Текст книги "Эйфория"

Глава 7
Айра. Волчья квинта

Волчья квинта (букв. пер. нем. Wolfsquinte) – музыкальный интервал, название очень фальшивой квинты, которая возникала в различных музыкальных строях.

Волчья квинта считалась сильным диссонансом, и её старались избегать при сочинении и исполнении музыки. С развитием музыкальной мысли постепенно возникла потребность в широком применении транспозиций и модуляций. На струнных смычковых инструментах есть возможность скорректировать интервал во время игры.

Бенедикт взглянул на часы. Новая клиентка, из-за которой они с Тони перерыли пол-Интернета и которую рассматривали так тщательно, словно она была биологическим оружием нового поколения, должна была прийти с минуты на минуту. Несмотря на их опасения, на просьбу Тони еще раз сделать заявку и восстановить якобы «потерянные» данные, девушка спокойно повторила практически слово в слово все то же, о чем писала до того. Вряд ли она была заинтересована в том, чтобы создать некий придуманный образ и, скорее всего, ее заявка была настоящей.

И это было уже интересно.

Бенедикт редко сталкивался с женщинами, которые имели критические проблемы с мужчинами или же обладали жесткими убеждениями, заставлявшими их избегать секса или строить его по какому-то сложному нестандартному образцу. Еще менее он ожидал, что девушка, на фото выглядевшая совершенно безобидным и вполне обаятельным человеком, окажется последовательницей радикального феминизма. Не то чтобы Бенедикт с подозрением относился к феминисткам вообще, но, заглянув на сайты, где собирались представительницы радфем, он твердо пообещал себе стать добрее к Тони Брокстону. Это было… Бенедикт задумался. Что могло заставить такую женщину прийти к нему?

Его размышления прервал стук в дверь.

– Добрый день. Я могу?.. – на пороге возникла высокая худощавая девушка с каштановыми волосами, собранными в изящный хвост, одетая в простое платье без ярких деталей и украшений.

– Да, разумеется, – улыбнулся Бенедикт и, выйдя из-за стола, указал на пару кресел у окна. – Проходите.

– Благодарю.

Девушка закрыла за собой дверь и, помедлив, прошла внутрь.

Бенедикт подождал, пока она устроится в одном из кресел, и опустился во второе напротив нее.

– Желаете… – начал он, но она остановила его.

– Нет-нет, спасибо, я не буду ничего пить.

«Как будто я собираюсь ее отравить», – подумал Бенедикт.

– Как вам будет угодно, мисс Нокс, – любезно ответил он.

Некоторое время они сидели, безмолвно глядя друг на друга, пока гостья не решилась нарушить молчание.

– Мистер Тэррингтон, вам, должно быть, известно, по какой… причине я здесь, – начала она.

– М-м-м, не совсем, – уклончиво протянул Бенедикт.

Девушка нахмурилась.

– В вашей заявке отражено ваше желание получить от меня сексуальные услуги, – мягко сказал он, – но мне не совсем понятны ваши… базовые условия.

Она резко вскинула на него глаза.

– Разве я не ясно написала?..

– Нет, вы выразились вполне ясно – насколько это возможно, – успокоил ее Бенедикт, – в рамках типичной заявки. Но я всегда предпочитаю прояснять «темные места» во избежание неприятных или неловких ситуаций.

Айра внимательно посмотрела на него.

– Вы можете задавать мне вопросы, которые вас интересуют, и я с удовольствием на них отвечу, – негромко сказала она.

Бенедикт любезно улыбнулся.

– Благодарю вас. В таком случае, я начну с самого главного: почему вы здесь?

Она непонимающе уставилась на него.

Бенедикт продолжал смотреть на нее с вежливым вниманием.

– Я хотела бы узнать больше о своей сексуальности, – с легким раздражением сказала она. – Разве этого недостаточно?

– Этого более чем достаточно, мисс Нокс, – улыбнулся Бенедикт, – мне лишь хотелось бы знать, – он помедлил, – насколько больше и, если можно так выразиться, где вы себя ощущаете сейчас.

– «Сейчас», в смысле… – Айра задумалась – что мне о ней известно сегодня?

«Умная девочка», – подумал Бенедикт.

