Текст книги "Нефритовый остров"

Глава 15

– Он что, действительно сосет ее ножку? – спросил Кайл.

Лайэн вздрогнула, перевела дыхание, попыталась сосредоточиться на очередной фигурке, на которую смотрела, не видя ее. Мужчина держал во рту крошечную изувеченную ступню своей подруги.

– Да, сосет, – подтвердила Лайэн. – На протяжении многих веков, когда в Китае практиковалось перевязывание женских ступней, чтобы они оставались крошечными, как у ребенка, «золотые лилии» считались одной из самых возбуждающих частей женского тела.

– «Золотые лилии»? Женские ноги?

– Не всякие ноги. «Золотые лилии» олицетворяли собой кульминацию целой жизни, проведенной в нескончаемой боли. Когда девочке исполнялось четыре или пять лет, пальцы ее ног привязывали к пяткам, так, что ломалась кость ступни. В результате у взрослой женщины оказывались ступни, похожие на бутоны лилии, которая вот-вот раскроется. От трех до четырех дюймов максимум.

Кайл в растерянности моргнул:

– И это возбуждало?

– Мужчин того времени – да. «Золотые лилии» являлись единственной частью тела, которую женщина никогда не обнажала ни перед кем, даже перед слугами, которые помогали ей принимать ванну. Исключение составлял муж либо – у проституток – самый любимый клиент.

Кайл тихонько присвистнул.

– Ну нет, этот сексуальный стимул, пожалуй, не преодолел различий в культурах. Во всяком случае, с моей точки зрения.

– А если бы это была женская грудь, ты бы чувствовал иначе?

– Конечно, черт возьми.

– Это действительно различия в культурах.

– Боже, благослови Америку!

Лайэн улыбнулась невзирая на растущую тревогу, сжимавшую все внутри в тугой комок. Взяла очередную вещь, надеясь, что хоть что-то из коллекции Усэна, выставленной на обмен, окажется не таким тусклым и посредственным, как то, что она уже успела осмотреть.

– Сучжоу! – неожиданно вырвалось у нее. – Ах, черт!

– В чем дело?

– Чем древнее вещь, тем меньше она похожа на настоящий нефрит. Исторически камни в Китае различали скорее по цвету, чем по химическому составу. Нефритом называли целый ряд камней всех оттенков зеленого, начиная от стеатита – мыльного камня – до серпентина, или змеевика.

– Их легче обрабатывать, чем нефрит. Мыльный камень, например, намного легче.

– Зато гравировка не сохраняется так долго. Рисунок стирается, со временем от него практически ничего не остается. Подобно тому, как воск плавится на солнце. Особенно это характерно для мыльного камня. И ни один камень не воспринимает полировку так, как настоящий нефрит.

– У тебя в руках нефрит?

– Только по названию. Его называют сучжоуским нефритом. Ты знаешь, в чем разница?

– Сучжоуский нефрит на самом деле представляет собой серпентин. Он мягче настоящего нефрита, у него меньше удельный вес, он более хрупкий.

– А в чем состоит различие между нефритом и жадеитом, тоже знаешь?

– Нефрит представляет собой силикат кальция, магния и железа. Он также известен под названием тремолит-актинолит. Жадеит – это несколько иной силикат: алюминия, натрия и железа. Его еще называют пироксеном. Прозрачный жадеит изумрудного цвета именуют бирманским нефритом, императорским нефритом, просто жадеитом, или «фэйцуй». Кажется, я ничего не упустил из наиболее важного?

– Из менее важного тоже. А теперь скажи: если ты столько знаешь о нефрите, для чего на самом деле крутишься около меня? – не выдержала Лайэн.

– Прежде чем заинтересоваться нефритом, я работал геологом. Знание химии, конечно, нужно, но его явно недостаточно, чтобы судить о китайском нефрите, который независимо от химического состава представляет собой конденсат истории науки. Так что я слушаю тебя, чтобы понять, откуда ты знаешь, что женщина вот на этой скульптурке – невеста, а не проститутка.

– Посмотри внимательнее на подставку.

Кайл подошел ближе, так, что ощутил тепло ее тела.

– Похоже на хорошо отполированное красное дерево.

