Текст книги "Поход на гору Сиде"

Худощавый человек в чёрном костюме – не то охранник, не то клерк – возник рядом словно из пустоты. Даже Ферье, вжавшийся в угол за спиной россиянки, не отследил, откуда он взялся. Тагучи тут же утратил интерес к схватке и метнулся вниз по лестнице, на ходу пряча нож. Спустившись на два пролёта, он перешёл на спокойный шаг. Камеры были отключены только на двух площадках.

Незнакомец пропал едва ли не прежде, чем убийца. «А интересно, как эта его «невидимость» выглядит на видеозаписи?» – мелькнуло у Ольги. Впрочем, ответ она уже знала. Такой профессионал, как Кацумото, обходил любые приборы слежения.

Невозмутимо вытерев и убрав целый клинок, девушка подобрала куски сломанного и тоже спрятала в пояс.

– Идём, а то опоздаем, – поторопила она спутника, оправляя порванную жилетку.

Побледневший француз без единого слова подхватил свой неизменный кейс и двинулся наверх. Ольга шла на шаг позади, прикрывая его от последующих неожиданностей.

Но теперь они беспрепятственно добрались до приёмной Симады. Секретарша, красивая девушка с безжалостно обесцвеченными волосами, слегка напряглась, увидев, что посетитель не один.

– Извините, я свяжусь с шефом… – она потянулась к телефону.

– Не стоит, – довольно резко возразил Ферье. – Время нашей встречи давно согласовано. Мари, мы можем побеседовать с ним наедине?

– Я подожду вас здесь.

Он кивнул и без церемоний скрылся за внутренней дверью.

Проводив его взглядом, Ольга повернулась к секретарше:

– Простите за беспокойство, но это абсолютно необходимо. Не пугайтесь, надолго мы не задержимся.

– Добрый день, – Симада Осаму вежливо поклонился, изображая радушие. Ферье смотрел на него… и не испытывал ничего, кроме жалости. Той, которая сродни брезгливости.

– Не ожидали? – он слабо усмехнулся.

– Не понимаю, о чём вы…

– Я тоже не ожидал, – спокойно продолжил француз, – что вы докатитесь до найма киллеров. Скажите, сколько вы заплатили за мою смерть?

– Вы забываетесь, – чиновник дёрнулся было к письменному столу.

– Пожалуйста, не добавляйте к списку новые глупости. Вы же хотите, чтобы ваши подпольные сделки остались тайной? Будьте любезны, стойте на месте. И держите руки на виду. В последние дни меня многое стало нервировать.

Симада замер.

– Я… не нанимал никаких киллеров. С чего вы взяли?

– Найти доказательства нетрудно, – отозвался Ферье. – Четыре попытки убийства за десять дней… Но, как видите, безуспешных.

Он расправил плечи и выпрямился в полный рост, оказавшись намного выше хозяина кабинета.

– Господь послал мне ангела-хранителя. Наверное, незаслуженно, но… она не просто защитила меня, но и показала, как следует жить… по-настоящему. Ради неё я не стану вам мстить.

Щелкнув замком кейса, Ферье извлёк оттуда тонкую папку и протянул Симаде:

– Вы хотели получить это? Возьмите.

Тот неуверенно принял папку; пролистал.

– Это…

– Копии. Оригиналы лежат в Токио, в почтовом боксе. Код отделения, номер и пароль записаны на обложке сзади.

– Но я… – выдавил чиновник. – В какую сумму вы их оцениваете?

– Конечно, те документы, которые я от вас требовал, вы не подготовили. Ведь я должен был умереть, так и не встретившись с вами… Впрочем, неважно. Забирайте свой компромат бесплатно.

Потрясённый до глубины души, Симада глядел на Ферье так, словно тот внезапно покрылся чешуёй и отрастил зелёные щупальца.

– Бесплатно?..

– Да. Я выхожу из игры. С меня хватит, – француз помолчал. – Может, вы всё-таки назовете цену моей головы? Мне любопытно.

– Эти парни не берут предоплаты, – ответил Симада с кривой усмешкой. – Однако речь шла примерно о пятистах тысячах евро.

– На мой взгляд, дороговато… Надеюсь, хотя бы вашей голове ничто не грозит.

