Текст книги "Ключ, снеговик и весло под кроватью"

– Что же это за проблемы такие, что нет возможности поднять голову? – Удивилась девушка.

– Я не люблю, когда кто-то мешает мне добиваться своего. – Негромко ответила Жанна. Глаза ее снова затуманились. – Кем бы ни был этот человек, он не должен вмешиваться в течение моей жизни. Я создала вокруг себя свой мир, это далось мне с таким трудом, и длилось так мучительно долго…. Это несправедливо – разрушить все по чьей-то глупой прихоти.

– Если у вашего сына появилась девушка, если он увлекся ею… это вовсе не значит, что вашему отлаженному миру пришел конец. – Сказала Глаша. – Попробуйте поглядеть на эту ситуацию с другой стороны. Возможно, это большое счастье. Нужно только захотеть принять….

– Нет! – Воскликнула Жанна, уткнулась в воротник. – Я уже все решила. Моей семьи больше нет! И дороги назад тоже нет! Теперь я должна строить новый мир, с новыми правилами. Но не переживайте за меня, я справлюсь с этим. Я смогу….

– Что ж, дай-то Бог. – Прошептала Глаша.

В столовую вошла Лариса, красивая и улыбающаяся как обычно. Она поставила перед звездочетом и белочкой дымящиеся кофейные чашки и большую хрустальную розетку с клубничным вареньем. Мальвина сразу обмакнула в нее ложку, поднесла к губам:

– Настоящее варенье?

– Конечно!

– Как у бабушки? – радостно воскликнула белочка.

– Даже лучше!

– Спасибо! Я очень люблю варенье! Больше всего на свете! – Краснея, призналась Мальвина. – Но я совсем не умею его делать….

– Какие ваши годы! – Рассмеялась Логинова, направилась к двери. И тут произошло нечто странное. На втором этаже раздался визг, очень громкий и короткий, будто кричащий сразу захлопнул себе рот ладонями. Крики наверху лестницы давно перестали кого-либо удивлять и настораживать, но на этот раз, как от удара, проснулся Феликс, удобно устроившийся в глубоком кресле за стойкой. Из кухни выбежало привидение с закатанными рукавами и мокрой тарелкой в руке. Лариса сделала несколько шагов вперед, в недоумении остановилась.

На верхней ступеньке появилась Оля, в одной руке она почему-то держала бутылку с шампанским, свеча в ее второй руке тряслась, пламя наклонялось из стороны в сторону.

– Там, у окна, покойник! – Воскликнула она, изо всех сил стараясь не сбиться на визг.

– А где бы ты его хотела найти? – Спросила ее Лариса. – В тринадцатом номере покойник всегда был у окна.

– Вы не понимаете, Лариса Викторовна! – Громко зашептала Оля, поставила бутылку на ступеньку, будто была больше не в силах держать такую тяжесть. – Там на самом деле покойник. Живой! То есть….

– Так живой или покойник? – Начала закипать Логинова. – Я очень ценю твои усилия подыграть постояльцам и испугаться вместе с ними, в кои-то веки ты меня послушалась….

– Он умер от страха! У него скрючены ноги, а пальцем он показывает на окно!

– И что там – за окном? – В голосе Ларисы, наконец, тоже послышались нотки испуга.

– Снеговик! Большой снеговик с лопатой. – Всхлипнул белый кролик. – И больше никого! А на губах у покойника – желтоватая пена….

– Твоя фантазия переходит все границы…. – Начала было Лариса, но договорить не смогла.

Даниил быстро поднялся на ноги, коротко бросил:

– Маша, Глаша – в третий номер. Остальным оставаться на своих местах!

– Но…. – Открыла, было, рот Глафира.

– Разговоры в строю! – Гирс быстро достал из кармана удостоверение, развернул его на оцепеневшего звездочета, белочку и побледневшую Жанну. – Полиция. Инспектор Гирс! Всем сидеть, где сидите….

И тут во всем доме вспыхнул свет. Громко сфальшивив на первой ноте, заиграл магнитофон в углу столовой, замигали новогодние гирлянды, зашумела стиральная машина на кухне.

– Полиция? – Только и смогла повторить Жанна, сощурилась от яркого света, прикрыла глаза руками. – Почему полиция?

– Я так и знал! – Гордо прошептал Яша Семенович, наклонившись к своей спутнице, прямо в большое острое ухо с кисточкой.

Глафира и Маша быстро покинули столовую, направились к третьему номеру.

