Текст книги "Что снится вампирам?"

Ну, и что теперь делать? Если раньше у Евгения была мысль съездить в Шатогорию и найти родственников и знакомых Тонечки, то теперь эти надежды рассеивались как дым. К графу не придешь просто так с вопросами, не встретишь невзначай около дома… А если окажется, что он сам причастен к ее бегству? Тогда при малейшем проявлении любопытства от спрашивающего даже мокрого пятна не останется! Но даже если до этого не дойдет, в любом случае на столь высоком уровне Евгению уже не удастся скрывать от Веренкова свой интерес к запретной теме…

На какой-то миг Евгения пронзила невероятная догадка – а не знал ли Веренков о Тонечке с самого начала больше, чем мог сказать вслух? Не был ли он вообще как-то причастен к ее нелегальной жизни?! Это могло бы многое объяснить: удачное «исчезновение», «невнимание» полиции…

Но подумав хорошенько, Евгений отмел это соображение. Конечно, если бы бегство Тонечки было хоть в какой-то степени связано с СБ, Веренков должен был знать об этом больше, чем кто бы то ни было! Но тогда в ответ на настойчивые расспросы он обязательно дал бы понять: не волнуйся, этим есть кому заниматься и без тебя… А Евгений помнил отчетливо: никаких намеков не было. Ян запретил дальнейшее расследование из чисто интуитивных соображений, просто ощущая таящуюся в них непонятную опасность…

А теперь? Может, поехать к нему, рассказать? Но что это изменит? Разве что Ян еще более категорично подтвердит запрет – и будет абсолютно прав: слишком много непонятного в этой истории, и слишком известные имена в ней замешаны! А уж когда речь идет о другой стране…

Да и есть ли вообще смысл в официальном расследовании? Евгений честно признался себе: нет никаких оснований полагать, что изучение подробной биографии графини Горвич способно привести еще к каким-то замечательным открытиям! Нет, такие шансы даются только раз, и Тонечка целиком использовала свой, найдя «управление случайностями». Вот если бы она продолжала жить…

Но с другой стороны, никто ведь не может запретить ему удовлетворять собственное любопытство – по крайней мере, пока он делает это не за государственный счет! Евгений понял, что подсознательно уже принял решение, и на душе стало легче. За последние дни судьба Тонечки стала так близка ему, что он сам не простил бы себе, если бы отказался от дальнейших поисков!

К тому же известность семьи Горвич на первом этапе даже поможет – большое количество публикаций позволит многое узнать, «не выходя из дома»… или, в крайнем случае, из библиотеки! Справочник «Кто есть кто?», газеты, журналы, светская хроника – все сплетни, слухи и домыслы будут в твоем распоряжении!

…Евгений не стал заказывать материалы через компьютер – вряд ли кому-то приходило в голову переводить светскую хронику и бульварные газеты на электронные носители (точнее, переводить эти самые носители на подобную «информацию»!). Впрочем, кое-что наверняка отыщется даже в сент-меллонской библиотеке – «Кто есть кто?» там точно есть, и кое-какие журналы они выписывают… Если этого окажется недостаточно – придется ехать в столицу.

Евгений взглянул на часы: собственно, библиотека уже два часа как открылась. Можно идти, но…

– Госпожа Василевская! – постучал Евгений к квартирной хозяйке. – Можно, я наломаю немного вашего шиповника?

Василевская очень быстро – и в то же время величественно! – появилась в дверях, всем своим видом выражая осуждение:

– Наломать, господин Миллер, можно только дров! А цветы срезают… И еще их можно купить – или об этом вы даже не догадываетесь? И то верно, когда вы последний раз дарили кому-то цветы…

Евгений мысленно чертыхнулся – ну вот, опять начали воспитывать… Как маленького, ей-богу! Жалко ей двух веток, что ли? Ближайшее место, где можно в будний день купить цветы – магазин Денисова, так ведь до него полчаса ходьбы, причем изрядный крюк получится!

