Текст книги "Аномальный наследник. Среди лучших"

Однако он нахмурился и сжал губы.

– Если бы нас хотели убить… скорее всего, убили бы. Но они все равно достигли своей цели.

Вадим перевел взгляд на ногу господина, под которой растекалась лужа крови. И только сейчас осознал, что враги приходили не за их жизнями.

Их целью было не дать господину попасть на завтрашний бой!

– Помоги мне добраться до ванной, – тихо проговорил господин. – Чую, ночка будет у меня жаркой… В прямом смысле слова.

Глава 18

– Господин, ну как вы? Вам лучше? – взволнованно спросил Вадим утром, глядя на то, как в моей руке дрожит ложка с супом. Указательный палец не гнулся, и приходилось держать ее с помощью среднего. Проклятые сарниты и все их приспешники! Боль от использования высшей техники все еще отдавалась во всей кисти при каждом движении.

– Лучше, – сухо ответил я. – И суп твой на вкус тоже стал лучше.

– Спасибо, господин, – кивнул Наставник и нахмурился.

– Не дави, а то подавлюсь, – пробурчал я.

Чувствовал я себя препаршиво. Во-первых, сломанные нога и палец еще до конца не восстановились. А во-вторых, я всю ночь лежал в ванне с холодной водой в квартире Вадима, гонял через раны огромнейшие объемы альтеры, тем самым раздербанивая свое тело изнутри.

Борясь с одними повреждениями, создавал себе новые…

– Прошу прощения, господин. – Вадим любезно подлил мне еще крем-супа.

Тяжело вздохнув, я взглянул на свою левую руку. Кисть была полностью обожжена молнией Мастера. И пока я не успел перейти к ее исцелению…

– Мм… вроде бы куртку мне вчера тоже подпалили? – припомнил я.

– Я сразу же отправил ребят купить вам такую же в том же магазине, – отчеканил Наставник.

– Здо́рово, спасибо. Ладно, давай собираться в школу.

– Я помогу вам одеться, господин, – с готовностью заявил Вадим, подскочив с табуретки.

Смерив его взглядом, я молча кивнул. Мне нужно минимизировать нагрузки…

– А может быть, ну его, этот последний экзамен? – внезапно изрек Наставник. – Уверен, можно будет пересдать. Ну или что-то вроде того.

– Нет, – усмехнулся я. – Мы с друзьями пообещали друг другу остаться в «А»-классе. Не боись, дружище. Отстреляюсь и отдохну как следует.

Как оказалось, Вадим рано утром пригнал во двор «РВМ». Этот факт порадовал меня, когда я вышел из подъезда. Надеюсь, тетя с братьями не смотрят сейчас в окно. Если они узнают, что я иногда ночую у Вадима, закидают неудобными вопросами.

– И что, даже полиция не объявилась вчера? – уточнил я, когда машина наконец тронулась с места.

– Не знаю, господин, – напряженно проговорил Вадим. – Я был с вами, попросил Тамира осмотреть место и со стороны понаблюдать. Но когда он подъехал, даже крови на снегу не обнаружил.

– Грамотно сработали.

– Ага. Но даже если полиция там была, вряд ли они станут что-то вам предъявлять. Сторонних пострадавших нет, заявления в полицию, полагаю, тоже. Имущество не подпорчено. Даже деревья никто не повредил.

– Ясно, – устало проговорил я и закрыл глаза.

Как мы добрались до школы, я не помню. Идя по дороге от парковки до класса, я на автомате здоровался с лицеистами, улыбался им, стараясь не показывать, как же мне на самом деле плохо.

Также поздоровался и с одноклассниками, когда добрался до нашей классной комнаты:

– Привет всем.

– Аскольд, с очередной победой тебя! – радостно воскликнула Яна и осеклась. – А почему ты в перчатках?

– Решил работникам с ремонтом помочь вчера и немного замарался, – виновато проговорил я.

Чтобы скрыть ожог и посиневший палец, пришлось натянуть вадимовские перчатки. Пока я шел в класс, с некоторыми лицеистами здоровался за руку. Они удивленно косились на мои кожаные перчатки, но как воспитанные люди ничего не спрашивали.

