Текст книги "Надежды и радости"

Глава 13

В свою спальню Роксана вернулась за час до рассвета. Чувствовала ли она стыд за совершенное? В этом Роксана пока еще не могла разобраться. Правда, ей казалось несколько странным, что все произошло в доме бывшей любовницы отца, но она быстро выбросила это из головы.

Раздевшись, Роксана отстирала пятна крови со своей разорванной ночной рубашки и надела платье. Поскольку ночью ей толком не удалось поспать, Роксана посмотрела на себя в зеркало, с ужасом ожидая увидеть нечто страшное, однако выглядела она на удивление посвежевшей и даже как бы отдохнувшей.

Из соседней комнаты, где спала Сэра, донесся какой-то шум. Роксана поспешно поправила волосы и пошла проведать сестренку.

О том, что Цесия ночью уехала, она решила сказать Сэре в гостиной, когда все трое сидели за столом и собирались завтракать. Но оказалось, что девочка уже обо всем знает. Глаза ее опухли от слез. По лицу же отца можно было догадаться лишь о том, что накануне он позволил себе лишнего.

– Сэра, ты ведь помнишь, мама сказала тебе, что хочет навестить родных и немного пожить там? – пыталась успокоить девочку Роксана.

– Мама уехала очень поздно ночью, – с трудом выговорила Сэра, посмотрев сквозь застилавшие глаза слезы в окно, через которое видна была дверь дома Цесии.

– Я видела, как она выходила из дома, – кивнула Роксана, встретившись взглядом с отцом.

Максвелл выглядел осунувшимся и больным. Роксана повернулась к сестренке и положила ладонь на ее маленькую ручку.

– Мама оставила мне кое-какие твои вещи и просила перенести их сюда. Они у меня в комнате наверху. А чуть позже мы вместе сходим в мамин дом и посмотрим, что еще можно оттуда забрать. Хотя я... Я не думаю, чтобы мама уехала надолго, Сэра!

Сэра подняла голову и недоверчиво посмотрела на Роксану. Роксана вновь взглянула на отца, вспоминая, как ее собственная мать упорно уверяла, что отец уехал ненадолго и очень скоро вернется. Она посадила Сэру себе на колени и обняла. Потом погладила девочку по головке и поцеловала.

– Сэра, – сказала она, – может случиться так, что мама вернется не очень скоро. Дело в том, что ее очень испугали разговоры, которые ты и сама слышала, о каком-то возможном бунте или даже восстании сипаев. Я лично уверена, что все это – полнейшая ерунда! Но даже если действительно что-то случится, я всегда останусь рядом с тобой и не дам в обиду. Как и полковник Макс. Поняла?

– Она думает, что ее могут убить, – прошептала Сэра, пряча лицо на груди Роксаны.

– Сэра, наверное, тебе приснился какой-то страшный сон, – продолжала успокаивать девочку Роксана. – А когда ты проснулась, то никак не могла от него отделаться и приняла за правду. Это часто случается и со взрослыми. Но проходит короткое время, все объясняется, и человек успокаивается. Вот увидишь, что так будет и с тобой!

Сэра посмотрела на отца, ожидая подтверждения этих слов. Макс, разделавшись с яичницей, поднял голову и улыбнулся ей:

– Все мы иногда чего-нибудь боимся, Сэра. Это делает нас глупыми и подчас становится причиной неприятностей и даже болезней. Но Роксана права: все будет хорошо!

Сэра соскользнула с коленей Роксаны, подошла к отцу и положила ручку на его широкую ладонь:

– А вы меня все еще любите, полковник Макс?

Просто и безыскусно сказаны были эти важные слова.

Максвелл Шеффилд крепко сжал ручку дочери и посмотрел на нее глазами, полными слез:

– Конечно, люблю, родная моя! И всегда буду любить...

Это признание Макса вызвало в Роксане отнюдь не чувство ревности к малышке, услышавшей слова, которых отец никогда не говорил ей, своей старшей дочери. Ее сердце сжало какое-то страшное предчувствие. В последнее время подобное ощущение посещало ее не в первый раз. Она подумала, что надо непременно поговорить об этом с Колльером. К сожалению, ей не пришло в голову поделиться с ним своими тревогами прошлой ночью. Правда, тогда им обоим было не до этого...

