Текст книги "Уроки жизни"

– Я себе этого никогда не прощу! Не знаю, как объяснить, что тогда на меня нашло… Это было какое-то затмение… – неловко запинался Самойлов.

– Я не хочу разговаривать о наших с тобой отношениях именно потому, что боюсь повторения того случая, – напрямую сказала Полина.

– Клянусь, это больше не повторится! – взмолился Самойлов.

– Хорошо. Скажи, а как там Алешка и Маша? – сменила тему разговора Полина.

– У них все отлично. Маша за мной ухаживает, а недавно цветы подарила! – вспомнив это, Самойлов улыбнулся. – Если они поженятся, я буду очень рад за Алешу. Правда, он сам не очень меня слушает. И главное, постоянно спорит.

– Наверняка ты эти споры и провоцируешь, – уверенно заявила Полина. – Ты же везде видишь заговор против себя со стороны Буравина.

– Наши отношения с Виктором Алеши не касаются, – сухо отрезал Самойлов.

Полина поджала губы:

– Хорошо. Значит, я могу быть уверена, что ты не винишь Лешку в том, что он собирался уйти в рейс на « Верещагине ».

– Алеша собирался в рейс на «Верещагине»? Когда? – потрясенно спросил Самойлов.

Полина поняла, что проговорилась:

– Борис, это был импульсивный поступок. Когда он поссорился с Машей, то решил уехать из города.

– И не нашел ничего более подходящего, как обратиться за помощью к Буравину! – с обидой в голосе воскликнул Самойлов.

Полина защищала сына:

– Только потому, что после раздела фирмы «Верещагино» достался ему. А Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает, со знакомыми людьми.

– Почему же он мне ничего не сказал? – недоумевал Самойлов.

– Наверное, боялся, что ты не поймешь его, – резонно заметила Полина.

– Нет, почему же, я его понимаю. И вижу, что он предал меня, – Самойлов развернулся и пошел к своей машине.

Полина окликнула его:

– Постой! Почему ты вечно считаешь, что тебя окружают одни предатели?

– Да потому что не только соперники, но и вся моя семья, ведут себя так, будто бы я пустое место. Сначала вы просите о помощи, потом пользуетесь мной и в конце вытираете об меня ноги! Но этого больше не будет! Все, хватит! – Самойлов сел в машину и резко тронулся с места.

Дома он сразу же достал из шкафа бутылку, налил в стакан и залпом выпил. Мрачно глядя перед собой, он позвал:

– Алеша! Алеша!

– Ты меня звал? Зачем? – вошел в кухню Леша.

– Скажи мне, пожалуйста, сын, у меня что, мало судов? – холодно спросил отец.

– Нет, не мало. Правда, они все стоят на рейде. Ты ведь сократил команды вполовину, а остальным не платишь жалование, – с укоризной сказал Леша.

– Но на одну команду у меня наберется людей? Одно судно я могу вывести в море, если мне этого очень захочется! – постепенно распалялся Самойлов. – Я просто не могу понять, неужели Буравин платит своим служащим больше, нежели я своему сыну?

А, вот оно что! Ты про «Верещагине». Нет, не больше. Я тогда вообще о деньгах не думал. Если бы «Верещагине» не уходил в рейс утром следующего дня, то я не стал бы ждать и уехал из города на поезде, – сказал Алеша.

– Почему же не уехал? – язвительно спросил Самойлов.

– Потому что решил уйти в рейс. Женька, мой друг, стал на «Верещагине» старпомом, – объяснил Леша.

Самойлов взвился:

– Женька – не друг. Он враг! Он предпочел работать с Буравиным, хотя я предлагал ему перейти в нашу фирму.

– Но и после этого он все же остается моим лучшим другом, – отрезал Леша.

– Алеша, не притворяйся, что не понимаешь того, о чем я тебе говорю! Ты предал меня и выставил всеобщим посмешищем!

Алеша удивленно смотрел на него:

– Отец, я не понимаю, о каком предательстве ты говоришь?

– А ты подумал, что сказали бы в городе? Самойлову не хватает денег, чтобы выиграть тендер, поэтому его сын подрабатывает у конкурентов матросом. И у кого? У Буравина! – схватился за голову Самойлов.

Леша пожал плечами:

– Пусть говорят, что им вздумается! Мне все равно.

