Текст книги "Мальта"

Картины Караваджо приводили в ярость святых отцов, восхищали молодых художников и вызывали зависть у почтенных вельмож, обладавших всем, кроме таланта.

Микеланджело да Караваджо. Портрет Алофа де Виньякура, 1608

Мастер прибыл на Мальту в 1607 году, вынужденно покинув Рим после убийства соперника по игре в мяч. Сменив покровительство кардинала дель Монте на расположение великого магистра Алофа де Виньякура, Караваджо не задержался и на острове. Голодная юность, неудачи, огорчения зрелых лет, последствия глупой дуэли ожесточили его характер. Невероятно талантливый, зато слишком темпераментный и дерзкий, он легко наживал себе врагов; часто завязывал ссоры, мог едкой насмешкой оскорбить противника на игровом поле, невзирая на должности и титулы. Неосмотрительность сыграла с ним злую шутку в Риме, и нечто подобное случилось на Мальте, где гениального живописца поначалу ожидала удача. Звание кавалера Мальтийского ордена, покровительство гроссмейстера, обилие заказов – все блага были утрачены после ссоры с влиятельным завистником. Преследования врагов привели Караваджо сначала в тюрьму, а затем заставили бежать на Сицилию. Спасаясь от наемных убийц, он больше года скитался по городам Южной Италии, пока не получил уверение в помощи покровителей, обещавших вымолить прощение папы. Обретя надежду, мастер направился в сторону Рима, но в пути заболел лихорадкой и умер, закончив земной путь в захолустном городке Порто д’Эрколе.

В 1661 году на Мальту прибыл еще один замечательный художник – Маттио Прети, к тому времени имевший репутацию лучшего в Италии специалиста по настенной живописи. Предложив ордену расписать свод храма на собственные деньги, он не только получил заказ, но и был посвящен в рыцари.

Знаменитый итальянец прожил в Валлетте 38 лет, посвятив все это время росписи кафедрального собора. Разделенный на части свод нефа был расписан сценами из жизни ордена; одновременно создавались эскизы для великолепного резного орнамента часовни Богоматери. Из уважения к заслугам Эль-Калабрезе, как называли художника служители, епископ согласился отступить от правил и похоронить его в храме, слева от главного входа. Сегодня в музее изящных искусств Валлетты работает постоянная выставка работ Маттио Прети, среди которых особенно выделяется картина «Мученичество святой Екатерины».

Орден госпитальеров составляли 8 языков, символично отраженных в окончаниях мальтийского креста. Такая же аналогия прослеживается в количестве капелл кафедрального собора. В каждой из них постоянно горит лампада, озаряющая большую картину и памятник одному или нескольким великим магистрам, происходившим из данного языка.

В настоящее время собор хранит в себе могилы 356 рыцарей. Гробницы прославленных членов ордена находятся под плитами из цветного мрамора. Подобно потолку, пол собора имеет как историческую, так и художественную ценность. В этом месте его сплошь покрывают мозаичные картины с изображением похоронных процессий, морских битв, кипарисов над могилами, тюрем, где при жизни томились покойные, черепов, резвящихся амуров и ангелов, держащих в руках лавровые венки. Над каждым надгробием помещен рыцарский герб с восьмиконечным крестом и девиз, выписанный красивыми золотыми буквами.

Запертая огромным замком чугунная решетка преграждает путь в склеп, где покоятся 26 из 28 глав Мальтийского ордена. Двое из них – Дидье де Сен-Жайль и Фердинанд фон Гомпеш – скончались за пределами Мальты. Однако последний из-за предательства не нашел бы покой рядом с достойными предшественниками, даже если бы умер на родине. В то же время честь быть похороненным в соборе заслужил простой рыцарь Оливер Старки, единственный находящийся здесь нетитулованный покойник. Право расположиться после смерти среди великих магистров ему предоставил совет ордена, оценивший храбрость секретаря ла Валлетта во время Великой осады.