Извинившись, Роксана встала из-за стола и пошла к себе, сказав, что принесет Сэре одежду, оставленную ее матерью.

На самом же деле ей было просто необходимо на какое-то время остаться одной, чтобы хорошенько обдумать все случившееся накануне и подготовиться к предстоящему разговору с Гаррисоном. Хотя Роксана толком не знала, куда направился Колльер, уходя от нее. Не знала она и когда увидит его снова. Впрочем, так или иначе, но он обещал ей скоро вернуться! К тому же в случае крайней нужды Роксана могла связаться с Гаррисоном через Ахмеда.

В тот день, когда уехала Цесия, полковник Максвелл принес домой от своего приятеля щенка сеттера и подарил Сэре. Девочка была просто очарована им. Роксана – тоже. Забота о симпатичном животном и возня с ним заняли время, тянувшееся для Роксаны в ожидании встречи с Гаррисоном крайне медленно.

В последующие недели Роксана получала много писем. Одни были подписаны Ахмедом, а другие каким-то неизвестным именем. Но она не сомневалась, что их отправителем был Колльер Гаррисон, постоянно уведомлявший возлюбленную о том, что все у него обстоит благополучно. Конечно, не обходилось и без признаний в любви. Колльер писал, что очень скучает по Роксане и все время о ней думает.

А еще Гаррисон предупреждал Роксану о необходимости принимать меры предосторожности при поездках в город за покупками, с визитами или по каким-либо другим делам. Просил ее не заниматься пополнением запасов продуктов в доме отца, предоставив это слугам.

Подобные предупреждения были для Роксаны излишними: она уже и сама хорошо знала о начавшемся брожении среди сипаев и возможности бунта. Роксане было известно, что полковник Шеффилд ежедневно получает подробнейшую информацию о реальном положении дел в стране, равно как и обо всех слухах, ходивших по столице.

Не раз за ужином отец с гордостью заявлял, что его солдаты никогда не примкнут ни к какому мятежу. Да Роксана и сама видела, что подчиненные относятся к полковнику если не с любовью, то с глубоким уважением. Но все же она не была уверена, что этого будет достаточно, если призыв к оружию прозвучит от тысяч и тысяч их соплеменников по всей стране.

На всякий случай Роксана достала ящик, подаренный Ахмедом, смазала пистолеты, чтобы в любой момент их можно было бы зарядить...

Тем временем щенок рос на глазах. Сэра назвала его Смельчаком. Он и впрямь мужественно воевал с подушками, ботинками, коврами и даже со слугами. Хотя делал это преимущественно в отсутствие хозяев. Заметив столь агрессивный нрав маленького четвероногого проказника и опасаясь, как бы жертвой его не стал первый прохожий на улице, Роксана настояла, чтобы Сэра приучала песика прогуливаться на поводке. Смельчак очень скоро понял, чего от него хотят, и стал сопровождать молодых хозяев на всех их выездах и прогулках. В том числе и в походах на уроки персидского языка к Ахмеду Али, что вызывало большое недовольство тамошнего дворецкого, считавшего присутствие в покоях хозяина какого-то непонятного зверя совершенно недопустимым. Но Ахмед, очень любивший животных, отнесся к другу своей ученицы по-доброму, и инцидент был исчерпан.

Иногда, позанимавшись с Роксаной, Ахмед брал Сэру за ручку и в сопровождении ее няни выводил девочку в сад погулять по тенистым аллеям, а заодно и обучить чему-нибудь Смельчака. Роксана же обычно оставалась в доме, где могла полистать какую-нибудь книгу из богатейшей библиотеки падишаха или позабавиться с говорящей птицей, сидевшей на жердочке. Поначалу Роксана не могла понять, какую цель Ахмед при этом преследовал. Но скоро все выяснилось...

Однажды Роксана, как обычно, сидела в библиотеке с книгой в руках. Вдруг она почувствовала, что в комнате есть кто-то еще. Закрыв книгу, Роксана повернулась и увидела... Колльера Гаррисона.

