя Борода тебя вышколила? – шутливо поинтересовалась Либби.

– Нет, это одной моей знакомой секретарше все приходится разжевывать и класть в ее очаровательный ротик…

Либби и Микки вместе – очередной сюрприз. Этот, правда, хороший. Теперь можно спокойно общаться с Либби, которая, слава богу, не обиделась на всю оставшуюся жизнь. Зато обиделся Микки.

Я ведь, и правда, про него забыл, подумал Фокси. Если бы Микки знал истинную причину моей забывчивости, тогда, возможно, не так сердился бы на меня…

Спускаясь вниз, Фокси столкнулся с Ди, которая только что встала. Она до поздней ночи разговаривала с Агнесс.

– Привет, Фокси… – зевая, поздоровалась она. – Кто-то уже уходит, а кто-то спит на ходу… Как вы живете с моей дочерью, Фокси? Она же просто сумасшедшая девчонка… Представляете, Агнесс обязала меня появляться на улице в платке и темных очках… Видите ли, она не хочет, чтобы о ее матери писали в газетах… Я не говорю обо всем остальном… Вы не думали сводить ее к психоаналитику, Фокси?

– Хорошая идея, – мрачно кивнул Фокси. – Только… вы же знаете свою дочь. Она упряма, как баран. Скажет, что не больна, что она права, а мы с вами не правы. Ну и все такое…

– К сожалению, это так, – признала Ди. – Да вы бегите, не обращайте внимания на старую кошелку, которой приспичило поболтать. А насчет Агнесс… Я подумаю, как переубедить ее…

– Спасибо, Ди. Вы – чудо! – Фокси чмокнул тещу в щеку и понесся на встречу, уже зная, что опоздает.

Встреча с Бонсом была короткой, но продуктивной. За пятнадцать минут их общения Фокси узнал многое, о чем и не подозревал раньше.

Во-первых, Агнесс Корнуэлл переехала в Дувервилль из Англии, графства Йоркшир, где у ее ныне покойного отца, известного в прошлом политика, имелся чуть ли не родовой замок. О цели ее приезда Бонс не имел ни малейшего представления, однако сообщил Фокси, что Диана Корнуэлл и ее дочь приезжали из Йоркшира в Дувервилль много лет назад и навещали какую-то семью. Какую именно, Бонс опять же не знал.

Луиза Малькольм оказалась еще той темной лошадкой. В свое время эта дамочка, бедная, как церковный служка, умудрилась выскочить за господина, как ей тогда казалось, весьма обеспеченного и, что было чистейшей правдой, весьма немолодого. Но, отойдя в мир иной, Луизе мистер Малькольм оставил весьма небольшую сумму денег, а сыну – коллекцию картин, которую тот за свою недолгую жизнь успел приумножить. Бонс также сообщил Фокси крайне интересную информацию: Луиза Малькольм не продавала никаких картин. Обе коллекции стоят безумных денег, но самой дорогой и самой ценной считается коллекция Малькольма-старшего. Теоретически после трехлетнего отсутствия Малькольма-младшего Луиза могла бы унаследовать обе коллекции, но Ричард Малькольм был женат. В этом-то и заключалась загвоздка. Агнесс Корнуэлл не претендовала на картины, но и продать их Луиза не могла. Миллионы долларов лежали в ее доме мертвым грузом, а Луизе, сжимающей от злости худенькие кулачки, только и оставалось, что смотреть на эти миллионы и желать Агнесс Корнуэлл чего-то вроде электрического стула…

Теперь Фокси понял, почему старая грымза так противилась браку Ричарда и не начала поиски сына сразу после исчезновения. Луиза Малькольм выжидала, когда пройдет три года и Ричарда признают юридически недееспособным…

Что до Конрада Бердберри, то у него были очень тяжелые отношения с родителями. Отец его был достаточно обеспеченным человеком, но сыну помогать не стремился, презирал его и считал полным неудачником. Мать же, боясь деспотичного мужа, во всем ему потакала. Именно по этой причине Конрад и стал писателем – чтобы доказать отцу, что он хоть чего-то стоит. Больших денег это ему не принесло, зато их принес выгодный брак с Агнесс, на которой он, скорее всего, женился по расчету…

Фокси всегда ценил умение Бонса говорить емко и кратко. За эти десять минут Фокси узнал так много, как не узнал за все время общения с Луизой Малькольм.

