Текст книги "Сердце феникса. Сквозь огонь"

Глава 75
Возвращение

Мир Земля

Алекс

Издалека эту тройку можно было принять за тени. Или вообще не заметить. Только шуршание шагов порой выдавало их и шорох осыпающегося снега. Хруст льдинок. Иногда – тихий, почти неслышный шепот:

– Леш, мне это не нравится. Совсем никого…

– И мне. – Лицо его спутника застыло в напряжении, а темные глаза были полуприкрыты, словно он смотрел не глазами. – Погоди.

– Ты решил…

– Тише.

Несколько секунд тени вслушивались в невнятные звуки ночи. Но по-прежнему самым слышным звуком оставался шорох снежинок о капюшоны.

– Даже на посту никого.

– Неужели мы опоздали?

– На посту как раз кое-кто есть. – Казалось, за последние полминуты Леш внезапно прожил несколько лет – так разом посуровело его лицо. – Но если наши друзья не превратились в вампиров за эти четыре месяца, то это не они.

Лина

Наверное, она будет вспоминать об этом до конца жизни, сколько б ее ни осталось – жизни. О предвкушающем огоньке, замерцавшем в темных зрачках Вадима. О собственном страхе, захлестнувшем душной волной. И о том, как соскользнула на колени – под тысячами глаз.

– Милорд! Вы добились, чего хотели. Я не могу вам лгать. Я боюсь вас до ужаса… – выдохнула она подрагивающим голосом. «Спокойно, Лина. Возьми себя в руки. Насколько можешь. Вот так. И опусти, черт возьми, эти руки запястьями вниз». – И я не буду врать. Лучше я сама его убью, чем приведу сюда – к вам.

За спиной кто-то тихо выдохнул: «Сумасшедшая». Кто-то тихо поторопился убраться с «линии огня», шум зала начал затихать, и постепенно самыми громкими звуками стали взмахи белых крыльев рукотворных птиц.

А Он все смотрел ей в глаза.

– Повтори.

«Что вам повторить, милорд? Что я больше не могу вам врать? Что меня трясет, когда я пытаюсь что-то скрыть от вас? Или повторить, что вы добились своего и сломали меня, будьте вы прокляты? Что я готова убить Алекса, лишь бы вы не добрались до него? Вы убивали когда-нибудь того, кого любите, милорд? Что вам повторить? Что??

– Я боюсь вас… – безотчетно проговорила девушка как в бреду. «Надеюсь, ты не услышишь, мама, как твоя дочь признается в таком. Надеюсь, Марк не увидит меня на коленях. Хотя теперь уже все равно…» – Милорд.

Этот ответ показался подсознанию самым правильным. И по губам Вадима поползла злая улыбка.

– Повтори.

«Я вас ненавижу. Вы меня сломали, но я все равно вас ненавижу…»

Коленям было холодно от сока раздавленных цветов на полу, камеры-передатчики смотрели ледяными глазами. Люди-птицы в снежно-белых перьях одна за другой (или один за другим?) затихали на витых балконах, и Зло во властном взгляде Правителя нестерпимо давило на плечи, пригибая к земле.

Как холодно…

– Повтори!

– Что, милорд?

– Вот это, что убьешь, – по-тигриному мягко проговорил Властелин. – Ты правда убьешь его, Лина?

Алекс

– Здесь нечего искать. – Голос Алекса звучал тихо и напряженно, как-то надтреснуто. – Уходим.

– Куда? – потребовал ответа второй облачный странник.

Алекс на секунду прикрыл глаза. По лицу прошла тень, словно он собирался что-то сказать и передумал.

– По запасным точкам. Не могли же все погибнуть. Кто-то должен был успеть уйти.

– Да понял я. Куда точно? «Север»? «Свитанок»? «Аванте»? Куда?

– Леш, а твоя феникс? – тихо проговорил третий. – Может, проще ее найти?