Он выглядел сильно похудевшим, усталым, под глазами были синяки. Сорвав с головы белый пробковый шлем, Колльер в сердцах швырнул его на пол.

Роксана подбежала к нему, схватила за руки и усадила на низенький табурет у окна. Опустившись перед Колльером на колени, она расстегнула его пояс и сняла тяжелый меч. Он поднял руку, чтобы погладить волосы девушки, но Роксана схватила ее и поцеловала в ладонь.

– Колльер...

– Тс-с! Ты видишь тот синий кувшин на столе?

– Вижу.

– Пожалуйста, перенеси его на подоконник!

Роксана взяла кувшин и поставила его в самый центр подоконника.

– Зачем это? – спросила она.

– Это знак Ахмеду о том, что я здесь. Он ждет меня уже целую неделю. Теперь, пока кувшин будет стоять на окне, никто нам не помешает.

Он улыбнулся. От этой улыбки Роксана почувствовала себя на седьмом небе. Она подошла к Колльеру и, приподняв подол юбки, прижалась к нему, обняв его за талию. Гаррисон наклонился, нежно поцеловал кончик ее носа и все с той же улыбкой признался:

– Мне тебя не хватало...

– А мне тебя!

– Правда? Ты ни о чем не жалеешь?

– Ни о чем!

– Милая моя девочка! Такая решительная! Никаких колебаний! Если тебе что-нибудь приходит в голову, весь остальной мир прекращает свое существование! Это, помимо всего прочего, именно то, за что я тебя так люблю!

– Издеваешься?

– Вовсе нет!

Роксана лукаво посмотрела на Гаррисона, который уже принялся расстегивать пуговицы на ее блузке.

– И это средь бела дня? – хихикнула Роксана. – А если кто-нибудь войдет?

– Я же сказал, что пока тот синий кувшин стоит на окне, никто не войдет!

Он продолжал раздевать Роксану. На спинке стоявшего рядом стула уже висела ее блузка. За ней последовала юбка... Рубашка... Солнечные лучи падали через стекло балконной двери на гладкую кожу Роксаны. Гаррисон прикрыл прелестные полушария ее груди ладонями и осторожно сжал их. Она тихо застонала и прильнула к его мягким теплым губам. А он, взяв Роксану на руки, перенес на стоявшую у стены софу и сбросил с себя одежду. Когда же он проник в ее тело, Роксане показалось, будто бы его конвульсивные движения передались ей самой и, подобно бьющемуся сердцу, разгоняют кровь по всему телу...

Только теперь она вспомнила, что ей надо поговорить с Гаррисоном о чем-то очень важном, а для этого требуется сейчас его остановить. Но сил на это у нее уже не было...

Роксана перестала вязать, опустила спицы и вязанье на колени и прислушалась. В доме стояла какая-то необычная, тревожная тишина, чего раньше никогда не случалось. С первого этажа не доносилось обычной болтовни слуг. За окном не было слышно ни голоса Сэры, ни веселого лая Смельчака. Создавалось впечатление, будто в доме все вымерло.

Отложив вязанье, Роксана встала и вышла на веранду. Ярко сияло палящее полуденное солнце. Пыль покрывала широкие листья деревьев и цветочные клумбы.

Вдруг Роксана заметила следы, ведущие от ступенек веранды к воротам, которые почему-то были распахнуты настежь. Следы явно принадлежали Сэре. Это встревожило Роксану. Она сбежала по ступенькам и бросилась к воротам.

– Сэра! – крикнула Роксана.

И хотя девочка не откликнулась, Роксана услышала ее голос, доносившийся со стороны дороги:

– Как ты смел? Нет, как ты посмел?! Плохая, очень плохая собака!

Выбежав за ворота, Роксана увидела странную процессию, возглавляемую Сэрой, прижимавшей к груди Смельчака. За ней шествовали садовник, повар и мальчик, обязанностью которого была уборка садовых дорожек.

– Что случилось? – спросила Роксана, остановив их. Сэра посмотрела на Роксану полными слез глазами:

– Он... Он выбежал за ворота... Мне пришлось его ловить. Пришлось!..

