Текст книги "Невеста для сердцееда"

– У меня имеются веские основания оставаться на своем месте, – сухо ответила она. – Но к вам это не имеет отношения.

– Вы стали пользоваться косметикой, – заметил Дебен, – пытаясь сымитировать естественный румянец, которым я так восхищался и которого вы, по всей видимости, лишились. Означает ли это, что вы плохо спите по ночам? Смею ли надеяться, скучаете по мне?

– Вы можете надеяться на все, что хотите.

– А вот я по вам скучал, – бархатистым голосом признался он. – Я вернулся в город вчера и тут же принялся наводить справки о том, где могу встретить вас сегодня вечером.

– Вот как?

Сердце Генриетты екнуло. Он уже делал так прежде. Разыскивал ее, в то время как она искренне считала, что больше никогда не увидит его. Но она и не подозревала, что на этот раз он поступил так, поскольку она ему действительно небезразлична. Прежде чем скажет что-нибудь глупое и изобличающее себя, нужно выяснить, зачем ему понадобилось поговорить с ней именно сегодня вечером. Очевидно, решил еще раз убедиться, что она отказалась от любых притязаний на него. Эта мысль особенно подавляла, заглушая практически все физические реакции тела. Генриетта убеждала себя, что ее догадка верна. В тот вечер он так стремился поскорее выпроводить ее из комнаты, что не научил, как вести себя во время следующих встреч, если таковые будут. Привыкнув к преследованиям со стороны женщин, он, вероятно, захотел получить подтверждение тому, что Генриетта не станет искать выгоды в интимности их последнего вечера. В действительности она не могла понять, как бы ей удалось это сделать, не признавшись кому-то, что она уединялась с лордом Дебеном и позволила ему…

Все физические реакции тут же вернулась. Целиком и полностью.

Она снова принялась усиленно обмахиваться веером дрожащей рукой.

– Признайтесь же, что тоже скучали по мне, – настаивал Дебен. – А потом спросите меня, где я был и чем занимался.

У Генриетты защемило в желудке. Ей очень хотелось узнать, где он был, где провел каждую минуту последних восемнадцати дней, ведь она так мучила себя бессонными ночами, воображая, что он делал и с кем. Она не вынесла бы, если бы он подтвердил ее худшие опасения, поэтому строго заявила:

– Ваши передвижения меня совершенно не касаются, милорд.

– Вот как. – Он отодвинулся от нее и бросил взгляд на программку. – Понимаю.

Убрал руку со спинки стула, смял свою программку, превратив ее в неряшливый бумажный шарик, глядя при этом прямо перед собой и скрежеща зубами. На несколько мгновений между ними воцарилось напряженное молчание. Генриетта не знала, куда себя девать, но не могла нарушить тишину ничего не значащим замечанием. Особенно когда на лице графа застыло дьявольское выражение. Поэтому сидела и наблюдала за ним краешком глаза, не переставая обмахиваться веером. Дебен разгладил программку у себя на колене, после чего начал методично разрывать ее на маленькие полоски.

Казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле всего минута или две, когда на возвышение поднялась леди Твининг, аплодируя, чтобы привлечь к себе внимание.

– Уважаемые гости! – Разговоры стихли. – Уважаемые гости, дорогие друзья, не соблаговолите ли занять свои места, пожалуйста.

Те из присутствующих, кто должен был читать стихи, тут же выступили вперед, ведя за собой друзей, и стали рассаживаться в первом ряду или занимать крайние места других рядов. Прочие гости подходили с меньшей охотой.

За исключением одного человека, который стремительно прошел вперед и резко остановился прямо перед Генриеттой. Ричард.

– Поднимайся, курочка, – заявил он. – Идем со мной. Я отвезу тебя домой сию минуту.

– Что? Почему?

– Потому что мисс Уэверли только что сообщила мне, что всему городу известно, как ты выставляешь себя на посмешище из-за одного человека, – пояснил он, замолкая на мгновение и бросая гневный взгляд в сторону лорда Дебена. – Я обещал Губерту присмотреть за тобой. Я-то полагал, что люди, с которыми ты живешь, сами справятся с этой задачей, но, очевидно, их ослепил его титул. Или они просто не знают о его репутации. Зато я знаю, курочка. И я не стану это терпеть.