– Подставка символизирует ночное ложе. По углам изображены летучие мыши – символы ночи и счастья. А ее пеньюар украшен пионами, символизирующими весну, обновление, любовь и счастье.

– А, ну да, обычная свадебная болтовня.

– Болтовня? – Лайэн рассмеялась. – Ты рассуждаешь как настоящий западный холостяк. Для китайцев же брак, свадьба означали сплетение воедино семей, династий и судеб. Свадьба считалась важнейшим моментом в жизни, когда прошлое проникает через мужчину в женщину и создает будущее.

Кайл наклонился, чтобы получше рассмотреть фигурку величиной с ладонь, которую Лайэн держала в руках. Лицо невесты ничего не выражало и едва выделялось на фоне камня. Она придерживала руками пеньюар, распахнув его внизу живота и широко раскинув бедра. Нижнего белья на ней не было, так что жених мог ясно видеть, что его ожидало. Наружные половые органы выделялись отчетливее всего остального на теле женщины.

– Все ясно, – произнес Кайл. – Она готова созидать будущее.

– В общем, да. Но искусство гравировальщика не соответствует этим сложным символам и культуре того времени. Так что перед нами просто женщина, раскинувшая ноги.

Лайэн вернула фигурку на место и двинулась дальше.

– А ты видела более… э-э-э… деликатные изображения на эту тему?

– У Танов есть вещь примерно такого же размера. – Лайэн говорила рассеянно: она в это время уже изучала следующую фигурку. – От нее остается совершенно другое впечатление. Девушке, несомненно, повезло, она получила в мужья человека, желающего доставить ей удовольствие. Я называю ту скульптурку «Мечта невесты», хотя по выражению ее лица видно, что все уже состоялось.

– Как?

– В каком смысле «как»? Обычным способом, я полагаю. Проникновение и извержение.

Кайл остановил на ней внимательный взгляд. Рассмеялся от удовольствия, увидев, как щеки Лайэн заливает румянец.

– Эту механику я понял уже вскоре после детского сада. – Он коснулся тыльной стороной ладони пылающей щеки женщины. – Я спрашиваю: откуда ты знаешь, что все уже состоялось?

Пытаясь не обращать внимания на горячую краску, обжигавшую ее лицо – как будто невеста или первоклассница! – Лайэн наклонилась над очередной статуэткой.

– Просто… ну, просто она так выглядит.

– Не очень понятно. – Кайл сделал глубокий вдох вбирая в себя ее аромат. Здесь, на выставке эротического нефрита, где были только он и теплая желанная женщина, плоть его, казалось, не выдержит напряжения. – Как ты думаешь, есть у меня возможность продолжить обучение, заглянув в хранилище к Танам и сравнив все эти вещи?

Лайэн покачала головой:

– Никто, кроме членов семьи, ну и меня, конечно, никогда не допускался в хранилище. Но может быть, я смогла бы принести тебе кое-что из эротики, если хочешь.

– Я хочу научиться различать нюансы. Если эротика поможет, я готов смотреть и слушать.

Лайэн постаралась скрыть улыбку. Только бы он не заметил, как участился ее пульс. Ей уже приходилось обсуждать и приобретать эротику для некоторых клиентов, включая и Ханя Усэна, но никогда эта тематика ее не смущала.

С Кайлом же все иначе. Непонятно почему, но это так. Не то чтобы Лайэн стеснялась или чувствовала неловкость. Единственное, что ее смущало, – собственные не поддающиеся контролю мысли. Они все время возвращались к тому, каково это – лежать рядом с ним, утолив свою страсть… а он с восхищением разглядывал бы «один квадратный дюйм», доставивший им обоим столько наслаждения…

– Должен, однако, признаться, – заметил Кайл, – я с трудом представляю себе Вэнь Чжитана в качестве коллекционера эротического нефрита.

– Это не главная его страсть. Просто Вэнь никогда не упускает случая расширить или повысить качество семейной коллекции, в том числе и собрания эротики. Его дед и прадед, кстати, обладали безупречным вкусом. Многие из их приобретений представляют собой истинные произведения искусства.

– Например, «Мечта невесты»?

Лайэн прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором предстала расслабленная фигура молодой женщины, улыбка удовлетворения на лице, мягкие припухшие губы, редкостное свечение нефрита меж ее бедрами.

