Текст книги "Война и мир в твиттере"

Мой телефон снова завибрировал. Я не обращал внимания. Это писала Сиалия – нет, Пеппер, – и я по-прежнему не знал, что ей ответить. Я хотел, чтобы время остановилось. Я не хотел принимать решение. Но дело было в том, что я мог и не отвечать ей, но решение уже было принято. Домино уже было запущено, поэтому пришло время упасть еще нескольким костяшкам. Я же буду просто безучастно наблюдать за их падением.

Затем мой телефон завибрировал снова, потом еще раз. Я сонно оторвал голову от подушки и посмотрел на экран. Это был Пол. Честно говоря, мне следовало догадаться, что это он, по тому, с какой скоростью приходили сообщения.

Сегодня 9:32 PM

чувак. ЧУВАК. чувак чувак чувак чувак

ты должен сказать мне кто такая золотая рыбка из визла

может быть она мой соулмейт??????

или сделай что-нибудь с приложением чтобы оно раскрыло наши личности прямо сейчас. я знаю ты можешь это сделать

Я пальцами протер глаза, пялясь в экран телефона.

Сегодня 9:34 PM

Нет. Я не буду этого делать

но ты же МОЖЕШЬ

правда???

Я опять отложил свой телефон, поставив его на зарядку и включив будильник на утро, исполненный решимости справиться с навалившейся на меня информацией единственным известным мне способом – завалиться спать. Но стоило мне выключить света, как телефон снова завибрировал.

«Джееееееееееееекккккккккккккккккккк».

И затем, что бы за чувство я ни испытывал, оно нашло способ просочиться наружу.

«НЕТ. Прекрати упрашивать. Это нечестно по отношению к другим людям в приложении, и я не собираюсь страдать такой херней, так что можешь взламывать его».

Я отложил телефон, ударив им по тумбочке сильнее, чем нужно, и опять выключил свет. Больше той ночью мне никто не писал.

Пеппер

Около семи вечера в пятницу я готовила черновик нового поста для нашего с Пейдж блога, в котором представляла свое новое создание: печенье «Дерьмовый день из жизни Пеппер».

Ингредиенты: во-первых, добавьте необъяснимое напряжение между мной и Джеком Кэмпбеллом, который либо болеет, либо все-таки участвует в авантюре Дня прогульщика. Смешайте это с почти двадцатью четырьмя часами без общения с Волком, который слился сразу после того, как я обнажила душу перед ним, показав свое детище. Добавьте щепотку того, что называется самой неловкой тусовкой на земле в компании Лэндона и кучки пьяных подростков. Добавьте шоколад, масло, муку, соль, какао, яйца и еще больше неловкости, чем может вместить в себя тело девочки-подростка, разогрейте духовку до миллиона градусов и сожгите это дерьмо дотла.

– Ты какая-то… зеленая.

Я взглянула на Пуджу, которая была, можно сказать, единственной каплей утешения в этом хрустящем печенье. Почти весь вечер я гипнотизировала свой телефон в ожидании как ответа от Волка, который сказал бы, что сегодня все в силе, так и ответа от Джека, которому я писала все утро, чтобы узнать, почему его не было на занятиях. Но ответом мне была тишина.

Я уже хотела отказаться от тусовки с Лэндоном и другими выпускниками из-за необъяснимого страха, который не покидал меня на протяжении всего дня. Но я не могла упустить такой шанс. Был Лэндон Волком или нет – этот вопрос интересовал меня слишком сильно, чтобы отказаться от возможности узнать правду.

Что ж. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что Лэндон на сто процентов не Волк. На самом деле, за последние несколько часов в его компании я узнала достаточно о нем, чтобы с уверенностью сказать, кем он был и кем не был.

Около пяти вечера мне пришло сообщение от него, что все собираются у Метрополитена. Я уже два часа как была готова, очень аккуратно подобрав весь свой образ для одного из редких случаев, когда одноклассники увидят меня не в школьной форме, перепробовав, пожалуй, все цвета помады, которую Пейдж здесь оставила. Что касается одежды, я остановила свой выбор на платье-свитере, колготках и ботинках челси, дополнив свой наряд двубортным пальто, которое подарила мне мама, и подаренным папой на мой день рождения шарфом.