Но когда Евгений уже вышел на крыльцо, Василевская появилась снова, держа в руке несколько веток с крупными сладко пахнущими цветами. Он осторожно взял их… и только тут заметил, что шипы со стеблей срезаны!

– Спасибо! – растроганно сказал Евгений.

– Не за что, – вздохнула Василевская. – И передайте привет вашей девушке… хотя я и не знаю, кто она!

Евгений через силу улыбнулся. Не той он подарит цветы, которой хотелось бы! А может быть, Алина и не работает сегодня? Честно говоря, это было бы лучше всего…

…Алина действительно не работала. Но работала Зоя, ее близкая подруга, с которой Евгений тоже был знаком (хотя и не сразу узнал, а узнав, едва вспомнил, как зовут!) Увидев Евгения, она мгновенно подобралась, выразительно демонстрируя презрение, и на просьбу посмотреть материалы о семье Горвич со злорадным удовольствием ответила, что «надо четко формулировать заказ, потому что она не обязана знать всех шатогорских аристократов»!

– Ах да, – словно только что спохватившись, Евгений достал букет. – Вот, передайте, пожалуйста, Алине!

На лице Зои отразилась сложная внутренняя борьба: казалось, она раздумывала – мирно принять букет или использовать его для оскорбления действием (хорошо, хоть колючки срезаны!). Наконец, она неуверенно протянула руку и с натянутой любезностью спросила:

– У вас что-то случилось? Вы исчезли так внезапно! Говорят…

Евгений огляделся. Библиотечный зал по раннему часу был пустым – подходящая обстановка для беседы. Зоя наверняка может помочь ему: читает она много и без разбора – «профессиональная болезнь»! Если бы только она не была так обижена за Алину! Сент-Меллон – городок маленький… Придется сочинять более удачные оправдания!

– Скажите Алине, – смиренно начал он, – пусть не сердится на меня очень уж сильно. Вы ведь знаете, какая у меня работа…

– С чего вы взяли, что она сердится? – пожала плечами Зоя. – Вот еще! Просто мы никогда не думали, что в вашу работу входит водить эсперов – или только эсперок? – по кафе и катать их на вертолете!

– Ну, если дело только в этом… – Евгений вздохнул с подчеркнутым облегчением, пытаясь показать всем своим видом: «Боже, о какой ерунде идет речь!» – Увы, но от этой эсперки зависит моя карьера в ближайшем будущем… Причем она это знает и ведет себя соответственно!

– Всего-то? – с сомнением спросила Зоя. – И чего она от вас хочет?

– Уже ничего! – неохотно ответил Евгений. – Она уехала…

На какой-то миг ему стало стыдно за свое вранье. Но, с другой стороны, разве Юля не бросила его? Впрочем, Зоя не стала углубляться в подробности.

– Ладно, вы тут посидите пока, – сказала она уже более дружелюбно. – Сейчас я найду то, что вы просили. Граф Горвич, говорите? Интересный, между прочим, человек…

Зоя быстро принесла десяток последних изданий «Кто есть кто?», кипу старых журналов и газет.

– Вот, пожалуйста! Если хотите, я помогу вам, пока нет посетителей…

…В справочнике семейству Горвич был посвящен довольно большой раздел, и Евгений прочитал его несколько раз, словно надеясь отыскать отгадку между строк. Кое-что он действительно уяснил, но в основном новые факты только запутывали еще больше!

Даже из сухой короткой подборки было видно: граф Матиуш Горвич – человек с характером, а если формулировать менее вежливо – то эксцентричный и упрямый. И с родственниками, похоже, отношения у него весьма непростые… Начать хотя бы с того, что еще до достижения совершеннолетия он, пренебрегая всеми традициями, отказался от привилегированных учебных заведений и поступил в университет. На исторический факультет, между прочим – почти наверняка именно там он и познакомился с Тонечкой!

А закончив учебу, Горвич решил поселиться в родовом замке на Большом хребте – первый из семьи за все послевоенное время! Он и сейчас там живет, причем доступ туристических групп в замок вовсе не прекращен!