– Да, именно так, – ответил он. – Поскольку для того, чтобы обнаружить больше, нужно знать существующий объем.

Айра перевела взгляд на свои руки и некоторое время сидела не двигаясь.

– Кажется, я все-таки выпила бы чашку чаю, – тихо сказала она.

– Да, пожалуйста, – отозвался Бенедикт и, поднявшись, вызвал по телефону Мэри. – Черный или зеленый?

– Черный даржилинг, – она слабо улыбнулась, – если есть.

– У Мэри есть все, – улыбнулся Бенедикт. – Мэри, ты слышала заказ.

– Да, мистер Тэррингтон, – пискнул телефон.

Бенедикт вернулся в кресло.

Вновь возникшее молчание прервала Мэри, вплывшая в двери с подносом, на котором гордо красовался дымящийся чайник и чашка. У Бенедикта возникло четкое ощущение, что несколько секунд суеты с сервировкой чая были жизненно необходимы Айре, чтобы собраться. Он подождал, пока Мэри уйдет и девушка возьмется за чайник.

– Итак, мисс Нокс, вы… – начал он, но Айра внезапно перебила его и, словно на что-то решившись, заговорила быстро и уверенно.

– Мистер Тэррингтон, я хотела бы сразу же прояснить некоторые вещи, – сказала она, наливая ароматный напиток себе в чашку и поднося ее к губам. Легкий пар, поднявшийся над чашкой, выглядел как эхо произносимых слов. – Как вы, наверняка, уже поняли, я обладаю… специфическим отношением к сексу, почему, собственно, мне и понадобился специалист.

Бенедикт вежливо слушал, не перебивая.

– Видите ли, – продолжала Айра, сделав маленький глоток из чашки, – мне важно знать… – казалось, в ней происходила некая внутренняя борьба – прежде всего мне нужно знать, что вы будете следовать исключительно моим желаниям и не сделаете ничего сверх этого, – решительно закончила она. – Можете ли вы это обещать?

– Зависит от того, что вам известно о ваших желаниях, – спокойно ответил Бенедикт.

Айра поморщилась.

– Что вы имеете в виду?

Бенедикт задумался.

– Скажем так, я хотел бы знать, где вы уже бывали и почему, чтобы вернуться – или не возвращаться – туда, вам нужен я, – невозмутимо ответил он.

– Если вы имеете в виду сексуальный абъюз, – встрепенулась Айра…

– И это тоже, – кивнул Бенедикт, – но, главным образом, мне бы хотелось понять, насколько вы честны с собой относительно ваших сексуальных запросов, – сказал он, поднимаясь и отходя к столу, расположенному за ее спиной.

– У меня не было сексуального абъюза, – глухо сказала Айра. – Но если я занимаюсь сексом с мужчиной, я намерена сразу оговорить подробности.

– Почему?

Бенедикт взял лист бумаги со стола и пробежался по нему глазами.

– В вашей заявке…

– Что бы ни было написано в моей заявке, если вы желаете следовать принципу активного согласия, то должны выслушать меня! – яростно перебила Айра.

Бенедикт подумал и отложил лист.

– Как правило, мисс Нокс, – сказал он, присев на край стола и скрестив руки на груди, – активное согласие предполагает также готовность дать партнеру свободу действий.

Айра вздрогнула. Похоже, то, что она не видела его, изрядно ее нервировало.

– Вы предлагаете мне заняться сексом с незнакомым мужчиной, не имея представления о том, что он собирается делать со мной? – прохладно спросила она, глядя прямо перед собой.

– Что-то в этом роде, – весело отозвался Бенедикт. – Хотя в ваших устах это звучит жутко, и я уже начинаю сомневаться.

Айра гневно обернулась к нему.

– Мистер Тэррингтон…

Бенедикт успокаивающе поднял руку.

– Я не собираюсь делать ничего противоправного и даже ничего такого, что вы могли бы расценить как оскорбление, мисс Нокс, но я собираюсь настаивать на том, чтобы вы были со мной полностью откровенны. Насколько вы на это способны.

Айра отвернулась от него и откинулась на спинку кресла.

– Хорошо, что вы хотите знать?

Бенедикт прищурился и заговорил тише и медленнее, словно каждое слово, прежде чем произнести его, ему приходилось рассматривать на свет.