Роксана строго посмотрела на садовника и мальчика-уборщика:

– Почему были открыты ворота?

Оба некоторое время переминались с ноги на ногу, потом садовник сделал шаг вперед и смущенно сказал:

– Когда я вышел в сад, ворота были закрыты, мисс. А собака выскочила откуда-то из-за угла, побежала к выходу и пролезла под ними. Мы тут же открыли ворота и бросились за ней. Но Смельчак уже успел перебежать через дорогу вон к тем кустам. Там все время вертелась какая-то бродячая псина.

– Она его не покусала? – встревожилась Роксана и, взяв щенка из рук Сэры, стала внимательно разглядывать его шерсть в поисках возможной ранки.

Ничего не обнаружив, она вернула собаку Сэре, которая тут же снова прижала Смельчака к груди.

– Как минимум в течение двух недель Смельчак должен оставаться на карантине, – приказала Роксана слугам. – Надо удостовериться, что он не подхватил никакой заразы. Вы понимаете, что это значит?

Те утвердительно закивали, а Сэра расплакалась.

– Не огорчайся, – поспешила успокоить ее Роксана. – Я не заметила на нем крови. Скорее всего укуса не было. Но мы должны на время оградить Смельчака от всяких контактов. И не только с другими собаками, но и с людьми. Ты тоже не должна все это время к нему прикасаться, Сэра. Слышишь? Можешь с ним разговаривать, но держись на расстоянии, чтобы он, не дай Бог, тебя не укусил!

– Я буду следить, чтобы Смельчак был один, – заверила ее Сэра, продолжая прижимать собаку к груди.

– Вот и прекрасно! Но он будет слышать твой голос, а потому не станет очень уж страдать от одиночества. К тому же две недели не такой уж длинный срок! А сейчас дай ему попить. Видишь, язык чуть ли не до земли!

В полном молчании процессия прошествовала через ворота и направилась к дому. У самой веранды садовник наклонился к уху Роксаны и тихо сказал:

– Скажите обо всем полковнику. Надо поскорее проверить, что там, в кустах. Мне кажется, неспроста крутилась здесь бродячая собака. Тем более что я заметил в кустах что-то странное. И почувствовал неприятный запах.

Несмотря на горячее солнце, Роксана почувствовала, как по ее спине поползли мурашки.

– Я сейчас сама посмотрю, – решительно остановилась она и уже сделала было первый шаг назад к воротам.

Но садовник удержал ее за руку:

– Нет! Госпоже не надо туда ходить! Там ужасно пахнет. Пусть сходит сам полковник Максвелл.

Но Роксана продолжала настаивать:

– Где это? Под каким именно кустом? Покажите мне!

– Я покажу, госпожа! Но когда подойдете ближе, то почувствуете сами, какой ужасный запах!

И садовник показал рукой на один из кустов. Роксана ладонью смахнула капельки пота, сразу почему-то выступившие у нее на лбу.

Еще на приличном расстоянии от куста, указанного садовником, ей в нос ударил одуряющий приторный запах. Роксана удивилась, что никто из прохожих раньше не почувствовал этого и не сообщил в дом. Правда, здесь не в диковинку, когда на улице умирает какое-то животное и его смердящий труп часами остается неубранным.

По мере того как Роксана приближалась к кусту, запах усиливался. Сердце ее сжалось от безотчетного страха. Возле куста вертелись две бродячие собаки. Подняв с дороги камень, Роксана кинула его в них, чтобы прогнать. Собаки отскочили на некоторое расстояние, но не убежали, а смотрели в ту сторону, откуда исходил запах.

Зажав нос платком, Роксана подошла к кусту вплотную и наклонилась над ним. Тут же прямо на нее вылетел огромный рой жирных мух. Она посмотрела вниз и с криком отшатнулась, чуть не потеряв сознание.

Под кустом в неглубокой яме белели человеческие кости, покрытые полуразложившейся плотью. Длинные черные волосы покрывали наполовину оголившийся череп. Изуродованную каким-то острым предметом шею обвивала золотая цепочка, на которой висел золотой же крестик. Роксана узнала и цепочку, и крестик: то и другое совсем недавно ее отец, полковник Максвелл Шеффилд, подарил своей невенчанной индийской супруге Цесии...

