Текст книги "Последний путь под венец. В костюме голой королевы"

День третий, переходящий в четвертый

– Рота, подъем! – горланила Люсинда, нетерпеливо приплясывая в прихожей.

Оля, которую она торопила, давно уже не лежала в постели. Она сидела на краю дивана, торопливо инструктируя Варвару:

– Вот вам наши телефоны, но, пожалуйста, отвечайте только на звонки с незнакомых номеров.

– Почему?

– Потому что по поводу кота нам будут звонить лишь незнакомые люди, разве не ясно?

– Кристально ясно, побежали, опоздаем на автобус! – снова вмешалась неотвязная Люсинда. – Рота, подъем!

В кремовой шелковой блузке с открытыми плечами и с распущенными рыжими кудрями она выглядела, как тропический цветок.

– Тебе совершенно не идет орать, как фельдфебель! – мягко покритиковала прелестную горлопанку Ольга Пална. – Ты же хочешь приглянуться принцу, а он понимает толк в хороших манерах.

– Но мы ведь журналисты, а они народ простой! – напомнила Люсинда, на бегу взмахнув новехоньким удостоверением, как алым флажком.

С типичной журналистской простотой она поприветствовала удрученных дежурных на рецепции бесцеремонным «Здоров, девчата!» и вылетела из отеля, как огненная комета на ножках, едва не опалив швейцара, который опасливо отшатнулся в сторону.

Оля свернула к стойке и, дождавшись, пока дежурная закончит регистрировать новопоселенцев, тихо спросила:

– Есть новости о нашем трупе?

Держурная побледнела, промямлила:

– Секундочку! – и сбегала за старшим по званию.

За время ее отсутствия внутренний голос успел справедливо упрекнуть Ольгу Палну за небрежную формулировку вопроса, поэтому старшего администратора она спросила уже по-другому:

– Скажите, удалось уже что-то выяснить о мертвой девушке в мешке?

– К сожалению, полиция не информирует нас о ходе следствия, – притворно опечалился Валера. – Но мы обязательно сообщим вам все, что узнаем!

И, едва Оля отошла от рецепции, строго сказал дежурной:

– Не вздумай! Ни словечка этим подозрительным кралям. Не хватало еще, чтобы информация об убийстве в нашем отеле просочилась в СМИ или в управляющую компанию!

– Все понимаем и молчим! – кивнула дежурная.

Результатом этого заговора молчания стала полнейшая неосведомленность «подозрительных краль» об обстоятельствах вышеупомянутого уголовного дела.

Тем временем Оля с трудом поспевала за подружкой. Та резвым галопом промчалась по проспекту до места сбора журналистов – участников форума и затормозила только перед столом, на манер баррикады поставленным поперек тротуара.

За столом чинно сидели два симпатичных молодых человека в одинаковых рубашечках-поло с логотипом форума. Они были похожи на образцовых школьников с винтажного советского плаката «Пионер – всем ребятам пример», только без красных галстуков. Чуть дальше стоял автобус с гостеприимно открытой дверью и табличкой «Мир и спорт» под лобовым стеклом.

– Здоров, девчата! – по инерции приветствовала примерных ребят Люсинда, с новообретенной журналистской бесцеремонностью проигнорировав тот очевидный факт, что перед ней два юноши. – Тут посадка на форум? Мы представители СМИ.

– А вы от какого издания? – светловолосый юноша подровнял стопку распечаток. – Давайте-ка найдем вас в списках…

– Э-э-э… – Люсинда украдкой заглянула в собственное удостоверение. – Я специальный корреспондент газеты «БиП» Людмила Александровна Пинчикова!

– Об автоспорте пишете, наверное? – заинтересовался младой брюнет.

Он вытянул руки из коробки с пластиковыми бейджами, покрутил воображаемый руль и постучал по невидимому клаксону:

– Бип! Бип!

– Нет, – Люсинда категорически отказалась иметь дело с рулями и клаксонами.

Пешеход с тридцатилетним стажем, от темы автомобильного спорта она была чрезвычайно далека.

– А как же расшифровывается это название? – поинтересовался любознательный блондин.

