Текст книги "Надежды и радости"

Миссис Пибоди, наклонившись за спиной дочери к борту коляски, многозначительно посмотрела на Гаррисона:

– Извините, капитан, вам разве не передали мое приглашение отужинать с нами сегодня вечером? Я почему-то так и не получила подтверждения.

– Боюсь, – не пытаясь уклониться от честного ответа, сказал Гаррисон, – что у меня на сегодня совершенно другие планы.

При этом Колльер так выразительно посмотрел на Роксану, что та густо покраснела.

Миссис Пибоди хмыкнула и убрала голову, украшенную пышной прической, под козырек коляски. Роуз же посмотрела на Гаррисона сузившимися от ярости глазами и с сарказмом процедила сквозь зубы:

– Дорогой капитан! Если вы намерены и далее катать этих дам по городу, то послушайтесь моего совета.

– Да, мисс Пибоди?

– Избавьте их скорее от этого ужасного солнца. Или вы не замечаете, что Роксана уже стала пунцовой?

С этими словами Роуз сделала знак вознице, чтобы он ехал дальше.

– Ну что ж, – усмехнулась Роксана, демонстративно высовывая голову из-под козырька коляски и развязывая ленточки шляпки. – Как видите, меня не пугает солнце.

Гаррисон громко расхохотался и добавил:

– Я тоже не очень боюсь загореть. Так что, мисс Пибоди, поберегите лучше свою собственную рыженькую головку!

Лошадь дернула коляску, и та покатилась по булыжной мостовой. Роксана со вздохом облегчения откинулась на спинку сиденья...

Как и обещал Гаррисон, завтрак был устроен в Иден-Гарден под прохладной тенью развесистого дерева, ветви которого отражались в бассейне с чистой речной водой.

После еды всех стало клонить ко сну. Для дам были принесены подушки. Юнити вместе с няней уже через несколько минут мирно посапывали. Слуга Колльера отошел покурить. Гаррисон же с умилением смотрел, как Роксана расправлялась с содержимым своей тарелки. Однако чувствовал себя не совсем уверенно. Ибо намеревался тотчас же вскочить на ноги, как только она поднимется из-за стола, но истома брала свое. И Колльер всерьез опасался, что в нужный момент у него просто не хватит сил подняться.

– Где бы вы хотели передохнуть, Роксана? – спросил он.

Роксана сверху посмотрела на него и грациозно пожала плечами. Потом сдвинула на лоб шляпку, слегка затянув ленточки.

– Вы пойдете со мной? – с вызовом спросила она. Гаррисон лениво вытянул ноги.

– Дайте мне еще минутку полежать! Это просто необходимо для пищеварения.

Роксана кивнула и сделала несколько шагов по направлению к бассейну, бросив через плечо:

– Вы намерены спать, капитан?

– Я бы этого не сказал.

Гаррисон встал с подстилки, отряхнул пыль с брюк и последовал за ней. Роксана уже стояла у перил бассейна и наблюдала за двумя зелеными попугаями, сидевшими на дереве. Безоблачное небо отражалось в зеркальной поверхности бассейна, где, блестя чешуей, метался гигантский карп.

Колльер подошел к Роксане и встал чуть сзади, наблюдая за биением пульса на ее шее. Он видел пушистые ресницы Роксаны, рассматривал оценивающим взглядом ее легкий летний костюм. Она же продолжала стоять неподвижно, даже когда оба попугая вдруг сорвались с ветки и с громким криком пролетели над ее головой.

Гаррисон неожиданно почувствовал острую потребность защитить Роксану, охранять ее. Он подошел к ней вплотную и коснулся коленом складок широкой юбки. В следующее мгновение он полуобнял девушку за плечи, повернул к себе и прижался к ее щеке.

– Боже мой, Роксана! – промолвил Колльер с болью, страхом и радостью, чувствуя, как слезы подступают к его глазам.

Роксана подняла руку и нежно провела ладонью по волосам, лбу, бровям Гаррисона. А он целовал ее в очаровательную ямочку у подбородка.

– Роксана, – прошептал он, прижимаясь щекой к ее руке и глядя на сверкающую серебром воду в бассейне.