– Да, – произнесла она внезапно охрипшим голосом. Откашлялась. – «Мечта невесты».

И поспешно взяла в руки следующую вещь, лежавшую в лакированной коробочке, проложенной шелком. Длиной с ее ладонь, эта скульптурка изображала возбужденный пенис. Лайэн несколько раз повернула его в разные стороны, отметила качество камня и гравировки, положила обратно в коробку.

Кайл наклонился к ней, стараясь не обращать внимания на едва уловимый, очень женский запах, проникавший ему в ноздри.

– Почему ты ничего не говоришь?

Лайэн замерла. Постаралась расслабиться. Он стоял так близко, что она ощущала его дыхание, от которого мурашки пошли по телу.

– Сказать особенно нечего. Либо это средство для обучения проституток, либо вещица, выполненная без всякого вдохновения, либо и то и другое.

– И разумеется, в хранилище Танов есть подобная, но намного лучше?

– Могу припомнить по крайней мере пять с ходу. «Нефритовый стебель» считался одним из любимых сюжетов эротического искусства, а в более древние времена – еще и ритуальным объектом.

Лайэн наскоро закончила осмотр вещей, предложенных Усэном на обмен. Все они оказались не лучше предыдущих и не развеяли ее сомнений по поводу сделки, которую ей приказано было совершить.

Кайл почувствовал растущее напряжение, но не мог понять, что именно тревожит Лайэн. После осмотра каждого предмета она делала почти молниеносные пометки в блокноте. Покончив с последней фигуркой, она перевернула страницу и начала быстро писать. Потом вырвала исписанный листок и положила на стол.

– Ты молчишь уже пятнадцать минут.

– Приплюсуй их к моей прошлой задолженности. Резкими торопливыми движениями Лайэн сунула блокнот, ручку и лупу обратно в сумочку. Перекинула ее через плечо, стараясь не думать о том, как рассердятся на нее Таны. Но будь она проклята, если поставит свою подпись под такой неприкрытой взяткой.

– А ты разве не должна взять это с собой? – Кайл указал на вещи, которые они только что осматривали.

– Должна.

– Тогда давай их упаковывать.

– Нет. – Лайэн взяла со стола меньшую коробку из тех, что они привезли с собой. – Возьми другую, пожалуйста.

Кайл высоко вскинул брови, но молча сделал то, что она просила.

– Что теперь?

– Теперь мы уходим.

– Значит, сделка не состоялась?

– Насколько это касается меня, я против.

– Как это подействует на Усэна?

– Так, как на собаку, которую поманили бы сочным куском мяса, а вместо этого предложили сухую кость.

Кайл хмыкнул. Под прикрытием коробки нащупал пистолет и взвел курок. Только после этого он двинулся к выходу из конференц-зала. Лайэн следовала за ним.

Они прошли через холл и направились к выходу, не удосужившись попрощаться с охранником, все так же неподвижно сидевшим на стуле у двери.

Открывая дверь, они услышали крики откуда-то из глубины здания. Охранник сунул руку под пиджак… и замер, увидев нацеленное на него дуло пистолета Кайла.

В холл выбежал Хань Цзюй, рванулся к двери и остановился. Начал что-то грубо выговаривать охраннику.

– Цзюй, – резко произнес Кайл. Тот обернулся к нему.

– Снимите телефонную трубку, позвоните охраннику на пристани, попросите его прийти сюда и проводить гостей Усэна обратно к катеру. Говорите по-английски. И не становитесь между мной и этим вашим задирой, если не хотите попасть под перекрестный огонь.

Цзюй не стал спорить, не стал притворяться, что не понимает по-английски. Аккуратно снял трубку и приказал человеку на пристани прийти в административный корпус.

– Кайл, – начала Лайэн.

– Минутку. – Кайл не сводил глаз с Цзюя. – Ваш Смайли (Здесь: улыбчивый тип (англ.). – Примеч. пер.) понимает по-английски? – Он указал на охранника.

– Нет, – ответил Цзюй.

– Лайэн, скажи этому типу, чтобы медленно положил оружие на пол и подвинул сюда. Если я увижу, что пистолет нацелен не на его грудь, а на что-нибудь другое, я его тут же пристрелю.