Жить в действующем музее – такого столичная аристократия уже не могла вынести. Зоя быстро нашла несколько газет того периода: «Молодой наследник титула стремится остановить время», «Что скрывается за поступком Матиуша Горвича?» Как будто за переездом графа Горвича в родовой замок скрывались все тайны вселенной и еще пара детективных историй в придачу!

Впрочем, молодой Горвич вышел из скандала сухим, отстояв свое право поступать как хочется, а не как положено. А ведь это только звучит красиво – родовое гнездо, на самом деле жизнь в древнем замке без современных удобств, в удалении от городов – совсем не сахар…

В газете была фотография графа: мягкие «летящие» черты лица, из тех, что быстро забываются – и при этом уверенный, умный и чуть насмешливый взгляд. Немного подумав, Евгений решил, что причиной вызывающего поведения графа была именно гордость и подчеркнутая независимость – действительно сопротивление времени! Помимо воли он почувствовал уважение к графу: если тот и был сумасшедшим, то весьма последовательным и упорным – и в его эксцентричности чувствовалась внутренняя логика…

Впрочем, его женитьба оказалась для публики шоком куда большим, чем переезд! Даже сквозь суховатый стиль справочника прорывалось невольное удивление: да, времена строгости нравов давно прошли – но есть же традиции!

Догадка Евгения оказалась верна: с Тонечкой граф действительно познакомился в университете, там же сделал ей предложение, а уже через год они поженились.

Евгений придвинул к себе толстую кипу газет, относящихся ко времени свадьбы – вот теперь и начнется главное! Но Зоя скептически посмотрела на его выбор.

– Если вас интересует свадьба графа – а это действительно любопытная история! – то прочтите лучше вот это, – она извлекла из стопки толстый журнал в глянцевой обложке и протянула Евгению. – Здесь очень подробный репортаж, с хорошими фотографиями. Все остальное – обычная светская болтовня, ничего примечательного…

Евгений осторожно перевернул обложку. И замер… Под разухабистым заголовком, которого он даже не разобрал, был помещен снимок. Классическая композиция: новобрачные граф и графиня Горвич на фоне церкви. Нетрадиционно только одно: невеста смотрит не в объектив, а куда-то поверх него, со странным выражением отрешенного внимания…

Но Евгения поразило не это. Он никогда раньше не видел Тонечку – тем не менее лицо на снимке оказалось удивительно знакомым! И тут же озарением пришло воспоминание: потрясенная Юля, рассматривающая фотографию Сары Даррин…

Фигура, черты лица… И этот взгляд, который у Сары бывает редко, но для Тонечки, похоже, вполне привычный. Неудивительно, что Юля перепутала их!

Ну что ж, теперь даже необязательно копировать снимок и предъявлять его «для опознания». Последние сомнения улетучились как дым – предсказательница с Каштановой аллеи и графиня Горвич были одним и тем же лицом!

– Что вас так заинтересовало? – неожиданно спросила Зоя. – Пытаетесь понять, как Горвич мог решиться на такую женитьбу?

– Да нет, почему же, – ответил Евгений, стряхнув наваждение. – Чего в этом удивительного? Мало ли было всяких нарушителей традиций…

Он внимательно просмотрел остальные фотографии графини, помещенные в журнале, теперь улавливая не только удивительное сходство, но и очевидные различия. Затем он погрузился в чтение, тщательно обдумывая прочитанное и большей частью соглашаясь с автором.

Действительно, почему Горвич не мог увлечься Тонечкой? И не только увлечься, но и всерьез полюбить… Ведь разница между ними – как любой сословный барьер – существовала больше в воображении филистеров, чем на самом деле. Эпитеты «умная» и «породистая» более чем подходили для описания Тонечки, и – лишнее тому доказательство! – ее вскоре признали даже родственники графа. «Стоп, – спросил себя Евгений, – а не спровоцировал ли ее бегство именно кто-то из родственников? Если признание было не вполне искренним?»