– Я тоже надеюсь, – чиновник прижимал к груди драгоценную папку.

– Наверное, на сём я откланяюсь, – сказал Ферье. – Сайонара.

– Сайонара, – Симада низко поклонился. – А… что вы намерены делать дальше?

Француз, уже собравшийся уходить, обернулся через плечо.

– Попробую стать счастливым. Если же я ошибся… скорее всего, сожалеть будет некому.

Закрывшись в одном из служебных туалетов, Тагучи тяжело опёрся на раковину, переводя дыхание. Содрал пиджак и рубашку, отмыл бок от крови и с помощью зеркала осмотрел рану. Болезненная, но не опасная. Кое‐как забинтовав её, он наскоро отстирал пятна с одежды и опять натянул всё на себя. Прикосновение влажной ткани отозвалось лёгким ознобом.

Надо признать, драться девчонка умеет. Но, возможно, он победил бы… не прикрывай её Футаримэ. Справиться с ним убийца уже не надеялся. Осталось вновь – в который раз! – отступить. Интуиция подсказывала ему, что Ферье ещё заглянет в комплекс «Умэда», где они расставили основную ловушку. Если же не сработает и она…

Тагучи никак не удавалось отделаться от паршивого ощущения, будто с ним откровенно играют. Как кошка с мышью. Футаримэ вполне мог догнать его, однако позволил ему уйти. Почему?

Отбросив мрачные мысли, он вышел в коридор и не спеша спустился вниз по вспомогательной лестнице. На автостоянку около здания как раз въехала машина лифтовой службы. Охрана, занятая общением с ремонтной бригадой, не обратила ни малейшего внимания на мужчину в тёмном костюме, покинувшего холл через гостевой выход.

За последние часы небо прояснилось, выглянуло солнце, но свежий ветер сразу заледенил тело под мокрой одеждой, заставляя ускорить шаг. Идти было минут десять. Оба его подчинённых наверняка уже на местах. Теперь главное – не упустить Ферье. Конечно, в «Умэде» затеряться нетрудно. Закоулков масса: ресторан, кинотеатр, висячий сад, всевозможные офисы… Однако смотровую площадку он не минует. Все решится именно там.

– Я выполнил ваши требования, Мари, – сказал Ферье, когда они наконец оказались на улице. Напряжение в его тоне не распознал бы только глухой. – Карьера господина Симады в безопасности. Полагаю… отныне я вам не интересен.

Ольга легко рассмеялась.

– Во-первых, я не работаю на Симаду. А во-вторых… Раз вы решились покинуть свой Альтаир, не ждите подвоха на каждом шагу. Люди Земли доверяют друг другу куда больше. Я останусь с вами, пока вы не улетите. Не переживайте, скучать мне не придётся. Для убийц компромат значения не имеет.

– Но ведь…

– У них тоже есть свои принципы. Цель должна быть поражена. Изменение планов заказчика контрактом не предусмотрено.

– Впервые слышу про принципиальных убийц. Мне всегда казалось, что их волнуют лишь деньги.

– Вам ещё предстоит сделать массу открытий.

Нахмурившись, Ферье глядел на комплекс «Умэда» – два сверкающих стеклом небоскрёба, соединённых наверху перемычкой.

– И всё-таки я хотел бы туда подняться. Мне кажется… так будет правильно. Но, по вашим словам, меня ждут именно там?

Над Осакой ярко сияло солнце, украшая чёрные кудри Ольги золотистыми искрами. Девушка молча улыбалась.

– Пожалуйста, отпустите меня туда одного, – тихо попросил Ферье. – Я решил, что сегодня… и если придётся… то я готов. Но я не прощу себе… вашей гибели.

– Нет, мой дорогой Жан, – почти ласково отозвалась она. – Мы идём вместе. А самодеятельностью займётесь во Франции.

– Но почему?

В безмятежном взгляде блеснул короткий холодный сполох.

– Мне приказано защитить вас.

– Тогда, может быть, не стоит туда ходить вовсе?

В улыбке Ольги мелькнула тень странной горечи.

– Поверьте, я хорошо знаю цену необходимости. Так действительно будет правильно. Не волнуйтесь. Слабый принимает свою судьбу, а сильный делает её сам.

