Текст книги "Старый замок хочет поиграть"

Глава 24

В одной из гостиных, выдохшись, Леа буквально упала в кресло и обхватила себя руками. Шарлотта встала рядом.

– Он тебя обидел? – ее карие глаза гневно сверкали.

Сандор оглядел коридор на предмет преследователей и закрыл двери.

Леа повертела в голове мысль нажаловаться друзьям и решила не доводить до греха.

– Он не поверил, – резюмировала девушка и, старательно излагая только факты, пересказала «допрос».

– Хам! – возмутилась Шарли. Но уже бежать мстить обидчику, к счастью, не собиралась.

– Интересно, у кого это Вельгарда возродился? – спросил Сандор.

– А другое тебя ничто не волнует?! – уперла руки в боки Шарлотта.

– Да нет вроде, и так ясно. Про проклятье еще утром Марика всем и каждому излагала. Про проклятый замок наверняка говорил Джанос Хэри. Судя по тому, что слуги и он сам не живут в таком прекрасном месте, что-то этакое здесь есть. И мне кажется, нервы лаора Хэри уже на пределе. А вот про возрожденного Вельгарду я еще не слышал.

– Это Гараи, – голос был мужской, и от него дернулись все трое. Обернулись на дальний угол комнаты и с ужасом обнаружили там дверь, так искусно замаскированную под стену, что ее стало видно, только когда открыли. Сейчас, опершись плечом о косяк, там стоял Анталь и с легкой, так характерной для него иронией рассматривал троицу. – Его пробило на эту идею, когда вы искали второй труп.

– Мы не искали, – пискнула Леа.

– Как ты тут оказался? – одновременно с ней спросил Сандор, явно уязвленный проваленной безопасностью, которую организовал.

– А что вы там делали? – посмотрел Анталь на Леанору. – Это ход из библиотеки. Там такая же дверь, только ее лучше видно. Стало интересно, куда ведет. Не мог же я пройти мимо потайного хода!

Юноша острозубо улыбнулся, и всем невольно захотелось ухмыльнуться в ответ.

– Что ты слышал? – тем не менее строго спросила Шарли.

– Только пересказ финальной речи лаора Конца, – хмыкнул он. Прошел к противоположной стене и открыл небольшой буфет, выуживая бутылку вина. Дверь за его спиной медленно закрылась, вызвав у троицы страстное желание пощупать ее и найти, как открывается. – «Грозовой закат», – назвал Анталь вид вина. – Эшское. Кто будет?

– Все, – решила Шарли.

Ференц удовлетворенно кивнул и достал четыре бокала.

После второго круга красно-синего вина с нотками черной смородины атмосфера разрядилась, будто грозу они и правда выпили.

– Почему Гараи решил, что Вельгарда возродился? – мысль явно не оставляла Сандора в покое.

– Такой же сумасшедший, как его сестра, – немедленно отозвалась Шарли.

Леа согласна кивнула и добавила:

– Семейное.

– Мне кажется, он кого-то прикрывает, – заметил Анталь. – Или от чего-то отвлекает внимание.

– Согласен, – кивнул Сандор. – Вельгарда – традиционное пугало. Стоит кому-то крикнуть «Вельгарда!», как все – доказательства не нужны, суды тоже, знай себе кричи громче. А ежели не согласен, то ньяльцы быстро найдут тебя и в своих подвалах спросят, уж не являешься ли ты соратником Вельгарды, а ежели богат, то и вовсе не сам ли ты возродившийся Вельгарда.

– Вообще вся эта история с Вельгардой шита белыми нитками, – скривился Анталь. – Часть с Тханном вообще не выдерживает никакой критики.

– Почему? – удивилась Леа.

Оба молодых человека посмотрели на нее с некоторым удивлением, потом переглянулись. Анталь махнул рукой и отправился к буфету за еще одной бутылкой, а Сандор осторожно начал:

– Считается, что в своей всесильной ярости Тханн разорвал, хм, то, что было изначально, нечто такое, из чего потом зародилось все сущее. Из этих осколков сформировались миры, но, будучи, по сути, чистым разрушением, Тханн не остановился и продолжил крушить, пока его не остановил Ийер.

– Сандор, это общеизвестно, – фыркнула Шарли. – Что-то новенькое будет?

