Текст книги "О Небесах, о мире духов и об аде"

283. Все живущие во благе невинности проникнуты ею, и насколько кто пребывает в этом благе, настолько он и проникнут ею; те же, напротив, которые не живут во благе невинности, нисколько не проникнуты ею. Вот почему все жители ада совершенно противоположны невинности: они и не знают, что такое невинность, и даже таковы, что чем более кто невинен, тем более они горят страстью сделать ему зло; именно поэтому они не могут выносить присутствия детей и, как только видят их, в них рождается зверское желание вредить им. Из этого ясно, что собь человека, а затем любовь его к себе противны невинности, ибо все жители ада погружены в свою собь и затем в любовь к себе.

О состоянии мира на небесах

284. Кому неведомо состояние небесного мира, тот не может постичь, что такое тот мир, в котором пребывают ангелы. Покуда человек живет в теле, он не может стать преемником небесного мира, ни, следовательно, постичь его, потому что постижение его остается в области природного человека; чтобы постичь небесный мир, он должен мысленно вознестись и отрешиться от тела, быть в духе и находиться тогда с ангелами. Та к как я таким путем мог постичь, что такое небесный мир, то я могу описать его, но, однако ж, не относительно самой сущности его, потому что нет слов человеческих для передачи таких понятий, а только сравнительно с тем спокойствием духа, которое свойственно людям, живущим в Боге (qui contenti sunt in Deo).

285. Есть два самых внутренних небесных начала: невинность и мир; они названы самыми внутренними, потому что они непосредственно исходят от Господа. От невинности исходит всякое небесное благо; от мира же всякое удовольствие блага. Во всяком благе есть свое удовольствие; и то и другое, т. е. как благо, так и удовольствие, принадлежит любви, ибо то, что любишь, называешь благом и чувствуешь как удовольствие; из того следует, что эти самые внутренние начала, т. е. невинность и мир, исходят от Божественной любви Господней и проникают чувства ангелов в самом внутреннем его начале. Что невинность есть самое внутреннее начало блага, это видно из предшествующей главы, где была речь о состоянии невинности небесных ангелов; но что мир есть самое внутреннее начало удовольствия, происходящего от блага невинности, это будет пояснено теперь.

286. Прежде всего будет сказано, откуда происходит мир. Божественный мир пребывает в Господе, получая бытие свое от единения (unio) в Господе Божественного естества с Божественной человечностью; Божественное же начало мира на небесах исходит от Господа и получает бытие свое от соединения Господа с небесными ангелами, и в частности от соединения блага и истины в каждом из них, – вот начальное происхождение мира. Из этого видно, что мир на небесах есть Божественное начало, которое внутренним путем исполняет всякое небесное благо блаженством; что, следовательно, блаженство есть источник всякой небесной радости и что оно в сущности своей есть Божественная радость Божественной любви Господней, происходящей от его соединения с небесами и с каждым их жителем. Эта радость, постигаемая Господом в ангелах и ангелами от Господа, есть мир; оттоле проистекает для ангелов всякое блаженство, удовольствие и счастье или то, что называется небесной радостью.

287. Будучи, таким образом, первым источником мира, Господь назван князем мира, и сам он говорит, что мир исходит от него и в нем пребывает; посему также и ангелы называются ангелами мира, а небеса – обителью мира, как, например, в следующих изречениях: «Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира. Умножению владычества Его и мира нет предела» (Ис 9:6, 7). «Мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не так, как мир дает, Я даю вам»

(Ин 14:27). «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир» (Ин 16:33). «Да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир» (Числ 6:26). «И делом правды будет мир. …Тогда народ мой будет жить в обители мира» (Ис 32:17, 18). Что в Священном Писании под словом «мир» разумеется мир Божественный и небесный, можно это видеть также из других изречений, в коих находится это слово (Ис 52:7; 54:10; 59:8; Иер 16:5; 25:37; 29:11; Агг 2:9; Зах 8:12; Пс 36:37), и в других местах. Та к как мир означает Господа и небеса, также небесную радость и удовольствие, происходящее от блага, то вот откуда образовался в древности сохранившийся и поныне обычай говорить, приветствуя: мир вам; этот обычай еще более упрочился вследствие слов Господних ученикам: «В какой дом войдете, сперва говорите: „мир дому сему!“ И если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш» (Лк10:5, 6). Подобным образом и сам Господь, явясь апостолам, сказал им: «Мир вам!» (Ин 20:19, 21, 26). Это же состояние мира разумеется, когда говорится в Слове, что Господь обонял «приятное благоухание» (мира) (Исх 29:18, 25, 41; Лев 1:9, 13, 17; 2:2, 9; 6:9, 15; 23:12, 13, 18; Числ 15:3, 7 13; 28:6, 8, 13; 29:2, 6, 8, 13, 36); приятное благоухание (мира) означает в небесном смысле постижение мира. Та к как мир означает единение в Господе самого Божественного начала с его Божественной человечностью и соединение Господа с небесами и церковью, а равно с теми, кои на небесах и в церкви приемлют его, то в воспоминание сего была учреждена суббота, названная так от слова мир, или покой, и служившая самым святым прообразованием церкви; вот почему и Господь назвал себя Господином субботы (Мф 12:8; Мар 2:27, 28; Лк 6:5).