– Разбудите участкового! – Попросил инспектор, поспешно поднимаясь по лестнице наверх. По пути он прихватил белого кролика под тоненький пушистый локоть, сказал как можно мягче, – Не бойся. Пойдем, покажешь мне, где ты нашла покойника.

Оля коротко всхлипнула, поплелась рядом с полицейским. В эту самую секунду Марья распахнула дверь своего номера. Участковый уполномоченный Богатырев спал на кровати поверх покрывала, как есть в полной форме. Храпел он на низких нотах, что очень походило на мерный нескончаемый рык.

– Толик! Солнышко! – Подбежала к мужу Маша.

– Я! – Тут же отозвался участковый, не открывая глаз, сел с прямой спиной.

– Проснись!

– Я не сплю! – Толик разлепил глаза. – Пульт привезли?

– Нет! Хуже! На втором этаже умер человек, его напугал снеговик в окне!

– Кто его напугал? – Участковый потряс головой, глянул на переполошенную жену осмысленно и строго. – Где Гирс?

– Уже там, ждет тебя!

– Ни на минуту отвернуться нельзя! – Громко проворчал Толик, опустил ноги с кровати и сразу же обеими безошибочно попал в ботинки. – Только соснешь пол часика – все! – пиши пропало! Уже на участке что-то стряслось….

Полицейский выбежал из комнаты, бросился наверх.

– Тринадцатый номер! – Крикнула ему вслед Глаша.

– Разберемся…. – Донеслось уже сверху.

Скроен второй этаж был очень просто – лестница упиралась в глубоко утопленную просторную рекреацию, в центре которой стояла еще одна наряженная елка. Окна за ней, как и во всем доме, были занавешены плотной темно-красной тканью. Вправо и влево от рекреации двумя широкими рукавами шел коридор, в который выходили двери номеров. Стена напротив этих дверей была пустой, черной, залитой неярким светом крошечных лампочек, вкрученных в черные бра. Под каждым бра стояло по одному черному стулу с красной обивкой. Ничего особенного. Единственное, что удивило Даниила, была странная нумерация комнат. После тринадцатого номера шел пятый, за ним – одиннадцатый, в самом конце, у окна – семнадцатый.

– Сколько всего номеров в гостинице? – Спросил Гирс у дрожащей девушки, натягивая тонкие резиновые перчатки на пороге комнаты номер тринадцать.

– Де-десять…. – Всхлипнул белый кролик, вытер пушистым рукавом большую прозрачную слезу.

– Не плач, сейчас все выясним. – Даниил взялся за ручку. – В этом крыле четыре комнаты?

– Да. И в правом крыле тоже. И два номера внизу. – Оля шмыгнула носом, вытерла пальцем нос, меховые варежки при этом смешно болтались на резинках, пришитых к рукавам. – А вы и вправду из полиции? Я думала, костюмы такие, чтобы страшно было….

– Вправду. На тебе платок, пошли. – Гирс выдал девушке большой бумажный платок, первым шагнул в комнату. Тут же прямо в его ухо было сказано:

– Только отвернись! Уже что-то стряслось. Не участок – цирк!

Даниил прошел к креслу, в котором сидел мужчина в дорогом костюме, бросил на него быстрый взгляд.

– Анатолий Ильич, вызывай подкрепление. У нас на участке материализовался совершенно настоящий живой мертвец.

Оля за спинами полицейских громко высморкалась. Толик тут же вышел в коридор, вынул из кармана телефон.

– Расскажи, как ты его нашла. – Повернулся к горничной Гирс.

– Да обыкновенно нашла. – Кролик спрятал мокрый платок в кармашек комбинезона. – Мне было велено отнести тринадцатому номеру шампанское. Я и понесла.

– Дверь была открыта?

– Нет, закрыта изнутри.

– Как же ты вошла?

– Обыкновенно вошла. – Ответила горничная, достала из второго кармашка ключ, показала его полицейскому. – Я сначала постучала, потом еще раз постучала. Он не ответил. Я подумала, что он, может быть, в душе, или в наушниках, или уснул…. Мало ли.

– И что?

– И ничего…. Что ж, мне тут до утра с этой бутылкой стоять, ждать, когда он проснется? Я хотела только руку протянуть, поставить на комод шампанское и уйти сразу. – Кролик показал лапой на небольшой комод рядом с входной дверью.

– Ты открыла дверь и вошла. Так? – Гирс пропустил к креслу участкового, который вернулся в номер и теперь оглядывал его.