Пауза. Сжатые губы. И глуховатый ответ:

– Нет. Не проще…

Беззвучно расступается воздух… и возникшая у холма троица медленно размыкает руки и замирает на месте, рассматривая то, что осталось от базы «Ключи». Вздыбленная, обугленная земля в осыпи камней. Редкие дымы над спекшимся песком… Багровые отсветы – точно от вулкана.

Базы больше не было.

– Это уже вторая. Леш, мы будем так мотаться, пока не нарвемся? – Воздух тут был горьким и жарким, в горле словно пересохло. Но пить не стал. Не до того.

– Что ты предлагаешь? – Лешка смотрел на жуткую мешанину земли и оплавленного камня так, что у Богуслава руки зачесались его тряхнуть.

– Может, правда поищешь свою девушку? Ты ж вроде дома должен ее чувствовать…

В следующую секунду Алекс посмотрел на него, и Богуслав поспешно замолчал.

– Кто сказал, что я не чувствую? – Багровые блики плясали на его лице, и выражения было не разобрать, но хотелось отвести глаза и не смотреть. Ну да, ему, Богуславу, тяжело смотреть сейчас на своего командира. Смейтесь, кому смешно. Было что-то такое жуткое в том, как командир заставляет себя быть спокойным. И у него даже получалось, только все равно смотреть не хотелось. – Чувствовал… Та девушка, ан-нитка, говорила, что связь постепенно крепнет и после возвращения мы сможем друг друга слышать, если захотим.

– И? Она же…

– Она не ответила. – Леш говорил коротко, точно боялся сорваться. – Закрылась сразу.

– Закрылась? Леш, может, она в засаде или… ну не вовремя мы просто? – Макс, добрая душа, как всегда, старался найти варианты посветлее.

– Может быть. – Леш точно подслушал тайное желание Богуслава и отвернулся. Только лучше почему-то не стало. – И от нее прошел импульс такой… трудно передать. Страх, почти паника, тревога.

Лина

– Ты правда убьешь его, Лина? – Голос Повелителя медленный и обманчиво ленивый.

Нельзя отвечать «да». Слово, данное при всех, придется исполнить, даже если принуждения не будет. Нельзя ответить «да», нельзя сказать «нет»… И нельзя молчать.

И она закрывает глаза на миг перед тем, что скажет.

– Вы говорили, что примете его любым, милорд… – Ее голос почти шепот. – А теперь? Теперь он нужен только мертвым?

В ладони Вадима хрустнул и смялся серебряный высокий бокал со вставками из голубого стекла. Алые капли вина холодными брызгами осыпали ее белое платье. А потом резкий взмах руки, от которого темнеет в глазах… И она падает, задыхается в стиснувшей ее хватке…

И оказывается в знакомой белой комнате.

Алекс

Снежная шуба на холмах и кружево инея на деревьях. Громадная ель, вся точно закутанная в белую шаль. От блеска, просто от сияния снега и льда, от неистово-синего, чистого-чистого неба, от ясной тишины спящего леса кружит голову… одно мгновение. Еще один прыжок, еще глоток прохладного, по-зимнему чистого воздуха. В следующую секунду Макс ощутил толчок и почувствовал, что летит носом прямо в сугроб.

– Леш, ты рехнулся?

А миг спустя ствол ели, у которой они стояли, дрогнул от хлесткого удара… Какого чер… О-о-о! Несколько фигур возникли на поляне, казалось, из ниоткуда и умело взяли незваных гостей в кольцо. Свои или нет?

– Нашли! – выдохнул Лешка… – Наши, это наши! Этьен! Марк! Саша!

– Лешка-а-а-а-а-а-а-а! – возопили сразу две фигуры, бросаясь наперерез пришельцам. – Ребята!

Они тут же притормозили – увы, поздно. Удар и вопль нарушили хрупкое равновесие, и вся масса снега, скопившегося на мирно спящей ели, рухнула на их головы.