Роксана отняла руку от его лица и, расслабившись, прижалась к нему всем телом. Гаррисон обнимал Роксану, прислушивался к ее частому дыханию и голосу, который, казалось, он начинал слышать еще до того, как Роксана начинала говорить, а вернее – шептать...

– Колльер... Я не... Не знаю, чего вы от меня ждете...

– Тс-с! Я ничего от вас не жду...

– Я очень неопытна в сердечных делах. Но у меня нет причин им доверять...

– Тс-с! Я буду о вас заботиться.

– Я не хочу, чтобы обо мне заботились, Колльер!

Гаррисон посмотрел в глаза Роксаны и прочел в них боль, смущение и растерянность. У него защемило сердце.

– Я не хочу чувствовать себя обязанной, – продолжала шептать Роксана. – Не хочу, чтобы меня считали вещью, принадлежащей мужчине. Не хочу везде следовать за ним. Не хочу оказаться покинутой. Наконец, не хочу отдать свое доверие и любовь незнакомцу, ибо мы, по сути дела, не знаем друг друга, Колльер Гаррисон!

– Нет, – отрицательно покачал головой Гаррисон, – мы с вами не чужие.

– Нет, Колльер. Мы чужие! То немногое, что мы друг о друге знаем, может легко пересказать Юнити за какой-нибудь час. Кто может поручиться, что взаимное увлечение не пройдет и все не изменится?

– Я отдаю себе отчет в своих чувствах, Роксана! К тому же сама жизнь заставляет меня серьезно ко всему относиться. Ведь нет никакой гарантии, что меня завтра не убьют в бою или я не умру от какой-нибудь страшной болезни, подхватить которую здесь ничего не стоит!

Роксана положила ладонь ему на грудь. Гаррисон тут же сжал ее пальцы, поднес к губам и приник к ним долгим поцелуем.

– Не говорите об этом! – прошептала она.

– О смерти? Она постоянно бродит рядом. Но пока я живу и дышу, клянусь, никогда не обижу вас и не причиню боли, Роксана!

Гаррисон посмотрел в ее глаза и с тревогой увидел, как они наполняются слезами. Роксана же безнадежно покачала головой. По ее лицу пробежала слабая улыбка. С дрожью в голосе она тихо проговорила:

– Поверьте, Колльер, я никогда не была трусихой.

– Я знаю это, милая!

– Если хотите убедиться, то спросите у Гарри Гроувнера.

Слезы в глазах Роксаны сразу высохли, и она рассмеялась над собственной шуткой.

Колльер тоже улыбнулся. Он нежно смотрел на стоявшую перед ним женщину. Для Гаррисона было совершенно новым то ощущение, что он не является для себя центром Вселенной, как он считал раньше. Над ним раскинулся совершенно другой небосвод, на котором ярко сияла новая, прекрасная звезда...

Глава 7

Роксана лениво ковыряла вилкой еду на тарелке. Ее темные тяжелые волосы были собраны в пучок на затылке. А новое светло-зеленое платье, совсем недавно такое яркое и эффектное, теперь прилипло к потному телу и стало похожим на тряпку.

У противоположной стороны стола сидел полковник Стентон, внимательно наблюдавший за Роксаной и, конечно, заметивший ее состояние.

– Вы сегодня выглядите немного утомленной, Роксана, – сказал он, прожевывая солидный кусок мяса.

– Это от жары, – объяснила Роксана.

– Понятно. Но с каждым часом воздух еще более накаляется.

Роксана утвердительно кивнула. Солнце за окном еще не взошло, а потому все кругом выглядело бледным. Бриз, обычно приносивший прохладу в этот ранний час, сегодня словно замер. По углам столовой сидели смуглые слуги-индийцы и старались расшевелить воздух огромными опахалами.

– А мне не кажется, что Роксана сегодня так уж бледна, – возразила Августа, сидевшая рядом с супругом. – К тому же интересная бледность сегодня в моде.

– Когда мисс Шеффилд впервые появилась здесь, ее щеки были похожи на лепестки распустившейся в саду моей матери алой розы, – заметил полковник. – И это мне очень понравилось. Откровенно говоря, я так давно не был в Англии, что даже забыл, каков цвет щек у по-настоящему здоровых женщин.

