Текст книги "Последний путь под венец. В костюме голой королевы"

– Я же о тебе беспокоюсь, идиотка! – потрясая кулаками, крикнул Громов.

Идиотка враждебно молчала, понимая, что вступать в дискуссию не в ее интересах.

Все женщины клана Романчиковых в совершенстве владели высоким искусством семейного скандала. Олина мама Галина Викторовна, передавая дочке эстафету от бабушек-прабабушек, еще в нежном девичестве наставляла ее:

– Если мужик твой орет – не перечь ему. Пусть прокричится, осипнет, захрипит, а тогда поднеси ему рюмочку или водицы, горло промочить, посмотри жалостливо, погладь по плечику и скажи: «Бедный ты мой, бедный…» И сразу же уходи в кухню кастрюльками греметь. Он, конечно, за тобой пойдет, еще бурчать будет, а ты опять молчи, молчи и вздыхай печально. И молча ему тарелку борща горячего – раз! И еще стопочку – два! А потом сядь напротив, щеку ладонью подопри и смотри на него, как собачка Муму на мерзавца Герасима – с любовью и прощением. И всякий раз, когда он что-то вякнуть соберется, заботливо спрашивай: «Может, сметанки? Поперчить? Посолить? А компотика хочешь?»

Оля с детства усвоила, что горячий борщ со сметанкой и компот – это как противоракетная оборона: лучшее средство защиты мира в семье.

К сожалению, в настоящий момент у нее не было под рукой кастрюли с наваристым умиротворителем, а предлагать Громову спиртное после его выпада про анонимных алкоголиков представлялось провокацией.

Таким образом, фамильный рецепт усмирения буйного супруга Ольга Пална могла использовать лишь частично – упорно отмалчиваясь.

А монолог разгневанного мужа затянулся и все еще сопровождался энергичными телодвижениями.

Последний выплеск разрушительной энергии принял на себя ни в чем не повинный столбик дорожного ограждения.

Рявкнув:

– И ты должна меня слушаться! – Громов бешено пнул пластмассовый конус, и тот кувырком полетел в дальний угол, чудом не зацепив элегантный торшер.

С глухим стуком упала набок прятавшаяся под конусом бутылка.

– Вот что это такое? – требовательно спросил Громов, вновь найдя, к чему придраться.

– Сказали же тебе – это вода, Люсинда принесла ее с балкона, – решив, что пора нарушить режим молчания, мягко ответила Оля, подарив супругу кроткий взгляд терпеливой любящей Му-му.

И тут же ее добрые ясные глаза подернулись влажной дымкой.

– Только не реви, – напрягся Громов.

– Я не реву.

– А почему глаза мокрые?

– Они не мокрые, они задумчивые…

– И о чем же они задумчивые?

Оля моргнула:

– С какого это балкона она принесла бутылку? У нас на балконе никаких бутылок нет и не было!

На лице ее отразилось невысказанное подозрение.

Отнюдь не кротко (мама была бы недовольна) отпихнув в сторону Громова, она вышла на террасу, перегнулась через перила и заглянула на соседний балкон.

– В чем дело? – озадачился Громов.

– Тут целая куча таких бутылок, – опасно наклоняясь над пропастью, сообщила ему Оля. – Вот кто настоящие алкоголики – наши соседи!

– Кто, эти мелкие воришки?

Оля замерла.

Не разгибаясь, повернулась и странно посмотрела на мужа.

– Это еще что за китайская дипломатия? – смутился он. – Не надо мне кланяться, распрямись, я и так тебя прощаю!

– Громов, – булькнула Оля, как та Муму. – А ведь Люсинда залезала к соседям!

– Это безобразие, – согласился Громов. – У тебя радикулит? Что со спиной?

– Со спиной у меня все хорошо, – ответила Оля и в подтверждение сказанного разогнулась. – У меня с головой плохо… Громов! А ведь наши соседи тоже думали, что к ним вхожа только горничная!

– И что?

– А то! Если бы у них из номера что-то пропало, к кому бы они были в претензии?

– Ну, к горничной, и что?