Лина

Белый ковер, на котором никогда не остается никакого следа. Белые стены. Лина привычно опускает голову. Не видеть, не слышать. И ничего не показывать: ни боли, ни отчаяния, ни страха – ничего! Да. Ей снова больно, не от заклинаний, не от Феникса. Больно оттого, что… Но белый холод, кажется, начинает таять… Да, он тает. И она боится верить, боится надеяться. И все же…

Неужели? Из-за него, из-за Алекса? Он пришел. Он пришел, и в сердце словно затеплился прежний огонек, пока робкий и дрожащий, но он есть, есть. Колет и жжет, холодит и сжимает. Словно тебе согревают отмороженные руки. Сначала всегда больно до слез.

Он пришел…

Вадим чуть склоняет голову:

– Надо сказать, я даже рад, что у тебя сохранились какие-то мозги. Не люблю слишком изломанные игрушки.

«Вот как?! Зачем же тогда ломали, милорд?»

– Поэтому включи их и немного подумай. – Голос Вадима налился угрозой. – Я бы мог сказать, что твой клан не так уж сложно найти, если подключить ищеек поумней; что моя помощница и твоя мать Лиз, так неожиданно воскресшая, может оказаться в камере за пару минут, если поработать немного над призывом – для нее призыв ведь никто не отменял, верно? Или я мог бы поискать еще парочку мальчиков-магов из Лиги… Что ж ты молчишь, мой верный феникс?

«А разве я могу что-то сказать? Я ненавижу вас до белой вспышки в глазах, но вы ведь не просто так загоняете меня в угол, а? Я, кажется, догадываюсь зачем…»

– Жду вашего слова, милорд.

– Образец верности и послушания! – кривятся в ироничной усмешке губы Властелина. – Укрощенный феникс выглядит почти жалко, знаешь?

Она молчит.

– А влюбленный – глупо.

Но она молчит. Тише. Спокойней. Сначала узнать, потом решить. А пока, Лина, глаза в пол…

– Так-таки ничего и не скажешь? – Низкий голос слышится неожиданно близко. – А что ж это такое было в зале?

В этот миг она почти сожалеет о тающем белом холоде – с ним было не так страшно, с этим цепенящим, почти мертвящим, искусственным равнодушием. А теперь…

Надо что-то говорить, иначе он все поймет. Надо сказать что-нибудь, хотя бы попытаться. Но она не могла. Если бы он только не стоял так близко!

– Любопытно, что же заставило тебя взбрыкнуть именно сейчас? – Повелитель уже не спрашивал, он говорил сам с собой, а его взгляд можно было ощутить на себе и не поднимая глаз. Как дыхание ледяного ветра. – А, Лина?

Глава 76
Поднять мир из пепла

База Лиги

Алекс

– Алекс…

– Срочные сообщения группе «Марина». Пусть поднимают всех, кого могут. Начнется, скорее всего, с их территории. Группа «Таймер»…

– «Таймер» тоже…

– Так. – Рука Алекса замирает на карте и снова движется, уже чуть дальше – к синеве океана. – Так. Отряд «Владимир»?

– Есть. Но, Алекс…

– Послать сигнал сбора «Арлекинам», «Аванте», подключить «Пепел», «Пламя», «Новых ангелов» – всех, кого можно собрать. Срочно. Сегодня же.

– Леш, да что происходит? Спалимся же!

– Не успеем.

– Что ты опять затеял? У нас нет сил на глобальные проекты! Мы раздроблены, оружия дай бог чтоб половина осталась! Разведка в разгроме, чуть ли не с нуля восстанавливать пришлось. Леш… – Молодой маг, и без того едва стоявший на ногах (вчера пришлось эвакуировать базу «Серафим», и вымотались все до полной отключки), не знал, что и думать. Они ждали возвращения ребят, каждый день ждали, а их все не было. И теперь они немного… ну разуверились. Все трудней было ждать, все чаще приходилось просто выживать. А теперь парни примчались и с места в карьер требуют собрать всех, проинструктировать, и… и… неужели выйдет? Усталые мозги никак не могли поверить и осознать. Если б еще был кофе. Но кофе не было, третью неделю на базе не было ничего крепче отвара из сосновых иголок – «витаминного коктейля», как шутили бойцы.

