Текст книги "Укрощение строптивых"

– Кроме сэра Хэмиша, – вырвалось у Иден, глаза у нее вдруг расширились. – Так вы ездили в Лахор к сэру Хэмишу, когда впервые отправились в Индию?

– Совершенно верно.

Иден задумчиво посмотрела на графа, многое из его прошлого вдруг ей стало ясно, ее изумил причудливый каприз судьбы, который свел их здесь вместе.

– Если бы только он сказал мне, что его племянник – это вы, – прошептала она.

– Разве что-нибудь изменилось бы? – резко спросил Хью.

– Возможно, – допустила Иден. – А для вас, ваше сиятельство, имело бы значение, если бы я еще в Индии сказала вам, что я – внучка Ангуса Фрезера из Тор-Элша?

– Моя дорогая девочка, – смеясь, сказал Хью, – к чему отвечать на этот вопрос? Вы уже здесь. Давайте не будем ничего усложнять. Полагаю, вам будет приятно узнать, что мои наезды в Эрран-Мхор редко длятся более двух недель. Я уеду прежде, чем успею надоесть вам.

– Вы прекрасно понимаете, что я не это имела в виду, – возмутилась Иден. – Ну почему вы всегда...

Она замолчала и поджала губы. Она не будет спорить с ним, хотя насмешка в его глазах так неприятна! Сама виновата, опять он одержал верх, даже вот так – стоя перед ней, перемазанный грязью после падения с лошади.

Ледяным тоном Иден пожелала графу приятно провести время и выразила сожаление, что вряд ли удастся встретиться еще раз.

– Мы все в Тор-Элше так заняты сейчас урожаем, – объяснила она, – да и вас, наверное, в Эрран-Мхоре ждет немало дел.

– Разумеется, – серьезно подтвердил он и попрощался так торжественно, что Иден опять захотелось стегануть его хлыстом. На мгновение она крепко сжала резную костяную ручку хлыста, потом пришпорила коня и с места взяла в галоп. Обида и гнев мешали ей думать ясно.

– Не хочу больше ничего слышать ни об Эрран-Мхоре, ни о лорде Блэре! – вспыхнула Иден, когда Анна неосторожно завела следующим вечером разговор об их соседе. Анна влетела в кабинет, где Иден разбирала бумаги. Когда Иден оборвала ее, Анна в удивлении остановилась, шурша юбками.

– Иден! – мягко упрекнула Изабел, сидевшая здесь же, у окна.

– Прости, – проговорила Иден, ничуть не раскаиваясь. – Я просто устала от бесконечных разговоров о Блэрах, не хочу больше слышать ни слова о них, благодарю вас!

– Тогда я тебе ничего не скажу, – пригрозила Анна, нижняя губа у нее предательски задрожала.

– Ну хватит, Анна, что еще у тебя? – спросила Изабел, откладывая в сторону вышивание и неодобрительно глядя на Иден.

Было ясно, что Анна сгорает от нетерпения поделиться новостями, и она тут же забыла о резкости Иден.

– Нас пригласили, – объявила она дрожащим от волнения голосом, – всех, а не только одного дедушку, на бал в Эрран-Мхор! Посыльный только что принес приглашение, и дедушка сказал, что мы все можем пойти, раз лорд Блэр все-таки решил устроить этот бал. Правда, здорово? Мама сказала, что мне сошьют новое платье, если успеют, и вам с Иден тоже, конечно.

– Если мы поедем, – жестко сказала Иден. – Лично я не собираюсь. – Видя ошеломленные лица сестер, она сухо добавила: – Я не собираюсь присутствовать на этом глупом сборище, и потом, дома столько работы.

Сказав это, она собрала стопку бумаг и выбежала из кабинета.

Глава 13

– Добрый вечер, мисс Гамильтон, – произнес граф Блэр, галантно наклоняясь над обтянутой в тонкую перчатку рукой Иден. – Очень рад снова видеть вас, хотя, должен сознаться, меня совершенно изумляет ваша способность с такой легкостью перемещаться из одного мира в другой.

Иден вскинула подбородок, и восемнадцать ярдов тафты на юбках громко зашуршали.

– Неужели вы ожидали, что я приеду в шароварах и choli?