Это было просто идеально для морозного ноябрьского дня, но не для того, с чем мне пришлось столкнуться – с пьяной, шумной, «я опустошил бар моих богатых родителей» версией своих одноклассников. Первым меня заметил Лэндон, на нем были джинсы и футболка от «Лакосты», его щеки были красными, несмотря на то, что на улице было целых четыре градуса выше нуля.

– Сама наследница «Высшей лиги бургеров» к нам пожаловала! – заорал он, привлекая внимание наших одноклассников, отчего у меня покраснели кончики ушей. – Будь осторожен, Кэмпбелл!

Итан посмотрел со своего насеста на ступенях, тоже краснощекий и со стеклянными глазами, но все равно он выглядел гораздо приличнее, чем Лэндон и многие другие ребята.

– Хэй, – вполне дружелюбно помахал он мне и затем вернулся к более важному занятию – поцелую со Стивеном.

У меня закралось подозрение, что они все обсуждали меня перед моим приходом, что было ожидаемо, учитывая популярность «Хаб Сида». Лэндон обернул вокруг меня свою руку, приобняв меня в качестве приветствия, и взъерошил мои волосы. Мои щеки загорелись, и все тело замерло – почему я не могу быть нормальной? Почему не могу просто быть непринужденной и веселой, прижаться к нему, опустить какую-нибудь колкость, как это сделал он, и просто пофлиртовать?

Момент был упущен, и было уже слишком поздно предпринять что-то, оставалось только злиться на себя за то, что, даже спустя столько лет, мне все равно приходится подстраиваться под этот мир. И причина такого моего состояния полностью держалась на этом человеке, который, кажется, даже не подозревал, что я думала о нем со своего первого дня в Стоун Холле до этого момента.

Я обвела взглядом компанию людей, надеясь найти хотя бы одного человека того же уровня трезвости, что и я, и тогда появилась Пуджа, выглядящая такой же потерянной, как я сама несколькими минутами ранее. Она прошла через ту же самую грубую церемонию приветствия, какой-то парень с алкогольным напитком в руках приобнял ее и хотел увести ее от меня.

– А-а-а-а-а! – закричала она, когда наши взгляды встретились.

Я облегченно улыбнулась.

– Привет.

Возможно, мы обе чувствовали себя так, словно упали в грязную лужу – в ее глазах читался вопрос, не розыгрыш ли это, – но затем Шейн объявил, что по пьяни опубликовал что-то в общем чате в «Визле», и тогда все схватились за телефоны либо чтобы посмотреть на это, либо чтобы последовать его примеру.

Пуджа убрала руки в карманы и отступила от этого безумия, словно хотела этим сказать, что умывает руки.

– Полагаю, нормального ужина сегодня не будет, – сказала она с оттенком иронии.

Я старалась соответствовать ее тону, чтобы не выдать свое разочарование.

– Видимо.

Секунду спустя я была застигнута врасплох, потому что Лэндон сунул нам под нос экран своего телефона.

– Самые умные цыпочки Стоун Холла не соизволят проверить на орфографию?

Я застыла, как олень в свете фар. Пуджа взяла его телефон, чтобы проверить сообщение, которое он хотел отправить в общий чат. Я же уставилась на его никнейм. Гепард. Я перечитывала его снова и снова, пока Пуджа наконец не хихикнула неловко и не отдала ему обратно телефон.

– Можно отправлять? – спросил Лэндон, наклоняясь к нам так близко, что я могла почувствовать резкий запах того, что он сегодня выпил.

Пуджа натянуто улыбнулась.

– Здесь нет ошибок, это точно.

– Отлично.

Он отправил это сообщение – «Ступеньки Мета, мне нужна еще выпивка» – и быстро ушел, оставив меня стоять с открытым ртом и грудью, заполненной чувством, которое я не могла точно определить. Может, это было облегчение. Или разочарование. Или смесь этих двух чувств.