Это могло быть правдой, но больше напоминало плохую мелодраму. Если у людей хватило характера пойти против общественного мнения один раз, то с чего бы им вдруг год спустя, когда страсти уже улеглись, поддаваться на уговоры или даже шантаж? Да и есть ли смысл менять один позор на другой? Какая разница – жена из неподобающего круга или же сбежавшая жена? В глубоко католической стране второе, пожалуй, даже хуже!

Отложив журнал, Евгений вернулся к газетам. Но лавина заметок по поводу этой свадьбы быстро наскучила ему. Обилие самых разных, порой невероятных в своей изобретательной глупости предположений и сплетен лишний раз показывало: никаких тайн и скрытых мотивов на самом деле нет, все было так, как было…

Евгений перешел к тяжелым томам «Кто есть кто?», но тут его ждало разочарование: о свадьбе графа сообщалось сжато, без подробностей, а во всех последующих томах его жена упоминалась невыразительно и коротко: «В свете не появляется, путешествует, ведет замкнутый образ жизни…» Замкнутый, ничего не скажешь – на Каштановой Аллее, с чужой фамилией в фальшивом паспорте! Но выходит, Горвич до сих пор не заявил официально об исчезновении жены – или, по крайней мере, не ведет поиск открыто!

Евгений с тоской посмотрел на толстую кипу журналов. Да, функция «поиск текста» здесь не работает! И как только Зоя ориентируется в этом бумажном бардаке?

Зоя перехватила его взгляд и тут же пришла на помощь.

– Посмотрите еще вот это! – вмешалась она, раскрыв еще один журнал. – Очень странная история, даже страшная: в замке погиб молодой художник, который приезжал писать портрет графини. Естественно, всякие подозрения…

– Любовная история? Убийство?

– Ну, я не знаю! – смешалась Зоя. – Но странно: парню было что-то около тридцати, а умер он от сердечного спазма. Так не бывает…

– Всякое бывает, – заметил Евгений, принимая стопку раскрытых журналов. Да действительно: «Таинственная гибель», «Вмешательство потусторонних сил», «Чего не выдержало сердце?», «Жертва ревности», «Случайность или преступление?» И содержание соответствующее: «Управляющий отказывается отвечать на вопросы», «врач „скорой помощи“ подтвердил диагноз – сердечный спазм», «граф выразил соболезнование родственникам погибшего…»

И ведь что интересно, сбежала Тонечка вскоре после этой истории! Нет ли тут связи? Между прочим, очень даже может быть… Но все равно странно!

– А есть что-нибудь по поводу графини? – спросил Евгений.

Зоя открыла было рот, но в это время в зале появился еще один посетитель, и ей пришлось покинуть Евгения. Не пытаясь искать что-то без ее помощи, Евгений рассеянно смотрел по сторонам, размышляя о новых находках. История жизни Тонечки стала яснее, но вопросов по-прежнему больше, чем ответов…

Неожиданно он почувствовал что-то похожее на отчаяние или усталость: зачем он все это делает? Да еще рискуя репутацией? Он вспомнил погибших при подобном расследовании Виллерса и Ананича… Похоже, ох, как похоже! Может быть, стоит прекратить грозящие неведомой опасностью изыскания, пока не поздно?!

Но Евгений понимал всю несерьезность подобных мыслей. Нельзя остановиться на полдороге, найдя что-то интересное!

Наконец Зоя вернулась.

– Вы спрашивали про графиню? О, это тоже достаточно любопытно! Я помню… Вскоре после гибели художника она уехала путешествовать – и пропала! – Последнее Зоя произнесла так значительно, что Евгений невольно вздрогнул. – Граф ведет себя так, будто ничего не случилось, но все уверены, что он либо выгнал ее, либо она сама от него сбежала… Да вот, посмотрите сами!