– Чего вы хотите? Что я могу дать вам из того, чего не может дать вам любой мужчина в вашем окружении?

Айра застыла.

– Обычно, – Бенедикт сделал небольшую паузу и продолжил говорить, – женщины, которые отправляются к хастлеру, чтобы исследовать свои желания, ни в чем меня не ограничивают. Даже более того, – он провел рукой по волосам и взглянул в окно, – я всегда даю им понять, и они принимают это, что в поисках того, что им понравится, им может понадобиться пройти достаточно далеко. Они готовы к этому. А вы готовы?..

Бенедикт резко перевел взгляд на нее.

Айра сидела неподвижно.

– Вероятно, речь идет о женщинах, которые не слишком хорошо знают, чего им хочется, – поэтому им и требуется ваше… ваша протекция, – иронично сказала она. – Мне же хорошо известны мои желания. Я лишь ищу человека, который их выполнит.

Бенедикт оценил выпад.

– В таком случае, мой следующий вопрос: насколько вы уверены в подлинности этих желаний?

– В подлинности… что? – Айра, потянувшаяся к чайнику за новой порцией чая, подняла голову. – Что вы имеете в виду? Я в достаточной степени отдаю себе отчет в своих сексуальных потребностях, – чопорно сказала она.

Бенедикт усмехнулся.

– В чем же они состоят? Какие мои действия будут правильными и принесут вам удовлетворение?

– Вы хотите, чтобы я их перечислила?

– Да, разумеется, – ведь мы говорим о пределах допустимого. – Бенедикт внимательно смотрел, как она ставит чайник обратно на стол и делает движение, словно хочет обернуться к нему, но останавливает себя.

– Вероятно… – Айра замолчала, обдумывая сказанное, – я мало что смогу добавить к тому, что уже написано в моей анкете.

– И все-таки.

Она вздернула подбородок.

– Что ж… Никакой агрессии, объективации, попыток использования моего тела в качестве инструмента для… – она помедлила – вашего наслаждения, возможно, глубокий петтинг и легкие оральные ласки.

– Прекрасно, – Бенедикт улыбнулся. – Это все?

Айра обхватила пальцами чашку с чаем.

– Да, пожалуй.

– Собственно, на этом нашу встречу можно закончить, – задумчиво протянул Бенедикт. – Я понял вас. Осталось договориться о времени сессии. Думаю, понедельник подойдет.

– О, вполне.

– Но должен сразу вас предупредить, что я намерен действовать в ваших интересах, и потому некоторые обозначенные вами пределы мне может понадобиться все же нарушить.

Айра все-таки обернулась к нему.

– Для чего?

– Видите ли, мисс Нокс… – он обошел кресло кругом и посмотрел на нее. – Ваше тело знает о ваших желаниях куда больше вашего. И я предпочитаю ориентироваться на желания вашего тела, а не вашего сознания.

– Но почему? – она изумленно посмотрела на него.

Он пожал плечами.

– Потому что я – хастлер. Мне нужно, чтобы вы получили удовольствие. И вы его получите.

– Откуда вы знаете, что я хочу получить удовольствие? – медленно спросила Айра. – Может быть, я просто ищу острых ощущений?

– Это возможно, – наклонил голову Бенедикт. – Но чего бы вы ни хотели, вы здесь. А здесь – он любезно улыбнулся – речь всегда идет об удовольствии.

– А если я захочу, чтобы меня унизили? – задумчиво произнесла Айра. – Что, если для меня удовольствие заключается в этом?

В ее тоне не было насмешки или попытки уколоть, но Бенедикт четко ощутил провокацию.

– Тогда вы выбрали странный способ его достичь, – ответил он. – Вы видели мой сайт.

– «Ничего, что могло бы каким-то образом задеть чувства клиентки», – процитировала она. – Даже в игровой ситуации?

– Тем более в игровой ситуации. Когда вы находитесь в сексуальной игре, вы очень быстро переходите границы и очень быстро перестаете понимать, где остановиться.

– Почему? – она говорила уже серьезно, без всякой иронии.

