Текст книги "Уроки жизни"

– Что? Да как ты посмел…

В этот момент в кухню вошли Маша и Алеша. Самойлов замолк. Маша подошла к Самойлову, держа руку за спиной, и неожиданно протянула ему букет цветов:

– Борис Алексеевич, это вам. Чтобы у вас всегда было хорошее настроение!

Самойлов был явно обескуражен неожиданным подарком:

– Спасибо, Машенька! Приятно видеть, что кто-то заботится о тебе.

– Ну что вы! – застеснялась Маша. – У вас два сына. Они всегда готовы вам помочь.

– Нет, сыновьям я не нужен. Они не хотят ни понимать меня, ни слушать. Но зато у меня теперь, кажется, есть любимая дочка, – Самойлов улыбнулся Маше и поцеловал ее в щеку. Маша оглянулась на Алешу, и они улыбнулись друг другу.

Костя не мог стерпеть происходящего:

– Ладно, я вижу, здесь у вас идиллия. А я в нее не вписываюсь. Что ж, не буду мешать.

– Ты правильно понял, – холодно подтвердил Самойлов. – И куда же ты? Наверное, к Катеньке своей.

– Да! Я иду к своей невесте, Кате Буравиной! Ясно? – Костя направился вон из кухни.

Алеша схватил его за руку:

– Костя, подожди. Хватит вам ругаться. Посиди еще немного. Ты же не на пять минут пришел.

– Лучше бы я вообще не приходил, – Костя кивнул в сторону отца. – Надоело мне слушать его наставления. Лучше я с вами как-нибудь в другой раз встречусь.

– Зачем же ждать? Если вы так непременно хотите видеть Костю, то уйду я! – заявил Самойлов и тоже пошел к выходу.

– Борис Алексеевич, постойте! – окликнула его Маша. Но Самойлов, не отвечая, с гордо поднятой головой, вышел.

– Наконец-то до него дошло, что он тут лишний, – удовлетворенно заявил Костя.

Леша вздохнул:

– Вы оба не правы. Когда же вы помиритесь?

– Теперь, мне кажется, никогда. Между прочим, если ты слышал, папочка выгоняет меня из дома. Так что извините, ребята, но я пойду собирать вещи.

Костя ушел, а Леша с грустью посмотрел ему вслед. Маша обняла его, пытаясь отвлечь:

– Алеш, ну не расстраивайся! Твой отец и Костя обязательно помирятся.

– Понимаешь, я сказал, что не правы они оба. Но больше виноват папа. Он первым стал задирать Костю, – объяснил Леша.

Но у Маши было свое мнение:

– А мне кажется, что это Косте надо быть сдержаннее. Ваш папа еще не пришел в себя после ухода Полины Константиновны, это очень бросается в глаза. Легко догадаться, почему он так ревниво относится к вам. Он боится потерять свою единственную опору в жизни.

– Да, ты права, – подумав, согласился Леша.

– Видишь, ты, в отличие от Кости, стремишься разобраться в ситуации. Я думаю, вам надо сейчас постараться как можно больше радовать его. Даже по пустякам, – предложила Маша.

Леша с легкой завистью сказал:

– Лучше всего это получилось у тебя. Ты так здорово придумала с цветами. Кстати, откуда они у тебя?

– Это секрет, – таинственно ответила она. Леша шутливо нахмурился:

– Секрет от меня? Уже?

– А ты что, ревнуешь? – уточнила Маша.

– Нет, просто любопытно.

– Я с утра купила полевые цветы для больницы. Ты бы видел, как пациенты радовались. И Павел Федорович тоже. А потом я подумала, что неплохо было бы и отцу твоему принести букет. А то мы так мало о нем заботимся.

– Да, вспомнил! – спохватился Леша. – Тебе же бабушка звонила. Она собирается завтра ехать к какой-то целительнице и просила передать, чтобы ты пришла утром ее проводить.

Маша заметно погрустнела, и Леша всполошился:

– Ты что, Маша?

– Вот я тебя сейчас поучала, а ведь и сама хороша. Я совсем забыла о бабушке. Ей, наверное, опять плохо было, а я этого даже не почувствовала, – печально ответила Маша.

Леша поспешил ее утешить:

– Может быть, хорошо, что она поедет к этой целительнице? Ты же не можешь разорваться.

– Да, но раньше ближе нее у меня не было человека. А сейчас я не нахожу времени, чтобы проведать ее, – вздохнула Маша, с грустью глядя перед собой.