Леди Твининг неодобрительно хмурилась, глядя Ричарду в затылок.

– Ты не станешь этого терпеть? – Генриетта резко сложила веер.

– Вот именно, – ответил он, хватая ее за руку и рывком поднимая на ноги. – Мы уходим. Сию же секунду.

– Мистер Уивершоу, – громко произнесла леди Твининг, – прошу вас, займите место на сцене.

Под редкие аплодисменты тучный молодой человек вскарабкался на возвышение.

– Разумеется, – притворно медлительно протянул лорд Дебен, обращаясь к Ричарду, – мисс Гибсон должна сама принять такое решение.

– Вот именно, – подтвердила Генриетта.

– Мистер Уивершоу откроет нашу сегодняшнюю развлекательную программу, – объявила леди Твининг, посылая мрачный взгляд теперь уже не только Ричарду, но и Генриетте тоже, – прочтя свою новую поэму, которая называется «Сильвия в лунном свете».

Снова раздались вежливые аплодисменты, Генриетта тщетно пыталась высвободить руку из хватки Ричарда.

– Отпусти, Ричард, ты делаешь мне больно.

– А вот этого, – произнес лорд Дебен, медленно поднимаясь со стула, – я никак не могу допустить.

Тучный поэт положил листки на кафедру и громко прочистил горло.

Ричард отпустил запястье Генриетты и раздраженно обратился к Дебену:

– А вы кто такой, чтобы чего-то не допускать? Вы мне не указ, милорд.

– Любой джентльмен обязан вмешаться, если на его глазах плохо обходятся с леди.

– «Услышьте же!» – начал поэт, пронзая их компанию острым, точно кинжал, взглядом.

– Плохо обходятся? Какая чушь! – возразил Ричард. – Я здесь, чтобы спасти ее, точно так же поступил на моем месте любой из ее братьев, узнай он, какое дурное влияние на нее оказывают. Мы так давно знаем друг друга, что небольшая размолвка между нами в счет не идет.

Лорд Дебен презрительно вскинул бровь.

– Знай ее хоть с колыбели, это не означает, что вы можете позволять себе вольности.

– Уж кому, как не вам, известно все о вольностях, не так ли?

– Ричард, говори тише, – прошипела Генриетта. – Все на нас смотрят.

Никто не обращал на тучного поэта ни малейшего внимания, разыгрывающаяся в первом ряду драма казалась куда более интересной.

– И вообще, тебе не следовало прислушиваться к сплетням.

– Особенно если они исходят от интриганки, которая, как я заметил, обильно залила ваши уши своим ядом, – добавил лорд Дебен.

Ричард несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь решить, продолжать ему развивать начатую линию разговора или отклониться и защитить честь мисс Уэверли.

Воодушевленный короткой передышкой в обмене колкостями, мистер Уивершоу начал снова.

– «Услышьте же! – воззвал он. – Услышьте полный боли плач лисицы…»

Но Ричард уже определил для себя первостепенную задачу.

– Я, разумеется, ни на секунду не поверил слухам о тебе, курочка. Знаю, ты не унизишь себя преследованием мужчины, – добавил он. Генриетта покраснела от стыда, ведь она именно так и поступила. – Зато верю, что он, – Ричард кивнул в сторону Дебена, – мог вскружить тебе голову неискренней лестью. Именно этим оружием всегда пользуются распутники. Вообще-то я не должен был говорить тебе подобных вещей, но ты же не станешь на меня за это сердиться. В том нет твоей вины. Просто ты вела очень замкнутую жизнь.

Генриетта вскипела от негодования, заслышав это предположение. Хуже того, Ричард продолжал разговаривать с ней так, будто ей до сих пор пять лет и она нуждается в няньке.

– Ты, значит, считаешь своим долгом спасти меня от него, не так ли?

– Несомненно, так оно и есть.

Краешком глаза Генриетта заметила, как Дебен скривился в усмешке. Что ж, по крайней мере он находит происходящее забавным. Похоже, развлекать его стало для нее делом всей жизни.