– А если бы горничная им на это сказала: «Я не бгала, я никогда ничего не бегу»?

– Ох, вашу мать!

– Вот именно! Сначала под подозрение в краже попала бы горничная, а потом – соседки из номера за перегородкой, которую не так уж трудно открыть! Кстати!

Она наставила палец пистолетом в спину отступающего Громова.

– У Риты был свой ключ от нашего номера, так что тот, кто убил горничную, мог забрать служебную ключ-карточку и с ее помощью проникнуть к нам! А тут в этот момент сидела Варвара, и дальше мне уже почти все понятно…

– Ты не поверишь – мне тоже! – отозвался Громов из гостиной.

Голос его прозвучал глухо.

Оля заглянула в комнату и увидела любимого мужа в сложной позе хатха-йоги на ковре у холодильника. Встав на четвереньки (очень редкая гимнастическая фигура для олигарха) и опасно скривив шею, Громов в максимальном приближении пытливо рассматривал упавшую бутылку.

– Что тебе понятно?

Оля подошла поближе и присела на корточки.

– Смотри! – Громов потряс стеклянный сосуд, и его содержимое заискрилось, как бутилированная радуга.

– А?

– Бэ!

Олигарх проворно свинтил крышку, перевернул бутыль, вытряхнул ее содержимое на ковер, и на фоне образовавшегося темного пятна красиво заблестели прозрачные камешки.

Не узнать их было невозможно. Во всяком случае, уважающая себя жена олигарха не могла не понять:

– Это что? Это что – бриллианты?!

Оля покачнулась, не удержала равновесие и мягко села на пятую точку.

Громов непринужденно лег на спину, забросил руки за голову и, крайне несолидно хихикая, сообщил:

– Это не бриллианты, а алмазы. Я даже думаю, что знаю, сколько их тут: пожалуй, ровно четверть кило!

– Вот, значит, какую пропажу искали наши соседи! – Оля нервно заерзала на коврике. – Однако, хитрецы! Спрятали камни в бутылке…

– Ну, это не большая хитрость, – добродушно возразил Громов. – Спасибо кинофильмам, только дурак не знает, что прозрачные камни можно спрятать в воде. На самом деле, они вовсе не исчезают бесследно, но в глаза не бросаются, так что, если не присматриваться…

– А кто бы стал присматриваться к бутылкам из-под виски, наполненным простой водой и сложенным горкой на балконе? Классический способ спрятать нечто ценное – оставить его на виду! – Оля продолжала восхищаться преступниками. – Горничная, если ей специально запретили прикасаться к пирамиде, и близко не подходила к этому сооружению, тут персонал ого-го как вышколен, гостей из пентхауса разве что на руках не носят… А кроме горничной, кто еще мог проникнуть в апартаменты на последнем этаже? Разве что голуби, но для них стеклянная бутыль такого веса – груз неподъемный.

– А Люсинду ребятки в расчет не приняли, – хмыкнул Громов.

– Люсинду очень трудно принять в расчет, – подтвердила Оля. – Кто же мог подумать, что она полезет на чужой балкон да еще украдет с него такую видимо бесполезную штуку, как стеклотара с несвежей водой?!

– Я люблю вас, девочки! – нелогично, но очень искренне заявил олигарх.

Он похлопал себя по карманам и деловито спросил:

– Ты не знаешь, где мой телефон?

– Какой, к черту, телефон? Тут алмазы!

– Вот именно.

Кряхтя и похрюкивая, олигарх встал с ковра, разыскал свой мобильник, энергично нажал пару кнопок и бодрым голосом с придурковатым подхихикиванием произнес:

– Вась, а Вась? Вот ты мне и проспорил!

– В общем, преступники задержаны и уже во всем сознались, – объявил, заканчивая свой обстоятельный доклад, Макс Бобров.

– Стой, я подсчитаю! – подскочила неугомонная Люсинда. – Они убили похитителя алмазов – раз, потом горничную – два, а затем еще покушались на Варвару!

– И за мной гонялись, – напомнила Оля и по кислой гримасе Громова поняла, что об этом ему лучше не напоминать.