Веселые искорки заиграли в глазах графа.

– Или в шароварах, или в латаной юбке и сапогах в навозе, именно так описал вас Саймон Маккензи.

Иден замерла, потом спокойно опустила руку и прошла в залу. К ней тут же подошла Анна, которая оказалась в зале раньше ее. Она сгорала от любопытства, ей очень хотелось знать, что сказал Иден граф. Но девушка ответила уклончиво, брови у нее сердито сдвинулись. Она уже сожалела, что поддалась уговорам дедушки и согласилась поехать на бал.

Судя по всему, событие должно быть грандиозным. Еще не было девяти, а зала быстро заполнялась гостями. Роскошные женские платья чередовались со строгими мужскими фраками и разноцветной формой горных стрелков. К платьям некоторых женщин были приколоты отличительные клановые знаки, их сопровождали мужья в национальных костюмах. Каждый клан имел свои определенные цвета, но большинство гостей были англичанами, специально приехавшими к графу на бал.

– Полагаю, ты уже знаешь, что здесь он известен как граф Роксбери? – сказала Анна, во все глаза рассматривая долговязую фигуру хозяина, который в это самое время целовал руку какой-то гостье царственного вида. – Он унаследовал этот титул от одного дальнего дядюшки, хотя более точно трудно сказать. Здесь все называют его лордом Блэром. Как романтично иметь столько титулов! Я просто не знаю, как к нему обращаться – ваша светлость или ваше сиятельство.

– Не вижу ничего романтичного в человеке, который получил все эти титулы в результате безвременной смерти родственников, – сухо отозвалась Иден.

Анна возмущенно подняла руку к скромной кружевной накидке, прикрывающей ее грудь:

– Ты несправедлива, Иден! Лорд Блэр работает не покладая рук, чтобы имение было в порядке. Он заслуживает похвалы! Он все время в разъездах: то в Лондоне, то в Сомерсете, то в Эрран-Мхоре. Дедушка говорил, что он даже в Индию ездит по делам, хотя точно никто не знает по каким. Он такой неразговорчивый. Сомневаюсь, что даже сэру Хэмишу известно, куда он уезжает.

– Неудивительно, что он предпочитает помалкивать о своих делах с его-то репутацией! – съязвила Иден. Она не стала посвящать Анну в подробности политической деятельности Хью Гордона в Индии. Анна уже и так настроилась слишком романтично, не хватает еще, чтобы она получила подтверждение романтических добродетелей лорда Блэра. – И знаешь, перестань глазеть, а то его сиятельство заметит, – посоветовала Иден.

Анна залилась румянцем и молча отошла от Иден, а та повернулась, чтобы поздороваться с сэром Хэмишем, которого уговорили ненадолго выйти в залу поприветствовать гостей племянника. На красном мундире блестели военные награды, у старика был такой элегантный вид, что Иден отпустила его, только когда он пообещал ей танец.

– Такая же бойкая, как мать, – засмеялся генерал и медленно оглядел девушку с головы до ног, – и, полагаю, в два раза красивее.

Широкая юбка Иден была расшита крошечными жемчужинами, такие же жемчужины украшали сетку для волос. Синее платье из переливающейся парчи подчеркивало необыкновенную синеву глаз, удивительное достоинство сквозило в ее осанке – все в девушке нравилось старому генералу.

– Я не забуду про танец, детка, – пообещал он, хотя не собирался задерживаться среди гостей. Он поцеловал ей руку и с сожалением занял место рядом с графом Роксбери.

Иден решительно не собиралась ехать на бал, а сейчас с удивлением обнаружила, что ей очень нравится обстановка. Хью Гордон не только держался на расстоянии, но ни разу даже не взглянул на нее. Иден успокоилась, она почти забыла о его присутствии и от души веселилась в обществе гостей. И не она одна. Удалившись в боковую комнату, чтобы перевести дух после зажигательного шотландского танца, она заметила, что Изабел окружена не менее чем полудюжиной жадно ловящих каждый ее взгляд молодых людей. Девушка застенчиво улыбалась, качая головой, она никак не могла решить, на ком остановить свой выбор. Иден нашла, что ее кузина выглядит просто бесподобно в светло-фиолетовом платье, а ее рыжие локоны прелестно обрамляют нежное личико. Даже некрасивая толстушка Анна, танцующая с необыкновенно интересным молодым человеком, явно англичанином по происхождению, раскраснелась и выглядела очень привлекательно в отблесках свечей.