Только близкие друзья могут поинтересоваться столь личными вопросами.

– Ремонт… а что ремонтируешь? – с интересом спросил Влад, пожимая мне руку.

Форкх меня дери! Зачем же так сильно сжимать?

– Клуб, – с непринужденной улыбкой ответил я.

– Какой клуб? – оживилась Инна.

– Свой ночной клуб. Потом приглашу на открытие. А сейчас, с вашего позволения, я хотел бы повторить материал перед экзаменами, – проговорил я, пока меня снова не засыпали вопросами.

– Опять планируешь раньше всех закончить? – уперла руки в бока Маша.

– А то, – хмыкнул я.

Ребята смотрели на меня с подозрением, но больше ничего спрашивать не стали.

Никита Сергеевич Арефьев, наш классный руководитель и учитель истории и обществознания, сразу заметил мои перчатки, но тоже промолчал.

Да, в школе не принято носить перчатки, и он вправе был сделать мне замечание по поводу внешнего вида, как только заметил. Однако раньше за мной подобных нарушений не водилось.

Значит, так надо.

И все же Арефьев подошел к моей парте, когда начался экзамен.

– Аскольд Игоревич, – тихо проговорил он, – вам нездоровится? – Кивком головы мужчина указал на мою кисть. Ручку я держал большим и средним пальцами.

– Нет, все в порядке, Никита Сергеевич, – проговорил я серьезно.

Он выдержал мой взгляд и кивнул.

Заставляя мозг работать на полную катушку и записывая ответы, невзирая на жгучую боль в запястье и ноющую боль во всем теле, я чувствовал, как поднимается температура.

Но я все сделал правильно. Вадим предлагал вчера вызвать врача бояр Морозовых с артефактами и алхимическими мазями, но я не хотел беспокоить Катю. Я верю в ее разумность, но… очевидно, мой недоброжелатель не ее полета птица. А с Морозовой станется совать нос куда не нужно.

Кое-как я покончил с экзаменационными заданиями.

Умудрившись снова оказаться первым в классе.

Сдав работу и кивнув на прощанье учителю истории, я на автопилоте пошел на вахту за ключом. Мысленно надеясь, что в кабинете учсовета сейчас никого нет.

Повезло!

Войдя в кабинет, я закрыл за собой дверь и быстро прошел к окнам. Открыл три окна нараспашку. На улице легкий снежный морозец… Здо́рово!

Девяносто девять процентов ресурсов организма я тратил на исцеление, поэтому мозг мало анализировал происходящее. Правда, совсем он не отключился, иначе, когда я раздевался, то стянул бы с себя и трусы.

Собрав с подоконников снег, я растер им тело и плюхнулся в рабочее кресло главы учсовета. Софья редко на нем сидит, обычно предпочитая «общие» стулья.

А зря, удобное кресло. И спинка откидывается…

Мне нужно несколько минуток, чтобы охладиться…

Так, развалившись в кресле Троекуровой возле распахнутого настежь окна, я и вырубился.

Сдав работу на последнем в этом семестре экзамене, Софья Троекурова, цокая каблучками по мраморному полу, шла по коридору к кабинету учсовета.

«Одно дело сделано, можно немного расслабиться», – думала она.

Хотя по ее серьезному лицу мало кто мог бы понять ее мысли. Со стороны практически всем, кто общался с Софьей, казалось, что она всегда предельно собранна.

«Хм, прохладно. Кто-то забыл закрыть окно?» – Мелькнула мысль в голове девушки, когда она подошла к двери, вставила собственный ключ в замочную скважину и ощутила легкий сквозняк.

«И правда», – было первой мыслью, когда она вошла в кабинет.

«Боги, что здесь происходит?» – было второй.

Возле одного из открытых окон на ее кресле с обнаженным торсом спал Аскольд Сидоров.

Софья обомлела и на несколько секунд замерла.

«Что за наглость?! А ему… не холодно?»

Софья осторожными шажками начала приближаться к спящему чемпиону.

Вот она подошла к столу и…

Остолбенела.