– А мне нет! Слабости в бизнесе не прощаются. А то, что ты едва не перешел к Буравину, – самая что ни на есть, слабость.

– Папа, два слова – «война» и «Буравин» – постоянно идут у тебя в связке, – Леша укоризненно глядел на отца.

– Не я первый начал эту войну, – хмуро отозвался тот.

– Но ты хочешь отомстить ему с помощью бизнеса. Один раз ты уже чуть не отобрал у него фирму, а теперь собираешься во что бы то ни стало лишить тендера, – перечислял Леша.

– Да? А может, это он не хочет успокоиться, пока еще не все отобрал у меня?

– Он не отбирает, – возразил Леша. – Ты сам прогоняешь всех, кто не хочет участвовать в твоей мести. И я не хочу.

Алеша взял со стула свою куртку и пошел к выходу. Самойлов крикнул ему вслед:

– Тем не менее, тебе придется слушаться меня, пока ты живешь в этом доме. Куда ты идешь? Разговор еще не закончен!

– Нет, закончен, – повернулся на полпути Леша. – Я иду собирать вещи. Я не хочу подчиняться твоим приказам, которые продиктованы слепой яростью и жаждой мести. И считай, что с этого дня я у тебя больше не работаю.

– И куда же ты? К Буравину?

– А вот это уже не твое дело, – ответил сын.

* * *

Кирилл написал Таисии любовное письмо. Оно получилось невероятно искренним и лиричным. «Моя единственная в жизни любовь. Мне не дает покоя то, как мы расстались с тобой в последний раз. Это досадное непонимание!.. Нет, только не с твоей стороны! Ты всегда знала, какой отвратительный у меня характер, но терпела все эти мои выходки, плохое настроение. Клянусь, теперь у нас все будет по-другому! И я приложу все силы, чтобы сделать тебя счастливой!» Он перечитал написанные строки и счастливо улыбнулся.

* * *

Проводив сестру, Полина вернулась домой.

– Увезли? – спросил Буравин. Полина молча кивнула.

– А что Борис? На тебе лица нет. Он опять сделал какую-то гадость?

– Нет. Это я гадость сделала и ему, и Алеше. Я нечаянно проболталась, что Алеша хотел уйти в рейс на «Верещагине», – с тяжелым вздохом сообщила Полина.

– Да, Алеше не позавидуешь. Самойлов наверняка воспринял его поступок как личное оскорбление.

– Я боюсь, что они поссорятся. Алешка же только с виду мягкий. Если Борис заденет его за живое, Алешка может взорваться. А в таких случаях он становится еще упрямее, чем его отец, – Полина тревожилась, представляя себе все дальнейшие варианты развития событий.

Видя ее волнение, Буравин предложил:

– Если они разойдутся, я могу взять Алешу в свою фирму.

– Витя, к тебе он ни за что не перейдет. Я просто не могу понять Бориса. Твердит: люблю, люблю… Но что бы он ни сделал, мне и сыновьям становится только хуже, – она опустила голову на плечо Буравина. – Неужели ни он, ни Таисия не могут смириться с тем, что нам может быть хорошо без них?

– Таисия, кажется, уже поняла это, – заметил Буравин.

Полина подняла голову и удивленно посмотрела на него. Буравин пояснил:

– Вчера я застал ее у Кирилла, и она призналась, что встречается с ним.

– Так вот почему ты не поговорил с Кириллом об Ирине, – догадалась Полина. – Постеснялся просить за мою сестру при Таисии.

– Нет. Понимаешь, все, с чем я к нему шел, просто вылетело из головы, когда я увидел у него Таисию.

– Ты ревнуешь? – тревожно спросила Полина.

– Нет, не ревную. Но мне очень не нравится, как она себя ведет. Какой пример она показывает Кате? Что, я не прав?

Полина смотрела на Буравина, как будто впервые:

– А тебе не кажется, что мы с ней очень похожи? Почему же, когда я уходила от Бориса, ты не сказал мне, что я становлюсь дурным примером для своих сыновей?

– Не сравнивай себя и ее. У тебя были совсем другие обстоятельства, – отмахнулся Буравин.

– Те же самые! Но теперь я вижу, что не только мы с ней, но и вы с Борисом очень похожи! То же собственничество, возведенное в культ, то же нежелание считаться с другими! – она вышла из комнаты.

Буравин потребовал:

– Полина, вернись!