– Так. Сначала немного вытолкнула первый ключ из замочной скважины, потом открыла дверь и вошла. Гляжу – а он сидит тут в кресле перед пятью свечами и пальцем в окно показывает. Кругом – темно и тихо! Только в ванной вода из крана капает. – Оля опять шмыгнула носом.

Даниил выдал ей второй платок и поторопил:

– Что было потом? Ты подошла к нему?

– Подошла. – Кивнула длинными ушами девушка. – Я сначала подумала, что он меня разыгрывают! Специально из-за двери не откликался, а теперь в окно пальцем тыкает зачем-то…. Я и приблизилась. А он странно так смотрит за штору и молчит. Я тоже за окно поглядела – там ничего нет, кроме снеговика. Я взяла одну свечку из подсвечника и поднесла ближе к лицу этого гостя…. А потом я уже не помню, что было! Наверное, я от страха так быстро выскочила, что даже не заметила!

Толик подошел к окну, всмотрелся в тьму за стеклом, потер лоб:

– А там ведь на самом деле – снеговик.

Приблизился к подоконнику и Даниил, задумчиво осведомился у Оли:

– Как же сюда попал это персонаж?

– Обыкновенно попал. – Белый кролик снова деловито высморкался. – Я его сама сделала.

Полицейские переглянулись.

– Из чего?

– Из снега. Из чего же еще? – Невозмутимо ответила Оля. – У нас напротив каждого номера такой стоит на балконе.

– Ах, на балконе! – Облегченно воскликнул Толик. – Я уж думал, у меня от вашей чертовщины в голове помутилось.

– Нет, пока не помутилось. – Качнула ушами горничная. – Тут по всему фасаду узенькие балкончики тянутся. С них надо снег сметать, иначе хозяйка ругаться будет. Чтобы с лопатами по гостинице не ходить, гостей не нервировать, мы с сестрой сделали таких снеговичков и им в руки воткнули лопатки. На каждом балконе – свой снеговик.

– Рационализация у вас, значит. – Кивнул Толик.

– Про это ничего не знаю, ни разу не видела. – Всхлипнула Оля. – А вот то, что кошка у нас пропала, и мой саван кто-то утянул – это факт! Что хотите со мной делайте. А Лариса Викторовна не верит, думает, что я все выдумала.

– Не верит, или не хочет верить? – Повернулся к белому кролику участковый.

– А что, разве это не одно и то же? – удивилась девушка.

– Нет, не одно и то же. – Даниил отодвинул красную штору, увидел балконную дверь, открыл ее. На улице немного усилился ветер, снежинки уже не падали медленно и торжественно, как на рождественской открытке, а летали быстро, натыкаясь друг на друга, закручиваясь в небольшие блестящие вихри. На тонких перилах узенького балкона лежали высокие пушистые шапки из свежего снега, однако деревянный пол кто-то недавно прочистил, сквозь тоненький слой снежинок чернели доски. – Давно вы с сестрой убирали балконы?

– Давно. Днем еще, пока светло было. Когда темнеет, Лариса Викторовна не велит на балконы выходить. Скользко там, а перила низкие….

Полицейские переглянулись во второй раз.

– Иди вниз. Мы осмотрим место происшествия, потом будем задавать вопросы всем, кто тут был.

– Ладно…. – Ответила Оля, шагнула в двери.

– И еще. – На минуту остановил ее Гирс. – Сейчас подъедут полицейские машины. Ты сможешь открыть калитку, чтобы наши люди сумели войти в дом? Или это сделаю я?

– Лариса Викторовна сама откроет, она никому ключи от калитки не дает.

– Понятно. И второе! Разбудите гостей из седьмого номера, мне будут нужны их показания.

– Ладно…. – Сказала Оля и, шлепая по коврам тапками, пошла в коридор.

Оставшись одни, Толик и Даниил снова приблизились к мертвому мужчине.

– Отравление?

– Однозначно. Света тут маловато, лампы какие-то понарошечные. – Гирс осторожно взял со стола подсвечник, поднес его ближе к лицу умершего. На его губах и судорожно сжатых зубах отчетливо виднелась тонкая полоска застывшей пены цвета темного яичного желтка. – Нужно выяснить, в котором часу закончился ужин и что он ел.

– Остальные-то все живы? – Всполошился Богатырев.

– Насколько я знаю, пока живы….

