Текст книги "Смятение сердца"

Там ей решительно заступили дорогу два нижних чина. На ее протесты они ответили, что капитан Мак-Кракен приказал не выпускать ее.

Неожиданно оказавшись пленницей форта Макферсон, Сэйбл предпочла не привлекать к себе дальнейшего внимания и отошла в сторонку, прикрываясь одеялом. Больше всего на свете она жаждала устроить Хантеру скандал, какого еще свет не видел, но так как проводника не было видно, оставалось кротко ждать его под дождем. Прохожие награждали ее презрительными взглядами. Благодарная своей потрепанной одежде, Сэйбл в то же время ненавидела ее, страдая от уязвленного самолюбия. Кроме того, ее пугало, что кое-кто приостанавливается, удивляясь тому, что индианку пропустили внутрь форта. Потупившись, Сэйбл разглядывала кончики ботинок.

«Скорее же, Хантер, увези меня отсюда!»

Полковник Мейтланд увидел в окно кабинета, что у крыльца спешивается лейтенант Кирквуд. Тот был один, и это сразу наполнило коменданта скверным предчувствием. Все же ему было любопытно поскорее узнать подробности, и Мейтланд не усидел в кабинете. Он и Кирквуд встретились на крыльце. Первым, что бросилось в глаза полковнику, был едва заживший шрам на шее офицера. Общий вид его тоже оставлял желать много лучшего.

– Судя по всему, вас встречали не хлебом-солью, – мрачно заметил полковник, увлекая Кирквуда к двери.

– Я подам рапорт по всей форме, сэр, но подробности хочу сообщить вам лично, если не возражаете.

Мейтланд резко обернулся через плечо. У крыльца сгрудились несколько женщин, их печальные взгляды не отрывались от спины лейтенанта. Жены кавалеристов из числа тех, кто выехал с Кирквудом на патрулирование. Эти узнают первыми.

– Позже, лейтенант. Сначала вам нужно вымыться и переодеться… – Полковник оборвал себя, заметив поднимающегося на крыльцо высокого, статного мужчину. – Это еще кто такой?

– Капитан Хантер Мак-Кракен. Он-то и спас мне жизнь.

Со стороны собравшихся зевак раздались удивленные восклицания. Не обращая на них внимания, Хантер пожал протянутую полковником руку. Тот ткнул пальцем в сторону Сэйбл:

– Что за женщина?

– Просто краснозадая шлюха, сэр, – бросил кто-то из собравшихся – и поспешил убраться в задний ряд под мрачным взглядом Мак-Кракена.

– Если бы не эта леди, – громко объяснил Ной (слово «леди» он подчеркнул), – мне бы не выбраться живым из той переделки.

Долгий и пристальный взгляд полковника заставил Сэйбл съежиться. Ей и раньше было не по себе, теперь же хотелось просто провалиться сквозь землю. Наконец Мейтланд отвернулся и вошел в здание, на прощание выразив желание позже увидеть лейтенанта и Мак-Кракена у себя в кабинете.

– Что ж ты стоишь под дождем? – удивился Хантер, подходя к Сэйбл и втягивая ее под ближайший деревянный навес.

– Я хочу только одного, мистер Мак-Кракен, – убраться отсюда поскорее.

– Жаль. Даже очень жаль, потому что нам придется остаться до утра.

– Почему вы так поступаете со мной? – возмутилась Сэйбл, но как-то вяло: усталость и холод успели взять свое.

– Может быть, поговорим? Расскажешь мне, что тебя здесь не устраивает.

Хантер спросил это без особенного любопытства. Он успел понять, что форт Макферсон таит для Сэйбл угрозу.

– Мне нужно поскорее забрать ребенка у Быстрой Стрелы, неужели это не понятно?

– Почему же, очень даже понятно, – ответил Хантер, отметив про себя, что она сказала не «моего ребенка» или «моего сына», как говорила всегда, а просто «ребенка».

Не замечая его изучающего взгляда, Сэйбл встревоженно озиралась. Прохожие слишком уж прислушивались к их разговору. Хантер тоже обратил на это внимание и понизил голос.

– Ты когда-нибудь слышала такое слово – долг?