Ответом ему было молчание. Буравин, глядя на часы, пошел за Полиной:

– Полина, я опаздываю на работу…

– Ну и беги на свою работу! Я с тобой разговаривать больше не желаю! – отозвалась она.

Буравин так и замер посреди гостиной:

– Полина, я знаю, что у меня масса недостатков. Давай поговорим.

– Я уже все сказала.

– Хорошо, я надеюсь, вечером ты будешь больше настроена на общение, – отступил Буравин.

* * *

Смотритель приветствовал зашедшего в док Костю:

– Костяш, привет! Погляди, какой у меня тут улов! – и он указал на Марукина и добытый около маяка пистолет.

Костя выдохнул:

– Ух ты! Только что-то он очень бледненький? Видел бы ты его в кабинете: такой надутый и важный, того и гляди лопнет!

– Ладно, Костя, не задирай его! Юрик ведь теперь с нами, как говорится, в одной лодке, – иронизировал смотритель.

– Да? – подхватил Костя. – Тогда надо побыстрее его выкинуть за борт.

– Нельзя! Он собирается оказать нам очень важную услугу. Вот, вызвался помочь достать мое золото из милиции, – сообщил смотритель.

– Интересно, как? Что, сходит и принесет? – поинтересовался Костя.

– Нет, так утруждать его мы не станем, – заступился за Марукина смотритель. – В милицию пойдешь ты!

Марукин засмеялся.

– Я в милицию не пойду! Даже не думай! – предупредил Костя. – Смотри, даже этот Марукин смеется над нами!

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – мудро заметил смотритель. – Послушай лучше, что я придумал…

– Даже слушать не хочу! Сказал – не пойду, значит, не пойду. Если хочешь, иди сам.

– Да что ты разнылся? Будь мужиком!

– А так я, значит, трус? – завелся Костя. – Хорошо же ты устроился! Сидишь тут, планы строишь, а я должен рисковать?

Смотритель взял Костю за плечи и встряхнул.

– Кажется, настало время тебя немного освежить, – сказал он и подтолкнул сопротивляющегося Костю к выходу.

* * *

Врач выговаривал Андрею:

– Да, дружочек, плохо дело! У вас очень сильное сотрясение. Непонятно, как вы вообще смогли самостоятельно добраться до больницы!

– Вы знаете, сильные головные боли начались только утром, – объяснил Андрей. – А до этого я думал, что обойдется.

– Поразительная выносливость. Но еще более поразительная беспечность! – возмущался врач. – Вам надо было вызывать «скорую». Что, если бы вы потеряли сознание по дороге?

– Но ведь не потерял! – беспечно улыбнулся Андрей.

– Ладно, расскажите, как вы получили эту травму? – поинтересовался врач.

– По рассеянности, – невинно сказал Андрей. – На маяке выключился свет, я пошел за фонарем и слетел со ступеньки.

– Очень странная ступенька! – заметил врач. – Мне она видится тяжелым металлическим предметом. И скорее он упал на вас, а не вы на него. Не так ли, молодой человек?

Андрей молчал. Медсестра заканчивала делать перевязку. Только она отошла от Андрея, как тот встал и спросил:

– Спасибо! Так что, доктор, я могу идти?

– Да вы в своем уме? – разозлился врач. – Я должен вас немедленно госпитализировать. Вас еще попозже посмотрит сам Павел Федорович, и я думаю, он полностью меня поддержит.

– Нет, нет, извините, но я не могу остаться! – настаивал Андрей. – У меня работа…

– Молодой человек, прекратите эту торговлю! – потребовал врач. – В конце концов, речь идет о вашем здоровье. Вам ни в коем случае нельзя напрягаться. Нельзя ни читать, ни писать. Лучше всего – побольше спать. И кроме того, я обязан известить о вашей травме милицию.

Андрей растерялся:

– Послушайте, не надо никакой милиции. Я уже сказал вам, что упал по рассеянности.

– А я сказал, что не верю этому. Скоро будет готов рентгеновский снимок, который, думаю, подтвердит мои предположения. И послужит доказательством в уголовном деле, – врач был настроен решительно.

– Каком деле? – удивился Андрей.

– Которое будет заведено на человека, опустившего на вас так называемую «ступеньку».

– В этом-то и задача, – согласился Андрей, потрогав рукой бинты на голове.