Лэндон не был Волком. И это, как ни странно, не оказало на меня сильного воздействия; это был просто факт, и я его с легкостью приняла, словно кто-то мне рассказал, что сегодня подают в школьной столовой.

Но если Лэндон не был Волком, то им был кто-то другой. И этот кто-то не хотел иметь со мной ничего общего.

Может, дело было в блоге. Там нет ничего, что ясно указало бы на нас с Пейдж, но он, вероятно, все равно догадался. И когда он узнал правду, общение с Пеппер Эванс показалось ему гораздо менее привлекательным, чем с Сиалией.

Это вполне справедливо, ведь в «Визле» я не школьная Пеппер. Там я расслабленная, смешная и свободно выражаю свои мысли. Но я не могу ожидать от Волка, кем бы он ни был, что у него этот образ может увязаться с человеком, которого он каждый день видит в Стоун Холле. Джек называл меня роботом, и я всегда знала, что в его словах есть доля правды. Я провела четыре года в этой школе, стиснув зубы, высоко подняв голову и сметая все на своем пути. И это совсем не способствует налаживанию крепкой дружбы.

Которой у меня, очевидно, и не было в данный момент.

Джек прогуливал, Волк игнорировал меня, а я…

– Какое счастье, что сейчас в учебных группах занимается много человек, теперь мы можем назначать время и без помощи «Визла», – сказала Пуджа, закатив глаза, и закрыла приложение. – Эти придурки будут постить всякую хрень в общем чате всю ночь.

Я закусила губу, заставив себя собраться в кучу. Я была не одна.

– Это точно, – согласилась я.

Пуджа присела на край ступени, и я последовала ее примеру. Какое-то время мы просто наблюдали, как группа наших одноклассников толкала друг друга, словно играла в пьяный пинбол. Еще несколько недель назад я не знала о них ничего, кроме имен и места работы их родителей, но благодаря учебным группам Пуджи, я узнала их немного получше – например, Бобби и Шейн запустили свой подкаст, когда прочитали «Сумерки», а Джанин настолько одержима Леди Гагой, что была на ее концерте девять раз.

Я посмотрела на Пуджу и увидела, как она открывает одно из электронных писем с вопросом по поводу учебной группы и отвечает на него.

– Для тебя это не слишком большая нагрузка? – спросила я. – Ты практически все свое свободное время тратишь на организацию занятий.

Пуджа пожала плечами.

– Оно того стоит. – Она отправила свой ответ и повернулась ко мне, снова убирая руки в карманы. – Кроме того, меня теперь не сильно заботят мои оценки. Мне кажется, наша система образования ужасна. Нас просто учат решать тесты. Определять значимость друг друга только по оценкам, а не по силам, которые мы вложили в учебу.

Прошел порыв ветра, и я вся сжалась – и от холода, и от правоты ее слов.

– Это довольно-таки бесстрашный поступок для такой толпы, – сказала я. – Но это… Это здорово. Здорово, когда ты знаешь, чего хочешь.

– И это отчасти благодаря тебе, – призналась она.

Я удивилась настолько, что даже не сразу смогла ответить.

– Мне?

– Да. – Пуджа передвинулась на ступени и немного наклонилась вперед. – Это было так тупо, и ты, наверное, не помнишь даже… Правда очень тупо. У нас был опрос по истории на первом году, по-моему.

Я на секунду застыла настолько, что даже перестала дрожать.

Взгляд Пуджи был далеко отсюда, словно она пыталась вытащить что-то из памяти. Что-то, о чем очень сильно сожалела.

– Учитель спросил тебя, но ты была так напугана в тот момент, ты выглядела так… так беспомощно. Словно ты уже прощалась с жизнью. Поэтому я подсказала тебе ответ. По крайней мере, так я думала. Ответ оказался неправильным.

– Так это была случайность? – ляпнула я раньше, чем успела себя остановить.

Пуджа повернулась и посмотрела на меня.

– Ты помнишь.

Конечно же. Этот случай послужил катализатором тому, что последующие четыре года я изо всех сил старалась превзойти ее, чтобы оказаться там, где она не сможет повторить этот трюк еще раз.