Она скрипнула зубами. Как она ненавидела это слово, которое слышала всю свою жизнь! Оно было оправданием постоянного отсутствия отца, который потом засыпал их подарками, балуя сверх всякой меры и постепенно превращая в бесхребетные, ни к чему не пригодные создания. А теперь и Хантер собирался воспользоваться словом «долг», чтобы настоять на своем.

– Это намек на то, что мой долг – оставаться рядом с тобой, раз ты знаешь, где находится мой сын?

– Если хочешь, понимай это так, – ровно ответил Хантер. – Мне придется на некоторое время уйти вместе с Кирквудом. Составь список припасов вместе с Тревисом, хозяином гарнизонной лавки. – Заметив, что Сэйбл помрачнела, он добавил:

– Можешь не опасаться его, он парень безвредный. Когда покончишь с этим, иди прямиком в гостиницу. Там я снял для нас угол, который они гордо называют «номером».

В ладонь Сэйбл ткнулся холодный ключ, на который она уставилась с ошарашенным видом. Год назад в форте Макферсон не было гостиницы, но поразило ее совсем не это.

– Вы сказали, «для нас»?

– Угу.

«Ну, сейчас начнется!» – подумал Хантер.

– Мистер Мак-Кракен! – Сэйбл по-королевски выпрямилась, ткнув ключом в его сторону. – Я ни в коем случае не буду делить с вами… э-э… жилье. Это в высшей степени…

– Неприлично?

– Вот именно!

– Наше путешествие, женщина, неприлично с самого начала, и ему конца края не видно. Или номер на двоих, или ничего. Разве мы не делили до сих пор каждую поляну в лесу? Так какое имеет значение, если вокруг очередной поляны будут стены?

– Это совсем не одно и то же, и вы это прекрасно знаете.

– По-моему, женщина, ты слишком себе льстишь. – Хантер окинул ее пренебрежительным взглядом, усмехнулся, и ее пальцы до боли сжались вокруг ключа. – Думаешь, стоит двери закрыться, как я наброшусь на тебя? Да ты сейчас самое уродливое создание в юбке, с которым мне приходилось иметь дело.

– Вы, мистер Мак-Кракен, тоже невелика драгоценность, – процедила Сэйбл сквозь зубы.

Да ей и слова нельзя сказать, подумал Хантер благодушно. Раздражение, вызванное этой неистребимой щепетильностью, быстро растаяло.

– Знаю, знаю, я – неотесанный болван, и рот у меня, как сточная канава. – Он улыбнулся так заразительно, что губы Сэйбл едва не разъехались в улыбке, так что пришлось сжать их изо всех сил.

«Почему я не могу долго на него сердиться?»

– Это только малая часть ваших недостатков, но я рада, что вы признаете хотя бы эти.

– Считай это компенсацией за ночь в номере на двоих.

Нет, с ним положительно нельзя было говорить серьезно! Кончилось тем, что Сэйбл против воли улыбнулась краешками губ.

– Это бессовестно – загнать меня в угол и воспользоваться этим. Я начинаю думать, что вы – интриган, мистер Мак-Кракен.

– Наконец-то мое истинное лицо начинает вырисовываться во всей красе.

– И вам не стыдно держать меня заложницей? Нисколечко не стыдно?

Хантер медленно окинул взглядом ее жалкую, промокшую фигурку. Он знал, что за роскошная женщина скрывается под этим тряпьем.

– Ты уже знаешь, что у меня нет совести. Могу только добавить: и стыда тоже.

– Нет, это уму непостижимо… – начала Сэйбл, но тут на нее налетел торопящийся куда-то солдат.

Даже не замедлив шага, он спихнул ее с тротуара. Хантер бросился ему вслед, но Сэйбл ухватила его за рукав и удержала. Обернувшись, он увидел, что она кутается в одеяло. В узкую щелку выглядывали встревоженные глаза.

Хантер впал в нелегкое раздумье. С одной стороны, Сэйбл была в относительной безопасности: благодаря остаткам краски на ее коже и общему презрению к индейцам никто не мог заподозрить в ней белую женщину. С другой стороны, она была мишенью для всяческих оскорблений, предметом вожделения для любого пьяного солдата. Вот если бы дать ей револьвер… Но это может привести к стычке, к перестрелке – и тогда на них ополчится весь форт.