– Ну, милиция на то и существует, чтобы решать подобные задачи. И если вам безразлично, накажут виновного или нет, то я не хочу, чтобы еще кто-то пострадал от его рук.

Врач сел оформлять документы. В это время в палату вбежала Маша.

– Как ты? – кинулась она к Андрею.

– Маша, успокойся. Ничего страшного, – спокойно ответил Андрей.

– Как это, ничего страшного? У тебя сильное сотрясение мозга!

– Встряска мозгов иногда бывает полезна для работы. Сразу рождаются новые гипотезы, оригинальные идеи… – пошутил Андрей.

– Если только совсем их не отбить, – заметила Маша. – Кто же это тебя так ударил?

– Маша, вот об этом я с тобой и хотел поговорить, – тихо сказал Андрей. – Понимаешь, я попал сейчас в довольно щекотливую ситуацию… Врач сказал, что известит о моей травме милицию. Но дело в том, что ударил меня именно милиционер!

– Как? – не поняла Маша. – Ты же не преступник!

– А откуда ты знаешь? – серьезно спросил Андрей. – Может, я просто очень ловко маскируюсь под писателя?

Маша обиделась:

– Андрей, это глупая шутка! Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях. И ты не тот человек, который может пойти на преступление.

– Если ты разбираешься в людях, то почему ко всем относишься одинаково хорошо? – поинтересовался Андрей.

– А разве надо поступать иначе? – удивилась Маша.

– Нет, извини, ты права! Просто так поступать очень тяжело и не всем под силу, – Андрей помолчал, потом предложил: – Маша, у меня к тебе очень серьезная просьба.

– Какая?

– Я не хочу, чтобы у меня брал показания случайный человек. А что еще хуже, тот, кто меня ударил. Я доверяю только Григорию Тимофеевичу Буряку. Ты поможешь мне? Сходишь к нему?

– Конечно! – охотно согласилась Маша. – Тем более что я хорошо его знаю.

– Знаешь… Я даже немного рад тому, что оказался здесь, – признался Андрей. – Теперь я смогу чаще с тобой видеться.

Маша вышла из палаты и увидела в коридоре Алешу, который понуро сидел на чемодане. Он поднялся Маше навстречу и сказал:

– Маш, у меня неприятности. Я сильно повздорил с отцом и вынужден был уйти из дома.

– Я думаю, что вы помиритесь, – успокоила его Маша.

– Да, я тоже. Но это будет не скоро, отец медленно отходит. Так что сегодня вернуться ко мне домой не получится. Видишь, я собрал наши вещи, – Алеша показал на чемоданы.

– Бабушка предлагала пожить у нее, – сказала Маша. – Так что можно этим воспользоваться… Но, прости, я сейчас не могу обсуждать личные дела, мне надо бежать. Очень срочное дело.

– Конечно, иди, я подожду. Медсестра мне сказала, что у вас сейчас сложный пациент.

– Это – Андрей, – сообщила Маша. – Ему пробили голову. Очень сильное сотрясение. Он попросил меня позвать к нему Григория Тимофеевича. Хочет сказать ему что-то важное.

– Так давай я схожу к Буряку! – Алеша обрадовался, что сможет быть полезным. – Это и быстрее будет, и ты здесь нужнее.

– Хорошо! – согласилась Маша. – Спасибо, любимый!

– Только я не знаю, куда поставить чемоданы, – растерянно оглянулся Алеша.

– Не волнуйся, я уберу их. Беги!

Алеша ушел, а Маша задвинула чемоданы под стол медсестры и поспешила по своим делам.

* * *

Таисия, услышав звонок, поспешила открыть дверь и увидела на пороге Кирилла Леонидовича. Этот визит взволновал ее:

– Кирилл? Что случилось?

– Тая, мне очень неприятно, как закончилась вчера наша встреча, – признался Кирилл, переминаясь с ноги на ногу. – Знаю, что говорить с Виктором должен был я, но смалодушничал. Прости.

– Не извиняйся, я все понимаю, – кивнула Таисия. – В конце концов, ты же не собирался предложить мне руку и сердце…

– А теперь собираюсь! – неожиданно признался Кирилл. – Прошу, приходи сегодня вечером снова. Вот увидишь, все будет по-другому.

– Не сомневаюсь. Вчера явился мой муж, а сегодня, наверное, будет твоя жена, – с иронией заметила Таисия и добавила: – По-моему, мы заблуждаемся, думая, что можно вернуть молодость.