* * *

Кирилл и Таисия вели задушевную беседу, когда раздался звонок. Кирилл вскочил и схватился за сердце. Таисия испуганно спросила:

– Кто это?

– Наверное, Руслана, – неуверенно ответил Кирилл. – Похоже, она меня обманула.

– А ты – ее, – напомнила Таисия. – Я же говорила – планы на будущее очень часто рушатся. Но что делать, пришла беда – открывай ворота.

– Тише, Тая, – попросил Кирилл. – Открывать я не буду, притворюсь, что меня нет дома. Какая нелепая ситуация! Видит Бог, я этого не хотел. Я надеялся, что нам с Русланой удастся расстаться по-хорошему.

– Да у нее свои ключи есть, она все равно войдет и увидит нас вместе, – в голосе Таисии сквозила горечь. – А ты говорил – «никто и никогда не помешает нашему счастью». Как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Таисия решительно встала с дивана, и Кирилл недоуменно посмотрел на нее:

– Ты куда?

– Открою дверь. Нужно уметь сохранять хорошую мину при плохой игре, – Таисия решительно направилась к входной двери.

А с другой стороны двери Буравин повторно надавил на кнопку звонка. В замочной скважине повернулся ключ, и Буравин принял важный вид, готовясь к серьезному разговору с Кириллом Леонидовичем.

Дверь открылась, и Буравин с изумлением увидел перед собой Таисию:

– Ты?

– Да, я. Здравствуй, Виктор, – не моргнула глазом Таисия.

– А, Кирилл… Он дома? – во все глаза продолжал смотреть на нее Буравин.

Таисия кивнула:

– Да. Я так понимаю, у тебя к нему дело?

– Вообще-то да. А Руслана? – медленно соображая что к чему, продолжал спрашивать Буравин.

Таисия усмехнулась:

– Она тебе тоже нужна? Она уехала в гости к маме. Еще вопросы?

– Извини, я, кажется, не вовремя, – наконец пришел в себя Виктор.

– А по-моему, ты как нельзя кстати! Проходи, – Таисия отошла в сторону, пропуская его в квартиру.

Кирилл в спешке спрятал под стол блюдо с фруктами, бутылку вина – за диван, туда же он засунул фужеры. Таисия вошла, когда он торопливо распихивал салфетки под диванные подушки и по карманам брюк. Увидев ее, Кирилл жалко улыбнулся:

– Это она? Это Руслана, да? Это она пришла? Я ведь чувствовал, что она готовит мне подвох.

– Нет, это не твоя жена, – просто ответила Таисия. Кирилл облегченно вздохнул и заметно повеселел:

– Кого же принесла нелегкая? По работе? Замучили они меня совсем!

– Это Буравин.

– Буравин? Он следил за нами? – испуганно спросил Кирилл.

– Нет, ему это ни к чему. Он не ревнует, ведь у него есть Полина.

– А зачем же он пришел? – недоумевал Кирилл. – Что же я ему скажу?

– Ну, это тебе виднее. Только я думаю, что теперь самое время поговорить о наших отношениях, о том, что говорил мне. Что любишь, что разведешься с Русланой и хочешь, чтобы я переехала к тебе жить, – предложила Таисия.

Кирилл робко уточнил:

– А он… Как он отреагирует? Понимаешь, я не хочу скандала. Еще соседи услышат.

– Это зависит от того, какие слова ты найдешь для объяснения.

В комнату зашел Буравин. Кирилл встал ему навстречу, а Таисия отошла в сторону и смотрела на мужчин, скрестив руки на груди.

– Виктор, здравствуй! – преувеличенно весело начал Кирилл. – А мы вот тут с Таисией о Руслане говорили. Они ведь подруги, а у нас сейчас легкая ссора.

– И часто вы такие мероприятия устраиваете? – хмуро спросил Буравин.

Кирилл прижал руки к груди:

– Это в первый раз.

– Охотно верю! – сказал Буравин, оглядывая комнату. – Вся обстановка говорит именно об этом. Свечи горят, шторы задернуты… А почему фрукты на полу?

– Я просто не успел их поставить на стол, – оправдывался Кирилл.

Буравин язвительно уточнил:

– А вино тоже не успел или уже спрятал?

– Виктор, наша встреча – это совсем не то, что ты подумал. Таисия… – начал говорить Кирилл.

Но Таисия не собиралась стоять молча целую вечность:

– Нет, это как раз то самое! Это романтическая встреча при свечах.