Особенно горько Хантер сетовал на то, что не знает всей правды и не подготовлен к возможным неприятностям. Но он не винил Сэйбл за недоверие. После всего того, что он успел наговорить, откровенность с ее стороны была последним, на что он мог рассчитывать.

– Я уверен – ты справишься, Фиалковые Глаза. Ты только кажешься хрупкой, а на деле не уступишь многим мужчинам.

Он заметил, что похвала вызвала легкую краску на ее бледных щеках. Оставлять ее в одиночестве ему очень не хотелось, но разговор с полковником нельзя было отложить на потом.

– Как насчет того, чтобы самой отобрать продовольствие для будущего пикника?

– Конечно! – улыбнулась она и с готовностью зашлепала по лужам – очевидно, к лавке.

Странно, подумал Хантер, нахмурившись. Сэйбл шла так уверенно, словно ходила этой дорогой не один раз.

Глава 19

Тревис Моффет!

С ума сойти. Что, если он помнит ее с прошлого года?

Сэйбл передвигала ноги усилием воли, уверенная, что Хантер смотрит вслед, но в душе у нее бушевала буря тревоги. Что с того, что она прожила в форте Макферсон всего два месяца (как раз до дня похищения Лэйн)? Что с того, что гарнизонную лавку она посещала только в те дни, когда не могла ездить верхом или умирала со скуки? Торговцы – народ памятливый.

Она помедлила, не решаясь войти внутрь, потом склонила пониже голову и решительно толкнула тяжелую дверь. В лавке было тепло, но Сэйбл только плотнее закуталась в промокшее одеяло.

Рокот голосов умолк, наступила полная тишина.

Не решаясь поднять взгляда и даже не зная, много ли в лавке народу, она проскользнула к прилавку между бочонками, ящиками, стопками одеял, пирамидами железных чайников и вешалками с готовой одеждой. Съежившись и чувствуя исходящий от себя запах сырости, она ждала, пока ее заметит кругленький полнокровный хозяин лавки. Наконец он закончил обслуживать покупательницу и повернулся к ней (как, впрочем, и каждый посетитель лавки):

– Чем могу вам помочь?

Это было потрясающе – слышать так близко знакомый голос! Сэйбл робко вскинула ресницы. Голубые глаза Тревиса Моффета, полные доброты, смотрели прямо ей в лицо. Он явно не узнавал ее, и Сэйбл немного успокоилась.

– Мистер Хантер Мак-Кракен приказал мне закупить для него припасы, – пролепетала она.

– Так Хантер здесь! – обрадовался Моффет и посмотрел на дверь, словно ожидая гостя в любую минуту. – А я-то оплакивал его смерть!

– Боюсь, не только вы считали его мертвым, сэр.

– Что ж, перейдем к делу. – Торговец улыбнулся, показав солидную брешь в зубах.

Он уже слышал разговоры об индианке, слоняющейся по форту, и теперь не без любопытства разглядывал предмет общего возмущения. Даже то немногое, что не было прикрыто мокрым одеялом, говорило о скрывающейся под обносками красоте. Это не удивило Моффета: насколько он знал Мак-Кракена, тот разбирался в женщинах.

– Мне кажется, лучше будет составить список… – прошептала Сэйбл, чувствуя, что ее изучают.

Торговец кивнул, извлек из-за уха огрызок химического карандаша, а из-под прилавка – листок бумаги. Сузив в раздумье глаза, он пожевал губами, послюнявил грифель и уставился на бумагу.

– Может быть, я сама?

– Что? – воскликнул Моффет, шевеля кустистыми бровями. – Э-э… конечно, конечно.

Так она не только полукровка, но и женщина с образованием, думал он, наблюдая за тем, как на листок ложатся строчки аккуратного почерка. И где только Хантер откопал ее? Подавляющее большинство индейцев необразованны… во всяком случае, по стандартам белых людей. Очень необычная скво. А эти ее глаза… что-то в них знакомое. Есть от чего зашевелить извилинами!