Чувствуя, как защипало в глазах, Генриетта обрушила весь свой гнев на Ричарда:

– А где же ты был все эти недели с тех пор, как я приехала в Лондон, раз считал, что моих куриных мозгов недостаточно для защиты от хитроумных уловок распутников и негодяев, наводняющих бальные залы?

– У мужчины есть… у мужчины… – Ричард бросил виноватый взгляд в сторону мисс Уэверли. – А вот это тебя совершенно не касается, – помпезно заявил он. – Значение имеет лишь то, что я знаю, как опасно позволять человеку вроде него флиртовать с тобой. Я догадываюсь, из-за чего он мог ввести тебя в заблуждение. Но теперь пришло время положить этому конец.

Генриетта вздернула подбородок и тут заметила, как лорд Дебен одобрительно ей усмехается. Пристально глядя на Ричарда, она вдруг почувствовала небывалую ненависть к нему.

– Вот уж нет! – воскликнула она. – Я буду флиртовать, с кем пожелаю, – добавила она. От этих слов улыбка на губах лорда Дебена стала еще шире. Генриетта поняла, что он торжествует. – Ты-то именно так и поступаешь.

Ричард уставился на нее, широко раскрыв рот.

Мистер Уивершоу немедленно воспользовался этой возможностью, чтобы продекларировать следующую строчку:

– «Эхом разносящийся по залитым лунным светом полям…»

Тут на Ричарда снизошло озарение.

– Да ты просто пыталась заставить меня ревновать. – Он рассмеялся. – До сегодняшнего вечера я и не догадывался об этом. Это превосходит все мои ожидания!

Это замечание мгновенно стерло ухмылку с лица лорда Дебена, будто он вдруг осознал, что это тот самый мужчина, из-за которого Генриетта плакала в ту ночь, когда они познакомились, а потом начала его использовать.

Неудивительно, что он выглядит столь устрашающе.

– Вовсе я не пыталась заставить тебя ревновать, – с жаром бросилась она опровергать его слова, делая это прежде всего ради лорда Дебена, но также и для того, чтобы принизить невероятно раздутое самомнение Ричарда. – Я не вспоминала о тебе уже много недель подряд.

Еще бы, ведь в ее мыслях безраздельно царил лорд Дебен!

– Разумеется, нет, – усмехнулся Ричард. – Ты, вероятно, хорошо проводила время, когда не пыталась заставить меня ревновать. Послушай, я ни словом тебя больше не попрекну, если ты сейчас спокойно пойдешь со мной. А за мисс Уэверли я стал ухаживать потому лишь, что все так делают. Понимаешь? Что же касается прочего, я на тебя не сержусь. Вовсе нет. Я догадываюсь, как этот человек мог вскружить тебе голову. Ведь девушка вроде тебя совсем не привыкла к мужскому вниманию.

– Девушка вроде меня? Потрудись-ка пояснить, что ты хотел этим сказать, Ричард? – убийственно спокойным тоном произнесла Генриетта.

– Ты, ну… что ж, ты… – На несколько секунд Ричард снова лишился дара речи, и мистер Уивершоу тут же воспользовался шансом попытаться завершить свои вирши:

– «В то время как я лежу без сна, откинув покрывало, мечтая о Сильвии, о ее несравненных…»

– Ты же вовсе не ветреная особа, – снова бросился в атаку Ричард, очевидно вновь обретя вдохновение. – Вот что я имел в виду. И братья твои очень старались, чтобы ты не попала под влияние дурных людей. Вроде него, – добавил он, бросая мрачный взгляд на лорда Дебена. – Такой ради развлечения похитит сердце невинной девушки, а потом, уверившись в своей победе, выбросить его прочь.

Ричард обеспокоенно воззрился ей в глаза, о чем прежде она так мечтала. Но уже в следующую секунду он потряс ее замечанием:

– Посмотри фактам в лицо, курочка. Эти отношения ни к чему хорошему не приведут. Мужчины вроде него не женятся на деревенских девчонках с таким простоватым, скажем прямо, лицом, как у тебя.