– Потому что только останавливаясь, вы даете себе почувствовать, что происходит и чего вы хотите, – улыбнулся Бенедикт, – и можете сделать то, что принесет вам настоящее наслаждение и чего вы совсем не ожидаете. Но такие вещи лучше узнавать на практике. До встречи, мисс Нокс. – Бенедикт размашистым шагом направился к двери и распахнул ее. – Приятных выходных.

***

Как и на собеседование, Айра пришла точно в назначенное время, минута в минуту. Войдя на этот раз без стука, она закрыла за собой дверь и, обернувшись к Бенедикту, застыла от изумления.

Бенедикт стоял, опершись обеими ладонями о подоконник, спиной к окну. Абсолютно обнаженный.

Айра замерла на пороге, не решаясь двигаться дальше, явно раздираемая между удивлением и смущением.

– Проходи, располагайся, – Бенедикт сделал приглашающий жест рукой.

Айра сделала несколько шагов и остановилась посреди комнаты. Постояв пару секунд, она медленно опустилась на край кровати, бросила еще один короткий взгляд на Бенедикта и сглотнула.

– Что, так сразу?

Бенедикт небрежно пожал плечами.

– Ну, ты же пришла к хастлеру.

Айра смутилась.

– Да, но я рассчитывала на что-то более… занимательное, – неуверенно сказала она и снова невольно скользнула по нему взглядом.

– По поводу «занимательного» можешь не беспокоиться, – хмыкнул Бенедикт, – я тебе его обеспечу. А сейчас… – он легко поднялся и, невесомо проведя кончиками пальцев по подоконнику, направился к ней.

Айра невольно сжалась, готовясь отпрянуть. Не обращая внимания на ее реакцию, Бенедикт опустился на пол рядом с ней, прислонившись спиной к кровати. Некоторое время он просто расслабленно сидел, согнув одну ногу в колене, другую вытянув вперед и прикрыв глаза. В комнате было тихо – слышалось только глубокое дыхание Айры, которая, кажется, пыталась взять себя в руки.

Безуспешно.

Бенедикт поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх – из такого положения ее лицо казалось тонким, нежным и беззащитным. Она сидела, опершись подбородком на сцепленные ладони, и ее ресницы вздрагивали то ли от страха, то ли от возбуждения.

– Сними, пожалуйста, колготки, – попросил Бенедикт.

Айра слегка дернулась, услышав его голос, но, поколебавшись секунду, сбросила простые изящные туфли без каблука и, скользнув руками под юбку, одним плавным движением стянула с себя требуемый предмет туалета и аккуратно положила рядом с обувью.

Некоторое время Бенедикт рассматривал ее тонкие длинные ноги, неловко касающиеся ковра, словно не решаясь зарыться в теплый ворс, двигаясь вверх от худощавых лодыжек к точеным голеням и коленкам, почти сразу же за которыми начиналась черная классическая юбка.

– А теперь – трусики, – его голос был негромким, но в абсолютной тишине комнаты он казался оглушающим.

Айра медленно, не оборачиваясь к нему, привстала и, не торопясь, освободилась также от белья.

Усевшись обратно, она прикрыла и вновь открыла глаза. Ее грудь тяжело вздымалась.

Бенедикт с улыбкой наблюдал за ней, не спеша привлечь ее внимание.

Текли минуты. Айра сидела неподвижно. Бенедикт откинул голову на кровать за собой, закрыв глаза, и, казалось, забыл о ее существовании.

– Поласкай себя, – внезапно сказал он.

– Что? – голос Айры был низким и хриплым.

– Поласкай себя, – повторил Бенедикт. – Ты ведь это делаешь? – с интересом спросил он, подняв голову и взглянув на нее.

– Разумеется… – ее голос сорвался. – Не думаю, что тебя это касается, – с трудом вернув себе самообладание, сказала она.

– Я не просил, чтобы ты делала это для меня, – улыбнулся Бенедикт. – Просто дотронься до себя и сделай все так, как тебе нужно.

– Зачем?

– Тебе хочется.

Айра помолчала.

– Если ты думаешь, что твое присутствие… – раздраженно начала она…

– Айра, разве я попросил тебя сделать что-то сложное? – удивился Бенедикт. – Если хочешь, я не буду смотреть.

Айра вспыхнула.

– Можешь смотреть сколько угодно, – процедила она.

Бенедикт снова откинулся на кровать.