– Время уходит, Этьен. Понимаешь, это случится в любом случае. Но только от нас зависит, получится ли поднять мир из пепла. Или скатиться опять… Понимаешь?

Теперь, глядя на Лешку за делом, Богуслав не мог понять: как можно было тогда на совещании его не узнать. Конечно, тот маскировался, но все ж таки… Это же Лешка!

Сокол!

Поначалу, когда боец Богуслав угодил в севастопольскую группировку, молодой командир ему не понравился. Тощий юнец был похож на кого угодно: артиста, музыканта, художника, – но на командира не тянул. Сокол, ха! Слишком тощ и смазлив. Да и вообще. Богуслав даже с Вано поцапался из-за этого. Мол, если этот «командир» не расклеится при первой же накладке, то он, Богуслав, лично утащит и побреет кактус телепата Сандро. В итоге кактус пришлось-таки утащить – когда в налете на банк (срочно серебро понадобилось на оборотней) новый командир не растерялся и притормозил охрану святой водой прямо из системы пожаротушения – в кино, мол, когда-то видел такое. Брить кактус, правда, не пришлось – телепат примчался за своим любимцем буквально через минуту, кактус отобрал и взгрел команду за дурацкие шутки. А через пару недель Алекс в учебном бою крепко намял Богуславу холку и тут же, не сходя с места, объяснил, как проводится этот прием. Причем по-польски объяснил. И так, будто всю жизнь рядом прожил, в Кракове, в переулке неподалеку от Флорианских ворот… А еще через месяц – вытащил его на себе из облавы. Словом, было за что уважать бойцу Богуславу командира Алекса по прозвищу Сокол. И узнать, конечно, надо было сразу… Да что теперь говорить.

– Я повторяю. Иного выбора у нас нет. – Голос Алекса был непривычно жестким. – Либо мы держимся вместе, либо вы пытаетесь выжить в новом переделе мира в одиночку.

На месте собравшихся глав Сопротивления Богуслав бы сейчас не спорил. Когда Лешка срывался в это свое: «У нас получится это сделать, хватайтесь за воздух, парни, и полетели», – шансов его переспорить было по минимуму. Например, собрать сюда этих людей было непросто. И на месте Алекса Богуслав бы и не знал, как подступиться кое к кому. Лешка собрал всех за пару часов. Удержал вместе. Кого-то и не пришлось уговаривать, кто-то принял решение после просмотра красочных картинок из Ангъя, кого-то даже придерживать пришлось. Двоих (Богуслав лично подслушивал) пришлось переубеждать с помощью банального шантажа. А кое-кого, возможно, и эмпатией. Кажется, Лешка и сейчас ее потихоньку подключил – лично Богуслав рвался в бой и был просто уверен, что вся это сумасшедшая авантюра удастся. Явно эмпатия. Правильно. Не до этических выкрутасов. Времени-то в обрез. Главное – убедить. И вот убедил же. По крайней мере, высказываться дальше об авантюризме и невозможности они перестали. Настроились. Глаза горят.

– Хорошо. Предположим, мы примем твою программу действий, – наконец высказывается седой как лунь человек – Беркут. – С чего нужно начинать?

– Подготовительная работа уже завершена, – ошарашил их командир. – Вакцина основана на синергическом эффекте. И первая часть, основа, уже распылена. Теперь дело за нами.

Глава 77
Нет выхода… или есть?

Белая комната

Лина

– Итак, моя очень верная подданная вдруг смеет задавать мне вопросы. Неожиданно. Может быть, она внезапно поглупела?

Казалось, с ней разговаривает не человек, пусть и бывший, а грозовая туча. Будущий торнадо, ради шутки решивший притвориться человеком.

Нет, не поглупела.