– Не уверен, что понимаю…

– Поймёте.

И она спокойно направилась к возвышающимся впереди небоскрёбам. Ферье ступал рядом, так осторожно, словно боялся потревожить дорожку. По-весеннему тёплое солнце приятно согревало плечи.

Несколько раз она замечала поблизости Кацумото. Тамуры и Норимори не было видно. Интересно: они тоже считают нормальной их прогулку. Разумеется, это даёт возможность одним махом покончить с оставшимися убийцами… Однако весьма вероятно, кончать с ними придётся в самом прямом смысле. А Кацумото в последней схватке недвусмысленно показал, что Тагучи нужен ему живым. Конечно, с учётом соотношения сил скрутить его можно. Но ведь потом надо как-то протащить его через эскалаторы, лифты и охрану. На глазах у кучи свидетелей… Нереально. Значит, придётся опять позволить ему уйти… а до отъезда Ферье ещё целых два дня.

– А вы знаете, что «Умэду» тоже построил Хироси Хара? – весело спросила Ольга француза. – Тот же архитектор, что строил вокзал в Киото.

– Да, чувствуется сходство общей идеи. Особенно любовь к открытым площадкам и разного рода дыркам, – Ферье указал на соединявшую здания комплекса перемычку с большим отверстием в центре, пересечённым двумя наклонными галереями из стальных балок.

– По-моему, вас привлекает именно площадка.

– Естественно. Я уже стал поклонником этого стиля, – фыркнул Ферье. – Думаю, у меня есть все шансы запомнить его навечно…

У входа, увенчанного причудливой волноообразной конструкцией, с Ольгой столкнулся увешанный фототехникой японский турист с густыми бакенбардами. Едва успев извиниться за неловкость, он ахнул, картинно всплеснув руками, и устремился обратно. Вот и Норимори нашёлся. Девушка поглубже заткнула за пояс ножны возвращённого ей танто, прикрыв их жилеткой.

Возле лифта им попался ещё один турист, заметно хромавший на правую ногу и потому ходивший с палочкой. Тамура. Исподволь оценив его походку, Ольга отметила: он в самом деле ранен. Однако не столь серьёзно, как показывает.

В кабине они оказались впятером. Туристы у француза подозрений не вызвали, а вот худощавый мужчина в чёрном, вошедший последним, заставил насторожиться. Где-то он его уже видел… Однако Мари беззаботно отвернулась к окну, созерцая пейзаж мегаполиса через стеклянные стены шахты – и заодно поправляя что-то у себя под рубашкой.

К тому времени, как лифт остановился на тридцать пятом этаже, Ольга как раз успела закрепить потайную перевязь с ножом на её законном месте. Стальной клинок сразу придал уверенности. Правда, с противников станется и стрельбу устроить…

Перед лифтом толпились человек десять желающих спуститься вниз. Сбоку стоял служащий в неизбежных белых перчатках. Едва двери раскрылись, Кацумото мгновенно куда-то делся. Тамура и Норимори остались при ней, держась по возможности близко.

Сувенирные магазины Ферье не интересовали. Поэтому они сразу двинулись к эскалатору, располагавшемуся в одной из галерей, висящих над бездной.

Несмотря на опасность, француз восхищённо озирался по сторонам. Особенно ему понравились прозрачные стены.

– Это самый высокий эскалатор в мире, ведь так?

– Насколько я знаю, да.

– Пожалуй, для логического завершения тут следовало бы сделать стеклянный пол.

– Многим хватает и этого, чтобы перепугаться всласть, – казалось, Ольга искренне веселится.

Но приехав на тридцать девятый этаж – крытую смотровую площадку – оба стали очень внимательными. Несмотря на ясную погоду, людей здесь хватало, причём иностранцев и японцев было примерно поровну. Кто-то бродил от окна к окну, кто-то сидел на низких кушетках, обтянутых ярко-синим кожзаменителем. На лестнице, ведущей на крышу, обнаружился полицейский. Однако девушке не понравилось его лицо – странно окаменевшее, с неестественной улыбкой, словно приклеенной к губам. Он явно находился под воздействием какого-то препарата.

Зато француз ничего необычного в нем не нашёл – и чуть расслабился.

– Пойдём на крышу? – живо поинтересовался он.