– Не торопи. – Юноша принял от Анталя наполненный бокал и продолжил: – Ийер якобы смог запереть Тханна в неком дальнем уголке вселенной. Легенда же о Вельгарде рассказывает нам, что каким-то образом возжелавший власти воевода Летнего князя из незнатных дворян нашел способ обратиться к Тханну и даже договориться. И получить немалые силы! Якобы принесенные им жертвы должны были помочь Тханну вырваться из своего убежища. Я, конечно, не знаток темных искусств, но из истории знаю, что периодически возникают всякие тайные общества, ставящие своей целью разного рода разрушения и, в том числе, освобождение Тханна. В таких случаях человеческие жертвы – то, до чего все эти группы рано или поздно докатываются. Насколько мне известно, ни один из их ритуалов ни разу не изменил что-то в глобальном плане. А ведь должен был, раз Тханн настолько могущественное создание.

– Может, Вельгарда имел какие-то особые сведения? – предположила Леа.

– Или масштабы его жертв были серьезнее? – отпила из вновь наполненного бокала Шарли.

– Все, конечно, возможно, – пожал плечами Сандор. – Но больше похоже на страшилку для народа, чем на реальную магическую практику.

– Мне вообще кажется, – Анталь вновь уселся и задумчиво посмотрел на вино в бокале, – что Тханн, а, возможно, и Ийер – это некая аллегория, искусственная персонализация процесса создания вселенной с ее мирами. Сначала было нечто единое, потом оно распалось на части, некоторые из них погибли, некоторые стали мирами. Мы видим неких сверхсильных существ, богов, но иногда ветер – это просто ветер, а не гуляющий Арали[10]10
  Один из богов ветра.


[Закрыть], а землетрясение просто землетрясение, а не игры магов.

– Хм… – Шарли явно задумалась. – Ты хочешь сказать, что не было никакого Тханна, и Вельгарде не к кому было взывать? Но за что-то же на него ополчились?

– Я не утверждаю, а рассуждаю, – повел плечами Анталь. – А ополчиться, я уверен, было за что.

– Слишком много власти в одних руках, – заметил Сандор. – Да и человеком Вельгарда был… – он замялся, подбирая слово.

– Так себе, – предложила Шарли.

– Непростым, – подсказала Леа.

– Дерьмовым, – припечатал Анталь. – Он виртуозно умел стравливать людей, если они ему не нравились, и всегда находил способ отомстить. Я порой думаю, что если он и воскрес, то только ради того, чтобы досадить всем, кому не успел нагадить при жизни. Ну и отомстить, конечно.

– Милейший человек, что сказать, – рассмеялась Шарлотта. – Такой мог и вернуться.

– Меня волнует не столько то, – сказал Сандор, задумчиво крутя бокал в руке, – что он может вернуться, сколько то, что в это верят. Не знаю уж, сколь многие, но эта идея жива, а значит, под ее флагом возможны самые интересные союзы и ситуации. Например, если люди искренне верят, что Вельгарда возродится, то они могут или пытаться помешать этому, или, наоборот, подготовить для этого почву.

– Думаешь, браслет, – Леа украдкой бросила взгляд на Анталя, – попытался украсть кто-то из первых или вторых? Одни, чтобы не дать Вельгарде до него добраться, другие – чтобы лично отдать ему в руки.

Сандор покивал.

– А мне кажется, – высказалась Шарли, – что на этакой вещице просто захотели заработать.

– Или какой-то маг решил стать сильнее, – предположил Анталь. – Наверняка это мощнейший артефакт, а хозяина можно и перенастроить, если понадобится.

На лицах молодых чародеев появилось одинаково блаженное выражение: они все представляли браслет на своем запястье.

– Хоть потрогать бы, – вздохнула Леа.

В этот момент за стеной что-то разбилось.

Глава 25

Все четверо заинтересованно повернули головы. Их не разочаровали: вслед за звоном раздались голоса, разумеется, на повышенных тонах. Толком было ничего не разобрать, но слово «убил» повторилось несколько раз. Анталь, не стесняясь, вскочил и открыл дверь. Слышно стало лучше.

– Матьяш, – определила Шарли.

– И Этьен, – согласилась Леа.

Стена вздрогнула от удара.

– Как интересно, – мурлыкнул Анталь и скользнул в коридор.

Остальные последовали за ним. Юноша как раз открыл дверь в соседнюю комнату. Мимо него пролетел спиной вперед Этьен.