«Он еще и брюки снял!!!» – С этого ракурса было отчетливо видно, что чемпион спит в одних трусах.

На пару секунд девушка залюбовалась рельефом мышечного каркаса чемпиона…

Софья никогда раньше не видела парней в одном нижнем белье. Разве что совсем мальчишек в далеком детстве. Хотя девушки-аристократки иногда посещают закрытые пляжи или дорогие аквапарки, Софья Троекурова, достигнув того возраста, когда девушка начинает интересоваться противоположным полом, бывала в бассейне либо одна, либо с Алисой.

«И ведь даже не проснулся, извращенец!» – Гнев и восхищение смешались в сердце Троекуровой.

А затем она вспомнила одну развлекательную книгу, которую ей как-то посоветовала Алиса. В ней была похожая сцена. Герой, который чуял врагов за версту, не проснулся, когда к нему подошла его обнаженная ученица. В книге герой сравнил себя с собакой, которая может не обратить внимание, если рядом с ней пройдет хозяин, но вскочить на все четыре лапы, стоит лишь на горизонте показаться кому-то постороннему.

Потому что хозяин – свой.

«Может быть, и для Аскольда я – своя?» – поймала себя на совсем уж дикой мысли Софья.

Однако необычные щекотливые чувства, когда девушка любовалась красивым юношей, резко сменились привычной рассудительностью, стоило лишь заметить опухший синий палец чемпиона. В следующий миг она увидела обожженную ладонь. А затем синяк и опухоль на ноге!

«Он ранен! И тяжело дышит!» – Тонко чувствующая женственная натура, едва заметно приподнявшая голову во внутреннем мире Софьи Троекуровой, тут же спряталась, уступив место властной Царице лицея.

Софья пристальным взглядом посмотрела на распахнутые окна, на очищенные от снега подоконники, на исходящий паром торс Аскольда. Затем она чуть отошла от кресла и достала из сумки телефон. Найдя номер Ирины Александровны, она нажала кнопку вызова.

– Софья Антоновна, добрый день, – удивленно поприветствовала ее первый заместитель директора.

– Здравствуйте. Аскольду Игоревичу нездоровится, возможно, он с кем-то сражался. Я сейчас стою рядом с ним в кабинете учсовета, мне нужен дежурный медик. Но, Ирина Александровна, все должно быть сделано очень тихо. Если у него травма, о ней поползут слухи, которые быстро доберутся до организаторов турнира. Аскольда Игоревича могут не допустить до боя.

– Так, секундочку, – напряженно проговорила Шапочкина. В трубке повисло напряженное молчание, но через миг женщина произнесла: – Все поняла. Скоро будем.

Положив трубку, Софья тихо выдохнула. Теперь нужно понять, что же именно произошло и насколько серьезны последствия.

Она повернула голову, чтобы посмотреть, как там Аскольд… и замерла. На нее смотрели усталые голубые глаза чемпиона.

– Прекрасно выглядите, Софья Антоновна, – нагло улыбаясь, проговорил Аскольд.

– Не могу сказать о вас то же самое, – собрав волю в кулак, невозмутимо произнесла Троекурова. – Вы… нарушаете устав лицея, находясь в кабинете в таком виде.

– Прошу прощения за это, – ответил он, не спеша вставать со стула.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Софья поджала губы. Она уже не сомневалась, что чемпион чувствует себя очень плохо. Ему тяжело и, вероятно, больно.

Так почему в его взгляде столько самоуверенности?!

«Откуда это желание тащить все на себе одной?! Делать все самой, взвалив на себя груз тысячелетней истории?»

Она будто бы смотрела в зеркало. Наглое, самодовольное, мутное, но все же зеркало.

– Вы слишком много на себя берете, Аскольд Игоревич, – строго проговорила Софья.

– Как и вы, – хмыкнул Сидоров. – Такие мы есть.

– Вы правы, – не стала спорить Софья. – Я поставила на вас деньги, как и мой отец, и многие мои друзья. Так что я взваливаю заботу о том, чтобы вы выиграли турнир, на себя.

– Вряд ли вы поможете мне восстановиться до боя, – хмыкнул он.