Миссис Фрезер в роскошном платье из красновато-коричневого бархата, украшенного черным, стояла среди наблюдающих и не спускала глаз с дочери и племянниц. Она не скрывала удовольствия, что девушки пользуются таким вниманием, но все же была несколько разочарована, что лорд Блэр не пригласил Анну на танец.

– Кажется, он вообще ни с кем не собирается танцевать, – раздраженно заметила она, обращаясь к Иден. – Это вполне понятно, конечно, он ведь холостяк, ему вообще не пристало устраивать такие грандиозные балы. Хотя это такая старая традиция. Анна просто прелестна, правда? Не понимаю, почему он не хочет пригласить ее хотя бы из вежливости, мы ведь столько лет соседи!

Она нахмурилась, вздохнула и добавила, что это очень нелюбезно с его стороны, поскольку хозяин обязан уделять внимание всем гостям, а не только деловым партнерам, которыми граф, кажется, только и занят.

Жалобы Джанет были вызваны тем, что его сиятельство уже полчаса был поглощен разговором с седовласым джентльменом недалеко от дверей, ведущих в прекрасно отделанную переднюю, и совершенно забыл о гостях, увлеченно кружащихся в вальсе.

На самом же деле Хью уже давно обсудил все дела и теперь говорил с сэром Фицроем Россом о собравшихся, среди которых были весьма именитые люди. Граф с нескрываемым удивлением признался, что хотя в Эрран-Мхоре и нет хозяйки, которая совершенно необходима для таких собраний, а сам он не удосужился пригласить для этой роли стареющую тетушку или какую-нибудь другую дальнюю родственницу, это никого не остановило, и все приняли приглашения.

– Ваше состояние и положение намного перевешивают состояния и положения ваших гостей, – с усмешкой заметил старый банкир. – Убежден, никакие условности не остановят любую мамашу вывезти напоказ свою дочь, особенно такому лакомому жениху, как граф Роксбери.

– Прошу вас, не надо выставлять меня такой желанной приманкой, – утомленно попросил Хью. – Я достаточно натерпелся в Калькутте и Дели, мне чертовски надоела эта роль.

– Тогда зачем было устраивать этот бал? – с нескрываемым удивлением спросил сэр Фицрой.

– Сам не знаю. – Хью пожал плечами. – Возможно, из ложного чувства долга. Ведь Блэры и правда проводят этот бал уже не одну сотню лет, а последние четыре года я был занят этим проклятым наследством в Англии.

– Все еще смотрите на него как на обузу? – поинтересовался сэр Фицрой.

– Предпочел бы, чтобы его завещали сводному кузену Уильяму, – честно признался Хью, – хотя мозгов ему явно не хватает и деловой хватки никакой.

– Управление одним Эрран-Мхором задаст работы без продыха самому трудолюбивому, – согласился сэр Фицрой, банк которого уже больше полувека обслуживал семью Блэров и который знал о делах Блэров не меньше самого графа. – Получить в наследство графство с таким количеством недовольных фермеров, не говоря уже о затруднительном положении Гордонов и Блэров, которых восстание сипаев должно было просто полностью разорить. И теперь вам еще приходится решать, восстанавливать его или нет... – Он внезапно замолчал и посмотрел на графа с любовью и досадой. – Зачем вам все это, Хью? Почему бы не оставить все как есть и не заниматься только тем, что не ведет к преждевременной могиле?

– А что, можно подумать, что я уже так близок к ней? – засмеялся Хью. – Боже, я и не подозревал, что так заработался.

Сэр Фицрой хмуро оглядел загорелое лицо и стройную фигуру Хью в отлично сшитом фраке.