А Агнесс все-таки права – я ужасно наивный, размышлял Фокси, по привычке ныряя в подземку. Подумать, что Луиза Малькольм – горюющая мать… А я еще умудрился почувствовать свою вину перед этой женщиной. Вот гадская плесень!

Народу в «Синей сове» было, как обычно, немного: только постоянные клиенты. Фокси сразу заприметил аккуратно причесанную головку Либби и профиль Микки, который что-то шептал на ушко своей разлюбезной. Фокси чувствовал себя «немножко сволочью» – если бы он знал тогда, что Либби нравится его другу, никогда бы не потащил ее в постель. Конечно, дело было прошлое, но Фокси не терпелось извиниться за свое поведение, если не перед Микки, то перед Либби.

– Здорово старина! Привет, лапуля! – поздоровался Фокси.

Микки поднялся из-за стола, и они хлопнули друг друга по спине. Это было чем-то вроде обязательного ритуала после долгого расставания.

– Вот, значит, ты как… – обиженно надулся Микки, когда Фокси уселся за столик. – Женился на богатенькой и совсем забыл старых друзей…

Фокси, в этот момент приветливо машущий рукой Дину, чуть не свалился со стула.

– Ты что несешь, старина? Скажи спасибо, что рядом с тобой девушка, а то бы я тебе сейчас показал, кто тебя забыл…

– А как прикажешь понимать твое исчезновение? Ты даже в «Синюю сову» заглядывать перестал…

– Тьфу ты, гадская плесень… – покачал головой Фокси. – Мы с тобой дружим с колледжа, а ты будто первый раз меня видишь… Иди-ка, закажи нам что-нибудь, а я шепну пару слов твоей симпатичной девчонке, – подмигнул он Либби.

Микки издал звук – что-то среднее между ревом раненной касатки и воем койота – и угрожающе зашипел на Фокси:

– Лучше бы ты шептал своей жене…

– Да успокойся ты, – засмеялся Фокси. – Ничего такого я ей шептать не буду.

– А я и не позволю, – вздернула носик Либби.

– Ты у меня умничка! – Микки чмокнул девушку в щеку и еще раз, совсем уже в шутку, рыкнул на Фокси: – А ты смотри…

– Послушай, Либби, – начал Фокси после его ухода, нервно ерзая на стуле пятой точкой, – у меня к тебе… скажем так, один вопрос. Ну…

– Что-то это на тебя не похоже, Фокси, – перебила его Либби. – Мнешься, смущаешься… Ты совсем изменился, как я погляжу…

– Да и ты тоже, – улыбнулся Фокси, осознав, что действительно ведет себя не совсем привычным для Либби образом. – Стала какая-то… уверенная, что ли… Ладно, дай я продолжу мяться и смущаться. Так вот, я хотел попросить прощения за ту ночь… Знаю, что вел себя как грязная пьяная скотина… И если честно, ничего не помню…

– Так и помнить нечего, Фокси… – сочувственно улыбнулась ему Либби. – Это точно, что ты напился как свинья. И сразу вырубился, как только упал на кровать. Я тебя раздела, посидела на твоей кухне, выпила что-то похожее на чай и легла. К тебе. Другой кровати-то не было…

Фокси почувствовал себя полным идиотом, а с другой стороны испытал такое облегчение, что ему в тот же миг захотелось расцеловать Либби. По-дружески, разумеется. Но вернулся Микки, и Фокси не стал испытывать судьбу. В конце концов, все хорошо, что хорошо кончается.