– Мне будет достаточно того, что я услышу, – с улыбкой сказал он.

Айра рассерженно фыркнула, затем выпрямилась и некоторое время сидела, не двигаясь. Словно приняв какое-то решение, она мягко опустилась спиной на кровать, вздохнула и прикрыла глаза.

Бенедикт не видел ее, но едва слышный шорох медленно поднимающейся юбки и прозвучавший вслед за этим тихий стон подсказали ему, что она все-таки коснулась себя. Он полностью расслабился, чувствуя, как комната наполняется желанием и возбуждением, как по мере того, как все быстрее движутся пальцы Айры на ее клиторе, соскальзывая к влажным складочкам, оглаживая их и совсем чуть-чуть погружаясь внутрь, нарастает ярость и сила ее наслаждения.

Когда она кончила с протяжным стоном, он обернулся и увидел, что она смотрит прямо перед собой, дрожащая, изумленная, все еще касаясь себя и вздрагивая от мерцающего в ней удовольствия.

Бенедикт, не торопясь, поднялся и, опершись одной рукой на кровать, склонился над ней. Она все еще была полностью одета, если не считать колготок и белья и находившейся в беспорядке юбки. Легкая шелковая блузка теплого белого цвета была застегнута до самого верха.

Айра смотрела прямо на него. Ее губы были влажными, а в глазах стояли слезы.

– Это было прекрасно, – искренне сказал Бенедикт. – А теперь позволь мне…

Он протянул руку и медленно расстегнул одну пуговицу на ее блузке.

Айра застонала.

– Должен признаться, что без моего наслаждения все-таки не обойдется, – прошептал он, – но ничего из того, что я хочу с тобой сделать, не имеет отношения к использованию, я обещаю.

Айра всхлипнула и повела плечами.

– И я не стану скрывать, насколько сильно хочу дотронуться до тебя, – продолжал Бенедикт, расстегивая остальные пуговицы.

На ней не было лифчика. Отбросив в стороны полы блузки, он легким движением пальцев провел по ее влажной коже и, наклонившись, нежно коснулся языком соска. Айра задрожала, и на мгновение ему показалось, что она хочет вырваться, но следующее прикосновение его губ заставило ее выгнуться и тут же обессиленно упасть обратно на кровать.

Бенедикт неторопливо ласкал ее маленькую полную грудь, обводя руками нежные окружности и слегка сжимая пальцами соски. Он осторожно потянул за один из них и, услышав сдавленный стон, улыбнулся, вновь склоняясь и касаясь губами ее шеи.

– Бенедикт…

В ее голосе звенело наслаждение, смешанное с отчаянием.

Он отстранился от нее и, мягко проведя рукой по ее вздрагивающим ключицам, спросил:

– Я сделал что-то не так?

Айра, закрыв глаза, помотала головой, позволяя ему переместиться чуть ниже и слегка замерев, когда его руки коснулись застежки юбки.

– Мне кажется, от этого давно пора избавиться, – беззаботно сказал Бенедикт и, обхватив ее за талию одной рукой, другой ловко снял с нее элегантную и совершенно измятую вещь, оставив Айру в одной блузке, которая едва держалась на ее плечах.

Ее тело было худощавым и тонким, светлым, без загара; узкие бедра, нервно сжатые и не оставляющие сомнений в том, что гостям здесь не рады, походили на мгновенный набросок с эскиза художника-импрессиониста.

Бенедикт медленно прошелся пальцами по ее коже, прочертив линии от выступающих тазовых косточек до колен, и, подхватив под коленные впадинки, осторожно разомкнул ее ноги.

Она, без сомнения, была влажной, но Бенедикт медлил, не прикасаясь к ней. Он просто сидел и смотрел, как делается тяжелым и рваным ее дыхание, как дрожь проходит по телу, а возбуждение вновь становится осязаемым.

Когда его палец легко погладил ее клитор, она застонала так жалобно, что у него возникло желание позволить ей кончить прямо сейчас, но он прервал контакт и направился выше, оставляя за собой пульсирующее нетерпение.

Вернувшись к ее потяжелевшей груди и поиграв с напряженными сосками, Бенедикт почувствовал, что дольше ждать было бы безумием. Резко оторвавшись от ее тела, он склонился между ее ног и ласково толкнулся языком в изнывающий от желания орган.