Евгений посмотрел. Да, действительно: «Вместо развода», «Месть за измену», «Где же путешествует графиня Горвич?»… Впрочем, где она путешествует, Евгений знал лучше авторов, и только одна заметка все же заинтересовала его: «Причастен ли управляющий к бегству графини?» Не то чтобы в ней было много о бегстве – но очень много об управляющем…

Статья была написана бойко, но при этом умно и интересно, и Евгений невольно увлекся. Тем более, что управляющий имением оказался довольно примечательной личностью – он служил в замке еще с довоенных времен! Журналист, видимо, был стеснен рамками светского журнала, но все же позволил себе некоторые прозрачные намеки, предполагая, что влияние старого управляющего на жизнь молодого графа было сильнее, чем принято думать. Евгений не мог не признать, что в этом есть резон – в старых аристократических домах слуги нередко оказываются более ревностными хранителями традиций, чем их хозяева. Естественно, что все попытки взять у «хранителя» интервью по поводу скандального исчезновения графини ни к чему не привели.

В журнале была фотография управляющего: волевое, даже красивое лицо, изрезанное морщинами… но взгляд по-молодому ясный, внимательный и цепкий! Да, такой слуга имеет полное право олицетворять собой родовое гнезда семьи Горвич!

Евгений долго разглядывал фотографию и не сразу расслышал настойчивые вопросы Зои.

– Что вы сказали? – поднял он наконец голову.

– Я говорю, вы думаете, графиня была эсперкой? А художник умер от каких-то ее экспериментов? И пропала она, потому что сбежала к нам? А вы теперь собираетесь ее искать?

Евгений едва не упал со стула. Ничего себе! Конспиратор, называется… Что же теперь делать? Если просто сказать «нет» – завтра весь Сент-Меллон будет говорить о расследовании, которое ведет СБ по поводу пропавшей графини из Шатогории!

– Считайте, что я ее уже нашел, – заговорил он, напуская на себя таинственный вид и отчаянно соображая, что же говорить дальше. Неожиданно вспомнились слова Веренкова: «Ты не умеешь врать, поэтому никогда не пытайся этого делать до тех пор, пока сам не поверишь в то, что собираешься сказать. А если понадобится скрыть правду, то смело говори ее вслух – только с еще более честными глазами, чем обычно! И побольше подробных доказательств…» Евгений мысленно поблагодарил своего учителя и уже более уверенно продолжил: – И не просто нашел, а даже познакомился!

– Да ну! – недоверчиво протянула Зоя.

– Никаких «да ну!»… Более того, я вам скажу – только никому не говорите! – Евгений уже вошел в роль и теперь несся на всех парусах. – Она живет в той самой общине, которая… ну, вы понимаете…

– В «Лиловом Лотосе»? – изумленно воскликнула Зоя.

– Тихо! – зашипел Евгений. – Я не для того вам сказал, чтобы вы кричали об этом на весь зал. Или на весь город, – он строго посмотрел на Зою, и добавил со значением, окончательно подсекая блесну: – Теперь понятно, куда я исчез?

Зоя несколько секунд непонимающе моргала, потом глаза ее расширились от невероятной догадки:

– Так вы хотите сказать… неужели… Эта эсперка?..

Евгений молча кивнул, едва сдержав внутреннюю усмешку. Сработало! Теперь дело за малым…

Зоя смотрела на него со смешанным выражением восторга и недоверия. Несколько секунд он отвечал ей очень серьезным взглядом, потом, как бы не выдержав, отвернулся, расплываясь в неудержимой – и совершено искренней! – улыбке…

Возмущенный вопль показал, что розыгрыш достиг цели – когда Евгений поднял голову, Зоя стояла над ним, как маленькая разъяренная фурия:

– Ну как вам не стыдно! Я почти поверила вам, а вы!.. Что за глупые шутки?!

– Простите, Зоя, – весь вид Евгения демонстрировал глубокое раскаяние. – Это действительно шутка… Просто нельзя было удержаться: вы придумали такую блестящую историю! Я не хотел вас обидеть, честное слово… – Он поднял голову, ловя виноватым взглядом глаза Зои. Та чуть успокоилась, но продолжала смотреть на Евгения как надувшаяся мышь.

– Нет, правильно про вас говорят… – проворчала она.

– Что про меня говорят? – с невольной тревогой переспросил Евгений.