– Перед смертью он пил коньяк и ел дорогущие конфеты. – Толик внимательно осмотрел журнальный столик, придвинутый к креслу. На нем стояла начатая пузатая бутылочка заграничного коньяка, пустой чистый бокал и ваза с шоколадными шариками. Одна из конфет была надкусана, кинута на черную льняную салфетку. – Может быть, яд был в шоколаде?

– Может быть. – Согласился Даниил, встал на одно колено, заглянул под столик. – А может быть, наоборот, в коньяке.

Участковый тоже присел, заглянул под столешницу. Там на боку лежал круглый бокал с остатками алкоголя, часть которого тонкой длинной дорожкой пролилась на ковер.

– Он уронил его, видимо, когда почувствовал удушье. – Участковый кончиком пальца потрогал ковер. – Уже подсохло. Значит….

– А это что? – Удивился Гирс, опустился на второе колено, склонился еще ниже.

– Где? – Тут же плюхнулся на живот участковый, проследил за направлением взгляда друга. – Ого!

Под кроватью что-то лежало. Красивое атласное покрывало загнулась в одном месте, прижатое изнутри тяжелым предметом, на мягком ворсе ковра остался вмятый след, будто что-то длинное протянули туда с большим усилием.

Даниил быстро отогнул атласную ткань, вгляделся в черноту под кроватью.

– Что там…? – Томился участковый. – Ну?

– Если бы сейчас спросили мое мнение по этому вопросу, – Медленно ответил инспектор, – я бы ответил, пожалуй, что это – весло….

– Что? – Толик даже крякнул от удивления. – Какое еще, к бесу, весло?

Гирс не стал больше терять времени на пустые разговоры, просто запустил руку под покрывало и медленно вытянул из-под него большое старое, самое настоящее деревянное весло.

Полицейские сели на полу, уставились на странную находку.

– Кому расскажу – не поверят. – Только и смог сказать на это участковый уполномоченный.

– Да. Неожиданный поворот. – Согласился Даниил, повернул весло по оси, проглядел его длинное веретено.

– Ну, ладно! – Толик задумчиво потер шрам на подбородке. – Я бы еще не очень удивился, найди мы его здесь летом, у одной из лодок! Но в Рождество!? Озеро-то давно замерзло!

– Рождество. Озеро замерзло. А весло – под кроватью. – Пробормотал Гирс.

– А у кровати – труп. – Толик поднялся на ноги, отряхнул брюки. – Ну что, Владимирович, ты любишь такие задачки. Приступай….

Даниил тоже поднялся, приставил странную находку к стене у окна. Затем приблизился к столику, склонился над ним. В эту самую секунду в темноте под кроватью кто-то протяжно вздохнул и громко тягуче простонал.

– Елки-палки! – Толик с досадой мотнул головой. – Все Ларискины штучки! Я сразу сказал – гиблое это место.

– Место тут не причем. – Даниил осторожно приблизил лицо к горлышку открытой бутылки, с опаской принюхался. – Убийство, оно в любом месте убийство….

– Умерший перед смертью слушал музыку. – Толик направил указательный палец на упавшие с головы трупа наушники, провод запутался в складках пиджака, конец его потерялся в кармане брюк. – Думаю, там телефон.

– Трогать больше ничего пока не будем. Наушники могли выпасть, когда он дернулся перед смерть, но он мог и сам их вытащить намного раньше. Во всяком случае, никаких звуков из них я не слышу.

– Что будем делать? Наши не меньше получаса добираться будут, с дорогами совсем беда!

– Что ж, проведем это время с максимальной пользой. Для начала познакомимся с постояльцами поближе. Кто-то из нашей милой маленькой компании очень ловко управляется с ядом.

– Ребята, можно войти? – Послышался с порога голос Ларисы.

– Нет. – Сразу ответил Даниил. – Стой там, где стоишь. Просто посмотри, не пропало ли чего-нибудь из комнаты. Или, может быть, наоборот, появилось что-то лишнее.

– Все в полном порядке. – Тихо ответила Логинова, осмотревшись по сторонам. – Почему вы спрашиваете? Отчего он умер? Сердце? Инсульт? Что произошло?

– Когда ты последний раз видела этого человека?

– Около шести часов вечера, он был очень возбужденным, радостным…. Ухаживал за Олей и Полей, пытался ухватить их за хвосты, они отбивались и пищали. Я отправила их на кухню под благовидным предлогом, а сама поболтала с ним минут пять.

– О чем?