Двумя днями позже останки возлюбленной полковника были захоронены на местном христианском кладбище. Причины смерти точно установлены не были, поскольку состояние тела исключало саму возможность что-либо конкретно определить. Роксане сказали, что скорее всего Цесии перерезали горло. Кто сделал это, оставалось только догадываться. Правда, при последней встрече с Роксаной несчастная женщина все время невразумительно твердила о каких-то людях, которые вот-вот должны прийти и убить ее. Но кто эти люди и не было ли все это полубезумным бредом Цесии, навеянным разговорами о готовящемся бунте сипаев? Кто присутствовал при последних минутах ее жизни и когда это произошло? Куда Цесия направлялась в ту ночь?

Роксана не могла ответить на эти вопросы. Единственное, что она могла предположить, – это то, что Цесия, вероятно, все же решила вернуться домой. Здесь ее и убили, иначе останки оказались бы в каком-нибудь другом месте.

Дрожь пробежала по всему телу Роксаны, когда она подумала, что в тот момент, когда совершалось это преступление, они с Гаррисоном предавались любовным утехам в доме Цесии...

Но все-таки куда она шла? Цесия говорила, что собирается уехать к своим родным. Но кто эти родные? Видимо, ответить на этот вопрос могла бы Сэра. Но и это стало бы лишь первым шагом на пути возможного расследования убийства...

Поднявшись на веранду, Роксана увидела Сэру, с отрешенным видом блуждавшую по дому. Слез на лице девочки не было, но думала она, несомненно, только о Цесии и ее трагической гибели. Сэра вздрагивала при малейшем шуме и без конца подходила к окнам, из которых был виден маленький домик ее уже покойной матери...

Ближе к вечеру Роксана уговорила сестренку лечь в постель, а сама села рядом и принялась читать ей какую-то детскую книжку. Сэра лежала неподвижно и смотрела в потолок отсутствующим взглядом. Роксана поняла, что девочка ее не слушает, и закрыла книгу.

Сэра повернула голову и посмотрела на нее:

– Нет, это был не просто страшный сон!

Роксана нежно погладила девочку по волосам. А Сэра убежденно сказала:

– Но сейчас она разговаривает с самим Богом!

Не в силах говорить, Роксана в ответ только утвердительно кивнула. Чувствуя, что вот-вот разрыдается, она встала, наклонилась к Сэре и поцеловала ее в щеку.

– Роксана... – прошептала девочка.

– Что, милая?

– А тот бандит и меня убьет?

Роксана долго смотрела на девочку, не в силах произнести ни слова. В этом страшном, полном бед мире могла ли она сейчас дать обещание бесконечно дорогому ей существу, чья мать только что погибла при столь ужасных обстоятельствах? И все же, порывисто обняв Сэру, Роксана зашептала в ее маленькое ушко:

– Нет, милая, тот бандит не убьет тебя!..

За дверью раздался негромкий лай, потом царапанье, и в комнату вбежал Смельчак.

– Ой, Смельчак, наш милый песик! Пойдем вниз! Твоей маленькой хозяйке надо поспать! Не будем ей мешать!

Роксана еще раз поцеловала сестренку и, позвав к ней няню, спустилась на первый этаж. Пес побежал за ней.

В гостиной она присела к столу, написала коротенькую записку Ахмеду и, запечатав ее в конверт, передала слуге для отправки. Конечно, в своем маленьком письме, состоявшем лишь из одной строчки, Роксана обращалась не к Ахмеду...

«Мне надо срочно тебя увидеть!..»

Глава 14

Две недели карантина истекли, и Смельчак получил справку, объявлявшую его совершенно здоровым. Роксана была довольна, поскольку разлуку с любимым существом, да еще сразу после гибели матери, Сэра переживала очень тяжело.

Между тем время шло своим чередом. Полковник Максвелл распорядился поставить у ворот одного из слуг, вменив ему в обязанность следить, чтобы обе створки были закрыты. Кроме того, он должен был заблаговременно оповещать хозяев о появлении у дверей дома гостей или просто посетителей. Потихоньку от отца Роксана опросила всех слуг об их намерениях в случае опасности. Тем, которые высказали желание уйти, обещала солидное выходное пособие. И все же таких нашлось очень мало.