Люсинда посмотрела на него с ненавистью. Честно признаться, что название «БиП» расшифровывается как «Батон и палка», она не могла. Глядишь, погонят журналиста такого специфического издания с уважаемого спортивного форума одним из названных предметов (не батоном)!

– Название «БиП», чтоб вы знали, расшифровывается очень просто, – язвительно сказала она, лихорадочно придумывая достойный вариант.

Любознательный блондин от избытка эмоций подпрыгнул на стуле.

– «Батут и прыжки!» – поглядев на него, гениально сочинила Люсинда и некультурно выдернула свой бейдж из рук брюнета.

Недобро поглядев на чинных юношей, она проследовала в автобус и села там у окошка, высматривая на дистанции отставшую подружку.

Ольга Пална пришла к промежуточному финишу у межевого стола с румянцем на щеках, назревающей мозолью на пятке и трехминутным опозданием. Люсинда уже всерьез волновалась, видя, что пионеры начали собирать со стола свои манатки.

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, журналистов на форум повезут на этом автобусе? – спросила подоспевшая к шапочному разбору Оля, встревоженно косясь на транспорт, за окном которого яростно жестикулировала Люсинда. – Меня зовут Ольга Павловна Громова, я из газеты «БиП».

Люсинда в окошке энергичными жестами изображала батут и прыжки на нем. Для тех, кто не в теме, это походило на конвульсии агонизирующего дирижера.

– А, это газета «Батут и прыжки?» – листая списки, переспросил белокурый юноша.

– Скорее, «Бодибилдинг и пауэрлифтинг», – пробормотала Оля, встревоженно созерцая сложные акробатические упражнения Люсинды.

Юноши озадаченно переглянулись, но бейдж ей дали, и собкор «Бодибилдинга-на-батуте-и-пауэрлифтинга-в-прыжке» Ольга Павловна Громова поспешила укрыться от вопросительных взглядов в автобусе.

Водитель включил двигатель.

– Как, ты сказала, называется наше издание? – шепотом спросила подружку Люсинда.

– Не помню, – также шепотом ответила Оля. – «Бадминтон и планеризм», что-то в этом роде.

– Тоже хорошее название, – одобрила Люсинда и поудобнее устроилась на сиденье. – Только трудное. Давай договоримся, что наше издание называется просто и со вкусом, например, «Батут и прыжки». Это логично и легко запоминается.

– Тогда уж лучше «Блок и парус», – предложила Оля. – По ассоциации с принцем Монако это и вовсе врезается в память!

– Да? Как это?

– Очень просто! И блок, и парус – это части яхты, а яхта – это обязательный атрибут состоятельного принца из приморского государства, – скороговоркой пояснила Оля и уставилась в окно.

Ей было интересно, как выглядит территория, на которой пройдут Олимпийские игры.

Оставшись в одиночестве, Варвара совершила пешеходную экскурсию по роскошным апартаментам и утомилась вертеть головой и цокать языком.

Пошлой зависти она была чужда, но автоматически отмечала предметы интерьера и фрагменты декора, которые очень понравились бы ее любимому Бертику. Например, в нарочито простой джутовый ковер в гостиной он влюбился бы с первого взгляда, ведь о такой шикарной когтеточке мечтает каждый кот!

Как человек хорошо воспитанный и глубоко порядочный, в чужом жилище Варвара ничего не трогала и, устав бродить по комнатам, опустилась на тот же диван, куда ее пригласили присесть хозяева.

Она сложила руки на коленях, посмотрела на часы, подумала, что время еще раннее, курорт едва проснулся, и тоже прикрыла глаза, намереваясь подремать. Варвара успела выяснить, что оставленные ей мобильники сигналят громко, и не боялась проспать звонок.

На верхнем этаже высотного здания, да еще с закрытыми окнами, было очень тихо. Еле слышно жужжал кондиционер, лицо Варвары овевал прохладный ароматизированный ветерок, мягкий диван коварно затягивал ее в крепкий сон.

Ни щелчка, с которым открылась входная дверь, ни тихих шагов разомлевшая женщина не услышала.

Двое в масках, воровато скользнувшие в номер, тоже не сразу заметили неподвижную фигуру на диване.