Стентон снова внимательно посмотрел на Роксану. Августа проследила за взглядом супруга и на этот раз уже не без тревоги спросила:

– Роксана, вы нездоровы?

Роксана с трудом заставила себя улыбнуться:

– Вовсе нет! Просто я не привыкла к здешней жаре. Наверное, потому и выгляжу бледнее обычного. Кроме того, накануне я очень поздно заснула. Для меня это необычно. В Лондоне я, как правило, не участвую в светской жизни, связанной с балами и раутами, а потому ложусь спать рано. Примерно когда аристократические салоны Калькутты только открывают свои двери.

При этих словах полковник запрокинул назад голову и громко рассмеялся:

– Но вам придется привыкнуть к подобному распорядку, Роксана! Ведь так?

– Боже мой, не слишком ли степенную для молодой женщины жизнь вы ведете на родине, Роксана? – откликнулась миссис Стентон. – Впрочем, учитывая обстоятельства, в которых вы воспитывались...

Роксана непроизвольно бросила на хозяйку дома укоризненный взгляд. Та несколько смешалась и сделала попытку загладить свою бестактность, схватив со стола чистую салфетку и принявшись энергично ею обмахиваться:

– Уф, ну и духота!

Роксана взглянула на ставшее пунцовым лицо Августы и вдруг заметила, как аккуратно были уложены ее волосы. Миссис Стентон была причесана по последней моде. Никогда раньше Роксана не видела, чтобы в домашней обстановке женщина так следила за собой. Ей стало даже немного стыдно. Нет, сразу же после завтрака она тоже непременно приведет себя в порядок!

– Я получила письмо от отца, – неожиданно для самой себя громко объявила Роксана.

Юнити чуть наклонилась вперед и невинным тоном сказала:

– А я это уже знаю!

– Юнити! – возмущенно воскликнула Августа. – Неужели ты вскрываешь письма Роксаны?!

– Ты же знаешь, мама, что я всегда бегло просматриваю почту, прежде чем передаю тебе. И не вижу ничего дурного в том, что при этом заметила конверт, адресованный Роксане. Я вовсе не вскрывала его и не читала письма!

Роксана улыбнулась.

– Что пишет ваш отец, Роксана? – спросила Юнити, которую ничуть не задел выговор, полученный от матери. – Наверное, он с нетерпением ждет вашего приезда! А как у него со здоровьем? О, Роксана, я уверена, что вам очень понравится Дели!

– Да, – смущенно ответила Роксана, слегка растягивая слова, – отец ждет меня.

В письме отца явственно проскальзывало беспокойство за дочь, даже нежность к ней, чего раньше никогда не было.

– Мне показалось, что он очень взволнован моим предстоящим приездом, – сказала Роксана с некоторой растерянностью, которая не осталась незамеченной.

Стентон и Августа многозначительно переглянулись. Над столом повисло неловкое молчание. Неожиданно полковник положил на стол вилку и, смущенно кашлянув, спросил:

– Роксана, мне показалось, что вам не очень-то хочется уезжать отсюда. Не из-за того, что пропало желание вновь увидеть отца, а по кое-каким другим причинам. Или я не прав?

Роксана бросила быстрый взгляд на полковника и успела заметить, как тот игриво подмигнул своей жене.

– Уж не этот ли шалопай Гаррисон тому причиной? – уже напрямую спросил он у Роксаны.

Миссис Стентон тронула мужа за руку, намекая на бестактность подобного вопроса. Полковник улыбнулся:

– В последнее время этот молодой человек что-то зачастил к нам. При этом находит для своих визитов то одну причину, то другую.

– Извините, папа, но вот уже неделю мы его не видим! – вмешалась в разговор Юнити.

– Дела службы, милая! – театрально вздохнул полковник. – Не расстраивайтесь, Роксана, капитан Гаррисон получил задание и теперь всего лишь исполняет свой долг. Потому и перестал появляться в нашем доме. Но очень скоро он возвратится в Калькутту. Обещаю вам! И уже сегодня пригласит вас на первый танец бала, устраиваемого здешним правительством.

– На первый танец? – недоверчиво переспросила мужа Августа. – Но ведь подобной чести обычно удостаивают первую супружескую пару города. И если вдруг бал откроют Роксана и капитан Гаррисон, то это будет расценено в обществе как нечто экстраординарное! Стоит ли допускать такое? Мне кажется, ее отец вряд ли одобрил бы...