Его слова были для Генриетты не новы. Она всегда знала, что лорд Дебен не собирается делать ей предложение. Но услышать это в свой адрес в людной гостиной, где все прекрасно расслышали каждое слово, было одним из самых омерзительных событий, когда-либо с ней случавшихся.

Из дальнего угла комнаты донесся сдавленный смешок. Генриетта подозревала, что его издала мисс Уэверли.

На мгновение она была так потрясена, что стала не способна принять какое-либо решение, как-то справиться с ситуацией.

Как поступить девушке, которую только что унизили на глазах у всех? Уйти прочь, гордо вздернув подбородок? Или упасть в обморок?

Дебен избавил ее от необходимости делать и первое, и второе. Излишне драматичным жестом он вынул из кармана фрака очередной носовой платок, постелил его на пол и опустился на одно колено.

– Мисс Гибсон, – произнес он, прикладывая руку к груди, – если бы мне удалось похитить ваше сердце, я счел бы себя самым счастливым мужчиной в Лондоне, так как мое сердце бьется только ради вас.

Все присутствующие одновременно ахнули, Уивершоу, приглушенно вскрикнув, схватил листки со стихами и сошел с возвышения.

Генриетте захотелось плакать. Неужели он издевается над ней? Она и не подозревала, что он может быть таким жестоким.

Однако, посмотрев ему в лицо, заметила, что оно лишено и следа веселости. Она никогда не видела его столь чертовски серьезным.

В горле у нее образовался ком. Должно быть, таким образом, лорд Дебен хочет ей помочь. Заметив, что Ричард больно ранил ее, прилюдно унизил, он решил попытаться смягчить удар, заявив при всех, что вовсе не считает ее непривлекательной. Очень мило с его стороны, но как он вообще решился на подобный шаг?

– Меня эта ситуация уже начинает раздражать, – заявил Ричард. – Не слушай его, курочка, он говорит несерьезно. Наверняка заключил с кем-то пари, только и всего.

– Ты говоришь ужасные вещи, – набросилась Генриетта. Хотя она даже не мечтала вознестись на головокружительную высоту, став женой лорда Дебена, оскорблениями Ричарда была сыта по горло. – Скажи на милость, почему он не захочет на мне жениться?

– Видишь ли, э-э-э… дело в том, курочка, что с тобой не то чтобы было что-то не в порядке. Но…

– Раз уж преклоненные колени не достаточное доказательство того, что мое сердце принадлежит вам, – перебил лорд Дебен, – позвольте развеять любые недопонимания, выразившись простыми словами, чтобы их смысл дошел даже до этого остолопа. – Он бросил на Ричарда полный презрения взгляд. – Мисс Гибсон, не окажете ли вы мне величайшую честь, согласившись стать моей женой?

На мгновение все происходящее показалось несколько нереальным. Краем глаза Генриетта заметила, что даже мужчины, ускользнувшие в карточную комнату, поспешно возвращаются назад.

А затем, точно с очень большого расстояния, до ее слуха донеслись слова Ричарда:

– Она не может выйти за вас замуж. Она станет моей женой.

Возмутительное заявление потрясло столь сильно, что она снова обрела дар речи.

– Да как ты смеешь лгать, Ричард? Мы с тобой не обручены!

– Все равно что обручены. Всем известно, что мы с тобой должны пожениться.

– Всем, кроме меня самой, очевидно, – парировала она. – Что-то я не припомню, чтобы ты вставал на одно колено и объявлял, что я сделаю тебя счастливейшим мужчиной в Лондоне, согласившись выйти за тебя замуж.

– Все потому, что я не такой идиот, – резко ответил он. – Да и к чему мне было так поступать? Я всегда знал, что брак со мной – предел твоих мечтаний. Но, видишь ли, старушка… должен признать, что я еще не готов остепениться.

– Еще. Не. Готов. Остепениться, – разделяя каждое слово, повторила Генриетта. Мысль о том, что он все же задумывался о женитьбе на ней, когда будет готов, не даровала ей утешения.