288. Так как небесный мир есть Божественное начало, внутренне исполняющее блаженством благо, находящееся в ангелах, то мир этот не иначе ими явственно постигается, как в сердечном удовольствии от жизни во благе и в том наслаждении, когда они слышат истину, согласную с их благом; также и в той душевной веселости, которую они чувствуют, когда постигают такое соединение истины с благом: вместе с тем мир этот наполняет все действия и все помыслы их жизни и проявляется в их радости даже наружным образом. Но относительно качества и количества мир на небесах различается, смотря по невинности их жителей, потому что мир и невинность идут рядом; ибо, как было сказано выше, от невинности исходит всякое небесное благо, а от мира – всякое удовольствие этого блага. Из этого видно, что сказанное выше о состоянии невинности на небесах может быть также сказано и здесь о состоянии мира, потому что невинность и мир соединены между собой, как благо и его удовольствие, ибо благо чувствуется по его удовольствию, а удовольствие познается по его благу; вследствие чего ясно, что ангелы самых внутренних, или третьих, небес пребывают в третьей, или самой внутренней, степени мира, ибо они находятся в третьей, или самой внутренней, степени невинности; а что ангелы низших небес пребывают в меньшей степени мира, ибо они находятся и в меньшей степени невинности, см. выше § 280. Что невинность и мир нераздельны, как благо и его удовольствие, это видно в детях, которые, пребывая в невинности, пребывают и в мире, отчего все их мысли и действия полны игривости; но этот мир в детях есть мир внешний; мир внутренний, как и внутренняя невинность, принадлежит одной мудрости, а если мудрости, то и соединению блага с истиной, ибо мудрость происходит от этого соединения. Небесный, или ангельский, мир свойственен также и людям, которые находятся в мудрости от соединения в них истины с благом и которые вследствие того чувствуют себя довольными в Боге (contenti in Deo); но покуда они живут на земле, мир их сокрыт во внутренних началах их и обнаруживается уже только тогда, когда они покидают тело и восходят на небеса, ибо тогда внутренние начала их раскрываются.

289. Так как Божественный мир происходит от соединения Господа с небесами, а в частности в каждом ангеле от соединения в нем блага с истиной, то ангелы находятся в состоянии мира, когда находятся в состоянии любви, ибо тогда в них благо соединено с истиной; о том, что состояния ангелов сменяются одно другим, см. §§ 154–160. То же самое случается и с человеком, когда он возрождается; когда в нем совершается соединение блага с истиной, что особенно бывает после искушений, тогда он приходит в состояние удовольствия, происходящее от небесного мира. Мир этот можно сравнить с утром или зарею во время весны, когда по прошествии ночи и с восходом солнца все земные произведения снова оживают и запах растительности освежается росой, падшей с небес; когда вешний воздух растворяет землю плодородием, а душу человеческую – отрадой; это делается потому, что вешнее утро, или заря, соответствует состоянию мира небесных ангелов, см. § 155.