– Одобрение или неодобрение родителя! – прервал жену полковник, заметив, как сразу насторожилась Роксана. – Какое это имеет значение для двадцатилетней женщины? Роксана, скажите, я прав?

Роксана утвердительно кивнула:

– Да, конечно... Но разве бал назначен на сегодняшний вечер?

– Роксана, – укоризненно посмотрела на девушку Августа, – как вы могли забыть?..

Роксана, конечно, не забыла. Впрочем, если бы она даже и захотела забыть, это оказалось бы совершенно невозможным. Ибо Юнити вот уже несколько дней только и говорила что о предстоящем бале. Ведь она впервые выезжала в свет! А при романтичной натуре Юнити подобное событие рисовалось ей как нечто совершенно грандиозное. Она уже прожужжала все уши Роксане разговорами о том, кто будет присутствовать на балу, какое предполагается меню и что за музыку будет играть оркестр. Юнити знала, кто будет кого сопровождать, кого еще до начала бала примут у себя дома лорд Каннинг и его супруга, какая из девушек станет особенно усердно строить глазки кому-то из молодых людей и кому именно. Подчас Роксана удивлялась, откуда у юной мисс Юнити такая масса информации?

– Роксана, – сказала Юнити, когда они обе стояли в окружении портних, заканчивавших последнюю подгонку бальных платьев, – я не вижу у вас особой радости по поводу предстоящего вечера.

– Разве я говорила, что не рада? – Роксана по просьбе портнихи осторожно подняла левую руку, стараясь при этом не наткнуться на иголку, которой та усердно орудовала. – Просто сейчас меня заботит это платье.

– А чем оно вам не нравится? – нахмурилась стоявшая рядом Августа.

– Тем, что оно немного великовато.

– Что вы! Наоборот, оно подчеркивает вашу очень тонкую талию, которой можно гордиться!

– Возможно. Но я заметила, что сильно похудела после приезда в Индию. Наверное, всему виной здешняя жара!

– Глупости! У вас замечательные формы, унаследованные от матери. Точь-в-точь песочные часы! И не надо никакого корсета!

В тоне Августы явственно проскальзывали нотки зависти.

– Уверена, что капитан Гаррисон все уже заметил! – улыбнулась Юнити.

– Юнити! – прикрикнула Августа на дочь. – Господи, какого же невоспитанного ребенка я вырастила! Надо будет рассказать обо всем отцу. Он-то сумеет тебя приструнить!

Юнити заговорщически подмигнула Роксане и засмеялась.

– Пожалуйста, мисс, стойте смирно! – сделала ей замечание портниха.

– Роксана и капитан Гаррисон определенно станут самой красивой парой на балу! – продолжала щебетать Юнити. – Кстати, мама, ты обратила внимание, что они очень подходят друг другу по росту? Несмотря на то что капитан очень высокий, Роксана затылком достает ему почти до подбородка!

Августа, видимо, оценив про себя правоту подобного вывода дочери, посмотрела сначала на Юнити, а затем – на Роксану.

– У них обоих темные волосы, – вновь затараторила Юнити, – правда, у капитана Гаррисона – почти черные. Дети же обычно наследуют внешность кого-то из родителей. А чаще всего – обоих. Значит, у Роксаны и Гаррисона они будут совершенно очаровательными!

– Юнити, уймешься ли ты наконец? – вновь прикрикнула на дочь Августа, уже не на шутку рассердившись. – Если ты сию же минуту не прекратишь, то я, честное слово, не пущу тебя на бал!

– Неужели ты сможешь так поступить, мама? – с преувеличенно послушным видом спросила Юнити, поворачиваясь спиной к портнихе.

– Ты отлично знаешь, что смогу! – решительно повторила Августа.

– Ну хорошо! – с ангельской улыбкой сообщила Юнити. – Я не скажу больше ни слова!

Но разговор все же дал свои плоды, что отразилось на лицах всех троих. Выражение лица Августы долго еще оставалось сердитым, Юнити – восторженным, а Роксаны – взволнованным от нахлынувших чувств.