Могилы гроссмейстеров по средневековой традиции находятся в крипте, занимающей подвальное помещение с низким сводчатым потолком. Одно из многих установленных в ней скульптурных надгробий воспроизводит облик легендарного де ла Валлетта. Погребальный монумент основателя столицы Мальты выполнен из черного мрамора. Неизвестно, что именно хотел выразить скульптор, изобразив лежащего рыцаря с приподнятой рукой, но памятник вызывает мрачные ощущения. При взгляде на него, невольно представляется картина процессии людей, заносящих тело в склеп при тусклом свете факелов.

Все реальные и чудесные истории хорошо известны служителям кафедрального собора. Священники-гиды часто сопровождают легенды рассказами о собственной жизни, охотно демонстрируют фотографии и всегда завершают экскурсию фразой: «I would accept a small donation…» («Я приму небольшое пожертвование»). Далеких от католицизма посетителей смущает столь резкий переход от благости к унылой правде жизни. Многие при этих словах спешно ретируются, но большинство не жалеет нескольких лир, понимая, что щедрость является далеко не худшим человеческим качеством, и показав ее в храме, человек будет непременно вознагражден.

Музейные экспозиции занимают почти все второстепенные помещения собора. В открытых и стеклянных витринах представлены гобелены в основном итальянской работы, церковная утварь и одежда разных времен. Роскошные одеяния католических священников до сих пор сияют белыми, черными и пунцовыми красками. На фоне ярких оттенков эффектно смотрятся золотые узоры, повторяющие орнамент стен собора. Среди перевитых лент и розеток четко выделяются двуглавые орлы, мальтийские кресты, кусты хлопка как символ рода Котонер – покровителя ордена.

В одном из залов можно увидеть старинные ноты, написанные знаками в виде больших прямоугольников. Над ними склоняются немногие из гостей, хотя любителей музыки эти вещи привлекают гораздо больше, чем мрачные монументы, подобные горке из человеческих черепов, устроенной во внутреннем дворе храма. Если гость решится потратить на осмотр выставки целый день, то к вечеру его старания будут вознаграждены приятным отдыхом. Мессы в главной церкви Мальты проводятся регулярно, и нередко их читает лично архиепископ, проповедь которого сопровождается звуками органа и пением хора.

Великий инквизитор против великого магистра

Анализируя историю ордена Святого Иоанна Иерусалимского, можно заметить, что его существование сопровождалось конфликтами, чаще происходившими по вине благородных рыцарей. Бытовые склоки, порой доходившие до вооруженных стычек, возникали всюду, где бы ни появлялись госпитальеры, независимо от настроя, статуса, положения их реальных или воображаемых противников. За короткий срок пребывания в Иерусалиме они успели перессориться со всеми влиятельными феодалами.

Высокомерие, агрессивность, мелочные склоки с тамплиерами вкупе с неуважительным отношением к правителям королевства обернулись серьезными неприятностями в тяжелые времена, когда папы и монархи опасались связывать свои планы со скандалистами. Вынужденно покинув Кипр, на Родосе орден враждовал с греками и Римской курией. Едва закрепившись на Мальте, кавалеры ополчились буквально против всех, включив в число врагов королей, папских нунциев, сицилийских владык, местных аристократов, простых мальтийцев и могущественных иезуитов. Последние прибыли на остров по приглашению местного епископа, в 1592 году приняв предложение о сотрудничестве в сфере духовного воспитания.

С точки зрения современного обывателя большинство причин, вызывавших в то время скандалы, кажутся нелепыми. Не принимая во внимание серьезные разногласия, стоит отметить, что в галантную эпоху, каковой признается XVI век, придворный этикет и формальный престиж имели огромное значение. Оттого кавалеры не уставали спорить о том, кто должен уступать дорогу на тесных улочках столицы или кому стоит отвечать на визит.