Ольга кивнула, игнорируя нескольких туристов, увязавшихся вместе с ними. Для неё куда большее значение имел Тагучи, вынырнувший из толпы метрах в десяти позади, который с кажущейся неторопливостью продвигался в сторону лестницы.

Ещё прежде, чем Ольга успела что-либо предпринять, за спиной убийцы бесшумно вырос Кацумото. Но Тагучи ждал этого. Круто обернувшись, он изготовился к бою, собираясь как можно дольше отвлекать на себя самого опасного из противников. Здесь, среди множества свидетелей, они не могли драться открыто, и он надеялся потянуть время…

Кацумото и не возражал, остановившись в полутора шагах. Но сама его неподвижность была смертельной угрозой. Люди вокруг непроизвольно расступались, пятились, ведомые инстинктом самосохранения.

Тагучи замер. Да, это Футаримэ. Почти такой же, как на той фотографии. Он не утруждал себя переменой внешности для работы – и не имел в том нужды. Всё равно никто не запомнит его лица… и тем более не сумеет противостоять ему. Наверное, даже Саннинмэ не совладал бы с ним… конечно, не совладал, раз погиб! Убийца остро ощутил своё бессилие. Ничего нельзя сделать. Остаётся лишь молча принять участь, уготованную ему этим человеком.

Тагучи прямо взглянул в глаза своему врагу. Какая разница? Пусть Футаримэ берёт его жизнь, если хочет. Но чтобы её получить, ему придётся напрячься.

Впрочем, тот напрягаться, похоже, не собирался. Просто стоял и ждал, ясно давая понять, что любое движение противника будет самоубийством. Бесстрастный, собранный, совершенный. Лишённый малейшей слабины. Однако и Тагучи не терял хладнокровия, стараясь вести себя точно так же, стать подобием, зеркальным отражением Футаримэ. Секунды мерно срывались в вечность, словно замедленный дождь.

Ментальная схватка требовала от убийцы абсолютной концентрации. Скованный собственной сосредоточенностью, он не успел среагировать, когда Кацумото шагнул вперёд, будто случайно вскинув руку к его виску. Вроде бы лёгкий удар костяшками пальцев…

Казалось, внутри черепа Тагучи взорвался вулкан. Перед глазами полыхнуло красно-жёлтое зарево. Полуоглушённый, он упал на одно колено.

– Слишком много усилий, – донеслось до него сквозь боль и грохот в ушах.

Мельком оценив результат своих действий, Кацумото прошествовал мимо, скрывшись за кадкой с декоративной сливой. Окружавшая его аура смерти исчезла, сменившись столь же пугающей пустотой, надёжно скрывшей её носителя от чужого внимания.

Тагучи, задыхаясь, ватными пальцами нащупывал нужные точки на голове. Прикосновения к ним пронзали мозг раскалёнными спицами, но зато проясняли сознание. Ослабевшие мышцы отказывались подчиняться, словно разом превратились в жидкое мыло. Сейчас для него было подвигом не сражаться, а элементарно встать на ноги.

– Вам нехорошо? – участливый женский голос заставил его вернуться к действительности. Над ним склонялась пышнотелая зеленоглазая блондинка, говорившая по-японски с мягким шипящим акцентом.

– Спасибо, – Тагучи собрался с силами и поднялся. Колени отвратительно дрожали, в любой момент грозя подломиться. – Со мной… уже всё в порядке.

– Оставь его, Лиз, – по-английски сказал ей столь же упитанный спутник. – Он просто пьян. Японцы косеют даже с бокала виски.

Она отмахнулась:

– Мне показалось…

– Благодарю вас, – убийца заставил себя улыбнуться. – У меня лишь чуть-чуть закружилась голова. Иногда… случается. Прошу меня извинить.

Найдя свободное место на кушетке, он сел на краешек. Нужно передохнуть. Прийти в себя. В конце концов… Футаримэ он задержал. Хватит ли толку у его подчинённых?

Ольга не видела этой сцены. С лёгким сердцем оставив Тагучи на попечение Кацумото, она вместе с Ферье поднялась на крышу. Со стороны внутреннего отверстия ту ограничивали высокие, выше человеческого роста, прозрачные щиты; внешние перила были куда ниже, но между ними и краем оставалось изрядное расстояние.