– Я была так унижена, а мистер Клирберн все продолжал смотреть на нас, поэтому я выпалила свою вторую догадку, которая оказалась верной. Я хотела поговорить с тобой, но ты даже не смотрела в мою сторону, а после урока сразу сбежала. Тем вечером я была так расстроена, что рассказала об этой ситуации родителям, и они просто обезумели и сказали, что заберут мои документы из Стоун Холла. Они оба профессора и поддерживают идею, что образование должно быть зациклено на процессе обучения, а не… Ну, не на том, что устраивают некоторые учителя Стоун Холла.

– Еще одни «Голодные игры», – подсказала я.

Пуджа издала смешок.

– Именно. – Она смотрела на меня очень застенчиво. – В любом случае, я хотела объясниться перед тобой, но я была очень занята, уговаривая родителей оставить меня в школе, а не переводить на домашнее обучение. – Она дрожала. – Так все и началось. Я не хотела уходить. Все мои друзья учились в этой школе. Поэтому я просто пыталась исправить здесь все, что было в моих силах. И «Визл» мне очень помог с этим.

У меня подступил ком к горлу. Все это время я представляла нас по разные стороны добра и зла – я эдакий неудачник, а она была хулиганом, – и я использовала это, чтобы разжигать в себе огонь. Не только чтобы оправдать свою потребность быть лучше, но и все остальное, например, почему у меня нет друзей. И в какой-то момент у меня вообще сложилось впечатление, что я одна против целого мира.

– Ты права, – выдавила я из себя спустя некоторое время. – Наша образовательная система действительно ужасна.

Я не была уверена, должна ли я извиниться. Если бы только мы смогли сразу все обсудить, все сложилось бы иначе. Но прежде чем я смогла принять решение, Пуджа встала и протянула мне свою руку, чтобы поднять меня на ноги.

– Похоже, они даже потратились на тележки с едой, – сказала она. – Не хочешь перекусить немного и посмотреть, как долго мы здесь протянем?

Я поняла, что ей были не нужны мои извинения. Наше соперничество было молчаливым, поэтому и извиняться вслух не было нужды. Мы были по разные стороны чего-то, что было трудно пересечь, но сейчас мы наконец-то шли рука об руку.

– Да, давай.

Мы хотели захватить парочку смузи, но в то время как алкоголь в организме Лэндона заставил его забыть о том, как правильно поддерживать беседу и как ходить по прямой линии, силы волшебного напитка не хватило на то, чтобы позабыть о галантности. Он сдержал свое слово и купил мне ужин – хот-дог с кетчупом и горчицей из соседнего фургона.

Он отвесил небольшой поклон и передал его мне.

– Хот-дог для бизнес-принцессы.

Я поморщилась. Мне почти четыре года удавалось держать в тайне связь между мной и империей «Высшей лиги бургеров», но внезапно моя удача не просто закончилась, но и ушла в минус.

– Спасибо.

Я не собиралась есть этот хот-дог. Как бы чванливо это ни звучало, это все-таки не наш «Грязный пес», рецепт которого мы с папой придумали, когда возвращались домой с игры Нэшвилл Саундс. Но откусила немного, потом еще немного, а потом съела его целиком. Я сделала это по большей части для того, чтобы занять рот и мне не пришлось поддерживать разговор с Лэндоном и его компанией.

И спустя час я очень, очень сожалела об этом.

– Серьезно, я бы не сказала, что у тебя лихорадка, – сказала Пуджа. – Хочешь где-нибудь присесть?

Честно говоря, я и не чувствовала себя как при температуре. Мне казалось, что мой желудок без конца пытается вытолкнуть свое содержимое обратно, откуда оно пришло. Мы бродили по Центральному парку, следуя за нашими одноклассниками, которых становилось только больше, потому что многие присоединялись по ходу гулянки. Но благодаря мне мы отстали от них.

– Нет-нет, все хорошо, – соврала я.

– Ты уверена?

Я остановилась на секунду и оценила ситуацию. Возможно, я просто перенервничала сегодня – из-за Волка, из-за Лэндона, из-за Дня прогульщика, который проходил совсем не так, как я себе представляла.