– Нет, не заблуждаемся! – убежденно возразил Кирилл. – И я хочу тебе это доказать. Вот, возьми ключи и приходи когда хочешь. – Он протянул Таисии ключи от своей квартиры.

Та очень удивилась:

– Что? Ты что, предлагаешь мне жить с тобой? А Руслана?

– Как только она вернется от мамы, я тут же разведусь с ней, – пообещал Кирилл.

И не будет никакой конспирации? – с надеждой спросила Таисия. – И ты ни разу не назовешь меня по телефону Петром Петровичем?

– Никогда! Клянусь! Я хочу, чтобы и ты, и все вокруг знали, что я люблю тебя и хочу жить только с тобой. Так ты придешь?

Таисия взяла ключ и тихо сказала:

– Хорошо. Я еще раз поверю тебе. В последний раз.

Кирилл нежно поцеловал Таисию и ушел. Она постояла какое-то время у двери, разглядывая оставленный им ключ. В дверь снова позвонили, и Таисия решила, что это вернулся за чем-то Кирилл. Но это была Римма.

– Римма, неужели это ты? Вот это сюрприз"! – удивилась Таисия.

– Что ты на меня так уставилась? – заволновалась Римма. – У меня что-то не в порядке?

– Да нет. Просто странно. Ты ко мне никогда раньше не приходила.

– Не приходила, потому что не нужно было, – повела плечами Римма.

– А сейчас, значит, нужно? – спросила Таисия.

– Ой, как нужно! – призналась Римма. – Ты вот ко мне за советом приходишь? Приходишь. Вот и я к тебе тоже… за советом пришла.

– Какой же совет тебе нужен от меня? – спросила Таисия. – Ты проходи, чаю попьем.

– Да уж не кулинарный! Я по деликатной части. Только держись покрепче, а то упадешь! – Римма приготовилась сообщить нечто невероятное.

– Случилось что? С Левой что-нибудь? – предположила Таисия.

– А с кем же еще? – всхлипнула Римма. – Ты же знаешь, все мои беды только от него, от подлеца этого, от Левчика.

– Неужели еще какую-нибудь пропажу обнаружила? Золото твое утащил?

Скорее наоборот. Привалило мне… подарочек от Левы, – Римма глубоко вздохнула и призналась: – В общем, Таечка, я беременна! Представляешь, какой Лева гад оказался. Ну, всякое бывало – и ссорились, и посуду били, но чтобы так бессердечно поступить! Заделать мне ребеночка – и смыться в неизвестном направлении.

– Неужели не знаешь, куда он мог деться? – не поверила Таисия.

– Как сквозь землю провалился. Ни слуху ни духу. Сгинул.

– А я тебе чем могу помочь? Я не гадаю на картах. И я не могу тебе показать точку на земле, где находится Лева. Я же не ты, – Таисия искренне не понимала цели Римминого визита.

– Я свои способы все перепробовала. Вот как назло – ничего не получается, даже карты не ложатся, – жалобным голосом причитала Римма. – Лева же, подлец этакий, мой магический шар украл, а я без него – как без рук. То есть без глаз.

– Все равно не понимаю, я-то тут при чем?

– А при том, что твой зять Леве моему аптеку продал. И, наверняка, они вместе там делишки свои обтяпывали. Вот я и подумала, может, этот Костя ваш знает про Левочку что-нибудь? Ты бы спросила у него, а? – попросила Римма.

– Было бы у кого спрашивать, – грустно вздохнула Таисия. – Мой зятек тоже сгинул. Сами тут сидим и ждем, когда объявится.

– Да ты что! Вот дела! А Катя-то как?

– Катя вся испереживалась! Бедная девочка! Ходит сама не своя, как в воду опущенная. Не знает, что и думать!

– Да ладно, Катьке-то что переживать? – хмыкнула Римма. – Она же не ждет ребенка.

Таисия помолчала, но все же решила признаться:

– Катя тоже беременна. Римма даже руками всплеснула:

– Ой, что делается! Что делается! И где ж их, проклятых, черти носят? И кто ответ будет держать за такое безобразие?

– Хватит голосить, Римма, – довольно сурово оборвала ее Таисия. – Давай подумаем, как нам найти Костю и Леву. Если мы сами не позаботимся о себе и своих детях, то никто не позаботится.