290. Говоря с ангелами о мире, я при этом сказал им, что на земле называют миром, когда между государствами прекращаются войны и враждебные действия или ссоры и распри между людьми; что внутренний мир полагают в спокойствии духа по удалении забот, а главное, в отдыхе и удовольствии после удачи в делах. На это ангелы отвечали мне, что отдых, спокойствие и удовольствие по удалении забот и удача в делах хотя и кажутся принадлежностями мира, но в действительности могут быть такими только в тех людях, которые живут в небесном благе: мир пребывает только в этом благе; ибо он сходит наитием от Господа в самые внутренние начала ангелов и уже оттоле спускается и переходит в их низшие начала, проявляясь тут в умственном отдыхе, в спокойствии духа и происходящей оттого радости. Но у тех, которые живут во зле, мира нет; правда, бывает у них после удачи в делах нечто, походящее на отдых, спокойствие и удовольствие, но это одно внешнее, в котором нет нисколько внутреннего мира; потому что внутренность их горит враждой, ненавистью, местью, жестокостью и многими другими злыми страстями, которым предается дух их, доходя даже до неистовства, если кто им не потакает или не обуздывает их страхом. Таким образом, удовольствие этих людей состоит в безумии, тогда как у живущих во благе оно состоит в мудрости; между теми и другими та же разница, что между адом и небесами.

О соединении небес с родом человеческим

291. Людям церкви известно, что всякое благо исходит от Господа, а нисколько не от человека и что, следовательно, никто не должен приписывать себе хотя сколько-нибудь блага; известно также, что зло от дьявола; посему люди, согласно учению церкви, отзываются о тех, которые живут хорошо, которые говорят и проповедуют с благочестием, что их наставляет Господь, отзываясь в противном смысле о тех, которые живут худо и говорят нечестиво: этого бы не могло быть, если бы человек не соединялся с адом и не соединялся с небесами и если б это соединение было отдельно от его воли и его разума, с полным участием которых тело его движется и уста его говорят. Теперь будет сказано, в чем состоит это соединение.

292. При каждом человеке есть добрые духи и злые; посредством добрых духов человек соединяется с небесами, а посредством злых – с адом: эти духи находятся в мире духов, коего место между небесами и адом; об этом мире будет говорено с большею подробностью впоследствии. Когда эти духи приходят к человеку, они входят во всю его память и затем во все его мышление; злые духи входят в те принадлежности его памяти и мышления, которые относятся ко злу, а добрые духи – в те принадлежности, которые относятся к добру. Духи нисколько не знают, что они находятся при человеке, но когда они у него, они думают, что все, находящееся в его памяти и мысли, принадлежит им; самого же человека они не видят, потому что предметы, видимые в свете нашего солнца, сокрыты от их зрения. Величайшая забота прилагается Господом о том, чтобы духи не знали, что они находятся при человеке: если б они это знали, то стали бы говорить с ним, и тогда злые духи погубили бы его, потому что злые духи, по соединении с адом, ничего большего не желают, как погубить человека не только относительно души, т. е. веры и любви, но и относительно тела. Иное дело, когда они не говорят с человеком: тогда они не знают, что они от него заимствуют и мысли свои, и предмет своих разговоров, находясь в том убеждении, что это их собственное, а каждый уважает и любит то, что называет своим. Таким образом, духам приходится уважать и любить человека, даже не ведая того. Что такое соединение духов с человеком действительно существует, это мне до того известно из непрерывного опыта многих лет, что более достоверного я ничего не знаю.

293. Духи, сообщающиеся с адом, присоединяются к человеку по той причине, что человек рождается во зле всякого рода и что первоначальная жизнь его преисполнена зла; если бы духи, подобные ему самому, не присоединялись к нему, то он не мог бы жить и не мог бы даже удерживаться от своего зла и возрождаться; поэтому собственная жизнь его поддерживается в нем злыми духами, а добрыми духами он удерживается от нее. Вследствие действия тех и других он находится в равновесии, и это равновесие дает ему свободу, т. е. он может отклоняться от зла и склоняться к благу, и благо может водвориться в нем, чего никак не могло бы статься, если бы он не был свободен; свободным же он не может быть, если духи не действуют на него, с одной стороны, из ада, а с другой – с небес и если сам он не находится посредине. Мне было также показано, что жизнь человека, насколько она в нем по наследству и от себя самого, была бы ничто (nulla), если бы ему не дозволено было быть во зле и если бы он не был свободен; что нельзя принудить человека к добру и что сделанное по принуждению не остается; но что добро, которое человек делает в свободном состоянии, водворяется в его воле и становится как бы его собственным и что по этим-то причинам человек сообщается и с адом, и с небесами.

294. Я скажу также, в чем состоит сообщение небес с добрыми духами и сообщение ада со злыми, и затем – в чем состоит соединение небес и ада с человеком. Все духи, находящиеся в мире духов, сообщаются или с небесами, или с адом; злые духи – с адом, а добрые – с небесами. Bсe небеса состоят из обществ, ад также; каждый дух принадлежит к какому-либо обществу и живет его наитием, действуя таким образом заодно с этим обществом: вот почему человек, соединяясь с духами, соединяется также с небесами или адом и даже с тем обществом небес или ада, в котором он находится по своему чувству или по своей любви; ибо, как известно, все небесные общества разделяются, смотря по любви ко благу в истине, а все общества в аду – смотря по любви ко злу и лжи; о небесных обществах см. выше, §§ 41–45; 148–151.