Ричард с ней не считался, и даже когда она приехала в Лондон, прямо на ее глазах и полностью осознавая, что делает, присоединился к толпе кавалеров мисс Уэверли и, похоже, даже выбился в любимчики.

Генриетте оставалось лишь благодарить Бога за то, что у нее открылись глаза на его истинную натуру. Если бы она стала его женой, он обращал бы на нее внимания не больше, чем на мебель в своем доме.

– Но я всегда понимал, что, когда буду готов, лучше тебя мне никого не найти, – поспешно добавил он. – Ну, перестань, – воззвал он, заливаясь краской. – Все же давно это знали. Мой отец… твои братья… А когда мы поцеловались, я решил для себя…

Выходит, этот поцелуй был чем-то вроде эксперимента, сможет он смириться с мыслью, что должен будет жениться на девушке, которую выбрал для него отец.

– Ты поехал в Лондон, думая, что твое будущее определено, – презрительно бросила Генриетта. – Решил, что покорил меня одним пустячным поцелуем. Знаешь, ты прав, утверждая, что лучше меня тебе никого не найти, – холодно произнесла она. – А я сделаю лучший выбор. Лорд Дебен…

Генриетта стала было отворачиваться от Ричарда, но тут он схватил ее за плечи и слегка встряхнул.

– Немедленно остановись, курочка. Не действуй сгоряча. Признаю, я не уделял тебе достаточно внимания, с тех пор как ты приехала в город, но полагал, что у нас целая жизнь впереди.

– Ты оказался не настолько обходительным, чтобы просто навестить меня в качестве друга семьи, не говоря уже о том, чтобы выказывать мне уважение, подобающее женщине, с которой ты намеревался провести остаток жизни.

– Но я по крайней мере не сделался предметом сплетен из-за неподобающего поведения. В отличие от тебя. Что, по-твоему, скажет твой отец, когда ты вернешься домой и он узнает, что ты выставила себя на посмешище?

– Если кто и выставлял себя на посмешище в этом сезоне, то уж точно не я. Наблюдение за тем, как ты семенишь у ног мисс Уэверли, как преданный спаниель, явилось для меня самым отталкивающим проявлением твоего неразумного поведения. Это хуже, чем тот случай, когда ты запряг коров в двуколку своего отца и заставил бедных животных тянуть ее по главной улице, а они потом опрокинули ее и тебя вместе с ней прямиком в мусорную кучу.

– Я сделал это на спор, – запротестовал Ричард. – И не впутывай в наш разговор мисс Уэверли, пожалуйста. Она…

– А что она? Хочешь сказать, она стоит дюжины таких, как я?

– Нет. Хотя, возможно, ты и права. И поделом будет лорду Дебену, если ты примешь его предложение.

– Ему… будет… поделом?

Пока они бранились, Дебен хранил молчание. Собственно говоря, в комнате повисла абсолютная тишина, будто бы присутствующие изо всех сил старались ничем не выдать своей причастности к происходящей на их глазах ссоре. В какой-то момент леди Твининг взошла на сцену, открывая и закрывая рот, с мольбой протягивая руку вперед, затем прижала ее к груди. Ей так и не удалось вымолвить ни слова, но она продолжала стоять на возвышении, заламывая руки. А все потому, что ни в одном учебнике по этикету не говорилось, как нужно себя вести, став свидетелем ссоры влюбленных, которая обернулась предложением руки и сердца от графа, и все это посреди предполагаемых поэтических чтений!

Генриетта вырвалась из хватки Ричарда и повернулась к лорду Дебену, чтобы оценить его реакцию. Опасается ли он того, что она может ему ответить?

Нет. Он был совершенно спокоен.

Всего на секунду.

После чего улыбнулся своей ленивой дьявольской улыбкой, побуждающей совершить самое худшее.

Глава 13

Сердце Генриетты быстрее забилось в груди. Лорд Дебен говорил, что ничто на свете не заставит его жениться на мисс Уэверли. Более того, она была уверена, что его вообще нельзя заставить против воли связать себя узами брака. Только если он сам того пожелает. Значит, то, что он сейчас стоит перед ней на коленях, означает, что… что он… Ох, смеет ли она надеяться, что он в самом деле хочет на ней жениться?