– Таисия! – воскликнул Кирилл. Тут его прервал уже Буравин:

– Подожди, Кирилл! Давай мы сами все выясним. Мы же еще как-никак супруги. Так давно вы такие вечера проводите? – спросил он у Таисии спокойно.

Она коротко сказала:

– Да, давно. Первый был еще задолго до того, как мы с тобой познакомились.

Буравин смотрел на Таисию изумленно, она на него – с вызовом. Буравин, хотя и был изумлен тем, что услышал, не собирался скандалить:

– Выходит, ты изменяла мне все то время, что мы женаты.

– Конечно, нет! В отличие от тебя, я не вела двойной жизни, – презрительно посмотрела на него Таисия.

Буравин сухо ответил:

– Я тебе не верю.

– Разумеется, – усмехнулась Таисия. – Так удобнее для оправдания собственной измены. Но правда состоит в том, что наши с Кириллом отношения закончились задолго до того, как мы с тобой познакомились. Будучи твоей женой, я ни разу не думала ни о ком, кроме тебя. А вот о тебе этого не скажешь.

– Тем не менее, еще недавно ты клялась в своей любви ко мне. Слишком быстрая перемена, тебе не кажется? – наседал на нее Буравин.

Таисия не сдавалась:

– Ты же сам дал мне понять, что у нашего брака нет будущего. А значит, я имею право начать новую жизнь. Хотя бы с того, что вспомню свое прошлое с Кириллом.

– Я хочу быть для тебя не только прошлым, но и будущим, – добавил Кирилл.

Буравин и Таисия пропустили его слова мимо ушей. Буравин продолжал говорить Таисии:

– Что ж, я думаю, на этом наш конфликт исчерпан. Теперь мы с тобой можем считать себя свободными от обязательств, данных друг другу. Счастливо оставаться.

Он вышел, а Таисия осталась, задумчиво глядя перед собой. Кирилл подошел к дивану и достал из-за него бутылку:

– Надо срочно повысить градус настроения! Кажется, я сильно перенервничал. И как он догадался про вино?

– Ничего удивительного, – очнулась Таисия от задумчивости. – По-моему, его опыт конспиративных встреч ничуть не меньше твоего.

Кирилл поставил бутылку на стол, подошел к Таисии и попытался ее обнять, но та отстранилась. Он жалобно сказал:

– Таечка! Ну прости ты меня! Я выглядел жалко. Но все это так неожиданно…

– Ты здесь ни при чем. Виновата я одна, – устало возразила Таисия.

Кирилл запротестовал:

– О какой вине ты говоришь? Ты была верна Буравину все эти годы, и тебе не в чем упрекнуть себя. – И все же он прав: я слишком быстро его забыла, – с горечью сказала Таисия.

– Но это же он оставил тебя, – напомнил Кирилл. Таисию это не утешило:

– И вот, без году неделя, как я уже у тебя. Получается, что наш с ним брак действительно перестал существовать уже очень давно. Виктор говорил мне об этом, но у меня не хватало смелости это признать.

– Но благодаря тому, что Буравин пришел сюда и вы все выяснили, я могу надеяться, что мы с тобой теперь будем вместе. Кстати, зачем же он приходил?

– Не знаю, – пожала плечами Таисия. Кирилл с досадой заметил:

– Вот ведь случайность!

– Это не случайность, Кирилл, – возразила Таисия. – Чем дольше я живу, тем сильнее убеждаюсь: то, что я раньше принимала за досадные случайности, на самом деле плата за мои ошибки.

– Без ошибок нельзя. Мы на них учимся. И у тебя, и у меня есть негативный опыт. Что ж, мы учтем его в будущем, – Кирилл вновь попытался обнять Таисию.

Она снова остановила его:

– Извини, но сегодня я не могу быть с тобой. Ты лучше позвони мне завтра. Извини.

Она поцеловала Кирилла в щеку и ушла.

* * *

Смотритель шел к маяку. Покуривая «в кулак», он оглядывался, делая на глаз какие-то замеры. Он приблизился к стене маяка, на которой находился электрический щиток, аккуратно загасил окурок и спрятал его в карман. Бросив взгляд на часы, смотритель пошарил по карманам, вытащил ключ и открыл щиток. Окинув оценивающим взглядом провода, достал плоскогубцы и «перекусил» один из них.