Каждый раз, встречаясь с Ахмедом, Роксана выжидающе смотрела ему в глаза, надеясь получить хоть какие-нибудь вести о Гаррисоне. Но всегда слышала одно и то же:

– Я его не видел и ничего о нем не слышал.

Это не могло ее не беспокоить. В такие минуты Роксана подчас забывала, что постоянные вопросы к Ахмеду о том, когда вернется Колльер, в значительной степени объяснялись ее растущим страхом перед назревавшими грозными событиями. Этот страх за собственную безопасность несколько ослабевал и сменялся тревогой за самого Гаррисона. Роксана старалась придумать себе как можно больше дел, чтобы занятия ими отвлекали ее от неспокойных мыслей.

В последнее время, проезжая на запряженной пони коляске через военный гарнизон, Роксана стала замечать, что уже далеко не все встречавшиеся по дороге группами и в одиночку сипаи дружелюбно приветствовали ее. А многие просто отворачивались, увидев в экипаже белую женщину. Как-то раз, во время очередной поездки, Роксана остановила коляску около небольшой группы сипаев и попросила одного из них подойти. Тот сделал это неохотно, причем все остальные последовали за ним, остановившись на некотором расстоянии от коляски.

Роксана хорошо знала этого смуглого солдата, знала, что у него была больна мать. А потому именно с этого и начала разговор:

– Как чувствует себя ваша матушка? Во время нашей последней встречи вы говорили, что она нездорова.

Солдат некоторое время смотрел себе под ноги и лишь потом поднял голову.

– Ей лучше, – коротко ответил он.

– А ваша дочь вышла замуж? Насколько я помню, она собиралась. Ведь так?

– О да! У них уже родился сын.

– Вы, наверное, очень счастливы?

– Конечно. Это же – благословение Господа!

– Я очень рада за вас! – улыбнулась ему Роксана и тронула поводья.

Коляска двинулась с места. Солдат прошел несколько шагов рядом, а потом боязливо оглянулся и спросил:

– Госпоже не страшно ездить одной?

Роксана вновь остановила коляску:

– Я не одна, а с сестренкой. Кроме того, и вы рядом, разве не так?

Сипай выдержал короткую паузу и улыбнулся:

– Так. – Он помедлил еще несколько мгновений и очень тихо добавил: – Госпожа, не думайте, что я забыл вашу доброту ко мне.

– Как и я вашу!

Он кивнул в ответ и, повернувшись, зашагал назад к ожидавшим его товарищам. Те посмотрели вслед коляске и только через какое-то время не очень охотно помахали Роксане.

Возвратясь домой, Роксана решила поговорить с отцом обо всех этих тревожных признаках, появившихся в отношении сипаев к европейцам. Ведь полковник был так уверен в полной надежности подчиненных ему индийцев! Она поднялась на второй этаж и уже подошла к двери кабинета отца, когда услышала доносившийся оттуда гул мужских голосов. Поняв, что полковник занят какими-то, видимо, важными делами, а потому разговор придется отложить, Роксана вновь спустилась вниз и принялась разбирать почту.

На первом же конверте в графе «обратный адрес» она прочитала имя Юнити. Разорвав конверт, Роксана углубилась в чтение. В начале своего письма Юнити сообщала о свадьбе Гарри Гроувнера и Роуз Пибоди, прошедшей без всякого шума с очень ограниченным числом приглашенных. Объясняя поспешность, с которой эта пара пошла под венец, Юнити очень прозрачно намекнула, что причину тому можно было сразу понять по смущенному румянцу, появившемуся в последнее время на лице Роуз...

Наверное, миссис Стентон выговорила бы своей дочери за этот абзац письма, если бы прочитала его.

Роксана подняла голову и, побледнев от страшного подозрения, стала подсчитывать дни, прошедшие со времени последних менструаций. Задержка была значительной. Вспоминая все трагические события последнего времени, она с надеждой подумала, что именно связанные с ними нервные потрясения стали причиной нарушения нормального физиологического цикла. Может быть, пройдет еще день или два и все наладится? Дай Бог, если так...