Туристов здесь толпилось ещё больше, чем внизу. Вокруг раскинулась величественная панорама Осаки: кварталы, блистающие стеклом и металлом, железнодорожные пути и шоссе, кое-где даже в два этажа, множество мостов через Ёдогаву… Исторические памятники и парки терялись в этом концентрате современности. Фантасты, описывая города будущего, могли бы уверенно брать Осаку за образец.

Не спеша обходя площадку, француз упивался зрелищем. Напрочь забыв об убийцах, он прямо-таки сиял от восторга. Незастёгнутый чёрный плащ хлопал на ветру, как парус пиратского корабля. Франсуа Легран, циничный делец, державший в тисках шантажа многих финансовых воротил Европы и Азии, был сражён беспредельной радостью бытия – и незатейливым стремлением к счастью.

Губы Ольги тоже улыбались. Спокойный взгляд скользил по толпе, словно рентгеном пронизывая каждого, вызывавшего подозрение. Меньше чем через минуту она вычислила и киллеров, и способ нападения. Как всегда перед смертельной схваткой, зрение странно раздвоилось – на реальность наслаивались варианты развития событий.

Она не подавала никаких знаков сопровождающим. Их опыт куда выше, и так разберутся лучше неё. Точно, оба стали сдвигаться к целям. Норимори до своей далековато…

Два неприметных японца в разных концах крыши одновременно выхватили пистолеты. Большая дистанция не позволяла Ольге до них добраться. Не имея оружия дальнего боя, девушка швырнула в ближайшего морской галькой из своего арсенала, одновременно направив на второго лазерную указку. Алый луч, невидимый в ярком солнечном свете, вонзился ему точно в глаз, ослепляя, выжигая сетчатку. Ольга не колебалась – она очень хорошо представляла последствия промаха.

С невнятным стоном убийца зажмурился. Но тем не менее вскинул пистолет. Девушка резко присела, заодно ударив ребром стопы по лодыжкам Ферье. Тот рухнул как скошенный, благоразумно не торопясь вставать. А убийцу уже настиг Норимори. Ловко «споткнулся», схватился за его предплечье и сжал так, что удержать оружие не сумел бы никто. Ствол глухо стукнулся о серые плиты пола. Увидев это, седая дама, рисовавшая в блокноте один из мостов, закричала:

– Полиция! Позовите полицию!

Киллер попятился, наткнувшись спиной на внешнее ограждение. С грязным ругательством кувыркнулся через него, вслепую метнулся к краю и дальше – вниз. Падая в синюю бездну, он успел проклясть и Тагучи с его упрямством, и собственную жадность, заставившую пойти на заведомо идиотское предприятие… и себя самого. Что за дикость – предпочесть смерть аресту?!! Какого чёрта?! На проклятия в адрес противников времени уже не хватило. Его тело тяжело плюхнулось на гребень входа и разлетелось мокрыми клочьями, забрызгав кровью близлежащие окна.

Второму убийце повезло не больше. От камушка Ольги он увернулся, однако Тамура мгновенно вплёлся в его движение, захлестнув своей тросточкой локоть вооружённой руки. Инспектор пребывал не в лучшем настроении. Неуловимый поворот кисти – и дуло пистолета упёрлось в плечо владельца. В отчаянной попытке освободиться тот судорожно нажал на спуск…

В тело киллера впилась маленькая полупрозрачная иголка. Едва ощутимый укол был однозначным смертным приговором. Скоро оболочка иглы растворится, выпустив в кровь ядовитую начинку. Спасения нет. Ему осталось жить максимум полчаса.

Неописуемый ужас вспыхнул в глазах убийцы. Взвыв, он отшвырнул оружие. Тамура машинально отодвинулся, не оставив свидетелям возможности как-то связать его с внезапно свихнувшимся типом, орущим и рвущим на себе волосы. А тот бессвязно размахивал кулаками и извивался, будто в припадке; потом вдруг помчался к лестнице, ведущей на крытую площадку. Стоявший там полицейский, которого вывел из ступора крик седой дамы, подставил ему подножку, и оба кубарем скатились по ступенькам. Полицейский неудачно ударился головой и потерял сознание окончательно; киллер же вскочил и с искажённым лицом помчался к эскалатору. Встречные шарахались прочь, освобождая дорогу.