Между тем Сэйбл углубилась в составление списка, время от времени оглядываясь: вдруг на глаза попадется что-нибудь полезное. В какой-то момент она заметила группу женщин, сгрудившихся возле полок с консервированными овощами. Одетые в жесткие чепчики и блеклые платья простого фасона, они разглядывали ее с раскрытыми ртами. То одна, то другая отпускала замечание, прикрывая рот рукой. Их дешевые наряды вызвали у Сэйбл чувство острой зависти. Она не обманывалась насчет предмета их беседы. Судя по тому, как они тыкали пальцами в ее сторону, было понятно, какой ей приклеили ярлык. Не удержавшись, она метнула кумушкам уничтожающий взгляд и снова склонилась над списком.

Вот они, милосердные христианские души, мысленно возмущалась она. В этом была горькая ирония, глубоко уязвившая ее сердце: год назад она охотно примкнула бы к их кружку в подобной ситуации. Сознание этого мучило и угнетало Сэйбл.

Кончик носа зачесался. Она потерла его и смущенно уставилась на грязь на руке. Что-то очень неаппетитно пахло поблизости. Сэйбл принюхалась и с ужасом поняла, что пахнет от нее самой. Нервно подвинув список через прилавок, она отступила от Моффета подальше.

– Все, что здесь перечислено, у нас имеется, и даже разных сортов. Почему бы вам не осмотреться и не выбрать то, что больше подойдет?

– Выберите сами, сэр.

– Тревис, мы все ждем не дождемся, когда ты выпроводишь краснозадую суку! – прорычал мужской голос за спиной Сэйбл. – Иначе лично я впредь не куплю у тебя и ржавого гвоздя.

– Это будет трудновато, Карл, учитывая, что на сотню миль вокруг нет ни одной лавки, кроме моей, – отрезал Моффет, меряя неизвестного ледяным взглядом. – Или ты хочешь покупать у старого Джека Морроу, по его ломовым ценам? Нет? Я так и думал. А теперь вали отсюда и не возвращайся, пока не научишься вести себя прилично.

К великому удивлению Сэйбл, неизвестный не только не продолжил спор, но в спешке покинул лавку, бормоча себе под нос невнятные угрозы. Она невольно улыбнулась благодарной улыбкой, снова напомнив торговцу нечто не совсем забытое.

– Хантер, конечно, захочет все самое простое и крепкое.

– Думаю, мистер Моффет, вы знаете мистера Мак-Кракена лучше, чем я.

У того едва не вырвалось, что Хантера Мак-Кракена не знает никто, но он удержался от этой реплики.

– Все-таки взгляните на товары, – сказал он вместо этого.

– Хорошо, – вздохнула Сэйбл, чувствуя, что торговец будет настаивать, пока она не уступит.

– Вам бы не помешало купить новую одежду.

Услышав это, осиное гнездо возле полок с консервами зажужжало громче.

Оказавшись среди полок с товарами, Сэйбл огляделась, стараясь не упустить ничего существенного. Меньше всего ей хотелось обращаться за разъяснениями к Хантеру. Они не очень-то ладили с самого начала, а в последнее время он стал попросту невыносим. Хватит и того, что он цацкался с ней поначалу.

Тревис Моффет исчез за дверью, ведущей в складское помещение. Не обращая внимания на собравшихся в лавке, Сэйбл медленно шла и разглядывала товары. Возле стопки одеял она до тех пор снимала сверху яркие изделия индейцев, пока не наткнулась на два невзрачных и темных. Их-то она и отобрала для покупки. Один из посетителей намеренно грубо толкнул ее, проходя мимо. Сэйбл стукнулась боком о бочку с солеными огурцами, зацепившись подолом юбки за ржавый обод. Женщины захихикали, когда бочка покачнулась от рывка и часть рассола выплеснулась на ее ботинки. Сжав зубы, Сэйбл осторожно отцепила одежду от ржавой железяки, подняла ворох всякой всячины, которую успела отобрать, и водрузила на прилавок. Она не взяла ничего из посуды, решив, что это только утяжелит поклажу. Одеяла она продолжала прижимать к груди, как если бы они могли защитить ее от насмешек и презрительных взглядов.

Две женщины, единственным занятием которых до этого было глазеть на Сэйбл, демонстративно отодвинулись от нее подальше.

– Видела ли ты когда-нибудь такую грязь, Корина?

Сэйбл прекрасно расслышала реплику, но не подала виду.

– Конечно, видела, – когда чистили конюшню.