Но смотритель был не одинок в ночной тиши. Еще нескольких людей судьба привела к маяку: Андрей любовался с высоты маяка городом, погруженным в сумрак приближающейся ночи. С другой же стороны, крадучись, к маяку подходил Марукин. В руке его был пистолет.

Андрей по-прежнему смотрел на ночную гавань, когда неожиданно на маяке погас весь свет, кроме прожектора. Чертыхаясь, Андрей достал зажигалку, спустился вниз и пошел вдоль стены в поисках электрического щитка. Марукин, заметив в сумраке фигуру, стал тихонечко красться следом, медленно сокращая расстояние. Ничего не подозревающий Андрей продолжал разыскивать щиток. Марукин подбирался к нему все ближе. Из укрытия в кустах за ними пристально наблюдал смотритель.

Марукин подкрался к Андрею со спины, резко замахнулся и ударил его сзади прикладом пистолета по голове. Оглушенный ударом, Андрей упал на землю лицом вниз. Марукин подошел вплотную и склонился над ним:

– Что же ты, Миша, осторожность потерял? Я думал, ты хитрее!

Он взял Андрея за плечо, чтобы перевернуть его к себе лицом. Неожиданно Андрей схватил его за руку и, приподнявшись, бросил через себя. Не отпуская руки Марукина, ногами он выполнил удушающий захват. Марукин, роняя пистолет, успел заметить, что его поймал не смотритель, а Андрей.

– Пусти… Слышишь! Это же я… – прохрипел Марукин.

Андрей был в бешенстве:

– Кто я?

– Юрий Аркадьевич, следователь! Пусти…

Андрей освободил Марукина и резко встал, подхватив пистолет. Марукин тяжело поднялся, массируя горло. Глядя на направленный на него пистолет, Марукин просипел:

– Что же ты ждешь? Стреляй! Или своего сообщника, Родя, дожидаешься?

– Я не сообщник Родя, – с трудом выговорил Андрей. – А вот от вас я хотел бы услышать объяснения, на каком основании вы сначала бьете, а потом проверяете, кого ударили?

Марукин попытался дружески улыбнуться:

– Извините, обознался. Я здесь, чтобы задержать Родя. Он может оказать сопротивление, поэтому я и не стал интересоваться, он это или нет.

– Это вас не оправдывает! Таким ударом можно убить человека. Вы понимаете, что если бы я не увернулся, то ваши извинения мне были бы уже не нужны?

Марукин пошел в наступление:

– Но и вы тоже хороши. Если бы вы не шлялись здесь по ночам, с вами бы ничего не случилось!

– Я не шляюсь! Я работаю на маяке. Вы что, пошли на задержание, не зная, что тут есть не только преступники, но и мирные граждане? И где ваши напарники? Где Буряк? – требовательно спросил Андрей, оглядываясь.

Марукин возмутился:

– Я не обязан вам отчитываться! Это секретная информация.

– И тем не менее, я выясню все завтра в вашем управлении.

Марукин начал заметно нервничать:

– Не надо. У меня тогда будут крупные неприятности. Давайте я вам сейчас все объясню. Сегодня у меня появилась анонимная информация, что Родь вечером появится на маяке. Простите, но я клянусь, я действительно думал, что вы – это он.

– Не сомневаюсь, – Андрей зажимал ладонью рану на голове, и объяснения Марукина его уже мало интересовали.

– Может, вернете мне оружие?

– Ах да! Возьмите! – Андрей протянул пистолет, и Марукин поспешно выхватил его.

Андрей отвернулся и, покачиваясь, пошел к маяку. Марукин окликнул его:

– Помочь вам добраться до кровати?

– Не стоит, – отказался Андрей.

– Простите еще раз! И давайте условимся, что бы вы ни услышали сегодня – не выходите из маяка. Хорошо?

Андрей кивнул и ушел, Марукин с облегчением смотрел ему вслед. Дождавшись, пока Андрей скроется за дверью маяка, Марукин устало выдохнул. Он обернулся и… с ужасом увидел прямо перед собой улыбающегося смотрителя!

– Здорово, Юрик! Ты не меня ли ищешь? – прошипел смотритель, и Марукин слабо проблеял:

– Приве-е-ет…

Рука его машинально потянулась к кобуре, но смотритель перехватил ее, с ненавистью глядя на Марукина.

* * *

Буравин вернулся домой, и Полина сразу увидела, что он сильно расстроен. Она бросилась ему навстречу:

– Ну, что он сказал? Он поможет нам? Ирину можно оставить?