Более серьезные этические проблемы возникли вскоре после Великой осады. Военная угроза миновала, победители могли бы вздохнуть спокойно и отдать мирному строительству силы, не потраченные в борьбе с турками. Однако излишек энергии был направлен совсем в иную сторону, а именно на бунт, вспыхнувший среди молодой братии. Причиной недовольства послужил диктат великого магистра, вражда между языками, холодность мальтийской знати, борьба за чины, а может быть просто жажда удовольствий. Глухой ропот поры правления ла Валлетта перерос в открытое противостояние тотчас после того, как место главы ордена занял Жан л,Эвек де ла Кассиер.

Став большой внутренней проблемой, конфликт принизил авторитет ордена, показав отсутствие единства в союзе, который до тех пор считался духовным монолитом. Испанских рыцарей унижала их якобы второстепенная роль в братстве. Являясь прямыми вассалами короля Испании, самого могущественного покровителя ордена, они требовали избрания великого магистра из своего сообщества. В ответ примерно такие же требования выдвинули арагонский и кастильский языки. В момент, когда ссора грозила перерасти в гражданскую войну, вмешался папа Григорий XIII, приславший на Мальту своего нунция в лице инквизитора Висконти.

Если в других странах инквизиция занималась выявлением еретиков и устройством аутодафе (публичных судилищ), то в данном случае задача папского помощника была не столь широка, зато более деликатна. Будучи официальным представителем Римской курии, он докладывал обо всем происходящем на острове, а в особых случаях, безусловно с разрешения понтифика, вмешивался в ход событий. Не стоит сомневаться, что своеобразная мальтийская инквизиция пользовалась трудностями ордена для усиления власти Святого престола.

Камера в музее пыток

Мальтийские рыцари устраивали папу только в качестве монолитного союза, объединенного решениями капитула, строгой дисциплиной, беспрекословным подчинением и выгодными высшей власти духовными принципами. Никакого инакомыслия не допускалось, поскольку разброд мог привести к тому, что военная мощь обернулась бы против Рима. В 1581 году орденом одновременно управляли два великих магистра – избранный по уставу ла Кассиер и предводитель бунтовщиков Мартин Леку де Ромегас. Для разрешения спора оба они были вызваны в Рим. Папа принял сторону законного главы, но тот скончался, не успев воспользоваться победой. Обстоятельства его смерти остались загадкой истории, хотя уход гроссмейстера в мир иной многим показался странным. Не менее таинственная кончина ожидала и узурпатора: Ромегас умер в папских покоях также от неизвестной хвори. Освободившись от спорщиков, Григорий XIII отменил выборы великого магистра, объявил главой ордена своего представителя и повелел, чтобы подобные назначения стали обязательными на вечные времена. Обескураженных кавалеров в очередной раз лишили привилегий, в частности отныне запрещалось выбирать епископа и приора кафедрального собора из числа братии. Именно тогда в Валлетте появилась новая должность – великий инквизитор. Назначаемый папой, он имел большую власть и постоянно жил на острове, располагая новой, просторной резиденцией, где, помимо удобных комнат, имелись темницы и камеры пыток. Сегодня в резиденции великого инквизитора располагается Этнологический музей.

Орденский капитул в XIII веке

В одной части дворца представлены обычные для средневекового быта вещи, подобные крестьянским инструментам и церковной утвари. Прямо противоположное впечатление производят помещения другой части здания, где находятся зал суда, покои хозяина дворца и казематы, когда-то наводившие ужас на добропорядочных жителей Мальты.

Еще больший страх островитяне испытывали при виде небольшого здания на входе в Мдину, где ныне располагается Музей пыток. Все местные путеводители рекомендуют «посетить мдинскую темницу, дабы познать драматизм и таинственность давно ушедших дней, познакомиться с историей древних римлян и арабов, встретиться с рыцарями или даже Наполеоном». Человека с крепкими нервами и желудком здесь действительно ожидает много интересного. Жутковатые выставки, по сути, являются пособием в изучении теории и практики средневековых пыток. Заплатив всего лиру за вход, посетитель может заглянуть в стеклянные глаза висельников, внимательно рассмотреть знаменитый «испанский сапог», увидеть отрубленные и оторванные головы, четвертованных преступников или хорошо сохранившиеся внутренности людей, казненных лет 300–400 назад.