Он же сказал ей, что однажды должен будет обзавестись супругой, это входит в его обязанности графа. Но тон, каким он говорил об этом, убедил, что ее кандидатуру он определенно в расчет не принимает.

Теперь же утверждает, что скучал по ней, пока не был в столице.

А еще он некогда пообещал, что никогда не будет ей лгать.

Означает ли это, что он пришел к заключению, раз уж все равно нужно на ком-то жениться, а с ней он ладит примерно так же, как мог бы с любой другой женщиной, то почему бы не дать шанс их отношениям?

Или он сделал предложение под влиянием момента? Может быть, решил вести себя столь галантно только потому, что Ричард оскорбил ее?

Галантно? Генриетта едва не рассмеялась вслух. Лорд Дебен менее всех знакомых ей мужчин стал бы проявлять галантность. Кроме того, он никогда не действовал под влиянием момента, всегда разрабатывал детальные планы, предварительно тщательно обдумав ситуацию.

Неужели хотел сделать ей предложение?

Что, если нет? Что, если он решил, будто она все равно ему откажет?

В таком случае нахождение на коленях в ожидании отрицательного ответа излишне драматичный акт. Чего именно?

Возможно, Дебен до сих пор полагал, что находится у нее в долгу. В таком случае желание отплатить приняло совершенно абсурдную форму. Или, быть может, таким образом он хотел отплатить за то, что едва не погубил ее в ту ночь на диване в доме Суаффхемов. Возможно, он теперь страдает от угрызений совести. Сегодня вечером он выглядел так, будто его терзают страшные душевные муки. Особенно когда она заявила, что его передвижения не представляют для нее никакого интереса. Возможно, делая предложение, он подсказывал ей способ отомстить ему.

Генриетта подумала о том, как было бы просто ответить отказом! Тогда весь город только об этом и говорил бы. Он поставил на карту свою гордость, будущее и репутацию совершенного любовника. Если бы леди Карлеон была здесь, она, без сомнения, посоветовала бы Генриетте смешать гордость брата с грязью. Сейчас самое подходящее время.

Но ведь Дебен давал ей шанс поступить так, как хотелось. Отказав ему, она действительно будет отомщена. Приняв предложение, поставит Ричарда на место, отплатив ему за пренебрежительное к себе отношение и ушат оскорблений, который он только что вылил ей на голову. Если же она намеревалась проучить обоих и тем самым прославиться, следовало просто покинуть комнату с высоко поднятой головой. Тогда все высшее общество заговорит о девушке, из-за которой два джентльмена едва не устроили драку, испортив элегантный и сугубо интеллектуальный вечер, посвященный сбору средств для благотворительных целей.

Кроме того, мисс Уэверли с ума сойдет от зависти.

Но подумал ли лорд Дебен о том, что случится, если она примет предложение? Он сделал его прилюдно и не сможет взять назад свои слова.

Тут размышления Генриетты, совершив полный оборот, снова вернулись к начальной точке. Раз уж ему нужно на ком-нибудь жениться, то отчего бы не на ней?

Она вовсе не намеревалась сводить ни с кем счеты, так как не была человеком мстительным.

А еще ей очень хотелось стать женой лорда Дебена.

Если бы только… Она постаралась заглушить тоненький внутренний голос, шептавший: «Если бы только он любил меня». Но нужно принять его таким, какой он есть, и надеяться, что со временем ее любовь к нему растопит многослойный цинизм.

Но она вовсе не собиралась находиться у него под каблуком до тех пор, пока этого не произойдет.

– Милорд, – несмело начала она, – я понимаю, какую огромную честь вы оказали мне своим предложением, и благодарю вас за это.

– Генриетта, – произнес Ричард, – предупреждаю тебя…

– И при определенных условиях, – продолжила она, не обращая на Ричарда ни малейшего внимания, глядя на улыбающегося графа, – я склонна его принять.

– Каковы ваши условия, – тут же отозвался Дебен.

– Подожди, курочка! – одновременно с ним воскликнул Ричард.