У сувенирных магазинов охраны оказалось чуть больше. Услыхав вопли сверху, четверо постовых подбежали к выходу из эскалаторной галереи и скрутили безумца. Это удалось им не сразу – он исступлённо дрался, не реагируя на боль и не думая о последствиях. А улучив момент, выхватил нож, и только хорошая реакция одного из полицейских избавила их от потерь. Сумасшедший угомонился только тогда, когда его повалили и застегнули на нём наручники. Но через пару минут он снова забился в конвульсиях, напряжённо выгнулся – и затих. На перекошенных губах засыхала кровавая пена. Спешно вызванному врачу оставалось лишь констатировать смерть.

Наверху, на крыше, испуганные жуткой сценой туристы разом потеряли интерес к панораме и спешили к выходу. Затеряться в этой толпе не составляло труда. Ольга помогла подняться Ферье:

– Вставайте. Всё кончилось.

Потерев ушибленную ногу, француз выпрямился. Его восторг угас, смытый грустью.

– Мари, неужели… иначе было нельзя? И они оба… – он не договорил.

– Да, – кратко отозвалась девушка.

Помедлив, Ферье двинулся следом за остальными. Но у начала лестницы обернулся. И увидел небо, землю и море. Освещённую солнцем красоту бескрайнего мира, ради одной которой стоило жить.

Из «Умэды» они выбрались почти без приключений. Как ни странно, полиция никого не стала задерживать. Желающих добровольно дать показания у неё нашлось предостаточно, а подозрений среди туристов не вызывал ни один. Тогда к чему лишние скандалы? И так происшествие на смотровых площадках достаточно плохо для репутации комплекса.

Несмотря на выдержку, отработанную годами шпионской практики, Ферье пребывал в весьма растрёпанных чувствах. Чтобы слегка привести их в порядок, он решил прогуляться пешком. Ольга не возражала. Поблуждав по окрестностям, они забрели в какой-то маленький скверик. Усевшись передохнуть на скамейку под сакурой, пока ещё голой и никому особо не интересной, француз впервые за полтора часа нарушил молчание:

– Я чувствую… такое опустошение… Мне даже кажется, что я тоже умер.

– Вы ведь того и хотели, не так ли?

– Я? Хотел умереть? Нет. Но… Наверное, так и есть. Я слишком устал от фальши. Я вообще устал. Так много света и воздуха… Вы дали мне яблоко с Древа Познания. Вы… изменили меня. Зачем? – в голосе Ферье вдруг появилась нотка гнева. – Вам вздумалось поиграть со мной, коротая часы на дежурстве? Подразнить, подарить дольку радости, поманить сияющим миражом? Объясните! По вашим меркам я абсолютная мразь, куда хуже этих парней, но мне вы спасли жизнь, а их… пустили в расход. Почему их, а не меня? Потому что вам… приказали?

– Именно, – спокойно подтвердила Ольга. – Но я предпочитаю видеть вокруг себя достойных людей. Коль скоро мне пришлось заняться вашей защитой, я заставила вас стать таковым. Вряд ли пару недель назад вас могла опечалить гибель убийц, охотящихся за вами.

Однако у меня ничего бы не получилось, не пожелай вы сами меняться. В глубине души вам претила уродливая раковина, в которую вас загнала профессия. Я расколола её. Жестоко, бесцеремонно содрала приросший к телу панцирь. Конечно, сейчас вам больно. Вы открыты, вас задевает всё, что вокруг происходит. Зато теперь вы вернулись к себе самому. И обретёте счастье.

– Сегодня я уничтожил своё место в мире, – тихо возразил француз. – Я ни о чём не жалею, но… Франсуа Легран мёртв. У меня больше нет будущего.

– Прошлого, дорогой Жан. С будущим у вас все в порядке. Франсуа Легран умер. Родились вы. Собственно, вы и поднимались на «Умэду» затем, чтобы провести черту между им и вами.

– Вот как? И что мне со всем этим делать? Куда идти?

– Думаю, ваша мечта сама найдёт вас, – она загадочно улыбнулась. – Только не бойтесь совершить какое-нибудь безумство. Берите новую книгу, открывайте на первой странице и читайте в своё удовольствие. Вы – главный её герой.