– Не попробуешь – не узнаешь, – отрезала она.

Именно в этот момент в кабинет ввалились Ирина Александровна и Николай Иванович – дежурный медик. Оба застыли, изумленно глядя на Софью и почти голого Сидорова.

– Ирина Александровна, – с улыбкой проговорил Аскольд. – Какая встреча.

– Что тут происходит? – сверкнула глазами Шапочкина.

– Отдыхал в непристойном виде, чем шокировал Софью Антоновну, – пожал он плечами.

«Вот ведь балбес, даже сейчас продолжает выкобениваться!»

– Не слушайте его! – требовательно произнесла младшая княжна Выборгская. – Николай Иванович, пожалуйста, осмотрите раны Аскольда Игоревича.

Медик кивнул и проворно подошел к раненому. К счастью, тот не стал отпираться.

– Что ж тут так холодно! – возмутилась Ирина Александровна.

– Больно? – деловито поинтересовался Николай Иванович, надавив мне на ногу.

– А вы как думаете? – поморщился я и повернулся к Троекуровой: – Софья Антоновна, вот это все, – кивком головы я указал на медика, – ни к чему. Разве что алхимические мази помогут.

– Не помогут, – все так же деловито ответил медик. – По крайней мере, за несколько часов полноценного восстановительного эффекта они не дадут. Ирина Александровна, если вы хотите, чтобы наш чемпион был в удовлетворительном состоянии во время сегодняшнего боя, нужна помощь целительницы.

– Понятно, – выпалила Царица лицея вперед Шапочкиной, а затем повернулась ко мне. Две секунды она молча смотрела мне в глаза, а затем произнесла: – Скажи честно, помогли?

Она перевела взгляд на мою ногу.

Я в очередной раз задумался над ответом. Я могу сегодня выйти и победить своего противника. Уже решил, каким образом. А за выходные и сам восстановлюсь. Но оставлять без ответа нападение на меня двух Мастеров? Тот, кто может легко отправить на «темное дело» осветленных такой силы – грозный противник. И противостоять ему один я не могу.

Но в том-то и дело, что я не один. Братья, тетя, Вадим, ребята из бывшей «Белки» – все могут попасть под удар, если мне захотят отомстить, а я не предприму для дополнительной защиты никаких дейст…

– Понятно, – кивнула Софья, прервав мои размышления. – Мне нужно позвонить.

Троекурова вышла в коридор, оставив меня наедине с Шапочкиной и врачом.

– На всякий случай я все же подготовлю мази, – изрек Николай Иванович, глядя на Ирину Александровну. – Лечение нужно начинать.

Спустя еще несколько секунд мы с первым заместителем директора остались в кабинете одни.

– Что случилось, Аскольд? – не скрывая волнения, спросила она.

– Неудачно поскользнулся, – отозвался я.

– Аскольд, а если серьезно? На тебя… кто-то напал, да? А ведь тебе предлагали на время финального этапа турнира пожить в общежитии, и…

– Ира, не дави, – поморщился я. – И так голова трещит. Я, между прочим, сегодня экзамен сдавал.

– Мог бы не напрягаться! Мы бы этот вопрос решили, а тебе нужно было сразу идти ко мне и рассказать, что произошло, – зачастила женщина.

– Хватит, – холодно сказал ей. А затем, смягчив тон, продолжил: – Мне приятна твоя забота, но она излишняя. Все под контролем. В пределах допустимых погрешностей. Я жив, и к моему поединку видимых травм не будет.

Что-либо ответить Шапочкина не успела, так как в кабинет учсовета вернулась Троекурова.

– Аскольд Игоревич, одевайтесь. Едем в усадьбу великокняжеского рода Оболенских, целительница рода должна вскоре прибыть туда.

Глава 19

Я сидел в гостиной московской усадьбы рода Оболенских. Роскошная женщина Надежда Григорьевна Оболенская, одетая в синее платье глубокого благородного цвета, сидела в кресле напротив меня, ее гордая прямая спина не касалась спинки кресла. На соседнем кресле в похожей изящной и одновременно гордой позе сидела Царица лицея в синей школьной форме с чашкой чая в руке. Вместе эти две благородные дамы образовывали приятную для глаза гармоничную композицию.