– Я не говорил с Кириллом об Ирине. Прости, – виновато отозвался Буравин.

– Но ты был у него?

– Да. Но не смог заговорить об этом деле.

– Я понимаю, ты сейчас участвуешь в тендере и не хочешь скомпрометировать себя этой просьбой.

– Это не из-за тендера. Извини, но я не могу сейчас говорить, – Буравин устало упал на кровать.

– Хорошо. Поговорим завтра, – кивнула Полина. Она подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер:

– Алло? Борис, это я. Ирину завтра увозят из города. Хорошо, встретимся у изолятора утром. Да, до свидания.

Полина положила трубку и села рядом с Буравиным. Он спросил:

– Помнишь, ты говорила, что твоя сестра с детства влюблена в Бориса?

– Да. А что? – недоуменно спросила она. Буравин начал издалека:

– Если бы не эта история с бриллиантами и у них бы все сложилось, как бы ты к этому отнеслась? Я хочу спросить, что бы ты почувствовала, узнав, что человек, с которым ты прожила двадцать пять лет, и который еще вчера кричал, что жить без тебя не может, вдруг находит себе пару, очень счастлив и даже не вспоминает о тебе?

– Не знаю, – произнесла Полина тихо.

– Вот и я не знаю, – Буравин откинулся на подушки и закрыл глаза.

* * *

Ирина сидела на нарах и задумчиво смотрела перед собой. Рядом с ней лежал мешок с вещами. Ирина, как в забытьи, вспоминала приступ Якова, когда он просил у нее лекарство, а она в обмен на препарат требовала от него отказаться от своей доли бриллиантов. Яков тогда согласился, но она все равно вылила лекарство на пол… Яков умер… А потом – самое яркое воспоминание: как она призналась Самойлову, что любит его…

Загремели замки, и в камеру вошел охранник:

– С вещами на выход!

– Уже пора? – очнулась Ирина.

Охранник кивнул:

– Да, пора бы ответить за бриллиантики.

– Пропади они пропадом, эти бриллианты! Лучше бы их вообще никогда не было… – Ирина, взяв вещи, пошла к двери, тихо плача.

Охранник вел Ирину к «воронку», когда Самойлов и Полина, стоящие за оградой, заметили ее. Полина закричала сестре:

– Ира! Мы здесь! Мы пришли, Ира!

Самойлов молчал. Ирина забралась на подножку и обернулась. Охранник тактично ждал. Полина продолжала:

– Главное, не падай духом! Мы помним о тебе! Обязательно будем навещать и помогать! – она толкнула Самойлова в бок, но тот так и не сказал ни слова. Ирина пристально смотрела на Самойлова, он, молча, – на нее. Вздрогнув, Ирина резко прошла в машину и сама с силой захлопнула дверцу. Ворота открылись, и машина выехала, Полина бросилась за ней. Она еще успела увидеть в окошке лицо сестры. Полина махала ей на бегу, но в конце концов отстала и медленно пошла обратно к воротам, у которых стоял, так и не сдвинувшись с места, Самойлов.

* * *

Перед отъездом Зинаида беседовала с Машей.

– Бабушка, а надолго вы едете? – волновалась внучка.

– Может, на месяц, а может, и сразу вернемся, если мне там не понравится, – сказала Зинаида. – Я вот что хочу тебе предложить. Перебирайтесь с Алешей сюда. И вам спокойнее, и дом под присмотром будет.

– За домом я присмотрю, а переехать мы пока не можем. Нельзя нам Бориса Алексеевича одного оставлять, – отказалась Маша.

Зинаида внимательно посмотрела на нее:

– А как он к тебе относится? Не притесняет? А с Алешей не ссорится?

– Что ты! Он меня дочкой зовет! – успокоила ее Маша. – У него с Костей очень напряженные отношения. Алеша их помирить пытается, поэтому и ему немного достается.

– Вы осторожнее с ним! – предостерегла внучку Зинаида. – Саныч говорил, что у Бориса характер вспыльчивый. А в гневе такие никогда не разбирают, кто свой, кто чужой. Потом только, и то, если порядочный человек.

– Он порядочный, – сказала Маша. Зинаида только фыркнула:

– Да уж, куда там! Я помню, как он своего Костю выгораживал, а тебя в тюрьму посадили.

– Если про всех только плохое помнить, то окажется, что вокруг одни негодяи живут, – убежденно сказала Маша.