– Да не про вас лично. Вообще про вашу службу…

– А-а, понятно! Говорят, значит… – сердито передразнил Евгений. – И думаете, приятно, когда тебя считают то ли алхимиком, то ли шпионом?! И фантазируют бог весть что? Мне даже жаль, что я не могу порадовать вас никакой детективной историей, и вам нечего будет пересказать знакомым…

Зоя слегка покраснела, подтвердив упрек Евгения: ну, он и не сомневался, что сплетничают про него достаточно! Однако смущение не погасило любопытства:

– Но все же, зачем вам этот граф?

– Для общей эрудиции, – пожал плечами Евгений. – Мне предложили провести несколько семинаров – об особенностях работы в Сент-Меллоне…

– Понятно, – кивнула Зоя. – Чтобы хорошо выглядеть, приходится знать «окрестности предмета».

– Именно, – с облегчением подтвердил Евгений. Опасность миновала… но впредь надо быть осторожнее!

Он поднялся, аккуратно сложил журналы в стопку.

– Ну, мне пора. До встречи… Может, я еще загляну…

По дороге домой, окончательно успокоившись, Евгений подумал, что теперь имеет смысл рассказать о результатах Юле. Он заставил себя не думать о том, как они расстались. Что бы там ни было, Тонечка и Юля были подругами, и если кто-то может помочь в расследовании, так это она… Но вот согласится ли?

Дома Евгений первым делом позвонил в больницу. Увы, его ждало разочарование – как раз сегодня утром эсперы взяли расчет и больше не собирались появляться в больнице. Евгений невольно присвистнул – выходит, «Лотосу» осталось существовать считанные дни! Ему следует поторопиться, если он хочет застать Юлю!

Да но как? Встречаться с остальными эсперами до смерти не хотелось! Есть вещи, стерпеть которые не поможет никакая профессиональная воспитанность… И потом – а если она вообще уже уехала из «Лотоса»?

Нет, надо действовать по-другому! Во-вторых, если она и уехала, нетрудно будет разыскать ее в любом уголке страны. Но это только во-вторых. А вот, во-первых…

Евгений взял телефон и начал листать записную книжку, отыскивая номер инспектора Есиповича. Услуга за услугу – так, это, кажется, называется? Вряд ли инспектор забыл, как активно выгораживал его Евгений в истории с погромом!

…Вообще-то просьба, которую приготовил Евгений, не была вполне законной. Но вряд ли кто-то в этом медвежьем углу станет слишком уж ревностно цепляться за закон!

* * *

Что нетривиального можно сделать, если нет вдохновения? Юля беспрерывно думала об этом… и досада на друзей все усиливалась – почему они не могут ей помочь?! Да, конечно, в своей судьбе каждый разбирается сам – но иногда это просто несправедливо!

Увлечение Евгением оборвалось ошеломляюще внезапно – так опьянение бесследно смывается таблеткой пентарина или стремительно ускользает, оставляя лишь смутные тени эмоций, только что виденный сон…

Юля не хотела видеть Евгения (особенно с тонечкиным перстнем в руках!) и надеялась, что он предупредит о своем визите – чтобы куда-нибудь уйти на это время. Но он появился внезапно, а Лиза неизвестно зачем устроила целый прием, и Юле пришлось-таки выходить к столу, поддерживать разговор… постоянно чувствуя отчаянную эманацию безмолвных признаний в любви!

Евгений не понял, в чем дело – еще бы, таким, как он, все и всегда надо объяснять! – и до самого последнего момента надеялся, что Юля пойдет за ним. Но она не пошла, потому что слишком хорошо ощущала, насколько он чужой для эсперов, и в первую очередь для нее самой… Исследователь, случайно влюбившийся в «подопытный экземпляр» – что может быть грустнее для обоих?

Юля не испытывала неприязни, но ей было грустно и неловко. Раньше, влюбляясь, она боялась быть брошенной (хотя сама оставляла своих кавалеров легко и не без внутреннего злорадства: извечная женская месть!) – теперь же впервые испытала непривычный болезненный стыд и мучилась этим, не понимая, в чем дело…

Впрочем, перед друзьями Юля скрывала свои эмоции и держалась с достоинством. Последнее дело раскисать перед расставанием – так и запомнят печальной медузой, еще чего не хватало! Поэтому она с удовольствием возилась по хозяйству (от работы в больнице ее ненавязчиво, но твердо освободили), обсуждала с друзьями их планы на будущее и по вечерам до одурения размышляла над разрисованной картой. Ну куда податься, черт возьми?!