Ее крик испуганной птицей вырвался под потолок, отпуская наружу изумление, блаженство и удовлетворение.

Спустя некоторое время, во вновь образовавшейся тишине Бенедикт, пружинисто приподнявшись на руках, переместился выше и навис над ней, разглядывая ее лицо, зардевшееся и смущенное. Айра открыла глаза и посмотрела на него так, словно впервые увидела.

– Ты в порядке?

Она кивнула и, кажется, неожиданно даже для самой себя улыбнулась.

– В полном. Это не то, что ты планировал?

Бенедикт ухмыльнулся.

– Разумеется, нет. Но я рад, что ты справилась.

Айра чуть слышно фыркнула и смерила его насмешливым взглядом с головы до ног.

– Вот оно, мужское превосходство. Проявляется во всем.

– Вы раскусили меня, леди, – покаянно покачал головой Бенедикт. – И теперь мне остается только… Айра?

Ее лицо, только что веселое и удовлетворенное, внезапно побледнело, и выглядело так, словно она вот-вот расплачется или примется звать на помощь.

– Айра, что произошло? – Бенедикт отстранился от нее и обвел глазами ее тело с головы до ног. Все было так же, как и секунду назад, если не считать того, что… Перехватив испуганный и усталый взгляд ее глаз, он вдруг понял, куда она смотрела.

Полностью сосредоточившись на ней, Бенедикт совершенно не предполагал, что ее может смутить – или встревожить? то, как реагирует его собственное тело. Сейчас же, увидев, с каким ужасом она смотрит на его возбужденный член, он вначале растерялся, а потом от всей души обозвал себя идиотом.

Ну, конечно. Без пенетрации.

– Айра. – Бенедикт очень медленно, стараясь не тревожить ее, сменил положение и, расположившись рядом с ней, сел на кровати. – Тебе нужна помощь?

– Нет, – ее голос, холодный и измученный, расходился по комнате, как волны в потревоженной реке. Как будто из нее вынули всю жизнерадостность и просто оставили наедине с этим. «Бенедикт, ты козел», – подумал он.

Он резко повернулся и, откинувшись назад, лег на спину.

– Почему ты мне не сказала? – после короткой паузы негромко спросил он.

– О чем? – никаких интонаций, сухой деловитый тон, никакой попытки обернуться и посмотреть на него.

Бенедикт перевел дыхание.

– О том, что ты не просто не хочешь пенетрации, а боишься ее.

– Я ничего не боюсь, – холодно ответила она.

Тишина, последовавшая за ее словами, была вязкой и злой. Бенедикт почувствовал, что еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля.

– Ты не боишься сексуального взаимодействия, – решил он зайти с другой стороны. – Но ты очевидно испугалась моего возбуждения.

– Это случайность.

Бенедикт мысленно перечислял бранные слова и прозвища, которых он, несомненно, заслуживал.

– Айра, я прошу у тебя прощения за то, что не выяснил этого сразу, но теперь нам придется поговорить об этом. – Он приподнялся и провел рукой по волосам. – Я никогда и никого не беру силой, – добавил он. – Но если ты сейчас… если ты сейчас промолчишь, это будет все равно, как если бы здесь произошло изнасилование.

– В том, что произошло, нет твоей вины, – удивленно сказала она. – Зачем тебе знать то, что… тебя не касается?

– Затем, что я обещал тебе удовольствие и свободу, а не слезы и боль.

Айра молчала. Бенедикт не знал, стоит ли продолжать дальше, но и остановиться он тоже не мог. Внезапно пришедшая ему в голову мысль заставила его повернуть разговор в другое русло.

– Ты говорила, что любишь унижение. Но ты не любишь пенетрацию. Следовательно, ты не считаешь пенетрацию унижением.

– Мне казалось, мы договорились не затрагивать эту тему.

– Мы договорились, что я не буду в тебя входить, но мы не договаривались, что я не буду спрашивать.

Айра вздохнула.

– Ты прав, – сказала она, помедлив. – Пенетрация – это не унижение. Пенетрация – это… – она замолчала.

– Это за гранью добра и зла, – тихо сказал Бенедикт.