«Дети? – думала Роксана. – Зачем этот разговор о детях?»

Она никогда всерьез не размышляла о своем возможном будущем материнстве. Равно как и о том, что на каком-то этапе жизни у нее может появиться муж. Да и сейчас, несмотря на возникновение на горизонте капитана Гаррисона, она старалась об этом пока не думать. Что?! Она и Гаррисон – прекрасная пара?! И у них будут дети?! Какая ерунда! Юнити слишком увлеклась! Легкомысленная девчонка!

Колльер... Роксана, конечно, знала, что капитан уехал. И ей вовсе не требовалось объяснений полковника Стентона о причинах его отсутствия. Колльер предупредил Роксану о том, что уезжает. Правда, не сказал точно куда. Они говорили об этом очень тихо и недолго в саду. Роксана вспомнила, что Гаррисон заметно нервничал во время разговора, ему было явно не по себе. А у нее после этого вечера случилась такая жестокая мигрень, какой раньше никогда не бывало.

Они с Колльером наговорили друг другу ненужных слов. Наверное, достаточно резких, если не грубых. Все это можно было тут же уладить. Попросить друг у друга прощения. Но Роксана тогда среагировала слишком бурно. Когда же Гаррисон попытался ее обнять, она оттолкнула его и круто повернулась, чтобы уйти. А он даже не сделал попытки ее удержать и убежал с каким-то диким выражением на лице. Впрочем, Роксана сейчас признавалась себе, что тоже даже не окликнула его...

Августа внимательно посмотрела на Роксану и поняла, что та чем-то серьезно озабочена. Она подошла к девушке и ласково погладила ее по руке:

– Ну вот, дорогие мои! Примерка закончена. Теперь вам неплохо было бы немного отдохнуть перед балом. Нам всем надо очень хорошо выглядеть вечером.

Но обе девушки в новых бальных платьях и так выглядели королевами. Хотя Роксана вопреки восторженным словам Юнити в ее адрес никогда не считала себя красавицей, она не могла не признать, что во многом унаследовала внешность своей очаровательной матери. Роксана всю жизнь так упорно твердила себе, что внешность не будет играть большой роли в ее будущем, что сейчас, стоя перед большим зеркалом в прекрасном платье, невольно спросила себя: кто это? И долго не могла поверить, что это она сама!

– Ой, Роксана! – услышала она восклицание стоявшей за спиной Юнити.

Тщательно отглаженное платье кремового цвета отменно сидело на Роксане, подчеркивая ее талию и высокую грудь и свободно ниспадая до пола. На оголенных плечах красиво лежали отороченные кружевами бретельки, поддерживавшие платье и расшитые драгоценными камнями. Жемчужная нитка, подаренная Роксане матерью, обнимала изящную шею и ложилась по вырезу вполне скромного декольте. Перчатки того же, что и платье, цвета закрывали руки по локоть. Темные густые волосы были собраны в пучок на затылке и перевязаны серебряной лентой. В ушах сверкали бриллиантами серьги.

В комнату вошел полковник Стентон, которого Роксана тут же увидела в зеркале. Он остановился в дверях и стоял так в течение нескольких мгновений, не говоря ни слова. Потом покачал головой и промолвил:

– Вы прекрасны, Роксана!

– Спасибо, – ответила она, покраснев от смущения.

– И вообще, – продолжал полковник, – на сегодняшнем балу именно вы трое будете самыми прекрасными женщинами. – Он улыбнулся жене и повернулся к дочери: – Ну, мой маленький эльф, я с трудом тебя узнал! Но имей в виду, именно поэтому твой отец весь вечер не будет спускать с тебя глаз!

Юнити скромно наклонила головку и счастливо засмеялась. Голубые глаза, к цвету которых и подобрали ей материал для бального платья, горели восторгом. На голове пылала шапка густых огненно-рыжих волос с вплетенными в них голубыми и белыми цветами. Роксана посмотрела на Юнити и мысленно сравнила ее с дриадой – лесной нимфой, покинувшей лес, чтобы пожить среди людей.

– Дорогие дамы, – торжественно объявил Стентон, – экипаж подан!

Роксана улыбнулась и последовала за Стентонами...