Постаравшись отбросить тревожные мысли, Роксана вновь вернулась к письму. Дальше Юнити подробно описывала свои дни и вечера. Все это было окрашено розовым флером девичьих грез и душевных переживаний.

Самые же важные новости Юнити приберегла на конец письма.

«В этом году мы не поедем в горы, – писала она. – Отец решил, что лучше остаться в Калькутте, пока не стихнут все эти зловещие слухи о возможном выступлении сипаев и связанных с ними опасностях. Кроме того, на днях капрал Льюис (вы, конечно, помните Дональда по тому вечеру) приходил к отцу, и они о чем-то долго говорили в его кабинете. Может быть, он просил моей руки? Если это действительно так, я сразу вам напишу!»

Роксана улыбнулась и аккуратно сложила письмо. В этот момент наверху раздался стук отворяемой двери и громкий голос полковника Максвелла:

– Что ж, капитан Гаррисон, с прибытием вас в Дели!

Роксана вздрогнула, вскочила со стула и стала поспешно складывать в стопку разложенные на столе письма. И увидела, что рядом чьи-то большие и сильные руки принялись делать то же самое.

– Позвольте мне вам помочь! – раздался над ухом знакомый чуть насмешливый голос.

Она подняла голову, увидела темно-серые искрящиеся глаза и чуть не расплакалась от радости.

– Я приехал, – прошептал Колльер, – сразу же после получения твоего письма.

– Ты в военной форме...

– Ну и что же? – не дал ей договорить Гаррисон.

– Капитан Гаррисон, – раздался громкий голос Максвелла, появившегося за спиной Колльера. – Позвольте вам представить мою дочь Роксану Шеффилд.

Гаррисон учтиво поклонился.

– А это, Роксана, капитан Колльер Гаррисон, недавно переведенный в Дели из Калькутты. Он будет жить в здешнем гарнизоне.

Устремив на Роксану влюбленный взгляд, Гаррисон взял ее руку, наклонился над ней и церемонно поцеловал. И долго не хотел отпускать. Роксана мягко высвободила руку и посмотрела на отца:

– Мы встречались с капитаном Гаррисоном в Калькутте, отец. Так что знакомить нас было излишним.

Максвелл нахмурился и бросил на Колльера недоверчивый взгляд:

– Простите, капитан, а вы, случайно, не женаты?

– Нет, сэр, – пожал плечами Гаррисон.

Полковник насторожился еще больше. Но тут вперед выступила Роксана.

– Почему ты задаешь ему такие вопросы, отец? – спросила она с некоторым вызовом, передавая полковнику пачку разобранных писем.

– Почему? Я просто хотел знать, сколько тарелок ставить на стол к сегодняшнему ужину. Теперь мне ясно: у нас будет только один новый гость.

Максвелл степенно поднялся к себе в кабинет. Гаррисон тихо засмеялся над ухом Роксаны. Она повернула голову и удивленно на него посмотрела.

– Насколько я понял, мне было просто-напросто приказано присутствовать на сегодняшнем ужине. А потому я даже не стал искать повод, чтобы отказаться! Тем более что этот ужин даст нам с тобой возможность побыть рядом и обо всем поговорить.

Когда наверху заскрипели половицы и стало ясно, что полковник Шеффилд уже вошел в кабинет, Гаррисон на всякий случай огляделся и, только удостоверившись, что поблизости никого нет, крепко прижал к себе Роксану и прильнул к ее губам...

Роксана в этот вечер особенно остро ощущала присутствие рядом Гаррисона и чувствовала, как неудержимо их влечет друг к другу. Поэтому она предусмотрительно усадила Колльера не рядом с собой, а напротив. Помимо того, что тем самым она воздвигла между ними некую преграду в виде стола, Роксана получала еще и возможность свободно наблюдать за Гаррисоном. Она могла любоваться его умением вести себя, изящно пользоваться столовыми приборами, красиво поднимать бокал и вести непринужденную беседу со всеми, никого при этом не выделяя.