И то сказать, Варвару в цветастом сарафане запросто можно было принять за большую диванную подушку.

Вообще говоря, незваные гости и сами были нехитро декорированы мануфактурными изделиями. На головах у них были белые колпаки, в которых кастелянша отеля, доведись ей увидеть этот маскарад, с легкостью признала бы казенные наволочки, непоправимо испорченные прорезями.

В дырках взволнованно блестели глаза. Наволочки закрывали таинственные фигуры до плеч, ниже виднелись банальные футболки, шорты и волосатые ноги в шлепанцах.

В целом пришельцы походили на пару малобюджетных куклуксклановцев из белой швали, как называли босяков-европеоидов на американском юге.

Как ни странно, первым, что заинтересовало незваных гостей в чужом номере, стал мини-бар, и именно мелодичный звон бутылочного стекла разбудил Варвару.

Просыпаться, шумно зевая и с хрустом потягиваясь, ей было не свойственно. Варвара просто открыла глаза, поморгала, повернула голову на звук и увидела в углу комнаты у замаскированного под тумбочку холодильника две коленопреклоненные фигуры в белоснежных головных уборах. В другом интерьере они сошли бы за двух монахинь на молитве, но батарея выгруженных из мини-бара бутылок со спиртным разбивала эту версию в мелкие стеклянные дребезги.

Тем не менее Варвара не испугалась и не встревожилась. Люсинда и Оля предупредили ее о том, что в течение дня в апартаменты должна явиться горничная с уборкой, и логично было предположить, что ревизия содержимого холодильника входит в функции обслуживающего персонала.

Поэтому Варвара просто вежливо сказала:

– Добрый день!

Шумно разбилась упавшая на пол бутылка, и у мини-бара случилась немая сцена.

В наступившей гробовой тишине вежливая Варвара успела еще спросить:

– Я вам не помешаю?

А затем предполагаемые горничные ожили и повернулись к дивану.

От него до мини-бара было примерно три метра. С этого расстояния Варвара прекрасно рассмотрела наволочки с прорезями для изумленно выпученных глаз и сама удивилась столь необычным головным уборам.

Двое в наволочках, в свою очередь, успели рассмотреть Варвару. Переглянувшись, они ринулись к ней.

Вопрос, на который никто не ответил, отпал сам собой: стало ясно, что Варвара тут мешает, и даже очень. Однако убегать ей было некогда и некуда.

Женщина вжалась в диванную спинку, отклонила голову, и удар бутылкой пришелся по касательной.

Варваре этого хватило.

Амбициозная красавица и ревнивица Карина проснулась с готовым планом действий.

Отвратить Серго Мамиконяна от очередной подруги будет несложно – достаточно внушить ему, мужчине самолюбивому и требовательному, что новая избранница его недостойна!

Кариночка достала из сумочки мобильник, открыла снимок, по случаю сделанный в китайском ресторане минувшим вечером, и с удовольствием рассмотрела фото конкурентки.

Сказать, что она недостойна Мамиконяна, означало ничего не сказать.

Абсолютно безумного вида мадам, ползающая между столиками на корточках, как безногая побирушка…

Несложно было предугадать, какие комментарии появятся под этой фотографией в социальных сетях, если сопроводить ее заголовком «Новая подруга Серго Мамиконяна». Нетрудно было представить и реакцию Сергея Акоповича. Гордый потомок армянских князей такого позора не снесет, и его роман с серой мымрой зачахнет на корню.

Кариночка вполне отдавала себе отчет в том, что поступает некрасиво и даже подло, но совесть ее не мучала. В конце концов, не она придумала этот способ. Еще Андерсен в известной сказке подробно описал манипуляторскую технологию отвращения влюбленного майского жука от Дюймовочки, огорчительно непохожей на козявку.

– Сказка ложь, да в ней намек – добрым девицам урок! – коварно улыбаясь, изрекла Карина и позвонила верному адъютанту Мамиконяна.

Ей не терпелось, и она без долгих заходов бухнула, даже не поздоровавшись:

– Новая пассия Серго психическая, да?

– Кто?