Она плакала. Он не видел ее лица, но был совершенно уверен в этом. Осторожно обернувшись, он увидел, что она лежит, закрыв лицо руками, тонкая, нервная и недвижимая.

Так легко повредить, надавить, причинить боль, подумалось Бенедикту. Так близко к невидимой границе, за которой…

– У тебя не было абъюза, – уверенно сказал он. – Ты просто этого не хотела. Ты никогда этого не хотела.

– Я хотела доставить ему удовольствие, – чуть слышно сказала она.

– Оставив себя мучиться у порога и терпеливо пережидать пир чужого сладострастия, – с отвращением сказал Бенедикт.

Она отняла руки от лица и посмотрела на него заплаканными глазами.

– Что я должна была делать?

Бенедикт протянул руку, словно собираясь коснуться ее, но остановился.

– А что бы тебе… – он смотрел, как на ее лице одно за другим сменяют друг друга противоречивые чувства.

– Это не было больно, – с усилием сказала она.

– Просто ты каждый раз чувствовала себя обманутой, – кивнул Бенедикт.

– Да, – она закрыла глаза.

Его рука все-таки дотянулась до нее и, скользнув по предплечью, осторожно спустилась к изгибу талии, на мгновение задержавшись на ней, после чего, будто бы передумав, взлетела вверх и вернулась к плечу.

– То, что происходило сейчас… с тобой уже было такое?

– Да, – кивнула Айра. – Но не так… Это никогда не было главным блюдом в меню, – быстро выпалила она.

– Разумеется, – Бенедикт усмехнулся. – Свежая телеграмма: «Мадам, сегодня у вас будет секс. Уделите мне две минуты», – в его голосе помимо его воли вспыхнула злость.

– Что-то в этом роде, – Айра невесело улыбнулась.

– Вы все еще вместе?

– Нет, – она покачала головой.

– Что ж, – Бенедикт повернулся и, снова опустившись на спину, проговорил: – Вынужден признать, что наша с тобой встреча не удалась.

– Ты… ты серьезно? – Айра, кажется, не поверила тому, что услышала.

– Вполне.

– И что… – она явно пыталась найти правильные слова, но ей мешали удивление и волнение. – Что ты предлагаешь?..

– Понятия не имею, – Бенедикт говорил спокойно, таким тоном, как будто они вместе решали трудную задачу, и он внезапно обнаружил, что предложенный им алгоритм совершенно не подходит к ситуации.

Айра села, подтянув ноги к груди.

– Мне было хорошо, – с долей сомнения сказала она.

– Я рад, – вежливо ответил Бенедикт.

– И ты ничего мне не скажешь? – кажется, она снова начала заводиться, – на этот раз, из-за его равнодушия.

– А что я должен сказать? – Бенедикт наклонил голову и посмотрел на нее. Он все еще лежал на кровати, поэтому ей пришлось развернуться к нему и сделать движение, чтобы приблизиться. Сев рядом с ним, она склонилась над его лицом и требовательно произнесла:

– Ты мне не скажешь, что это было?

– А разве не ясно?

– Нет!

– Ничем не могу помочь, – Бенедикт равнодушно пожал плечами. – Боюсь, в моей работе, так же, как в любой другой, бывают сбои. Я попросил прощения.

Он не спеша встал и расположился напротив нее, рассматривая светлые точки в ее карих глазах.

– Айра, я в самом деле виноват перед тобой. То, что произошло здесь, недопустимо. Я должен был сделать все для того, чтобы избежать этого. Я думаю, тебе лучше уйти.

Тишина, прозрачная и неожиданно легкая, возникла между ними и разлилась по комнате.

– Пожалуй, ты прав, – медленно сказала Айра, усаживаясь поудобнее и отводя взгляд. – Но… – Бенедикт заинтересованно посмотрел на нее. Она выглядела так, словно собиралась принять какое-то решение. – Но я не уйду, – ее голос сделался задорным и звонким. – Я хочу попробовать.

– Что именно? – невинно поинтересовался Бенедикт.

– Ты знаешь что.

– Не имею ни малейшего представления, – сказал он, поднимаясь и направляясь к столику с напитками.