– Мужчинам – виски, женщинам – «маргариту», – сообщил Микки, выставляя на столик выпивку. – И привет от Дина в качестве бонуса.

– Я его обожаю, – засмеялся Фокси, покосившись на стойку бара, над которой, как памятник всем недорогим кабачкам, возвышался долговязый Дин. – Никогда не нальет бесплатно, зато всегда добродушен, как ручной медвежонок.

– За это мы его и любим, – кивнул Микки. – Ну что, за Дина?

– Эй, Дин, мы пьем за тебя! – крикнул через весь зал Фокси. – За доброго бармена!

– За доброго бармена! – хором поддержали его Либби и Микки.

Фокси выпил виски и закусил кусочком лимона, не заметив, что тот посыпан сахаром.

– Фи, Микки, – осуждающе покосился он на друга. – Виски и лимон с сахаром – это отдает дурным вкусом.

– А ты у нас стал, небось, ценителем дорогих напитков? – беззлобно улыбнулся Микки. – С такой-то женой?

– Вроде нет, как пил дрянь, так и пью. Только кофе хороший. Агнесс варит его сама.

– Прямо-таки семейная идиллия… – хихикнула Либби.

– Если бы, – грустно вздохнул Фокси и внимательно посмотрел на друзей. – Вы двое умеете хранить секреты?

Мик и Либби переглянулись. Они не ошиблись, когда решили вытащить Фокси из стен готического особняка. Если этот парень вздыхает, значит, у него действительно проблемы…

– Умеем, – ответил Микки за двоих. – Ну давай, выкладывай, дружище…

– Все началось с того, что я встретил самую красивую женщину в своей жизни… – торжественно начал Фокси.

– Да, дела… – пробормотал Микки, дослушав до конца историю, рассказанную другом. – Я думал, что такое бывает только в дешевых мелодрамах… Он – детектив, она – преступница, а потом все переворачивается вверх дном и выясняется, что она вовсе не преступница, а жертва…

– Если бы все выяснилось, я бы сейчас порхал от радости, а ты бы снимал меня на фото, чтобы показать всем знакомым, до чего дошел Фокси Данкан… Я ведь до сих пор так и не знаю, кто виновен в исчезновении ее мужей…

– Ты считаешь, это ее дружок режиссер? – спросила Либби, все это время с интересом слушавшая его историю.

– Не знаю, Либби. Паршивый я детектив – совсем запутался. Может, дружок режиссер, может, она сама, хотя в это мне верить не хочется. Понимаете, чем я больше узнаю свою жену, тем больше во мне укрепляется уверенность: она не могла этого сделать. А если и могла, то имела на это очень веские причины. Она очень скрытный, очень замкнутый человек. И в то же время я чувствую, что она хочет мне довериться полностью. Хочет, но не готова… Хотя, признаюсь, поначалу я даже боялся, что она и меня укокошит…

– И когда все изменилось? – поинтересовался Микки.

– Помнишь историю с лодкой?

– Такое, пожалуй, забудешь…

– Так вот, после этой истории. Она так искренне волновалась за меня, что я подумал: какого дьявола ей меня убивать? А на маньячку Агнесс не похожа…

– Ты иногда пугаешь меня своей наивностью, – покосился на друга Микки. – Детектив, который считает, что маньяк должен быть похож на маньяка, – это что-то…

– Я живу с ней в одном доме, сплю в одной кровати, ем чуть ли не из одной тарелки. Я люблю ее, в конце концов. И ты считаешь, она может оказаться «маньячкой»? – усмехнулся Фокси, комкая в руках недоеденную лимонную дольку. – И она меня любит, я знаю. Только вся беда в том, что мы не можем друг другу довериться. Я – по своим причинам, она – по своим. Впрочем, Агнесс не доверяет даже собственной матери. Ди Корнуэлл не была ни на одной из трех свадеб своей дочки. Не видела ее дома, не знает, как дочь живет. А когда хочет приехать, получает в ответ: «не приезжай»…

– И ты говоришь, она – не маньячка? – недоверчиво посмотрела на него Либби. – С такими-то странностями? Одна закрытая комната чего стоит…

– Либби… – укоризненно покачал головой Фокси. – Избавь меня от картинок, нарисованных твоим богатым воображением. Поверь, мне паршиво и без них…

– И что ты собираешься делать дальше?