Саша-зам не понял ничего: ни кто звонит, ни кто психическая.

– Та серая мымра, которую я видела у пекарни. Она ненормальная, да?

– Ах, та ненормальная!

Саша-зам подобрался.

– С чего ты взяла?

– С того, что видела ее под столом в китайском ресторане «Мао»!

– А подробнее?

Вообще-то Саша искренне считал ненормальными всех, кто изменяет здоровой русской кухне с сомнительной китайской. С другой стороны, он помнил, что эмоциональной Карочке и самой случалось находиться под столом, потому что в алкоголе, как и во всем остальном, она порой не знала меры. Таким образом, ненормальность «серой мымры» еще нужно было доказать, и Саша-зам готов был занятся этим лично. Дайте лишь добраться до этой дамочки!

– Словами не расскажешь! – фыркнула Карочка. – Лови ММС, отправляю тебе фотографию.

По техническим причинам разговор ненадолго прервался и возобновился уже после того, как Саша-зам рассмотрел присланный ему портрет в интерьере.

– Да, выглядит не очень, – признался он, впечатленный, но не удивленный.

Диковатая мымра на снимке выглядела как припадочная, способная разодрать в лоскуты особо прочный кевлар. Что ей натуральная кожа! Пожалуй, автомобилю Сергея Акоповича еще повезло, что он отделался одним разрезом на сиденье.

– Покажи это Мамиконяну, – посоветовала коварная Карочка. – Пусть посмотрит, с кем он связался!

– Обязательно покажу, – пообещал ей Саша, ничуточки не покривив душой.

И мысленно добавил, откровенно ликуя: «И шефу покажу, и аборигенам в районе пекарни! По фотографии мы эту бешеную мымрочку в два счета отыщем!»

Вскоре после бодрого старта случилась затяжная пауза – автобус с журналистами застрял в пробке между Сочи и Адлером. Оля, не понаслышке знакомая со спецификой главного курорта России, ничего другого и не ожидала и поэтому сохраняла спокойствие. Люсинду, которая настроилась лицезреть и покорять монарха Монако, вынужденная задержка бесила.

– Тащимся, как черепаха! – возмутилась она, сопоставив темпы продвижения автобуса со скоростью пешеходов на тротуаре.

Те двигались заметно быстрее.

– Ой, я тащусь! – словно передразнивая Люсинду, воскликнула какая-то барышня за бортом.

Люсинда задышала, как грозовое море.

Оля чутко уловила штормовое предупреждение и молча достала из сумки плитку шведского шоколада.

– Что это? – Люсинда косо посмотрела на жертвоприношение. – «Чоклид морк»! Звучит зловеще.

– Просто темный шоколад по-шведски. – Оля разломила плитку. – Вкусный, попробуй.

– Вкусный, – сгласилась Люсинда, пожевав. – Но как звучит, как звучит! МОРК!

Она сделала большие глаза и зазывным голосом диктора, озвучивающего телевизионные анонсы, провозгласила:

– От создателей Мордора – любимое лакомство Властелина колец: «Чоклид морк»!

– Ты ешь, ешь!

Оля видела, что шоколадка действует.

Люсинда доела шведско-мордорское лакомство и сообщила:

– Я вот только что поняла про морковку. Она ведь растет в земле, в кромешном мраке, и извлекают ее, когда выдергивают, из темноты – поэтому она «морк офф»!

– На каком это языке?

– На мордорском! – Люсинда развеселилась.

Оля слишком поздно поняла, что это тоже чревато неприятностями.

– Послушайте, нельзя ли побыстрее? – задорно покричала Люсинда водителю.

– В конструкции нашего транспорта крылья не предусмотрены, – отшутился тот. – Зато есть телевизор. Могу кино включить, хотите?

Люсинда только фыркнула, зато другие пассажиры идею организовать киносеанс громогласно одобрили.

Закрепленный над лобовым стеклом телевизор просветлел, поморгал и окрасился в клубничный цвет, сделавшись похожим на гигантский леденец. По кисельно-розовому фону поплыли сахарные буковки.

– «Любовь Кармелиты», – Ольга Пална прочитала название фильма и сразу же потеряла к нему интерес.