Но Зинаида возразила:

– Знаешь, хороших людей я в своей жизни мало встречала. Где же Саныч? Побежал с морем прощаться и сгинул. Можно подумать, он на годы уезжает! – она подошла к окну, глядя, не идет ли Сан Саныч. – Вы с Алешей, слишком наивные. Тяжело вам будет, если поумнее не станете. А то я смотрю, вы всех помирить хотите, а достается больше всех вам. Ты и Алешке своему скажи, чтобы в споры не ввязывался. Себе на уме живите и держитесь друг за дружку.

– Бабушка, а правда, Сан Саныч говорил, что у тебя в молодости жених был? – робко спросила Маша.

Зинаида тяжело вздохнула:

– Да, он в море погиб. Как твой .Алексей, всем помочь хотел, а за собой вот недоглядел. Поэтому и говорю, осторожнее будьте. Помогайте, да не надорвитесь.

– А ты его сильно любила? Зинаида смотрела куда-то вдаль:

– Да… Когда погиб он, я чуть в петлю не полезла. Потом потихоньку отошла.

– Когда Сан Саныч появился? Да? – предположила Маша.

– Саныча я первое время и на порог не пускала. Мне тогда казалось, что я уже никогда никого полюбить не смогу. А вот ребенка мне очень хотелось, – она погладила Машу по голове. – Вот Бог услышал мои мольбы и тебя мне дал.

– Да, и все же интересно узнать, кто мои настоящие родители? – задумчиво спросила Маша.

Зинаида всплеснула руками:

– Не надо ничего узнавать! Я, я – твои настоящие родители: и мама, и папа – в одном лице. Я тебя и выкормила, и воспитала.

– Хорошо, хорошо. Только не волнуйся, – поспешила отвлечь ее Маша.

– Ну что, все готовы? – вошел Сан Саныч.

– А ты где ходил? Опоздаем же!

– Успеем, у меня все под контролем! – Сан Саныч взял чемоданы.

Маша перехватила сумки, которые собиралась поднять Зинаида.

– А ты что же, на остановку с нами собралась? – удивилась Зинаида. – Не надо, Маша. Долгие проводы – лишние слезы. И на работу, чего доброго, опоздаешь.

– Бабушка, я совсем немного. Только сумки помогу донести – и сразу в больницу.

Зинаида вздохнула, но подчинилась. Сан Саныч скомандовал:

– Тогда полный вперед!

Сан Саныч шел впереди, Маша и Зинаида следом, чуть поотстав. Зинаида говорила:

– Маша, ты извини, я иногда кричу на тебя. Только я очень за тебя переживаю. И за Алешу твоего тоже.

– Я знаю, бабушка, – улыбнулась Маша. – И очень рада, что ты теперь против него ничего не имеешь.

– Да я и раньше видела, что он неплохой парень. Только мне не нравится, что он в море рвется.

– Это потому что твой жених моряком был? – догадалась Маша.

– Да. Боюсь я моря, просто панически. И когда Сан Саныч в море уходил, ночей не спала. Потому и условие ему такое поставила: либо я, либо море.

Сан Саныч остановился и обернулся к Маше и Зинаиде:

– Вы не обо мне ли говорите?

– Ну что за народ эти мужики? – развела руками Зинаида. – Как разговор какой, так обязательно их должны обсуждать! Иди! Это я Маше про хозяйство рассказываю.

Сан Саныч покорно пошел впереди. Маша вернулась к их разговору:

– Но с Сан Санычем ведь ничего не случилось в море.

– Ох, не знаю, Маша. Может, потому и не случилось, что я настояла? А то он до сих пор бы в свои рейсы ходил. А с Алешей ты все ж поговори. Он еще молодой, может другую профессию выбрать. Глядишь, найдется занятие поспокойнее. Да и видеться чаще будете.

Они добрались до автобуса, Сан Саныч зашел в него первым. Зинаида со ступенек обернулась к Маше:

– Маша, подумайте еще раз с Алешей о моем предложении. Может, вам лучше пока пожить в нашем доме. Ваши отношения еще не очень крепкие. Думаю, будет лучше, если никто не будет вам мешать строить свою семью.

– Не волнуйся за нас. Лучше поскорее возвращайся, а то я буду скучать по тебе, – Маша обняла бабушку, и Зинаида вошла в автобус.

Автобус тронулся, и Маша долго махала ему вслед.