К концу столетия орденскими делами занимались три полномочных сеньора: великий магистр, независимый епископ и назначаемый папой инквизитор. Впоследствии каждый из них являлся источником ссор, которые после реформ стали повторяться чаще и проходили более напряженно.

Вражда высших должностных лиц неблагоприятно отражалась на местных жителях, которым пришлось участвовать в бесконечных раздорах. Первый избранный по рекомендации папы великий магистр Хьюг Лубенкс де Вердаль отменил самоуправление, существовавшее на Мальте с незапамятных времен. Его преемник, по примеру английских и французских королей, пытался подчинить себе церковь, но его преобразования закончились неудачей.

Роскошный образ жизни Вердаля, попытки показать себя полноправным владыкой закономерно вызвали возмущение всех обитателей острова, от простых горожан до орденской верхушки. Апогеем безрассудного поведения гроссмейстера явились ужины в новой резиденции, где пирующие наслаждались изысканными яствами, летом 1592 года, когда на архипелаге свирепствовала чума. Следующей весной народ Мальты умирал от голода, задевшего даже благополучных кавалеров. Затянувшаяся оргия завершилась в Риме, куда утративший чувство меры магистр был вызван папой и где умер, не дождавшись аудиенции.

Весомый вклад в борьбу с братьями внес свободный от орденских традиций епископ. Пригласив на остров иезуитов, он обрел умных, зато беспринципных, лицемерных и жестоких союзников, успевших отличиться в недобрых делах. В течение 200-летней истории Мальтийского ордена за порядком в душах госпитальеров следили 63 великих инквизитора. Ни один из множества духовных наставников не остался без отрицательного внимания со стороны гроссмейстера или его приближенных: отношения колебались от легкой неприязни до открытых схваток. Удивляет легкость, с которой воинственная братия вступала в конфликты с теми, кому предназначались высшие посты в католической церкви. Все пребывавшие на острове инквизиторы получили сан епископа, 25 из них стали кардиналами, а двое надели папскую тиару. Достигнув вершины духовной власти, они могли бы содействовать ордену, но в большинстве своем не делали этого, видимо вспоминая о распрях, слишком часто возникавших в ходе сотрудничества иоаннитов и представителей Римской курии.

Дом правительства Мальты, иначе называемый дворцом великих магистров, был построен по проекту Джероламо Кассара в 1574 году и до сих пор находится в центре города, на площади Республики. Сложенный из песчаника, он имеет классически скромный вид, как положено зданию, где вершится большая политика. Массивный двухэтажный фасад здания лишен модных в пору барокко завитков и скульптурных амуров. Два арочных прохода ведут во внутренние дворики, каждый из которых имеет собственное название. Божественное имя первому невольно дал Нептун, запечатленный в бронзовой статуе, почти скрытой ветвями вековых деревьев. Второй дворик возник после перестройки 1801 года, когда островом управлял британский генерал-губернатор. Избрав старое здание в качестве резиденции, он распорядился дополнить его боковым крылом. Таким образом образовалось еще одно внутреннее пространство, позже получившее название в честь Альфреда, принца Эдинбургского, посетившего Мальту полвека спустя.

Пройдя под сводами круговой галереи дворика Нептуна, можно попасть в оружейную палату, где представлена богатая коллекция вооружения и воинской амуниции различных эпох. На Мальте рыцари начали складывать свое снаряжение в определенном месте. В 1555 году приказом великого магистра Клода де ла Сенгла мечи и доспехи каждого из братьев стали считаться собственностью ордена. Перестав быть именными, в мирные времена они хранились во дворце великих магистров, а при угрозе нападения или перед военным походом выдавались посвященным членам союза. Со временем склад оформился в настоящий арсенал, ставший едва ли не самым крупным в Европе. В середине XVIII века здесь хранилось снаряжение, достаточное для того, чтобы отправить в долгий поход 25 тысяч воинов.