Римма перешла на деловой тон:

– Если они оба пропали, заметь, почти одновременно, значит, они что-то натворили. Может, их даже милиция разыскивает?

– Господь с тобой!

– Мой-то носом чует опасность. Я еще ничего не знала, – Римма нежно погладила свой животик, – а он уже вещички собрал и усвистел. А ваш знает о беременности Кати?

– Нет. Ему еще рано, – машинально ответила Таисия.

– Так, значит, дело в другом. Не понимаю я этих мужиков. Ладно, при советской власти от детей прятались, алименты не платили – это я понимаю. Люди копейки зарабатывали! Сейчас-то другие времена, да и Левчик не бедный человек. Неужели мы бы не договорились? – недоумевала Римма.

– А ты не думала, может быть, Лева к родственникам в Израиль уехал? Ты же сама говорила, что у него на случай опасности там запасной аэродром приготовлен.

– В Израиль? – задумалась Римма. – Интересная мысль.

– Ну, допустим, что твой – в Израиле, – продолжала Таисия. – А Костя что – тоже? Кому он там нужен? Ерунда какая-то получается! Дело дрянь. Если мужики сбежали, не подозревая о своем будущем отцовстве, значит, они что-то еще натворили.

А ты знаешь, похоже, что Левчик боялся тюрьмы, – вспомнила Римма. – Точно! Я ему недавно гадала на картах: выпали казенный дом и дальняя дорога. Он еще, знаешь, аж в лице переменился. Задрожал, заблеял…

– А я помню, что когда Костя продал свою аптеку твоему Леве, он собирался к нему наняться на работу.

– И что? – не поняла Римма.

– Что-что? Теперь оба пропали! И даже бизнес свой бросили! Получается, что даже деньги не нужны стали – вот как испугались!

– Бизнес, бизнес… – тут Римму осенило. – Слушай, подруга, если Лева является моим мужем, а его нет, то, значит, его имущество по закону переходит ко мне?

– Кажется, да, – подтвердила Таисия.

– Боже милосердный! – обрадовалась Римма. – Спасибо, что не даешь пропасть одинокой и беззащитной женщине, к тому же беременной! По-моему, это очень даже справедливо – получить Левину аптеку! Как ты думаешь?

– Да, конечно, – согласилась Таисия.

– Вот и чудесно! Утром я схожу в эту аптеку – проверю, что там еще целого осталось. И как можно на этом заработать. Кстати, – тут Римма достала из сумочки кошелек. – Сколько я тебе должна за совет?

– Да ты совсем с ума сошла на почве беременности! – отшатнулась от нее Таисия. – Убери деньги! Мне ничего от тебя не надо!

– Здрасьте. Ты же мне платила! И я хочу тебе заплатить! Что здесь такого? Это работа тонкая, требующая большой затраты энергии. Душевной и ментальной.

– Не нужны мне твои деньги! Ты что, забыла – мы же подруги по несчастью, – напомнила Таисия.

Римма спрятала деньги и весело сказала:

– Ничего, скоро будем подругами по счастью. Давай утром вместе сходим в аптеку. Может, и ты на Костин след выйдешь.

– Договорились!

– А там и до Левиного ресторана доберемся! И все только ради детей!

* * *

Алеша нашел Буряка в кабинете, где тот обсуждал какие-то дела с коллегой-оперативником, и попросил его о помощи.

– Выкладывай, что случилось, – сказал Буряк.

– Вы помните Андрея, писателя из Москвы?

– Да, конечно…

– Он немедленно хочет видеть вас…

– Что случилось? – не понимал Буряк.

– Андрей сейчас в больнице. Его сильно ударили по голове.

– Когда? Где? Кто?

– В районе маяка.

– Родь? – предположил следователь.

– Нет, я считаю, что это не Родь.

– Почему?

– Родь не такой человек, чтобы ударить и не добить, – объяснил Алеша. – И потом, он очень осторожный. Вряд ли он рискнет появиться на маяке.

– Алеша, ты не все знаешь, – сказал следователь, заглянув Алеше в глаза. – У него были солидные сбережения, за которыми он мог вернуться.

– Сбережения – да, но не на маяке. После моего похищения он хотел удрать из города, помните, на катере?

– Да. И что?

– Катер затонул, а Родь ушел в катакомбы. Так вот, я больше поверю в то, что его заначка на затонувшем катере, чем на маяке.