В гостиной Буравиных раздался телефонный звонок, и Костя снял трубку:

– Да, слушаю…

– Это из больницы. Катерина Буравина может подойти? – зазвучал в трубке голос медсестры.

– Нет, не может. Скажите, а по какому вопросу вы звоните? У нее какие-то проблемы? – напрягся Костя.

– Нет, не волнуйтесь. Все в порядке. Скажите, что она может забрать результаты анализов.

– Каких анализов? Скажите, наконец, что с ней случилось? – испугался Костя.

Медсестра поспешно —заверила:

– С ней все в порядке. Но она просила передать бланк с результатами лично ей в руки.

– Послушайте, если она так сказала, то это еще не значит, что она просила ничего не говорить своему мужу, то есть мне. Так что рассказывайте. Скажите хотя бы, по какой причине она приходила.

– Понимаете, на ранних сроках беременности часто случаются недомогания… Но волноваться не стоит. Вы слушаете?

Костя стоял в оцепенении с трубкой в руках. Машинально он ответил:

– Конечно! И не стоило делать тайны из того, что тайной не является.

* * *

Смотритель курил, поглядывая на лежащего в углу Марукина, потом подошел к нему и, пнув его ногой, сказал:

– Эй ты, борец с беззаконием, вставай! Марукин с трудом встал.

– Ну что, прощаешься с жизнью? И правильно делаешь! Жить тебе, гад, осталось недолго!

– Миша, не пугай. Я ведь тебе живой нужен. Если бы ты меня хотел убить, то сделал бы это около маяка, – храбрился Марукин.

Смотритель усмехнулся:

– Э нет, Юрик. Мне просто хочется подольше посмотреть, как ты будешь от страха трястись, умолять, чтобы я тебя пощадил.

– Так, может, договоримся? – заискивающе заглянул ему в глаза Марукин.

– О, началось!.. – презрительно скривился смотритель. – Нет, Юра, я с тобой по-людски договорился, а ты мое золото увел, и у маяка, не задумываясь, грохнул бы. Думаешь, я не видел, как ты того парня вместо меня приложил?

– Ты мне выбора не оставил! – судорожно оправдывался Марукин. – Когда сбежал от Буряка, почему на связь не вышел? Я думал, ты меня кинуть хочешь!

– Брешешь! Ты следил за мной! Каждый мой шаг отслеживал и знал, что я ранен. Я поэтому и не мог с тобой встретиться.

– Да, знал… Но посуди сам, я ведь помог тебе с побегом. Тебе больше всего нужна была свобода, мне – деньги. Выходит, каждый из нас получил то, что хотел, – сказал Марукин.

Смотритель, опешив от такой наглости, разозлился:

– Говоришь, свободу мне дал? А потом чуть не грохнул! Только вот незадача: теперь у нас, Юрик, рокировочка вышла! Тебе нужны свобода и жизнь, а мне – золото. Все мое золото, до последней монетки! А если нет, я тебя прямо здесь закопаю!

– Если ты меня убьешь, то золота своего никогда уже не увидишь. Миша, ты же умный человек и понимаешь: если у тебя не будет денег, то далеко ты не уйдешь. Буряк тебя рано или поздно поймает, и тогда на тебя еще и убийство сотрудника милиции повесят, – нагнетал обстановку Марукин.

Но не на того напал! Смотритель зло осклабился:

– Обломится твой Буряк. У меня такой паренек в помощниках, что я всю вашу бригаду в два счета обставлю. Так что продолжай бояться.

– Но без меня тебе монетки золотые не достать, это уж точно, – повторил Марукин.

Смотритель взял Марукина за грудки и вплотную притянул к себе:

– А коли так, друг любезный, давай решим задачку про волка, козла и капусту. Как мне обратно золото получить, а тебе, если я подобрею, в живых остаться, – смотритель крепко держал Марукина.

Тот криво улыбался в ответ:

– Я вижу, ты уже придумал, как решить эту задачку. Так поделись, чего мне зря голову ломать.

– Ответ простой, Юрик. Ты мне рассказываешь, как добраться до золота, и как только мы с Костей его достаем, я тебя отпущу.

– Не смеши! – огрызнулся Марукин. – Если я расскажу тебе, где спрятал монеты, ты меня сразу же убьешь.

– Нет! Честное слово, нет. Отпущу, клянусь тебе!

– Я тебе, Миша, не верю. Не тот ты человек, чтобы свидетеля оставлять в живых, – Марукин с подозрением глядел на смотрителя.