– Да, уверена.

Прежде чем Пуджа успела сказать что-нибудь еще, до нас долетел пронзительный крик Лэндона, и мы увидели, как он в кувырке падает на лужайку. Он приземлился на спину и стал хохотать так, словно услышал лучшую шутку за всю свою жизнь.

– Знаешь, что максимально глупо? – спросила Пуджа. В какой-то момент мы перестали идти за всеми и стали просто наблюдать со стороны. – Я пришла сюда из-за того, что была по уши влюблена в Лэндона.

Лэндон поднялся и заорал так громко, что, я была уверена, все птицы в радиусе ста метров улетели со своих гнезд.

– Как же хорошо, что теперь это в прошлом, – закончила Пуджа.

Я начала смеяться, несмотря на то, что живот начинал болеть от этого сильнее.

– Что? – спросила Пуджа, застенчивая улыбка расцвела на ее губах.

Я обращалась отчасти и к самой себе, когда сказала:

– Ты встретишь кого-нибудь гораздо лучше, чем Лэндон.

Пуджа зарделась.

– Да, точно. Поэтому, наверное, имеет смысл подождать до колледжа.

У меня опять скрутило живот, словно он был против самой этой идеи. Чем ближе становился колледж, тем сильнее я от него отдалялась. Я была слишком сконцентрирована на процессе подачи заявки, написании мотивационного письма, просто на том, чтобы не провалиться при поступлении. Но о том, что произойдет после, я еще ни разу не задумывалась.

– Я тоже так думаю, – сказала я вместо этого.

– Ой, да ладно. Скажи еще, что вы с Джеком до сих пор не встречаетесь? – спросила Пуджа, пнув камушек, который лежал на дороге.

– Нет, – ответила я слишком быстро. – Нет-нет, мы просто друзья.

– Знаешь, Пеп, есть в интернете люди, которые шипперят Джектрицию.

Меня передернуло от ее слов.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты пошутила и никто на этом свете не набирает название этого пейринга своими грязными руками.

– Я бы сказала, но это будет наглой ложью. – Она оглянулась на парней, которые стали играть в пьяную версию Али-Бабы, которая, определенно, закончится как минимум одной сломанной костью и двумя разъяренными тренерами. – В любом случае он не такой болван, как эти, так что можешь выдохнуть спокойно.

Я засмеялась, отворачиваясь в другую сторону, чтобы не смотреть на ребят, потому что они уже начали меня нервировать. Но в этот момент у меня перед глазами возникло лицо Джека в тот неловкий, выбивающий весь воздух из легких момент, который произошел между нами вчера. Весь день это воспоминание не давало мне покоя, оно прицеплялось к каждой моей мысли, поэтому сейчас я решила позволить ему привести меня туда, куда оно хочет, и тогда…

– Господи.

– Что?

Мой желудок издал один из тех зловещих звуков, и я умудрилась каким-то образом заставить себя сказать:

– Меня сейчас вырвет.

Пуджа не растерялась.

– Ладно. Стой тут.

Она побежала к урне и вернулась с бумажным пакетом как раз вовремя – я приложила его к лицу и выблевала в него половину содержимого моего желудка.

– Пеппер?

Кажется, это был голос Джека, но это просто нелепо. В любом случае второй приступ начался практически сразу после первого, а если учесть, сколько хот-догов я сегодня съела, это просто чудо, что я могла находиться в вертикальном положении. Я чувствовала себя извергающимся вулканом, только выходила из меня не лава. У Пуджи сработал дар провидения, потому что она быстро схватила мои волосы и подняла их наверх до того, как случилось самое ужасное. Но когда я повернулась, чтобы поблагодарить ее и извиниться, то поняла, что рука, придерживающая мои волосы, принадлежала Джеку.

«Что ты здесь делаешь?» – почти спросила я, но мне хватило ума не открывать рот – уверена, запах из него сейчас тот еще.

– Эй, а ну убери телефон, козел! – заорала Пуджа.