Этот перл остроумия показался таким удачным, что вся женская часть аудитории пронзительно захихикала. Как дети, подумала Сэйбл пренебрежительно. Однако она не решилась пронзить насмешниц взглядом.

– Говорят, он подобрал эту шлюху…

И женщины зашептались. Не зная, как держать себя в такой ситуации, изнемогая от неловкости, Сэйбл взялась за великолепный наряд из зеленой тафты, надетый на единственное в лавке подобие манекена.

– Ф-фу! Посмотрите-ка туда! Я собиралась купить это платье, а теперь его остается только сжечь, – заканючила одна из женщин.

Сэйбл отскочила от платья, повернулась к прилавку и оказалась лицом к лицу с тощим белобрысым парнем.

– Положи одеяла туда, где взяла! – приказал тот скрипучим голосом.

Сэйбл первый раз в жизни видела этого приказчика. Его длинное прыщавое лицо вызвало в ней отвращение, она попыталась пройти мимо, но была остановлена грубым рывком.

– Положи, я сказал! Тебе не удастся здесь ничего украсть.

– Я не ворую! – воскликнула она в негодовании, пытаясь отцепить костлявые пальцы приказчика.

– Тогда покажи мне деньги, скво, да поскорее, – прошипел тот, мертвой хваткой держась за одеяло.

– У меня нет денег. Я пришла…

– Тогда чем ты будешь расплачиваться, грязная шлюха? – завопил тот торжествующе. – Если собой, то ты не стоишь и пенни!

Он потянул за одеяло изо всех сил. Сэйбл сочла за лучшее разжать руки. Приказчик отлетел на прилавок, подняв невообразимый грохот. Когда он выбрался из кучи рассыпавшихся вещей, на лице его было куда более довольное выражение, чем можно было ожидать. Сэйбл так и стояла, прижав руку ко рту, и он нырнул вперед, обхватив ее за талию и притиснув к своей тощей груди. Жадные руки зашарили по ее телу, проникли под одеяло. Перепуганная, она начала отбиваться, и оба закружились по лавке, налетая на ящики и бочки, круша наиболее хрупкие предметы.

Никто не вмешался.

Никто не издал ни звука.

Все наслаждались зрелищем.

Наконец приказчик опрокинул Сэйбл на какой-то сундук, раздвигая ей ноги и неприятно дыша в лицо. К счастью, на стене висела целая дюжина охотничьих ножей в кожаных ножнах. Сэйбл вывернулась, схватила один из них за рукоятку, оборвав ремень, на котором он свисал с крюка. Не прекращая вырываться, она до тех пор трясла ножом, пока ножны не свалились, потом ткнула кончик под самый подбородок приказчика. Женщины заверещали. Белобрысый отпрянул вытаращив глаза.

В этот момент в дверях появилось круглое брюшко Моффета. Сообразив, как обстоят дела, он не сразу бросился к месту происшествия. Вместо этого он внимательно прислушался, стараясь не упустить ни слова.

– На этой неделе я уже прикончила двоих, – сказала Сэйбл, тяжело дыша. – Хочешь составить им компанию в аду?

Неожиданно приказчик начал громко икать. Его ошеломленный взгляд перебегал с ножа на искаженное ненавистью лицо Сэйбл.

– Ну? – процедила та и ткнула ножом, поторапливая с ответом.

– Нет, нет! То есть – нет, мадам! – пробормотал тот и вздернул руки вверх, торопливо отступив.

Сэйбл устало усмехнулась, когда он зацепился за свою же ногу и чуть было не свалился на пресловутую бочку с огурцами. Только тут Тревис Моффет поспешил на место происшествия. Присутствие духа, выказанное индианкой, произвело на него впечатление.

– Клив, мальчик мой, что ты опять натворил?

– Я думал, она в-в-ворует, – промямлил приказчик.

– Индюк ты безмозглый! Так ты мне отвадишь всех покупателей!

Сэйбл отстранила парня с дороги, заставив еще раз шарахнуться от ножа, и подняла разбросанные по полу одеяла и другие вещи, отобранные по списку.

– Прошу прощения за поведение моего приказчика, – обратился к ней Моффет.