Воспитанная на русской классике, латиноамериканское «мыло» она не переносила на дух. Любое «слюнтяйство», как пренебрежительно называли душещипательные сериалы в доме Громовых, ее раздражало, а эту самую Кармелиту Оля на месте авторов сериала давно бы уже усыпила, чтобы та не мучалась.

Несчастная Кармелита была на редкость прелестной и столь же невезучей особой. В раннем возрасте ее похитили из дома состоятельных родителей и подбросили в приют, где кроха страдала на протяжении пятидесяти серий. Чувствительные телезрители почти истощили семейные запасы носовых платков, дожидаясь, пока Кармелита воссоединится со своими кровными родственниками. В том сезоне фильм так и назывался: «Кровь Кармелиты».

На следующий год жестокие сценаристы решили, что героиня уже доросла до того, чтобы страдать не по-детски, и безжалостно влюбили бедняжку в великолепного негодяя Педро, тем самым обеспечив злосчастной барышне еще пятьдесят серий адских мук в фильме «Любовь Кармелиты». Правда, на исходе сезона героиня святой самоотверженной любовью перевоспитала гнусного Педро так основательно, что Песталоцци и Макаренко, если бы они были живы, посмотрели сериал и после этого снова не умерли, аплодировали бы педагогическому гению стоя. Телезрители досуха выжали слезные железы и в финале растроганно всплакнули на свадьбе героини. Казалось, продюсеры отпустили Кармелиту с миром… Но как бы не так!

Очередной сезон принес продолжение изуверского сериала. Оно называлось «Свекровь Кармелиты» и было мучительнее всего, показанного ранее. Впрочем, логика подсказывала, что закаленная испытаниями Кармелита как-нибудь справится и со свекровью, однако случится это не раньше, чем в пятидесятой серии и, возможно, к полувековому юбилею героини. После чего создатели сериала совсем немного передохнут и вдохновенно продолжат сагу рассказом о страданиях любимицы публики на пенсии, по созвучию с предыдущими сезонами назвав новый цикл, к примеру, «Морковь Кармелиты». Определенно, это имело бы успех у огромной аудитории дачников и садоводов-любителей.

– Ах, котик, я тебя люблю! – проворковала молодая еще Кармелита на экране, и Оля скривилась.

У героини сериала была отвратительная привычка называть любимого не по имени, а словечками «котик», «зайчик», «птенчик, «малыш» и даже «пупсик». Очевидно, мерзавец Педро был не таким уж записным негодяем, если терпел это целый сезон.

– Боже, за что нам это! – вздохнула Люсинда, не уточнив, на что она жалуется – на пробку или на кино.

– Спокойнее! Посмотри, как ведут себя настоящие журналисты, – одернула подружку Ольга Пална, окинув взглядом салон. – Никто не ропщет, все профессионально терпеливы!

С началом киносеанса в автобусе образовалось двустороннее течение: любители посмотреть телик пересаживались поближе к экрану, не-любители мигрировали в задние ряды.

– Привет! – шлепнувшись в кресло по другую сторону прохода, широко улыбнулся симпатичный молодой человек.

– Привет, – вежливо согласилась Оля.

Странное дело, мужчина показался ей знакомым.

А…

О!

Она вспомнила и смутилась.

– Ты его знаешь? – заинтересовалась Люсинда, от которой невозможно было что-нибудь утаить.

– Я – нет, а вот ты, кажется, знаешь и, возможно, близко, – тихо ответила Оля.

Люсинда наклонилась вперед, рассмотрела предмет беседы и снова откинулась в кресле:

– Абсолютно незнакомое лицо! Никогда его не видела.

– Лицо – возможно. Зато ты видела… Гм… Поясничную часть.

– Это как?

– Ты очень непринужденно висела у него на плече, – объяснила Оля. – Это он доставил тебя в номер позапрошлой ночью.

– В самом деле, висела на плече?

Ничуть не смущенная, Люсинда снова нырнула вперед, рассмотрела упомянутое плечо и согласилась:

– Похоже, могла.