– Пожалуй, ты прав… – согласился следователь. – Алешка, слушай, у тебя же золотая голова! Пойдешь работать в мой отдел?

– Нет, дядя Гриша, извините. Я без моря жить не могу! – отказался Алеша.

– Эх, жаль, но я сейчас никак не могу подъехать в больницу. Начальство вызывает.

Тут в их разговор вмешался оперативник, который до этого времени молча слушал их беседу:

– Я могу поехать в больницу. Я так понимаю, что необходимо взять показания?

– Да… – кивнул Алеша и напомнил: – но Андрей хотел говорить только с Григорием Тимофеевичем.

– Ничего, – сказал Буряк. – Леониду Витальевичу тоже можно доверять.

Алеша и Леонид Витальевич направились в больницу. Они нашли дежурного врача в кабинете, когда он получил рентгеновские снимки и изучал их.

– Здравствуйте, доктор. Это снимок Москвина? – спросил Леонид Витальевич.

– Да. А вы, значит, из милиции. Оперативно, – заметил врач.

– Так что там, доктор, с головой Москвина? – поинтересовался Леонид.

– У меня есть все доказательства того, что его ударили, – официально сообщил врач.

– А разве слов потерпевшего недостаточно?

– Что вы! – врач даже рукой махнул. – Он, наоборот, уверял меня, что упал со ступеньки.

– А чем его ударили? Как вы думаете? – спросил Леонид.

– Каким-то тяжелым железным предметом, причем сзади, – сказал врач, показывая снимок. – Смотрите, удар пришелся по касательной. Кажется, наш пациент успел немного уклониться. Иначе, думаю, его бы уже не было в живых.

– Я могу увидеться с Москвиным? – посерьезнел Леонид.

– Да, – разрешил врач, – его состояние уже достаточно стабильно.

Пока оперативник решал свои вопросы, Алеша подошел к посту, где его уже дожидалась медсестра. Она выдвинула чемоданы из-под стола и возмущенно сказала:

– Молодой человек, это как понимать? Здесь больница, а не камера хранения!

– Простите, мне надо было ненадолго отлучиться, – объяснил Алеша, – Надеюсь, я вас не очень стеснил?

– Очень! Забирайте ваши чемоданы и ждите свою ненаглядную в приемном покое, как это делают все остальные посетители, – сурово сказала медсестра.

Алеша взял чемоданы, но не успел отойти, как появилась Маша.

– Алеша, постой! – остановила она его и обратилась к медсестре. – Что тут происходит? Чемоданы помешали? Это я их поставила под стол.

– Ты, Машенька? – суетливо переспросила медсестра. – Так пусть стоят! А как там наш красавчик-пациент? Ему лучше? А то он так хотел тебя видеть!

– Да, Маша, как там Андрей? – встрепенулся Алеша. – Можно мне его навестить?

– Так ты тоже его знаешь? – разочарованно спросила медсестра.

– Нет, Алеша, к нему пока нельзя. Он очень слаб, – ответила Маша.

– Тебя подождать? – предложил Алексей.

– Лучше не надо, – отказалась Маша. – Вот ключи. Если я задержусь, то позвоню.

* * *

Буравин тихо зашел в неосвещенный офис, подошел к своему столу и вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса:

– Привет, Виктор!

Из кресла в углу встал улыбающийся Самойлов.

– Зачем пришел? – недружелюбно спросил Буравин. – Хочешь, чтобы я помог тебе с бизнес-планом для тендера?

– Бизнес-план мне не нужен. У меня другие методы. Я пришел, чтобы предупредить тебя.

– О чем же? Чтобы я не пытался бороться за тендер? Напрасная трата времени: я, несмотря на твои связи, буду биться до конца, – сообщил Буравин.

– Я не о тендере. Я хочу тебя предупредить о другом. Учти, если ты еще раз встанешь между мною и моей семьей, я положу свою жизнь, чтобы не только отнять у тебя тендер, но и разорить тебя полностью.

– Ты однажды уже пытался оставить меня без гроша, – напомнил Буравин.

– И попытаюсь еще, если ты не перестанешь ссорить меня с Алешей.

– Так, значит, ты умудрился поссориться и с Алешей! – хмыкнул Буравин. – А виноватым считаешь, естественно, меня?