– …убивал ее! Не убивал! – гремел пока еще невидимый Матьяш.

– Убил! Убил! – орал уже вскочивший противник. – Ты только ломаешь! Увидел, что я ей мил, и не выдержал! – и рванул к Варга с кулаками.

Матьяш размахнулся и тоже ударил. Этьен смог увернуться, заехал ему в бок, потом еще раз, однако и сам получил под дых и в челюсть.

– Может, их растащить? – намекнула парням Шарли.

– Разумеется, – кивнул Сандор и не сдвинулся.

– Мил?! Ты?! Рехнулся, нищебродище?! На что такая могла позариться?

Они вновь сцепились, повалили какую-то этажерку, сами упали на нее, разломав к демонам, и теперь катались по полу, мутузя друг друга кулаками.

– А вот и разглядела! – оказавшись сверху, Этьен бил, не сдерживаясь. Матьяш получил и глаз, и в челюсть, и в ухо.

– Да она прилюдно тебя послала! – Варга извернулся и сбросил противника с себя, пнув, но тот умудрился откатиться и вскочить. Матьяш тоже оказался на ногах.

– На людях послала, а без людей – очень даже нет!

Заклятые соперники закружили друг вокруг друга.

– Кого ты обманываешь, голяк? Она тебя послала, как и Аилушка, и ты сбрендил!

Упоминание о некой Аилушке явно было запрещенным ударом.

– Заткнись! Заткнись!

Удар, еще удар. Этьен бил уже без каких-либо изысков, лишь бы достать. Матьяш сейчас больше защищался, хоть и выглядел крупнее, пусть и ниже.

– Как скучно я жила раньше, – поделилась Шарли, отхлебывая из бокала, который невольно захватила с собой.

– О, та же мысль, сестра.

– Вы сестры? – удивился Сандор.

– Уже да, – кивнула Шарлотта, переглянувшись с Леа. Обе девушки прыснули от смеха.

– У мужчин при побратимстве принято отпивать вина из чаши друга и обмениваться мечами, – иронично, не отрывая взгляда от потасовки, заметил Анталь.

Девушки отдали друг другу свои бокалы и глотнули.

– Обменяемся пудрами, – решила Леа, и девушки засмеялись.

Именно этот момент Матьяш выбрал, чтобы свалить Этьена и усесться сверху, занеся здоровенный кулак над ним. Сандор и Анталь поняли, что больше медлить нельзя. Первый резким рывком дернул Матьяша на себя, а второй схватил мигом вскочившего Этьена.

– Заморожу! – рявкнула Шарли так, что подскочили даже горшки с цветами.

Все в комнате застыли, будто их уже заморозили.

– Сели! – закрепила успех Шарлотта. Анталь с Сандором опомнились и надавили на своих подопечных, заставляя их опуститься в чудом уцелевшие кресла. Леа бочком прокралась к дивану на гнутых ножках и пристроилась с краю.

– А теперь четко и внятно, почему ты, Матьяш, считаешь, что Этьен убийца?

– Слушай, виконтесса, я, конечно, уважаю женщин и титулы, но у тебя нет никакого права мне приказывать! – ожидаемо возмутился тот.

– Но ты же хочешь, чтобы о преступлении Этьена Плеймонда все узнали, – коварно улыбнулся Анталь. – Вот и расскажи.

Под таким соусом идея Матьяшу больше понравилась.

– Я не совершал никакого преступления! – выпалил Этьен.

– Еще как совершал, – ухмыльнулся его противник. – Видите ли, лаор Этьен Плеймонд совершенно не переносит, когда кто-то лучше него. А поскольку ни денег, ни красоты, ни особенных талантов за ним не водится, то он почти все время страдает и завидует, завидует и страдает! Да, чудовище?

– Это ты чудовище! Ты! Это ты, как видишь кого слабее себя, так сразу нападаешь! Ты и свора твоих прихлебателей! Ты мне всю жизнь испортил, подлец! – Этьен обвел взглядом присутствующих. Его лицо раскраснелось, а на подбородке и левой скуле растекались здоровенные синяки. Левый же глаз превратился в щелочку. – Ты все годы в гимназии меня травил!

– А ты только ныл и жаловался. Все годы бегал к учителям и стучал!

– А что, мне нужно было драться со всей твоей сворой? Один против пятерых?! Ты хоть знаешь, каково это, когда на тебя наскакивают пятеро здоровенных лбов?