– Просветите же меня, мой ангел, – повторил лорд. – Скажите, какие условия мне нужно выполнить, чтобы завоевать ваше одобрение и вашу руку.

Собравшись с духом, Генриетта объявила:

– Я соглашусь стать вашей женой, только если вы пообещаете всегда хранить мне верность. Если я когда-либо узнаю, что вы нарушили брачный обет, я… я…

Эта мысль показалась Генриетте столь ужасной, что на глаза навернулись слезы.

– Разобьете мне нос? – услужливо подсказал Дебен.

– Ах, ради всего святого! Человек вроде него никогда не станет хранить тебе верность! Да ты только посмотри на него. Он расценивает все происходящее здесь шуткой. И это когда на кону мое будущее.

– Не твое, Ричард, – твердо возразила Генриетта, – мое. Смею заверить, вне зависимости от того, приму я предложение лорда Дебена или нет, ничто не заставит меня совершить колоссальную ошибку, согласившись стать твоей женой. Если ты вообще когда-нибудь решишься мне это предложить, – многозначительно добавила она.

– Ты слышал ее, приятель, – нараспев произнес лорд Дебен, самодовольно улыбаясь. – Она слишком умна, чтобы связывать свою жизнь с простаком вроде тебя.

Генриетте захотелось расцеловать его за то, что бросил Ричарду в лицо слова, которые тот использовал, чтобы оскорбить ее.

– Она была рождена, чтобы стать хозяйкой поместий влиятельного человека, принимать в его доме политиков и пэров королевства, иностранных послов или арендаторов.

Внезапно Генриеттой овладело волнение.

– О нет, я не могу. Я бы вела себя с ними недостаточно учтиво. Вы же знаете мою манеру высказывать мысли прямо.

– Став графиней, – мягко перебил ее Дебен, – вы сможете общаться сколь угодно грубо, а люди при этом скажут лишь, что вы очаровательно эксцентричны.

– Да, но мне бы не хотелось подвести вас.

– Вам это и не удастся. А я постараюсь никогда не предать ваше доверие, дав вам повод для ревности.

– В самом деле?

Надежда в ее душе попыталась прогнать прочь сомнения, но не сильно в этом преуспела. Лорд Дебен не сказал прямо, что станет хранить верность.

Генриетта решила, что для мужчины вроде него это в любом случае большая уступка.

Его лицо смягчилось.

– В отличие от вашего деревенского обожателя я не стану считать вступление в брак с вами огромной жертвой с моей стороны. Никому другому я не доверил бы будущее мое. Моих детей. Мое сердце.

Посмотрев на Дебена, Генриетта заметила пульсирующую у него на виске жилку. Очень быстро пульсирующую. При этом он столь пристально взирал на нее, будто мысленно заклинал принять предложение.

С другой стороны, если она откажет, то выставит его дураком.

Закрыв глаза, она склонила голову. Более всего на свете ей сейчас хотелось наклониться, обхватить его лицо руками и посоветовать как следует все обдумать. Если его решение не изменится, пусть сделает ей предложение еще раз через пару дней, но уже с глазу на глаз.

За это время она тоже обдумает, сумеет ли всю жизнь справляться с подозрениями о том, где ее муж и чем занимается, всякий раз как они будут не вместе.

Несколько мучительно долгих секунд все присутствующие в комнате, казалось, не осмеливались даже дышать.

– Он никогда не будет хранить тебе верность, курочка, – нарушил молчание Ричард. – Заставит тебя страдать.

Да. Она уже смирилась с тем, что так или иначе Дебен разобьет ей сердце.

Но если она откажет, он, без сомнения, сделает предложение кому-то еще. Генриетта знала, как больно представлять его в объятиях другой женщины.

Согласившись, она по крайней мере будет уверена в том, что он всегда будет возвращаться к ней, устав от временных интрижек.

– Напротив, – пылко возразил лорд Дебен. – Я буду хранить верность до гробовой доски, ибо нашел женщину, достойную этого.

Все присутствующие одновременно ахнули.

Открыв глаза, Генриетта снова посмотрела на него.

– Вы… в самом деле имеете это в виду?