– Здоров как бык, черт тебя побери! – проворчал он. – Я бы почел себя счастливчиком, если бы в молодости был хотя бы вполовину таким красавцем. Нет, меня беспокоит другое, сейчас, во всяком случае. В этом году вам исполняется тридцать три, а работаете вы куда больше, чем молодые служащие в банке, уверяю вас. Они, как голодные волчата, следят за моим жалованьем и должностью! Бог свидетель, мне потребовалась целая жизнь, чтобы понять это!

– Я обдумаю ваше предложение, – пообещал Хью подозрительно серьезно.

– Как же! Вы лжете без стеснения, мы оба это знаем!

Опасаясь, что он возбудится больше допустимого, что совершенно было ему запрещено докторами и долготерпящей женой, сэр Фицрой перевел внимание на танцующих и вдруг заметил стройную девушку в красивом синем платье, кружащуюся в танце с офицером Сорок второго Горного полка.

– А кто эта красотка, черт побери? – прогремел он. – По-моему, я ее раньше не видел.

– Это внучка Ангуса Фрезера, – подсказал Хью.

– Ага, так это – дочка Гамильтона? Слышал, слышал о ней, хотя и не подозревал, что она так похожа на мать. Знаешь, Элизабет Фрезер была красавицей.

– Возможно, но характером мисс Гамильтон явно пошла в отца, могу поспорить, – сухо отозвался Хью и рассказал очень заинтересованному сэру Фицрою о мужестве, с которым полковник Дугал Гамильтон встретил смерть у себя в Лакнау, когда городок захватили восставшие.

– Ангус, наверное, души в ней не чает? Прямо помолодел с тех пор, как она приехала. Хотя нисколько не удивлюсь, что его сегодня здесь нет, он всегда был отшельником, даже в университете ни с кем не общался.

– Это правда. Вы ведь вместе учились в Эдинбурге, кажется?

– Да, были безусыми юнцами! – с усмешкой вспомнил сэр Фицрой. – В те дни Эдинбург был для нас запретным городом, Ангус так и не привык к нему. Говорил, что для него после Тор-Элша это ссылка. Господи, не встречал больше никого, кто был бы так привязан к своей земле, даже здесь, в горах! Он, наверное, не переживет эту потерю.

– Какую потерю? – сразу насторожился Хью.

– Денежные затруднения, обычная история. По уши в долгах, особенно после смерти сыновей прошлой зимой. Конечно, у них очень толковый управляющий, но, боюсь, даже ему не удастся ничего сделать.

– Я об этом не знал, – медленно произнес Хью.

– А должен бы, черт побери! – разгорячился сэр Фицрой. – Ведь большую часть денег на покупку земли они заняли в Эрран-Мхоре и не раз кредиты брали слишком большие. Тут и моя вина, наверное, есть – очень уж легко наш банк соглашался, а старик Фрезер умеет уговаривать, да еще ваш дядя за него вступился.

– У меня не было повода критиковать действия Хэмиша, – пожал плечами Хью. – Он прекрасно справляется с делами в мое отсутствие и, если одолжил денег старому другу, это не повод для беспокойства.

– Я отлично знаю, какую долю занимает наследство Хэмиша в семейном состоянии, – отозвался сэр Фицрой несколько обиженно, – но вы сейчас сами подтвердили мою точку зрения! Если бы вы проводили в Шотландии больше времени и серьезно занимались делами Блэров, то были бы в курсе того, что здесь происходит. Нет-нет, я не обвиняю Хэмиша, у него отличная деловая хватка. Но бывают случаи, когда чувства должны отступить, а решение надо принимать исключительно из соображений платежеспособности партнера.

– Хотите сказать, что для такого расчетливого мерзавца, как я, старинная дружба между нашими родами ничего не значит? – улыбнулся Хью.

Сэр Фицрой сохранил серьезное выражение:

– Вот именно. Хэмиш Блэр и Ангус Фрезер дружат с юности. Это тот самый случай, когда деловое чутье уступает место глупым сантиментам, а это очень опасно.

– Послушать вас, можно подумать, положение – хуже некуда, – нахмурился Хью.

– Да, черт побери! Фрезеры не в состоянии выплатить долги, а я делаю все возможное, чтобы оградить Эрран-Мхор и свой банк от катастрофических последствий.

– Почему же вы раньше мне не сообщили?

Сэр Фицрой побагровел.