Роксана, избегавшая роскошных до приторности светских раутов в Лондоне, оказалась совершенно неготовой к той исключительной экстравагантности, с какой был обставлен бал в правительственной резиденции Калькутты. Их экипаж был одним из множества ему подобных, ожидавших своей очереди у широкой лестницы, где целая армия слуг в ливреях помогала дамам выйти из карет, колясок или пролеток. Прибывшие верхом офицеры и различные чины из штатских спешивались, бросая поводья местным грумам, и спешили помочь дамам подняться по лестнице.

Среди гостей далеко не все были европейцами. Роксану это радовало, и она с интересом вглядывалась в каждое лицо – смуглое, желтое или черное. Некоторые женщины явились в местных национальных одеждах. Другие же предпочли привычные европейские наряды.

Кто-то из слуг помог Роксане выйти из экипажа.

– Спасибо! – улыбнулась она ему.

Тот в ответ поклонился, согнувшись почти вдвое. Когда они поднимались по лестнице, Августа наклонилась к уху Роксаны и тихо сказала:

– Вам не стоит благодарить слуг за помощь!

– Почему? – удивилась Роксана. – У себя дома я всегда благодарю слуг. И не считаю это неприличным.

– Да, но это – дома. Вы сейчас в другой стране.

– Ну и что же?

Августа перешла на шепот:

– Эти люди не являются белыми.

– Я знаю. Но все же в чем тут дело?

Августа помолчала несколько секунд и сердито произнесла:

– Как хотите, Роксана! Я не могу себе представить, о чем думала ваша матушка, воспитывая свое чадо в подобном духе. Ну, Бог со всем этим! Сегодняшний вечер устраивается для увеселения. Так что не будем портить его спорами.

Августа дотронулась веером до руки полковника, как бы напоминая ему, что неплохо было бы помочь супруге подняться по лестнице. Роксана тут же постаралась забыть слова Августы, гордо подняла голову и через несколько секунд уже стояла на верхней площадке лестницы, значительно опередив чету Стентонов. Правда, тут ее уже поджидала Юнити.

– Вы вскружили всем головы, Роксана! – засмеялась она.

– Ерунда!

– Нет, не ерунда! Посмотрите вон туда. Видите белокурого офицера? Он буквально ест вас глазами.

Роксана повернула голову и действительно увидела молодого блондина в мундире, с густо усыпанным веснушками носом, смотревшего в их сторону.

– Юнити, этот молодой человек смотрит не на меня, а на вас. Не удивляйтесь и закройте поскорее рот, пока этого не видит ваша матушка.

Решительно взяв Юнити под руку, Роксана провела ее через широко открытые двери в зал, который засасывал гостей подобно воронке. При этом громко выкрикивались имя, фамилия, титул и звание каждого вошедшего, положившего свою визитную карточку на серебряное блюдо, которое держал ливрейный слуга. Приличия ради Роксана и Юнити подождали полковника с супругой, прошествовавших вперед и соответственно представленных.

Прямоугольный танцевальный зал был достаточно просторным. Распахнутые настежь высокие, от пола до потолка, окна обеспечивали приток свежего воздуха. На столах стояли огромные вазы, полные алых и белых цветов, волшебное благоухание которых разносилось по всему залу. Стулья были обиты розовой парчой, а ножки столов покрыты светлым лаком. Натертый до блеска пол отражал свет массивных сотен свечей, горевших в серебряных канделябрах.

Вечер начался с осмотра залов правительственной резиденции. Гости бродили группами, по парам и в одиночку из одной комнаты в другую, не совсем понимая цели подобного занятия, ибо они везде видели одно и то же. Правда, это давало молодым людям возможность лучше присмотреться к девушкам, прежде чем вписать имя своей будущей партнерши в карточку танцев.

Следующим номером программы был легкий коктейль. После него – ужин с произнесением торжественных тостов и речей. А затем – танцы, танцы, танцы... И так до самого утра, когда предполагался завтрак для тех, кто еще останется на ногах после столь бурной ночи...