– Разумеется, он не имеет этого в виду!

– Ричард, помолчи, пожалуйста. Если ты не считаешь, что на меня стоит тратить усилия, это вовсе не означает, что я ничего не стою. Серьезно ли говорит лорд Дебен или нет, я собираюсь ответить ему согласием.

Она просто не могла позволить себе упустить такую возможность. Пусть он и предлагает ей стать его женой, руководствуясь ложными побуждениями, и, возможно, никогда не сделает ее счастливой, все же есть шанс, что этого не случится.

– Слава богу, – сказал Дебен, поднимаясь на ноги. – Вы представления не имеете, как неудобно стоять на коленях в вечерних бриджах. Я уж испугался, что, препираясь с вашим другом детства, вы обо мне совсем позабыли.

«Что за глупость, – мысленно возмутилась Генриетта. – Как будто кто-то или что-то может заставить меня забыть о нем!»

Тем не менее слова лорда Дебена оказали на нее, да и на остальных, положительное действие. Они нивелировали ее отношения с Ричардом. В действительности они никогда друг друга не любили, лишь выросли вместе и едва не согласились заключить союз, который обернулся бы для них полной катастрофой, зато обрадовал бы их семьи. Ричард это тоже со временем осознает, хотя сейчас казался чрезвычайно разгневанным.

Генриетте осталось лишь примириться с собственной совестью. Она понимала: какие бы причины ни заставили Дебена сделать предложение, сама она беззастенчиво воспользовалась этим, чтобы получить желаемое.

А именно его. В болезни и здравии. Пока смерть не разлучит их.

Она опустила голову.

– Нет-нет, не делайте этого, – мягко предостерег лорд Дебен.

В следующее мгновение Генриетта почувствовала прикосновение его руки к своему подбородку, после чего он поднял ее лицо, намереваясь поцеловать ее.

Любой другой на его месте одарил бы ее сдержанным поцелуем, каким только что обручившийся мужчина целует свою невесту.

Но он прижал ее к груди и поцеловал долгим глубоким поцелуем.

Чтобы укрепить свои притязания.

Генриетта смутно слышала негодующие возгласы, перешептывания и смешки, а их поцелуй все длился и длился, ей пришлось схватиться за лацканы его фрака, чтобы не упасть, так как ставшие ватными ноги отказывались держать ее. Потом послышался удаляющийся топот ног. Генриетта решила, что это ушел Ричард, взбешенный тем, что ее солидное приданое уплыло у него из рук.

Наконец раздался невероятно скрипучий женский голос, повторяющий:

– Милорд! Я протестую!

Это леди Твининг отчаянно пыталась восстановить границы приличий.

– Прошу вас, милорд… – Дебен хмуро обернулся через плечо, чтобы посмотреть на хозяйку дома, Генриетта отметила, что та до сих пор заламывает руки. Вид у него был настолько угрожающий, что мог испугать кого угодно, но леди Твининг пропищала: – Прошу вас, не забывайте, что вы находитесь в гостиной уважаемого дома. Вы не можете и дальше продолжать в том же духе.

Заключенная в чарующее кольцо рук графа, Генриетта не испытывала вины за то, что поставила хозяйку дома в неудобное положение. Оправившись от первого потрясения, леди Твининг впоследствии станет с радостью и до мельчайших подробностей вспоминать драматические события, прервавшие литературный вечер. Все ведь захотят узнать о случившемся. Генриетта как наяву слышала ее писклявый голос, повествующий об омерзительной ссоре, шокирующем предложении и неприличном поведении обрученной пары. При этом она наверняка будет то и дело применять нюхательные соли для пущего эффекта. На многие недели она сделается героиней, в доме которой скандально известный распутник Дебен наконец решил распрощаться с холостяцкой жизнью.

Именно в этот момент Дебен перехватил взгляд Генриетты, и по веселому блеску его глаз она догадалась, что он думает о том же самом.

– Уверен, моя невеста согласится с вами, – произнес он, обращаясь к леди Твининг, ни на секунду не сводя глаз с Генриетты. – Гостиная в уважаемом доме определенно не место для подобных действий.