– Только за прошлый год я послал дюжину писем в Сомерсет, а вы хоть бы на одно ответили! Одни заверения от вашего бестолкового стряпчего Хайби или Хиллоуби, как его там...

– Хайби, – подсказал Хью.

– Точно, Хайби, черт побери! Он все заверял меня, что беспокоиться не о чем, что его сиятельство займется этим делом сразу, как только найдет время и выберется в Шотландию!

Сэр Фицрой с возмущением заметил, что Хью слушает его вполуха и при этом через открытую дверь внимательно разглядывает пару, которая раздевалась в передней. И мужчина, и женщина были одеты по последней моде. Мужчина средних лет имел вид скучающего аристократа, а женщина, хотя и не первой молодости, была все еще захватывающе красива в роскошном платье из белого атласа с тюлем цвета лаванды поверх, широкие оборки заканчивались отделкой из черного шелка и ниток жемчуга. Она выглядела как истинная аристократка, ее черные блестящие волосы отражали сияние бесчисленных свечей.

Хью с усмешкой обратился к сэру Фицрою:

– Вы совершенно правы, я займусь этим делом, но боюсь, сейчас не самое подходящее время. Извините, я должен поздороваться с Уинтонами. Я не ожидал их.

Он повернулся и направился к Уинтонам, а сэру Фицрою Россу оставалось только признать свое полное поражение. Ругаясь сквозь зубы, он с отчаянием закатил глаза к потолку, где в сумраке терялись старинные балки, которым не было дела до смеха и музыки, звучащей вокруг.

В полночь звуки волынки призвали гостей во двор посмотреть традиционный костер. Вечер выдался необыкновенно теплый, в последние дни вообще установилась необычно хорошая погода. На черном небе сиял молодая луна, дул теплый ласковый ветерок, еще ничто не напоминало о холодной длинной зиме. В притихшем саду последние розы испускали сладкий аромат, и в лунном свете высыпавшие в сад дамы в широких юбках сами были похожи на роскошные цветы.

Тетя Джанет поначалу хотела вернуться домой до костра, она не очень одобряла этот языческий обычай. В темноте трудно будет углядеть за Анной, Иден и Изабел. Еще больше ее встревожило, что слугам и местным жителям разрешили издали посмотреть на костер. Эти дикари запросто могут перебрать лишнего, поэтому она решила собрать девушек и объявить, что они уезжают. Но в это самое время к ней сквозь толпу приблизился Хью Гордон и с напускной небрежностью поинтересовался, уж не собирается ли она уезжать до главного события праздника.

Польщенная таким вниманием к себе со стороны графа, Джанет мгновенно смягчилась. «Нет-нет, нельзя забывать, что он – граф», – напомнила она себе со сладостной внутренней дрожью. Джанет уверила Хью, что с удовольствием останется, и, едва дыша от счастья, наблюдала, как он остановился поговорить с Анной один на один. От волнения она даже не заметила, что граф всего лишь из вежливости остановился поприветствовать девушку, прежде чем заговорить с Изабел Гамильтон.

– Искренне рад встрече с вами, мисс Гамильтон, – галантно произнес Хью, беря маленькую ручку Изабел в свою. Он говорил таким голосом, которого стоявшая неподалеку Иден еще никогда не слышала. – Сожалею, что не смог поговорить с вами раньше.

– Ничего, – пролепетала Изабел, – у вас столько гостей. – К сожалению, в темноте не было видно, как прелестно порозовела девушка от смущения. – Как любезно, что вы пригласили нас, ваше сиятельство.

Хью обезоруживающе улыбнулся:

– Для меня это большая честь, мисс Гамильтон. Должен сознаться, было очень интересно взглянуть на прелестных внучек Ангуса Фрезера. Миссис Фрезер! Советую вам оставаться под этими деревьями, здесь не должно быть дыма.

Хью отошел, а Джанет благодарила его вслед. И никто не заметил, что граф даже не посмотрел в сторону Иден. Никто, кроме нее самой, которая не сомневалась, что сделано это было намеренно.