Великая княгиня Тверская, выдержав паузу, заговорила первой:

– Итак, Аскольд, мне бы очень хотелось узнать подробности инцидента, при котором вы получили травмы. Я понимаю ваше желание оградить других людей от проблем, которые вам кажутся личными. Но уверяю вас: если у вас появились новые недоброжелатели во время финального этапа всеимперского турнира, эта проблема личной быть перестает.

Я поставил свою чашку с ароматным чаем на столик. Чай заварили как раз к нашему приходу, и, по словам великой княгини, он обладал ярко выраженными целебными и тонизирующими свойствами.

В прошлой жизни я обычно обсуждал серьезные проблемы со своими ближниками, так поступаю и в этой – Вадим и Архун знают обо всем, что со мной происходит. Но их двоих мало, чтобы в нынешней ситуации мне чем-то помочь… Раньше я обсуждал проблемы и с семьей. Но члены моей семьи были наделены силой и властью… Сейчас же моя семья находится под моей опекой и может разве что поддержать словами. При этом тетушка начнет волноваться так сильно, что может поседеть в свои тридцать с хвостиком.

Но еще в этом мире у меня появились школьные друзья… И они могут помочь с решением сложных проблем, однако помогать они будут силами родителей.

Теоретически можно сравнить взрослых высокородных аристократов с правителями планет в моей прошлой жизни. Да, мне доводилось много общаться с птицами такого полета. Но тогда я был равен им.

А сейчас я совершенно не ровня великой княгине Оболенской.

Проклятое простолюдинское тело заставляет меня изучать новые грани жизни.

Ну ничего! Не за горами тот час, когда я обрету реальный вес и в этом мире.

А пока придется довольствоваться тем, что есть – использовать наработанные связи.

– Хорошо, Надежда Григорьевна, – кивнул я. – Начнем с того, что перед моим поединком с княжной Самарской меня попытались подкупить. Предлагали двадцать миллионов за проигранный бой. – Я достал из кармана кассету с копией диктофонной записи.

– Вы по-прежнему фиксируете все, что вам говорят? – неодобрительно проговорила великая княгиня. Надо же, все еще помнит про тот случай, когда я отдал членам учсовета похожую кассету с записями угроз в мой адрес от Валентина Митта.

– Не все, а только слова тех людей, кому не доверяю, – спокойно ответил я. – Увы, в моем положении нужно уметь обезопасить себя.

– Если бы вы в свое время приняли наше предложение, вы бы не оказались в таком положении.

– Увы, тогда и будущее мое было бы весьма ограниченно, – отозвался я.

– Отнюдь, – покачала головой великая княгиня. – Но вернемся к попытке подкупа. Вы отказались, выиграли бой, а затем?..

– На меня и моего Наставника напали. Два неизвестных Мастера.

Великая княгиня на миг замерла и нахмурилась. Подобным образом отреагировала и Софья.

– Мастер молний атаковал быстро и метил мне в ногу. Но после отклоненного мной предложения, ожидая подвоха, по улице я ходил с активированным покровом.

Полагаю, именно так все и выглядело в глазах нападавших. Про альтеру в этом мире не знают, легко предположить, что я параноик, который ходит везде с активированной защитой из живы, да и еще и силой почти Мастер. Это вполне может потянуть на правду.

– В общем, завязалась драка, Мастер молнии после нескольких попыток все же сломал мне ногу, на которую нацелился с самого начала. А затем Мастера ретировались. И мне удалось лишить Мастера молний глаза.

– Что, простите? – не поверила своим ушам великая княгиня.

– Один из нападавших ушел без глаза, – терпеливо повторил я. – Во время нападения они не произнесли ни слова, так что по голосу я их не узна́ю, а лица были закрыты шапками и шарфами. Но вот отсутствие глаза и атрибут «молния» – довольно четкие приметы хотя бы одного нападавшего.

Я внимательно посмотрел на княгиню, оценивая ее реакцию.