...Роксана улыбнулась Юнити и перевела взгляд на группу молодых офицеров, собравшихся, возможно, о чем-то поговорить, а скорее всего – посплетничать о то и дело проплывающих мимо них богато разодетых дамах, молодых и не очень, за каждой из которых неизменно тянулся хвост слуг-индийцев. Одного из офицеров Роксана тотчас же узнала и поспешно отвернулась, чтобы не привлечь его внимания. Но было уже поздно. Гарри Гроувнер, никогда не пропускавший ни одной юбки, заметил Роксану задолго до того, как она его увидела. Очевидно, он уже давно забыл неприятный для себя эпизод в саду, ибо смотрел на Роксану маслеными глазами и широко улыбался.

– Мисс Шеффилд! – крикнул он так громко, что несколько голов невольно повернулись в его сторону.

Роксана отступила на шаг, попытавшись смешаться с толпой, и сделала вид, будто бы рассматривает стоявшую в буфете за стеклом редкую китайскую посуду. Но Гроувнер, пробив себе локтями дорогу в толпе гостей, тут же вырос перед ней, распространяя вокруг запах алкоголя.

– Роксана...

– Капитан Гроувнер, я попросила бы вас прекратить звать меня по имени! – вспыхнула Роксана, опустив на стол тарелку, которую держала в руках.

Но Гроувнер не обратил никакого внимания на нелюбезный прием и решительно взял девушку под руку.

– Не трогайте меня, – зло прошипела Роксана; с отвращением отбрасывая его потную ладонь. – Имейте в виду, я не посмотрю ни на чье присутствие и не допущу с вашей стороны гадких вольностей, вроде тех, которые вы себе позволили тогда в саду.

Гроувнер воззрился на Роксану с некоторым удивлением. Но по его глазам она поняла, что капитан не забыл, чем кончился для него тот вечер.

– Прекрасно! – с ехидной гримасой произнес Гроувнер, отходя на шаг от Роксаны. – Тем не менее, мисс Шеффилд, я хотел бы принести извинения за свое прошлое поведение. Видите ли, я считаю себя джентльменом, а потому не могу этого не сделать.

Роксана резко повернулась, порываясь уйти, но Гроувнер загородил ей дорогу:

– Прошу вас, мисс Шеффилд, позвольте мне оправдаться перед вами и окажите честь, разрешив опекать вас за ужином. Я очень раскаиваюсь в содеянном и буду в высшей степени галантным. Клянусь!

– Не клянитесь, капитан Гроувнер, если не боитесь навлечь на себя гнев Божий! Поскольку вы не сможете сдержать клятву.

Капитан рассмеялся:

– Но все же позвольте мне сидеть за столом рядом с вами!

– Нет!

Несколько мгновений Гроувнер не мог произнести ни слова. Роксана отвернулась от него и снова попыталась уйти. Но Гроувнер тут же ее догнал:

– Тогда обещайте мне хоть один танец! – уже почти умоляющим голосом попросил он.

– Нет!

– Почему вы на все мои просьбы тут же отвечаете отказом? Ведь многие удостаиваются чести вас сопровождать и находиться рядом. Я же всегда слышу от вас только одно слово «нет»! Вы так больно меня раните, что я могу этого и не пережить!

Роксана резко повернулась к нему:

– Капитан Гроувнер! Поберегите ваши театральные монологи для мисс Пибоди. А если и впрямь считаете, что не переживете моего отказа, то потихоньку выйдите отсюда и покончите счеты с жизнью. Но сделайте это где-нибудь подальше, чтобы не отравлять собой и так не очень чистый городской воздух!

Гроувнер со злостью посмотрел на нее и прищурился.

– Что ж, хорошо! – Повернувшись по-военному на каблуках, он двинулся нетвердой походкой через зал, даже не замечая соблазнительной улыбки, с которой смотрела на него Роуз Пибоди. Роксана же, облегченно вздохнув, пошла искать Юнити и ее родителей.

– Извините, Роксана, – успела сказать ей вслед мисс Пибоди, – но вы сейчас напоминаете мне кошку, досыта наевшуюся сметаны...

Роксана продолжала бродить по залу, одаривая каждого знакомого беспечной улыбкой. На самом же деле она вот уже около часа пыталась найти среди гостей Колльера Гаррисона. Но его нигде не было. Зато она по меньшей мере дважды снова видела капитана Гроувнера, уже изрядно пьяного, с висящей на нем Роуз Пибоди.