«Ну и пусть», – упрямо сказала она себе и прошла вместе с кузинами к деревьям, на которые указал граф. Но стоило только ей вспомнить, с какой теплотой и нежностью разговаривал он с Изабел, как сердце странно сжалось: с ней он всегда говорил сердито и раздраженно. И вдруг ей все сразу надоело – и бал, и Блэры, но больше всего тихое веселое щебетание кузины Анны. Когда под одобрительные возгласы гостей вспыхнул огромный костер, Иден незаметно скользнула в темноту.

Она уже достаточно уверенно чувствовала себя в огромном парке Эрран-Мхора и не раздумывая побежала по выгнутому мостику через ручей, в котором ловили форель для жителей усадьбы. Шум праздника сюда почти не доносился, только теплый ветер шелестел в листве да журчала вода в ручье. Иден с благодарностью вздохнула, прислонилась головой к стволу древнего платана и закрыла глаза. Как хорошо побыть одной! С того самого мгновения, как в Тор-Элш принесли приглашение на бал, она ни на секунду не оставалась одна, все время с Анной и Джанет, которые только и говорили о бальных нарядах, а уж что до самого бала...

– Лучше бы я не поехала на этот бал, – вслух сказала Иден, – зря я послушала дедушку!

Иден не знала, сколько времени простояла у дерева, едва сдерживая необъяснимое желание заплакать, но вдруг поняла, что она здесь уже не одна. За спиной послышался негромкий треск веток. Иден встревожилась и решила вернуться. Но либо девушка двигалась недостаточно быстро, либо белые нижние юбки выдавали ее присутствие, но внезапно она почувствовала, как чьи-то влажные руки вцепились в нее сзади, повернули и затем схватили за подбородок.

– Что вы делаете? Отпустите меня! – потребовала Иден. Она скорее возмутилась, чем испугалась.

– Ба! Нижние юбки! – прохрипел мужской голос, и Иден почувствовала запах виски. – Надо же, барышня одна, в темноте! Что, молодые щеголи не по душе, красотка? Не бойся, я тебе понравлюсь, сейчас увидишь!

С этими словами пьяный незнакомец прижался жарким слюнявым ртом к губам Иден. Девушка была не в состоянии ни закричать, ни сопротивляться. Задыхаясь, она пыталась освободиться, но все напрасно, пока нежданно-негаданно чья-то сильная рука не отбросила ее назад к дереву. Девушка с жадностью ловила ртом воздух и вдруг увидела прямо перед собой лицо Хью Гордона. Она не сразу узнала его, так исказилось оно от ярости.

– Очередная глупость! Какого черта вы сюда забрались?

Иден ничего не смогла выговорить в свою защиту, она вообще не могла говорить, у нее бешено колотилось сердце. Она уставилась на Хью с открытым ртом и вздымающейся от частого дыхания грудью. Хью крепко ругнулся, увидев в глазах девушки застывший ужас, и, не поворачиваясь, коротко сказал что-то по-гэльски двум маячившим неподалеку теням. Послышался шум короткой борьбы и треск сучьев, будто по земле тащили большую тяжесть.

– Что... что ему будет?

– Это так важно?

– Не знаю. Я не была... Он не...

– Я отлично догадываюсь, что он собирался сделать, – перебил ее Хью, говоря сквозь зубы, – а вам, мисс Гамильтон, следовало хорошо подумать, прежде чем забираться сюда. Полдеревни...

– Прошу вас, – прошептала Иден и схватилась руками за горло. Только сейчас в серебристом лунном свете Хью заметил темные подтеки на нежной коже. Убийственный гнев охватил его при виде этих страшных отметин, до него дошло наконец, в какую переделку едва не попала Иден. От этого гнева он забыл все, что собирался сказать девушке. Он осторожно отстранил ее дрожащие пальцы от горла.

– Клянусь Богом, если он оскорбил вас... – хрипло прошептал граф и рукой отвел блестящие прядки беспорядочно падающих на лицо девушки волос. И в то мгновение, когда он коснулся ее, словно искра проскочила между ними, чудом вдохнула новую жизнь в отношения, которые раньше складывались из одних лишь стычек, начавшихся еще с той памятной встречи в садах марданы во дворце Малраджа. Хью сопротивлялся этому чувству, старался подавить его, но, когда представил, что едва не сделал с Иден другой мужчина, чуть не сошел с ума. И теперь, когда он ощутил своей рукой нежную кожу девушки, это чувство внезапно расцвело, оказалось выше сопротивления, сильнее разума...