– Два Мастера, – холодно проговорила она, – пришли за чемпионом нашей школы. Какая непростительная наглость.

– Вы поразительны, Аскольд Игоревич, – твердо произнесла Троекурова. – Жаль, что и недоброжелатели это прекрасно понимают, раз отправили за вами такие силы. Надежда Григорьевна, – повернулась она к княгине Тверской, – «Алая Мудрость» не может закрыть глаза на этот инцидент. Я полагаю, – она свела брови к переносице, – что за этим стоит род Волынских. Не сомневаясь, что Кирилл Михайлович выйдет в четвертьфинал, сначала они попытались подкупить Аскольда Игоревича за тур до предполагаемого боя Аскольда Игоревича и Кирилла Михайловича. При всем уважении к ее сиятельству княжне Самарской она была бы гораздо более удобным противником для Кирилла Михайловича. Но когда с подкупом ничего не вышло, они решили помочь Кириллу Михайловичу иным способом. При наилучшем для них исходе после травмы Аскольд Игоревич не смог бы вообще выйти на поединок. Но вряд ли недоброжелатели не учли то, что целительница вашего рода поможет Аскольду Игоревичу. Однако даже при таком исходе Кирилл Михайлович во время боя получит большую фору.

– Софья Антоновна, вы не по годам мудрая девушка, но все же хочу напомнить, что не стоит выносить подобные обсуждения за пределы этой комнаты. К вам это тоже относится, молодой человек. Без неоспоримых доказательств мы не можем открыто обвинить род Волынских в подобной низости.

– Само собой, Надежда Григорьевна, – кивнула Софья.

Я тоже кивнул, соглашаясь со всем произнесенным.

– Однако, как я и сказала, сие было непростительной наглостью, – суровым тоном проговорила великая княгиня и глубоко задумалась. Мы не тревожили ее, и лишь спустя сорок секунд уже спокойным голосом Оболенская продолжила: – Ладно, оставим большую политику. Я сама разберусь с этим вопросом. – Женщина посмотрела на часы, затем перевела взгляд на меня. – Аскольд, афишировать нападение на вас мы не будем. Наша первостепенная задача – подготовить вас к сегодняшнему поединку и обезопасить перед полуфиналом и финалом. Я очень надеюсь, что вы сможете сегодня победить.

– Поверьте мне, Надежда Григорьевна, так и будет.

– Отрадно слышать. И после вашей победы я очень вас прошу явиться в общежитие «Алой Мудрости» и все выходные провести в его стенах.

– Прошу прощения, Надежда Григорьевна, но это недопустимо. Во-первых, если недоброжелатели захотят досадить мне в эти дни, они могут напасть на моих близких.

– Разумеется, силами моего рода мы обеспечим безопасность ваших близких, – кивнула великая княгиня. – А в понедельник сопроводим их на арену, чтобы они могли лицезреть вашу победу.

– Благодарю, – кивнул я. – Но есть и еще одна сложность. У меня были запланированы две важные деловые встречи на субботу. Обе в одном месте, но мне не хотелось бы переносить их.

На самом деле я уже был готов провести три ночи в общежитии «Алой Мудрости», раз мои родные будут под охраной, но идти на поводу чужой воли во всем – не в моих правилах.

– Если встречи такие важные, я вместе с моим Мастером Николаем Ивановичем могу сопровождать вас. Мне не причинит это никаких неудобств, – предложила Софья.

– Для надежности я все-таки приставлю к вам еще одного Мастера, – тут же нашлась великая княгиня.

– Если только вас в самом деле это не затруднит, Софья Антоновна, – поклонился я Троекуровой. – Надежда Григорьевна, благодарю за заботу обо мне и моей семье.

В коридоре послышался быстрый перестук каблучков. Кто-то торопливо приближался. Однако, перед тем как войти в гостиную, этот кто-то сбавил темп.

– Добрый день. Мама, я вернулась сразу после экзамена, как ты и просила. Соня, Аскольд, признаюсь, удивлена вас здесь видеть, – Алиса, похоже, узнавшая о нашем прибытии от дворецкого, смотрела на нас напряженно.