Между тем приближалось время ужина, после чего должны были начаться танцы. Роксана еще раз осмотрелась по сторонам и увидела возвращавшуюся из соседнего зала Юнити. В руках у нее была карточка танцев.

– Роксана, вы были правы! Посмотрите, вот имя, проставленное против номера одного танца. А вот то же самое имя, но уже против другого. Капрал Дональд Льюис!

– Это тот самый блондин, которого мы видели у входа в зал?

– Тот самый! Он претендует на два танца!

– Что ж, поздравляю!

– А что у вас, Роксана?

– У меня? Абсолютно ничего. Это просто ужасно!

И Роксана невесело рассмеялась.

Хотя капрал Дональд Льюис был сыном полковника Арчибальда Льюиса и в силу этого имел право опекать Юнити за столом, сегодня это не было ему разрешено. Стентон сказал, что юноша впервые присутствует на балу, а потому ему следует еще немного подождать. Зато сам полковник Стентон оказывал самое трогательное внимание своим трем дамам, включая Роксану. Он сказал, что огорчен отсутствием капитана Гаррисона. Но, заметив печальное выражение, появившееся при этом на лице Роксаны, решил больше на эту тему не говорить.

Роксана ела немного, больше слушая веселую болтовню Юнити, сидевшей по правую сторону от нее. Несмотря на неодобрительные взгляды матери, Юнити до небес превозносила капрала Льюиса.

– Только подумай, – шептала она на ухо Роксане, – встретить свою любовь на первом же балу!

– Любовь? – округлила глаза Роксана. – Бросьте, Юнити! О чем вы говорите?!

– Если бы это не выглядело неприличным, я подарила бы ему свой первый танец! – не унималась Юнити.

– Это действительно было бы неприлично, – согласилась Роксана. – А теперь меня все же интересует, кто будет ухаживать за мной, за этим столом?

Счастливая улыбка на лице Юнити сразу же угасла.

– Ой, Роксана, почему же он не пришел? – озабоченно спросила она.

– Кто? – переспросила Роксана, сделав вид, что не поняла вопроса.

– Как – кто?! Капитан Гаррисон, конечно!

– Наверное, у него были для этого серьезные причины. Возможно, он еще не вернулся. Или же еще что-нибудь помешало ему прийти.

– Помешало? Но что именно?

Роксана не ответила, тщательно пережевывая сотэ из курицы. И казалось, ничто на свете не могло бы оторвать ее от столь важного занятия.

На самом же деле в голове Роксаны роились довольно грустные мысли. Действительно, что могло помешать Колльеру прийти на бал? Может быть, он до того разозлился на нее во время их последней встречи, что не хочет больше видеть? Что ж, не исключено и такое. Но в конце концов, пусть это лучше случится сейчас, пока она свободна, чем через годы семейной жизни (если, конечно, таковая будет!), когда у них, возможно, появится ребенок. Единственный малыш, покинутый отцом, клявшимся любить их обоих...

Но тут Роксана поняла, что смешивает реально происшедшую в ее семье трагедию, когда отец покинул жену и дочь, с призрачной возможностью подобного поступка со стороны капитана Гаррисона в будущем... Чего скорее всего никогда и не будет...

Она тряхнула головой, чтобы отогнать эти ненужные мысли.

А может быть, с Колльером что-то случилось? Например, его могла сбросить лошадь? Или произошло нечто еще более страшное? Не сам ли он сказал ей недавно: «Ведь завтра я могу умереть. Погибнуть на поле боя или от какой-нибудь страшной болезни...»

«Перестань сейчас же!» – приказала себе Роксана. Разве не могло случиться, что его задержали какие-то неотложные дела? Те самые, по которым он и уехал?

Воткнув вилку в кусочек жаркого из курицы, Роксана поднесла было его ко рту, но остановилась и обвела взглядом зал. Около центрального большого окна рассаживался оркестр. Музыканты, одетые в белые костюмы, настраивали инструменты, ярко блестевшие при свете газовых ламп и сотен свечей. Хотя нестройные звуки тонули в общем шуме, Роксана все же различала звуки скрипки и виолончели. Первые звучали высоко и нежно. Вторые – меланхолично и даже несколько сурово, как скрытое в глубине души мучительное желание...