– У меня есть замечания и насчет здешней клиентуры, – отчеканила Сэйбл, отбросив осторожность и наслаждаясь законной местью. – Честное слово, мне будет противно вспомнить живность, которая водится в вашей лавке, мистер Моффет.

Она обвела взглядом всех по очереди – белобрысого Клива и женщин, швырнула нож на прилавок и вышла с гордо поднятой головой. Никто не заметил, что по ее грязным щекам катятся частые слезы.

В то время как Сэйбл защищала остатки собственного достоинства, Хантер с удобством расположился в кресле в квартире коменданта. В руке он держал объемистый стакан со спиртным.

Полковник Мейтланд выглядел довольно молодо для занимаемой должности и своего чина. Хантер решил, что ему не больше сорока пяти. Если верить слухам, он недавно овдовел. У него был орлиный взор бывалого командира и серебряные волосы человека, успевшего многое повидать. На самом же деле, в прошлом старший интендант, он едва ли участвовал в сражениях. Хантер лениво размышлял о том, что солдаты, не знающие об этом, должны были слепо верить в храбрость своего командира из-за одного только его вида.

– Я не вижу здесь упоминания о том, как женщина оказалась в плену, – заметил Мейтланд, отодвигая оба рапорта и откидываясь в кресле.

– А какая разница? – буркнул Хантер, не поднимая глаз (он все еще чувствовал себя виноватым в том, что позволил Сэйбл ускользнуть из-под наблюдения и тем самым попасть в лапы пауни).

– Возможно, никакой, – задумчиво ответил полковник, поигрывая полупустым стаканом, – но мне бы хотелось получить представление, как далеко сиу осмеливаются удаляться от резервации.

Ной и Хантер обменялись озадаченными взглядами.

– Прошу простить меня, сэр, но речь идет о пауни, – поправил лейтенант, от которого не ускользнуло, что Мейтланд упорно меняет название племени. Больше того, ему это очень не нравилось.

– Из вашего рассказа я сделал вывод, что никаких доказательств этого не существует. – Полковник одарил Ноя тонкой улыбкой. – Вы не привезли с собой ни оружия племени пауни, ни одежды с изображением тотема – ничего.

– Ни скальпов, снятых особым образом, – добавил Хантер насмешливо, допивая виски и поднимаясь из кресла.

– Вот именно – ни скальпов.

Полковник воздел к потолку палец, словно и впрямь оставшийся в живых лейтенант должен был явиться с уликой в виде снятого скальпа. Хантеру стало противно, и он со стуком поставил стакан перед Мейтландом.

– А чей именно скальп вас больше устроил бы, а, полковник? Одного из ваших людей или одного из пауни?

– Ваше поведение переходит границы, допустимые субординацией, – сказал Мейтланд, вставая. – Советую вам следить за своей речью.

– С некоторых пор я никому не подчиняюсь, Мейтланд, и ваши угрозы – пустое сотрясение воздуха, – усмехнулся Хантер. Скрестив руки на груди и тем самым повторив позу полковника, он недолго разглядывал его, потом добавил:

– Я понимаю, к чему вы клоните. Хотите взвалить на сиу вину за устроенную резню и ответить тем же. Но почему? Насколько мне известно, они ничем не мешают жизни форта.

– В этом кабинете, Мак-Кракен, вопросы задаю я. И вам лучше отвечать на них, вместо того чтобы совать свой нос, куда не следует, – вспыхнул комендант.

– Я теперь отвечаю только перед Богом, кстати, как и все мы. Как и вы, полковник. Что касается ваших намеков: мол, мы ошиблись, приняв сиу за пауни, то я, пожалуй, отвечу. Когда человек на волосок от смерти, он прекрасно знает, кто именно занес над ним оружие.

– Хм… – буркнул Мейтланд, решив, что разумнее будет сменить тему, и повернулся к лейтенанту:

– Вы сказали, эта скво застрелила двух индейцев? Мне это кажется странным.

– Уверяю вас, сэр, она спасла нам жизнь.

– Мне нужно знать ее имя и племя, к которому она принадлежит. – Полковник подвинул к себе рапорт, обмакнул перо в чернила и пояснил, не поднимая глаз:

– Мне придется включить эти сведения в рапорт.