Фокси пожал плечами.

– Не знаю. Точнее, есть одна идейка, надо бы проверить. Но мне кажется, она такая же, как все остальные. Это как клубок, где все нитки разорваны. Начинаешь его разматывать, а он обрывается на каждом сантиметре. Я цепляюсь за одну версию, а за ней – пустота, цепляюсь за другую – и там пустота. И так постоянно… Еще я хочу серьезно поговорить с Ди Корнуэлл. Кажется, она знает много из того, чего не знаю я. Во всяком случае, о прошлом Агнесс. А в нем, мне кажется, ключ к разгадке.

– Мы можем тебе хоть как-то помочь? – спросил Микки, глядя на друга взглядом верной сторожевой собаки.

– Пока вы сделали все, что смогли: выслушали меня. А это уже большая помощь. Дальше – поглядим.

И, хотя идей у Фокси не прибавилось, хотя в его голове не возникло гениальной мысли, которая решила бы разом все его проблемы, хотя Агнесс Корнуэлл по-прежнему оставалась для него самой загадочной загадкой на свете, он все равно почувствовал облегчение. Рядом с ним были друзья. Люди, которым он мог доверять…

14

Фокси вернулся домой и первым же делом получил очередной «сюрприз». Навстречу ему выбежала запыхавшаяся Полли и, энергично размахивая руками, сообщила новость:

– Мистер Данкан, то есть Фокси… У нас проблема… Коты, то есть кошка и кот… В общем, Элиот и Грэйс…

– Что, опять подрались? – перебил ее Фокси.

– Хуже! – вытаращила глаза Полли. – Они друг друга… Ну, в общем, полюбили… И теперь у вас, то есть у Грэйс, будут дети, то есть котята…

– Да… – Фокси поскреб в затылке и растерянно улыбнулся. – Они решили заняться любовью, а не войной… Теперь жена меня точно убьет. Что делать, Полли?

– Да утопим мы этих котят, – махнула рукой Полли. Как деревенская жительница, она привыкла решать проблемы проще и жестче, чем городской Фокси.

– Вы что, Полли?! – возмущенно посмотрел на нее Фокси. – Никаких утопленных котят! Что, мало в Дувервилле людей, которые захотят взять себе котеночка? Пристроим…

– Ага, замучаетесь вы их пристраивать. Пока будете раздавать, они уже в кошек превратятся. Или в котов.

– Полли, я что-нибудь придумаю, – пообещал Фокси. – Только как мне сказать Агнесс, чтобы она не убила меня сразу, услышав эту новость?

– Так и скажите. Чего ей вас убивать? Не вы же котов случали… Хотите, я скажу.

– Спасибо, Полли, я сам, – поблагодарил домработницу Фокси.

Элиота он нашел мирно отдыхающим в гостиной на диванчике. Рыжий предатель устроился рядом с Ди и положил мордочку ей на колени.

– Поздравляю тебя, будущий папа, – скептически усмехнулся Фокси, глядя на блаженствующего кота. – Устроил ты всем праздник… А невеста твоя тоже хороша. Всех перехитрила…

Ди, внимательно слушавшая жалобы Фокси, спросила:

– Значит, вы уже в курсе последних известий?

– Ну да. Агнесс выгонит меня из дома. – Фокси погрозил кулаком Элиоту, но тот даже не обратил внимания на хозяина и только удобнее устроил свою мордочку на коленях Дианы. – Она очень не хотела, чтобы я перевозил сюда Элиота…

– Ничего, – подбодрила его Ди, – котята – не дети, как-нибудь справимся. Одного могу забрать себе, когда поеду в Йоркшир. К тому же у меня есть родственники, которые с удовольствием возьмут еще одного котенка. Не паникуйте раньше времени, Фокси.