Мне снова на колени встать? Встала бы, если бы помогло. Не до гордости. Но раз вы не любите изломанных игрушек – нет…

Бесполезно.

А телекинез уже шевелит волосы, трогает шарф на платье, подбрасывает витой легкий пояс.

– В глупость мне как-то не верится. – Мимолетное касание к груди. – Так вот, к чему бы это?

Что-то касается руки… И ничего уже нельзя сделать, ничего не поможет, потому что знак не спрятать.

– Ах вот что…

Руку на миг стискивает – почти до вскрика.

– Лешшшш… – Кажется, это шипит тот самый торнадо. – Посмел… И ты думала, что можешь обмануть меня, дурочка влюбленная? Правда думала?

Она цепенеет от этого знакомого голоса, от тона, от безнадежности. Нет-выхода-нет-выхода-нет-выхода, – стучит сердце.

Или есть?

База Лиги

Алекс

Последний человек исчез, и Алекс устало присел на табурет.

– Эй, все в порядке? – окликнул его Макс.

Вместо ответа Леш протянул руку к столу и поймал кружку с тем самым хвойным отваром. Макс только сочувственно поморщился, когда командир выпил зеленую гадость, даже не открывая глаз.

– Может, чего покрепче?

– Нет. Нужны ясные мозги. У нас чертова прорва работы. Ребята, а вы… – Он вдруг умолк.

– Что? Леш…

Он увидел ее раньше, чем они – темноволосую девушку, возникшую прямо у стола. Вскочил и застыл в глубоком изумлении. Его зеленые глаза недоверчиво расширились.

– Лина?..

Она не ответила, жадно вглядываясь.

Совсем такой же, как четыре месяца назад… Мягкая волна каштановых волос – опять не постригся вовремя. Чуть потертая куртка. На тонком лице расцвела удивленная улыбка.

– Лина… Ты здесь!

«Да. Пришла за тобой.

Что ж ты стоишь, Алекс. Даже не пытаешься отстраниться, доверчивый мой…»

Феникс молчал, когда девушка оказалась рядом с Алексом. Коснуться его хоть на миг, обвести контур лица, впитать тепло и приласкать – хоть чуть, хоть на прощанье! Ощутить, как доверчиво он расслабился под знакомой лаской. Провести ладонью по шее, бережно, с отрешенной нежностью тронуть-проследить знакомую дорожку к груди… к средоточию магии у сердца… обреченно прикрыть глаза…

Контакт.

В глазах Алекса боль и недоверие. Шок. Он не пытается освободиться. Это трудно – жгучая боль с непривычки почти парализует, даже голоса не остается, только задушенный стон.

Прости. Прости. Ну прости, пожалуйста!

Я тоже… не могу… не могу…

…сопротивляться…

Случайные места

Марианна

Ледяная пустыня Арктики, сухой, дико холодный воздух в минуту вымораживает всю кровь, обжигающий снег, ветер, черное небо в сиренево-зеленом разливе северного сияния. Красиво. Только любоваться некогда.

Телепорт хрупает в тонких замерзших пальцах, падает на ближайшую ледяную глыбу, озаряется золотой вспышкой – такой яркой и такой неуместной в этой мертвой пустыне под черным небом.

Еще один телепорт. Еще…

Теперь вперед. Если хоть немного повезет, они отстанут, разбираясь, какой из следов переноса настоящий.

Вперед. Зажмуриться…

Дикий крик бьет по ушам, сотни демонов и колдунов трясут кулаками и вопят, кто от злости, кто от радости – на стадионе Службы развлечений сегодня проходит финал какого-то шоу… Кто-то выиграл. Может, повезет? Тут масса переносов, – может, и ее пройдет незамеченным?

На всякий случай отойти подальше, замешавшись в толпу разгоряченных оборотней, вовсю наседавших на кассу, – проиграли, похоже. Ну же… Должно же мне хоть немного повезти. Прикусить губу, ощущая, как растаявший снег пропитал волосы и ледяным ручейком пролился за ворот…

Еще пара секунд – и можно будет перенестись вместе с ним…

Не повезло. Справа, у сетки, воздух вдруг дрогнул и расступился, выпуская десять плечистых фигур в черно-красной форме – группу захвата Службы дознания.