– А… вы?

– Я – иллюзия. Пролетевшее мимо облако. Блик на воде. Забудьте меня. Или помните, как случайно услышанную сказку.

Ферье вздохнул и вновь погрузился в задумчивость. Ольга продолжала следить за окрестностями. Вокруг не наблюдалось ни Тагучи, ни Кацумото, ни Норимори с Тамурой. Несмотря на крохотные размеры скверика, в нём было безлюдно и тихо, словно он ненароком выпал из суетливой реальности мегаполиса. Он чем-то напоминал её собственную безмятежность – холодную и светлую, как раннее утро.

– Ну, ладно, – неожиданно бодро объявил француз, очнувшись от размышлений. – Раз я сказал «А», пора говорить и «Б». Я уезжаю. Иллюзия вы или нет, но рисковать вашей жизнью дальше нельзя. Кроме того… уже нет смысла здесь оставаться.

Ольга кивнула. Без удивления, но с неподдельным уважением.

Вытащив телефон, Ферье принялся щёлкать кнопками.

– Мне переоформят билет, – сообщил он наконец. – На ближайший рейс через два с половиной часа.

– Так скоро? Вы не успеете даже забрать вещи…

– Какие вещи? Все необходимое у меня в кейсе. А старые тряпки можете выкинуть в мусорный бак, – он встал и смущённо усмехнулся, смягчая резкость. – Незачем возвращаться. Мне будет легче… наверное.

Такси они поймали прямо у выхода из скверика.

– Аэропорт Кансай, – бросил француз.

– Хай, – ответил водитель и нажал на кнопку, закрывая дверь машины.

Кансайский аэропорт, занимающий два искусственных острова посреди Осакского залива, изначально проектировали с тем расчётом, чтобы он выдерживал любые катаклизмы, от тайфунов до землетрясений. В итоге он приобрёл естественность, свойственную скорее природе, чем современным постройкам. В основание островов легли миллионы кубометров бетона, камней и грунта, но с берега они казались парой лёгких плотов, качающихся на волнах залива. Гигантское здание терминала по форме напоминало крыло, а высоту его несущих опор можно было регулировать в случае нужды.

Пока Ферье и Ольга добирались туда по трёхкилометровому двухъярусному мосту, словоохотливый таксист успел рассказать и о циклопическом строительстве, на которое ушло больше полутора триллионов иен, и о борьбе с оседанием островов, продолжавшейся до сих пор… Если верить ему, этот аэропорт был гордостью всей Японии и одним из главных чудес света. Кое в чём пассажиры даже готовы были с ним согласиться.

Переоформление билетов не заняло много времени. У француза ещё осталось минут сорок, чтобы перекусить в небольшом ресторанчике. За компанию Ольга тоже выпила кофе с пирожными, именуемыми в меню круассанами. На круассаны они походили мало, но оказались очень вкусными.

В зале царил полумрак, а окно занимало всю стену, создавая у сидящих за столиками ощущение невесомости. На улице смеркалось. Взлётные полосы, мост и далёкий берег расцветили огни, отражаясь в гладкой воде. Яркие звёзды завершили картину, окончательно стерев все границы между морем, землёй и небом. Звучала тихая музыка, словно голос окружившей их бесконечности.

Над Ферье витала тень лёгкой, воздушной печали.

– Мы ведь… уже никогда не встретимся?

– Никогда, – улыбка Ольги предназначалась только ему, оставаясь невероятно далёкой.

– Что ж… Наверное, к лучшему, – он тоже улыбнулся. – Нет, я вас не упрекаю. Я принимаю свою жизнь, сохранённую вами, надежду, принесённую вами, и новую судьбу… избранную мне вами. И благодарю вас за всё. Мне хотелось бы знать, кто вы на самом деле… но ведь это не нужно, правда? Я полюбил… ваш нынешний облик. А вы… не можете любить смертного.

С минуту француз глядел в глубину чашки. На тёмной поверхности кофе блестела искорка.