– Друзьями не пробовал обзаводиться?

– Да все тебя боялись!

– А может, никто просто с тобой не хотел дружить, а? Ты же всем всегда завидовал! Ты думаешь, это не видно? Тебя же не зря прозвали Ли-линдалином! Рыжий куури!

– А вот с этого места поподробней, – заинтересовался Сандор. – Что за Ли-линдалин?

Этьен попытался дернуться в хватке Анталя, но тот держал крепко. Конечно, захоти рыжий вырваться всерьез, Ференцу пришлось бы нелегко, но это был, скорее, жест отчаяния. Леа с ужасом увидела, как глаза Этьена наполняются какой-то злой болью, но он не сдавался. Гордо вскинул подбородок и яростно уставился на Матьяша. Тот тоже впился взглядом в его лицо, выдерживая жестокую паузу, выкручивая из того все жилы.

– Это наша местная байка, – наконец, начал Варга, кривя насмешливо губы. – Был у нас такой артефактор, никто уже не помнит, как его на самом деле звали. Себя он назвал Линдалин. Мастер он был посредственный, но дико завидовал куури. Мечтал, просто бредил об их славе. Какая-то гадалка за его же деньги сказала ему, что в его жилах течет пусть и разбавленная, но кровь Детей Луны, и он просто помешался на этом. У нас считается, что куури были рыжие и остроухие. Так вот он выкрасился в рыжий и стал носить накладки на уши. Имя сменил на это псевдокуурское. Ходил и всем рассказывал, что он великий куури, мастер-артефактор. А когда прошел слух, что один из них вернулся, Линдалин бросился к тому дому, где этот якобы куури поселился. С огнестрелом. И когда увидел, выстрелил, вообразив, что тот явился отобрать его славу. Вот и наш Этьен такой же. Он ненавидит всех, кто лучше его, особенно в магии. Ведь это единственное, что у него есть, не так ли, Ли-линдалин?

– Еще раз так назовешь, – процедил Этьен, – убью.

– Попытаешься, – хмыкнул Матьяш.

Противники сверлили друг друга взглядами, а Леа вспоминала витраж.

– А у вас одинаковая магия? – подумав, спросил Сандор.

Матьяш насмешливо глянул на юношу.

– Мы оба целители. Только я намного, намного лучше. И именно этого не может перенести наш Ли… ха-ха, Этьен.

Тот медленно выпрямился, Анталь не стал ему мешать, усевшись на подлокотник кресла и с интересом наблюдая за происходящим. Рыжий сверлил взглядом Матьяша.

– Может, ты и сильнее, – с трудом процедил он. – Может, я и… хотел бы иметь такие силы, но это не дает тебе никакого права ни травить меня, ни обвинять в убийстве. Вся твоя логика основывается на том, что эти две девушки, – кивок в сторону Леа и Шарли, – рассказали, что Кларисса сказала мне пару резких слов. Ты не знаешь, что она говорила мне наедине, как мы общались на корабле. А она была мила со мной! Очень! И я собирался продолжить ухаживания. Я не знаю, почему ей потребовалось сделать вид, что она не принимает их. Я думаю, потому что она застеснялась своих чувств. Репутация и все такое. Но мне не было смысла ее убивать. Я надеялся на ее благосклонность! Не сейчас, понятное дело. Но попозже. Во время учебы или даже после! А вот что ты делал с Клариссой на третьем этаже, большой вопрос.

– Кстати, да, – подал голос Анталь. – Я бы тоже послушал.

– Обойдешься, – нахмурился Матьяш. Он почувствовал, что упускает из рук ситуацию, и злился. Оглядел собравшихся и процедил: – Вы, как и учителя в гимназии, слепы, как кроты, и не видите змею под носом. И не поверите в нее, пока она не ужалит. Впрочем, это ваше дело, целительство от глупости не лечит.

Юноша поднялся и вышел из комнаты.

Этьен тоже встал. Буквально вытянулся в струнку и произнес:

– Приношу извинения, что вам пришлось наблюдать это происшествие и даже участвовать в нем. Я искренне не хотел бы, чтобы наша вра… противостояние стало общеизвестным. Надеюсь, это небольшое недоразумение не скажется на вашем отношении ко мне и, – он сглотнул и все же продолжил: – И к Матьяшу. Он… очень подвержен эмоциям, но не злой. Не подлый. Высокомерный, порой буйный, излишне шумный, но не плохой, – на этом Этьен окончательно смутился и, поклонившись, спешно вышел.