– Ты хочешь, чтобы я ясно и раздельно сказала тебе, что хочу, чтобы ты трахнул меня? – сказала она ему в спину.

Бенедикт остановился.

– Я не совсем уверен, что это то, чего я ожидал, – обернувшись, сказал он. – Но готов рассмотреть это предложение.

Она сидела на кровати, теперь уже почти обнаженная: блузка, сползшая ниже плеч и болтающаяся ближе к талии, не только не скрывала ее тела, но, скорее, подчеркивала и усиливала ощущение смелости и открытости.

Бенедикт не двигался.

– Айра, ты уверена? – тихо спросил он.

Если я ошибусь еще раз, она окажется не обиженной, а покалеченной.

– Нет, – она покачала головой. – Но если я не попробую сейчас, то потом уже точно не смогу.

Сыграло ли свою роль то, каким тоном она это сказала, или просто она выглядела слишком соблазнительной в этой своей отчаянной выходке, которая, – он хорошо знал, – была вызвана, скорее, адреналином и усталостью от страха, чем реальной решимостью, но это заставило его в свою очередь сделать свой выбор.

– Что ж… придется тебе довериться мне, – сказал Бенедикт.

– Видимо, придется, – весело сказала Айра. – Если ты… – она покраснела – если ты все еще хочешь.

– Почему ты думаешь… – проследив, куда она смотрит, Бенедикт окинул взглядом собственное тело и улыбнулся. – А, ты об этом, – он пожал плечами. – Некоторые разговоры не способствуют поддержанию возбуждения. Это легко поправимо.

Он не спеша подошел к кровати, внимательно глядя на нее.

– Единственное, о чем я хочу тебя попросить, – негромко сказал он, – это постараться выбросить из головы все ожидания. – Он слегка прищурился и обвел ее тело ласкающим взглядом.

– Даже позитивные? – спросила Айра.

– Особенно позитивные, – вздохнул Бенедикт. – Как ни странно, от них может быть больше напряжения.

Он нахмурился, вспомнив о чем-то, и, подойдя к одной из тумбочек у кровати, открыл дверцу.

– Хорошо, – улыбнулась Айра, – я буду думать о тебе так плохо, как только смогу.

– Самое то, – весело отозвался Бенедикт, вынимая из тумбочки упаковку презервативов и бросая ее на кровать.

То, что он делал с ней, было мягким, нежным, исполненным настойчивого тепла. Давным-давно, в начальной школе, Бенедикт учился играть на фортепиано – определенно, это был не самый успешный опыт, но только сейчас, снова и снова касаясь ее настороженного, любопытного и вздрагивающего тела, он понял, что это такое – музыка, возникающая словно бы ниоткуда, рождающаяся прямо под пальцами и ведущая к тишине.

Очутившись вблизи невидимой черты, Бенедикт остановился.

– Айра, какая твоя любимая книга?

В ее обращенных к нему затуманенных глазах отразилось немое удивление.

– Айра?

– «Три… три мушкетера», – неуверенно сказала она.

– А любимый эпизод? – проводя руками по ее бедрам, спросил Бенедикт.

Айра рассеянно улыбнулась и задумалась.

– В самом начале, когда Д`Артаньян приходит на ужин к кардиналу Ришелье, – сказала она, закрывая глаза.

– Почему? – руки Бенедикта лениво скользили по ее коже, ловя и усиливая нарастающее желание.

– Это ключевой момент. Д`Артаньян должен выбрать, мушкетеры или гвардейцы, – Айра явно пыталась сосредоточиться, но это было нелегко.

– И кого же он выбрал? – спросил Бенедикт, медленно входя в нее.

– Мушкетеров, – она открыла глаза и посмотрела на него.

– Тебя это удивляет?

– Нет, – Айра покачала головой. – Но я думала… мне всегда казалось… – она остановилась, чувствуя, как он начинает двигаться, плавно и томительно сладко, – всегда казалось, что это намного труднее, – задыхаясь, закончила она и вновь закрыла глаза, бездумно отдаваясь его ритму.

– Считаешь, было бы лучше, если бы он выбрал другое? – Бенедикт спрашивал серьезно, хотя в его голосе отчетливо слышалась улыбка.

– Нет. О, нет, – Айра глубоко вздохнула и весело рассмеялась в ответ.