К концу столетия мальтийский арсенал заметно уменьшился. Главной причиной тому послужил упадок ордена, однако немалую роль сыграл прогресс в области вооружения. Перед пришествием турок устаревшие секиры и боевые топоры были перелиты в пушки. Послужив при осаде, некоторые из них пополнили коллекцию, ныне состоящую из 5721 предмета. Сегодня в оружейной палате дворца можно увидеть практически все виды рыцарского оружия, начиная от кинжалов и заканчивая осадными машинами. Наряду со средневековыми мечами, в музейной экспозиции представлены копья, шпаги, алебарды простых и весьма причудливых форм, пистоли и даже такое нелепое изобретение, как комбинация последней с саблей. Орденский арсенал дополняют предметы защитного вооружения и конная амуниция: щиты, кольчуги, попоны, сбруя.

Для многих посетителей музея особый интерес представляют аркебузы – один из самых ранних видов огнестрельного оружия. В середине центрального зала замерла выстроившаяся в походный порядок рота испанских аркебузиров. Колоритные фигуры, исполненные в натуральную величину, одеты в подлинную форму свиты великого магистра Пьера дель Монте, правившего в 1568–1572 годах.

В том же зале, за стеклом старинного шкафа, хранятся красивые, как будто недавно изготовленные доспехи. Несмотря на отсутствие вмятин и следов ржавчины, мальтийцы верят, что именно они защищали тело де ла Валлетта во время Великой осады. В таком романтичном краю, как Мальта, легенды неотделимы от реальности, поэтому со служителями никто не спорит. Стоит лишь удивляться тому, насколько бережно время отнеслось к облачению гроссмейстера, не оставив ни единого следа ни на колете из вороненой стали с золочеными узорами, ни на налокотниках с острыми шипами.

Сегодняшний дворец великих магистров открыт не всегда и не для всех, поскольку в нем заседают высшие должностные лица Мальты, а также проходят заседания парламента. Вход в обитель власти охраняет солдат в форме мальтийской гвардии, который при необходимости может провести экскурсию.

С годами в парадных залах дворца накопилось целое собрание произведений искусства. Если сейчас главным украшением интерьера служат работы Прети, Риберса, Ван Лоо, Батони, то в рыцарские времена таковыми считались дары и военные трофеи. Например, часы XVII века, когда-то передававшие время, дни недели, месяцы и лунные циклы, являются подарком великого магистра Эммануила Пинто де Фонсека. Рядом с пейзажами развешаны портреты выдающихся членов ордена: гроссмейстеров, адмиралов и простых кавалеров, заслуживших славу в боях. Со стен широкого коридора, огибающего здание по всей длине второго этажа, на посетителей взирают 28 великих магистров, возглавлявших орден в мальтийский период. В царящем полумраке их суровые лица, грубые одежды, мерцающие стальные латы, тяжелое оружие выглядят строго и торжественно.

Многочисленные комнаты дворца закрываются огромными ключами, изготовленными еще во время строительства. Нетрудно представить роскошь былого убранства, которое составляли французские гобелены, дамасские ковры, хрустальные подсвечники из Мерона, дубовые панели из Сицилии, резные серванты из Амстердама, шторы из тяжелого португальского шелка, хрупкий фарфор из Дрездена, доставленные из Гамбурга готические кресла, выкованные нюрнбергскими кузнецами щиты и гербы с орденской символикой.

Специалисту интерьер дворца великих магистров может показаться сухим, хотя и не лишенным элегантности. В нем, как и всюду на острове, тесно переплетены черты прошлого и настоящего. Просторные помещения оформлены лепными фризами с изображением эпизодов из истории ордена. На полу – выложенный из цветной мозаики герб независимой Мальты – ладья с поднятыми парусами на фоне восходящего солнца. О колониальной истории напоминают мраморные доски с именами представителей британской администрации. Одна из них находится в вестибюле и, являясь элементом казенной конторы, выдает желание англичан истребить в здании рыцарский дух.