295. К человеку присоединяются такие духи, каков он сам относительно чувств своих или любви; но добрые духи присоединяются к нему Господом, меж тем как злые духи привлекаются самим человеком. Духи, находящиеся при человеке, меняются, смотря по изменению его чувств, вследствие чего в детстве не те духи при нем, что в отрочестве и в юности, не те духи, что в мужестве или в старости: в первом возрасте детства при нем находятся духи, полные невинности, которые, следовательно, сообщаются с небесами невинности, т. е. с третьими, или самыми внутренними, небесами; во втором возрасте детства, или отрочестве, при нем духи, коим свойственна любовь к познанию и которые, следовательно, сообщаются с последними, или первыми, небесами; в юношестве и мужестве при нем духи, которые по любви своей к истине и благу живут в разумении и затем сообщаются со средними, или вторыми, небесами; наконец, в старости при нем находятся духи, полные мудрости и невинности, которые, следовательно, сообщаются с самыми внутренними, или третьими, небесами. Такое присоединение, однако ж, совершается Господом только относительно тех, которые могут преобразоваться или возродиться; с теми же, которые не могут ни преобразоваться, ни возродиться, бывает иначе: к ним также присоединяются добрые духи, чтоб они, сколь возможно, удерживались ими от зла, но непосредственно они соединены со злыми духами, сообщающимися с адом, а эти духи такие, как сам человек. Если, например, люди преданы любви к себе, корысти, мстительности или прелюбодеянию, то при них и духи с подобными свойствами, и духи эти, так сказать, обитают в недобрых чувствах человека; чем менее добрые духи могут удержать его от зла, тем более злые духи разжигают его, и чем более их страсти царствуют в нем, тем более они привязываются к нему и не отступают от него. Таким-то образом злой человек соединяется с адом, а добрый – с небесами.

296. Человек потому управляется Господом посредством духов, что он вышел из небесного порядка, ибо рождается в адском зле, следовательно, совершенно противно Божественному порядку и возвратиться к нему он может не иначе как через постороннее посредие, для которого именно и служат духи; этого бы не было, если бы человек рождался в благе и согласно Божественному порядку: тогда человек не управлялся бы Господом чрез посредство духов, но посредством самого порядка, т. е. общим наитием. Этим наитием человек управляется относительно того, что переходит из мысли и воли его в дело, т. е. относительно слов и действий; ибо те и другие следуют законам естественного или природного (naturalis) порядка, в отличие от духовного, вследствие чего духи, присоединенные к человеку, не имеют с ним ничего общего. Те м же общим наитием (влиянием) из духовного мира управляются и животные, потому что они не вышли из порядка своей жизни и не могли ни извратить, ни разрушить его за неимением рассудка. Относительно разницы, существующей между человеком и животными, см. выше § 39.

297. Что же касается соединения небес с родом человеческим, то сам Господь, согласно небесному порядку, наитствует на каждого человека, как на самые внутренние, так и на последние, внешние, в нем начала, располагая его таким образом к принятию небес и управляя последними в нем началами посредством самых внутренних; и в то же время самыми внутренними – посредством последних, содержа через это в связи все принадлежащее человеку, до самых малейших частностей. Это наитие Господне называется наитием непосредственным, а то, которое совершается через духов, – наитием посредственным и получает начало свое (subsistit) от первого. Непосредственное наитие, т. е. принадлежащее самому Господу, исходит от его Божественной человечности, пронизывает волю человека, а чрез волю – и разум его, нисходя таким образом в благо его, а чрез благо – в истину; или, что то же, в любовь его, а чрез любовь – в его веру, но не обратно; ни, тем более, в веру без любви, или в истину без блага, или в разум, который не исходит от воли. Это Божественное наитие непрестанно и только добрыми людьми приемлется в благо; дурными же оно или отвергнуто, или подавлено, или искажено, вследствие чего и жизнь их во зле, что в духовном смысле равняется смерти.