Со стоном Хью притянул Иден к себе, наклонил голову и поцеловал девушку с отчаянием, вызванным тем же гневом. Странно, но Иден не почувствовала ни страха, ни отвращения, которые только что испытала в подобных же обстоятельствах. Это же был не тот деревенский пьяница, а Хью... И Иден прильнула к нему, отвечая на поцелуй и не замечая ничего вокруг – ни теплой лунной ночи, ни криков гуляющих гостей, ни треска поленьев в костре...

А потом Хью уже был не в силах ни предотвратить, ни сопротивляться неизбежному. Настойчиво и осторожно он снял с девушки великолепное платье, будто его и не было. Кринолины упали на землю, и теплый ночной ветерок ласкал обнаженную кожу девушки. Хью целовал ее в шею, в губы, и его сильные уверенные руки ласкали ее податливое тело.

– Милая моя, – шептал он, прижимаясь к ее щеке, – я не хотел, чтобы это случилось...

Но оба отлично знали, что это неправда. В его прикосновениях, в поцелуях уже не было той отчаянности, он был мягок и нежен, и эта нежность переполняла обоих, наполняла восторгом. Мягкие губы Иден искали его губы, ее распущенные волосы ласкали его кожу, будто нежные прикосновения любящих пальцев...

Хью приподнял Иден и почувствовал, как ее упругая грудь прижалась к его груди. Острое желание обожгло обоих. Он осторожно опустил ее на траву, понимая, что не может больше сдерживаться.

– Mo cridhe, – с любовью прошептал он по-гэльски, лаская ее руками, – боюсь, я сделаю тебе больно... Иден только крепче обняла его в ответ, притянула к себе его голову и прильнула к его губам. Она так легко отдавала себя ему, что сердце Хью запело от радости. Хью не мог больше ждать, он раздвинул бедра девушки своими сильными руками и опустился на нее.

Острая боль пронзила Иден, но быстро прошла, оставив ощущение, которого девушка никогда не испытывала раньше, которое проникало в каждую ее клеточку и в каждый нерв. Хью двигался в ней, она ощущала его, тела их слились. Иден дрожала и выгибалась, прижимаясь к нему, стараясь стать его частью. Стон блаженства вырвался у Хью, он входил в нее все глубже, пока девушка не почувствовала, что все ее существо перетекает в него.

Никто из них не знал, сколько они пролежали не двигаясь, но постепенно оба возвратились к действительности. Наконец Хью разжал объятия, перевернулся и лег на спину рядом с Иден, устремив взгляд в усеянное звездами небо. Ему было удивительно хорошо и спокойно, он придвинулся к девушке, и она с радостью положила голову ему на плечо. Они еще долго молчали, потом Хью неожиданно рассмеялся:

– Так-то намного лучше, чем вечные стычки, правда?

– Наверное, нам давно надо было это сделать, – серьезно согласилась Иден. – Скольких неприятностей мы бы избежали.

Хью оперся на локоть и посмотрел в лицо Иден:

– Бог мой, Иден, если бы ты только знала, как давно я хотел...

Но он не договорил того, что собирался, а прильнул к ней губами, и опять все куда-то уплыло, осталась одна страсть...

Внезапно сладостную тишину их уединения нарушил ледяной женский голос:

– Это уж слишком, Хью! Неужели ты теперь принялся за деревенских шлюшек? Не боишься заразиться?

У Иден остановилось сердце, она в ужасе застыла. Хью медленно повернул голову.

– А, это ты, Кэролайн, – безмятежно отозвался он. – Брось мне рубашку, будь добра.

Кэролайн выполнила его просьбу, хотя по тому, как она швырнула ее Хью, можно было понять, что она с радостью придушила бы его этой рубашкой. Хью повернулся к Иден, прижал к себе и накинул на нее рубашку. Было что-то бесконечно успокаивающее в его мягких, неторопливых движениях, но Иден не смотрела на него, она замкнулась, лицо ее побелело от напряжения.