Ответить ей никто не успел, так как вновь послышался звук шагов, на этот раз размеренных.

– Госпожа, прибыла Варвара Семеновна, – громко объявил пожилой дворецкий.

– Варя? – изумленно пробормотала Алиса. – Мама, зачем нам целительница? – выпалила она, но тут же повернулась в мою сторону: – Аскольд, что-то случилось?

– Разговоры потом, Алиса, – сдержанно проговорила великая княгиня. – Петр Евгеньевич, – обратилась она к дворецкому, – проводите Аскольда в гостевую спальню. Я сама встречу Варвару Семеновну.

Оставшись в одиночестве, я наконец смог расслабиться. Сбросил пиджак, обувь и рухнул на роскошную кровать, логично предполагая, что именно здесь меня будут лечить.

Температура тела опять поднялась. Слишком долго я вел светские беседы, параллельно с этим направляя альтеру в раны.

Форкх дери этих Мастеров! Права Софья – печально, что недруги воспринимают меня всерьез. В глазах общественности я почти Мастер. Кто-то, наверное, верит, что я еще не достиг этого ранга, но многие, наверное, считают, что объемы живы у меня вполне Ма́стерские.

Именно потому Мастеров, явившихся, чтобы вывести меня из игры, было двое.

Подготовились, сволочи.

Когда я вспоминал вчерашний бой, мне казалось, что ледяной Мастер действительно был уверен, что я выживу после его гигантского шипастого шара. Ведь Мастера такой техникой не убить.

Высоко меня ценят, гады.

В дверь комнаты осторожно постучали.

– Войдите, – отозвался я, поднимаясь с кровати.

Дверь отворилась, и дворецкий объявил:

– Аскольд Игоревич, к вам целительница великокняжеского рода Оболенских, Варвара Семеновна Ладина.

После этих слов в комнату впорхнула высокая фигуристая женщина, облаченная в темно-фиолетовое платье с нескромным (по местным меркам) декольте. На миг я замер, не в силах отвести от нее взгляд. Светлые, почти белоснежные волосы распущены, локоны свободно падают на плечи и грудь. Очень достойную и манящую грудь. Кожа гладкая и нежная, пухлые губы с алой помадой манят. Так и хочется в них впиться. А взгляд зеленых глаз…

Отрезвляюще надменный.

– Благодарю, – кивнул я, избавившись от наваждения. – Проходите, пожалуйста.

Дверь за спиной целительницы закрылась. Варвара изучающе смотрела на меня несколько секунд, а затем хмыкнула:

– Значит, ты, мальчик, мой сегодняшний пациент?

– Все верно, тетенька, я.

Она скривилась и гневно сверкнула глазами. А затем пропела:

– Какой дерзкий мальчик! Таким я тебя и представляла. Ну давай раздевайся. Его светлость просил позаботиться о тебе, если что.

– Его светлость? – удивился я. Насколько мне известно, сам великий князь до сих пор воюет где-то в Африке.

– Ну а кто же еще? – хмыкнула она. – Только его слово для меня хоть что-то значит… – проговорила целительница, мечтательно закатив глаза.

Странная дама.

Я снял рубашку, стянул штаны и носки и лег на кровать.

– Целиком раздевайся, мальчик! Не филонь! – возмутилась Варвара.

– Тетенька, вы меня пугаете! – Я изобразил испуг. – Вы что, хотите увидеть мое самое сокровенное место?

Она снова поморщилась, выдохнула и покачала головой.

– Уговорил, я перестану называть тебя мальчиком, а ты забудь про «тетеньку».

– Хорошо, Варя, так и сделаем, – сказал я и стянул с себя трусы.

– Ого… – одобрительно протянула Варвара. – Не зря юные сестры бьются за право познакомиться с тобой.

– Прости, что? – не понял я.

– Не забивай голову, – отмахнулась женщина, – придет время, и одна из них сама тебя найдет. Если окажешься достойным. А теперь не отвлекай меня. – Она сделала шаг вперед, но я выставил перед собой руки.

– Погоди, прежде чем ты начнешь… ответь, ты залезешь в мои энергоканалы?