– Да! – подтвердил Самойлов. – Тебе мало Полины? Еще хочешь и сына на свою сторону переманить? Что, думаешь, я не знаю, что ты предлагал ему пойти в рейс на «Верещагино»?

Буравин покачал головой:

– Алеша сам пришел ко мне и попросился в рейс.

– А ты обрадовался! Знал, что я плохо к этому отнесусь, и с удовольствием согласился, – кипятился Самойлов.

– Как же ты все извращаешь, чтобы выгородить себя! Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает с детства. Со своими друзьями.

– Лучше скажи, сколько ты ему предложил? Какое место пообещал? Старпома? – напористо спрашивал Самойлов.

– Старпомом пошел Женя. Алеша просил взять его матросом. Матросом я его и взял. Думаю, он сказал тебе то же самое. Только, как вижу, ты не поверил и родному сыну. Так?

– Я не обязан перед тобой отчитываться! Но еще раз предупреждаю: если ты не прекратишь вбивать клинья между мной и моей семьей, то я разорю тебя.

– Натравишь на меня своего дружка, вице-мэра? Что ж, валяй! Я, заметь, не спрашиваю, сколько ты заплатил ему за то, что тебе достанется победа на конкурсе! – запальчиво сказал Буравин, не зная, что Кирилл Леонидович отказал Самойлову.

Самойлов же не собирался афишировать свое поражение, поэтому ответил довольно развязно:

– Прилично! Я не жмусь. Да и Кирилл из тех людей, которые хорошо понимают, с кем стоит иметь дело. Признайся, Витя, будет справедливо, если тендер выиграю я. Но это не конец. Думаю, скоро у тебя совсем ничего не останется. И поделом! Краденое не приносит счастья.

– Я ничего у тебя не воровал, – напомнил Буравин. – Если ты говоришь о Полине, то напомню, что она сначала ушла от тебя, а уже потом мы стали встречаться.

– Ну-ну, не утруждай себя бесполезными объяснениями, – остановил его Самойлов. – Лучше послушай, что будет с тобой дальше. Сначала я возьму тендер, потом приберу к рукам весь бизнес морских перевозок в городе…

– Наивный мечтатель! – воскликнул Буравин.

– Лучше послушай! А потом я разорю твою фирму, и каким бы бизнесом ты не занялся, я буду стоять у тебя на пути. Как ты понимаешь, возможности для этого у меня есть. Ты станешь вечным неудачником. И рано или поздно Полина уйдет от тебя!

– Ты и Алешу посвятил в свои планы? – поинтересовался Буравин. – Неудивительно, что после этого вы в ссоре. Он-то честный парень. Но спасибо, что предупредил. Буду знать, чего опасаться.

– Тебе это не поможет.

– Посмотрим. И когда же ты начнешь меня разорять? – спросил Буравин.

– Прямо сейчас! – решительно ответил Самойлов, – Я хочу купить этот офис. Он, кажется, великоват для тебя.

– Я не против продажи офиса. Но устроит ли меня твоя цена? – нахмурился Буравин.

– В два раза больше, чем мы с тобой за него платили. Согласен?

– Согласен, – кивнул Буравин. – Если ты и дальше будешь меня так разорять, я согласен…

– Без комментариев! – попросил Самойлов. – Вот договор. Подписывай. Деньги я перечислю по безналичному расчету.

Он протянул Буравину два экземпляра договора продажи. Буравин бегло просмотрел их и подписал.

– За «Верещагине» я тоже переплатил вдвое, – напомнил Буравин. – Так что мы квиты. По рукам?

– «Верещагине», рано или поздно, будет моим. А руки я тебе никогда не подам. Запомни, – с вызовом сказал Самойлов.

– Понятно. Кстати, после того как Полина пришла от тебя в последний раз, у нее на руках были синяки… – у Буравина заиграли желваки.

– Полина все еще моя официальная жена. Так что это наши дела. И не суй в них свой нос! – закричал Самойлов.

– Хорошо. Но, я думаю, скоро этот брак будет официально расторгнут. И в этот же день я с удовольствием набью тебе морду за то, что ты посмел поднять руку на женщину. Офис теперь твой. Продолжай внедрять свой план разорения.

С этими словами Буравин вышел из кабинета. Самойлов, не спеша, подошел к буравинскому столу и сел в кресло. На его лице играла довольная улыбка.

* * *

Леонид Витальевич после разговора с врачом зашел к Андрею в палату.