Молодой человек, в настоящий момент всецело увлеченный просмотром кино про любовь Кармелиты, был достаточно крепок, чтобы без подъемной техники транспортировать даже двух Люсинд – по одной на каждом крутом плече.

– А как его зовут?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась Оля. – Я не знаю, ты нас не представила. Попробуй «зайчик», «котик» или «пупсик».

Молодой человек, не отрывая взгляда от экрана, отчетливо хихикнул. Это было особенно неуместно потому, что бедняжка Кармелита в этот момент обливалась горючими слезами.

– Черствый тип, – резюмировала Оля, и жестокосердный мужчина подозрительно затрясся.

– Что это с ним? – снова вынырнула Люсинда. – Эй, что это с вами?

– Все прекрасно, – сдавленным голосом ответил ей условный знакомый и пальцем снял с ресниц слезинку.

– Не, не черствый! – удовлетворенно сказала Люсинда и пихнула подружку локтем. – Гляди, как переживает за идиотку Кармелиту! Извините, а вы откуда?

Оля вжалась в кресло, чтобы не мешать разговаривающим через нее.

– В каком смысле – откуда?

– Из какого издания? – уточнила Люсинда. – Вот мы, например, из газеты «БиП», что означает…

Она запнулась, посмотрела на Олю и требовательным шепотом спросила:

– Что это означает, я забыла…

Ольга Пална – профессиональный педагог – пунктирно наметила образный ряд:

– Вспоминай: принц, яхта…

– Ага, ну, типа… «Борт и палуба», да?

Оля вздохнула.

– Ну, а я из «МК», – сообщил нечерствый тип, предварительно бросив быстрый взгляд на собственный бейджик.

– Правда? Я читаю «Московский комсомолец»! А как ваша фамилия? – не отставала Люсинда.

«А фамилия моя слишком известная в определенных кругах, чтобы я ее называл!» – произнес Олин внутренний голос.

– Меня зовут Максим Бобров.

– Боброва не знаю, – призналась Люсинда. – То есть не знаю Максима Боброва из «Московского комсомольца». Хотя у меня есть один Бобров во втором «В», Саша… Ой!

Болтушка потерла бок, в который вонзился локоть Ольги Палны, и закончила:

– Ну, значит, будем знакомы, я Людмила, а это Ольга.

– Педро, это я, Кармелита! – в тему прозвучало с экрана.

– Изыди, Кармелита! – попросила Оля и устало прикрыла глаза.

Она начала понимать, что денек будет трудным.

Им повезло: пробка рассосалась раньше, чем закончилась первая серия страданий Кармелиты. В одиннадцатом часу утра автобус по новенькому мосту пересек порубежную речку и оказался в Имеретинской долине – царстве предстоящей зимней Олимпиады.

Следовало признать, что место для проведения игр выбрано необыкновенное и прекрасное. Одной Имеретинки запросто хватило бы на целое княжество, богатое и природными красотами, и грандиозными архитектурными сооружениями. Последние высились там и сям на просторах долины, как величественные замки. Между ними были щедро рассыпаны бело-розовые кубики отелей и коттеджей, уже почти готовых к приему гостей. И всюду во множестве сновали те, кого пока что можно было считать аборигенами, – темнокожие белозубые люди в спецовках и касках.

– А в Таджикистане хоть кто-нибудь остался? – пробормотала Люсинда, когда автобус медленно проехал контрольно-пропускной пункт, у которого толпилась длинная очередь строительных рабочих.

В голове Оли завертелись подходящие названия, типа «Блеск и нищета Олимпиады» или «Имеретинка – долина контрастов». Тут же перед ее глазами как живая иллюстрация возник временный лес из деревьев, до начала работ по благоустройству территории собранных на одном поле: в нем высокие пальмы хаотично перемежались рослыми елками. Всю эту таежно-тропическую флору окружала широкая пыльная дорога, разбитая тяжелой строительной техникой, похожая разом и на бурую степную реку, и на перекопанную пограничную полосу. Оля вспомнила животных, выбранных олимпийскими символами, и жалостливо представила, как они сидят там, в резервации: медвежонок, заяц и леопард – дети разных звериных народов, четвероногий интернационал в заключении.