Иден прекрасно знала, что это за женщина. Все гости, кажется, были знакомы с леди Кэролайн Уинтон. Уже через десять минут после ее внезапного появления на балу Иден знала о ней все, что могло ее интересовать. Если по поводу того, является ли леди Кэролайн в настоящее время любовницей графа Роксбери, мнения разделились, то относительно прошлого никто не сомневался. Ее неожиданное появление на празднике сразу же породило бесконечные сплетни.

Иден выслушивала их молча и с завистью смотрела на красавицу с безупречной фигурой и иссиня-черными волосами, рядом с которой любая женщина казалась дурнушкой. Иден видела, как Хью берет руку леди Кэролайн в свою, заметила выражение его глаз, когда та ослепительно улыбнулась ему. Отчаяние охватило тогда Иден.

Но что бы ни сказал или ни сделал он раньше, это не могло сравниться с тем унижением и отчаянием, которые она испытывала сейчас. Сердце ее сжалось, горло сдавило так, что Иден едва могла дышать.

Однако Хью, казалось, не замечал состояния девушки, не видел, какую боль причиняет ей. Он спокойно натянул брюки, поднял Иден на ноги и медленно проговорил:

– Это мисс Гамильтон из Тор-Элша, Кэролайн, а не простая деревенская шлюшка. Леди Кэролайн, моя давняя знакомая из Сомерсета, – добавил он, быстро повернувшись к Иден. – По-моему, я вас не представил.

– Рада познакомиться, – пробормотала Иден, не зная, что еще сказать. Происходящее казалось ей кошмарным сном, волны стыда и отчаяния захлестывали ее. Она не заметила, как одобрительно блеснули глаза Хью при ее ответе, не почувствовала, как крепко сжал он ей руку.

– Думаю, вам будет интересно узнать, – продолжил Хью, опять поворачиваясь к леди Кэролайн, губы его подозрительно подергивались, – что мисс Гамильтон – не очередное увлечение. Она будет моей женой.

Воцарилось молчание, две пары глаз уставились на него: широко раскрытые, изумленные и полные боли глаза Иден и холодные, оценивающие и не менее изумленные глаза Кэролайн. Даже в неярком лунном свете было заметно, как побледнела леди Кэролайн, она вскинула голову, зашуршала юбками и быстро взяла себя в руки.

– Должна признать, вы меня удивили, – проговорила она, часто дыша, – впрочем, как обычно. – Она глубоко вздохнула и попыталась изобразить улыбку, хотя внутри у нее все бушевало. – Я... я полагаю, уместны поздравления. Хью, мисс Гамильтон, поздравляю вас обоих.

С этими словами она исчезла в темноте. Повисло тяжелое молчание.

– Простите, – наконец произнес Хью, – я бы все отдал, чтобы этого не случилось.

Иден, казалось, не слышала его. Она молча уставилась в одну точку, но в следующее мгновение взорвалась.

– Как вы могли?! – вырвалось у нее. – Как вы могли опуститься до этого? Это чудовищно!

– Моя милая девушка, в том, что я сказал, нет ничего чудовищного. Я сказал это совершенно серьезно. Мы просто обязаны пожениться, чтобы ваша репутация не пострадала.

Потрясенная Иден недоверчиво посмотрела на него, и Хью с трудом удержал ее руку, когда она чуть не влепила ему пощечину. Какое-то короткое время она боролась с ним, тяжело дыша, потом сразу обмякла. Голова ее склонилась и упала на плечо Хью. Сквозь тонкое полотно рубашки он ощутил, как дрожит ее тело.

– Ничего нельзя было поделать, – мягко сказал он. – Что бы я ни сказал или ни сделал, она тут же распустила бы эту сплетню да еще приукрасила бы ее, не сомневаюсь. Единственный способ помешать ей – сделать вас моей женой.

– Очень благородно! – с горечью проговорила Иден. – А мое мнение уже не имеет никакого значения? А если меня не волнует моя репутация или что эта женщина думает обо мне?

– Но ведь есть еще и ваша семья, – резонно заметил Хью. – Ангус стар, нездоров. Как по-вашему, ему честь семьи тоже недорога?

– Он любит меня, – настаивала Иден, – и он бы никогда...