Когда звук его шагов стих, Анталь допил свой бокал и, глядя куда-то в пространство задумчивым взглядом, констатировал:

– Обожаю спектакли.

Глава 26

Ужин прошел просто ужасно. Джанос Хэри дергался от каждого звука, особенно резко реагируя, когда к нему подходили слуги с какими-нибудь посланиями, которых оказалось на удивление много. Гараи и Марика попробовали его расспросить, случались ли раньше попытки украсть браслет, но он только отмахнулся.

– А убийства? – меланхолично уточнил Анталь.

Управляющий дернулся и возмущенно посмотрел на юношу.

– Сольгер – приличное место! Никаких убийств!

Тут не выдержал уже умявший половину яств Мец.

– А как же три предыдущих?

Джанос посмотрел на него как на предателя.

– У Пера Хэри было слабое сердце и почтенный возраст. Просто случился приступ, который он, к прискорбию, не смог пережить. Аверий Хэри напился, что подтверждают и гости, и слуги, свалился с лестницы, когда ночью решил взять себе еще вина. А тот вор… – тут управляющий замолк.

Почуяв добычу, Марика вскинула голову:

– Что вор? Он пытался украсть браслет?

– Тот вор получил по заслугам, – прорычал Джанос. – Да, он пытался украсть браслет Вельгарды, но, по заключению стражи, защитная магия вступила в конфликт с какими-то артефактами, которые были на воришке, что его и убило.

– Это очень похоже на проклятье! – провозгласила Марика.

– Нет никакого проклятья! – возмутился управляющий. – Есть защитная магия и жизнь со всеми ее болезнями и случайностями.

– А разве вы сами не считаете, что замок проклят? – удивился Сандор.

Джанос огляделся, будто надеясь сбежать. Потом процедил:

– Замок не представляет никакой угрозы для гостей.

– А для остальных? – вступил Анталь.

– Ворам тут не рады!

– А род Хэри тоже воры? – острозубо улыбнулся Ференц. – С точки зрения замка, конечно.

– Замок – это просто архитектурное сооружение. Да, он овеян легендами, в том числе и о проклятье. Однако многие именитые маги исследовали его и не нашли ничего тревожащего. Да и для проклятого замка три смерти от естественных причин – это как-то маловато, не считаете?

– Уже пять.

– Вот расследованием последних двух и займется лаор Мец. Кстати, лаор, поведайте нам о своих успехах.

Вновь оторванный от кушаний дознатчик побагровел от возмущения. Похоже, с успехами не заладилось. Судя по его лицу, он мысленно или перебирал ругательства, или законы, не позволяющие швырнуть в управляющего огненным шаром.

– Сейчас мы ищем начальника охраны убитой, известной здесь как Кларисса Зилийская…

– Виконтесса Кларисса Зилийская, – вставил кто-то.

Маг так яростно вцепился зубами в кусок мяса, что, когда он вновь заговорил, прерывать его больше не осмелились.

– Его не видели со вчерашнего вечера. Возможно, именно он убил служанку. А, возможно, и ла-ориту Зилийскую. А также, разумеется, мои люди разбираются, насколько подлинной является эта виконтесса.

– А есть шанс, что убийца в замке? – робко спросила Леа.

– Разумеется, – припечатал дознатчик. – Я пока исключил лишь некоторых. Приятного аппетита, лаоры и ла-ориты. Давайте воздадим должное еде, – и он воздал.

Остаток ужина прошел в вымученном пустом разговоре, и Леа, сославшись на утомление, поднялась к себе. «Дай то боги, чтобы убийцей оказался этот самый начальник охраны. Как там его… Тох какой-то». Девушка с помощью Матиши разделась, распустила прическу. Уже в одиночестве закапала глаза и улеглась. Сон снова не шел. Леанора с огорчением подумала, что настойку у Шарли не взяла, но вызывать горничную не стала. Вместо этого притянула к себе книги и открыла верхнюю. Однако ни страдания романтичной девицы, попавшей в детектив как кура в общип, ни, что странно, описания магических свойств султанитов не увлекли девушку.