Я посмотрела в направлении, куда она орала, и увидела, что собрала достаточно зрителей. Лэндон, Итан, Стивен, Шейн – вся пьяная компания и обычные прохожие в парке пялились на меня.

Пеппер, какой я была пять минут назад, была настолько наивна, что думала, что хуже уже не будет.

Я привела себя в порядок и выкинула пакет с блевотиной обратно в мусорку, Джек придерживал меня под локоть все это время, следуя за мной словно тень, а Пуджа орала и колотила кого-то – скорее всего, человека, который фотографировал.

– Ого, – сказал Лэндон, подойдя ко мне с широкой улыбкой на лице. – Вот это ты зажгла, Пеппер. Никогда бы не подумал, что ты будешь первой сегодня, особенно если учесть твою…

Джек ринулся в его сторону со сжатыми кулаками, похожий, скорее, на персонажа мультфильма. Я схватила его за локоть, и он на удивление легко остановился.

– Она не пьяна, придурок.

– Джек, все в порядке, – пробормотала я, потянув его за локоть к себе поближе. Он выглядел очень злым, но без проблем поддался, хотя и не смотрел на меня.

На лице Лэндона застыла смесь раздражения и забавы.

– Эй, чувак, остынь.

– Правда, Джек, – сказал Итан, который подошел к нам.

Джек бросил на него сердитый взгляд.

– Серьезно, Итан?

Итан сделал смутный жест, словно хотел извиниться, но тело его не слушалось.

– Прекрасно, – сказал Джек.

Итан вздохнул.

– Кто-нибудь может проводить ее до дома?

– Конечно, – сказала Пуджа. Она закинула мою руку себе на плечи, и я испытала такое сильное чувство благодарности, потому что в этот раз не мне приходится ломать голову над чужой проблемой – в этот раз у меня есть человек, который помогает мне, человек, на которого я могу положиться. С другой стороны, за нами увязался Джек, и так мы и пошли втроем в направлении моего дома.

– Ты в порядке? – спросил Джек.

– Да. Странным образом чувствую себя сейчас гораздо лучше.

– Я уверена, все дело в тех странных хот-догах, – сказала Пуджа.

– Тогда я надеюсь, что Лэндона тоже скоро вывернет наизнанку.

– Почему?

Джек полностью вошел в свой обычный режим, его тело следовало за нами словно провод под напряжением.

– Джек, ты не должен… Я хотела сказать, что живу всего в шести кварталах отсюда. – Я кивнула головой в сторону границы парка. – Ты можешь спокойно идти гулять с остальными ребятами.

Джек смутился. Краем глаза я заметила, как он почесал затылок, как он обычно это делает, когда попадает в затруднительное положение.

– На самом деле я хотел увидеть тебя.

Пуджа опустила голову, пытаясь скрыть свою ухмылку.

– Оу. – Что-то защекотало у меня в груди. К счастью, на этот раз это был не ужин. – Извини за мое представление.

– А, ерунда. Видал и хуже, – сказал Джек.

Я посмотрела на него и увидела эту дурацкую улыбку на его лице, которая заставляет меня думать, что я чувствую себя хорошо именно сейчас. Это просто глупо, как рада я была видеть его, как рада была оттого, что он был здесь. Что он разговаривал со мной. Что он проехал через весь остров, чтобы увидеть меня.

Пуджа и Джек проводили меня до вестибюля моего дома. Пуджа обняла меня и потребовала, чтобы я пила сейчас побольше воды. Джек тоже неожиданно наклонился и обнял меня, словно это самая естественная вещь во всем мире, и так оно и было. Я обняла его в ответ, сжав его настолько сильно, что случайно смяла в кулаке часть его куртки.

– Поправляйся, – сказал Джек, его щеки были пунцовыми.

Мне уже было значительно лучше, настолько хорошо, что я забыла ответить, пока консьерж не кашлянул, намекая на то, что пора закругляться, и Пуджа взглянула на меня так выразительно, что я чуть сквозь землю не провалилась.

– Да, ты тоже. – Дерьмо. – То есть… что ж…

Джек засмеялся, сделав шаг назад и чуть не врезавшись в прохожего.

– Увидимся, Пепперони.