Лайэн быстро заговорила по-китайски.

Не сводя глаз с Кайла, охранник опустил пистолет, положил его на мраморный пол и двинул ногой в сторону Лайэн. Металл переливался на свету, как вода.

– Ты умеешь обращаться с пистолетом? – спросил Кайл.

– Чуть-чуть.

– Сойдет для начала. Подними его.

Не выпуская из рук картонную коробку, Лайэн неловко взяла оружие с пола и перевела глаза на Кайла. Он кинул быстрый взгляд на пистолет в ее руке.

– Порядок. Он на предохранителе. Убери его с глаз долой и иди к катеру. Я за тобой.

Звук ее шагов растворился в тишине.

– Цзюй, скажите охраннику, чтобы лег на пол лицом вниз ногами к двери.

Охранник начал выполнять приказание еще прежде, чем Цзюй договорил.

– А теперь ложитесь на него.

Цзюй начал было возражать, но остановился при первом движении пистолета в руках Кайла. Бормоча по-китайски какие-то ругательства, лег поверх охранника.

– Тот, кто повернется в сторону двери, пожалеет об этом, – спокойно произнес Кайл. – Лучше не выводите меня из терпения. Я буду ждать охранника с пристани у входной двери.

Бесшумными шагами он вышел за дверь. Фонари, зажигавшиеся при появлении прохожих на дорожке, еще горели. Кайл догнал Лайэн за вторым поворотом. Пистолета в его руках уже не было.

Охранник с пристани едва не налетел на них на третьем повороте.

– Спасибо, что потрудились прийти, – сказал Кайл. – Но я предупредил Цзюя, что мы знаем дорогу. Давай побыстрее, дорогая. Нам надо успеть до прилива.

Лайэн ускорила шаг. Кайл держался вплотную за ней. Охранник помедлил в нерешительности, потом, по-видимому, вспомнил основную свою задачу – никогда не оставлять посетителей без сопровождения. Он проследовал за ними до пристани, проследил за тем, как они сели на катер, дали гудок и приготовились отчаливать. Кайл включил мотор, и в этот момент послышался резкий сигнал тревоги.

– Пора трогаться в путь. Иди в каюту. Дверь оставь открытой.

Он отвязал канаты и двинул катер с кормы.

К тому времени как охранник начал кричать им вслед, они уже отошли от пристани на несколько сот футов. За пару секунд Кайл переключился на переднее рулевое управление. Катер взревел, подпрыгнул и рванул вперед. Новенькие, недавно установленные прожекторы разрывали темноту, отыскивая плавающие на воде бревна – главную опасность для мелких судов в районе островов Сан-Хуан.

Лайэн сидела напротив Кайла на капитанском месте. Она казалась очень замкнутой и в то же время взвинченной до предела. И по-видимому, не намеревалась делиться своими мыслями.

– Не хочешь рассказать мне, что все это значит?

– Не сейчас. Прошу тебя. Надо подумать. Господи, что я натворила! Вэнь придет в ярость. Танам очень нужно расположение Ханя Усэна.

– Поэтому они предложили взятку? Хороший нефрит в обмен на плохой?

Лайэн стиснула кулаки. Нет, она совсем не в восторге от того, что решила не заключать сделку, но… что еще оставалось делать? И какое счастье, что она поехала на эту встречу не одна! Без Кайла ей не удалось бы вывезти нефрит Танов с острова, в этом Лайэн не сомневалась. Она старалась не думать о том, что произошло бы, окажись она наедине с Усэном среди всех этих второсортных наглядных пособий.

– Поговори со мной, Лайэн. Я хочу понять, что происходит.

– Я не могла поставить свою подпись под такой односторонней сделкой. Все вещи, предложенные Усэном, вместе взятые, не стоят и одной из тех трех, что я оценила для обмена.

Кайл нахмурился. Снизил скорость.

– Сколько сделок с запечатанными коробками ты осуществила?

– С Усэном?

– С кем бы то ни было.

– Точно не помню. Шесть… или семь. Последние – с Усэном, здесь, в Сиэтле. Перед этим были сделки с тайваньским торговцем и с коллекционером из Китая.