В раздражении она потушила свечку и укрылась по самый подбородок. Не помогло. Шторы она просила Матишку не задергивать, опасаясь остаться в полной темноте. И из-за этого комнату заполнял лунный свет. Яркий и серебряный, заставлявший все остальное тонуть во тьме. Но не однородной. Полная темнота через какое-то время обрела оттенки, более светлые и почти черные пятна, которые удивительным образом складывались совсем не в те предметы, которые, как Леа помнила, находились к комнате. Насчитав пять чудовищ только на правой половине, девушка крепко зажмурилась. «Никаких монстров нет. Это просто ночь и глупые мысли… Дневные страхи выползают и превращаются в химер»… Тишина в замке должна была бы быть абсолютной. Вокруг нет шумного города, а людей на такое большое пространство совсем мало. Однако нет. За окном чему-то возмущался ветер. Порой бился в окна, и рама так драматически поскрипывала, что Леа вздрагивала и, распахнув глаза, до рези вглядывалась в окно.

В какой-то момент Леа послышались шаги в коридоре, и она замерла, чуть ли не поскуливая от ужаса. Уставилась на ручку двери и ждала, ждала, когда та пойдет вниз. Конечно, девушка заперла комнату, но в этом замке собралось слишком много непонятных людей.

Но шаги стихли, а ничего не произошло. Леанора даже начала сомневаться, что слышала их. Теперь ей стало казаться, что раздаются какие-то странные скрипы. То ли пол под кем-то, то ли что-то за окном, то ли в самой глубине замка. Невольно вспоминались разговоры про его проклятье, про то, что он ненавидел своих новых официальных хозяев – род Хэри. Или подобное нереально? Почему они тут не живут? Такая махина простаивает. Почему пускают студентов, пусть и из дворянских фамилий? Замок похож на дорогую гостиницу, а не на жилье. В чем-то даже печально, если не вспоминать, что он убивает. Возможно, убивает. Это только теория. Ведь, да? Только одна из идей? И самых маловероятных.

«Боги, а это что?!» – Леа подскочила в кровати, вырванная из полудремы тихим, но четким звуком. Приснилось? Но нет, звук повторился. И ближе! Четкое цоканье, будто камень о камень ударили. Вот снова! «Боги, что это?!» Какой-то скрип, пыхтение и снова – цок-цок.

Девушка взлетела с кровати, рванулась к туалетному столику, схватила огниво и трясущимися руками зажгла свечу. И тут же направила ее в ту сторону, откуда слышались звуки, – дальний угол комнаты, что ближе к кровати и к коридору. Там никого не оказалось. Леа поводила подсвечником из стороны в сторону, но ничего не обнаружила. Звуков тоже больше не слышалось.

«Кажется, все же придется идти к Шарли за настойкой», – облегченно подумала девушка, и в этот момент цоканье повторилось. К нему добавился какой-то скрип, вздох… Вновь цоканье. Леа в ужасе направила свечу в сторону звуков.

Перед ней шагах в пяти сидела небольшая, размером с кошку, каменная химера. Похожая на львенка с толстенькими лапами, с небольшими крылышками, наростами вдоль хребта, змеиным хвостом и полной пастью зубов. Большие, черные, с белыми прожилками глаза ее уставились на Леанору выжидающе.

Не закричала та только потому, что от ужаса из горла не могло вырваться ни звука. Девушка молча хватала ртом воздух.

Химера закряхтела и переступила с ноги на ноги. Вот откуда этот звук!

– Мамочка! – проблеяла Леа.

Чудовище явно обрадовалось и сделало пару шажочков вперед, вызвав у девушки полный ужаса стон.

– Не подходи, – умоляюще прошептала она, и химера остановилась, глядя на нее печальными глазищами.

Так они и стояли. Леа – в страхе, чудище – выжидающе на нее глядя. Прошла минута, растянувшаяся на вечность, и чудовище тяжко, очень тяжко вздохнуло. Потом еще раз, вновь поглядев на девушку со скорбью. Та не понимала, откуда эти мысли про чувства у камня, но эмоции отлично считывались с крупной выразительной морды. Еще через минуту Леа начала соображать. С трудом, пропусками, мысленными завываниями, но все же. Пока самым важным было то, что химера не нападала. Ждала. Чего-то явно хотела. Причем именно от нее.

– Что ты хочешь? – тихо и осторожно спросила Леанора.

Та вновь обрадовалась, принялась перебирать лапами, цокая ими по полу, и заглядывать в глаза. С места не двигалась. И смотрела, смотрела.