– Спасибо, – искренне поблагодарил ее Фокси. – Знаете, Ди, мои приятели всегда рассказывают о своих тещах какие-то ужасные истории. И называют их такими словами, от которых даже у меня вянут уши. Я в жизни бы не подумал, что мне так повезет с мамой жены…

– Вам спасибо. – Ди явно была польщена комплиментом. – Мне не рассказывали таких ужасов о зятьях, но вы тоже очень славный парень, Фокси. Болтаете со мной, старой кошелкой, когда у самого, наверное, полно дел…

Фокси заметил, что рядом с Ди, на диванчике, лежит фотоальбом, который он совсем недавно листал, пытаясь отыскать что-то о прошлом Агнесс.

– Смотрите фотографии? – поинтересовался он у Ди. – А мне она их так и не показала.

– И мне не показала, – ответила Ди, вытаскивая мундштук и сигарету. – Я сама имела наглость покопаться в этом шкафу… – Агнесс кивнула на распахнутую дверцу шкафа. – Правда, часть из них я все-таки видела – те, где Агнесс еще девочка, а я – молодая женщина… – вздохнула Ди. – Но многие фотографии сделаны после ее переезда в Дувервилль, так что я вижу их впервые. Агнесс, как я погляжу, не очень-то любит фотографироваться… Даже на свадебных фото ее не видно. Это ведь ее мужья, а, Фокси? – поинтересовалась Ди, открыв альбом на том месте, где красовались Ричард и Конрад.

– Да, – кивнул Фокси.

– Может быть, вы мне объясните, почему она развелась с последним мужем? – Диана посмотрела на Фокси с надеждой в глазах.

– Развелась? – не понял Фокси.

– Ну да. А разве она не развелась с Ричардом… Малькольмом, кажется?..

– Не знаю, можно ли так сказать… – пробормотал Фокси, в очередной раз поражаясь скрытности Агнесс. – Ричард Малькольм пропал, как и первый ее муж.

Ди была настолько поражена, что даже поперхнулась дымом.

– Какое ужасное совпадение… – откашлявшись, произнесла она. – И Агнесс ничего мне не сказала? Наверное, не хотела волновать… Или это… не совпадение?

Фокси постарался не встретиться с тещей взглядом и, уткнувшись носом в фотоальбом, пробормотал:

– Скорее всего, совпадение, потому что полиция так и не нашла виновного… Скажите, Ди… – Фокси перевернул несколько страниц и вернулся к началу альбома: – Этот мужчина – отец Агнесс?

– Да, это он, – кивнула Ди. Она любовно погладила изображение и перевернула страницу. – Это – ее дядя, это – тетя… Они теперь живут с нами, в Йоркшире… Это, как вы и сами догадались, сама Агнесс… Тогда она еще любила сниматься… Это – сестра Агнесс…

Диана перевернула было страницу, но Фокси остановил ее и внимательно пригляделся к девочке с фотографии. Только теперь он заметил сходство между ней и Агнесс: похожий разрез глаз, как видно, особенность всех Корнуэллов, пухлые губы, только менее четко очерченные, чем у Агнесс…

– Значит, это – ее сестра…

– Кузина, – уточнила Ди, настойчиво пытаясь перевернуть страницу.

– И где она теперь?

Ди вздохнула и посмотрела на Фокси таким умоляющим взглядом, что тот не решился повторить вопрос.

– Я бы с радостью рассказала вам все, Фокси Данкан… – произнесла Ди, затягиваясь сигаретой. – Но моя сумасшедшая дочь взяла с меня слово, что я буду молчать как рыба… Не знаю, откуда в ней взялась такая скрытность. Ведь она даже не объяснила мне, в чем дело… Так что, простите, Фокси. Пусть это останется нашей семейной тайной.