– Зачем? Я твой Наставник, что ли? – рассмеялась она. – А как, по-твоему, мы лечим неодаренных? У них-то энергоканалы совсем тонкие.

– И как же проходит лечение? – задал я прямой вопрос, не стесняясь показаться неучем.

– Я просто волью в тебя море очищенной нейтральной живы. И разгоню ее по телу. Что-то, может быть, и впитается в твою энергосистему, а остальное излечит плоть. Все, хватит трещать! У меня в пять запись к косметологу.

– Зачем он тебе? Ты и так прекрасно выглядишь.

Варвара улыбнулась и одобрительно кивнула:

– Молодец. Но можешь не стараться, тебе ничего не перепадет. Все это, – она вальяжно провела рукой сверху вниз, указывая сама на себя, – принадлежит его светлости.

– Ты меня не так поняла. Я просто озвучил очевидное. И вообще, настоящий мужчина делает комплименты женщине не чтобы затащить ее в постель. А от чистого сердца.

– Я сказала – можешь не стараться, – вновь усмехнулась она. – А теперь заткнись и дай мне сосредоточиться.

Она положила свои ладони мне на грудь, и по телу плавно потекло тепло. Из-за высокой температуры мне было жарко, но этот жар быстро перестал ощущаться.

Оставалась лишь расслабляющая приятная нега. Даже боль в ноге и сломанном пальце отступала.

Как же хорошо-то…

Казалось, будто каждая моя мышца расслабляется и наливается силой, а разум…

– Да заколебал ты уже дрыхнуть, вставай давай! – Сквозь сон я услышал гневный вопль, и в следующую секунду мне шлепнули ладошкой по животу.

– Не очень-то по-целительски, – пробурчал я, разлепляя веки.

Варвара сидела рядом на кровати бледная, с мокрыми от пота волосами, и тяжело дышала.

– Поговори мне тут еще! – возмутилась она. – Все силы на тебя потратила!

Для того, кто «потратил все силы», уж слишком энергично она себя ведет.

Однако вслух я сказал другое:

– Спасибо.

– Не стоит, – фыркнула женщина. – Если бы не просьба его светлости, я бы пальцем о палец не ударила. Два часа над тобой пыхтела! Но… – ее взгляд стал лукавым, – не зря. Дело сделано. Переломы оказались не особо серьезными. Хотя вызывает уважение, что ты с такой ногой мог свободно передвигаться, – кивнула она.

Не настолько серьезными? Ага, как же. Что нога, что палец в некоторых местах вообще представляли собой месиво из разорванных тканей и костных осколков.

Если бы не альтера, вряд ли целительница справилась бы за один присест.

– Но, – с серьезным видом продолжила женщина, – как целительница я должна предупредить, тебе полагается покой. Похоже, ты вчера был на грани – твои внутренние органы истощены. Такое бывает у отчаянных бойцов, которые, раз за разом пропуская атаки и теряя покров, вновь восстанавливают контроль. Я с этой проблемой тебе немного помогла, но не до конца. Однако из-за моей живы в твоем теле сейчас энергетическая неразбериха. Ты не сможешь сражаться в полную силу еще пару дней. Не говоря уже о том, что лечение стоило бы повторить.

А… так вот что имела в виду Софья. Если и не вывести из строя, то ослабить, чтобы Волынский уж точно смог победить.

– Не переживай, твои старания не пропадут даром. Я выйду на бой и выиграю, – сказал я, глядя в уставшие глаза женщины.

Выдержав мой взгляд, она молча кивнула, а затем встала с кровати и произнесла:

– Твои слова звучали бы более убедительно, если бы ты прикрыл своего вялого дружка.

– Эй, это ты велела мне полностью раздеться! – возмутился я.

– А как же иначе? – хмыкнула женщина. – Любые лишние предметы мешают процедуре. Ну, бывай, – сказала она и снова сверкнула глазами. – Покажи этим заносчивым ублюдкам, что бывает с теми, кто посягает на чемпиона «Алой Мудрости». Выиграй этот долбаный турнир, как в свое время его светлость!

И, уверенно цокая каблуками по паркету, она вышла из комнаты.