– Однако, понятно, почему принц Монако выбрал для проведения своего форума это место, – сказала тем временем Люсинда, мыслящая более позитивно и целенаправленно, чем Оля. – Здесь на одном клочке земли и горы, и море – он тут должен чувствовать себя почти как дома.

– Ты так думаешь? Ты просто не видела Монте-Карло, – ответила Оля, которую супруг-олигарх уже успел свозить по святым местам российских богачей, в том числе в Монако.

– Скоро увижу! – беззаботно отмахнулась самоуверенная Люсинда и вынула из сумки косметичку с зеркальцем, чтобы проверить и подправить макияж.

Автобус по дуге объезжал огромное округлое сооружение, прототипом которого неромантический критик назвал бы пластмассовый тазик.

– Итак, коллеги, мы прибыли на место! – как чертик из коробочки, выскочил вперед один из примерных юношей, раздававших бейджи. – Перед вами один из основных олимпийских объектов – большой Ледовый дворец «Большой»!

– Огромный стиральный тазик «Огромный», – непочтительно фыркнула Оля.

Как филолог, она не терпела тавтологий.

– Очень хорош для отмывания денег, – хмыкнул представитель «МК» Максим Бобров.

– Давайте не будем о коррупции! Так надоели эти пораженческие разговоры, застрелиться можно! – раздраженно попросила Люсинда и так громко щелкнула пудреницей, будто и впрямь застрелилась. – Прекрасный день, чудесная компания, и у некоторых из нас большие надежды и грандиозные планы!

– Компания, и вправду, чудесная, – согласился Бобров и очаровательно улыбнулся.

Оля могла бы объяснить ему, что под чудесной компанией Люсинда подразумевала не кого-то из представителей СМИ, а конкретно его высочество принца Альбера Второго, а под грандиозными планами – свои собственные брачные амбиции. На Олин взгляд, «вторая жена Альбера Второго» звучало не очень – опять-таки, тавтология, но она ничего не сказала.

Возможно, напрасно. Обнадеженный словами Люсинды Бобров приклеился к подружкам так же крепко, как лишнее слово к названию большого Ледового дворца.

Нездоровая суета в холле, обычно похожем на белокаменный храм, началась незадолго до полудня.

Первым встрепенулся дежурный охранник Руслан на посту номер один – между обменником и киоском с возмутительно дорогими сувенирами. Выведенный из летаргии бормотанием наушника, «шкаф в костюме» пугающе вытаращился на гостью, которая случайно оказалась на линии его взгляда, и сделал лицо, как у Бэтмена, идущего на таран космического транспорта Чужих. Спустя секунду он стремительно пролетел через холл к лестнице, оставив шокированную гостью взволнованно кудахтать и нервно оправлять на пышном теле символическое бикини.

Швейцар Григорий Митрофанович, не переставая привычно улыбаться, вопросительно поднял брови и приобрел большое сходство с легендарным клоуном Бомом – известным мастером комического диалога. Невысказанный им вопрос охраннику Руслану угадывался с легкостью: «Диарея, дружок?»

Дежурная Верочка за стойкой регистрации смешливо прыснула в ладошку.

По коридору звонко процокали каблучки, и в беломраморный холл выскочила гармонирующая с ним по цвету докторша Лора Львовна – хозяйка местного медпункта. Выражение лица у докторши было точь-в-точь такое же, как у охранника, из-за чего версию о диарее пришлось отбросить. Со своей собственной диареей Лора Львовна справилась бы, не выходя из кабинета.

Швейцар Григорий Митрофанович опустил левую бровь и заломил правую.

– Сама не знаю! – ответила на невысказанный вопрос «Какого черта происходит?» встревоженная Верочка.

Из подземного перехода в подвальный этаж, мокро шлепая тапками, явился инструктор Степан – мускулистый гигант, бывший профессиональный пловец, чувствующий себя в воде как рыба и такой же, как жаберное, неразговорчивый.

– Закройте лестницу вниз! – повелительно взмахнув рукой и запятнав мраморный пол обильной капелью, возбужденно скомандовал он и снова скрылся в портале.

– О боже! – воскликнула дама в бикини, проводив роскошную фигуру дяди Степы жадным взглядом.