– Я же тебе поверил! Скажи, прошу тебя! – заявил тот картинно.

– Сдохну, а не скажу! – но увидев, что смотритель рассвирепел, Марукин поспешно продолжил: – Ты лучше не злись, а выслушай мое предложение. Если ты меня отпустишь, то я принесу тебе половину. Это мое последнее слово. Иначе не получишь ничего.

– Ах ты, гаденыш! Мне же половину моего золота предлагаешь? Ты что же, думаешь, я не знаю, где ты его припрятал? – смотритель улыбнулся. – Знаю, Юра, знаю. Просто я тебя проверить хотел, а заодно и шанс дать на спасение. Последний.

– Врешь! Откуда тебе знать, где золото? – испуганно заморгал глазами Марукин. Смотритель наслаждался моментом:

– Не догадываешься? А золотые монетки мои в черном пакете в сейфе, что в твоем кабинете. Или не так?

– У-у! Это щенок твой видел! – застонал Марукин. – А я, дурак, сам его дело закрыл! Чувствовал же, что надо засадить его за решетку, да пожалел.

– Перемудрил ты, Юрик! А про жалость мне не рассказывай. Ты просто хотел, чтобы я с его помощью побыстрее тебя к золоту своему привел. Ну, а теперь ты мне не шибко-то нужен. Разве только ключи осталось у тебя забрать, – смотритель принялся бесцеремонно шарить по карманам Марукина. Найдя связку ключей, он удовлетворенно кивнул: – Ну, какой от кабинета, а какой от сейфа?

– Не скажу! – выкрикнул Марукин.

Но его горячность только позабавила смотрителя:

– Сам разберусь. Невелика наука, – он отошел от Марукина, рассматривая ключи.

– Ладно, твоя взяла. Слышь, Миша? Дай хоть водички попить. С вечера маковой росинки во рту не было.

– Э, нет. Питьевая вода для тебя роскошь. Человек без воды четыре дня может продержаться. А такая гнида, как ты, – всю неделю. Так что сиди и не пикай! – с этими словами смотритель отвернулся от Марукина, словно того и не было.

* * *

Костя так и стоял, задумавшись, возле телефона, когда в гостиную вошла Катя. Она, потягиваясь-, подошла к Косте и поцеловала его:

– Доброе утро, любимый, – но Костя молчал, и Катя озабоченно спросила: – Что с тобой? У тебя такой вид, будто бы ты или крупно выиграл, или продулся в прах.

– Продулся… Но именно поэтому выиграл, – таинственно ответил он.

Катя надула губы:

– Какие-то у тебя с утра загадки. А кто звонил?

– А тебе должны позвонить? Кто? – задал Костя встречный вопрос.

Катя испуганно смотрела на него:

– Ну, не знаю… Папа, например, – замявшись, она решилась спросить: – Это из больницы? Да?!

– А у тебя что, проблемы со здоровьем? – жестко спросил Костя.

– Вообще-то нет. Но иногда обостряется хронический тонзиллит. Я недавно сдавала анализы… А куда ты собираешься?

Костя взял куртку и направился к выходу:

– Надо с приятелем встретиться. Обсудить кое-какие дела.

– Так это из больницы звонили? Что они сказали? – тревожно спросила Катя.

– Да какая больница! Я же сказал, звонил мой приятель, у нас с ним дела. Дай пройти! – Костя отодвинул Катю в сторону и пошел к выходу.

Катя шла за ним:

– Костя, мне не нравится, как ты выглядишь! Что с тобой?

– Не знаю, что-то в горле першит. Может, я от тебя тонзиллитом заразился?

– Хронический – не заразный. Но если ты болен, может, лучше останешься дома? – заглянула она ему в глаза.

– Нет, не могу. Я под руководством этого товарища в последнее время в море купаюсь. Не могу пропустить очередную процедуру, – буркнул Костя.

– А зачем ты купаешься? – растерянно спросила Катя.

– Закаливающая профилактика, против тонзиллита! – крикнул Костя, громко хлопнув дверью.

* * *

Когда машина с Ириной скрылась из вида, Полина подошла к Самойлову и укоризненно спросила:

– Борис, почему ты ничего ей не сказал? Она же так ждала поддержки именно от тебя!

– Я не мог соврать ей. Я люблю и буду любить только тебя… – сказал Самойлов.

– Пожалуйста, не продолжай! – остановила его Полина. – У меня еще не прошли синяки после твоего последнего признания в любви.