– Цепь их преступлений протянулась из той подворотни, в которой они ограбили авиатехника, укравшего алмазы, – подвел черту Бобров. – Кроме камней у него при себе были деньги, их-то наши недобрые знакомые и потратили на поездку в Сочи и проживание в дорогом отеле. Неплохой вариант для того, чтобы отсидеться и переждать! Если бы не вмешался случай, преступников нашли бы не скоро.

– Скорее всего, тогда, когда они попытались бы сбыть краденые камни, – подсказал Громов.

– Вам, Ольга Пална, и вам, Людмила Лексанна, следствие выражает благодарность за содействие в розыске опасных преступников, – закончил Бобров.

– А Людмила Лексанна, благодаря которой украденное утекло из рук злодеев, еще и получит персональную награду от «Ювелирторга», – торжественно сообщил Громов и поднял свой бокал. – Предлагаю выпить за прекрасных дам!

– Ура! Мне отсыплют алмазов! – обрадовалась Люсинда. – Я получу камушки!

– А что получу я? – спросила Оля.

– Может, персонального телохранителя? – предложил Громов. – Теперь-то ты видишь, что я был прав: родня олигарха – заманчивая дичь для алчных негодяев. Твое счастье, что на этот раз похитители были неопытные, со специализацией на погрузке плодоовощной продукции.

– Они работали на одном из наших складов, были уволены, разобиделись на руководство и придумали одним махом отомстить и поправить свое материальное положение, похитив Ольгу Палну, – объяснил Бобров персонально Люсинде. – Но теперь им придется поправлять здоровье, потому что в результате небольшой путаницы их интересы пересеклись с интересами похитителей алмазов, а точкой пересечения оказалась Ольга Пална…

– Пожалуй, ты получишь сразу двух телохранителей, – пересмотрел свое решение Громов.

– А давайте выпьем? – предложила Люсинда, заметив, как потускнела Оля.

Под звон бокалов у столика материализовался управляющий отеля «Монарх».

Этот приятный господин был улыбчив, говорлив и обладал удивительной способностью незаметно исчезать в одном месте и тут же возникать в другом. Пунктирно телепортируясь от столика к столику, он успевал охватить вниманием всех высоких гостей одновременно.

– Аж в глазах рябит! – пожаловалась Люсинда, пытавшаяся отслеживать перемещения управляющего.

Она надеялась таким образом выследить принца, даже если он появится на банкете инкогнито.

– Бросьте, Людочка, не будет здесь Альбера Альберовича, – в конце концов сказал ей Громов, которого попросила об этом Оля. – Выдам вам секрет: он сегодня ужинает в узком кругу в летней резиденции Президента, я это точно знаю.

– Но как же так! – Оттопыренная нижняя губа переменчивой Люсинды задрожала, глаза наполнились слезами, ровные бровки встали домиком.

– Не вздумай реветь, ресницы потекут! – торопливым шепотом предупредила подружку Оля. – Ты с ума сошла – реветь из-за какого-то там принца? О нет!

– Не хотите ли поплакаться мне в жилетку? – любезно предложил Бобров. – Она совсем новая, практически стерильная, хорошей бельгийской фирмы, из очень качественного кашемира, а он гигроскопичнее, чем самый лучший носовой платок.

Люсинда криво улыбнулась.

– О, милая дама чем-то недовольна? – у столика снова материализовался управляющий.

– Нет, все прекрасно, – плаксиво ответила Люсинда и жалко шмыгнула носом.

– Может быть, мы немного прогуляемся? – предупредительный Бобров с намеком оттопырил локоть.

– О, если господа и дамы желают прогуляться, я настоятельно рекомендую совершить небольшую экскурсию по нашему парку чудес! – предложил управляющий. – Там представлены миниатюрные копии самых знаменитых достопримечательностей мира, особенно хороша наша Эйфелева башня с галогеновой подсветкой.

Люсинда молча отодвинула стул и решительно зашагала по дорожке в указанном направлении. Бобров извинился и пошел за ней.

– А вы, Андрей Петрович, не желаете? Я лично вас сопровожу, – предложил управляющий.