– Ни о чем…. О погоде, о Рождестве, о винах. Он все время спрашивал, когда приедут еще постояльцы, почему так мало народа….

– И что ты ему ответила?

– Чтобы сделать ему приятное, я сказала, что на этой неделе VIP заезд, только лучшее и только для особенных гостей.

– Он поверил?

– Да вроде поверил, рассмеялся очень счастливо, погрозил мне пальцем и убежал наверх, прыгая через ступеньку.

– Севрюков Евгений Аристархович. – Задумчиво проговорил Гирс, осматривая скрюченную фигуру погибшего. – Сколько ему было лет?

– Сорок восемь. – Откликнулась Лариса, без сил оперлась на косяк двери.

– В котором часу твои гости разошлись после ужина?

– Около десяти часов вечера, немного раньше. Они долго беседовали на разные темы, танцевали. В десять часов Поля начала уборку столовой. А еще через некоторое время мы сами вышли из моей комнаты.

– Он сразу поднялся к себе?

– Этого я не знаю. – Покачала головой Логинова. Покосилась на труп. – Давно он умер?

– Я, конечно, не врач. – Ответил Даниил. – Но я бы сказал, что он умер сразу после ужина.

– Это ужасно. Такой молодой, такой счастливый….

– Надеюсь, это не сильно навредит твоему бизнесу.

– Навредит? – Лариса неожиданно усмехнулась, широко улыбнулась. – Внезапная смерть в одном из номеров навредит репутации «Черного дома»? Ты смеешься, Гирс? Да это будет самый дорогой номер в гостинице! Ты абсолютно не знаешь моих клиентов – они обожают такие штучки, теперь все будут рваться провести ночь в этой комнате!

– Я все понял. – Пробормотал Толик. – У тебя пансионат для маньяков и извращенцев….

– Называй это как хочешь. Но людям нравятся такие истории! И они с удовольствием щедро платят за это.– Пожала плечами Логинова, озадаченно добавила. – Отчего же он, все-таки, умер? Меня мучает эта мысль.

– Почему?

– Как это «почему»? Если он почувствовал недомогание, если ему стало плохо, почему он не позвал горничных? Почему не позвонил мне? Кнопка вызова персонала прямо рядом с кроватью. Можно было бы вызвать «Скорую», помочь человеку….

– Вместо этого он спокойно пил коньяк и слушал музыку. – Толик, затолкав руки в карманы, еще раз осмотрел журнальный столик.

– Как часто вы убираете снег с балконов? – Неожиданно спросил Даниил.

– По мере надобности. – В голосе Логиновой послышалось легкое удивление. – Если идет снег, убираем два раза в день, чтобы не случилось обрушений. Если погода солнечная, без осадков, просто подметаем время от времени…. А тебе-то что?

– Где находится шкаф, из которого пропал саван Оли?

– Даня, если ты всерьез будешь слушать этих ленивых девчонок….

– Не Даня, а инспектор Гирс. – Спокойно поправил бывшую одноклассницу полицейский, подошел вплотную, холодно в упор поглядел на нее. – Это первое. Вопросы, которые я задаю, считаются частью следственных действий. Изволь уважать этот процесс, в твоем доме умер человек. Это второе. И третье – если ты окажешься замешанной в этом деле, я сам лично надену на тебя наручники и отвезу в участок, не испытав при этом ни малейшего душевного дискомфорта, Логинова. Ты поняла меня?

– Да. – Поежилась Лариса, словно ей стало холодно под этим ледяным взглядом. – Поняла. Извини.

– Итак, повторяю вопрос. Где находится шкаф, из которого, по заявлению твоей горничной, пропал костюм.

– Не здесь. – Расстроено качнула головой Лариса. – Бельевой шкаф находится в другом крыле, в правой части коридора.

– Покажи его, будь добра.

Логинова с усилием выпрямилась, шагнула прочь от комнаты, Гирс и Богатырев последовали за ней. Миновав рекреацию, залитую мигающими огоньками елочной гирлянды, все трое попали в правое крыло второго этажа.

– Вот. Это наш шкаф. – Логинова указала на сплошную стену напротив дверей комнат, оклеенную черными атласными обоями с черным же выпуклым бархатным орнаментом. Толик всмотрелся в поверхность стены, попросил:

– Открой!