– Вы – существо совсем другого полёта, – вдохновенно продолжил он. – Дочь Авалона, дух или языческая богиня… У вас за плечами сотни лет и имён, а я по сравнению с вами ничтожен. Мне недоступны ваши пути. Мне не дано понять, кому вы служите, зачем простёрли надо мной своё покрывало. Жил я скверно, хлебом моим были грязь и подлость. А вы проливали кровь… За одно это меня стоило осудить на смерть! Вы могли уничтожить меня, могли сделать покорным рабом… однако предпочли подарить мне свободу. И целый мир, – он восхищённо повёл рукой в сторону окна. – Но теперь… я должен взять этот дар и уйти. Возле вас… я не более чем ваша тень.

«Опять меня не желают считать человеком, – хмыкнула про себя Ольга. – ещё немного, и я сама начну сомневаться».

– Поэтично, – промолвила она. – Вы, случаем, не пытались писать стихи?

– Нет. Хотя, возможно, займусь. Мне неловко, но… будет очень бестактно попросить у вас какой-нибудь сувенир на память?

Рассмеявшись, девушка вытащила обломки бамбукового ножа.

– По-моему, вполне подойдёт. Кстати, его вполне можно починить. Зажать куски между двумя пластинками, посадить на клей или на штифты… А то оставьте как есть.

Благодарно кивнув, Ферье спрятал подарок.

– А у меня нет для вас ничего подходящего, – посетовал он. – Разве только… – он вынул из кейса обледенелую ветку цветущей сливы.

Она ничем не отличалась от живой. Не сразу и догадаешься, что цветы вырезаны из искусно затонированного металла, а кристаллики льда – стеклянные. Без сомнения, мастер вложил в неё душу.

– Какая красота! – искренне восхитилась Ольга, на миг изумившись: когда он успел? Впрочем, в памяти тут же всплыла сувенирная лавочка в «Умэде», содержимое которой Ферье изучал, дожидаясь их очереди на лифт. Он купил это чудо, едва увидев, тайком, пока она следила за толпой…

– Вам нравится? Пожалуйста… примите её от меня.

– Спасибо, – мгновение полюбовавшись веткой, девушка пристроила её на груди, закрепив шнуровкой жилетки. Для брошки она была великовата, но при общей экстравагантности наряда сойдёт.

На табло, висящем над входом в ресторан, вспыхнул номер парижского рейса. Ферье и Ольга расплатились по счёту и двинулись к нужному терминалу.

Пройдя регистрацию, француз как-то отрешённо спросил:

– Мы расстанемся здесь?

– Да. Счастливых путей, дорогой мой Жан.

– Мари… Почему у меня так легко на душе?

Он галантно поцеловал ей руку, заставив покраснеть молоденькую служащую за стойкой.

– Прощайте.

И скрылся в зоне контроля.

Ольга проводила его взглядом. Долетит он нормально. А там – не её забота. Но пожалуй, ему и впрямь предстоит жизнь хорошего и счастливого человека.

Как всегда, ниоткуда рядом с ней возник Кацумото.

– Пойдёмте, госпожа.

Маленькую квартирку заполняло тягостное молчание. Тамура и Норимори, один мрачнее другого, сидели на кухне; чай на столе перед ними давно остыл.

Щёлкнул замок входной двери. Самураи хмуро покосились на проём коридорчика.

– Для полноты картины вам остается только напиться в стельку, – бросил Кацумото, разуваясь.

– Не беспокойся, справимся, – сказал Норимори чуть резче обычного. – Но почему он прыгнул с крыши?

– Старый запрет попадаться властям.

Тамура потёр простреленную ногу. Конечно, гибель убийц решала все проблемы. Однако он предпочел бы сдать их полиции. И противника собирался лишь ранить, думая, что у него обычный пистолет безо всяких изысков… Но тот умер – причём омерзительно.

– Ваша схватка на площадке «Умэды» не могла завершиться иначе, – продолжал Кацумото. – Отчасти нам повезло с Саннинмэ. Он и его бойцы не оставляли следов, а допросить их было практически невозможно. Это и нам обеспечило дополнительное прикрытие.

– Откуда вы о них столько знаете? – поинтересовался инспектор. – И ваши приёмы… Или… вы сами один из них?

Норимори внезапно побледнел. Кацумото усмехнулся уголком рта:

– Поздравляю. Вы наконец заметили очевидное.

Тамура побледнел следом.