– Конечно, Ди, – кивнул Фокси.

Нитки в клубке соединялись, как по мановению волшебной палочки. Фокси Данкан чувствовал: очень скоро он получит ответ на все вопросы, которые его волнуют. В одном только он не был уверен: обрадуют ли его эти ответы…

Домой Агнесс вернулась раньше, чем обычно, но Фокси все-таки успел приготовить ужин: запеченную курицу, фаршированную луком, беконом и грибами, салат из свежих овощей и грандиозный соус из белого вина, рецепт которого он вытащил из кулинарной книги. Готовил Фокси крайне редко, поэтому далеко не был уверен, что Агнесс будет в восторге от его кулинарных способностей. И все же он не сомневался, что жена оценит его старания по за-слугам: всегда приятно, когда о тебе помнят и заботятся.

Ди уехала в театр, где Лидия Барко снова красовалась в роли Гертруды, матери Гамлета; Терри и Полли, совсем как юные влюбленные, отправились прогуляться до Хорз-вилладж. Так что никто не должен был помешать Фокси спокойно посидеть с женой и поговорить с ней с глазу на глаз.

Он накрыл на стол, извлек из бара оставшееся земляничное вино, которое так полюбилось Агнесс, и услышал звук открывающейся двери.

– Боже, какие ароматы! – донеслось из холла. – Мама, неужели ты наконец научилась готовить?

– Нет, милая, это я, – вынырнул из-за колонны Фокси. – Хотел сделать тебе сюрприз, прежде чем ты отправишь меня в мир иной…

– Что еще за шутки? – нахмурилась Агнесс.

Фокси снял с нее легкий плащик, белый, усыпанный цветами мака, и, улыбаясь, объяснил:

– Видишь ли, кошечка, ты была права: Грэйс и Элиот все-таки решили обзавестись котятами…

– Я знала, что окажусь права… – начала было Агнесс, но Фокси перебил ее:

– Нет причин волноваться. Двоих обещала взять твоя мама, а остальных мы кому-нибудь да отдадим. Я беру этот вопрос на себя. Обещаю, все будет в лучшем виде…

– Ты всегда так говоришь, Фокси Данкан, журналист…

– Разве я тебя подводил?

– Пока нет… Что же я тебя пилю? – спохватилась Агнесс. – Ты приготовил ужин, а я ужасно голодна. Ни минуты свободной! Я не успела даже сандвич проглотить… Все как будто с ума сошли с этими свадьбами… Такое чувство, что весь Дувервилль решил пережениться… Одни хотят свадьбу в японском стиле, другие – в турецком, третьи вообще попросили сделать им «что-то готическое»… Все так и норовят переплюнуть друг друга, но почему-то по-настоящему необычного никто так и не предложил…

– Правильно, кошечка, – поддакнул Фокси, убирая плащик Агнесс во встроенный шкаф. – Все необычное – твоя прерогатива. – Фокси чмокнул ее в щеку, взял за руку и повел в гостиную. – Поговорим в гостиной, иначе все остынет. А я не хочу кормить свою кошечку холодной курочкой…

– Фокси, какой ты милый… – Агнесс остановилась, притянула к себе мужа и прижалась к нему всем телом. – Без тебя мне было бы так плохо, так одиноко…

Фокси обнял ее и поцеловал в висок, в пульсирующую точку, прикрытую маленьким шелковистым завитком.

– Пойдем, кошечка… – прошептал он на ухо жене. – Иначе все мои старания – псу под хвост.

– А может быть, коту? – игриво поинтересовалась Агнесс.

– Может, и коту…

Он усадил Агнесс за стол, положил ей курицу с салатом и разлил по бокалам вино.