Понимая, что совершает величайшую ошибку, Леа, поколебавшись, все же сказала:

– Можешь подойти.

Просияв, химера бросилась к ней, вновь напугав до ступора. Девушка в красках представила, как ее хватают каменные клыки, рвут на части. Сначала ноги, потом, как она упадет, живот, шею…

К ногам, кстати, химера и правда проявляла интерес – терлась о них, как кошка. Леа утихомирила внутреннего паникера и прислушалась к ощущениям. Ничего неприятного. Еще немного подумав, наклонилась и протянула к чудищу руку. Та ее обнюхала и радостно ввинтилась под ладонь, напрашиваясь на ласку. На ласку? Леа осторожно провела пальцами по голове, шее. Химера издавала тарахтящий звук. Девушка вновь замерла, но каменное создание поддело головой ее руку и сделало движение, от которого ладонь проехалась по голове и шее, будто в ласке.

Это так напоминало поведение дружелюбной собаки, что Леа даже улыбнулась. Присела, разглядывая создание, и продолжила гладить. Сначала по морде, потом по спине и крыльям, изучая чудовище. То всячески показывало свой восторг.

– Я тебя узнала. Ты же та химера, которую я касалась в «чудовищном» зале.

И получила кивок в ответ. «Она понимает меня!» – с восторгом и ужасом осознала Леа.

– Ты милая, – поделилась она, и чудище выказало еще больше счастья, окончательно став похожим на щенка. «А чем же тебя, такую каменную, кормить?» – в голове вновь мелькнула картинка с кровью и разорванным телом. Брр…

Именно этот момент выбрали камни из браслета Леа, чтобы выбраться из него и закружить вокруг хозяйки и ее гостьи любопытной змейкой. Девушка с удивлением наблюдала, как химера тянется к ним носом, а самоцветы подлетают, будто знакомятся.

Леанора ничего не понимала, как и того, почему сейчас в руках, гладящих чудовище, активизируется магия. Она наполняла, наполняла юную чародейку и потом полилась из ладоней. Химера пришла в полный восторг. Благодарно урча, она тыкалась в руки, трясь о них и впитывая в себя энергию. Камни летали вокруг, и у Леа не находилось сил прервать этот хаос. Зато она заметила, что существо как будто бы меняется. Сглаживается угловатость, вызванная то ли стилем, то ли криворукостью мастера, то ли временем. Морда становится живее, словно реальнее. А куцые крылья со скрипом, даже некоторым стоном отделяются от спины. Химера даже оторвалась от ладоней с магией и похлопала ими, радуясь, как ребенок.

Улыбнувшись, Леа погладила существо еще раз.

– Ты, похоже, питаешься моей магией, – произнесла она. – Так?

Подумав, химера кивнула.

– А другая пища тебе нужна?

В этот раз она помотала лобастой головой. Леа обрадовалась невероятно.

– Это хорошо, – и почесала за ушами.

Раздался вновь тот тарахтящий звук, от которого химера сама вздрогнула и заозиралась. Девушка засмеялась. Самоцветы из браслета подлетели ближе. И вдруг самостоятельно встроились в химеру на манер ошейника, хоть и с пропусками – все же их пока слишком мало.

Совершенно не представляя, как на это реагировать, Леа смотрела на происходящее, отчаянно надеясь, что это не приведет химеру в ярость. Прошла пара мгновений, но химера никак не реагировала на самоуправство камней.

Самоцветов было немного жалко, все же Леа собирала их всю жизнь. Училась управлять магией с их помощью. А еще каждый из них для нее пел. И вместе они составляли прекрасную музыку, которую девушка так любила послушать. Но, похоже, своей энергией она сама пробудила к жизни это существо, и значит, теперь в ответе за него. Так что пусть будут у нее.

Немного еще поигравшись с химерой, попутно рассматривая ее, Леа поняла, что просто валится с ног. Возможно, из-за перерасхода магии и излишне ярких эмоций.

– Я спать, – заявила она чудищу. – А ты как хочешь.

Забравшись в постель, девушка тут же сомкнула веки. Сознание уплывало. Самым его краем Леа почувствовала, как химера влезает на постель и устраивается у нее в ногах под одеялом. Было странно, но уютно.

Наутро никаких химер в кровати не оказалось, а браслет с полным набором камней лежал на туалетном столике.