Мраморная винтовая лестница с очень низкими ступенями ведет на второй этаж, где некогда находились тронный зал, салон и личные покои великого магистра. Впрочем, сегодняшние посетители предпочитают лифт, не желая тратить время на долгий круговой подъем по низким ступеням.

В зале, где в наши дни проходят заседания мальтийского парламента, в давние времена собирался Конвент. Покрытые алой краской стены этого помещения разделены широкими зеркалами и украшены живописным фризом. Фрески были созданы в начале XVII века художником Маттео д,Аллечио, который, не отличаясь от предшественников, изобразил воинские победы ордена. В торце зала, там, где ныне стоит трибуна спикера парламента, когда-то возвышался трон великого магистра, обтянутый розовым бархатом с золотым рисунком. На нем в торжественные дни восседал глава ордена госпитальеров, в огромном берете, похожем на корону, и черном одеянии с белым мальтийским крестом на груди. По одну сторону от него сидел настоятель собора Святого Иоанна, по другую – епископ Мальты. Между гроссмейстером и священником обычно располагался заведующий дворцовой канцелярией с двумя помощниками; клеркам полагалось заносить в протокол все, что говорилось на совете. Массивные кресла, расставленные в определенном порядке, предназначались для приоров, чья близость к главе определялась не заслугами, а положением в ордене. Здесь же находились их заместители (лейтенанты), рыцари Большого креста, тогда как люди из свиты великого магистра стояли за троном.

Знаменитый зал гобеленов в свое время предназначался для заседаний палаты депутатов. Стены просторного помещения украшены гобеленами, изготовленными около трех столетий назад. Отнесенные к индийской серии, они почему-то воспроизводят африканские пейзажи с пустынным ландшафтом, жирафами и бегемотами. На одной из картин отчетливо выделяется пятно, возникшее по вине одного из чиновников, в ярости метнувшего чернильницей в своего коллегу. В официальных документах не отмечено, как были наказаны скандалисты, однако сегодняшние депутаты, заседая в этой комнате, пользуются только карандашами.

Длинные узкие коридоры дворца украшены картинами с сюжетами, подобающими государственному заведению: батальные сцены, морские битвы, ратные подвиги отдельных рыцарей. Подлинные доспехи иоаннитов, словно в карауле, расставлены по обеим сторонам главного коридора; судя по высоте защитного вооружения, рост средневекового воина не превышал 160 см.

В рабочую половину дворца проход преграждает канат. Залы в этой части здания тоже отличаются пышным убранством.

Прием в резиденции великого магистра. Гравюра, XVIII век

В длинных коридорах стоят пустые доспехи – вечные стражи у дверей кабинетов, один из которых занимает нынешний премьер-министр Мальты. О том, что в «желтом» зале регулярно проводятся концерты, свидетельствуют элегантные позолоченные кресла, а также струнные инструменты, среди которых особенно заметна старинная виолончель. Соседний «красный» зал украшен фризами, изображающими сцены домальтийской истории ордена. Здесь же развешаны портреты самых знаменитых деятелей братства и наиболее чтимых великих магистров. В компании вооруженных кавалеров приятной светскостью выделяется дама в длинном шелковом платье. Парадный портрет императрицы Екатерины II кисти русского художника Д. Левицкого был подарен в знак уважения потенциальным союзникам в борьбе с турками. Несмотря на вполне понятные аллегории (пальмовая ветвь и выходящие в море корабли на заднем плане), самим мальтийцам цель подарка непонятна, о чем прямо указывается в путеводителях.

Еще одной странностью представляется то, что среди портретов великих магистров нет изображения Павла I, возглавлявшего орден в самый трудный период его существования. Впрочем, удивляет не столько небрежное отношение мальтийцев к «романтическому нашему императору», сколько нежелание углубляться на тему его взаимоотношений с рыцарями. В ответ на просьбы объяснить, почему в галерее нет изображения 71-го гроссмейстера, экскурсоводы недоуменно вскидывают брови, но чаще отмалчиваются. Между тем более ранние русско-мальтийские связи здесь являются предметом гордости и глубокого изучения со стороны специалистов.