298. Духи, находящиеся при человеке, как соединяющиеся с небесами, так и соединяющиеся с адом, никогда не влияют на человека своей памятью и мыслями, потому что при влиянии их собственной мысли человек был бы убежден, что принадлежащее им есть его собственное, см. выше, § 256; тем не менее, однако ж, через духов этих зарождается в человеке по наитию с небес всякое чувство, относящееся к любви ко благу и истине, и по наитию из ада – всякое чувство, относящееся к любви ко злу и лжи; таким образом, насколько чувство человека согласуется с наитием, настолько оно принимается им в мысль, ибо внутренняя мысль человека совершенно согласна с его чувством или любовью; насколько же чувство его не согласуется, настолько и наитие не приемлется. Итак, если не мысль внушается человеку духами, а только любовь или расположение ко благу или злу, то очевидно, что человеку предоставлен выбор; что он свободен и может, размышляя, принять добро и отвергнуть зло, зная из Слова, что такое добро и что такое зло: то, что человек принимает мыслью по любви, усваивается им, но то, что он не принимает, не усваивается им. Из этого видно, каково в человеке наитие блага с небес и наитие зла из ада.

299. Мне дано было узнать, откуда бывают в человеке тревога, тоска и внутренняя грусть, называемая меланхолией. Есть духи, которые еще не присоединились к аду, потому что они еще в первом своем состоянии, – о них будет говорено впоследствии, в отделе о мире духов; эти духи любят несваримые и вредные вещества, как, например, остатки пищи, гниющей в желудке; вследствие чего они находятся там, где вещества эти лежат в человеке: они им приятны, и тут, предаваясь злым чувствам своим, они разговаривают между собой. Чувства, коими проникнута речь их, влияют оттуда на человека; если они противны чувствам человека, он становится грустен, беспокоен и тосклив; если же они согласуются с ним, он делается веселым и шутливым: эти духи являются возле желудка, иные вправо от него, другие влево, иные сверху, другие снизу и также ближе или дальше, смотря по свойственным им чувствам. Что такова причина душевной тоски (anxietas animi) в человеке, мне дано было узнать это и убедиться в этом многократным опытом; я сам видел этих духов, слышал их, испытал тоску, которую они наводили, и говорил с ними: когда они удалялись, тоска прекращалась; с их возвращением тоска снова начиналась, и я видел, что она уменьшалась или увеличивалась, смотря по их приближению или удалению. Из этого мне стало ясно, почему некоторые люди, не знающие, что такое совесть, вследствие того что ее у них нет, относят ее мучения к страданиям желудка.

300. Соединение небес с человеком не подобно соединению человека с человеком: это соединение совершается с внутренними началами духа его, следовательно, с его внутренним, или духовным, человеком; с его же человеком природным, или внешним, совершается другое соединение, посредством соответствий; об этом соединении будет говорено в следующей главе о соединении небес с человеком посредством Слова.

301. В этой же главе будет показано, что соединение небес с родом человеческим и рода человеческого с небесами такого свойства, что одно существует другим.

302. Беседуя с ангелами о соединении небес с родом человеческим, я говорил им: хотя человек церкви признает, что всякое благо от Господа и что при человеке есть ангелы, но, тем не менее, весьма немногие верят, чтобы ангелы были присоединяемы к человеку и еще менее, чтобы эти ангелы находились в его мысли и чувствах. На это ангелы отвечали мне, что такое противоречие верований и убеждений в людях на земле им известно; но удивлялись, что оно могло иметь место внутри церкви, у которой есть Слово, учащее о небесах и их соединении с человеком; когда соединение это такого рода, что человек нисколько не может мыслить без присоединения к нему духов и что от этого соединения зависит вся духовная жизнь его. Они мне сказали, что причина этого незнания заключается в том предположении человека, что он живет сам по себе, без всякой связи с первым началом (esse) жизни; равно в том неведении его, что связь эта поддерживается небесами и что если бы она рушилась, то он тотчас бы пал мертвым. Если бы человек верил (как оно по истине и есть), что всякое благо от Господа, а всякое зло – из ада, тогда бы он не полагал себе заслуги в благе и зло не вменялось бы ему; ибо таким образом во всяком благе, о котором бы он думал или которое бы он творил, он взирал бы на Господа, а всякое влияние зла откидывал бы в ад, откуда оно и приходит; но так как человек не верит никакому наитию с небес и никакому влиянию ада и потому полагает, что все, что он мыслит и хочет, находится в нем самом и, следовательно, исходит от него, то он и усваивает себе зло и наитствующее на него благо оскверняет понятием о заслуге.