– Пойдем? – Громов посмотрел на Олю.

– Пойдем, но не очень быстро, – решила она, прислушиваясь к удаляющимся всхлипываниям.

Они затихли в районе Эйфелевой башни.

– Начнем, пожалуй, с Ниагарского водопада, – тактично решил управляющий, увлекая чету Громовых в другую сторону.

– Плачьте, плачьте, милая, не стесняйтесь! – сказал рыдающей Люсинде Макс Бобров. – Своими слезами вы привносите в этот мир удивительную гармонию.

– В каком смысле? – всхлипнула плакса.

– На том краю парка – водопад, на этом – вы, такая симметрия!

Люсинда хихикнула. Потом строго потребовала:

– Немедленно дайте мне носовой платок! – и, отвернувшись от спутника, громко высморкалась.

Встревоженные трубным звуком, в кустах на секунду затихли цикады, и кто-то небольшой, но шустрый прошуршал по клумбе.

– Надеюсь, это не мышь, – сказал Бобров. – Все женщины почему-то ужасно боятся мышей, а если вы завизжите, это непоправимо нарушит гармонию мироздания. Конечно, если на том конце парка никто не включит бензопилу.

– Прекратите меня смешить, – фыркнула Люсинда. – Я не боюсь мышей. И это была не мышь, а кошка.

– А кошек даже я не боюсь, – сообщил Бобров и отважно полез в клумбу. – Кис-кис!

– Перестаньте мять настурции! Вылезайте оттуда! – потребовала Люсинда, голос которой заметно окреп. – Кошка уже убежала и сидит у пирамиды, я ее вижу.

– Красиво сидит, – заметил Бобров. – Должно быть, это специально обученная кошка. Вы видите, она в сценическом костюме.

Глянцево-черный зверь в классической позе египетского сфинкса лежал у основания миниатюрной пирамиды Хеопса и выглядел очень эффектно. В свете мощных фонарей на кошачьей шее блистал украшенный цветными стеклами золотой воротник.

– Точная копия фараонского ожерелья из национального музея Каира, – объяснил возникший из воздуха управляющий. – Только не из золота, а из легкого сплава, чтобы не тяжело было носить.

– А зовут котейку, разумеется, Клеопатрой? – добродушно предположил, выйдя из темноты рука об руку с супругой, Громов.

– Сначала назвали Клеопатрой, – кивнул управляющий. – Но вскоре переименовали, потому что выяснили, что у нас не кошка, а кот. Он вообще-то приблудный, его оставили, потому что он удивительно спокойно терпит фараонский воротник. Другие кошки не терпели.

– Минуточку, – Люсинда подошла поближе к мини-сфинксу и присела на корточки, разглядывая толстую морду над золотым полукружьем. – О, неужели?

Она оглянулась на Олю.

Та отпустила руку мужа и тоже приблизилась:

– Похож!

– Надо проверить, – сказала Люсинда и искательно огляделась. – Максим, идите сюда, нам нужна ваша помощь для одного небольшого, но важного эксперимента. Возьмите это животное на руки. Держите крепче.

– Что ты хочешь… – начала было Оля.

– А вот что! – Люсинда дернула кота за хвост, и окрестности огласил ужасающий вопль.

Звонко разбился ближайший софит, с треском прорвалась сквозь листву перепуганная птичья стайка, замолчали оглушенные цикады.

– Что это было? – удивленно спросил управляющий, поглядев на полегшие, как от взрыва, настурции.

– Это именно он! Тот, кого мы искали! – ликующе ответила Люсинда. – Знакомьтесь: редкий кот д’ивуарской породы – Робертино Лоретти, он же Бертик!

– А мы его звали Принц, он же Черный Принц, – сообщил управляющий, и Люсинда оторопела.

– Как, как? Принц? – повторила Оля, начиная неудержимо хихикать. – Люд, оказывается, ты зря рыдала, вы с ним все-таки встретились!

– Под южным небом, – пробормотала Люсинда и перевела растерянный взгляд на крупные летние звезды, сверкающие ярче, чем алмазы ювелирторгов и олигархов.