– Для других клиентов ты тоже делаешь что-то подобное или только для Танов?

– Вернее, только для Вэня. Я начала заниматься этим примерно полгода назад, когда его зрение ухудшилось и он слишком ослабел, чтобы путешествовать самому.

– И это первая сделка, которую ты отказалась проводить?

– Да.

– Другие были более честными?

Лайэн прикрыла глаза, попыталась расслабить крепко сжатые руки.

– Не знаю.

Однако теперь она со страхом поняла, что это не так. Снова крепко сплела пальцы рук. Губы сжались в жесткую тонкую линию. Тишина, густая и непроницаемая, как ночь, заполнила каюту.

Кайл хотел было поднажать, вытянуть из нее еще что-нибудь, но передумал. Вести катер в темноте в районе островов Сан-Хуан – задача сама по себе достаточно сложная, и без того, чтобы пытаться разговорить неразговорчивую женщину, подозреваемую в краже. Лучше подождать, пока они окажутся в его коттедже. Там он наверняка получит ответы на свои вопросы.

* * *

– Осторожнее. – Кайл перекинул канаты и привязал катер. – Пристань может быть скользкой.

Одним легким движением он поднял ее на руки и перенес на мокрый причал. Лайэн испуганно вскрикнула, повисла на его руках, пока не почувствовала под ногами твердый настил.

– Хорошо, – сказал Кайл. – Ты делаешь успехи.

– Что?

– Ты издала звук. Даже два. Один из них можно принять за целое слово.

Лайэн вспыхнула. Действительно, весь обратный путь она была не слишком общительной.

– Извини. И не думай, пожалуйста, что я не испытываю к тебе благодарности за все, что ты для меня сделал. Я тебе очень признательна. Без тебя… – Она слегка вздрогнула, представив себе, что могло бы быть. – Я просто все время думаю о… нефрите.

– О нефрите или о нечестных сделках?

Лайэн хотела отвернуться, но не смогла. Кайл стоял слишком близко.

– А как насчет честной сделки? Более того, как насчет хорошей сделки?

Она почувствовала его теплое дыхание на своих губах. А потом и его рот, горячий, обжигающий, жадный, притягательный, изголодавшийся.

И такси на этот раз не ждало за дверью.

«Нет, я не должна этого делать», – говорила она себе, приникнув к нему всем своим существом, не в состоянии дождаться того момента, когда сможет забыть обо всем, желая его так, как никогда никого не желала.

Кайл намеревался не спешить. Он хотел соблазнить эту женщину со всей тонкостью и искусством, на какие был способен. Так, чтобы она просила еще и еще. Несколько поцелуев на пристани, где ветер загадочно обвевает и окутывает их запахами моря, еще несколько поцелуев по дороге до коттеджа, на тропинке между шепчущими в ночи елями, потом стакан вина перед камином и, наконец, медленное раздевание, тело и мысли, свободные от всяческих покровов…

Но, ощутив ее, он забыл обо всем. Испустил какой-то низкий гортанный звук и не мог думать больше ни о чем, только о том, чтобы проникнуть в нее еще глубже. Он притиснул ее к себе, насыщаясь ее теплом, втягивая в себя ее жар. Прикусил ей губы, глубоко проник в нее языком, начал лихорадочно мять ее одежду, пока не нащупал грудь, упругую, горячую, с напрягшимися сосками, которые словно молили о том, чтобы их гладили и целовали.

Он слишком поздно поймал себя на том, что уже почти раздел ее. Руки его блуждали по всему телу Лайэн, рот вкушал и не мог насытиться ею. Он попытался остановиться, попытался поднять голову, оторваться от ее тела, но Лайэн крепко сцепила руки у него на затылке, прижав его голову к своей груди. Изо рта ее вырывались хриплые голодные звуки. Собрав воедино всю свою волю, Кайл отлепился от нее.

– Пойдем в коттедж.

В ответ она лишь выгнула спину. Бедра ее слепо искали его. Она хотела его, немедленно, сейчас же, пока рассудочные запреты и страхи не взяли верх. Сейчас, когда она не могла даже думать ни о чем из-за пульсирующего жара внутри, туманившего голову, прожигавшего все тело непреодолимого дикого желания.