Иногда Юля думала о возможном замужестве… но будущее с Евгением представлялось ей теперь совсем не в радужном свете. Кем она станет для него? Домохозяйкой? Вечным консультантом? Или того хуже, легко доступным объектом изучения? Хорошо убегать от печалей к приятному и влюбленному в тебя парню… но от него-то убегать будет уже некуда!

В общем, Юля откровенно тянула время, боясь неизвестного будущего, пока не уловила случайно обрывок фразы Дэна, который настойчиво убеждал Ингу уезжать сдавать экзамены, пока не поздно, «а он приедет, как только сможет – не может же эта канитель тянуться вечно!» Только тогда она поняла, что ее бесконечные колебания и нерешительность задерживают всех остальных.

И в самом деле, Роман и Марина давно готовы уехать – сидят и ждут неизвестно чего… Инга собирается поступать в медицинский, готовится, каждый вечер читает учебники – а ведь сроки экзаменов даже на подготовительное отделение уже проходят! Да, нехорошо получается… Все равно время не остановишь, сколько ни тяни…

За этими невеселыми размышлениями Юля просидела до глубокой ночи – и наконец решила: все, хватит! Пора ехать, и немедленно – первым же автобусом! Сидение на месте больше ни к чему не приведет! Нет хороших идей – реализуем идею среднюю: вернуться в столицу, а там либо поискать работу, либо вернуться в институт, либо… да какая разница! Ко всем приятелям в гости по очереди сходить, и то месяц уйдет! А там, в крайнем случае, можно и домой отправиться…

Юля торопливо собиралась, стараясь сохранить задор и смелость внезапного решения. Неожиданно пришла уверенность, что не надо ни с кем прощаться: «долгие проводы, лишние слезы», а друзья поймут и простят ее невежливость! В конце концов, она же не навеки исчезает…

…В тот же миг, уловив юлину эманацию, проснулся Роман. Он кинулся было к ее комнате, но в гостиной совершенно неожиданно натолкнулся на Юргена. Несмотря на глубокую ночь, тот не спал: сидел за столом и о чем-то думал.

– Юрген! – удивился Роман. – Что ты здесь делаешь?

– Рад, что ты меня узнал, – мрачно съязвил Юрген. – Куда это ты несешься?

– Юля хочет уйти! Я почувствовал ее эманацию и проснулся…

– Так не терпится устроить прощание? По-моему, уходить лучше по-английски! Во всяком случае, это она так решила, а не я!

Роман взглянул на Юргена чуть ли не с ненавистью: он почувствовал, что Юрген не пустит его к Юле, даже если они подерутся прямо здесь (хотя в драке Юрген не мог рассчитывать на успех). Но в его словах ощущалась какая-то властная логика:

– Я не намерен ей мешать, потому что ничем больше не могу ей помочь. Как и ты, кстати! И кто угодно…

– Ты с самого начала знал, что мы погубим ее!

– Ты тоже знал. Но предпочел забыть мои слова, особенно, когда она стала твоей любовницей. И… да что говорить! Все сложилось так, как показали звезды!

– Но ведь звезды указывают не все! Неужели нельзя изменить судьбу?!

– Можно. Даже тонечкино предсказание можно было изменить, как выяснилось! А уж ее предсказания были точнее гороскопов…

– Если бы только она была здесь…

– То абсолютно все было бы по-другому, – отрезал Юрген и после короткой паузы спросил: – А Сэм ничего по этому поводу не говорил? Вы, вроде, с ним как-то беседовали… Не заглядывал он в юлино будущее?

– А, да что – Сэм! Тебе я верю больше – в отношении Юли, по крайней мере.

– Но все-таки?

– Да то же самое он говорил, что и ты: она должна вернуться к нормальным людям и вскоре погибнуть.