Она улыбалась Гаррисону через стол. Он отвечал ей тем же. И каждый раз Роксана невольно краснела. Сидевшая справа от нее миссис Кембридж, молодая интересная дама, в один из таких моментов тронула Роксану за локоть и игриво шепнула ей:

– Наш новый капитан просто очарован вами, мисс Шеффилд!

– Вы так думаете? – переспросила Роксана таким натянутым и неестественным тоном, что Кембридж удивленно помолчала, а затем принялась что-то шептать на ухо своей соседке с другой стороны.

После ужина мужчины вышли на веранду, чтобы выпить рюмку-другую коньяку и выкурить по сигаре. Женщины же остались в гостиной. Сэре тоже было разрешено немного посидеть там вместе со взрослыми и продемонстрировать свои успехи в игре на рояле.

Когда и эта часть вечера закончилась, основным занятием гостей стала игра в карты. Играли в основном мужчины при активном участии хозяина дома. Обычно женщины в подобных случаях предпочитали следить за игрой мужей. Но в этот вечер они дружно проигнорировали азартные баталии и стали постепенно разъезжаться по домам, по возможности предусмотрительно прихватывая с собой мужей.

Роксана, уложив Сэру спать, присела к одному из карточных столов и стала наблюдать не столько за игрой, сколько за игроками. К самой игре в карты у нее никогда не было особого интереса. К тому же Роксана, как правило, была вынуждена исполнять обязанности хозяйки дома, а это лишало ее возможности надолго задерживаться у той или иной группы гостей.

Сегодня же она позволила себе пренебречь этим правилом. Главной причиной было то, что среди играющих, к некоторому удивлению Роксаны, оказался и Колльер Гаррисон.

В комнате, отведенной для карточных игр, очень скоро повисло плотное облако табачного дыма. Правда, в этом была и своя положительная сторона: не прошло и пятнадцати минут, как исчезли все насекомые, до этого основательно портившие настроение гостям.

Ставки были высокими. В центре стола громоздилась гора деревянных фишек, которая, впрочем, довольно быстро таяла за счет перемещения их к некоторым игрокам. Особенно преуспевал в этом лейтенант Уитмон.

Придвинув к себе очередную партию фишек, лейтенант с победным видом посмотрел на сидевшего против него партнера, каковым оказался Колльер Гаррисон. Заметив, что тот никак не реагирует на свой проигрыш, а смотрит куда-то в сторону, Уитмон проследил за его взглядом и без труда убедился, что предметом внимания Колльера была молодая хозяйка дома.

– Мисс Шеффилд! – воскликнул лейтенант. – Прекрасно, что вы к нам присоединились! Умоляю, не уходите! Вы принесли мне удачу!

– И проигрыш капитану Гаррисону, – усмехнулся полковник Шеффилд. – Первый с тех пор, как он сел за стол.

– Меня действительно выбивает из колеи присутствие вашей дочери, полковник, – признался Колльер, в очередной раз улыбнувшись Роксане.

Лейтенант снова посмотрел сначала на Гаррисона, затем на Роксану и рассмеялся:

– Позволю себе предостеречь вас, Гаррисон! Мы здесь – я имею в виду холостяков, а возможно, и кое-кого из женатых мужчин – пытались завоевать сердце очаровательной дочери полковника Шеффилда, но оказалось, что вместо сердца в груди мисс Роксаны камень. Я считаю своей обязанностью предупредить об этом вас, так как вы только что приехали в наш лагерь и, возможно, еще не успели осмотреться!

– Благодарю вас, лейтенант. – Гаррисон, медленно растягивая слова и вертя в пальцах деревянную фишку, продолжал с любовью смотреть через стол на Роксану.

Та, смутившись, опустила голову и принялась перебирать на коленях складки своей юбки...

Прошел еще час. Гаррисон поднялся из-за стола и, обращаясь к оставшимся игрокам, объявил:

– Выхожу из игры!

Роксана откинулась на спинку стула, тоже приготовившись встать.

– Что ж, – согласился с Гаррисоном лейтенант Уитмон, – вы правы, ибо уже проиграли куда больше, чем выиграли в начале вечера.