– Хочу предложить тост. – Фокси поднял бокал и внимательно посмотрел на Агнесс. – Раньше я, кошечка, был убежденным холостяком и считал брак самым бессмысленным государственным институтом. Но все изменилось, когда я встретил тебя, узнал, что такое любовь, и понял, что на самом деле брак совсем не то, что я о нем думаю. Если ты извинишь мне мой дурацкий пафос, – Агнесс понимающе кивнула, – я объясню тебе, каким вижу это понятие сейчас… Брак – это вовсе не государственный институт. Это – школа любви… Он вовсе не гасит истинные чувства, а наоборот, укрепляет их. Он позволяет людям почувствовать ответственность друг за друга, проникнуться друг к другу заботой и пониманием. А главное, самое определяющее в браке – это доверие. Чем больше мы доверяем друг другу, тем проще нам понимать друг друга, да и самих себя в том числе. Без доверия брак невозможен. Без него брак превращается в жалкий фарс, пародию на отношения. И потому, Агнесс, милая, я предлагаю тебе выпить за доверие в браке…

Агнесс вяло протянула руку, чтобы чокнуться с Фокси. Он заметил, что жена даже глаза отвела, чтобы на него не смотреть.

– Хороший тост, – механически похвалила она. – Выпьем за это…

Фокси, который не хотел сдаваться до последнего момента, почувствовал, что все его потуги бессмысленны. Даже если Агнесс разопрут изнутри все ее тайны, она скорее взорвется, чем расскажет ему…

– Выпьем, – холодно согласился он и одним махом осушил бокал, как если бы в нем был виски, а не вкусное земляничное вино с дурманящим ароматом. – Послушай, Агнесс… Ответь мне на один вопрос.

Агнесс подняла глаза, и Фокси заметил, что она вся напряглась, как пружина, которую сжали и вот-вот отпустят.

– Задавай, Фокси…

– Что, по-твоему, означает слово «доверие»?

– Честность по отношению друг к другу, – спокойно ответила Агнесс.

Фокси понял, что она снова заперлась в себе, как в первые дни их знакомства. Теперь он не дождется от нее ничего, кроме полуулыбок и насмешливого взгляда глаз цвета спелой черешни.

– А как ты считаешь, иметь друг от друга секреты… скрывать что-то важное, не говорить всей правды, это – честно?

– Не говорить и лгать – разные вещи, Фокси, – не меняя выражения лица, ответила Агнесс.

– Хорошо, я приведу пример… Допустим, у меня есть любовница…

– У тебя есть любовница? – Агнесс встрепенулась, и Фокси понял, что ему удалось задеть в ней ту струну, которая заставит ее снова раскрыться, снова превратиться в ту Агнесс, которую он хорошо знал.

– Я сказал, допустим… Так вот, допустим, у меня есть любовница. Ты ничего о ней не знаешь и даже не подозреваешь, что я тебе изменяю. Соответственно, ты не задаешь никаких вопросов, в ответ на которые могла бы услышать ложь. А я молчу, потому что ты не задаешь вопросов, и продолжаю спокойненько тебе изменять. По твоей логике, у нас – полная гармония и доверие. Потому что я тебя не обманываю. Я просто не говорю всей правды…

Агнесс не знала, что ответить. Пример, который привел Фокси, поставил ее в тупик. Она молчала, напряженно вглядываясь в хрустальный бокал, словно земляничное вино могло подсказать ей ответ.

– Я понимаю, куда ты клонишь, – ответила она, не отрывая взгляда от бокала. – Мы уже не раз говорили с тобой об этом. И, кажется, я просила тебя не давить на меня, не торопить…

– Не торопить?! – вспылил Фокси. – И сколько ты будешь молчать?! Год?! Два?! Три?! Всю жизнь?!

– Не кричи на меня.

– Не могу, милая! – Фокси вскочил с дивана так, что чуть не перевернул столик. – Я и так молчал слишком долго, выжидая, когда ты наконец обмолвишься хоть словечком о своей жизни! Но ты молчала, и мне приходилось молчать! Ты даже не понимаешь, до чего мы дошли, играя в молчанку! Не понимаешь, не знаешь и не хочешь знать!