Юрген вздохнул:

– Железная логика: Сэм говорил то же, что и я, но мне ты веришь больше…

– Но почему Юля должна вернуться к нормальным людям! – не обращая внимания на усмешку Юргена, воскликнул Роман. – Это же действительно медленная смерть для эсперки… Если бы я только мог остаться с ней!

– А ты предлагал ей?

– Конечно!

– Бессовестный! А Марина?

– Вот-вот, она сказала то же самое…

– А думала при этом… впрочем, прошу прощения: это не мое дело, – поспешил сказать Юрген, встретив взгляд Романа. – Но не мешай ей сейчас, прошу тебя! Что бы Юля ни решила, ей надо расстаться с «Лотосом», и честное слово, она выбрала не худший способ!

– Если только этой ночью она не простудится насмерть или не свернет себе шею на переправе! – сказал Роман, но уже без прежнего запала.

– Лучше один раз умереть, чем всю жизнь мучиться!

С последним Роман не мог не согласиться. Тем более что Юрген сказал чистую правду: никто из них сейчас не был в состоянии помочь Юле…

* * *

…Тем временем Юля уже шла по знакомой дороге в направлении поселка. Услышав в гостиной голоса, она не стала выходить туда, а выбралась через окно во двор.

Было темно, пусто и безлунно. На месте луны за низкими облаками едва белело размытое пятно, звезд вовсе не было видно. Но как раз когда Юля подошла к переправе, в неожиданно возникшем просвете показалась луна. Словно кто-то позаботился о том, чтобы Юля не сломала себе шею и успела к первому автобусу…

Шофер автобуса выглядел настолько сонным, что, казалось, он заснет прямо за рулем, едва выехав из поселка! Однако нескольких ранних пассажиров, привыкших к утренним поездкам, это совершенно не волновало, и Юля тоже не стала беспокоиться. И действительно, автобус прибыл в Сент-Меллон точно по расписанию.

Еще один автобус – до аэропорта. Теперь, прежде чем брать билет, следовало по крайней мере позавтракать! Спустившись в буфет, Юля заказала пирожки с курагой и кофе. Симпатичная девушка за стойкой как-то странно на нее посмотрела (или показалось?), но заказ выдала без промедления.

Юля направилась к столику. Настроение было смутным, мысли текли лениво, и она не сразу заметила, что девушка продолжает пристально смотреть на нее из-за стойки.

Наконец Юля не выдержала:

– Что вы так на меня смотрите? Со мной что-то не так? – резко спросила она.

– Нет-нет, – девушка смешалась и отвернулась, – вам показалось…

Ну, показалось, так показалось. Юля была слишком занята едой, чтобы заглядывать в ее мысли (нет, кофе здесь варить не умеют, это точно – но пирожки вкусные…). Через минуту она снова почувствовала на себе взгляд, быстро обернулась – но служащий аэропорта уже успел отвести глаза… «Да что же это такое!» – возмущенно подумала Юля, и тут ее арестовали. Так вот запросто подошли двое полицейских и предложили «следовать за ними».

Не чувствуя за собой никакой вины, Юля вначале не стала протестовать, но вспомнив странные взгляды, поняла, что тут что-то не так. Однако на ее прямой вопрос о причине задержания один из полицейских только пожал плечами:

– Вам виднее…

Ничего себе! Юля перепугалась, потом разозлилась, потом снова перепугалась… Потом ее завели в участок, усадили перед молодым симпатичным лейтенантом и задали кучу вопросов (очевидно, чтобы окончательно установить, что она – это именно она, а не кто-нибудь другой, случайно ее напоминающий!). Юля попыталась было активизировать голубую спираль, но безуспешно: полицейские почувствовали возникновение защиты, смутились и даже немного испугались – но не настолько, чтобы забыть об обязанностях и позволить арестованной беспрепятственно уйти! «Черт возьми, – с досадой подумала Юля, – о защите надо было думать раньше! Как только почувствовала что-то странное… Но кто мог предполагать, что я зачем-то понадобилась полиции?!»