Лариса из кармана платья достала небольшой ключ, вставила в крошечное отверстие между лепестками бархатного орнамента, повернула его два раза, потянула на себя. От стены легко отделилась и поплыла на полицейских легкая тонкая створка. За ней точно, оказался огромный бельевой шкаф. На высоких полках ровными рядами лежали постельные принадлежности, скрученные в валики черные махровые халаты, толстые полотенца. Логинова открыла вторую створку. За ней, в самом краю, спряталась ниша с униформой горничных. На плечиках висели два черных комбинезона с напечатанными на них светящимися скелетами, два платья красного цвета с истрепанными разорванными подолами и две белые пижамы в синюю вертикальную полоску с порядковыми номерами на нагрудных карманах.

– Здесь же висел белый саван?

– Он должен был здесь висеть. – Кивнула Лариса. – Когда Оля зашила дырку, я велела ей тут же отнести его сюда, чтобы он не таскался на кухне.

– Она отнесла?

– Да, я видела, как она с ним под мышкой поднималась по лестнице.

– Где переодеваются девочки?

– Там же, где и живут, за этой стеной. – Лариса кивнула на шкаф. – За ней еще две небольшие комнаты, вход с улицы, с торца дома. Вверх по лестнице.

– Но они не очень любят бегать по снегу. Это так неудобно – переобуваться, выходить на улицу, обходить дом, подниматься к себе. – Предположил Гирс. – Поэтому Оля и Поля переодеваются и столуются, где придется. Чаще всего на кухне.

– Вот именно. – Усмехнулась Логинова. – Но где сейчас найдешь хороший персонал? Да еще с такой устойчивой к стрессам психикой. Все горничные, которые были до них – сбегали с истерикой через полмесяца, не выдерживали атмосферы. А этим кумушкам все равно, знай себе, объедаются до отвала моим мороженым, да причесываются щетками, вырезанными из нижней челюсти скелетов. Ничем их не проймешь.

– У кого еще есть ключи от этого шкафа?

– У девочек. В шкафчике за стойкой на первом этаже есть два запасных ключа. Комета Петровна, наша повар, иногда поднимается сюда за полотенцами и чистыми фартуками.

– Извините, что беспокою вас…. – Раздался за их спиной негромкий голос Жанны. Полицейские обернулись, Логинова поспешно захлопнула шкаф. – Вы попросили нас оставаться в столовой, но….

– Что случилось? – Спросил Гирс.

– Моя голова…. Вы позволите мне войти в свою комнату с тем, чтобы взять сумочку? Мне нужен мой анальгин. Нет больше сил терпеть эту боль.

– Конечно. Возьмите ваши таблетки, если это необходимо.

Жанна подошла к первой от рекреации двери, взялась за ручку, но не вошла в комнату, снова посмотрела на Даниила, нерешительно спросила:

– Тот человек….

– Да?

– Отчего он умер?

– Его убили. – Спокойно ответил инспектор.

– Что? – Глаза дамы изумленно расширились, рука задрожала.

– Если хотите, можете посмотреть на тело. Нам нужно задать всем постояльцам несколько вопросов. Особенно нас интересует, были ли вы знакомы с умершим, часто ли встречались раньше, когда видели его в последний раз.

– Смотреть на труп, это так ужасно…. – Прошептала Жанна, побледнела, уткнулась щекой в воротник. – Но раз так нужно….

– Прошу вас. – Гирс указал рукой в сторону тринадцатой двери.

Медленно, будто через силу, Жанна пошла по красной дороже мимо рекреации. Богатырев и Гирс двинулись за ней. Оказавшись на открытом пространстве напротив мигающей елки, Даниил оглянулся в сторону лестницы. Сквозь перила отлично проглядывались широкие двустворчатые двери столовой. У черного стола стояла Мальвина, широко раскрытыми глазами глядя на печальную процессию. Рядом с ней замер растерянный звездочет, чуть дальше на краешке столешницы сидела нахохлившаяся Оля. Полина наблюдала за полицейскими из холла, из-за стойки администратора. Никто не произнес ни слова.

Миновав лестницу, Даниил, Толик и их спутница приблизились к открытой двери комнаты убитого. Жанна немного помедлила, собралась с духом и бочком прошла внутрь, подняла глаза на мертвого мужчину.

– Ну что? Вы знали его при жизни?

Женщина молчала. Вцепившись пальцами в край мехового воротника, она, не мигая, глядела на неподвижное тело, дыхание ее сделалось частым, прерывистым.

– Жанна Глебовна! Вы когда-нибудь видели этого человека? – Повторил вопрос Даниил.

– Да. – Почти неслышно пролепетала дама. – Это мой муж.