– Сейчас, – хрипло выговорила она прерывающимся голосом. – Здесь.

Последней сколько-нибудь разумной мыслью Кайла было: как хорошо, что у него есть собственный кусочек берега, изолированный от мира коттедж и собственная пристань. Еще секунда, и им обоим будет наплевать на все, даже окажись они на капоте автомобиля в центре города в час пик.

Одной рукой он расстегнул брюки, другой обхватил ее за ягодицы и приподнял так, что ее бедра оказались на одном уровне с его.

– Обними меня ногами, – попросил он и впился губами в ее губы.

Лайэн почувствовала его руку между бедрами, сладострастно содрогнулась, попыталась еще теснее вжаться в него. Ощущение его пальцев буквально сводило ее с ума. Пальцы проникали повсюду, гладили, исследовали, ласкали. Но этого ей казалось мало. Мало, мало! Ей хотелось всего сразу и прямо здесь.

Она извивалась в его руках, пыталась сказать ему, чего хочет. Но говорить не могла. Губами они будто приросли друг к другу. Она застонала, почувствовав внутри его пальцы. Ощутила первую волну острого блаженства. Но и этого ей показалось недостаточно. Она хотела почувствовать его внутри себя, сильно, резко, глубоко… навсегда.

Руки его переместились, раздвинули ее бедра. Он вошел в нее одним движением, наполнил до краев, прошел глубже, так, что Лайэн вытянулась, принимая в себя его всего. Окружила, обдала его своей влагой, вскрикивая от блаженства. Она достигла высшей степени наслаждения и словно требовала от него такой же полной отдачи. Со стоном наслаждения он сильно толкнулся в нее, потом еще, еще и еще…

А потом не осталось ничего, кроме двоих людей, пытавшихся перевести дыхание.

Наконец Лайэн расслабилась, безвольно прижавшись к Кайлу, все еще обхватив его бедра ногами. Ее дыхание сбилось, волосы растрепались…

– Ты не заметил номер того чудища, которое сбило нас с ног?

Он рассмеялся, и от этого движения снова проник в нее. Почувствовал дрожь, содрогание ее тела, услышал низкий изумленный крик. Она снова достигла высшей точки блаженства. Он крепче прижал Лайэн к себе, снова начал интенсивно двигать бедрами, толкнулся в нее, еще и еще, только для того, чтобы опять почувствовать, как ее жар опустошает его до остатка, почувствовать, как ее тело удерживает его внутри себя.

Желание вонзило в него свои беспощадные когти. Кайл рассмеялся, сверкая белыми зубами в лунном свете. Сейчас он чувствовал себя волшебником, кудесником, Господом Богом… или очень-очень счастливым человеком.

Наконец Лайэн издала хриплый нечленораздельный звук, глубоко вздохнула, впилась зубами в его грудь медленным чувственным поцелуем. Кайла снова обдало жаром, он напрягся внутри ее. Она призывно выгнулась в ответ.

– Нет-нет, не надо. – Он выпустил ее из объятий, и Лайэн соскользнула вниз по его телу. – В следующий раз я хочу взять тебя в постели.

– В следующий раз? – Она опустила глаза и увидела мощный лоснящийся напрягшийся «нефритовый ствол». – О, в следующий раз…

И улыбнулась.

Потом словно посмотрела на себя со стороны. В деловом костюме и строгих туфлях, в нейлоновых чулках до середины бедер, с юбкой, поднятой до талии, со спущенными трусиками. Ощутила дуновение прохладного соленого воздуха между ногами. Она должна была бы чувствовать стыд, неловкость, но ей было слишком хорошо, чтобы беспокоиться о таких мелочах.

– Если ты не прикроешься, – хрипло проговорил Кайл, – следующий раз наступит прямо сейчас.

Прежде чем Лайэн успела что-либо понять, Кайл упал на колени и осторожно поправил на ней узенькие трусики. Поцеловал ее тело сквозь кружевной нейлон и почувствовал, как она вздрогнула. Быстро опустил и расправил на ней юбку, встал на ноги, стараясь не терять голову. Облизал губы, снова вкусил ее… и опять потерял голову. Снова опустился на колени…

Прошло еще много времени, прежде чем они направились к его коттеджу.