Проклятие!

Марианна пыталась оторваться от преследования уже сорок минут. Не получалось. Все, что она могла, – переноситься в новое место, пока черно-красные не успевали запустить блокиратор телепортов. Пытаться сбросить хвост, лепя фальшивые переносы… Тянуть энергию из Феникса, пока тот был еще в силе.

Но они не отставали.

Группа захвата зацепила ее на явочной квартире. Не надо было туда сегодня идти. Надо было прямиком в Пещерки, рассказать о Лине. Ян сообщил, она жива. Даже показал кристалл. Неужели это Лина? Эта девушка с неживыми глазами? Или это все какой-то трюк? Обман? Трансформер? Лина ведь не встала бы на колени?

Попадешься – узнаешь… – устало шепнул внутренний голос. Обдало холодом. Нет, только не попадаться! Пальцы нащупали последнюю страховку – стрелку красного дерева, упрятанную в волосах в виде подвески.

Марианна осторожно отступила назад, убрала с лица волосы, закрыла глаза… Телепорт.

Белая комната

Лина

– Так ты правда пыталась мне соврать? – Какой же у него голос – как проволока… колючая… – Совсем мозги отшибло?

Пол и потолок поменялись местами… и еще раз. Потом рассыпавшиеся волосы заслонили обзор, и Лина отвела их в сторону. Оперлась на дрожащие руки, чтобы встать, – и замерла.

Последние… сколько? недели две?.. она не смела даже шевельнуться в его присутствии. А теперь Феникс почуял Избранника, оттаял. Оживает.

«Замри, нельзя! – шепчет в сознании новый, трусливый голосок. – Замри…»

Поздно.

– Любопытно… – цедит ледяная статуя. – Даже так?

Как долго тянутся секунды! Как медленно скользит к ней чья-то тень – сбить, оттолкнуть… помешать. Как сводит руку – потому что даже тело противится тому, что приказано. Пытается противиться. Бесполезно.

– Устроила мне сюрприз, а? Твое счастье, что разбираться особо времени нет. – Задумчивый прищур, легкий щелчок пальцев. – Ну что ж, сюрприз за сюрприз! Иди-ка сюда…

Пол отдаляется, белый ковер стелется под ноги…

– Так, – обманчиво мягко звучит низкий голос. – А теперь раздевайся.

Нет!

Едва слышно скользит на пол белое платье.

– Опусти руки.

Кажется, что все это происходит не с ней.

Белая комната… Взгляд – пристальный и темный, довольный и брезгливый одновременно.

Вкус горечи и страха – когда ей вдруг перестало подчиняться собственное тело. Всего лишь по щелчку загорелых пальцев.

– Ну? Поняла, почему ты стоишь? Ты, феникс мой, теперь связана, как зомби. Ты исполнишь любой мой приказ. Любой. Прикройся! – В лицо летит ком темной ткани.

«Леш, я не могу противиться приказу найти тебя, отобрать магию. Забрать с собой. К Нему. Не убивать себя…

Но я люблю тебя, ты веришь? Я хочу, чтоб ты жил…

А для этого ты должен меня убить.

Ты ведь помнишь? Помнишь, что можешь? Ты – муж. Ты можешь. Я тяну твою магию медленно, это все, что я могу. Тебе больней от этого, но это все, что я могу! Ну вспомни же! Или…»

Еще одна секунда… еще одна… «Ну что же ты? Я не могу больше тянуть!» К ним уже бегут – сразу несколько теней мелькает в поле зрения… еще секунда! «Давай же!»

Кто-то пытается ее ударить – она не глядя бьет свободной рукой. Какой-то человек со стоном отлетает в сторону…

Руки Леша дрогнули… и замерли.

И все.