– Минуточку!

Верочка выбежала из-за стойки и пресекла попытку знойной дамы увязаться за дядей Степой.

– Извините, пожалуйста, в настоящее время доступ в спортивный центр закрыт.

Она с намеком поморгала Григорию Митрофановичу, и тот проворно приволок из своего угла двустороннюю, на длинной ноге, табличку с надписями «Open» и «Close».

Привлеченный суматохой, вышел из своего кабинета дежурный администратор Валера.

– ЧТО?! – из-за негодующе вздрагивающей спины дамы в бикини спросил он Верочку одними губами.

Она кивнула на портал, бесследно проглотивший охранника, докторшу и инструктора.

Валера тоже кивнул и непринужденной походкой «просто так иду, ничего не случилось» направился к лифту.

Верочка проводила начальника взглядом и поспешила вернуться на место. Она рассудила правильно – через минуту телефонный аппарат на стойке затрезвонил.

Девушка мгновенно схватила трубку.

Старший администратор на другом конце провода смачно выругался.

Несмотря на то что нецензурное выражение содержало некий популярный посыл, умная Верочка никуда не пошла, а дождалась конкретного распоряжения:

– Аниматоров на Морскую террасу, живо! Пусть берут мегафоны и собирают постояльцев на сюрпризный розыгрыш призов от отеля: бесплатный уик-энд в формате «Все включено» для двух пар и одной семьи из четырех человек!

– Валер, там же будет дикая давка, сейчас все наши гости туда побегут, – охнула Верочка.

– На то и расчет! И предупреди охрану на проходной, что подъедет «Скорая помощь», пусть направят ее с тыльной стороны здания к служебному входу в спортивный центр.

– А что случилось-то?

– Опять ЧП в бассейне! Потом расскажу. Действуй, как я сказал!

Хитрый ход с розыгрышем призов оправдал себя. Охочие до халявы постояльцы облепили сцену Морской террасы, как металлические стружки – мощный магнит. «Скорая» приехала и уехала, не вызвав интереса ни к самому факту своего прибытия, ни к телу, которое вместе с носилками загрузили в фургон два дюжих инструктора.

Хотя это было зрелище по-своему волнующее: мускулистые носильщики в одних лишь мокрых плавках транспортировали даму в костюме голой королевы.

Дама была не мелкая, и казенное полотенце, которым ее прикрыли, как павшего героя флагом, оставляло открытыми мясистые бока.

– Да живая она, живая, – досадливо отмахивался от напирающего на него дежурного администратора усталый врач «Скорой помощи». – Живая, только тяжелая.

Носильщики согласно пыхтели. Их ноша весила примерно пять пудов, из которых ни грамма не приходилось на одежду и документы. Об отсутствии последних старший администратор Валера серьезно печалился. Ему необходимо было выяснить имя пострадавшей, чтобы сообщить его медикам и, если понадобится, полиции.

– Может, не надо полиции? – тоскливо вздохнул охранник Руслан. – Что ж такое, каждый день у нас полиция…

– Думаешь, мне это нравится? – огрызнулся Валера. – А если на бабу напали?

– Да никто на нее не нападал! – горячо заговорил охранник. – Ситуация яснее ясного: вылезла тетка из бассейна, пошла в душ, в кабинке уронила мыло и наклонилась, чтобы его поднять. Сток в душевой работает плохо, воды по щиколотку, тетка нащупала мыло не рукой, а ногой. Поскользнулась, потеряла равновесие и ударилась башкой об стенку! Хорошо хоть, не захлебнулась, спасибо теть Кате.

– Спасибом не отделаетесь! – тут же встряла в разговор уборщица тетя Катя. – С тебя, Валерий Саныч, премия мне за бдительность!

– Дам, – пообещал Валера.

– Ага, дашь, держу карман шире! Так же дашь, как за экономию воды и электричества даешь, – одну устную благодарность? – завелась уборщица. – Между прочим, если бы я тебе воду не экономила, я бы в эту кабинку и не сунулась! Я же что думала? Что какая-та тетеха забыла кран закрыть, вот он и шпарит.