– Она из племени шайен, – быстро сказал Хантер, посылая Ною предостерегающий взгляд, чтобы тот ненароком не выболтал лишнего. Ему очень не хотелось упоминать о Сэйбл, но настойчивость полковника не оставляла выбора. – Я не уверен, что вы сможете даже произнести это слово правильно, не говоря уже о том, чтобы его написать.

– А вас, Мак-Кракен, никто не спрашивает.

– Ну… если перевести имя женщины на английский… Фиалковые Глаза, сэр.

Ной покосился на Хантера. На его лице было извиняющееся выражение: «Вы уж не обижайтесь, это армия, а Мейтланд – старший по званию».

– И где же вы встретили ее? – Полковник поднял на Хантера прищуренные глаза. – В Сент-Джо или Консил-Блаф?

– Не там и не там, – отрезал тот.

Это никоим образом не касалось коменданта Мейтланда. В ходе разговора вообще не была затронута тема, кем приходятся друг другу Хантер и индианка. Полковник как будто верил, что скво-полукровка – его жена, каким бы странным это ни казалось, так лучше было оставить его в этом заблуждении.

Хантер принял равнодушный вид и отошел подальше от стола, к единственному окну, за которым продолжался дождь. По стеклу текло, и он бездумно уставился на скользящие одна за другой капли.

Мейтланд отложил ручку и снова начал машинально барабанить пальцами по стакану. Судя по тому, что он слышал про Хантера Мак-Кракена, тот выдавал сведения только тогда, когда сам того хотел, и принудить его к этому еще никому не удавалось. Однако Мейтланд до сих пор не расплатился с вышестоящими за назначение комендантом в форт Макферсон и хотел выполнить свою работу как можно лучше. История с индианкой внушала смутные подозрения, и это очень не нравилось ему.

– Послушайте, Мак-Кракен, – начал он, перекатывая стакан между ладонями и не отрывая взгляда от остатков виски, – ей только потому разрешили войти в форт, что она приехала с вами двумя. Если вы откажетесь сотрудничать, могут выйти неприятности. Это понятно?

Хантер подавил вздох. Этот человек считал себя сильным мира сего!

– Теперь послушайте вы, полковник. Я устал и весь в грязи, я голоден, как волк, и раны мои едва зажили. И все-таки ваше гостеприимство мне без надобности. Моей ноги не было бы здесь, если бы долг военного, пусть даже и бывшего, не призывал меня свидетельствовать в пользу лейтенанта… – Повернувшись к Ною, Хантер вдруг заметил, что тот странно накренился вбок. – Лейтенант! Что с вами?

– Прошу прощения, сэр, – пробормотал тот, выпрямляясь.

На его лбу и верхней губе блестела обильная испарина, лицо побледнело.

– Можете быть свободны, лейтенант.

Помогая Ною подняться с кресла, Хантер не упустил случая смерить полковника осуждающим взглядом: судя по его тону, состояние подчиненного вызвало у него только раздражение, как досадная помеха в разговоре.

– Ничего, протянул до сих пор – теперь уж точно не умру.

Ной отстранил руку Хантера, но двигался очень неуверенно и у двери зашатался, схватившись за ручку. Это позволило Хантеру снова броситься ему на помощь. Очень кстати, подумал он, ничего не желая сильнее, чем убраться подальше от полковника и его вопросов. Однако Мейтланд не намерен был оставить его в покое, он вышел из-за стола и тоже подошел к двери.

– Я хочу знать, кто эта краснокожая девка. Ваша подстилка? – спросил он без обиняков.

А вот и его истинная сущность, мысленно усмехнулся Хантер. Он сталкивался в жизни с противником посерьезнее и не намерен был уступать бывшему интенданту, поэтому окинул Мейтланда холодным взглядом через плечо:

– Вот все, что я могу вам сообщить, полковник: индианка шайен наняла меня проводником. Это означает, что она находится под моем покровительством. Советую вам зарубить это себе на носу.

Хватая с вешалки шляпу, Хантер повернулся и впервые заметил испачканную желтую ленту, которую Мейтланд брезгливо держал двумя пальцами. Он не замедлил шага.

– Наш разговор не окончен, Мак-Кракен! – закричал полковник ему вслед. – Я еще не отпустил вас. Что вы себе позволяете?!

– Можете отдать меня под трибунал, – буркнул Хантер и растаял в темноте.